Текст книги "Мой чужой папа"

Глава 40

Лео

Ещё минуту назад я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире, а сейчас, рухнув с небес на жёсткую землю, каждой клеточкой разбитых нервов ощущал дикую боль.

Поймал взволнованный взгляд Аси и с усилием улыбнулся. Она не должна знать… Но при мысли, что на месте Шолова могли оказаться она и маленький Николай, в меня будто раз за разом вонзали кинжал, проворачивая лезвие в ране. Вырезали часть меня, часть моей жизни, и делал это, как я считал, самый близкий человек.

Снова поцеловал Асю. Моя женщина не узнает ни о чём, я постараюсь оградить её и малыша от прогнившей части самого себя. Сначала проведу операцию по удалению «опухоли», а потом вернусь. Чистым, пусть и разбитым. Если ещё буду нужен… Если вообще нужен.

Спускаясь к машине, я думал о том, что жизнь совершила чудовищный кульбит. После чудесной, полной страсти и душевного единения ночи я был уверен, что не отпущу Асю, но сначала её щелчок – займитесь лучше своим браком, – а потом ещё и это.

Приказав водителю ехать в офис, позвонил Деомарычу.

– Леванид! – обрадовался он. – А у меня для тебя хорошие новости. Парня твоего мы соберём, как попавшего под трамвай зайчика! Ножки не пришьём, зачем ему ещё, но вот на эти две поставим быстрее, чем планировали…

– Дмитрий Деомарович, – устало перебил я. – Я приглашаю вас на ужин к себе домой. Прошу быть, потому что это очень важно для меня. Да и для вас.

– Хорошо, – немного удивился доктор. – В семь подъеду, раньше никак. Приём.

– Это идеальное время.

Попрощавшись с человеком, которого знал, сколько себя помню, я вздохнул. В груди снова заворочалось болезненное разочарование. Сжав челюсти, включил планшет и ещё раз внимательно просмотрел «подаренные» фотографии.

Офис гудел, будто большой осиный улей. Завидев меня, сотрудники шустро разбегались по кабинетам, но и так было понятно, что обсуждают нечто весьма будоражащее. Значит, меня. Вздохнул: не умеет новый водитель держать язык за зубами, не то что Шолов. Придётся наказать – я Сергея предупреждал.

Вспомнил слова Аси, почему меня называют Горынычем, и уголки губ дрогнули. Мне даже вспоминать о ней и маленьком пухлощёком херувимчике приятно. В паху словно скользнула молния, я ощутил лёгкое возбуждение. Но не выкручивающее, как раньше, не обессиливающее. Наоборот, я потёр руки и приступил к работе. Будто с момента, когда сдался неизбежному влечению и поддался пучине необузданной страсти, неожиданно ощутил твёрдую почву под ногами.

– Вызывали? – заглянул в кабинет Глеб.

Я глянул на него исподлобья. Лицо зама было бледным, под глазами залегли тени. Перебирая бумаги, усмехнулся:

– Умеешь же, когда захочешь! Я приятно удивлён. Не придётся тебя увольнять. Интересно только, в чём причина неожиданного всплеска работоспособности?

– Всё просто, – вздохнул он и скривился. – Когда вы переключились на японский проект и оставили на меня компанию, я ощутил себя студентом, заменяющим школьного учителя. Видели бы вы, что творилось на планёрке… Сначала я пытался воззвать к совести. Бесполезно, как вы и говорили. Потом струсил…

Я кивнул.

– Ясно. Вот почему ты пропустил планёрку. Но, видимо, пересилил себя и поступил как надёжный руководитель.

– Угу, – переминаясь, опустил он голову. – Натянул вожжи, и теперь меня все ненавидят.

– А ты как хотел? – улыбнулся я и постучал по распечатке. – Зато показатели выросли. Ты молодец. Я даже недооценил тебя… А мягким ковриком ты можешь быть дома. – Улыбка моя растаяла. – И то не с каждой женщиной.

Хлопнул по столу и поднялся.

– Ну, хорошо, принимай пост. Меня не будет несколько дней. И теперь впервые я не боюсь за компанию. Если возникнут проблемы, звони…

– А не помешаю переговорам? – уточнил Глеб.

