Текст книги "Красное и белое. Неутолимая жажда вина"

Итак, возвращаемся на север. Я бы хотел начать с самого крайнего севера, с города Юрики – просто потому, что он называется Юрика. Мой друг Кит Флойд[33]33
  Кит Флойд (28.12.1943–14.09.2009) – знаменитый британский повар, ресторатор, телеведущий кулинарного шоу для BBC, который опубликовал много книг, объединив кулинарию и путешествия. Прим. перев.


[Закрыть] начал свое кулинарное шоу в Юрике по той же самой причине и ни по какой другой. Хочу отметить, что я не нашел ни одного вина из Юрики. Что за начало!

Еще дальше на север от Юрики есть две небольшие зоны виноградарства. Кто-нибудь есть из Уиллоу-Крик? Я тоже там не был и не пробовал их вина. Однако я был в долине Андерсон, чуть южнее. Это очень сырая, окутанная туманом долина реки, которая как будто родом из другой эпохи. Отчасти оно так и есть: здесь до сих пор что-то бормочут тебе вслед на местном языке под названием «бунтлинг», если вы появляетесь в броской одежде и начинаете привлекать к себе внимание. Местным пришлось привыкнуть к чужакам, поскольку прохладные туманные условия привлекли внимание руководства шампанского дома Louis Roederer. Мрачно, холодно, туманно – прямо как в Шампани, и нет сомнения, что Roederer производит практически все игристые, подобные шампанскому, из винограда, собранного в долине Андерсон.

Но я искал нечто другое. «Зинфандель» – очень старый сорт винограда, который калифорнийцы утвердили в качестве своего собственного (на самом деле родом он из Хорватии и даже имя ему не «зинфандель», но пока оставим это). Я пробовал просто потрясающие, насыщенные ароматами ежевики, шиповника, перца, поистине деревенские и невероятно вкусные вина Зинфандель со старых виноградников на вершине дальних холмов, принадлежащих семьям итальянских эмигрантов. Я понимаю, почему. Во время своего первого визита сюда я заметил, что очень много сельскохозяйственной деятельности, наблюдаемой мной в этом потаенном уголке, казалось, совсем никак не связана с вином. Во время своего последнего визита, поразившись развитию долины как поставщика винограда для игристых вин и для тонкого, чистого, превосходного Пино Нуар, я вдруг услышал выстрел-другой. «Сезон охоты?» – спросил я. Нет, законы Дикого Запада все еще действуют на этих холмах, особенно там, где цена за унцию растет.

Долина Сонома, наверное, самый разнообразный из всех винодельческих районов Калифорнии, чьи вина варьируются от насыщенных темных монстров из винограда, поджаренного на солнце и высушенного горячим воздухом, до деликатных, легких, словно паутинка, вин с виноградников, которых едва достигают лучи солнца, когда рассеивается туман, а виноград с трудом вызревает. Это один из моих любимых районов, потому что здесь не только виноград, здесь выращиваются и другие сельскохозяйственные культуры, жизнь людей не вертится только вокруг бутылок с Каберне Совиньон, а местное пиво – одно из лучших в Америке. Если хотите попробовать его, отправляйтесь в Хилдсбург или лучше в Санта-Розу, но напоминайте себе, что придется выпить много холодного пива, пока бутылка с хорошим вином появится на свет.

Практически вся ранняя история виноделия в Калифорнии протекала в Сономе, когда в 1850-х чудаковатый венгр Агостон Харашти, которого многие считают отцом-основателем современного калифорнийского вина, открыл магазин в городе Буэна Виста. Если вы решите прогуляться по небольшому городку Сонома, то сможете почувствовать атмосферу прежних амбиций и мечтаний. Но тот регион, который меня интересует в последнее время, лежит севернее, в долине Рашен-Ривер, одной из самых знаменитых винодельческих зон с прохладным климатом, хотя насчет климата это немного неверное утверждение. Дело в том, что долина Рашен-Ривер на самом деле является классическим примером того, как прибрежный охлаждающий эффект ослабевает по мере удаления от океана. Река Рашен-Ривер берет свое начало в озере Мендосино, и до тех пор, пока она не достигает курортного городка Хилдсбург, в долине довольно тепло. «Каберне совиньон», «зинфандель» и сорта из французской долины Роны вызревают здесь хорошо. Великая винодельня Ridge производит долгоживущие красные из винограда, выращенного в Гейзервилле и на виноградниках Lytton Springs на хребтах к западу, которые постепенно переходят в еще более теплую долину Драй-Крик. И только начиная от Хилдсбурга, AVA[34]34
  American Viticultural Area, в дословном переводе с английского «Американская Винодельческая Область». Прим. перев.


