Текст книги "Подозрительная невеста дракона"

Глава 16

Несмотря на то, что у нас в доме было две служанки, в основном я справлялась сама и с гардеробом, и с причёской. А также помогала Тристе и учила сестрёнку, если ей в будущем достанется такая же незавидная доля, как мне. Ведь никогда не знаешь, в какой день и час накроет оборотом, и звериная суть вырвется наружу. Порой этого не сдержать, как ни старайся, поэтому единственная, на кого стоит полагаться, это только ты сама.

А ещё отчим был крайне прижимист и никогда не нанимал слуг больше, чем требовалось для уборки нашего дома, готовки и прислуживания за столом. Некогда он ещё держал камердинера, но тот просил за свои услуги слишком много (по мнению господина Кустера), поэтому был уволен, а его обязанности легли на плечи Шоллы. Панча считалась моей камеристкой, положенной мне по происхождению и возрасту, но, по сути, работала домоправительницей.

Поэтому, когда в мою спальню ворвались женщины разных возрастов, испугалась и не сразу поверила заявлению, что все они пришли, чтобы помочь мне приготовиться к скорой помолвке. Под таким сильным напором я сдалась и позволила им выполнять свою работу. Ощутила себя тряпичной куклой, когда меня раздели, вымыли, причесали и натёрли ароматным маслом, от которого кожа стала такой же мягкой и нежной, как лепесток розы.

Затем пришлось стоять, расставив руки, чтобы две модистки подогнали платье, щедро подаренное господином Ризеганом, под мою фигуру. Я с удивлением и затаённым ужасом смотрела на обильную пену кружев и дорогую вышивку золотыми нитями, сплошь покрывающую лиф. Даже в самых смелых моих мечтах, когда я ещё не совершила первый оборот и надеялась на нормальную жизнь и пышную свадьбу, не представляла себе ничего подобного.

– Передайте господину Ризегану мою благодарность, – тоскливо глянула на худую женщину с тяжёлым подбородком и поджатыми бесцветными губами. Домоправительницы тщательно контролировала действия слуг и модисток. – Но мне всё же кажется, что не стоит принимать столь щедрый подарок. О платье позаботится мой…

– Вам не о чем беспокоиться! – перебила она скрипучим, как калитка с проржавевшими петлями голосом. – Господин Ризеган проявляет к вам бескорыстную щедрость, ничего не требуя взамен. К тому же это возможность не выглядеть в глазах общества расточительным человеком.

– Что вы имеете в виду? – растерялась я.

Она дёрнула уголками губ – видимо, это означало улыбку, и пояснила, понизив голос едва не до шёпота:

– Господин Ризеган души не чает в своей дочери, поэтому заказал для помолвки два платья у лучших столичных мастеров. Одно из них барышне категорически не понравилось, она заявила, что оно её сильно полнит, и велела сжечь, но такой поступок осудили бы, поэтому…

– Я подвернулась очень вовремя, – тихо засмеялась я и искренне поблагодарила: – Спасибо, мне стало намного легче.

– Мало кто не возмутился бы, – домоправительница приподняла тонкие брови. – Неужели ваша гордость совсем не задета?

– Моя гордость страдает не в том случае, когда я кому-то облегчаю жизнь, – призналась я, – а в том, если кто-то усложняет мою.

– Мудрые слова для столь юной барышни, – она немного прищурилась, и у меня на душе потеплело.

Я только что увидела искреннюю улыбку этой женщины, – делала она это глазами. Когда модистки удовлетворились своей работой, меня освободили от жёсткого корсета и, наконец, оставили в покое. Я не стала будить Панчу, которая прикорнула на стуле во время этого безумия, а расчесалась сама и пошлёпала в кровать.

Но заснуть никак не удавалось, потому что я снова и снова прокручивала в голове слова отчима. Переворачиваясь с боку на бок, я вздыхала, ощущая себя неуютно. Ведь поначалу его слова я приняла в штыки, но сейчас некоторые из них казались мне разумными. Долго скрывать вторую ипостась не выйдет, волчица выпрыгнет в самый неподходящий момент, когда слаб духом, подвержен эмоциям или воздействию полнолуния.

