Текст книги "О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 1: 1899–1927"

47. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

16-е ноября [1905 г. Москва – Ялта]

А ты все не решаешься ехать, милая Маша?! По-моему, здесь все-таки покойнее всего. Неужели тебе сидится в Ялте? Отлично можно было ехать все это время. Только, конечно, после ялтинского дома и приволья покажется неуютно жить в маленькой квартирке, без горизонта.

Мне так стыдно перед мамашей, что я ей не пишу, но, право, не присаживаюсь к письменному столу. Дома только ночую и ем – одна, с Джойкой, кот. не может равнодушно видеть жующего человека. Квартиркой я довольна, очень уютно у меня. Я здорова, даже кишки не очень мучают.

Играю я, кажется, недели три без передышки, а по праздникам по 2 раза на день – хорошо? Чувствую себя ремесленницей иногда, когда нет нерва и когда я теряю стыд на сцене, т. е. играю как мертвая. Но это никогда не случается в пьесах Антона, а только в ненавистных мне «Детях солнца». Хотя меня очень хвалят за Маланью, но я ее передаю Бутовой, мне слишком тяжело играть ее. Сборы делает только эта пьеса. Остальные идут на 600–800 р. Скверно. Писать трудно обо всем, приезжай, расскажу. В жизни идет перелом и в искусстве, по-моему, тоже. Леонид Андреев написал чудесную пьесу «К звездам». Кошмарен только 3-й акт, но зато он разрешается в такой 4-й акт, в такой сильный по мысли, по красоте, по силе, что не верится, чтоб это написал русский, да еще Андреев. Пьеса вне времени и пространства. Восхитительно перепутано реальное и ирреальное. Увлекает, уносит. Боюсь заранее сильно восторгаться, но мне нравится. Несомненно, чувствуется там современное движение, но видно, что пишет художник, а не маляр[491]491
  7 января 1906 г. Главное управление по печати сообщило Н. – Д., в чьем ведении формально находилось формирование репертуара, о запрете этой пьесы Л. Андреева к постановке.


[Закрыть].

Сейчас репетируют «Горе от ума». Только когда оно будет готово! Я занята только в 3-м акте – графиня-внучка. Как-то мы переживем денежный кризис! Его сильно ждут. Вишневский вроде зверя, угнетен, кидается на всех, кричит, что надо ликвидировать дело. С этой Студией еще влетел Конст. Серг.![492]492
  Студия на Поварской, в которую, ко всему прочему, К.С. вложил значительные личные средства, по совокупности причин – как эстетических, так и политических – в конце октября прекратила свое существование.


[Закрыть] Вообще дай Бог пережить эту зиму, только бы не рухнул театр. Мы все все-таки бодры, болтаем глупости, живем.

Бывала я на земских съездах, слушала ораторов, интересно. Читаешь ли ты противную газету «Новая жизнь»? Узкая, нехорошая.

По-моему, лучше приезжай скорее, лупи на Симферополь на лошадях: здесь, право, ничего, а спокойствие на Руси вообще пока нельзя ждать.

Целую тебя крепко и очень жду. Оля

Год по содержанию.

48. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

26-е ноября [1905 г. Москва – Ялта]

Дорогая Маша, дойдет ли это письмо – не знаю. Везет его сын Достоевского[493]493
  Речь о Федоре Федоровиче Достоевском (1871–1922), коннозаводчике, казначее Императорского скакового общества.


[Закрыть] до Симферополя, а там как будет – не знаю. Приложу записочку к Маше Скадовской, может, со случаем переправит тебе[494]494
  Мария Александровна Скадовская (урожд. Шлиппе; 1868–1917), подруга О.Л. с юношеских лет.


[Закрыть]. Вот времена-то! Что делается! Чего ждать? Не знаю, не знаю. Все напряжены, все нервны, вся жизнь перевернулась. Все старое стало не нужно. Партии грызутся, озлоблены. Кто верх возьмет? Кто был месяц тому назад красным и опасным – теперь считается отсталым. Жизнь пульсирует.

