Текст книги "Любовь – она такая… (сборник)"

Мы с мамой в Ленинграде

Мама была очень молчаливая. Отец всегда говорил мне: «У тебя один недостаток, очень много говоришь. Если бы твоя мама так много говорила, то я бы на ней никогда не женился». Мама загадочно улыбалась. У неё была печальная улыбка, я бы её улыбку назвала улыбка с поволокой, как говорят про глаза. Говорила мало, но метко, тихо и убедительно. У неё на всё был критический взгляд.

Однажды мы с ней были в Ленинграде и поехали на экскурсию в Петергоф. В электричке обсуждали предстоящую экскурсию. Напротив нас сидел мужчина постарше меня лет на десять. С любопытством наблюдал за нами и прислушивался к нашему разговору. Я говорю всегда энергично, эмоционально. А мама – тихо и спокойно. Он решил вступить в наш разговор и предложил свои услуги «гида». Сказал, что сам едет туда повспоминать. Мальчиком пережил блокаду и часто ездит по окрестностям Ленинграда. Мы, конечно же, с радостью приняли его предложение. Особенно я.

Пока мы ехали, он нам рассказывал, где ещё, кроме Петергофа, нам нужно побывать. Я всё записывала в свой блокнотик, задавала ему разные вопросы. Он охотно отвечал и очень интересно про всё рассказывал. У меня загорелись глаза. А мама помалкивала и чуть улыбалась своей загадочно-снисходительной улыбкой. Этот мужчина показал и рассказал нам всё: как восстанавливали разрушенные места, как он мальчишкой прибегал сюда и всё-всё видел. Потом мы втроём присели на скамеечку передохнуть. Я опять достала свой блокнотик и стала ещё записывать его советы по экскурсиям. Он дал свой номер телефона, и потом мы разошлись.

Мама всегда отличалась критическим взглядом на всё и на своих детей в том числе. Меня постоянно критиковала, хотя очень любила, и все говорили, что я её кислород. Она мне и говорит:

– Ты очень много говоришь лишнего, совсем ни к чему. Этот человек вначале с таким интересом был к тебе, а потом устал от тебя! Зачем ты ему рассказывала о своих научных работах. Ему это совсем не интересно. И много вопросов задаёшь!

– Но он мне дал свой номер телефона и просил звонить! И предложил ещё свои услуги. Он устал, потому что у него давление высокое. Он гипертоник, помнишь – он сам сказал?

– Не надо ему больше надоедать, не звони! Спасибо, что и так нам оказал услугу.

Но я всё-таки позвонила. Он после нашей экскурсии заболел, поднялось давление. По телефону поговорили, а потом мы уехали.

Кстати, мы с ним оказались одной профессии, и он занимался исследованиями в науке с применением математики и программирования.

Мои родители всегда ограничивали мою активность во всём. А теперь надо мной ведут контроль моя дочь и внучка. Но я их не очень слушаю. Если бы я их слушала, то была бы томная дама – томная, молчаливая и загадочная. Мне было бы очень скучно жить.

19.09.09

День Святого Валентина

В пятом классе к ним пришёл новичок. Его звали Вася. Маленького роста, щупленький, беленький, но держался независимо. Поначалу ни с кем не разговаривал. Мальчишки держались своей стаи и на него изредка поглядывали, но разговор не заводили. Девочки вообще с усмешкой: «Фу, какой-то белобрысый и маленький!» Учился хорошо, всё время получал пятёрки. Довольно долгое время все его сторонились, а он и не напрашивался ни к кому с дружбой.

Трудно освоиться в новом коллективе. Вася ходил гордо, прямо, широко шагал и ни на кого не смотрел. На уроках выделялся, особенно по математике. У Наташи математика шла трудно, и она в душе восхищалась его пытливым умом и быстрой реакцией на решение задач и примеров. Почему-то ей было жалко, что ребята не принимают его в свои ряды. Наташа независимый человек, и ей самой не нужно никогда было стороннее признание, но за него почему-то переживала.

Завтра 14 февраля, день святого Валентина, праздник всех влюблённых. «Может быть, мне написать ему валентинку? – думает Наташа. – Наверное, ему будет приятно. Всё-таки чужой коллектив, никто не хочет с ним общаться, а валентинка ему поможет немного освоиться. Вот кто-то обратил внимание. И я её не подпишу».

Она вырезала из красной бумаги сердечко и написала: «Дорогой Вася, с днём святого Валентина». Утром перед уроками тихонечко положила на его парту. А девчонки увидели. Вася взял валентинку, прочитал и потом на всех посмотрел. А одна девочка (Наташина подружка) и говорит ему:

– А я знаю, кто тебе написал.