Я не могла рассчитывать на нормальную семейную жизнь, ведь она будет продолжаться лишь до того момента, пока муж не узнает правду, и тогда я окажусь на месте моей мамы. Она искренне любила господина Кустера, и его реакция на её тайну оказалась чудовищным ударом, который, должно быть, и свёл её в могилу.

Брак с графом, по сути был бы фиктивным. Столичному ловеласу, которого радушно встречали в любом доме самые красивые женщины, не нужна серая мышка из провинции. Возможно, он действительно запрёт меня в своём пустом доме, чтобы в глазах общества казаться респектабельным господином.

Но даже учитывая всё это, не могла смириться с тем, что придётся становиться невестой дракона нечестным путём. И тревожило, что господин Хартш в любой момент может отказаться от помолки, или, что хуже, заявить, что мой отчим воспользовался его болезнью, а меня обвинить в распутстве, обрушив репутацию нашей семьи.

Этого нельзя было допустить! Пока жива надежда, что зелья остановят превращение моей сестрёнки, я буду молиться за её счастливое будущее без страха, что любимый однажды посмотрит на неё так, как господин Кустер на маму.

А если Триста всё же не избежит проклятия нашего рода, то я тем более должна позаботиться о малышке. До этого дня я даже думать боялась, что так может произойти, потому что не представляла, что делать в таком случае. Отчим мог с лёгкостью отказаться от дочери, отдав её в приют. Что сделают там с девочкой-оборотнем?

Я снова перевернулась на другой бок и, глядя в окно на луну, прикусила губу до ноющей боли. Раньше, когда такие мысли приходили ко мне, душу сковывал ледяной ужас, ведь я замуж выйти не могла, желая остаться с сестрой и защищать её, но по-настоящему была способна ей помочь, только получив материальную поддержку.

Я лишь мечтать о таком могла, но сейчас появилась возможность спасти и себя, и сестру, договорившись с графом. Не имея сил ждать до утра, я откинула одеяло и решительно начала одеваться. Прокралась мимо мирно спящей Панчи, тенью выскользнула в нашу с отчимом общую комнату, а оттуда в тёмный и тихий коридор.

За окнами на самом горизонте уже потихоньку светлело небо, и в этот предрассветный час, казалось, спали даже слуги. Лишь я, напрягая память, бежала по коридорам, надеясь не ошибиться с комнатой в этом огромном доме. Проще всего оказалось спуститься в холл, чтобы подняться путём, которым я попала в покои господина Хартша в первый раз.

Поэтому, я запыхалась, когда, наконец, нашла нужную дверь. Нажала на ручку и, убедившись, что не заперто, пробралась внутрь. Вопреки опасениям, слуги графа не было видно, и я на цыпочках подошла к кровати.

Мужчина спал на спине, широко раскинув руки, и при моём появлении нахмурился, будто ощутив чужое присутствие. Захотелось стереть строгую чёрточку, что залегла у него между бровей, и я потянулась, почти касаясь высокого чистого лба, когда граф неожиданно открыл глаза. В испуге я прижала ладонь к его губам, и выдохнула:

– Умоляю, помогите мне!

А в следующее мгновение оказалась на кровати прижатая к ней мускулистым телом.

Глава 17

Эйр

Инстинкт сработал прежде разума, но понял я это, уже подмяв под себя девушку. Задержал дыхание, опасаясь нового приступа аллергии, но через мгновение забыл и о своём недуге, и о подозрениях, утонув в огромных глазах Арлеты, полных животного ужаса, отчаянной надежды и чего-то ещё, неуловимого, как лучик солнца в заснеженном лесу.

– Умоляю, – шевельнулись её пухлые губы, привлекая моё внимание.

Ошеломлённый диким коктейлем её эмоций, сбитый с толку реакцией своего тела, я приник к ним губами. Поддавшись неукротимому желанию попробовать на вкус эту странную и крайне подозрительную барышню, даже если за это снова придётся расплачиваться неприятным недомоганием.

Или я как раз и собирался выяснить, почему присутствие дочери Кустера вызвало приступ? С таким объяснением моего порыва смириться было проще, и я ухватился за эту мысль. Эта девушка – моё прикрытие. А ещё она главная подозреваемая, поэтому стоит поддаться и поиграть в жениха и невесту.

Но в этот раз ничего не произошло. Я мог нормально дышать, а от девушки ощущался тонкий шлейф дорогого мыла и ароматного масла. Я медленно приподнялся и, удерживаясь на руках, внимательно осмотрел ночную гостью.