[Закрыть] (так в Штатах называются географические апелласьоны) долина Рашен-Ривер начинает показывать свой характер, но и здесь, по-моему, все еще достаточно жарко. Таким сортам, как «Каберне совиньон» и «зинфандель», требуется довольно много тепла для созревания, и они прекрасно себя здесь чувствуют. Я жду прохладных ветров и туманов. Рашен-Ривер устремляется на юг – «зинфандель» и «сира» все еще счастливы здесь – и, наконец, она поворачивает на запад, в направлении океана. Но территория AVA простирается дальше на юг, занимая обширные равнины и после Санта-Розы. Вы бы могли засомневаться, что эти обширные виноградники оказываются под влиянием холодного тумана, незаметно проникающего в долину с океана, но 96 000 га, которые, по последним подсчетам, занимает долина Рашен-Ривер, думаю, – весомый аргумент.

В центральной части Рашен-Ривер делают действительно фантастические вина и производят идеальные, в представлении многих людей, Пино Нуар – богатые, насыщенные, полные спелой вишни и черной смородины, а если вам повезет, еще и с ароматом дикой клубники. И такому насыщенному вкусу и аромату есть объяснение. Долина Рашен-Ривер является одним из самых теплых мест в мире, где выращивают «пино нуар». И сегодня мы имеем достаточно много вин Пино Нуар из Рашен-Ривер – гораздо больше, чем раньше, и зачастую они все весьма полнотелые, с содержанием алкоголя более 14 %. Это популярно. Это хорошо. Это дорого. Если вы хотите менее сногсшибательное, более эфемерное, предназначенное для раздумий Пино, то, задавая больше вопросов и давая меньше ответов, вам нужно продвигаться на запад, даже если вы думаете, что там нет виноградников.

Да, в долине реки их нет, но направляйтесь в сторону лесов и холмов к северу и югу, и вы внезапно обнаружите зеленые пятна – участки с виноградниками. Это Побережье Сономы. Многие из этих участков расположены близко к океану, который порой можно увидеть на западе. В самой долине туман слишком плотный, но выше по склонам он начинает рассеиваться, а если забраться достаточно высоко, то есть шанс вообще его не увидеть. К тому же ветер дует безостановочно, усмиряя ясное, яркое солнце. Побережье Сономы – еще один AVA. Его границы сегодня бесцеремонно раздвинули гигантские винные корпорации, хотя, в представлении американских любителей вина, слово «побережье» имеет определенные ассоциации с прохладным климатом и качеством здешних вин. Езжайте по главной дороге на юг из Хилдсбурга, и рядом с винодельнями увидите рекламные щиты: «Удостоенный Золотой Медали Пино за $ 9» и «Шардоне и Пино за $ 5–9». Действительно ли эти вина с Побережья Сономы? Истинное ли Побережье или истинный Рашен-Ривер? К счастью, есть огромная надежда на местечко, которое назвали Extreme Coast, а это значит, что лучшие производители решительно преследуют цель создания субАVA, вина которого будут синонимом высокого качества.

К северу от Рашен-Ривер лежит Форт Росс-Сивью, где делают сказочно ароматные, сочные Пино Нуар и мягкие, но в то же время необыкновенно тонкие Шардоне с ароматом свежевыпеченного хлеба. К югу от реки нет новых субАVA, но они вскоре появятся, потому что местные Пино Нуар, Шардоне и Сира просто поразительно хороши. Если еще пока вы не встречали таких названий, как Freestone-Occidental, Sebastopol Hills и Petaluma Gap на этикетках одних из самых ярких вин новой волны, то скоро увидите. Если хотите заглянуть в завораживающее будущее, то ищите вина с отдельных виноградников от Littorai, Wind Gap или Arnot-Roberts.