– Скажи, кто?

– А вот догадайся, она в тебя влюбилась!

Он не стал больше спрашивать, а девчонка опять к нему:

– А я знаю, кто! Наташка. Вот эта!

Наташа покраснела и ничего не сказала, села за свою парту и отвернулась: «Я же хотела, чтобы ему приятно было, неизвестно от кого, секрет. А она! Дура».

Но ей тоже Наташа ничего не сказала, она вообще никогда не любила выяснять отношения. Вредная её подружка, ну и пусть. С тех пор началось. Как только Наташа приходит в класс, то начинают шептаться. А потом кто-нибудь вслух обязательно скажет:

– Влюбилась, хи-хи, в Ваську.

И Наташе, и Васе это порядком надоело. Однажды он подошёл к Наташе и говорит очень громко:

– Я, Наташа, тебя не люблю. Я люблю Настю Щепкину из 5 «В».

Наташа посмотрела на него, опять ничего не сказала, села за парту и отвернулась. Тогда он написал на доске: «Я люблю Щепкину из 5 В». После этого все от них отстали. Никто уже ничего не говорил, а Вася каждый день подходил к Наташе и чётко, громко на весь класс говорил: «Я тебя не люблю. Я люблю Щепкину».

Наташа так смотрела на него, а сама думала: «Зачем только я эту дурацкую валентинку тогда написала?».

Учились оба хорошо. В конце года у Наташи была одна четверка, а у Васи две.

– Я на следующий год всё равно тебя обгоню, – говорит Вася.

А на следующий год Наташа переехала жить в другой город.

Но каждый раз в день Святого Валентина вспоминает эту историю и больше никогда мальчикам не дарит валентинки. Вспоминает с улыбкой и думает: «Как там беленький Вася?»

Светлая грусть

Всю ночь падали белые пушистые снежинки. А под утро на землю легло снежное покрывало. И эта белизна, по которой ещё никто не прошёл, светилась девственной наивной чистотой.

Серафима Михайловна проснулась от необычной тишины, и видит – из-за штор, прикрывающих окно, проникает свет, которого в столь ранний час никогда не было. Она раскрыла шторы и ахнула от увиденной белизны:

– Надо же, как светло в такую рань! Снега-то сколько намело!

Сима уже почти две недели болела и не выглядывала в окно, потому что не вставала с постели. И радость, которую ей подарило это утро, помогла подняться и почувствовать, что, кажется, стала отпускать её хворь, так неожиданно навалившаяся.

Глядя на эту зимнюю картинку через окно, вспомнилась ей Мечта, которую она осенью встретила и проводила навсегда.

– Вот, кажется, и всё, – думала себе Серафима, – никогда больше я его не увижу. А говорят, мечты сбываются. У кого, видимо, как. А мне суждено было расстаться раз и навсегда.

Слёз у неё уже не было. Жизнь прошла, как миг, мгновение. А хотелось бы ещё почувствовать и помечтать.

Ещё раз взглянула Сима в окно и решила выйти на улицу, пройтись по этой белизне, пока её никто не затоптал. «А вдруг это последняя зима в моей жизни? И я больше никогда не увижу этой красоты. Пойду, пройдусь! Возьму в руки этот белый снежок, услышу его тихий хруст, почувствую его морозность и буду счастлива этим, пожалуй».

Вышла, а тут дворники с лопатами подоспели. Но всё-таки успела Сима первой пройтись по снежной тропинке, тихо повспоминать былое. И белая тропа приняла её нелёгкие шаги, как бы поприветствовала.

«Ну, что ж, – думает себе Серафима Михайловна, – свою жизненную программу выполнила сполна, теперь уже можно успокоиться. Но мечтать-то я всё равно буду!»

Улыбнулась Сима своим мыслям, глянула на тропу, которая только что сверкала своей белизной, а там уже весь снег сгребли дворники и свалили на газон, отчего снег стал серый.

Вот так всегда. Чуть-чуть порадуешься необычному – а тут грусть тебя поджидает.

Наваждение

Она и компьютер…

Они вдвоём. И чувствует, что кто-то хочет ей сказать о чём-то главном, важном, нужном.

Но кто? О чём?

Она понять не может.

Опутана невидимыми нитями красивых нежных чувств.

Пытается распутать их, освободиться, а они всё крепче вяжут.

И облако из этих нитей, как клубок, вокруг витает, и, как воздушный поцелуй, плывёт и манит.

