Текст книги "Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны"

1.5. Тупики арабо-израильского урегулирования и пересмотр нефтяного status quo

Это может показаться удивительным, но вопрос об арабо-израильском урегулировании был далеко не приоритетным в контексте разворачивавшейся разрядки между Москвой и Вашингтоном. Несмотря на запуск отдельных инициатив У. Роджерсом, а также обсуждения по «тайному каналу» проблемы Ближнего Востока в рамках подготовки исторического визита Никсона в СССР в 1972 году, на Московском саммите были согласованы лишь 10 пунктов «Общих рабочих принципов решения конфликта на Ближнем Востоке», которые так и остались тайной для публики. Американский президент прямо заявил советским коллегам, что «Ближний Восток не является такой острой проблемой, каковой является сейчас Вьетнам, однако в перспективе эта проблема может стать значительно серьезнее». Он также заметил, что вокруг конфликта накипело слишком много страстей, и высказал мнение, что «никакое публичное выступление не в силах его разрешить – добиться урегулирования можно, только если две сверхдержавы окажут влияние в конфиденциальном порядке»[55]55
  Запись переговоров Государственного Секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорного и Председателя Совета Министра СССР А. Н. Косыгина с Президентом США Р. Никсоном. 26 мая 1972 года // Советско-американские отношения. Годы разрядки. 1969–1976: Сборник документов. Т I: 1969-май 1972. Кн.1: 1969–1971. М., 2007. C. 511.


[Закрыть].

Так или иначе, эти результаты глубоко разочаровали региональных игроков, и их реакция не заставила себя долго ждать. Египет, для которого, как напишет в своей автобиографии президент А. Садат, результаты Московского саммита стали ударом[56]56
  El-Sadat Anwar. In Search of Identity. An Autobiography. N.Y., 1978. P. 231.


[Закрыть], и Саудовская Аравия достигли консенсуса в отношении силового сценария в арабо-израильском противостоянии. В обстановке, когда значение ближневосточной нефти для развитого мира только возрастало, мысль о возможности и необходимости «нефтяной атаки» в случае следующей войны как будто витала в воздухе, тем более что опыт использования этого оружия у арабских стран уже имелся.

Радикальные члены ОПЕК договорились об объявлении эмбарго на поставки нефти в развитые страны в качестве меры давления на США еще в ноябре 1972 года, на семинаре в Багдаде. Саудовская Аравия, Кувейт и Иран не принимали в нем участия[57]57
  Oil as a weapon. In the struggle against imperialism and Israeli aggression, and a means to the development of an independent national economy. An international seminar. World Peace Council, Afro-Asian Peoples Solidarity Organizations, National Council for Peace and Solidarity. Baghdad. 1972. November 11–14. Baghdad, 1973. P. 26.


[Закрыть]. Но умеренное крыло арабского лагеря недолго оставалось в стороне. Уже 6 января 1973 года Национальная ассамблея Кувейта приняла резолюцию об использовании нефти как оружия в случае очередной вспышки насилия в регионе[58]58
  Terzian P. Op. cit. P. 163.


[Закрыть]. 9 апреля в журнале Newsweek было опубликовано интервью с президентом Египта А. Садатом, в котором он пригрозил «нефтяной атакой» в случае новой войны с Израилем[59]59
  Skeet I. Op. cit. P. 160.


[Закрыть]. Во время визита короля Фейсала в Каир в начале июня 1973 года было получено согласие крупнейшего производителя, Саудовской Аравии, на участие в «нефтяной атаке» – и это стало залогом ее эффективности[60]60
  Vital Speeches of the Day. 1973. September 15.


[Закрыть]. Из мемуаров президента Египта следует, что летом 1973 года решение о войне с Израилем уже было принято. Военные планы были разработаны еще в конце 1972 года. Садат также написал, что именно король попросил не останавливать боевых действий через несколько дней после их начала, чтобы можно было продемонстрировать человечеству «сплоченный воедино арабский мир»: «Фейсал был героем нефтяной войны. Нефть есть душа западной цивилизации. И он прекрасно знал, что арабы в силах сокрушить эту душу»[61]61
  El-Sadat, A. Those I Have Known. L., 1985. P. 70.


[Закрыть].

