Текст книги "Просто женаты"

Именно на это он и рассчитывал. Но почему же он вдруг ощутил смущение?

Он сбросил на пол ногу мисс де Пардье.

– Ли, поверьте, это совсем не то, что вы думаете…

Поверить ему? Да Адриан сам не верил себе! Очевидно, и Ли ему не поверила.

Она обвела взглядом комнату, нахмурив брови и застыв в такой напряженной позе, словно боясь разбиться. Внезапно Адриан увидел обстановку комнаты не своими глазами – глазами пресыщенного, эгоистичного сластолюбца, – а глазами жены и поморщился.

– Если это не то, что я думаю, – произнесла она, – так что же это такое?

Она уставилась на мисс де Пардье, покачивающуюся на атласных качелях, а когда наконец перевела взгляд на Адриана, тот вздрогнул, прочитав упрек в ее глазах.

– Судя по виду, сэр, это бордель. Или я ошиблась? Так поправьте меня! – Ее голос вдруг задрожал, яростное обвинение превратилось в душераздирающую мольбу.

– Нет, вы не ошиблись, – негромко произнес он. В этот миг Ли взорвалась. Ее плечи по-прежнему остались прямыми, подбородок – высоко поднятым, затянутые в перчатки пальцы – сжатыми. Она взорвалась изнутри, и свидетельством тому стала ее язвительная улыбка.

– Значит, вы не шутили, – сказала она. – Каждый раз, повторяя, что вы задумали устроить бордель, вы вовсе не хотели повеселить меня. Стало быть, я оказалась наивнее, чем думала.

Этот упрек Ли в собственный адрес показался Адриану ударом хлыста. Он-то понимал, что в случившемся не виноват никто, кроме него.

– Ли, прошу вас, – перебил он, устремляясь к ней, – позвольте мне объяснить…

– Нет! – В ее голосе вдруг зазвенела ярость. – Это место и эта женщина мне уже все объяснили. Я совершила, ошибку, приехав сюда в надежде на вашу помощь, посчитав, что вы изменились. Вы неисправимы!

Эти слова, именно такие, каких ждал Адриан, вдруг наполнили его бесконечным отчаянием.

Едва он попытался взять Ли за руку, как она отпрянула, остановив его брезгливой гримасой.

– Не прикасайтесь ко мне! – выкрикнула она. – Молчите! Не приближайтесь! Больше я не желаю видеть вас, ясно?

Он пожал плечами, ощущая, как открылись в глубине души давние раны. Он ненавидел себя за то, что допустил такое, но вместе с тем ненавидел и Ли.

– Совершенно ясно, – отозвался он с кратким поклоном. – Больше я не стану докучать вам, мадам. Будьте уверены.

Глава 19

Болван, безмозглый болван, ругал себя Адриан этим вечером, выходя из «Уайта». Надутый, тупой индюк!

У Ли есть все основания презирать и обвинять его, а он имеет право лишь на раскаяние и жгучее желание заслужить ее прощение.

И все-таки он осел. Но он. не безнадежно глуп.

По крайней мере на сей раз он осознал это не за десять лет, а всего за несколькочасов.

Забившись в дальний угол экипажа, он велел кучеру трогать. Кто сказал, что он неисправим?

Это неправда. Он вполне способен исправиться. Благодаря нескольким бокалам бренди он сразу понял, как должен поступить. Надо выяснить отношения с Ли. Задача не из легких. К счастью, тот же бренди придал ему смелости.

Вернувшись домой, он немедленно расскажет ей правду. Обо всем. Но сначала сообщит, что поручил Гейтсу продать проклятый Дом птиц, точнее то, что осталось от борделя после того, как Адриан выместил на нем злобу. А потом он расскажет жене о бегстве ее сестры. Он признается, что намеренно утаил эту весть от Ли, но лишь потому, что был еще не готов расстаться с ней. Он по-прежнему не желает расставаться с ней и, возможно, никогда не согласится. Надо набраться смелости и заявить даже об этом.

