Текст книги "Заводная и другие (сборник)"

– На всех надеть наручники.

Один из парней заставил Лалджи опуститься на колени и начал его обыскивать, а собака-нюхач злобно рычала рядом.

– Мне очень, очень жаль. Возможно, вы совершили ошибку. Возможно…

Внезапно капитан закричал, и фонарики остальных патрульных повернулись на звук. Тази впилась в руку капитана зубами. Он пытался ее стряхнуть, а другой рукой вытаскивал пружинный пистолет. Несколько мгновений все наблюдали за возней между крупным мужчиной и маленькой девочкой. Кто-то – Лалджи подумал, что один из патрульных, – засмеялся. Затем Тази отлетела в сторону, капитан вытащил пистолет, и раздалось резкое шипение вылетающих дисков. Фонарики попадали на палубу, отбрасывая во все стороны лучи света.

В темноте продолжали шипеть диски. Луч одного из вертящихся на палубе фонариков выхватил капитана, упавшего на компьютер Боумена, серебристые диски вошли в его броню. Капитан и компьютер заскользили по палубе. Снова наступила темнота. Всплеск. Собаки завыли: их либо отпустили, либо атаковали, либо ранили. Лалджи упал на палубу и замер, плотно прижимаясь к доскам, пока металл свистел над его головой.

– Лалджи! – услышал он голос Крео.

По палубе заскользил пистолет. Лалджи метнулся на звук.

Один из лучей фонариков стабилизировался, и Лалджи увидел, что капитан сидит на палубе, по его боку струятся темные полоски крови, и он наводит пистолет на Тази. Боумен прыгнул на свет, загораживая девочку своим телом, и сложился пополам, когда в него ударили диски.

Пальцы Лалджи задели пружинный пистолет, и через секунду ему удалось нащупать рукоять. Он взвел затвор, прицелился в сторону приближающихся шагов и нажал на курок. Один из подростков покачнулся, и мертвое тело упало на палубу.

Наступила тишина.

Лалджи затаил дыхание. Все вокруг застыло. Он заставил себя выждать еще немного, стараясь дышать бесшумно и напрягая глаза, чтобы разглядеть темные участки палубы. Неужели уцелел только он один?

Три фонарика один за другим погасли, и над ними сомкнулась темнота. Катер ИП тихонько постукивал бортом о борт лодки Лалджи. Ветер шелестел в листве ив, приносил запах рыбы и травы. Застрекотали сверчки.

Лалджи встал, прислушиваясь: ничего, никакого движения. Осторожно захромал по палубе – оказалось, что он умудрился подвернуть ногу. Лалджи по металлическому блеску нашел один из фонариков, включил его и провел мерцающим лучом по палубе.

Крео! Большой блондин был мертв. Диск вошел ему в горло. Кровь из артерии заливала доски. Рядом лежал Боумен, нафаршированный дисками. Его кровь была повсюду. Компьютер исчез, упал за борт. Лалджи присел на корточки между мертвыми телами и вздохнул, потом отвел окровавленные косички Крео от лица. Да, он был быстрым – таким быстрым, каким себя считал. Трое людей ИП в броне и два пса. Лалджи снова вздохнул.

Неожиданно он услышал тихое повизгивание, направил луч фонарика в сторону звуков, но оказалось, что это девочка, которая выглядела невредимой. Она подползла к телу Боумена, посмотрела в сторону света и наклонилась над стариком. Тази заплакала, но через пару мгновений заставила себя замолчать. Лалджи выключил фонарик, и их вновь окутал мрак.

Лалджи прислушался к ночным звукам и вознес молитву Ганапати, всей душой желая, чтобы на реке не оказалось других катеров. Постепенно его глаза приспособились к темноте, и он смог разглядеть очертания тела скорбящей над телом Боумена девочки. Лалджи покачал головой. Столько людей погибло ради его идеи! Боумен мог бы принести много пользы. Но все они мертвы. Он напряженно вслушивался в ночь, но вокруг царила тишина. Одинокий патруль, никак не связанный с другими. Им просто не повезло, вот и все. Одна-единственная неудача, прервавшая долгое везение. Боги слишком переменчивы.