Публичная и нарочито воинственная риторика арабских стран не осталась незамеченной. В США план действий правительства на случай нефтяного эмбарго был разработан еще в 1972 году[62]62
  US Department of the Interior. Office of Oil and Gas. 1973. September 7. DDRS.


[Закрыть]. На фоне перебоев со снабжением топливом аномально холодной зимой 1972–1973 года было принято решение об увеличении государственного регулирования в энергетическом секторе. В апреле 1973 года президент Никсон предложил Конгрессу США ряд мер (часть из них требовали одобрения законодателей, часть была проведена в жизнь указами президента), легших в основу так называемой национальной энергетической программы и направленных на предотвращение сбоев с поставками энергоресурсов. Среди них – снятие существовавших на тот момент ограничений на импорт нефти и нефтепродуктов и учреждение Национального энергетического отдела (предтечи современного Министерства энергетики).

Иными словами, к 1973 года применение «нефтяного оружия» арабским блоком рассматривалось как возможный, но маловероятный сценарий развития событий. Присутствовало понимание рисков и «узких мест» в энергетической обороне развитого мира, однако конкретных шагов по предупреждению очередного акта нефтяного шантажа так и не было предпринято. При этом и нефтяные компании, и дружественные США правительства неоднократно предупреждали Белый дом о серьезности сложившейся обстановки. Еще в 1972 году Киссинджер донес до Никсона слова шейха Ямани о том, что «отношения Саудовской Аравии и развитых стран должны стать улицей с двусторонним движением, политическим и экономическим»[63]63
  FRUS. Vol. XXIV. Doc. 170. P. 540.


[Закрыть]. При этом министр заметил, что король Фейсал испытывает огромное давление со стороны арабского радикального лагеря. В апреле 1973 года шейх вновь прибыл со специальным поручением от короля: убедить президента Никсона в необходимости шагов по ближневосточному урегулированию. Позже он сравнивал свои беседы с Киссинджером, министром финансов Дж. Шульцем и зам. госсекретаря Дж. Сиско в тот свой приезд с «разговором слепого с глухим»[64]64
  The New York Times. 1974. March 24.


[Закрыть]. 3 мая 1973 года на встрече c президентом ARAMCO, американского нефтяного консорциума, действовавшего в Саудовской Аравии, король Фейсал указал на то, что поддержка Израиля мешает плодотворному экономическому сотрудничеству между Вашингтоном и Эр-Риядом. Дальнейшая реализация такой политики, по мнению короля, способна ввергнуть королевство в полную изоляцию, и перед лицом такой угрозы оно может быть вынуждено отказаться от отстаивания интересов США[65]65
  US-OPEC… P. 29.


[Закрыть]. 14 мая 1973 года, в день очередной годовщины появления Израиля на политической карте мира, Алжир, Ирак, Кувейт и Ливия на один час приостановили добычу нефти[66]66
  Business Week. 1973. May 21.


[Закрыть]. Наконец, с начала 1973 года функционеры ARAMCO, как это следует из интервью с ее директором, организовали кампанию среди представителей крупнейшего бизнеса США с тем, чтобы донести до Белого дома всю опасность «одержимости» короля Фейсала «страданиями арабского народа» и тем фактом, что его постоянно ассоциируют с «неверными» американцами[67]67
  American perspectives of ARAMCO, the Saudi-Arabian oil-producing company, 1930s to 1980s: oral history transcript / [With an introduction by Frank Jungers]. Berkeley, University of California press, 1995. P. 157.


[Закрыть].

Лишь очень немногие политики и общественные деятели США выступали с призывами сделать шаг навстречу чаяниям арабов. Так, Дж. Экинс, будущий посол в Саудовской Аравии, в апрельском номере Foreign Affairs за 1973 год предупредит о вероятном росте цен на нефть в два раза, до 4–5 долларов, и выскажет опасения по поводу того, что «отношения с арабами не являются добросердечными». Он также, вопреки мнению разведсообщества о низкой эффективности эмбарго против США, заявит о разрушительном эффекте «перекрытия крана», мотивируя это тем, что американский импорт ближневосточной нефти вырос с 1967 по 1973 год с 500 тыс. до 8–10 млн баррелей в день[68]68
  Akins J. The Oil Crisis: this time the wolf is here // Foreign Affairs. 1973. Vol. 51. № 3. P. 487.