Южная оконечность Сономы. Отсюда начинаются обширные земли серо-коричневого цвета, покрытые кочками и холмами, которые устремляются к заливу Сан-Пабло. Долгое время они были пригодны лишь для выпаса овец или коров. Почвы здесь небогатые – плотная глина, к тому же большую часть лета земли покрывает туман. Даже овцам и коровам нужны были перчатки и галоши. Но в этом и заключается магия. Это Карнерос, расположенный между нижней частью долины Сонома и долиной Напа, первое место, куда приходят туманы с залива, и последнее, где они рассеиваются точно перед тем, как подует холодный бриз. Из-за столь близкого расположения к долине Напа эту область начали разрабатывать еще в 1970-х годах, когда винодельни вели поиск прохладных условий для «пино нуар» и где в первую очередь собирались производить игристые вина, потому что с каждым шагом, сделанным в сторону севера, условия становятся все холоднее.

Если от Карнероса мы поедем прямо на север, мимо города Напа, по скоростному шоссе Highway 29, то через 50 км мы уедем от виноградников, где достаточно прохладно для производства хорошего игристого вина, и окажемся рядом с виноградниками, где достаточно тепло для выращивания практически всех известных красных сортов винограда. Всего через 50 км. Это серьезный аргумент, доказывающий охлаждающий эффект Тихого океана. Чем дальше мы продвигаемся вглубь долины в направлении города Калистога, тем меньше туман покрывает берега реки и менее агрессивными становятся ветра с залива. Когда же вы достигните вершин, то увидите, что здесь практически все плавится на солнце. На столь небольшом участке длиной всего 50 км можно произвести практически любой тип вина – от освежающих, легких белых до плотных, насыщенных красных. Однако единственное вино, которое фактически все хотят здесь делать, это Каберне Совиньон, либо же бленд, где этот сорт играет главную роль. Это и определяет долину Напа. Между прохладным Карнеросом и центром Калистоги – идеальные условия для созревания «каберне». Если добавить сюда виноградники на холмах, то найдете гораздо больше – многочисленные вариации этого сорта.

В долине Напа отличные условия и для выращивания других сортов винограда, но об этом вообще никто не задумывается. Поразительная шумиха вокруг этого региона зиждется на том, что это, пожалуй, главное место в мире для Каберне (слово «пожалуй» означает, что это стоит обсуждать). Вливаемые в Напу деньги приводят к головокружительному спиралевидному росту цен на землю во всей области, к росту инвестиций в винодельни и просто какой-то одержимости престижем, а это означает, что затраты на производство вина здесь также растут по спирали. Если вы уже владеете собственной землей, то можете избежать некоторых из этих проблем. Если вы купили землю или приобрели винодельню, то сможете выжить, только если будете поднимать до небес цены на свои вина – и зачастую это означает $ 70 за бутылку для новичков, которые быстро превращаются в $ 100. А какое вино будет гарантировать такую прибыль? Каберне Совиньон, сам по себе, либо же в бордосском бленде под названием Meritage. Это называется специализацией. О-Медок в Бордо производит исключительно бленды с «каберне совиньон». И никто их за это не критикует. Почему и нам нельзя сделать то же самое? Справедливое замечание. Большая часть французской винной классики основана именно на аргументе о специализации, так почему и виноделам из Напы так не поступить? Как и в Бордо, здесь существует разбивка на отдельные участки, каждый из которых хвастливо заявляет, что является лучшим.

Если вы хотите приехать в долину Напа, то выберите будний день, а не выходной, а из месяцев – лучше февраль, но только не летние месяцы. Напа широко известна как место винного туризма. Скоростное шоссе Highway 29, основная дорога в долине, забито пробками практически в течение всего лета. Приезжайте в феврале, когда конец зимы уже близок. Приезжайте в феврале, когда лозы выглядят оголенными и беззащитными. Приезжайте в феврале, когда коричневато-желтые цветки блестят между рядов винограда, а бледное, но ясное солнце висит низко в небе; когда у владельцев магазинов есть время поболтать, пока вы выбираете место для пикника, и когда очереди за огромными бургерами в Gott’s Roadside короче. Приезжайте в феврале, когда процесс производства вина в долине Напа кажется намного важнее, чем зарабатывание денег.