А если она снова скажет, что больше не желает видеть его, он…

Адриан вздохнул и закрыл глаза. Тогда ему останется только прыгнуть с моста вниз головой.

– Герцогиня уже вернулась? – спросил он Фелса, возникшего перед ним с привычной быстротой и бесшумностью.

– Конечно, нет, сэр. – Этот вопрос явно удивил слугу. – Герцогиня уехала.

– Куда? – осведомился Адриан, чувствуя, как в желудке возникает неприятная тяжесть. Он мысленно перебрал все возможные места, где Ли могла проводить вечер, – театр, опера, балы. Но в глубине души он понимал, что Ли не в настроении развлекаться. – Так куда она уехала? – повторил он.

– Домой, сэр, – смущенно объяснил Фелс.

– Домой? – Адриан недоумевал. – Ее дом здесь! – Внезапно его осенила догадка. – Ты хочешь сказать – в Бэмборо?

– Кажется, да, сэр. Я думал, это вам известно, ваша светлость. Она уехала вскоре после того, как сегодня днем встретилась с вами. По крайней мере так мне кажется, ваша светлость. – Слуга начал запинаться, видя, что лицо Адриана все больше мрачнеет. – Она спрашивала, где проходит ваша встреча с поверенным, а я назвал ей адрес. Надеюсь, я поступил правильно?

– Да, разумеется, – подтвердил Адриан, не желая срывать гнев на дворецком: Фелс ни в чем не виноват, как и Ли. – И все-таки я ничего не понимаю, – продолжал он размышлять вслух, пытаясь разобраться в случившемся. – Почему она покинула Лондон? Ведь со дня на день должна приехать ее сестра!

Фелс откашлялся.

– Вы позволите предложить возможное объяснение, ваша светлость?

– Какое? – оживился Адриан, готовый выслушать любой вздор.

– Вероятно, решение герцогини связано с этим. – И Фелс взял с китайского блюда смятый лист бумаги.

– Вот как?

– Герцогиню сильно встревожило это письмо.

Адриан смотрел на послание от Кристианы Стреттон, |не дотрагиваясь до него. Он не сомневался в том, что Ли встревожилась. Значит, вот почему она бросилась разыскивать его. Но нашла в таком месте, что это лишь распалило ее гнев.

– Как оно сюда попало? – спросил Адриан безуча-в стным тоном.

– Горничная нашла его за туалетным столиком в спальне герцогини, отдала экономке, та принесла мне, а я положил в блюдо вместе с остальной почтой…

– …где его и нашла герцогиня, – закончил Адриан.

– Именно так! – горделиво подтвердил Фелс.

– Великолепно, – рассеянно произнес Адриан. Он побрел вверх по лестнице. Возможно, к утру он сумеет найти выход из создавшегося положения, но вряд ли. Его единственный шанс искупить свои грехи – сказать Ли правду прежде, чем она узнает ее сама. Таким же образом, как застала его со шлюхой, с отвращением вспомнил Адриан.

Непонятным осталось лишь одно: почему, собственно, Ли должна поверить его словам и дать ему еще один шанс исправиться, о котором ему следовало бы попросить с самого начала.

Объяснения получатся слишком долгими, понадобится перечислить множество грехов.

И в довершение всех бед этого злополучного дня Адриан обнаружил под своей подушкой «Солнце и звезды». Все было ясно без слов: Ли порвала с ним так, как ее мать покончила со своими мечтами несколько лет назад.

Несколько минут Адриан лежал с закрытыми глазами, а потом отбросил одеяло и вскочил.

Прекрасный финал? Как бы не так! До финала еще далеко. Его супружеская жизнь только начинается.

Он бросился к двери, чтобы позвать слугу, но вовремя вспомнил о колокольчике и изо всех сил дернул шнур. Если это новое приспособление обернулось против него, заставив когда-то выронить из кармана письмо, то теперь пусть окажет добрую услугу.