[Закрыть]. Наиболее распространенное среди американцев мнение на этот счет, тем не менее, отражала следующая цитата из The Wall Street Journal: «Угрозы прекратить поставки нефти в случае войны с Израилем – всего лишь фиговый листок, прикрывающий истинное устремление стран ОПЕК превратиться из резервуаров нефти в промышленно развитые страны»[69]69
  The Wall Street Journal. 1973. August 21.


[Закрыть].

Рассуждая о причинах того, почему все эти тревожные сигналы не получили верной интерпретации в Вашингтоне, помимо их относительной периферийности для внешнеполитической повестки США, можно добавить и внутриполитические соображения: разворачивавшийся в 1973 году Уотергейтский скандал отнимал все больше сил и внимания политической элиты. Это, по признанию самого президента и ряда исследователей, помешало разработке правильной стратегии в отношении Ближнего Востока[70]70
  Nixon, R. M. The Memoirs of Richard Nixon. N.Y.,1978. P. 476. ГЛАВА 2.


[Закрыть]. Что касается ОПЕК, то успех наступательной политики предыдущих лет убедил ее участников в возможности получения полного контроля над нефтяной промышленностью. Положительный опыт ведения переговоров с компаниями дал ее арабскому крылу основания рассчитывать на успешное применение нефти как политического оружия против сторонников Израиля, что и было произведено в ходе войны Судного дня в октябре 1973 года.

Итак, в конце 1960–1970-х годов мировой рынок нефти пережил серьезные перемены. Они были обусловлены и подготовлены политическими и экономическими событиями конца 1960-х – начала 1970-х годов. Согласившись на пересмотр прежней системы функционирования нефтяной промышленности в пользу более широкой стратегии на Ближнем Востоке, США как лидер западного мира вскоре были вынуждены столкнуться с непредвиденными последствиями. Завершение эпохи «Семи сестер» и начало режима ОПЕК в нефтяной политике, переведение нефтяной проблемы из русла корпоративно-государственных переговоров на уровень мировой политики предопределили рост влияния нефтяного фактора на международную повестку 1970-х годов.

Глава 2
Октябрьская война 1973 года: глобальные последствия локального конфликта

2.1. Октябрьская война 1973 года, «нефтяное оружие» ОПЕК и начало «арабского века»

В полдень 6 октября 1973 года одновременным наступлением сирийских и египетских армий на позиции израильской армии началась четвертая арабо-израильская война, вошедшая в историю как Октябрьская война, или война Судного дня – по отмечавшемуся в тот день еврейскому празднику Йом Киппур. Парадоксальным образом, она, как и нефтяное эмбарго позднее, казалось, застала международное сообщество врасплох, хотя нельзя сказать, что войны не ждали. Неоднократных заявлений лидеров арабских стран, перемещений египетских и сирийских войск у границы, наконец, эвакуации семей русских советников из Дамаска накануне, 5 октября, оказалось недостаточно, чтобы убедить израильское и американское разведсообщества и руководства в способности и готовности арабов пойти на насильственный пересмотр положения дел. Все это позднее в документах ЦРУ назовут ошибкой[71]71
  The Performance of the Intelligence Community before the Arab-Israeli War. 1973. December 10. URL: http://www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/89801/DOC_0001331429.pdf (дата посещения – 26.06.2020).


[Закрыть]. В цели данной книги не входит подробное освещение военных действий, тем более что этот сюжет – один из любимейших в среде военных историков и ученых, специализирующихся на регионе[72]72
  См.: Звягельская И. Д. История государства Израиль. М., 2012. C.182–195; Примаков Е. М. Ближний Восток… C. 150–161; Dayan M. Story of my life. L., 1978. P. 293–302.


[Закрыть]. Мы остановимся на международно-политическом и экономическом измерении этой войны.

Начавшись как классический локальный конфликт, эта война не только стала лакмусовой бумажкой политики разрядки, но и переросла в системный конфликт с глобальными последствиями. Будучи инициированным местными силами[73]73
  Интервью с Примаковым Е. М. 22.07.2014. Архив автора.