Направляясь на север от города Напа, замечаешь, как виноградники стремительно мелькают один за другим – сначала в Оак Кнолле, затем в Йонтвилле, двух зонах, которые любители высококачественных красных вин несколько игнорируют, но по мере усиления глобального потепления их прохладные условия начинают оцениваться все более высоко. Далее следуют Оаквилл и Резерфорд, два крошечных поселения, где на крупных винодельнях рабочих больше, чем жителей в этих городках. Слева от шоссе в направлении лесистых холмов на небольшой возвышенности расположились участки с хорошо осушаемой, преимущественно гравийной почвой, которая и привлекла сюда виноградарей. Гравий сделал регион Медок в Бордо великим для «каберне». И вот он снова перед нами, и большая часть величайших участков с «каберне» в долине Напа находятся к западу от магистрали Highway 29.

Далее – Сент-Хелина, где многочисленные рестораны, бутики, сувенирные магазины и галереи буквально взывают к вашему кошельку. В целом это довольно милый городок, и вовсе не нужно спускать здесь все деньги на кредитной карте. В Ana’s Cantina можно выпить с местными дешевого крафтового пива для восстановления чувства реальности, а затем можно прогуляться до городской библиотеки и полюбоваться трогательной мешаниной из старых лоз. Они не похожи на «каберне». Это и не «каберне». Это место называется «Библиотечным виноградником». Именно так выглядела Напа до прихода «каберне».

Следуйте за мной мимо Споттсвуда вниз по небольшой дороге к горам. В самом конце справа от вас будет еще одно поле. Хаос. Вдохновляющий обветшалый хаос, окруженный со всех сторон ухоженными виноградниками с тихо урчащей современной техникой. Я добрался до него вместе с великим виноделом-экспериментатором с Побережья Сономы Шоном Тэкри, который покупает любой виноград, который только может найти, пытается создать каталоги сортов, возрождает некоторые сорта к жизни, сохраняя черенки. Это живая история. Некоторые лозы уже превратились в деревья. Но что это за виноград? Хорош ли он? Может ли следующий великий сорт Напы скрываться среди этих уставших старых «конечностей»? Возможно. Шон и его друзья борются со временем. Каждый раз, приезжая, я боюсь, что увижу либо пустое поле, либо аккуратные ряды молодого «мерло», предназначенного для бленда. В следующий раз, возможно, так и будет.

Я мог бы продолжить движение по шоссе Highway 29 вверх, до Калистоги, но слева от меня гора Спринг, затем гора Даймонд, а к востоку от Калистоги – Хауэлл. Двигайтесь по петляющей дороге в горы сквозь густую зелень, украшенную испанским мхом[35]35
  Пучки извилистых серебристых нитей, свисающие с ветвей деревьев. Он обычно густо обвивает своими длинными серо-зелеными или серо-голубыми прядями стволы и кроны болотных кипарисов и старых американских дубов, придавая американскому сельскому пейзажу необычный вид. Прим. перев.


[Закрыть]. Здесь расположены великие виноградники, и для тех, кому вина из самой долины кажутся слишком плотными, коренастыми, здесь найдется что-то особенное: в этих горах производят серьезные вина, которые, я полагаю, являются главной чертой характера долины Напа. Теперь я могу потихоньку спускаться, направляясь вновь на юг, по более тихой стороне долины, по Silverado Trail[36]36
  Живописная дорога, идущая вдоль восточной границы долины Напа. Прим. перев.


[Закрыть]. Звучит более заманчиво, чем шоссе Highway 29, не правда ли? Здесь так же много виноградников, но гораздо меньше спешки, и меньшее количество виноделен устанавливают рекламные щиты, умоляя вас совершить покупку. На вершине холмов над Silverado Trail также расположены превосходные виноградники, и вы проедете Stag’s Leap, где был произведен Каберне Совиньон, победивший в «Суде Парижа», прежде чем оказаться в унылых пригородах Напы. Виноградники еще не кончились. Две новых области – Кумбсвилл рядом с городом и Американский каньон южнее – уже сегодня производят одни из самых вкусных Каберне в долине благодаря холодному воздуху, поступающему на виноградники с залива Сан-Пабло. Все меняется в Напе, даже если привилегированное меньшинство предпочло бы, чтобы все оставалось как есть. В конце концов, природа здесь главная и природа говорит, что изменения должны быть.