Я как-то покойно жду и не волнуюсь. Интересное, большое время.

Воображаю, как тяжело сидеть без известий, без газет, или как-нибудь получаешь?

Мы все живы и здоровы. Я, кажется, целый месяц подряд без передышки играла и вчера первый вечер была свободна, была в Малом театре с Иваном, Марусей Маклаковой и Вормсом на новой пьесе Южина «Невод»[495]495
  Премьера пьесы А.И. Южина «Невод» состоялась 22 ноября 1905 г.


[Закрыть]. Скука непомерная. Стоил мне этот вечер 55 рубл., кроме платы за билет у меня украли мешок. Это ужасно – из-за партерной публики, 20 р. было моих и 25 маминых денег. Не возмутительно ли это! При раздевании я поставила мешочек на подзеркальник и только отвела глаза, чтоб взять шапку из рук Ивана Павл., оглянулась и тю-тю.

Мое последнее письмо, наверное, не доехало до тебя, попало в забастовку. Получила ли ты телеграмму о высылке пальто и само пальто? Это меня беспокоит.

Как мамаша? Меня волнует, что вы там сидите на отлете, а Иван говорит, это лучше. Во время Севаст. бунта я сильно беспокоилась. Как твое здоровье? Так много всего накопилось, что не знаешь, что писать.

Как театр проскрипит – не знаю. «Горе от ума» будет готово к праздникам[496]496
  Премьерой «Горя от ума» 26 сентября 1906 г. открывался следующий сезон.


[Закрыть], а потом беремся за пьесу Л. Андреева «К звездам» – великолепная пьеса. «Дети солнца» делают сборы еще, а старые пьесы хоть не ставь. «Чайка» дала 500 р. последний раз. Тяжелое время. Все трещит, ломается.

Думаешь ли ты приехать вообще? Неужели легко сидеть там? Дай весточку. Напиши пару слов Марии Александровне Скадовской и перешли ей письмо для меня, она авось найдет случай переслать его в Москву в Худож. театр.

Целую тебя крепко, мамашу тоже, приезжайте. Как Марьюшка, журавель? Твоя Оля

Год по содержанию.

1906

1. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

14 марта [1906 г. Дрезден – Москва]

Милая Маша, мы в Дрездене[497]497
  МХТ открыл свои зарубежные гастроли 10 февраля в Берлине «Царем Федором Иоанновичем». Закончив 11 марта тем же спектаклем свои выступления в столице, труппа переехала в Дрезден, где показала 3 спектакля.


[Закрыть], в Europäischer Hof. Ввалились вчера целым театром, беспорядок, нелепости, только к вечеру я получила свои вещи. Вишневского перетащили сюда же и Алексеевым приготовили комнаты, сегодня будут. Бартельсы[498]498
  Речь о родителях жены В.Л. Книппера.


[Закрыть] сегодня переезжают в Берлин. На вокзале вчера – смятение, масса цветов, огромный венок театру от посольства, речь Фелькнера[499]499
  Сотрудник российского консульства во Франкфурте-на-Майне.


[Закрыть], крики ура! Накануне был шикарный завтрак в Palast-Hotel, давал Гауптман[500]500
  Герхарт Гауптман (1862–1946), популярный в те годы немецкий писатель и драматург; в МХТ были поставлены 4 его пьесы.


[Закрыть], было человек 20. Торжественно и этикетно и скучно. Гауптман вел меня в первой паре. Был знаменитый Мендельсон, банкир, бургомистр города сказал длинную речь, была милая жена художника Лейстикова, картины которого я люблю, еще художник, критик Керр, издатель Гауптмана, молод. писатели. Из наших были Алексеевы, Немировичи и я.

Целую тебя. Завтра играем «На дне». Мамашу целую. Оля.