[Закрыть] (и в этом смысле, являясь скорее исключением из правил холодной войны, чем их подтверждением), через восемь дней после начала конфликт перерос в классическую «войну по доверию». С 10 октября советские Ан-12 и Ан-22 совершили, по данным ЦРУ, 920 рейсов, доставив в Египет и Сирию около четырех тысяч тонн различных военных материалов на сумму в 2 млрд долларов[74]74
  The Persian Gulf, 1974… P. 25.


[Закрыть]. 14 октября США, в свою очередь, открыли воздушный мост в Израиль мощностью до 1000 тонн грузов в день.

Хоть война Судного дня и стала поединком американского и советского оружия[75]75
  Mearsheimer J., Walt St. The Israel Lobby and US Foreign Policy. N.Y., 2007. P. 42.


[Закрыть], переговоры между руководством СССР и США о путях разрешения конфликта начались сразу же после вспышки насилия. 7 октября Москва высказала свой достаточно радикальный взгляд на способы возможного урегулирования. Кремль настаивал на необходимости выведения войск Израиля за линию 5 июня 1967 года, то есть «откате» на позиции до предыдущей, Шестидневной войны.[76]76
  Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно: Посол в Вашингтоне при шести Президентах США (1962–1986 гг.). М, 1996. С. 268.


[Закрыть] Такие требования соответствовали резолюции Совета безопасности ООН № 242, принятой по итогам конфликта 1967 г. и поныне остающейся одним из краеугольных камней арабо-израильского урегулирования, но они были неприемлемы для Тель-Авива, а значит, нереалистичны.

Вскоре поражения арабов на поле боя заставили СССР занять более умеренную позицию. В ходе экстренного визита Г. Киссинджера в Москву (21–23 октября) был согласован проект резолюции № 338, мгновенно одобренной СБ ООН. Документ предусматривал прекращение огня в течение 12 часов на занимаемых к тому моменту позициях и немедленное начало переговоров между сторонами под «соответствующей эгидой» (under appropriate auspices)[77]77
  Resolution 338, 22 October 1973. URL: http://unispal.un.org/UNISPAL.NSF/0/7FB7C26FCBE80A3185256 °C50065F878 (дата посещения – 17.04.2020).


[Закрыть]. Но арабские государства и Израиль продолжили боевые действия, обвиняя друг друга в несоблюдении прекращения огня, за что Киссинджер в беседе с английским послом Р. Барингом даже назвал их «маньяками»[78]78
  Documents on British Policy Overseas (далее – DBPO). Series III. Vol. 4. Doc. 328


[Закрыть].

Часть исследователей полагают, что такие самостоятельные действия Израиля и Египта выходили за рамки поведения, очерченные правилами разрядки, и грозили серьезными, непредсказуемыми последствиями. И действительно, 24 октября 1973 года стало одним из самых «горячих» дней в истории холодной войны. В этот день в Вашингтоне получили достаточно резкую телеграмму советского лидера, Л. И. Брежнева, в которой он выражал готовность пойти на односторонние действия, чтобы добиться от Израиля соблюдение прекращения огня: «Мы столкнемся с необходимостью рассмотреть вопрос о принятии требующихся мер в одностороннем порядке»[79]79
  Внешняя политика СССР… М., 1974. C. 145.


[Закрыть]. Ответ президента Никсона был не менее резок: приведение базировавшихся в Европе американских войск в состояние повышенной боевой готовности – действие, которое предпринималось Вашингтоном после Второй Мировой войны лишь трижды: в 1962 и в 1973 годах и после терактов 11 сентября 2001 года.

Важно отметить, что даже в условиях такого накала политических страстей связь между Москвой и Вашингтоном не прерывалась, что, несомненно, было позитивным плодом политики разрядки. Так, например, это позволило Киссинджеру объяснить советскому послу Добрынину, что приведение войск в состояние повышенной боевой готовности было продиктовано «соображениями внутренней безопасности», и пообещать, что «завтра оно будет отменено»[80]80
  Добрынин А. Ф. Указ. соч. С. 275.