– Бабуль, ты дома? Я пришла. Есть хочу! Умираю с голода. Ау, ты дома?

– Да, да, кошечка моя! Иди, руки мой, сейчас всё подогрею.

И… спала пелена небытия, как опустился занавес в конце спектакля.

11.11.2007 16:10

Где моя любимая тёща

Серафима еле дотягивается до его щеки, даже приподнявшись на цыпочки, чтобы поцеловать его перед отъездом. Она всегда была маленького роста – 156 см, а с годами стала еще меньше. Каблуки уже не носит. И ему при росте 180 см приходится склоняться перед ней.

Уезжает он каждое воскресенье вечером и хочет, чтобы она обязательно вышла в прихожую проводить, поцеловать и пожелать удачи.

Приезжает он каждую пятницу в ночь на субботу. И она должна тоже выйти и встретить его так же, как и проводить. Если не выходит, он громко вещает:

– Где моя любимая тёща? – и стучится тихонечко в дверь её комнаты.

У них это ритуал. И он не меняется уже много лет. Если он собирается на важную деловую встречу, всегда просит Симу оценить его внешний вид. Она непременно говорит:

– Замечательно! Всё в превосходной степени. Выглядишь – респектабельно. Удачи!

Его это устраивает, и он, удовлетворённый, уходит.

Работает он в другом городе, пять часов езды на автомобиле или на поезде. Когда он дома, Симе кажется, что всё в порядке. Семья в сборе. А когда его нет, то она ждёт его звонков и его приездов. Состояние ожидания живёт с ними. Они к этому состоянию привыкли.

Сейчас ноябрь. Самый тёмный месяц года. Если бы выпал снег, то с ним было бы светлее. Но снега нет, и за окном сумеречно. Он уехал. Она будет ждать пятницу.

Он приедет и будет громко рассказывать о своих делах на работе, о том, что узнал нового, чем был крайне удивлён или восхищён. И почти до утра Сима будет слышать радостный смех своей дочери и зятя, доносящийся из кухни на фоне включенного телевизора и не всегда весёлые и радостные разговоры о том, что у каждого из них произошло за целую неделю.

Серафима помнит, как он пришёл просить руки её дочери. Ему тогда было девятнадцать лет. Пришёл один, без родителей, в выходном костюме, при галстуке, с букетом тюльпанов и бутылкой шампанского. Студент третьего курса. Это было двадцать лет назад.

Сима, ещё почти молодая женщина, растерялась, не знала, как поступить. Они совсем ещё дети! А у них любовь цвела пышным букетом. И она решила, что должна всё это принять, понять и помочь. И подумала: «А что, я тоже могу выйти замуж и устроить свою личную жизнь». Но потом так получилось, что пришлось помогать им заканчивать один университет, растить их доченьку, потом им заканчивать ещё один университет. А потом всё больше и больше забот.

Вот и жизнь почти закончилась. Но Серафима ни о чём не сожалеет.

Это стало смыслом её жизни.

Холодный душ

 
Холодным душем окатили
Меня Вы с головы до ног,
В ледышку превратили.
Спасибо! Очень душ помог
Избавиться от наважденья!
Но жаль – пропало вдохновенье…
 

Много ли мне надо

В данный момент жизни, в общем-то, мне не надо ничего, кроме тёплого внимания. Это правда, честное слово! А его с годами всё меньше и меньше. Каждый поглощён своей жизнью, своими заботами.

Дети, даже если очень любят, всё равно не могут дать то тепло, которое хочется получить. Они сделают всё, что положено, что нужно, но пробегут мимо, многое не заметят. И считают, что в этом возрасте лишь бы не быть брошенной, оставленной на произвол судьбы. А если ты присмотрен, то всё прекрасно. О чём грустить, о чём тосковать!

А ведь так хочется поговорить о том, о сём. С ровесниками о том, о сём не поговоришь, потому что начинаются разговоры о ценах, где что купить подешевле, у кого чего и где болит. А мне этого мало и не интересно.

Жизнь уходит понемногу и хочется её восполнить молодыми впечатлениями, их вниманием и теплотой. А молодым некогда, у них забот – полон рот. И с работой проблемы, и с домашними делами, и с детьми, и вообще – как выжить в это неустойчивое время. Люди старшего поколения должны это понимать и вспомнить себя молодыми. Как неслись по жизни без оглядки, как всегда было нелегко. Всё это понятно.