– Мише, – закончил я. – Он поможет. Мне тоже можно, но не обещаю, что отвечу. Если придётся выбирать между твоим расчленением разъярёнными сотрудниками и договором с японцами…

Я многозначительно замолчал и приподнял брови. Глеб кивнул:

– Мне до вашего уровня ещё расти и расти.

– Главное начать, – подмигнул я и уложил в чёрный кожаный портфель папку с одобренным Мишей договором для господина Ягамути. Теперь всё было готово к решающей схватке. И по договору, и… вне его. Я сухо кивнул на своё кресло: – Два дня ты босс. Не справишься – уволю.

– Да-да, помню, – проворчал он едва слышно. – Замещать Горыныча, отрастить ещё две головы и плеваться ядом. Чего тут сложного?

Я только усмехнулся и, подхватив планшет, торопливо покинул кабинет. По пути кивал желающим мне удачи сотрудникам. Всё же здравый смысл победил, и сплетни растаяли, уступив место переживанию людей о будущем компании.

Машину за Асей я послал ещё час назад, а сам вызвал такси. Неудобно, зато моя переводчица наверняка успела посетить салон и выглядит как куколка.

Мысль об этом снова улучшила мне настроение, казалось, зверски убитое звонком Вити и предстоящим «семейным» ужином. Но сейчас я не думал об этом, а представлял, в каком платье сегодня приедет Ася. Ей подошло бы нечто золотисто-бежевое. Или белое! В светлом она будет неотразима… А без него соблазнительна. И всегда желанна.

Вспоминая прошедшую ночь и мечтая о будущей, я не заметил, как приехал к месту встречи с мистером Ямагути. Высокий забор скрывал, что там было за воротами. Я расплатился с таксистом и нажал на кнопку вызова.

Когда створки ворот разъехались, пожалел, что отпустил машину. Похоже, тут огромная территория – дома даже не видно. Делать нечего – пришлось отправиться пешком.

Спустя минут десять энергичной ходьбы я заметил в листве очертания домика в восточном стиле и направился туда. Обогнул красиво оформленный куст боярышника и остолбенел при виде необычного зрелища.

Глава 41

Ася

Леонид ушёл на работу, а во мне поселился табун бабочек! Они порхали не только в животе, а везде, окрыляя меня, дарили чувство лёгкости и счастья.

Ох, мне сейчас о работе думать надо, о том пункте… Щёки враз залились краской от воспоминаний. Пусть мои глаза были прикрыты, но горячее дыхание и улыбка в голосе Леонида отчётливо запомнилась мне, как и волшебный оргазм, который потряс меня всю. Если быть точной – целая череда оргазмов…

– Тридцать пятый пункт, – проговаривала я, пролистывая договор, пока не нашла нужный мне абзац.

Что в нём такого? Вроде бы всё стандартно. Хмурясь и кусая губы, чтобы не вспоминать о ночи любви с боссом, я читала небольшой кусочек текста вновь и вновь, пока пазл не сложился.

Ну конечно, как я сразу не догадалась! Вот же оно! Доход, полученный в партнёрстве с нашей фирмой, господин Ямагути просит переводить на швейцарский счёт, не японский. А это значит, что он экономит на выплате налогов. Подобный доход не облагается ими. Когда речь идёт о тех объёмах, что упомянуты в нашем договоре, то сумма всплывает весьма значительная.

Господин Ямагути сохраняет миллионы долларов. Не знаю, как босс использует эту информацию и в чём она ему поможет, но от того, что я докопалась до истины с этим пунктом, стало радостнее на душе.

Договор был подготовлен, все нюансы я предусмотрела. Можно немного насладиться материнством. Собрав все документы в портфель, я поднялась на второй этаж к сыну. Они с Зинаидой как раз принимали воздушные ванны.

Взгляд Николаши с каждым днём становился всё более осознанным и внимательным. Я заметила, что он даже реагировал на моё появление.

Зинаида уступила мне место на диване и тактично ушла по «важным делам» на кухню, чтобы дать мне возможность побыть с сыном наедине.

– Скоро всё наладится, я разберусь и наведу порядок в нашей жизни, милый, – пообещала я сыну и поцеловала его чуть выше пупка.

Дина, секретарь Леонида, позвонила мне, когда Николай сладко спал у себя в манеже, а мы с Зинаидой пили чай на кухне и болтали о всякой ерунде. Девушка напомнила о встрече с господином Ямагути, словно о таком можно забыть. Знала бы она, что я каждые пять минут смотрела на часы, волнуясь и предвкушая обед с японским партнёром.