Придет к тебе Никита Федорович Балиев, наш вкладчик[501]501
  В этот период Никита Федорович Балиев (1877–1936) – вместе с миллионером Н.Л. Тарасовым – финансово поддержал театр, огромный художественный успех которого не поддерживался успехом материальным. Вскоре он станет пайщиком, а затем и актером МХТ.


[Закрыть], простой и славный, прими его ласково.

Все письма О.Л. к М.П. за этот год (кроме особо оговоренных) хранятся: ОР РГБ, 331.77.21. Год по содержанию.

2. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Прага [В Ялту]. 4-ое апреля [22 марта 1906 г.]

Милая Маша, не сердись, что не пишу, совсем нет времени, пошли мелкие переезды, бестолковая нелепая жизнь, сутолока. Сегодня приехали в Прагу[502]502
  В Прагу ехали из Лейпцига, где сыграли «На дне» и «Царя Федора Иоанновича».


[Закрыть], усталые, измученные. Полон вокзал, полны улицы народа для встречи нас. Всё профессора, литераторы, артисты, одним словом, все и вся встречало нас с цветами, прямо-таки политическое событие.

Народ стоял шпалерами, снимал шляпы, когда меня и всех нас везли.

Я в себя не могу прийти от усталости. Приехали в 4 ч., а в 6 уже потащили нас на «чай» в какие-то залы, масса народу разодетого, всё представляется, всё говорит, надо отвечать, а хочется лечь. Принимают, как царей, все дни расписаны, завтра опера «в честь нашего театра русского»[503]503
  Была показана опера Б. Сметаны «Проданная невеста».


[Закрыть] (так напечатано). Самые лучшие места отданы нам, просто черт знает что такое.

Завтра всякие доктора и профессора и литераторы показывают нам Прагу. Возят на своих лошадях, с ливреями.

Живу в необычайно шикарном номере, говорят, большая скидка. Если нас так будут мучить каждый день, то merci. Шевелев здесь[504]504
  Возможно, речь о певце (баритон) Николае Артемьевиче Шевелеве (1874–1929), с которым М.П. и О.Л. могли быть знакомы через В.А. Эберле, она пела с ним в Солодовниковской опере.


[Закрыть]. Батюшка и дьякон бегают кавалерами в сюртуках. Парадные закуски, угощения, все делают барышни какие-то.

В Дрездене было страшно приятно играть. Изумительный театр, люди прелестные, успех громадный – речи, венки, точно мы им всем Америку открыли. Рецензии самые восторженные, но «Дядю Ваню» оценили больше всего, просто обалдел немец дрезденский. Мальчики наши участвовали в «Федоре»[505]505
  Речь об актерских детях.


[Закрыть]. У Нины Качаловой выкидыш, делали такую же операцию, как и мне[506]506
  Речь об операции, которую О.Л. перенесла в 1902 г.


[Закрыть]. Лежит, бедная, лишь бы осложнений не было. Качалов при ней, приедут сюда к «На дне» – 9-го апреля.

В Лейпциге было страшно приятно, сыграли «Федора» и «На дне». Был Никиш[507]507
  Австро-венгерский дирижер А. Никиш часто гастролировал в России; О.Л. неоднократно посещала его концерты.


[Закрыть], приходил за кулисы, в восторге. В Лейпциге оказался московский знакомый – Калин, бывал у нас когда-то[508]508
  Самуил Исаакович Калин (ум. 1941), певец; приятельствовал со многими актерами МХТ, бывал в доме у О.Л. как знакомый ее матери.


[Закрыть]. Он с товарищами оба вечера угощал нас – Муратова, Бутова, Косминская, Вишневский и Москвин, пел нам, и мы все пели, цыганили, я даже расплясалась по-цыгански, настроение было, прямо Стрельню устроили[509]509
  Речь о московском ресторане, где выступал знаменитый цыганский хор и его прославленные солисты.