Стоит проехать вглубь континента, для того чтобы испытать ощущение нереальности в местности, расположенной в дельте, к востоку от Сан-Франциско. Большие плотины возвышаются над дорогой, очереди из машин выстраиваются возле мостов, ожидая, пока проплывут баржи и корабли, и каждый раз, когда я проезжаю по этим землям, я испытываю легкое волнение от нехорошего предчувствия, что в один прекрасный день могучая река Сакраменто решит потребовать назад их все. Но поедем вперед. Лодай лежит на вершине необъятной Центральной долины. Его обдувают прохладные ветры, дующие с дельты, но, несмотря на это, здесь собирают невероятные урожаи, поэтому Лодай, вероятно, – лучшая область в Калифорнии с точки зрения оптимального соотношения цены и качества. Дальше на юг, вниз вдоль Центральной долины, становится все жарче и суше, а вина становятся дешевле и хуже.

На востоке раскинулся горный массив Сьерра-Невада, где древние лозы цепляются за подножия гор. Из этого винограда делают жесткие, «зубастые» красные вина. Мы в самом сердце края, где царит «зинфандель», самый знаменитый сорт времен золотой лихорадки, который до сих пор растет на этих холмах, где раньше были золотые прииски. Виноградники со старыми лозами выжили только благодаря тому, что люди не видели смысла вкладывать усилия в развитие этих суровых земель, трудных для обработки и находящихся вдали от туристических троп. Сам сорт «зинфандель» мог бы кануть в Лету из-за недостатка внимания, если бы не столь популярное, довольно вкусное розовое вино под названием Белый Зинфандель, или blush[37]37
  В переводе с английского дословно «румянец». Прим. перев.


[Закрыть]. В 1970-х виноградари выкорчевывали старые лозы «зинфандель» и высаживали на их место «каберне» или «шардоне», пока в 1980-х Белый Зинфандель, эта звезда вечеринок, не стал самым популярным американским вином. Тогда тысячи акров земли были засажены молодыми лозами «зинфандель», но что более важно, никто более не выкорчевывал те вековые старинные лозы.

Если мы продолжим двигаться на юг, то нужно держаться как можно ближе к Тихому океану. Все та же история: на той широте, на которой расположена Калифорния, было бы слишком жарко, если бы не холодные туманы и ветра с побережья. Именно благодаря им здесь можно производить приличное вино, и к югу от Сан-Франциско есть такие чудесные места. Первыми на пути появляются горы в районе города Санта-Круз. Местность дикая, покрытая густыми лесами, с глубокими ущельями, труднопроходимая на скалистых склонах. Несмотря на это, один из величайших в мире виноградников находится здесь – Montebello, где Ridge выращивает неподражаемый «каберне совиньон», трансформирует его в сказочное вино, которое по мере созревания сужает культурный и технологический разрыв между Калифорнией и Францией. Сюда чертовски трудно забраться, поэтому нужно немного перевести дух.

Во время моего первого визита мы закончили дегустацию уже затемно. Золотисто-оранжевая луна с легкостью вынырнула из густой пурпурной дымки и нашла себе место среди серебристых звезд. Немного полюбуемся ею, а затем посмотрим вниз, где у подножия гор раскинулся бурлящий шумный город Сан-Хосе. Насколько он должно быть шумный и безудержный. А здесь наверху тишина и спокойствие. Одинокий огонек прерывисто мерцает на полпути к горам по ту сторону от разлома Сан-Андреас. Пропела птичка. Если вам когда-нибудь повезет попробовать Каберне Совиньон из Montebello, помните: вот из этих мест оно родом.