– Машина заедет за нами через час, – закончив разговор с коллегой, подвела я итог для помощницы.

– Тогда я пойду и приготовлю всё, – тут же засуетилась женщина.

У меня тоже было много хлопот. Одна из них – нанести макияж. В салоне, при последнем моем посещении, Анжелика, девушка, которая делала мне мейкап, поделилась несколькими советами, и я внимательно следила за её работой. Только одно дело знать, а другое – уметь. Если бы речь шла об обычном макияже, я бы не волновалась так сильно. У меня же была задача накраситься так, чтобы использование косметики было незаметным, а это требует мастерства.

Именно на это я и потратила львиную долю времени. Обуваться пришлось на ходу, как и подбирать подходящие аксессуары к платью.

Только все мои старания оказались напрасны. Господин Ямагути приготовил сюрприз. Мы приехали не просто в ресторан, а в закрытый клуб с изумительным садом, который был возведён по всем правилам философии восточного ландшафтного дизайна. Никаких бетонных дорожек, только садовые тропинки, которые символизируют жизненный путь. Обязательное сочетание воды и грубого камня, мост изогнутой формы над небольшим водопадом и открытые места для медитации. В таком саду всё направлено на то, чтобы помочь человеку забыть о суете и достичь гармонии с самим собой и окружающим миром.

Чем глубже мы заходили в сад, тем красивее и волшебнее казалось всё вокруг. Ветерок время от времени колыхал колокольчики, которые виднелись то тут, то там. Они были разными: стеклянными, которые ловили лучики солнца и отражались радугой на плоских камнях, и медными, что разносили мелодичный звон.

Атмосферности придавали и статуэтки, которые были расставлены по всему саду на небольших постаментах. Изображения Конфуция и Будды, изваяния языческих божеств, птиц и животных от совсем небольших, около трёх десятков сантиметров, до метровых скульптур.

Помню, когда я впервые была в Японии, то влюбилась в их сады. И не только в такие, как этот, традиционный, но и в каменный тоже. Мне невероятно импонировало желание японцев искать баланс и гармонию.

До встречи с Борисом я была в ладах с собой и миром, а затем пошёл явный перекос. Я всё меньше прислушивалась к внутреннему голосу, всё больше оглядывалась на мнение чужих. Сама не поняла, как желание не конфликтовать и идти на компромисс сделало меня заложницей чужих мнений и решений.

У пагоды нас встретила Йоко и провела в уютный гостевой домик. Там меня уже ожидало традиционное кимоно и помощница, которая не просто одела меня по всем правилам, но даже сделала мне причёску и макияж согласно традициям.

Адвокат господина Ямагути тоже преобразилась, сменив свой деловой серый костюм на алое, расшитое золотыми нитями кимоно.

– Вам к лицу кимоно. – Комплимент девушки немного смутил меня, я смогла выдавить из себя ответный.

– Нас разве не ждут в пагоде? – поинтересовалась, когда Йоко направилась к мостику.

– Нет, господин Ямагути приглашает вас в минку. Он рад приветствовать вас в своём доме как почётных гостей.

Прекрасная новость. Значит, мужчина очень заинтересован в партнёрстве и уважительно относится к Леониду. Главное – сдержать сейчас радостную улыбку. Умение держать свои эмоции под контролем – важный навык в работе с японскими бизнесменами.

Хоть бы босс не опоздал и не испортил мнение о себе!

Леонид успел вовремя, и я еле слышно выдохнула. Теперь босс на месте и всё пройдёт как по маслу!

Правда, до основного обсуждения деталей мы дошли только через полтора часа. Господину Ямагути не нравилось, что Леонид настаивает на внесении корректив в сорок третий пункт договора. Тот самый, который в дальнейшем способствовал поглощению нашей компании японскими партнёрами.

– В Японии нам предлагает сотрудничество ещё одна фирма. Её условия мне нравятся меньше, но я избегну проблем с логистикой. Вы мне симпатичны, Леонид. В вас я вижу самого себя двадцать лет назад, но бизнес есть бизнес.