[Закрыть]. Днем возили нас по городу – много интересного старинного; видела Бетговена – Клингера[510]510
  Полихромная скульптура Бетховена работы М. Клингера (1902).


[Закрыть], «Остров мертвых» Бёклина[511]511
  В Лейпцигском музее выставлялся последний, пятый вариант картины (1886) А. Бёклина.


[Закрыть], домик, где жил Шиллер. Сюда ехали бестолково, всей оравой, в III классе, с пересадками, я изнервилась.

Отсюда уедем, верно, 10-го в Вену, пиши: Autrieche, Vienne, Bürgertheater. Там кончаем играть 19-го и едем к 1-му мая в Париж[512]512
  Планы театра порой на ходу менялись вслед меняющимся обстоятельствам: последний спектакль в Вене – «Царь Федор» – состоялся не 19-го (как первоначально планировалось), а 21 марта (8 апреля н.с., намеревались остаться еще, на 22 и 23, но передумали). 19-го была получена телеграмма Н. – Д. из Парижа об обременительности финансовых и прочих условий, выдвинутых французами для этой поездки, их театр принять не мог.


[Закрыть], а по дороге играем в Карлсруэ, Дюссельдорфе, Франкфурте[513]513
  Франкфурт-на-Майне.


[Закрыть], Висбадене. До 15-го мая мы в Париже, что дальше – не установлено. Буду теперь часто писать открытки. Пиши и ты мне чаще. Я себя чувствую одинокой.

12-го играем в Вене «Федора» и затем до 15-го (Пасха) перерыв. Из Вены буду отправлять вещи в Москву и твой мех тоже. Все у меня трепется, надо чинить, чистить.

Ну пока прощай. Денег выходит много, беру уже вперед.

Целую тебя и мамашу крепко. Когда-то мы увидимся! Пиши о России, умоляю.

Целую, обнимаю, кланяюсь Марьюшке. Оля.

Меня по-чешски пишут Olga Kniperová, мне очень нравится. Прага очень приятна пока как город.

Год по содержанию.

3. М.П. Чехова – О.Л. Книппер

29 марта [1906 г.]. Ялта [В Вену]

Милая Оля, я уже и не думала получить от тебя адреса для письма! Мне так хотелось описать тебе мои впечатления от России, но, увы, адреса ты мне не написала, когда я уезжала. Получила ли ты мои две телеграммы? Дрезденский адрес я узнала от Мани Смирновой. Мне жаль было покидать Берлин, и вообще не хотелось уезжать. Часа три стояли на русской границе и подвергались ужасному обыску! Я проскочила счастливо, только придрались к двум чайным салфеточкам, котор. мы с тобой купили у Вертгейма. Первую ночь спать не пришлось. Ехала со мной немка, говорящая только по-немецки, я все время натужилась и говорила с ней – она меня понимала!

В Москве – холод, грязь, извощики пьяные, хлещут лошадей, и они дергают, того и гляди сломится позвоночник… Лица у всех страдальческие, больные, небо серое, серое… Это мое первое впечатление от Москвы. Дома – вонь, грязь, бледная и истощенная мать… Вся прислуга около новорожденной[514]514
  Имеется в виду дочь прислуги Маши.


[Закрыть]. На второй день приезда Машку отправила в деревню, Аришу и Маришу заставила убирать и проветривать свою квартиру. У тебя на квартире все в порядке, очень чисто и воздух хороший. Мариша – хорошая прислуга, готовит она недурно. Если бы я замедлила приездом, то мать моя свалилась бы окончательно. Майков[515]515
  С.Ф. Майков, врач.


[Закрыть] не поправился, и я решила поскорее уехать в Ялту. Здесь лучше, чище и спокойнее. О забастовке и о всяких волнениях пока и речи быть не может. Дума, кажется, состоится, кадеты везде берут верх[516]516
  Дума открылась 27 апреля под председательством одного из основателей кадетской партии присяжного поверенного, профессора С.А. Муромцева.


