Текст книги "Принц на белом кальмаре"

5. Последний фрагмент

Новость о том, что Зайла заполучила кольцо, Клайк воспринял без особого энтузиазма. Несколько минут чародей сидел в кресле, словно каменный истукан, и пялился на собственные руки, сложенные в замок. И лишь потом проговорил:

– Все же, что-то здесь не вяжется.

– Что именно? – поинтересовалась я.

– Во-первых, мы так и не нашли кольца. Конечно, Зайла могла обустроить для него еще какой-нибудь тайник. Но почему тогда она не спрятала в нем же остальные предметы, необходимые для ритуала? Во-вторых, монеты. Судя по тому, что Ира увидела в видении, Зайла возвращалась на корабль за ними. Причем именно возвращалась. Похоже, события из видения произошли в тот период, когда она исчезла на несколько дней, прежде чем украсть тело Иры.

– То есть эти монеты нужны были ей для откупа в ритуале обмена телами? И она отправилась за ними после того, как монеты из музея украсть не удалось?

– Поражаюсь твоей осведомленности… но не буду задавать глупых вопросов о том, откуда тебе это известно, – тяжко вздохнул Клайк. – Да, очень похоже на то, попытка кражи монет из музея имела место незадолго до ее пропажи. И что самое важное, исходя из этого, можно сделать вывод, что решение отправиться на сушу пришло ей в голову через некоторое время после того, как она добыла обручальное кольцо. Скорее всего, когда у нее не вышло заполучить монеты из музея, она вспомнила, что мельком видела подходящие на корабле. И если в первый раз они ей не были нужны, и Зайла их не взяла, то потом, скорее всего, поджимали сроки с ритуалом. Ведь она, вместо того чтобы потратить время и поискать вариант побезопаснее, решилась во второй раз ступить на проклятый корабль – место, где ее чары ничем не могли ей помочь.

– Вы хотите сказать, что темные чародеи бессильны перед умертвиями?

– Именно, – кивнул Клайк. – На этих существ чары не действуют просто потому, что они уже мертвы и прокляты посмертно. А вот причинить вред живым еще как могут! И тут Зайле не слишком бы помогла сила, которую она тянула из Левиафана. Даже светлые чародеи могут лишь защищаться от атак умертвий. Упокоить же их способен только…

– Повелитель морей, – отрешенно закончила я.

– Да. Но вот чего я действительно не могу понять, так это какого ската Зайла решила отправиться на сушу? Сколько я ни ломаю голову, но ничего, даже отдаленно похожего на причину, не нахожу. Чтобы пробудить Левиафана, она должна провести свадебный ритуал здесь, на дне океана.

– А что, если она попросту струсила? – неожиданно предположил Брайн.

– Как это, струсила? – опешила я.

– Когда стало ясно, что мы имеем дело с Левиафаном, я засел в библиотеке, чтобы хорошенько изучить матчасть.

И вот, штудируя материал, я обратил внимание на одну занятную деталь: если бы Зайла пробудила Левиафана, то и сама бы умерла в ходе ритуала! Причем через считаные дни после свадебной церемонии.

– Ну да, Левиафану для освобождения из бездны нужна кровь его жены, – подтвердил Клайк. – Но неужели ты думаешь, что она бы так просто взяла и дала задний ход?

– Мало ли. Вдруг ей неожиданно жить захотелось, и единственным местом, где можно скрыться от зова Левиафана, она посчитала сушу?

– Возможно, Зайла и хотела жить, – тихо проговорила я. – Вот только ее ненависть была слишком сильной. Настолько сильной, что она готова была пожертвовать чем угодно, даже своей жизнью, чтобы заставить страдать, умирать в муках всех тех, кто на протяжении долгих лет обрекал на страдания ее саму. А заодно и всех остальных, кто теоретически мог бы причинить ей боль. Это желание было настолько непреодолимым, что собственная смерть ради его осуществления казалась Зайле чем-то мелким, ничтожным и незначительным.

– Но тогда я тем более не понимаю, зачем ей сбегать на сушу, – пробормотал Клайк. – Ведь эту свою мечту она могла осуществить только на морском дне!

– И боюсь, если мы этого не поймем, все может стать для нас совсем плохо, – задумался Брайн. – Как можно остановить кого-то, если не понимаешь, что он делает и зачем?

– Вот поэтому я сейчас и продолжу ломать голову, – сказал чародей, откинувшись на спинку кресла.

– В таком случае, удачи тебе в этом, – хмыкнул Брайн, за руку выводя меня из кабинета. – Если понадобимся, зови.