Леонид выглядел невозмутимо. Во время речи господина Ямагути он кивал, давая понять, что внимательно слушает и осознаёт всё сказанное. Уверена, японец явно не рассчитывал услышать следующее:

– Я всё прекрасно понимаю и уважаю вашу позицию. Если вы считаете, что вам выгоднее сотрудничать с другой фирмой, а налоги платить на территории Японии, то я могу только пожелать вам процветания.

– Уступите свой контракт? Даже не станете бороться?

Босс не поддался на провокацию, а с лёгкой улыбкой спокойно пояснил свою позицию:

– Выигрывать, как и проигрывать, нужно с холодной головой. Если мы оставим сорок третий пункт без изменений, то моя сегодняшняя победа через несколько лет обернётся против меня же.

Господин Ямагути задумался, глядя прямо в глаза собеседнику. Через невероятно долгие две минуты мужчина переиграл весь разговор:

– Вы правы, мой друг, проигрывать нужно уметь. Я согласен подписать договор с вами, изменив смущающий вас пункт. Признаюсь, стал заложником стереотипов и посчитал, что краткосрочное сотрудничество принесёт больше прибыли. Я ошибся. Надеюсь на долгие годы совместной работы.

– Йоко, подготовь документы, а мы пока выпьем чаю, – тут же велел господин Ямагути своему адвокату.

– Вы готовы прямо сегодня подписать договор? – удивился босс, на что японец, улыбнувшись ему, выдал старую поговорку:

– Подумав – решайся, а решившись – не думай.

Глава 42

Лео

Слова японской пословицы не выходили у меня из головы. Я повторял их про себя, когда вёз Асю домой. Она заснула у меня на плече – такая нежная и неземная в японском одеянии. Хотелось обнять и защитить её от всего мира.

Забавно, что Ася так переживала, как японцы отнесутся к Николаю, как отреагируют, что сына нужно кормить каждые два часа, но всё прошло более чем гладко. Малышу выделили отдельную комнату, в которой за ребёнком присматривала Зинаида. А в отсутствие Аси господин Ямагути говорил исключительно на темы, не касающиеся бизнеса. Мне очень импонировало то, что мой теперь уже партнёр проявлял благородство. Хотелось ответить тем же, поэтому я предложил им задержаться на день-два, чтобы мы могли отпраздновать сделку уже на моей территории. Ямагути умудрился воссоздать кусочек родины так далеко от дома, так неужели я не смогу показать своё гостеприимство?

Машина остановилась, но я прижал палец к губам, чтобы не будили Асю. Зина подхватила малыша, а я осторожно взял свою женщину на руки и понёс к дому. Любовался, как тёмные волосы, выбившись из причёски, обрамляют бледное лицо, и неудержимо хотелось стереть с пухлых губ яркую помаду. Поцелуем, конечно!

Но я не мог позволить себе задерживаться. Ася попросила меня разобраться со своим браком, и пришло время это исполнить.

Я поехал домой как есть – в традиционной японской одежде, которую подарил мне Ямагути. Во-первых, мой костюм привезут лишь завтра, а во-вторых… Было что-то очень знаковое в том, что на мне наряд страны самураев. Я сейчас ощущал себя одним из них. Пусть и без меча, но готов был восстанавливать справедливость и сносить головы.

Подъезжая к дому, я заметил машину Виктора. Он сам стоял в тени и, торопливо докурив сигарету, направился ко мне. Я покачал головой:

– Хотел бросить.

– То брошу, то подниму, – усмехнулся он и пожал плечами: – Работа нервная. – Осмотрел меня с головы до ног: – А ты забавно в этом смотришься. Интересно, как японцы нашли кимоно твоего размера? Ты же огромный по сравнению с ними.

– Уверен, оно сшито на заказ, – поделился я немудрёной догадкой и хлопнул друга по плечу. – Ты всё приготовил?

– Обижаешь, – нахмурился он.

Мы направились к дому, свет из окон которого отбрасывал золотистые пятна на аккуратные клумбы. Я вдруг подумал, что дизайнер из Бориса действительно неплохой. Если бы и личностные качества не подвели, я сам бы рекомендовал его коллегам. Но теперь этого не будет.

В холле разливался мягкий свет, шелестел тихий говор, распространялся изюмный аромат коньяка.

– Леванид! – поднялся с диванчика Дмитрий Деомарович. – Что это на тебе? Новая мода?

– Можно и так сказать, – холодно ответил я и посмотрел на его дочь: – Ирина, всё готово к ужину?