[Закрыть]. Опять все встрепенулись и ждут чего-то хорошего. Я не жду.

Ты будешь сейчас удивлена – я опять собираюсь за границу и потому прошу тебя написать мне окончательно, когда вы будете в Париже и сколько времени и куда поедете дальше. Поедете ли в Лондон? Я тебе мешать не буду, могу даже жить отдельно.

Выяснилось ли, где будешь жить лето? Если поселишься где-нибудь так, чтобы можно было в июне проехать в Берлин и Италию, то я могу приехать позднее. Мамаша теперь поправилась, и я ее без страха оставлю с Екатериной Георгиев. и с хорошей прислугой. Может быть, я привезу тебе немного денег за Гурзуф, на Фоминой я сдаю его в аренду.

Мне очень хотелось написать Марии Петровне, поблагодарить ее и вообще всю ее семью за ласку и привет, да адреса не знала. Передай им мой сердечный поклон и благодарность. Скажи, что я была у начальницы – Ржевской и все исполнила[517]517
  Видимо, речь об экзаменах дочери К.С. Киры.


[Закрыть]. Правда, мне очень приятна ласка Алексеевых, я так теперь ценю хорошее отношение! Конечно, не секрет, что ты и Немировичи держите меня в черном теле…* Кланяйся им и Вишневскому и всему театру православному. За успех театра все рады, кому я рассказывала, – даже крестятся и говорят: слава Богу. Это очень трогательно.

(*Спроси у В.В. Лужского, не знаю, почему это мне пришло в голову.)

Пиши мне числа наши, чтобы я могла соображать насчет поездки. Паспорт я возьму в Москве в тот же день.

Я бы очень желала, чтобы ты получила это письмо. О поездке за границу я вспоминаю, как о любимом человеке. А ведь только в двух городах была![518]518
  М.П. была в Берлине и Дрездене.


[Закрыть] О Марише ты не беспокойся – она теперь в большой дружбе с Машей. Они обе провожали нас на вокзал. Жду от тебя с нетерпением писем. Целую крепко и обнимаю. Твоя Маша.

Приеду, много расскажу.

Пока еще не устроилась, всё убираю, привожу в порядок, мою, чищу. Погода чудесная, сад хорош.

Письмо помещено в папку недатированных (ОР РГБ, 331.106.11), несомненно, относится ко времени первой зарубежной поездки МХТ.

4. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

5-ое апреля [1906 г. Вена – Ялта]

Наконец-то вчера вечером получила от тебя письмо. Раскачалась! А то прямо не знала, что думать.

Я послала открытку с подробным расписанием нашего tournée. Повторяю числами старого стиля: 10 апр. – уезжаем из Вены, 11 – Карлсруэ («Дядя Ваня»); 12, 13 – Франкфурт, 14 – Висбаден, 15 – переезд, 16 – Дюссельдорф, 17 – переезд. Пиши Karlsruhe или Wiesbaden, poste restante – рассчитай. 18 апр. Париж – Paris, Théâtre de Sarah Bernhardt.

Опять заговорили о Лондоне, совсем не знаю, что будет после Парижа, где мы кончаем 2-го мая.

Лето хочу сидеть на месте, или за границей, или в России в деревне. Оля и Лева будут со мной. Пиши скорее, когда приедешь в Париж, чтоб я могла встретить и приготовить комнату. Целую тебя, мамашу, Ивана, если он еще в Ялте, кланяюсь Жоржу. Оля

Год по почтовому штемпелю.

5. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

7-ое апр. [1906 г. Вена – Ялта]

Милая Маша, вчера вечером пришла тревожная телеграмма от Немиров. из Парижа. Вероятно, мы там играть не будем. Он стоит за отмену спектаклей[519]519
  6 апреля К.С. записал в своем дневнике: «Получена телеграмма от Немировича, что в Париж не едем (продажность прессы, на успех не рассчитывает)» (т. 5, кн. 2, с. 275).