Девушка прижимала руки к часто вздымающейся груди и смотрела на меня не моргая. Платье на ней было уже другое, судя по виду, новое и явно пошито по чужим меркам. Из-за того, что лиф оказался великоват, оно сползло с одного плеча, обнажая светлую нежную кожу. Заметив мой взгляд, Арлета зарделась и, подтянув одежду, отвела взгляд.

– Прошу прощения за поздний визит, ваше сиятельство.

– Не стоит извинений, – усмехнулся я, наблюдая, как барышня покосилась на мой обнажённый торс и густо покраснела.

Но не оттолкнула, заметив мой явный мужской интерес к этой дерзкой особе. Неужели решилась пойти на крайние меры? Пытается соблазнить? Я задумчиво посмотрел на её приоткрытые губы, решая позволить «невесте» продолжать или остановить.

– Не могли бы вы подняться? – шепнула она.

– Уверены, что хотите именно этого? – я выгнул бровь.

– Боюсь, вы неверно истолковали причину моего появления, – с явным трудом выдавила она и глянула на меня с мольбой. – Я пришла обсудить с вами кое-что важное.

– И это не могло подождать до утра? – не поверил я.

– Могло, – неожиданно честно ответила она и выдохнула как-то особо беспомощно: – А вот я – нет.

Подловив себя на том, что ощутил правду в её словах, я неохотно поднялся. Моё чутьё не могло ошибаться, и если в ранее произнесённых словах я улавливал флёр фальши, то сейчас Арлета действительно сказала то, в чём уверена. А ещё так же случилось, когда она попросила о помощи.

Подхватив рубашку, я начал нервно застёгивать пуговицы и, не глядя на девушку, что смущённо поправляла задравшуюся юбку, сухо потребовал:

– Говорите.

Но она лишь вздыхала, то ли продолжая игру, то ли собираясь с духом. Я не выдержал и повернулся к ней лицом.

– Хотите признаться?

– В чём? – отступив на шаг, она опасливо посмотрела на дверь.

Я перехватил взгляд и, сокращая между нами расстояние, понизил голос до шёпота:

– В ваших преступлениях.

– О… – казалось, она лишилась дара речи.

Но я чуял, что за этим смятением стоит что-то ещё. Вокруг Арлеты витал дух страха, а ещё моё чутьё царапала шершавость вины, которое барышня явно ощущала в этот момент. Приблизился вплотную и, когда барышня, отступая, коснулась спиной стены, на которую я положил ладонь, чтобы отрезать путь к бегству.

Сама явилась. Теперь не отпущу.

– Признайтесь, – вкрадчиво начал я. – Обещаю, что приму ваше чистосердечное раскаяние и добьюсь смягчения приговора.

– О чём вы? – дрожа всем телом, пролепетала она.

– Вы знаете, о чём, – хищно улыбнулся я, словно гончая, ощущая растущий шлейф страха загнанной в угол жертвы. Не давая ей опомниться, наседал всё сильнее: – Что вы делали в подвалах господина Ризегана? Как часто бываете там? Что там спрятано? Расскажите мне всё, Арлета, и клянусь, что выполню вашу просьбу и спасу вас.

– А? – она растерянно моргнула и приоткрыла рот, словно не знала ответы на эти вопросы. – Какие подвалы? Вы о чём?

Я едва зубами не заскрипел от разочарования – она действительно не знала! А ведь уже решил, что нашёл осведомителя. Но сдаваться не собирался – девушка действительно была связана с оборотнями, запах которых я ощутил в подвале, а ещё просила о помощи, явившись посреди ночи. Спросил напрямик:

– Тогда как я могу вам помочь?

Она положила ладонь на мою грудь и надавила, стараясь увеличить между нами расстояние. От усилия прикусила нижнюю губу, и по моему телу прокатилась волна сладкой дрожи, даже дыхание перехватило. С трудом сдержался, чтобы не отвести её руку и не впиться в мягкие податливые губы яростным поцелуем.

– Женитесь на мне, – с отчаянием выдохнула она и посмотрела с такой мольбой, что сердце пропустило удар. – Я выполню все ваши условия. Буду сидеть тихо-тихо, избегать общения и выхода в свет. А ещё никогда и никому не расскажу о ваших похождениях!