– Уж я-то позову, не сомневайся! – ухмыльнулся Клайк, провожая нас взглядом.

Все, на что нас хватило после пятнадцати часов в пути и двух – беседы с чародеем, это обессиленно свалиться на свои кровати и моментально отключиться. Уже засыпая, я неожиданно вспомнила о том, что так и не сказала Клайку о монетах, которые забрала с корабля. Может быть, я бы даже встала и сбегала к его кабинету, но сил на это у меня не осталось, так что я расслабилась и проспала до самого обеда. А когда я наконец вышла из своей комнаты, меня ждал сюрприз.

Вместо позднего завтрака на журнальном столике стояла корзинка, плетеная из жестких водорослей, в которой я разглядела целый набор самых разнообразных вкусностей.

– Доброе утро, Ир! – весело улыбнулся Брайн, спешно встав с диванчика, чтобы нежно меня поцеловать.

– И тебе доброе, – слегка растерянно шепнула я, тая в его объятиях. – А это…

– Сегодня мы отправляемся на пикник, – поспешил сообщить принц.

– И куда же?

– К одной местной достопримечательности, которая очень красива в это время года. Она недалеко от города, так что можно будет даже проплыть на своих плавниках и оставить Малыша отдыхать. А то он и так в дороге вконец вымотался.

– Знаешь, отличная идея! – обрадовалась я. – Тогда подождешь, пока я переоденусь во что-нибудь поудобнее для такой прогулки?

– Нет, вот прям сейчас возьму и сам туда побегу, а ты догоняй! – засмеялся Брайн, плюхнувшись на диван. – Давай уже, у тебя пять минут.

– Буду через три, – подмигнула я и поспешила в свою комнату.

Не желая бросать слов на морское течение и задерживаться дольше трех минут, я быстро переоделась в брюки и блузу, собрала волосы в хвост и выплыла из комнаты четко по графику.

Признаюсь, даже сама по себе прогулка до места, запримеченного Брайном, оказалась очень милой и приятной. Когда же я увидела то, ради чего мы туда отправились, я восторженно замерла.

Пройдя сквозь расщелину, мы очутились на небольшой площадке, окруженной скалами со всех сторон. Казалось, все здесь светится изнутри! Каждую скалу покрывали причудливые узоры, излучавшие нежное сияние самых разнообразных цветов – от светло-желтого до насыщенного фиолетового. При этом все они чудесным образом сочетались и гармонировали между собой, создавая удивительные картины.

На дне этой каменной чаши раскинулась целая лужайка, из густых водорослей и бамбуковых кораллов выныривали валуны, сплошь облепленные биолюминесцентными актиниями. От самого дна до краев чашу наполняли стаи пестрых рыбешек, одни из которых отражали окружавший их свет яркой чешуей, а другие и сами его излучали.

– Сегодня будний день, а сезон только начался, так что пока здесь никого. Но вот начиная с выходных народ сюда повалит! Потому я и решил сводить тебя сейчас, – улыбнулся Брайн.

Остановившись возле валуна в самом центре площадки, парень поставил корзинку, а потом, плюхнувшись на мягкие водоросли, и меня притянул к себе.

– А интересный отсюда открывается вид, – подметила я, лежа на спине и рассматривая раскинувшееся вокруг буйство света и красок, над которым возвышалась непроглядная чернота толщи воды.

– Я знал, что тебе понравится, – кивнул Брайн, переплетая со мной пальцы. – Здесь так хорошо, красиво и спокойно, – вздохнул он, произнеся последнее слово с какой-то странной печалью.

– Что, снова поспорил с отцом? – предположила я.

– Да, – тихо сказал парень, прикрыв веки. – Сегодня все утро мозги компостировал. Иногда мне кажется, что он вообще от меня не отстанет.

– И все же как-то вы должны найти общий язык. Не можете же вы грызться вечно.

– В его понимании «найти общий язык» значит, что я должен жениться на Милере и быть послушным мальчиком, – буркнул Брайн, закатив глаза.

– Но должен же быть какой-то компромисс! В конце концов, вы ведь отец и сын, а я здесь будто какой-то встрявший между вами морской еж. И с его позиции я действительно выгляжу очень даже подозрительно…

– Ир, он поднял на тебя руку, – выдохнул Брайн, привстав на локтях. – А это уже говорит о многом.

– Даже если так, вы должны помириться.