[Закрыть]. Куда едем дальше – не знаю.

Объявилась здесь моя кузина с отцовской стороны. Она очень милая, но не хочется возиться и поднимать старое.

Вчера сделали чудную прогулку, до сих пор ноги свинцовые. Все зелено, красиво. Тепло очень. Буду извещать о дальнейшем. Оля

Год по почтовому штемпелю.

6. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

9-ое апреля [28 марта 1906 г. Прага]

Милая Маша, кончили с фурором и набитым театром, но… одолели чехи лаской, задушили, у меня рот не выпрямляется больше, улыбка застыла. Много комизма, юмора.

Познакомилась с художником Борисовым[520]520
  Александр Алексеевич Борисов (1866–1934), художник, писатель, общественный деятель; участник московской Группы художников (1909–1911), куда входила и подруга М.П. – М.Т. Дроздова.


[Закрыть], сейчас ужинала с ним. Вчера нас принимали всеми властями в ратуше, речи, приветствия, безумная хронология, ведь все в прошлом у чехов. Очень любят и ценят Антона. Актрисы плачут надо мной. Художник возил сегодня на очень милую современную выставку. Жара летняя, завтра выезжаем, слава Богу. Буду отдыхать. Целую мамашу, тебя. Пиши. Оля

Год по почтовому штемпелю.

7. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Франкфурт [В Ялту]. 26-е/13 апр. [1906 г.]

Разве ты не получила мою открытку, что мы не едем в Париж? И М.П.[521]521
  М.П. Лилина.


[Закрыть] тебе писала. В начале нашего мая, верно, будем в России[522]522
  Театр возвратился в Москву 5 мая.


[Закрыть]. Еще ничего не решено, но, кажется, еще поиграем в Гамбурге[523]523
  В Гамбурге театр не играл.


[Закрыть]. Если устроюсь с деньгами, хорошо бы проехать в Париж с тобой, подумаю. Хоть ненадолго. Играли «Дядю Ваню» в Карлсруэ. Мне было тяжело. Это в 2 часах от Баденвейлера. Вчера играли «Федора» в Висбадене. Был Вильгельм, привез подарки Москвину, Савицкой, Вишневскому, Лужскому[524]524
  И.М. Москвин играл царя Федора, М.Г. Савицкая (она дублировала О.Л.) – царицу Ирину, А.Л. Вишневский – Бориса Годунова, В.В. Лужский – Ивана Петровича Шуйского.


[Закрыть], а директорам ордена[525]525
  Имеется в виду орден Белого Орла.


[Закрыть]. Всюду успех. Здесь хорошо. Напишу письмо. Эти дни всё переезжали. Устала. Целую. Оля

Год по почтовому штемпелю.

8. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Франкфурт [В Ялту]. 16-ое апреля [1906 г.]

Милая Маша, как глупо кончается наша tournée! И даже еще не все известно, где и когда мы кончаем. Известно пока, что сегодня в Дюссельдорфе «Царь Федор», затем 21 и 22 – «Федор» и «На дне» в Ганновере, затем… предполагается Гамбург, и больше ничего пока.

Как и что ты решила? Едешь в Париж? Если бы я не зарвалась деньгами, я бы, пожалуй, из Гамбурга проехала в Париж недельки на две. Мы бы с тобой списались и съехались бы. Ответь мне, как только получишь письмо, поедешь ли ты все равно в Париж или нет. Когда получишь сие послание, я буду в Ганновере, куда и телеграфируй: Hannover, Schauspielhaus.

Я в Дюссельдорф не поехала[526]526
  В Дюссельдорфе играли «Царя Федора»; Ирину играла М.Г. Савицкая.