– Каких похождениях? – непонимающе нахмурился я.

Она лишь покраснела и снова надавила на мою грудь, отталкивая. Продолжила с не меньшим пылом:

– Взамен прошу месячное пособие в два золотых и…

Осеклась, явно набираясь храбрости.

– И? – поторопил я.

– Помогите мне забрать Тристу у господина Кустера, – прошептала она.

При этом посмотрела на меня так, будто стояла на краю пропасти, но при этом молила о спасении своей сестры. И снова я не смог определить, где в её словах правда, а где обман… Или это был самообман?

Глава 18

Арлета

Я уже десятки раз повторила себе, что зря пришла. Едва не падала в обморок от яростных поцелуев, о которых даже никогда не слышала от служанок. С трудом сдерживалась, чтобы не сбежать от человека, один вид которого заставлял меня краснеть до кончиков ушей, а голос пробирал до нутра. Казалось, что ночью господин Хартш превращался в дикого зверя, перед которым не устоит ни одна добыча.

И если до этой ночи я не понимала, как такой человек может быть сердцеедом, то это осталось в прошлом. Я дрожала перед мужчиной всем телом, и вовсе не от страха. От мысли, что было бы, не останови я графа, у меня подгибались колени. И этого человека я прошу жениться на мне? В момент, когда он, наконец, отступил, освобождая мне путь, я осознала, что не смогу выполнить того, что пообещала. Буду изнывать от ревности, представляя его в объятиях других женщин.

Но забрать слово мне не дали.

– Хорошо, – просто сказал Хартш и, схватив меня за запястье, стремительно повёл к выходу.

Выставив в коридор, хлопнул дверью, оставив одну в предрассветных сумерках и тишине. Колени подкосились, и я осела на пол. Прижимая ладонь к груди, слушала, как быстро и отчаянно бьётся моё сердце. Во что я ввязалась? Как теперь быть? Вопросы оставались без ответа.

Снизу послышались весёлые бодрые голоса проснувшихся слуг, и я торопливо поднялась. На ватных после пережитого страха ногах побрела в сторону покоев, которые отвели нам с отчимом, как вдруг за поворотом столкнулась со Склочной Ви. От неожиданности мы обе глухо вскрикнули и, прижав ладони ко рту, отпрянули друг от друга.

Первой пришла в себя трактирщица. Осмотрела меня и хитро ухмыльнулась:

– Барышня Кустер? По вашему виду можно заподозрить, что вы тайком навещали мужчину.

– Да, – стараясь, чтобы голос звучал ровно, ответила я, и лошадиное лицо Ви вытянулось ещё сильнее. – Я переживала за здоровье своего жениха. Возможно, вы не знаете, он отравился ядом василиска.

– Знаю, – машинально ответила трактирщица, сражённая наповал моей честностью. И, похоже, больше ей было нечего сказать, потому, как она повторила задумчиво: – Знаю.

– Может, вам помочь? – поинтересовалась я. – Вы кого-то ищете? Может, нужно передать послание?

Так бывало, что приезжие отправляли записки в дома богатых господ. За медяк письмо отнесёт посыльный, но если нужно был передать что-то важное, отправлялась сама Ви. Судя по тому, как засуетилась трактирщица, я была права.

– Нет-нет, – поспешно открестилась она. – Я пришла обсудить с господином Ризеганом личные дела. Он же глава ведомства!

– Разве можно беспокоить важных господ в личное время? – Я сделала вид, что удивлена, загоняя хитрую женщину в угол. – Тем более накануне помолвки его единственной дочери.

– Вот именно, – жалко улыбнулась она. – Увы, милая барышня, преступникам не объяснишь, что сегодня Новогодье. Они воруют даже в праздники!

Она присела в подобие реверанса и поспешила дальше по коридору в сторону хозяйских покоев, я же задумчиво смотрела Ви вслед, размышляя, почему меня так заинтересовало неожиданное появление трактирщицы в этом доме. Приди она днём, я бы и внимания не обратила, но сейчас, под утро, да ещё перепугалась при виде меня.

Или я заразилась от господина Хартша? Судя по поведению, он всегда подозревает окружающих во всех возможных грехах, во всяком случае, у меня создалось такое впечатление.