Фелс и камердинер тут же появились одновременно. Адриан усмехнулся.

– Одеваться! – рявкнул он. – Костюм для верховой езды! – Камердинер бросился к шкафу. – Оседлайте и приведите к крыльцу коня! – приказал Адриан Фелсу, который молниеносно исчез.

Ли – его жена. Ради нее он плел интриги, лгал и рисковал. Он хитрил, изворачивался, примирился с купидонами и лютиками, лишь бы затащить ее в постель. Он шатался по балам и театрам, сопровождал ее по лавкам Бонд-стрит, словно влюбленный жених, и теперь не собирался отказываться от нее просто так. Ни по какой причине! И уж тем более из-за глупого…

Недоразумения.

Дом птиц – чистейшее недоразумение. Все ясно и просто как день. Между супругами постоянно возникают размолвки. Он непременно извинится за ту шлюху с ее злополучной ногой и сообщит Ли, что уже отказался от своих возмутительных замыслов. А еще лучше – пообещает открыть настоящий птичник в ее честь.

А вот побег ее сестры – совсем Другое дело. Его никак не назовешь недоразумением, решил Адриан, старательно обдумав все обстоятельства. Здесь извинениями не отделаешься. Поможет только чистосердечное раскаяние. Пожалуй, даже хорошо, что Ли давно покинула дом. За время погони он успеет подыскать нужные слова.

На окраине города Адриана настигли первые тяжелые капли дождя. Когда большак сменился извилистой и узкой проселочной дорогой, дождь начал усиливаться, поднялся резкий ветер.

Насквозь промокнув и продрогнув, Адриан прибыл в Уэстерхэм и решил переночевать в доме священника церкви святой Анны, а завтра с первым же лучом солнца вновь двинуться в путь. Если повезет, он нагонит экипаж Ли еще до полудня.

Объехав дом священника, он направился прямиком к конюшне. Незачем вытаскивать из постели беднягу конюха, если сам уже давно промок до костей.

Управившись с мокрой упряжью, Адриан вдруг узнал экипаж, стоящий у дверей конюшни. Он принадлежал Ли.

У него сжалось сердце от облегчения, радости и испуга. Не раздумывая, он бросился к дому.

Ежась под безжалостным ливнем, он барабанил в дверь до тех пор, пока из окна над ней не выглянул младший викарий Коул Бриндли.

– Как вам не стыдно шуметь! – возмутился он. – Вам известно, который теперь час?

– Не знаю и знать не хочу! – крикнул в ответ Адриан. – Я Рейвен, я приехал за женой!

Бриндли что-то забормотал. Окно захлопнулось, а через несколько минут дверь распахнулась.

Ли стояла на пороге, освещенная пламенем единственной свечи. Распущенные волосы падали на плечи, она куталась в белый шерстяной халат, из-лод которого виднелись оборки ночной кофточки. На мгновение Адриан забыл, каким озябшим, мокрым и встрепанным он выглядит.

– Ты прекрасна! – произнес он.

Ли поджала губы, пряча радость, промелькнувшую в глазах.

– И вы проделали такой путь под дождем только для того, чтобы сообщить мне об этом? – ледяным тоном осведомилась она.

– Нет! – Он шагнул через порог, разделяющий их. – Я приехал, чтобы сказать: я тебя люблю!

Ли оказалась в его объятиях – нежный, любимый клубок тепла и блаженной сухости. Только ее приоткрытый рот был влажным, но таким горячим и сладким, что Адриан был готов продолжать поцелуй до бесконечности, даже если ради этого понадобилось бы всю жизнь провести под дождем на крыльце. Рассудок вернулся к нему лишь после того, как он почувствовал, что волосы Ли вымокли.

И все-таки он не стал медлить с вопросом.

– Значит ли это, что ты уже не сердишься? – с надеждой спросил он.