[Закрыть], осталась здесь. Родня меня одолевает, объявилась отцовская. В Вене одна кузина, в Мюнхене другая, и сюда приехала тетка, сестра отца, чтоб меня видеть. Они все очень милые и мало похожи на немцев, шалые немного. Младшая кузина (Мюнхенс.) художница, лицом страшно похожа на тебя, Вишневский и Немирович сразу сказали, и я нахожу. Странно. Это мать и две дочери. Проездом через Мюнхен, в 6 час. утра я видела художницу, она вышла на вокзал. Очень изящная, интересная, ей уже 29 лет, замуж не идет, это исключение здесь. Может, в другое время я была бы очень им рада, но в дороге, усталая, – и потом старого поднимать не хочется, а они все спрашивают, почему мы прекратили с ними все.

В Висбадене на «Федоре» опять был Вильгельм[527]527
  Это было 12 апреля.


[Закрыть], торжественный спектакль, в конце делал подарки. Москвину и Лужскому запонки с буквой W, Вишневскому булавку и Савицкой великолепный браслет. Спектакль затянулся, и мы все не могли ехать ночевать в Франкфурт (40 мин.). Поехали с дурацким поездом в 1 час ночи с остановкой в 1 ½ ч. в Майнце, где дирекция заказала нам ужин на всех – 75 человек. Это было курьезно, весело.

Здесь опять с успехом сыграли «Федора» и «На дне», опять похвалы. А мне тоскливо без работы до отчаяния.

Германова[528]528
  Мария Николаевна Германова (по отчиму Красовская; 1884–1940), актриса; в МХТ с 1902 по 1919 г.


[Закрыть] застряла в Вене, лежит в больнице, говорят, катар кишок. Никого к ней не пускают. Остальные все здоровы. Эти дни здесь Стахович, приехал из Баденвейлера, куда устроил свою семью после Davos, 4 часа езды отсюда. Мне хочется поехать туда с ним, но страшно.

Франкфурт приятный и после дорогой Вены здесь легче. В Вене я купила себе легкое шелковое платье, короткое, здесь купила юбку короткую, толстую, хорошую.

А магазины в Вене – роскошь, но я в них совсем не ходила, а то разоришься, только платье купила, нужное.

Последние два дня в Вене был твой любимец Маклаков, приехал из Парижа, где он оставил сестру свою. Мы с ним катались по Пратеру, ездили в Шёрнбрунн. Жара в Вене стояла адская, здесь свежее гораздо. Вена мне стала противна из-за народа, отвратительный, мелкий, льстивый, и потом эта ужасная вражда между австрийцами и чехами[529]529
  Аналогичное впечатление от города и его жителей зафиксировал и К.С. в своем дневнике 31 марта: «Город и особенно жители – противны. Вражда славян с немцами. Славян 60 %, а 40 % немцев их давят» (КС-9, т. 5, кн. 2, с. 273).


[Закрыть]. Тяжело.

Живу здесь опять с Алексеевыми, Вишневский уже уехал. Я остаюсь до 21-го апр. здесь.

В Висбадене живет Ермолова с дочерью и внуком, я была у нее, гуляли, снимались вместе (фотогр. в 5 минут).

Мы все волнуемся о нашем будущем. Думаем осенью до Рождества ездить по России, чтоб деньгу сколотить, затем приготовить 2 пьесы, поиграть их в Москве и ехать в Питер[530]530
  Эти планы не были осуществлены.


[Закрыть]. У меня самые мрачные мысли относительно нашего театра[531]531
  В майском письме к своему другу и пайщику театра А.А. Стаховичу К.С. сетовал на бедственное положение театра, несмотря на оглушительный художественный успех, и возможный его крах: «Неужели это может случиться с наиболее жизненным учреждением из-за каких-то 30–50 тысяч в самый момент пробуждения русского общества и накануне расцвета России» (т. 8, с. 17).


[Закрыть]. Если бы не это, я бы осталась здесь на лето, но измучаюсь, раз в мае будут все обсуждать и решать, я не смогу быть далеко.

Вчера были с Алексеевым и Стаховичем в страшно интересном и талантливом Variété – ничего подобного не видела я. Столько юмора, талантливости!