– Понимаешь, в его случае это…

Как вдруг принц уставился куда-то, и зрачки его моментально сузились. Я удивленно наморщила лоб и тихонько позвала:

– Брайн?

– Прячемся! – резко скомандовал он и, схватив одной рукой корзинку, а другой – мою ладонь, нырнул за камень, затаившись в густых водорослях. – Вот же черт!

– Что случилось?.. – удивленно выдохнула я.

Проследив за его взглядом, я заметила небольшой металлический аппарат, который плавно спускался на дно чаши. Свет от фонарей, установленных на желтом корпусе, был настолько ярким, что даже на таком расстоянии у меня заболели глаза, когда я решилась посмотреть на этот луч.

– Давненько я их не видел, – пробормотал Брайн.

– Это…

– Глубоководный зонд, – кивнул принц. – В последние годы люди стали частенько их запускать. Пару раз мы даже добывали такие и исследовали. К счастью, чувствительность камеры там довольно слабая, даже в этом месте они снимут разве что тускло светящиеся полоски рыб и актиний в кромешной тьме. Так что если действовать правильно и не попадать в луч света, вполне можно избежать разоблачения. И все же, нужна максимальная осторожность. Если люди с поверхности узнают о нашей цивилизации, нам конец.

– Знаешь, не могу не согласиться, – шепнула я, щурясь от невыносимо яркого света. – А что, если такая штука подплывет к городу?

– Подобное уже случалось пару раз. Но нам удалось обмануть их.

– И как же?

– Скатами и кракенами, – ухмыльнулся принц. – Мы отобрали самых умных и дали команду оттащить зонды куда подальше.

– А неплохая идея! – подметила я, завороженно наблюдая, как механическая рука, вылезшая из зонда, начала собирать в специальный контейнер образцы глубоководного грунта, анемоны и мелких животных, ползающих и плавающих вокруг него.

Эта штука стояла близко от нас, и я, не зная, есть ли там записывающее звуки устройство, затаила дыхание, сильнее прижимаясь ко дну. Всего несколько метров. Несколько метров, отделявших меня от глаз исследователей глубин океана… Я увидела мою повисшую на водоросли сережку из бисера за миг до того, как ее поглотил яркий луч света. Подплыв к ней, зонд сделал несколько движений механической рукой. Когда же он отплыл, сережки на прежнем месте не было. Ну, а мне оставалось только утешаться, что ученые объяснят это тем, что какая-то девушка, проплывая в этих местах на корабле, уронила ее в воду.

Вот только в следующий миг перед моими глазами больше не было ни каменной чаши, ни Брайна, ни зонда. Вернее, зонд был, но другой – тоже ярко-желтый, но немного иной конструкции. И Зайла, заметив его, точно так же пряталась за огромным валуном, а взгляд ее был прикован к единственному предмету: тонкому, потускневшему от налета золотому кольцу с красным камушком, которое лежало на камне, выпав из ее набедренной сумочки, когда она пыталась скрыться и не попасться зонду. А теперь, с силой сжимая пальцами холодный камень, темная чародейка бессильно наблюдала, как механическая рука потянулась к кольцу, чтобы забросить его в контейнер для находок.

– Ира! Ир, очнись! – донесся до меня голос Брайна. Ничего не говоря, я часто моргала, глядя на его взволнованное лицо. – Что с тобой?

– Я в норме, – заикаясь, ответила я. – Все в порядке. Зонд…

– Он уже уплыл, – ответил принц. – Ты себя точно нормально чувствуешь?

– Кажется, да… пойдем домой.

– Конечно, пошли, – кивнул Брайн и, взяв меня за руку, спешно повел к расщелине.

Когда я, придя во дворец, уединилась в своей комнате, сославшись на головокружение и слабость, недостающие кусочки мозаики сложились в голове. Вся жизнь Зайлы проносилась в моем сознании отрывистыми алыми вспышками боли, страданий и ненависти, которые ужасали… я с трудом сдерживала слезы. Теперь, когда передо мной была почти полная картина, мне все стало ясно. Ясно, зачем Зайла в срочном порядке отправилась на сушу.

Если она заговорила кольцо для ритуала, заменить его на другой перстень, с пальца второй утонувшей принцессы, уже нельзя. Чтобы провести свадебный ритуал и пробудить Левиафана, нужно любой ценой вернуть это кольцо – то самое, которое унес на поверхность желтый глубоководный аппарат, с которым она ничего не могла сделать, ведь чары не действуют на механические зонды, лишь на живых существ. А вернуть кольцо можно только находясь там, на суше. Но задача эта не из легких. Потому-то до сих пор все и было спокойно, потому мы не замечали деятельности Зайлы, кроме вялых попыток использовать сестру, чтобы замести кое-какие следы на морском дне.