– Я не сержусь. Я в бешенстве! – объяснила она, и в ее зеленых глазах вновь вспыхнуло пламя. – Но не каждый день увидишь, как гора сама идет к Магомету, – добавила она. – Пожалуй, такое стоит запомнить.

– Да и меня стоит запечатлеть в памяти, – подтвердил Адриан и повел ее в дом.

Миссис О'Хара помогла ему избавиться от промокшего сюртука и остальной одежды, кроме бриджей. Бриндли уже растопил камин в маленькой гостиной и поставил на столик бутылку бренди и стакан.

Задумчиво поглядев на бутылку, Адриан с грустной улыбкой обернулся к экономке:

– Понимаю, уже поздно, но не затруднит ли вас принести чашку чаю?

– Уже несу, – сообщила экономка и торопливо вышла.

Адриан втайне надеялся, что в голове у него вскоре прояснится.

Наконец он остался вдвоем с Ли и своими извинениями и объяснениями, придуманными по дороге. Заглянув в глаза жены, он мгновенно забыл о приготовленных словах.

Он любил ее. Сражение кончилось. Ли перестала быть желанной добычей. Она – его жизнь, и он хотел вернуть ее.

Они сидели в креслах у камина, застывшие, напряженные, словно готовые сорваться с места… или броситься В погоню, мысленно пошутил Адриан.

Он передвинулся на край кресла, протянул руки перед собой и повернул их ладонями вверх.

– Можно взять тебя за руки? – спросил он, заметив, что Ли не обратила никакого внимания на этот жест.

– Нет.

– Чтобы согреть кх, —настаивал Адриан, – только и всего.

Он пообещал себе, что солгал ей последний раз в жизни. Просто ему не терпелось прикоснуться к ней, чтобы Выдержать последнее испытание.

Ли нехотя придвинулась ближе и протянула руки. Пальцы Адриана сплелись с ее пальцами. Руки Ли были мень». ше и белее, чем у него, кости тоньше, кожа нежнее. И все-таки они идеально подходили друг другу.

Ему вдруг пришло в голову, что он без труда смог бы сломать эти хрупкие косточки. Одним движением он сумел бы оставить синяк на лилейной коже. Это так же легко, как разбить сердце или ранить душу. Но почему-то Адриан не чувствовал себя сильным и могущественным. Напротив, у него возникло желание оберегать и защищать, его переполнила решимость больше никогда и никому не давать ее в обиду.

– Мне очень жаль, – начал он. – Я совершил столько ошибок, что не знаю, с чего начать. – Он перевел дух. – Поэтому начну с самого начала. Простите за то, что я обманом женился на вас, герцогиня, и одним ударом разбил ваши мечты о прекрасных принцах, волшебных свадьбах и счастливой супружеской жизни.

– Об этом я и не мечтала, – возразила Ли. – По крайней мере для себя. Я надеялась, что…

– Не надо! – тихо прервал он и провел большими пальцами по ладоням Ли. – Я знаю, ты мечтала об этом, просто не понимала сама себя. Ты была слепа, как и я.

Прости за то, что я разрушил твои планы объявить наш брак недействительным. Я сделал это умышленно и расчетливо, ты совершенно справедливо обвинила меня. А еще я должен извиниться за то, что отнял у тебя драгоценность, которую ты могла отдать лишь однажды. Если бы ты настояла на своем, ты сберегла бы ее для другого человека – мужчины, который сумел бы заслужить твою любовь. Но я не жалею об этом, – вдруг объявил он, сжав ее руки, – и никогда не пожалею.

Ли слушала его молча, с непроницаемым выражением лица.

– Я пропущу еще сотню мелких грехов и перейду сразу к сегодняшнему дню.

Ли не шелохнулась, но явно вспомнила о недавних событиях – об этом свидетельствовал яркий румянец на ее скулах.

В голосе Адриана зазвучало искреннее раскаяние:

– Ли, мне очень жаль, что ты увидела… то, что увидела.