Большая часть остальных виноградников в районе Санта-Круза знаменита своим «пино нуар», но одним из моих любимчиков является нечто иное, из местечка, расположенного сразу за городом Гилрой, чесночной столицы мира. Многие здешние города заявляют о себе, как о мировой столице того или сего. Вы ни за что не забудете, чем славится Гилрой, – стоит только опустить окно машины. И не заблуждайтесь относительно их «знаменитого» чесночного вина. Блюда с чесноком действительно хорошо сочетаются с вином, но в самом вине чеснок по истине отвратителен. Чесночное вино хорошо раскупается, скорее всего, за счет тех, кто делает это в первый раз, но я сомневаюсь, что кто-нибудь захочет купить вторую бутылку. Спасаясь бегством от неприятного запаха, направляемся в сторону перевала Хекер и справа видим старые виноградники с древними лозами сорта «гренаш», из которых Рэндалл Грэм из Bonny Doon, один из наиболее творческих виноделов Калифорнии, делает великолепные, сочные, легко пьющиеся красные вина Clos du Gilroy.

К югу от Санта-Круз оказываемся в широком, напоминающем воронку устье долины Салинас. Это родина Джона Стейнбека[38]38
  Джон Эрнст Стейнбек – американский прозаик, автор многих известных всему миру романов и повестей: «Гроздья гнева» (1939), «К востоку от рая» (1952), «О мышах и людях» (1937), «Зима тревоги нашей» (1961) и других; лауреат Нобелевской премии по литературе (1962). Прим. перев.


[Закрыть], агроиндустрия на повышенных оборотах. На северо-востоке, в горах Гавилан, расположились два легендарных виноградника, принадлежащих хозяйствам Calera и Chalone. С 1970-х они знамениты своими Пино Нуар, но сегодня здесь производят и целый ряд других вин. Юго-западные склоны и плоскогорье Санта-Лючия также хорошо известны своими чуть более мягкими Пино Нуар.

Если у вас есть время, направляйтесь по шоссе Highway 1 на юг к Монтерею, наперерез утесам к линии берега, покружите рядом с Биг-Суром, почти ощущая на щеках капли могучих тихоокеанских вод. Но помните, это однополосное шоссе. Не застряньте позади вереницы фургонов для кэмпинга, которыми управляют обкуренные хиппи, пытающиеся вспомнить слова к песне White Rabbit группы Jefferson Airplane. Здесь нет места для обгона, абсолютно нигде. Однажды я поехал по шоссе Highway 1 на юг, пытаясь успеть к назначенному времени обеда в Санта-Барбаре. Я едва успел к ужину.

Вы можете беспечно продолжать ехать дальше, если хотите, а можете свернуть с шоссе возле Камбрии и исследовать Пасо Роблес. Здесь находятся большая область с виноградниками и славный маленький городок, где стейки огромны, словно боксерская перчатка, а пиво горькое и холодное. В Пасо довольно много звездных производителей вина, однако, к моему сожалению, я нахожу большую часть их Зинфандель, Сира и подобных им вин чересчур насыщенными. Они говорят о прохладных бризах и известняковых почвах, но большая часть их вин кажется «накаченными тестостероном». Самые сдержанные производят в Tablas Creek, компании, совладельцами которой является семья Перрен из Шатонёф-дю-Пап, использующая весьма успешно свои французские сорта. Одной из местных особенностей является сорт «пти сира» с довольно жесткими темными ягодами, но вина из них получаются удивительными – с сочным ароматом розы, который зачастую уравновешивает высокое содержание алкоголя. И красные, и белые бленды на основе французских сортов из долины Роны также приносят мне удовольствие и, кажется, могут «справиться» с высоким содержанием алкоголя.

Мне нравится это место. Мне нравятся люди. Немногие виноделы приветствуют тебя со словами: «Оз Кларк! Я думал, что ты умер!», а затем усаживают тебя на заднее сиденье своего Harley и пускаются в дикую гонку в попытке претворить свои слова в реальность. Не так много мест, где можно, купаясь, проводить «слепую» дегустацию, поддерживая себя на плаву одной рукой (а другая рука? Мы же пробовали вино!), и ваша жизнь в самом деле зависит от одной вашей руки. Вы пробовали плавать с одной рукой, пытаясь одновременно отгадать, в каком бокале «санджовезе», а в каком «барбера»? Стоит только поперхнуться, и можно утонуть. Как я уже говорил, мне нравится это место и эти люди. Мне бы хотелось, чтобы и местные вина мне нравились больше. Все же здесь лучше пиво – столь же хорошее, сколь и холодное.