Но отправляясь на сушу, приложив ради этого столько усилий и, что самое главное, по-прежнему обладая чарами невиданной мощи, Зайла наверняка не собиралась пасовать перед первыми же трудностями. А значит, она собирала информацию и разрабатывала план, как заполучить потерянное кольцо. В таком случае чародейка его, рано или поздно, найдет, после чего каким-то образом завершит начатое: то ли вернувшись сама, то ли еще как-то. Если же обручальное кольцо окажется у нее, то Левиафан пробудится, и всему живому на морском дне придет конец.

Итак, все они умрут.

Ужасный сон, в котором Левиафан черной тучей разрушал все и вся на своем пути, снова встал у меня перед глазами, и меня неистово затрясло. Проклятье, нет, только не это! Этого не должно произойти. Нельзя этого допускать. Нужно остановить Зайлу, любыми способами, любой ценой.

Только вот… только вот, чтобы остановить ее, нужно…

Кайла. Клайк, Милера и их ребенок, которому еще предстоит родиться. И Брайн, мой Брайн – самый дорогой, самый любимый на всем белом свете. Я единственная, кто может защитить их. И я должна сделать это, несмотря ни на что.

Глава 11
Невеста Левиафана

1. Неосуществимое желание

До даты, на которую король назначил свадьбу Брайна и Милеры, оставалось десять дней. И, несмотря на заявления сына о том, что его на ней не будет, морской правитель усердно продолжал готовиться к столь знаменательному событию. Тем не менее попытки избавиться от меня насильственным образом Октарий оставил. Для меня это значило еще и то, что Брайн стал меньше переживать. Так что отправляясь с Клайком на тренировки по высвобождению силы повелителя морей, принц с почти спокойным сердцем предоставлял меня самой себе.

И вот теперь, когда все было закончено, я решила потратить свободное время на то, чтобы сходить к Кайле и отнести ей последние сплетенные из бисера заказы – пару браслетов, колье и веточку кораллов, в которой засели несколько рыбешек и морской конек. Когда я пришла, Кайла не сидела без дела. Взглянув на ее швейный манекен, я ахнула от восторга: на него было надето наполовину пошитое свадебное платье.

– Это просто нечто! – восторженно прошептала я, рассматривая изделие и не смея даже представить, какая красота выйдет, когда Кайла его закончит.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, нанизывая на нитку жемчужины. – Жаль только, что его наденут зря.

– То есть это платье для…

– …леди Милеры, – закончила Кайла. – Я и сама удивилась, что хозяйка поручила мне шить его. Невеста будет в нем просто волшебна. И поскольку сама она замуж за принца Брайна не рвется, то и провальная свадьба без жениха тоже должна стать для нее чем-то вроде волшебства! – слегка улыбнулась она. – Вот только жаль платье.

– Не переживай, может, все сложится так, что она в нем все-таки выйдет замуж в тот день. Только за другого жениха, – подмигнула я. – Если король не решит упираться даже после того, как Брайн не явится на собственную свадьбу, ему нужно будет оперативно искать достойного добровольца, готового взять Милеру в жены. Вот тут-то и будет счастливый конец!

– Но все же, «счастливость» такого конца кажется мне неполной, – печально вздохнула Кайла.

А потом, видимо, желая сменить тему, заговорила:

– Я очень-очень рада, что встретила тебя. Ты первый человек за всю мою жизнь, который был ко мне искренне добр. Моя первая и единственная настоящая подруга. Не будь тебя, я бы так и прожила свою жизнь в полном, мучительном одиночестве. Да, понимаю, что для тебя эта встреча стоила разлуки с семьей и друзьями, краха прежней жизни…

– И все же, этот крах прежней жизни стал для меня началом чего-то нового, – нежно улыбнулась я. – Пускай я потеряла все, но здесь, на дне океана, мне повезло обрести нечто настолько ценное, что я ни на что его не променяю, даже с учетом всех обстоятельств. Я не жалею ни об одной минуте, проведенной здесь, ни об одной встрече. Люди, которых я нашла в этом темном месте, наполнили мою жизнь светом. И ты – одна из этих людей, Кайла. Потому спасибо тебе за то, что ты есть.

Растроганно всхлипнув, девушка отложила нити жемчуга и подошла ко мне, чтобы крепко обнять.