Прихрамывая, он добрался до веревок и начал их отвязывать. Тази молча присоединилась к нему, и ее маленькие руки ловко справлялись с узлами. Лалджи подошел к рулю, включил пружинный двигатель, и лодка бесшумно скользнула в темноту. Он позволил пружинам работать час, пришлось тратить джоули, но ему хотелось оказаться подальше от места убийств. Затем он остановил лодку, бросив якорь. Темнота была почти полной.

Надежно закрепив цепь, он отыскал на лодке несколько тяжелых предметов и привязал их к ногам людей из ИП. То же он проделал с собаками, а потом сбросил все тела за борт, и вода с легкостью их приняла. Лалджи испытывал неприятные чувства – ему пришлось швырнуть их туда слишком бесцеремонно, но он не мог тратить время на настоящие похороны. Если повезет, тела будут оставаться под водой до тех пор, пока их не обглодают рыбы.

Разобравшись с людьми из ИП, Лалджи немного помедлил возле Крео. Он был таким удивительно быстрым! Лалджи столкнул напарника в воду, сожалея, что не может сжечь тело.

Затем Лалджи занялся палубой, смывая с досок кровь. Вышла луна, озарив все вокруг своим бледным светом. Девочка сидела возле тела своего спутника. Наконец Лалджи закончил работу и опустился на колени возле девочки.

– Ты понимаешь, что он должен отправиться в реку?

Девочка не ответила. Лалджи решил, что она согласна.

– Если ты хочешь взять что-то на память, сейчас самый подходящий момент. – Девочка покачала головой, и Лалджи осторожно положил руку ей на плечо. – Нет стыда в том, чтобы отдаться воде. Это даже почетно, ведь мы на замечательной реке.

Лалджи ждал. Наконец девочка кивнула. Он встал, подтащил тело к борту, привязал груз к ногам и опустил их в воду. Старик выскользнул из его рук. Девочка хранила молчание, глядя на то место, где исчез Боумен.

Лалджи закончил мыть палубу. Утром придется повторить уборку и посыпать песком пятна, но пока что этого достаточно. Он начал вытаскивать якорь. Через мгновение рядом оказалась девочка и принялась ему помогать. Лалджи уселся за руль. Какая потеря, подумал он. Какая огромная потеря!

Течение медленно увлекло лодку на середину реки. Девочка подошла к Лалджи и опустилась на колени рядом с ним.

– Они будут нас преследовать?

Лалджи пожал плечами:

– Если нам повезет, то нет. Они будут искать нечто более серьезное, чем мы, – ведь пропало слишком много их людей. Теперь, когда нас осталось только двое, мы покажемся им мелкой рыбешкой. Если нам повезет.

Она кивнула, обдумывая слова Лалджи.

– Он спас меня, вы видели. Я должна была умереть.

– Да, я видел.

– А вы посадите его зерна?

– Теперь, когда его нет, их некому посадить.

Девочка нахмурилась.

– Но у нас их очень много.

Тази встала, скользнула в трюм и вернулась с сумкой, где были запасы еды Боумена. Она принялась выставлять кувшины на палубу: рис и кукуруза, соевые бобы и зерна пшеницы.

– Но это всего лишь еда, – запротестовал Лалджи.

Тази упрямо покачала головой:

– Это его зерна, Джонни – Яблочное Семечко. Я не должна была ничего вам говорить. Он не верил, что вы довезете нас до самого конца, не верил, что согласитесь меня взять. Но вы ведь также сможете их посадить, правда?

Лалджи нахмурился и взял кувшин с пшеничными зернами. Они плотно заполняли внутреннее пространство, их были там сотни, и каждое не патентованное, каждое с генетической инфекцией. Он закрыл глаза и представил себе поле: ряд за рядом зеленых шелестящих растений, и его смеющийся отец с широко разведенными в стороны руками.

«Сотни! Тысячи, если ты будешь молиться!» – кричал он.

Лалджи прижал кувшин к груди, и на его губах медленно расцвела улыбка.

Лодка продолжала плыть вниз по течению, еще один груз из множества прочих, которые несло мощное течение Миссисипи. А вокруг высились темные махины барж, движущихся к гавани Нового Орлеана; все они скоро окажутся в огромном мире.