– Конечно, – скромно, как всегда, ответила она. – Я накрыла в столовой. Салаты и закуски уже поданы, но… Вы велели поставить шесть приборов. Ещё не все гости собрались?

– Шесть? – слишком высоким голосом повторила Валя и полоснула меня острым взглядом. – Любовницу свою позвал?

Ира втянула голову в плечи, пытаясь казаться незаметной, а её отец неодобрительно покачал головой:

– Валя, вы излишне резки в высказываниях.

– А как ещё назвать женщину, которая родила от моего мужа ребёнка? – лишь сильнее завелась жена.

– Ещё один гость будет с минуты на минуту, – ледяным тоном вмешался я и столь же холодно добавил, глядя на Ирину: – А шестым гостем будете вы.

– Я?! – изумилась женщина и бросила взволнованный взгляд на Валю. – Но я же прислуживаю.

– Уверен, вы справитесь, – усмехнулся я и протянул руку в направлении столовой. – Прошу присаживаться.

Сам же направился к окну, отодвигая стул там, где обычно сидела Валя, а не во главе стола, как всегда устраивался. Ира застыла в дверях и промямлила:

– Кажется, я тарелки перепутала…

– Дмитрий Деомарович, – перебивая её, указал я доктору на своё обычное место, – присаживайтесь, пожалуйста.

– Конечно-конечно, – засуетился он. – Ароматы изумительны! Ира, ты готовишь великолепно.

– Пап, я думала, ты сядешь там, как обычно, – ещё сильнее растерялась женщина.

– Если нет перемен, то жизнь скучна и пресна, – весело отозвался врач, перекладывая вилки и ножи, как ему удобно. – Отсюда я могу видеть лицо каждого за этим столом. Мне нравится.

– Ирина, подавайте горячее, – приказал я и улыбнулся: – Я немного проголодался, прошу извинить за спешку.

– Ничего, – тут же отозвался Дмитрий Деомарович. – Я тоже не против горячего. Весь день на ногах! Сколько пациентов…

В ожидании горячего мы обсудили его практику и некоторые японские традиции. Виктор внимательно слушал, а Валя, закинув ногу на ногу, недовольно поджимала губы и взволнованно посматривала на дверь.

Вошла Ирина и, когда она подошла к отцу, чтобы поставить ему горячее, то попыталась убрать салат. Я тут же перехватил её руку:

– Дмитрий Деомарович, попробуйте этот чудесный салат! Ваша дочь готовит его по особому рецепту, который точно не оставит вас равнодушным.

Я заметил, как Ира умоляюще посмотрела на Валю, но жена лишь передёрнула плечами и отвернулась. И тогда повариха покачнулась и повалилась на своего отца, взмахнув при этом руками так, чтобы опрокинуть бокал с водой точнёхонько на тарелку с салатом…

Если бы я не поднял воду, так бы всё и случилось.

– Что с тобой, дочка? – поддержал её Дмитрий Деомарович. – Переутомилась?

– Папа, не ешь, – не выдержала Ирина. – В салате препарат, который противопоказан для людей с заболеваниями сердца. Тебе станет плохо!

– Что ты такое говоришь? – ещё сильнее удивился тот. – Зачем кому-то добавлять лекарство в мою еду?

– Она моя. – Я с интересом смотрел то на Иру, то на Валю. Жена поджимала губы и избегала моего взгляда. – Ваша дочь, Дмитрий Деомарович, добавляла в мою еду таблетки, вызывающие бесплодие. Мне повезло, что дома я ем крайне редко, иначе навязанный верной женой диагноз стал бы моим навсегда.

Лицо врача побелело, взгляд, направленный на дочь, остановился. Но тут раздался звонок в дверь, и женщина сбежала открывать посетителю. Валя же сухо обронила:

– Что за глупости ты придумываешь? Никто тебе ничего в еду не подсыпал!

– Не только в еду, – посмотрел я на неё в упор. – Ещё в кофе. Как удобно, дорогая! Наш милый ритуал: я пью кофе, а ты какао. Не перепутаешь, куда кинула таблетку…

– Не было никаких таблеток! – холодно возразила Валя и метнула уничтожающий взгляд на Ирину. – Если эта сучка чего кидала, мне об этом ничего не известно.

– У меня есть запись разговора, – выгнул я бровь, – где ты рассказываешь своему дизайнеру, как пичкала меня таблетками перед анализами, чтобы уверить в несуществующем бесплодии.