Я посидела у Кайлы еще несколько минут и отправилась обратно во дворец. Часы показывали шесть вечера.

Я до сих пор так и не научилась без них определять, какое же сейчас время дня.

– Ой, простите! – встрепенулась я, когда поняла, что, витая в облаках, случайно налетела посреди коридора на самого короля.

Увидев меня, монарх остолбенел. Я же, прижавшись к стенке, словно испуганная рыбешка, обхватила себя за плечи и не знала, куда девать глаза.

– Да успокойся ты, не помру, – буркнул король и, ничего больше не говоря, пошел дальше своей дорогой.

Не желая испытывать судьбу, я поспешила к покоям Брайна и по дороге встретилась взглядами с Флайком, проходившим мимо. От этого взгляда в моей памяти сразу всплыл наш вчерашний разговор, отчего все внутри меня мучительно сжалось.

– О, Ира, ты уже вернулась? – услышала я веселый голос Брайна, едва переступила порог.

– Да. А ты, смотрю, сегодня рано.

– Мы с Клайком выполнили намеченный план тренировок.

– И как, сильно устал?

– Не особо, – улыбнулся принц, плюхнувшись на диван и притянув меня к себе, чтобы крепко-крепко обнять. – Ир, а я тебя люблю.

– И я тебя, – засмеялась я, ловя поцелуй за поцелуем.

Все страхи и тревоги отошли на задний план. Мне было просто хорошо, и я понимала, что счастлива. Вне зависимости от того, что будет завтра или даже через минуту, здесь и сейчас все прекрасно. Брайн обнимал меня, а я отвечала на его поцелуи. Кажется, впервые за последние дни нам удалось вот так просто посидеть вместе – когда нас не перегружала суетливая беготня и мы не были смертельно уставшими. В этот момент для нас не имело значения ничто, кроме друг друга.

– Слушай, а давай сходим в сад, погуляем, – неожиданно предложила я, внезапно осознав, что Брайн потянулся к пуговицам моего платья и уже расстегнул пару верхних.

– Ну, если хочешь, давай, – слегка растерялся парень, смущенно отведя взгляд.

Я спешно застегнула пуговицы. Перед глазами снова промелькнул тот самый взгляд Флайка, пойманный несколько минут назад, и я ощутила, как по чешуе пробежали мурашки. Быстро уняв дрожь, я взяла Брайна за руку и потащила его к выходу из дворца. Все не важно, сейчас мы с ним вдвоем и нам хорошо. А остальное где-то далеко. И не нужно бояться каждую минуту.

– Ир, с тобой все в порядке? – спросил парень, когда мы завернули в отдаленные аллеи и направились к нашей нише. – Ты в последние пару дней сама не своя.

– Да ничего такого!..

– Если ты передумала и не хочешь спешить, то я не настаиваю, – краснея, проговорил он.

И проклятье, я не смогла сдержать дрожь.

– Не в этом дело, – вздохнула я, прогоняя образ строгого взгляда Флайка. – Просто есть одна вещь, которую ты должен будешь узнать немного позже.

– О чем это ты? – удивленно нахмурился Брайн, заворачивая в нашу нишу, которая, как ни странно, пустовала.

– Сейчас не могу сказать, – прошептала я.

Как вдруг почувствовала его: тихий, тоненький звоночек. И вместе с ним мое сердце болезненно задрожало, а к горлу подступил ком. Неужели? А я ведь надеялась, что у меня еще будет немного времени. Но нет, я не должна плакать в этот момент. Только не сейчас.

– Знаешь, ты самое лучшее, что случалось со мной… нет, что вообще могло бы когда-либо случиться, – солнечно улыбнулась я, резко развернувшись к принцу и спрятав за спину дрожащие руки. – Я люблю тебя всем сердцем, просто обожаю! Тебя одного. И что бы ни случилось, никогда не забуду.

– Ира?

– Прощай, Брайн, – горько прошептала я, в последний раз захватывая его губы безнадежным поцелуем.

У меня была всего пара секунд, прежде чем он опомнится. Пара жалких секунд, чтобы надышаться перед смертью, распробовать эти губы так, чтобы воспоминаний хватило на всю оставшуюся жизнь, сколько бы она ни продлилась. Но… но разве их может быть достаточно, черт возьми?!

Все же, я сдерживала слезы – и когда целовала его, и когда, отстранившись, быстро вложила в его руку прощальное письмо, прежде чем забросить в рот Поющую жемчужину.