Виноградники вокруг Сан-Луис-Обиспо, в следующем городе при движении на юг, являются ярким примером того эффекта, который оказывает океан на виноград. И в долине Эдна, и в Арройо Гранде вблизи океана удается производить как элегантные Пино Нуар и Шардоне, так и глубокие мощные Сира, например те, что делает Alban в километре-другом от побережья. А еще сшибающий с ног Зинфандель с лоз, высаженных в 1879 году в нескольких километрах дальше в сторону долины. Мы забрались уже довольно далеко на юг. Здесь достаточно сильный эффект, производимый Тихим океаном, ослабевает и мы чувствуем, как становится значительно жарче. Санта-Мария выглядит бесперспективной. Вы сами это поймете, если, конечно, сможете увидеть. Дело в том, что этот несчастный город 87 дней в году окутан густым туманом – обычно это бывает поздним летом и осенью, – который перемещается в долину Санта-Мария. Самое лучшее в этом районе – это оказаться в 20 милях от берега: высокие холмистые склоны, засаженные «шардоне», «пино нуар», «сира» и знаменитые своими бодрящими свежими винами. Джим Кленденен, один из пионеров движения за прохладный климат в Калифорнии, прибыл сюда 35 лет назад и не видит никаких причин, чтобы уезжать.

Мы находимся в округе Санта-Барбара, и вина произносят здесь свое последнее «Ура!» Ледяные ветры и туманы танцуют свое прощальное танго, пока линия берега резко не поворачивает на восток, а туманы и течения остаются в открытом море. Остальная часть Калифорнии представляет собой залитые солнцем пляжи, похожие друг на друга жилые дома, бодибилдеров с сияющей кожей и смог. Последний всплеск ждет нас в долине Санта-Инез. Если вы видели фильм «На обочине»[39]39
  США, Венгия, 2004. Режиссер Александр Пэйн. Прим. ред.


[Закрыть], то все его события происходят именно здесь: и их плохое поведение, и жадное поглощение Пино Нуар (а выпили они довольно много неплохого вина). Я был на всех этих винодельнях. Я был там, где Майлз выпил из плевательницы, и да, я послужил прообразом скучного лектора со своей книгой о вине. Позор! Я знаю актера, который сыграл меня, – когда-то мы пели вместе в хоре. Он прислал мне копию «моей» книги, подписанную им же, и вероятно он и получает за нее авторские гонорары вместо меня.

Санта-Инез немного запутана. Столица Солванг была построена по образу датского города. Зачем? Город Бьюэлтон больше знаменит своим гороховым супом, нежели вином, да и то обычно не доставляет мне большого удовольствия. Первый указатель на винодельню, который я увидел во время последней поездки сюда в прошлом году, предлагал к тому же «Домашний Пино Нуар и деревенское печенье». Здесь на самом деле находится несколько винодельческих регионов, слившихся воедино. К востоку от скоростного шоссе Highway 101 долина представляет собой теплую, спокойную, покрытую покатыми холмами местность. Здесь разведение скаковых лошадей кажется столь же важным занятием, как и выращивание винограда. По выходным толпы людей из Лос-Анджелеса устремляются сюда на дегустации вин. Именно здесь возникли первые винодельни, и вы можете почувствовать весь блеск шоу-бизнеса и гламурного образа жизни. К западу от шоссе Highway 101 все гораздо проще. Только самым отчаянным любителям вина следует рискнуть и приехать сюда. Это область, которая сегодня называется Санта-Рита-Хиллз (хотя она пишется сокращенно как «Св. Рита», чтобы не обижать крупную чилийскую винодельню). Здесь находится виноградник, знаменитый с 1976 года (Sanford & Benedict), где выращивается виноград для прославленных Пино Нуар, которые впервые заставили калифорнийцев задуматься о Бургундии. Но почему именно здесь?