– Ты пытаешься передвинуть стрелки на меня? – вскипела жена. – Это ты виноват, Лео! Ты трахнул сотрудницу, и она понесла. Я тут жертва!

– Я не… – Вспомнил ночь любви с Асей и мягко улыбнулся: – Я не прикасался к этой женщине до родов, уверяю.

– А забеременела она от святого духа? – взвизгнула Валя.

– Случилось чудо. – Я поднялся и жестом пригласил последнего гостя последовать к столу. – Это муж Аси, Борис. По совместительству дизайнер нашего дома и сада. И в свободное от работы время любовник моей жены…

– Ложь! – вскочила Валя. – Я не изменяла тебе. Ты снова пытаешься обвинить меня в том, в чём виноват сам.

Я смотрел на её искажённое раскрасневшееся лицо и понимал, что никогда не любил эту женщину. Она была лишь красивой куклой для секса. Такая же пустая, такая же безжизненная. Без душевного тепла. Без сердца. Ровным тоном ответил:

– Это не обвинения, а констатация факта. Ты думала, что я настолько глуп, чтобы поверить твоей лжи об эротической фотосъёмке?

Я вынул из портфеля планшет и нашёл одну из фотографий. Увеличил её и повернул гаджет экраном к жене:

– Стоило бы помнить, где в нашем доме располагаются зеркала, дорогая. Тогда бы в кадр не попал твой обнажённый любовник. Или это садовник? Или дизайнер? Ах да! Он чужой муж. – Я поднял взгляд и вперил его в застывшего на пороге мужчину. – Который даже не удосужился дождаться, когда любовница примет душ после соития, да и сам не утруждался на этот счёт. Так моя, – усмехнулся я, – бесплодная сперма попала к женщине, которая не против испортить фигуру беременностью. И тест ДНК это подтвердил.

Замолчав, я пристально следил за реакциями присутствующих. Первым очнулся Дмитрий Деомарович. Массируя грудную клетку, он посмотрел на дочь.

– Ты воровала таблетки из моей клиники, чтобы травить моего клиента? Я правильно понимаю?

– Она шантажировала меня, – сложив ладони, зарыдала Ира. – Она само зло!

– И сумочки от Шанель зло? – не выдержала Валя. – И тряпки от Диора? А серёжки с бриллиантами я тебе тоже шантажом надела?!

– Ир-ра, – бледнея на глазах, выдохнул врач.

Я кивнул Виктору, и тот быстро поднёс Дмитрию Деомаровичу приготовленное заранее лекарство. Конечно, я надеялся, что добрый доктор не расстроится настолько сильно, а сейчас порадовался, что предусмотрел и это.

– Я всё равно не дам тебе развод, – вновь ушла в глухую оборону Валя. – И на суде буду настаивать на том, что ты мне изменял. Фото? – Она хохотнула: – Что это значит по сравнению с живым ребёнком? А сказка про перенос спермы… Да кто в это поверит?!

– Зафиксированы случаи… – хрипло начал Дмитрий Деомарович.

– А вы помолчите! – взвизгнула Валя.

– Так Ася мне не изменяла? – поменялся в лице Борис и улыбнулся. – Мой ангел…

– Ну так вали к своему ангелу, чего встал, как член?! – прикрикнула на него Валя.

– И свалю, – сплюнув на пол, ответил он. Я едва сдержался, чтобы не врезать козлу, что гадит в чужом доме. – Ты была права, я должен её вернуть. Она настоящая, не то что ты. Оставайся со своим идиотом-муженьком или купи себе новую секс-игрушку. А мне больше не звони!

– Стой, – не повышая голоса, произнёс я. Не оборачиваясь, предупредил: – Подойдёшь к Асе ближе, чем на километр, и тебя посадят за воровство. Ты не только распрощаешься с полученным заказом, но я ещё прослежу, чтобы ты никогда не получил работу ни в этом городе, ни в тех, где у меня есть филиалы. Надеюсь, я донёс информацию предельно ясно.

Молчание прервал хлопок двери.

– На этом всё? – со скучающим видом рассматривая ногти, уточнила жена. – Ты доволен своей местью, Отелло?

– Вполне, – спокойно ответил я и, поймав её победный взгляд, добавил: – У тебя есть полчаса, чтобы собрать самое необходимое.