Часто думаю, что вот, если бы у меня был рядом друг по жизни, с которым прошла вся жизнь, было бы проще проживать старость? Не знаю. Многие пары в старости раздражают друг друга и часто говорят: лучше быть одному. Редко кто дополняет друг друга, не раздражаясь. Я вспоминаю своих родителей, они были пара.

У мамы была подруга Ангелина Степановна, которая с мужем Алексеем Иосифовичем жила в таком согласии, что только позавидовать. Он был заслуженный врач – микробиолог, она – по образованию учительница начальных классов, но работала бухгалтером. Прожили они долго.

Жили интересно. Читали книги и обсуждали их. Тогда телевизора не было. Они по радиопередачам участвовали в разных викторинах. При доме был огромный сад, где они выкладывали все свои способности по скрещиванию цветов, фруктов. Алексей Иосифович увлекался фотографией. Пытался освоить цветную фотографию. Сам составлял химикаты: закрепители и фиксажи для фотоплёнки и фотобумаги. Господи, как с ними было интересно!

А встретились они поздно, уже имея взрослых детей. Он – вдовец, она – вдова. Её сын женился на его дочери, и они, увидев друг друга при знакомстве по поводу женитьбы детей, решили тоже быть вместе. И прожили очень долго счастливо и интересно. Но это редкость большая. Им не было никогда скучно. Они дополняли друг друга. Я любила бывать у них. Училась фотографии печатать по его методу. Он давал мне уроки мастерства.

А сад какой был! А малины было у них видимо-невидимо. В июле, когда ягода созревала, они меня зазывали и заставляли есть малину с молоком. А я молоко не любила, но отказываться не смела. Вот сейчас вспоминаю всё это. Когда созревали яблоки, то на столе стояла ваза, полная яблок. А в саду цветы: золотые шары, флоксы, георгины. И в тени – беседка.

Но всё это снесли и построили многоэтажные безликие дома, о которых, наверное, и не вспомнишь. Вот я начала со слов, много ли мне надо. Да совсем немного: душевного тепла, душевного уюта.

Ревность. Почти исповедь

Однажды испытать пришлось мне ревность. А вообще я не ревнивый человек. Давненько это было, уж всё травою поросло, казалось бы, забыто и кануло в ушедшие года. Забытое вдруг вспыхнет, и с прежней болью иногда всплывут картинки, ушедшие, казалось, навсегда.

Вот я приехала к нему, он заболел. Тут дочь рисует чашечку с натуры. Ей бабушка подсказывает, как рисовать и формы сохранить. Ему (больному) готовлю что-нибудь поесть.

Звонок. Заходит женщина, брюнетка, в красивой шапочке, на пальцах кольца золотые. (Я не имела никогда такие украшения). И шуба дорогая, сапоги, таких в продаже не было тогда. Улыбка, зубы золотые чуть-чуть слегка на правой стороне. (А у меня и зубы все на месте, да и сейчас ещё целы). В достатке вся, уверенная, и может быть, красива. Не знаю, разглядеть её я не смогла. Туман наплыл мне на глаза. И сердце так забилось. Я сразу поняла, рассказывать мне ничего не надо. И мать его засуетилась: «Его коллега, однокурсница и боле НИЧЕГО».

Да знаю я коллег и однокурсниц, что голову морочить мне!

Приехала домой и заболела. От ревности закашляла, и ничего не помогало. Два месяца не ела, не пила, всё думала и вспоминала: «Какая всё-таки она? Успешная, счастливая, нахальная! Ведь знала, что с ребёнком к нему приехала жена! А заявилась: Вот Я, смотрите на меня!»

Но я лицо её не разглядела, не смогла.

Болела дальше, кашляла. И думала – умру, что будет у меня чахотка от ревности такой. Случилось это в ноябре 77 года. А в мае поехала в Палангу, чтобы всё забыть.

Паланга приняла меня, окутала заботой, и кашель мой исчез, я снова родилась. Паланга – рождение моё второе. Поэтому люблю я те места.

Как это всё забыть?

Когда я говорю: «во всём сама я виновата», мне легче, правда, я не вру.

Но больше я уж не ревную. Здоровье берегу. Ну, а теперь и ни к чему, и некого, и сил на это нет.

24.02.09

Послушай тишину

 
Послушай тишину.
Она аккомпанирует порой,
Когда я и молчу.
И в тон звенит
Своей особенной струной.
Послушай тишину,
И я, пожалуй, помолчу.
Осины лист мне шепчет
О трепетном сиянье звёзд.
Луна заглядывает молча
Ко мне в окно.
Послушай тишину.
И солнце улыбается и нежит
Своим лучом и светом.
Мне хорошо, когда молчу.
И в дождь, и в снег, и в ветер
Послушай тишину.
 