И снова туманы и ветра. С западной стороны виноградников Св. Риты и до самого востока разница в температурах может достигать до 17°C – на западе рядом с океаном порой едва хватает тепла, для того чтобы виноград созрел, а на востоке достаточно жарко, для того чтобы вызрел любой сорт, какой только захотите. Мне нравится восток, однако именно на западе располагаются самые интересные виноградники. Некоторым из них удается поймать всего несколько часов солнца в день, на то время, пока туманы внезапно возникают и отступают, как будто привязанные к эластичной резинке. В западной части, возможно, и холодно, но зима сюда почти не наведывается. Ягоды едва достигают желаемой степени зрелости: некоторые из них собирают в августе, а некоторые и в ноябре. Но на удивление местные Шардоне и Пино Нуар с 12 % алкоголя не кажутся недоспелыми, в то время как вина с 15 % не кажутся перезрелыми. Особое место. Особое винное место. А мы не успели узнать его хотя бы наполовину.

Будет ли Орегон новой Бургундией?

Лучшего знакомства с Орегоном я не мог и желать. Однажды в августе, получив совет прихватить с собой зонтик и оставить дома защитный крем от солнца, я отправился из Калифорнии на север. Но, чем дальше я продвигался на север, тем становилось жарче. Когда я достиг местечка под названием МакМиннвилль в центре винодельческого региона, где я участвовал в Pinot Noir celebration, изможденные организаторы сказали мне, что вчера температура достигла рекордных 42°C и что они уже двое суток страдают от жары. Страдают! Для такого места, как Орегон, где большую часть времени солнца просто нет, это, без сомнения, были отличные новости. Да, как мало я тогда знал об Орегоне.

Немного больше я узнал, когда посетил дегустацию, проводимую Дэвидом Леттом, самым знаменитым виноделом в штате, который по сути и был основателем винодельческой индустрии в Орегоне. Тогда, на дегустации, у нас появилось первое «разногласие», давайте назовем его так. Он проводил вертикальную дегустацию всех произведенных им (начиная с 1970 года) Пино Нуар. С исторической точки зрения, на дегустации были представлены настоящие сокровища и я узнал много нового. Некоторые первые вина были весьма непростыми, но когда я дошел до 1978 года – о, что за чудесное вино! В моих заметках говорится:

«Зрелое вино с райским ароматом спелой сладкой сливы и дикой клубники, мягкое роскошное ощущение густоты, обволакивающей рот; мои вкусовые рецепторы утопают в головокружительном аромате сливы, чернослива и клубники, наполненной летним солнцем… блистательно тонкая, словно лезвие ножа, грань между роскошью потакания своим слабостям и неловкостью от отсутствия манер». Это было похоже на гедонистическую экзотическую Бургундию 1978 года. Очевидно, что 1978-й был великим годом и в Орегоне.

«Я ненавижу это вино». Что? И это говорит Дэвид Летт! Я в самом деле пытался защищать перед Дэвидом его же собственное вино. Он и слушать не стал. «Худшее из моих вин». Он так сильно его невзлюбил, что разлил всего около 250 бутылок и, скорее всего, он был рад, что мы использовали часть из них на дегустации. И тут я немного вышел из себя. И он тоже. Это показывает, как мало я понимал, что является главным для первопроходцев Орегона.

Я понял это позже. Дело в том, что среди виноделов Орегона царила сильная неприязнь к Калифорнии и Каберне Совиньон. Уже тогда, в 1970-х складывалось ощущение, что высокое содержание алкоголя, спелость и «мощь» как в красных, так и в белых стали нормой для вин Калифорнии, и что все, что вам нужно, это Каберне Совиньон и Шардоне. Они чувствовали, что всемогущая калифорнийская Школа Виноделия в Дейвисе отрицала существование любого другого пути. В Дейвисе гордились тем, что они выпустили целое поколение виноделов с убеждениями, которые минимизировали риски и делали акцент на постоянстве и эффективности. Орегон, рискующий своими урожаями из-за недостатка солнца и обилия дождей в период сбора урожая, всегда живущий под угрозой невозможности собрать достаточный урожай, был антиподом всему тому, чему учили профессора в Калифорнии. И когда Дэвид Летт сказал, что хочет высадить «пино нуар» и попытаться сделать вино таким же образом, как это делали в Бургундии, я не уверен, что профессора в Дейвисе вообще до конца понимали, о чем он говорит, и совершенно точно даже и не собирались ему помогать. А как они могли помочь? То, что Дэвид Летт хотел создать в Орегоне, было полной противоположностью тому, во что они верили, сидя в комфортной комнате с кондиционером и поглядывая на ослепительное калифорнийское солнце.