– Так и есть, – кивнула с уверенностью. – Всё из-за дракона его величества!

Пошла дальше, но всё же замедлила шаг и ещё раз обернулась. Как-то нехорошо было, когда я смотрела вслед Склочной Ви. Было так же противно, когда мой зверь реагировал на зов полной луны. Тряхнув волосами, я попыталась избавиться от неприятного ощущения и поспешила вернуться в свою комнату.

Панча ещё спала, и я сама умылась, смывая липкие воспоминания о властных ласках графа. Он так в себе уверен! Решил, что я пришла развлечь его?

– Ужасный мужчина! – Я отбросила полотенце.

– Кто? – подскочила служанка. – Где?.. Где вы были, барышня?

– Ходила по глупостям, – не могла успокоиться я.

– Это как? – заморгала она.

– Девушки ходят по грибы или ягоды, – с тяжёлым вздохом пояснила я. – А я – по глупостям. Вот зачем я к нему пошла? Зачем? Зачем? Зачем?!

– К кому? – никак не могла сообразить Панча, а потом ахнула: – К графу? Ночью? Вы с ума сошли?!

– А я о чём? – Я рухнула на кровать и посмотрела в потолок. – Что делать-то теперь?

– Вы всё равно поженитесь, – пожала плечами девушка, а потом заинтересовалась: – А яд василиска не помешал? Ну, по-мужски?

– Ты о чём? – Я приподнялась, а потом спрятала зардевшееся лицо в ладонях. – Ты что подумала? Я поговорить ходила!

– И? – ехидно уточнила она. – Поговорили?

– Угу, – буркнула я.

– Сама знаю, – рассмеялась она. – У вас губы распухли, барышня. Видать, много наговорили-то!

– Тс-с! – я прижала палец к губам, испуганно глядя в сторону общей комнаты. – Отчима разбудишь.

– До обеда? – фыркнула она. – Это вряд ли.

Раздался стук в дверь, и я тихонько ахнула от неожиданности.

– Кто там? – громко спросила Панча.

– Господин Хартш приглашает барышню Кустер на утренний променад, – важно сообщили в ответ. – Его сиятельство просили одеться потеплее. На улице морозно!

Глава 19

Эйр

Когда смотрел в её расширившиеся карие глаза, в которых плескалась надежда, замешанная на острой мольбе и солёном страхе, понял, что не откажусь от помолвки. Даже если меня принудили к ней шантажом, пойду до конца. Женюсь на этой крайне подозрительной особе, которая только что торжественно поклялась не мешать мне развлекаться на стороне, а взамен потребовала месячное содержание меньше того, что я экономке выплачиваю.

Как тут отказаться?

Я скривился, будто действительно хлебнул яда василиска. Арлета молила о помощи, только по-своему. Я видел, что девушка была в отчаянии, и не менее отчаянно захотел узнать причины. Ясно, что она как-то связана с оборотнями, которые в свою очередь каким-то образом обогащают Ризегана, и от тайны хозяина дома смердило так, что я едва не задыхался. Но при этом девушка ничего не знала о подвале. Может, её отчим осведомлён больше?

Заложив руки за спину, я ходил взад-вперёд. Господин Кустер крайне осторожен и не рискнёт донести на Ризегана, которого в Леверетте почитают, как короля. Но он мог найти выход, предложив мне в жёны свою падчерицу. Этот человек сделал всё, чтобы помолвка состоялась в тот же день, что и у дочери главы местного ведомства.

– Похоже на страховку, – прошептал я и замер у двери, за которой послышались крадущиеся шаги.

Прильнул к двери ухом и, когда они растаяли, осторожно выскользнул в коридор. Последовал за тем, кто так старался остаться незамеченным и, повернув за угол, заметил трактирщицу. Она что-то протянула тому, кого было не разглядеть из-за шторы. Я прижался к стене, пока меня не увидели, и напряг слух.

– Хорошо, господин, – с подобострастием проговорила женщина. – Всё исполню.

Она замолчала, и я затаил дыхание, но как ни старался, приказ её собеседника не расслышал.

– Телегу уже грузят, – ответила трактирщица. – Я поставлю её во дворе трактира, а когда стемнеет, провожу к воротам. Не беспокойтесь, господин, в Новогодье никто не обратит внимания на ещё одну повозку!