– Мы переезжаем в городскую квартиру? – с улыбкой уточнила Валя.

– Ты переезжаешь в камеру предварительного заключения, – парировал я.

Она вытаращила глаза и несколько раз открыла и закрыла рот. Словно выброшенная на берег рыба, не произносила ни звука. Я посмотрел на «Патеки»:

– Двадцать семь минут.

– Лео! – взвизгнула она и, взяв себя в руки, добавила почти спокойно: – Я не понимаю твоих шуток.

– Никаких шуток, дорогая, – я не отрывал взгляд от часов. – Через двадцать пять минут за тобой приедут.

Я повернулся к доктору, который уже перестал хвататься за сердце. Его лицо сейчас хоть и выглядело сильно усталым, но не было белым.

– Расписание приёма отца для дочери не секрет. А следовательно, и для моей жены, которая, узнав о визите моей якобы «любовницы» в клинику, открутила гайки на колёсах моей машины.

– Ну, ты совсем свихнулся, – зло рассмеялась Валя. – Как бы мне это удалось? Посмотри на меня! Хрупкая…

– И как хрупкая женщина на трассе смогла поменять колесо? – озадачился я и улыбнулся Виктору. – Помнишь пост моей жены в «Телеграме», где она хвастается умением справиться с запаской без мужчины?

– Помню, конечно, – поддакнул детектив. – Как и ещё миллион её подписчиков.

Валя сжала кулаки и бросила на Виктора уничтожающий взгляд.

– Это ничего не значит! Я лишь сыграла для лайков.

– Возможно, – протянул я. – В полиции не смогли распознать лицо преступницы, как ни старались улучшить изображение с камеры слежения.

Валя едва скрыла усмешку, когда я продолжил:

– Но вот Виктор нашёл влюблённую парочку, которая приехала перед происшествием. На их машине камера слежения работала всё время, а расположение позволяет рассмотреть все детали…

Рассказывая, я открыл на планшете присланную мне детективом запись.

– И лицо преступницы, и даже марку трусиков, когда подозреваемая садится на корточки у машины.

Я развернул планшет, показывая бледнеющей Вале видео.

– Я подал заявление о покушении на мою жизнь. И хотя пострадал не я, а мой водитель, суду это не понравится. Как и то, что в завещании я всё своё движимое и недвижимое имущество оставляю своей любимой жене.

Валя царапала наманикюренными ногтями стол, будто пыталась удержаться, придумать оправдания, не рухнуть в пропасть, которую выкопала Асе, мне и нашему малышу. Я добавил:

– Как видишь, мне не потребуется твоё согласие на развод.

Раздался звонок, и Виктор пошёл открывать дверь. Ирина стояла у стены и, прижав ладонь к губам, тихо плакала, а Дмитрий Деомарович смотрел прямо перед собой.

Валя не сопротивлялась. Сейчас она действительно походила на куклу, сломанную и ненужную. Когда её увели, Дмитрий Деомарович грузно поднялся и, шагнув ко мне, протянул руку, но, уронив её, тускло заметил:

– Я виноват перед тобой, Леванид. Даже представить не мог, как могут испортить деньги мою дочку. Она ответит за свои преступления. А ты… прости!

Он развернулся и, всё так же игнорируя дочь, вышел. Ира выбежала следом, и мы с Виктором остались наедине в огромном пустом доме. Но я уже не считал его своим. Пусть он наполнен моими костюмами, любимыми часами и воспоминаниями, это лишь… музей. А дом был там, в городе, где в маленькой детской раскинул ручки и ножки безмятежно спящий малыш. Где Ася смущённо улыбается мне и стонет от моих ласк. Где тепло на сердце и светло на душе.

– Выпить хочешь?

Я поднял голову и благодарно посмотрел на детектива.

– Только переоденься, – поморщился он. – Это твоё кимоно… пугает! Я сразу пытаюсь вспомнить, где и когда накосячил сам.

Позже, в костюме и при галстуке, но едва переступающий на ватных ногах, я ввалился в свою городскую квартиру. Было тихо, и я с улыбкой прислушался к ощущению счастья.

Я дома.

Цепляясь за перила, поднялся на второй этаж и, содрав с себя пиджак, рухнул на кровать. Притянув сонную женщину, прижался к её губам.

Сладкая.