Он был не с той, она не с тем

Средь бела дня напасть.

Промчался было мимо.

Но вернулся и заглянул в её глаза.

Увидел в них опенок счастья и почему-то усомнился.

«Придумала, похоже, всё она.

Собой, наверное, гордится», – подумал я.

Решил с ней встретиться и поговорить.

Но мало говорит она.

Я растерялся поначалу.

Но потом бразды правления в свои взял руки и раскрутил её, что удивительно, до откровенья!

А в откровении она поведала историю довольно непростую.

Всегда была закрыта и горда. Начитана, умна, и на других так непохожа!

Всю жизнь любила одного, которому она не приглянулась.

И замуж вышла, не любя, и часто думала о том, который с нею не знаком и, проходя, не замечал.

И прожила всю жизнь с мужчиной нелюбимым. Но верною женой была, семейным счастьем дорожила, вот потому в глазах оттенок счастья.

«Жить с нелюбимым, – говорит она, – большое испытанье! А жить одна я не могла. Хотелось чувствовать опору, руку, на чьё плечо порою голову склонить. А дружбу с кем попало не в моём характере водить, вот и болезни все мои от долгого терпения, от не уютности в душе».

Красивая, подумал я. Меня она заворожила не только красотой, умом, но больше женственностью внешней.

Однако, характер у неё мужской. Непросто с ней.

И я подумал, коль встретил бы её тогда, когда мы были молодые, не отпустил бы ни за что. Я стал бы верным псом, оберегающим её, её покой и красоту.

Но вот, увы, судьбе угодно было встречу подарить, когда ушли года и время не вернуть.

Так жаль ушедшие года и реку жизни вспять не повернуть.

Она красива до сих пор и очень уж семью свою оберегает. Похоже, предназначена была не мне.

Но вот кому?

Тому, наверное, её который не заметил и мимо пробежал, не оглянулся.

Он был не с той, она не с тем, а жизнь прошла и уж не повторится боле.

Не знаю, что со мною происходит

 
Не знаю, что со мною происходит.
То я в тоске томлюсь, и грусть со мною целый день.
То вдруг я радуюсь чему-то, просто, без причины.
Наверно, я сошла с ума!
Никак я не пойму причины настроения.
Ведь я уже совсем стара.
А всё волнуюсь, радуюсь, грущу.
Ну что со мною? Не пойму…
Так хочется порой покоя! Спокойствия в душе.
О чём-то невозможном я мечтаю. О чём? Никак я не пойму.
Сойди ко мне покой, воспоминанья прежней жизни,
Когда всё было ясно, кажется, иль нет?
Всегда моя душа в полёте и что-то ищет, что-то ждёт.
Чего-то явно не хватает ей, но вот чего?
Я думаю, что скоро мне конец.
И хочется урвать кусочек жизни, которая уже ушла… почти совсем…
А я мечтаю и мечтаю и всем надоедаю… своим ненужным существом.
 

Татьяна – русская душой

В Санкт-Петербурге у нас был поход в мемориальный музей – квартиру А.С. Пушкина, Набережная Мойки, 12. Это последний адрес великого поэта. Смертельно раненный на дуэли, он скончался в этом доме 29 января 1837 года.

У нас экскурсия. Экскурсовод молодая, очаровательная, стройная девушка. Сразу обращаешь внимание на её чудесное лицо. Кажется, что в глазах её тайник радости и губы загадочно улыбаются.

Во время небольшого перерыва сказала своей внучке шёпотом: «Какая очаровательная девушка!» А она мне тоже шёпотом: «Обрати внимание какие у неё красивые руки и пальцы!»

Рассказывала так, что все замерли и слушали, боясь пропустить слово. Она говорила не вычурно, спокойно, с любовью к поэту, цитируя по памяти время от времени его дивные строки стихов и писем. У меня стоял ком в горле, еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться от её проникновенного рассказа. Мне показалось, что это чувство испытывали все. Так может рассказывать его историю только тот, кто любит его, нашего Пушкина.

Мне очень захотелось узнать имя этой прекрасной девушки-экскурсовода. После окончания экскурсии я подошла к ней и спросила её имя. Она широко улыбнулась, блеснув белоснежным жемчугом своих прелестных зубов, в глазах какая-то неудержимая радость, ответила: «Меня зовут Татьяна – русская душой».

К сожалению, не могу словами передать звук её голоса. Но он во мне до сих пор. Весь день была под впечатлением рассказов о Пушкине и очаровательной Татьяны – русской душой!