Как только она оказалась у меня во рту – даже до того, как я проглотила ее, – это началось. Дивная песнь, невероятно красивая и невероятно печальная. Песнь скорби принцессы Амирес, казалось, стоявшей за моей спиной. Девушки, потерявшей самого дорогого человека. Песнь горя и отчаяния, от которого никуда не скрыться, сколько веков бы ни минуло. Она пронзала каждую частичку моего существа, окружая тонкими нитями невиданной волшебной силы, которая потянула меня вверх, в толщу воды… туда, где не было и никогда уже не будет Брайна и куда я просто обязана отправиться, чтобы спасти его.

У меня была Поющая жемчужина и монеты для откупа – самые важные и редкие предметы. А Кайла согласилась мне помочь. Так что подготовить все для ритуала обмена телами не составило труда. Дело оставалось за главным: та, чье место я займу, уступив ей тело Зайлы. Я не хотела разрушать чью-то жизнь, как это, не задумываясь, сделала темная чародейка. Потому настроила заклятие так, чтобы оно связалось с девушкой, которая будет тонуть в океане.

После этого оставалось лишь ждать подходящей жертвы, которая была бы со мной энергетически совместима. А когда она появится и заклятие подаст мне сигнал – проглотить Поющую жемчужину. После этого чары вступали в силу автоматически и начинали делать свое дело – словно механизм, в который вставляли батарейку. Они стремительно несли меня вперед, к девушке, которая шла ко дну где-то далеко-далеко. Даже если бы она была на другом конце мира, я оказалась бы на месте вовремя.

– Так значит, вы собрались возвращаться на сушу? – услышала я голос Флайка ровно через секунду после того, как, стоя на крыше дворца, подбросила вверх семь золотых монет, которые рассыпались прахом, унесенные морским течением.

Вздрогнув, я обернулась и встретилась с ним взглядом.

– Так нужно, – коротко ответила я.

– Ну-ну, – хмыкнул брат чародея. – Вы просто прелесть, Ира. Привязать к себе наследника, да так, что он голову потерял, настолько за вас беспокоится, так вами дорожит… А потом, покувыркавшись с ним немного, взять да бросить!

– Во-первых, я с ним еще не «кувыркалась»! А во-вторых, была бы моя воля, я бы никогда его не оставила!

– Но оставляете, – пожал плечами он, подойдя ко мне. – Все равно бессердечно. И это самое ваше «еще» прозвучало вдвойне жестоко.

– О чем вы?

– О том, что затащить в постель парня, влюбленного в вас до беспамятства, а потом навсегда исчезнуть из его жизни – это просто апогей. Или вам так не кажется? – ядовито ухмыльнулся Флайк и, резко развернувшись, ушел прочь, скрывшись за дверью веранды.

Солнечные лучи, которые становились ярче с каждым метром, приближавшим меня к поверхности, все больнее жгли чешую и резали глаза. Нити, несшие меня вверх, были натянуты до предела, и я понимала, что осталось недолго. Внезапно я осознала, что плыву с куда меньшей скоростью, а песня, звучащая во мне, выходит на финальные аккорды.

И вот, когда мимо, взмахнув длинным султанчиком, проплыл сельдяной король, я увидела ее: миленькую девушку с рыжеватыми волосами, одетую в джинсы и черную футболку. Она шла ко дну медленно, отрешенно глядя в морскую бездну, протягивающую к ней руки. Всего миг, и мои ладони схватились за ее плечи. Притянув ее к себе, я слегка коснулась пухлых губ.

Песня стихла. Пару секунд я растерянно смотрела на себя – ту, которую за полгода привыкла видеть в зеркале, и которая сейчас стремительно отдалялась, возвращаясь обратно в морскую пучину.

Я же, ощущая, что задыхаюсь, встрепенулась и в несколько гребков вынырнула, прорвав водяную пленку. Видеть солнечный свет, вдыхать воздух, откашливая воду – все это было настолько непривычно, что казалось чем-то противоестественным.

Барахтаясь, я доплыла до берега, но выбиралась на него ползком – после долгих месяцев, проведенных в воде, мне не удавалось устоять на ногах. Казалось, весь мир переворачивается вверх тормашками. И, наверное, попади я на каменный пляж, а не на песчаный, разбила бы голову в попытке вырваться из мягких объятий океана.

С трудом выползя на берег ровно настолько, чтобы теплые морские волны не накрыли меня, я обессиленно легла на бок, судорожно сплевывая соленую воду. А потом, откашлявшись, позволила другой соленой воде потечь из глаз. И на этот раз нечему было ее смыть.