Здесь дом, где родился Гёте, стол, за кот. он писал «Фауста», «Эгмонта». Еще не все видела.

Ну, будь здорова, прости за бессвязное письмо, я трепаная. Целую мамашу крепко, тебя обнимаю. Оля

Год по содержанию.

9. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

19-ое апр. [1906 г. Франкфурт – Ялта]

Милая Маша, решено: 21 и 22 апр. играем в Ганновере и уезжаем в Варшаву, где играем 26–30 апр. и потом – если не будет добавочных спектаклей[532]532
  Гастроли в Варшаве были продлены до 2 мая.


[Закрыть]– уезжаем в Москву.

Вот видишь, как все изменилось. Сижу в Франкфурте, ем, сплю и тоскую по работе[533]533
  Видимо, тоска была по новой работе, т. к. в гастрольном репертуаре она была занята почти во всех пьесах.


[Закрыть]. Мучает меня все наше дело. Сегодня была у нас Ермолова с дочерью. Клею рецензии по вечерам с Конст. Серг. Мы одни здесь с Алексеевыми. Получила твою телеграмму.

Хожу покупаю ненавистную мне дребедень для подарков.

Целую мамашу, тебя крепко. Оля

Год по содержанию.

10. О.Л. Книппер – М.П. Чеховой

Варшава [В Ялту]. 25-ое апреля [1906 г.]

Мы в Варшаве, со вчерашнего дня, милая Маша. Грязновато здесь, душно, жарко. Живу в чудесной гостинице, слушаю сейчас прелестную музыку, trio, кот. играет каждый день с 7–12 ночи. Ездила сегодня с М.П. и Кирой в Лазенки, чудесный парк, с дворцом, прудом, островками. Каштаны цветут, дети бегают и собаки видны без намордников[534]534
  На улицах европейских стран такого не наблюдалось.


[Закрыть]. Извощики уже хуже, а в Москве совсем-совсем плохи.

Зеркало мое расквашено. Вчера разворачиваю и вижу, что одни куски. Верно, последний носильщик угостил, на таможне еще целое было. Очень жаль.

Сборы здесь, кажется, будут хорошие. Завтра начинаем «Дядей Ваней», пока еще не распродано, а «Федор» и «Дно» почти все продано. В первый же день продали на 6 500 рубл. Дай Бог. Настроение в театре тяжелое. Отношения Конст. и Влад. очень обострены[535]535
  Подробнее об этом см.: Радищева О.А. Станиславский и Немирович-Данченко. История театральных отношений. 1897–1908. М., 1997, с. 298–308.


[Закрыть], сейчас вечер они ведут переговоры. Я вчера долго говорила с Вл. Ив. Он определенно говорит, что театр кончен. Пока все это не выяснится, я ни о чем думать не могу, ни о каком летнем отдыхе, кот. мне противен. Коленка моя беспокоит меня последние дни. Пойду в Москве к хирургу. Может, лечиться пошлют.

Из Ганновера до Варшавы ехала с труппой вместе. Марка [так] тяжелая. Артем на границе собирался целовать русск. жандарма. Актеры все подвыпили. В Берлине на вокзале был опять Фелькнер с цветами. Я пообедала у Aschinger одна, пришел Перский[536]536
  Роберт Давидович Перский (1875–1929), инженер по образованию, кинопромышленник, в это время был доверенным агентом московского отделения французской фирмы «Гомон». Недолгий период он был секретарем Н. – Д., в Берлине печатался в газете «Русский проводник», где в 1906 г. помещал материалы о гастролях художественников.


[Закрыть] и с ним я добежала до нашего угла U. d. Linden и обратно на поезд.

Тяжело ехать в Москву. Много там предстоит всего.

Пиши мне наконец. Неужели за 2 месяца трудно написать больше одного письма? Не понимаю такого упорного молчания.

Может, и я напрасно пишу? Оля

Год по содержанию.