[Закрыть]. Что же касается ответных мер СССР, а именно проведения учений с участием авиации в Закавказском военном округе, то, как пишет посол Добрынин, в Политбюро ЦК КПСС «всерьез об односторонней интервенции и не думали, <…> надеялись поднажать на США в пользу совместных действий по прекращению конфликта». Подтверждал это и министр иностранных дел ФРГ, побывавший с визитом в Москве в начале ноября. В личной беседе с американским послом он поделился своими наблюдениями, что «русские и не думали о победе арабов и особенно гордятся тем, что сумели сохранить в ходе конфликта отношения между США и СССР»[81]81
  Telegram from AmEmbassy Brussels to SecState WashDC. 1973. 1973. November 14. Fiche 17. RNNSF. RSC


[Закрыть]. И все же только после такого «обмена любезностями» на сверхдержавном уровне 25 октября 1973 года боевые действия были прекращены, что, впрочем, не означало снятия всех проблем. К этому моменту политический кризис, порожденный войной, уже вышел на принципиально иной уровень: арабские страны реализовали на практике достигнутое ими ранее соглашение о «нефтяной атаке».

17 октября 1973 года в Кувейте состоялось экстренное совещание министров нефтяной промышленности стран – членов ОАПЕК, по итогам которого было введено эмбарго на экспорт нефти в страны, поддерживающие Израиль, и принято решение о снижении уровня добычи на 5 % в месяц до тех пор, пока не будет найдена формула разрешения конфликта (см. Табл. 4).

Табл. 4. Добыча нефти ОАПЕК и ОПЕК в 1973–1974 гг., в мбд

Источник: CIA Report. International Oil Developments. 20 March, 1974. DDRS.

Арабский саммит в верхах, проходивший в Алжире 4 декабря, принял секретную резолюцию, которая поощряла дальнейшее использование «нефтяного оружия», принимая во внимание «значимость экономического фактора в борьбе против врага и необходимость использовать все оружие, имеющееся в распоряжении арабского народа»[82]82
  Israel’s foreign relations. Secret Resolutions of the Algiers Summit Conference, Beirut. 1973. December 4. URL: http://www.mfa.gov.il/mfa/foreignpolicy/mfadocuments/yearbook1/pages/19%20declaration%20of%20the%20arab%20summit%20conference%20at%20al.aspx (дата посещения – 19.01.2015).


[Закрыть]. Кроме того, цены на нефть повышались на 70 % – до 5,12 долларов за баррель.

Все эти действия были предприняты в ответ на открытие воздушного моста США в Израиль, что, как были убеждены арабы, изменило баланс сил на поле боя в пользу еврейского государства. В период с 23 по 28 октября эмбарго было распространено на Нидерланды, Португалию, Данию, Родезию, ЮАР. Ввиду того, что голландский порт Роттердам был и остается главной «нефтяной» гаванью Европы (остальные порты в то время имели лишь ограниченную возможность принимать танкеры), решение ОПЕК автоматически означало резкое снижение поступлений «черного золота» на европейский рынок. 4 ноября было сообщено о дополнительном сокращении добычи нефти на 25 %[83]83
  OAPEC. Secretary General’s First Annual Report… P. 9.


[Закрыть], а также о разделении всех западных стран на «дружественные» и «недружественные» с целью применения селективного эмбарго.

Принципиально важно, что инициаторами «нефтяной атаки» выступили консервативные члены ОАПЕК, что способствовало резкому росту их авторитета в арабском мире. Глава Центра ближневосточных исследований Гарвардского университета Н. Сафран, комментируя данное обстоятельство, обратил внимание, что рост доходов от продажи нефти за годы, предшествовавшие войне, обеспечил арабов сравнительной свободой действий в применении «нефтяного оружия». Уход Насера с арабской сцены придал саудовскому королю Фейсалу уверенность в том, что он сможет сам контролировать «нефтяную атаку», от начала и до конца, и что ее политические трофеи не будут похищены[84]84
  Safran N. The War and the Future of the Arab-Israeli Conflict // Foreign Affairs. 1974. Vol. 52. № 2. P. 220.


[Закрыть]. Казалось, радикальные игроки, Ирак и Ливия, на время сдали свои позиции, поскольку их непримиримая риторика не возымела такого эффекта, который принесла нефтяная атака Эр-Рияда.