Она замолчала, и снова зашуршали шаги. Я отступил в тень и подождал, когда женщина пройдёт мимо, а потом осторожно выглянул, пытаясь увидеть, кто скрывался за шторой. Там уже никого не было, и тогда я последовал за трактирщицей. Проследил и некоторое время наблюдал, как она руководила двумя мужчинами, которые выносили из подвала коробки и осторожно складывали их на повозку.

Вдруг один из грузчиков замер и, будто ощутив мой взгляд, обернулся. Он посмотрел бы точно на меня, останься я на месте. Не рискуя быть разоблачённым, я поспешил вернуться и решил проверить коробки позже, когда повозка будет стоять во дворе трактира. Для этого мне нужно было прикрытие, и я послал слугу к Арлете.

Сам же оделся потеплее и спустился к конюшням, где по моей просьбе оседлали Фрея. Конь раздражённо фыркал, бил копытом и косился на меня с укором. Я погладил животное по шее:

– Знаю, что застоялся. Потерпи немного, сейчас дождёмся мою невесту и прокатимся.

Фрей шумно выдохнул и, приподняв толстые губы, обнажил крупные зубы.

– Не смейся, – я потрепал его жёсткую гриву. – Вот увидишь, я не шучу. Она красивая, милая и очень подозрительная особа. Тебе понравится!

– Вы действительно рассказываете лошади обо мне? – уточнила Арлета.

Я обернулся и с удовольствием осмотрел её с головы до ног. Девушка была в тот же платье, что приходила ко мне, поверх которого была наброшена короткая шубка, а голова укрыта тёплым ярким платком. Арлете очень шёл этот наряд, и её тоненькая фигурка казалась ещё более хрупкой. Вдруг захотелось защитить девушку от всех бед, и я недовольно цокнул, уловив в себе это стремление. Ответил с прохладцей:

– Это конь по кличке Фрей. Я решил, что неплохо был бы вас познакомить друг с другом перед поездкой.

– А я Арлета, – серьёзно представилась девушка. – Прости, Фрей, что назвала тебя лошадью.

Я заметил, что конь смотрит на неё с опаской, и удивился. Может, тоже почуял запах оборотня? Мой нюх не улавливал, но у Фрея он гораздо тоньше. Во всяком случае, с моим утверждением, что девушка крайне подозрительна, он согласился.

– Подойдите ближе, – потребовал я, но Арлета не сдвинулась с места.

– Зачем?

– Чтобы я помог вам забраться в седло, – терпеливо объяснил я.

– Не хочу, – она испуганно отшатнулась, будто никогда в жизни не ездила верхом.

– А замуж за меня желаете? – усмехнулся я.

Девушка недовольно поджала губы и нахмурилась, но через несколько секунд сдалась:

– Я не очень хорошо держусь в седле.

– Не переживайте, – я подсадил её, а потом забрался сам и прижал Арлету к себе. – Я не дам вам упасть.

– Что? – Она задрожала в моих руках. – Мы поедем вместе?!

– А что? – не удержавшись, подразнил её, шепнул на ухо. – Боитесь не сдержать обещания сидеть тихо-тихо?

– Уберите руки, – потребовала она.

– Не хочу, – возвращая ей слова, ехидно хмыкнул я и, прижимая ладонь к её животу, двинул коня по бокам: – Поехали!

Когда Фрей перешёл с шага на рысь, Арлета рвано выдохнула и вцепилась в мою руку. Больше отпустить её не требовала, и я заулыбался. Солнце уже поднялось, и улочки Леверетта быстро наводняли горожане. Одни спешили купить подарки к празднику, другие направлялись на базар за свежими продуктами, нашлись и праздногуляющие, а так же торговцы сладостями и украшенными сахаром веточками ели.

Я придержал коня и поманил к себе мужчину в тулупе.

– Эй, приятель! Сколько стоит?

Торговец подхватил с деревянного столика коробку со сластями и кинулся к нам, выдыхая облачко пара:

– Медяк за две штуки, господин!

– За всё, – кинул серебряную монету. – Арлета, возьмите покупку. Только не вздумайте пробовать!

– И не собиралась, – девушка сделала вид, что ей всё равно, но я-то заметил, как разгорелись её глаза при виде целой коробки леденцов. – Ненавижу сладкое.

Я спрятал улыбку. Ложь!