Эффективность «нефтяной атаки» стала индикатором зрелости ОПЕК. Собственно говоря, вышеперечисленный комплекс мер был предпринят сугубо арабским филиалом – ОАПЕК. Но, чтобы эмбарго действовало, важно было добиться его поддержки со стороны неарабского сектора ОПЕК. И это было сделано: общее увеличение уровня добычи нефти в Венесуэле, Иране, Индонезии и Нигерии составило лишь 0,34 млн баррелей, что не могло сравниться со снижением добычи ОАПЕК – на 4,5 млн баррелей при общем уровне добычи в 20 млн баррелей[85]85
  Amuzegar J. The Oil Story: Facts, Fiction and Fair Play // Foreign Affairs. 1973. Vol. 51. № 4. P. 678.


[Закрыть]. Чтобы ни один из членов организации не «остался в обиде», было найдено компромиссное решение в виде резкого увеличения цен на нефть. 23 декабря 1973 г. очередная конференция ОПЕК санкционировала единовременное повышение цен на «черное золото» на 128 % по сравнению с октябрьским уровнем – до 11,65 долларов[86]86
  Resolution XXVIII // OPEC Official Resolutions… Oxford, 1980. P. 146.


[Закрыть]. Этот день можно считать датой окончания «эпохи дешевой нефти» в мировой истории.

Для США «нефтяная атака» не была абсолютным сюрпризом: как мы уже говорили, ее рассматривали как возможное, но не очень вероятное развитие событий. Так, 7 октября, то есть за 10 дней до исторического совещания в Кувейте, в Белом доме пришли к выводу о том, что в случае успешной израильской контратаки ответ со стороны арабских стран в виде наложения эмбарго на поставку нефти в США более вероятен, чем совместные панарабские военные действия против Израиля[87]87
  The White House Memorandum. Oil Contingency Plan. 1973. October 7. DDRS.


[Закрыть].

И тем не менее, решение ОАПЕК оказало эффект разорвавшейся бомбы. Дело в том, что в тот же день, когда министры нефтяной промышленности арабских стран собрались в Эль-Кувейте, в Овальном кабинете Белого дома состоялась встреча четырех министров иностранных дел: Саудовской Аравии, Кувейта, Марокко и Алжира – с Никсоном, в ходе которой президент пытался (как позже оказалось, тщетно) убедить их в своем стремлении к мирному урегулированию на Ближнем Востоке и по итогам которой министры заявили журналистам, как описывал Г. Киссинджер, с «видом хороших мальчиков»[88]88
  FRUS. Vol. XXXVI. Doc. 219. P. 601.


[Закрыть], что они провели «плодотворную беседу» с президентом. В ходе отдельной встречи с министром Саудовской Аравии президент также пытался объяснить, что поставки оружия Израилю «имеют отношение к советско-американским делам, а не направлены против них, арабов»[89]89
  Ibid.


[Закрыть]. Эр-Рияд, однако, просто отказался смотреть на этот конфликт с глобальной точки зрения[90]90
  Интервью с Примаковым Е. М. 22.07. 2014. Архив автора.


[Закрыть].

В целом же сказать, что «атака ОПЕК» вызвала шок в западном мире – значит не сказать ничего. Осознание случившегося приходило постепенно. Например, уже 18 октября 1973 года The New York Times напечатала статью с красноречивым названием «Нефтяной гамбит», а The Washington Post охарактеризовала произошедшие перемены как «новую ближневосточную реальность»[91]91
  The Washington Post. 1973. October 18.


[Закрыть], добавив, что война в который раз изменила Ближний Восток до неузнаваемости, опровергнув «привычные клише об арабах, русских и нефтяных интересах». Номер The Business Week за 20 октября вышел с говорящим заголовком – «Арабский век».

Как напишет в своем исследовании Фр. Парра, в декабре 1973 года нефтяной рынок находился в панике: «Никто не знал, что такое рынок, куда он движется, как он связан с теми ценами, что назначает картель. На самом деле, рынок был все еще очень слаб, он не был институционализирован <…> Он просто представлял собой какую-то серию несопоставимых друг с другом сделок, о которых хаотично сообщалось в трейдерской прессе»[92]92
  Parra Fr. Op.cit. P. 183.


[Закрыть]. Цена нефти, между тем, по отдельным сделкам доходила до 17 долларов. Как сообщали в своих воспоминаниях функционеры ARAMCO, тогда же мировой рынок нефти впервые пережил приступ панического роста спроса, вызванного ожиданием дальнейшего повышения цен и желанием сыграть на опережение[93]93
  American Perspectives of ARAMCO… P. 137.


[Закрыть].