– Но насколько я понимаю, ты ничуть не жалеешь о собственном поступке?

– Я не сделал ничего дурного, – возразил Адриан, – то есть не совсем так… – Ли скептически приподняла бровь. – Признаюсь, мысль о борделе принадлежала мне.

– А о «клетках»?

Адриан пожал плечами:

– Мы придумали их совместными усилиями.

– Весьма… творческий подход к делу, – заметила Ли. – А перья были настоящими?

– Да, то есть нет… по правде говоря, не знаю. – Он тяжело вздохнул. Судя по удовлетворенному блеску глаз, его растерянность польстила Ли. – В подробности я не вникал, – объяснил Адриан, надеясь пропустить их, – И уж тем более я не хотел, чтобы эта женщина…

– Ласкала тебя? – подсказала Ли, заметив его колебания.

– Вот именно. Я намеревался только побеседовать с ней…

Ли вновь вскинула брови.

Не обращая внимания на ее гримасу, Адриан продолжал:

– И когда я уже известил ее, что беседа закончена, вдруг… вошла ты. Клянусь, Ли, к тому времени я уже решил отказаться от своих замыслов и закрыть Дом птиц прежде, чем он откроется.

– Но почему? – Адриан задумался: и правда, почему? – Почему ты решил закрыть его? Потому, что вдруг понял всю нелепость этой ребяческой выходки? Полагаю, так оно и было. Признайся, ты просто хотел выставить на посмешище влиятельных попечителейт-нопавшихся на твой крючок! Я права?

– Почти, – пристыженно сознался Адриан.

– И ты передумал потому, что вдруг понял: в этом нет ничего смешного или забавного?

Помедлив, Адриан грустно улыбнулся:

– Ты опять права.

Ли просто смотрела на него, ожидая продолжения.

– Теперь я все понял. Знаю, я должен был объяснить тебе, но… – Он глубоко вздохнул и крепко сжал ее пальцы. – Я решил, что отныне никогда не обману тебя;

– Насчет Дома птиц ты почти не солгал, – вымученно-безразличным тоном отозвалась Ли.

– Почти, – согласился Адриан. – Сегодня днем ты сказала, что ошиблась, решив, будто я изменился, а я приехал, чтобы объяснить: нет, ты не ошиблась, я и вправду стал другим. Я вооружился длинным списком доводов, чтобы доказать свою правоту. Но я все тот же.

Пальцы Ли напряглись, но она не высвободила руку. Для Адриана ее пальцы стали подобием барометра. Теперь он держал их свободно, замечая малейший трепет.

– Я тот самый человек, который на руках отнес тебя в церковь и женился на тебе, не спрашивая согласия, тот самый, который предавался любви с тобой, зная, что ты мечтаешь не об этом. – Он поднял руку, не давая Ли возразить. – В глубине души мне и сейчас кажется, что Дом птиц был бы блестящей местью своре чванливых лицемеров. Но я отказался от своих планов не ради них или самого себя, а ради одной тебя. Я вдруг понял, как воспринимаешь мою затею ты, как ты при этом чувствуешь себя, а это мне небезразлично. Больше я никогда и ничем не обижу тебя. Это правда, любимая. Я не только отказался от одного плана, но и решил изменить множеству своих привычек, чтобы ты была счастлива.

Руки Ли похолодели.

– Это весьма любезно с твбей стороны, – сухо произнесла она, – но я вовсе не намерена ограничивать твою свободу. Поэтому я…

– Верно, – прервал он. – Я неудачно выбрал слова. Просто я пытаюсь объяснить, что прежняя жизнь утратила для меня смысл. Но сам я ничем не лучше, чем был раньше. Разница лишь в одном: ты вызвала во мне делание измениться, стать лучше, чем прежде, хотя бы предпринять попытку…

– О, Адриан! – Ли придвинулась ближе, коснулась его запястий, затеребила отделку манжет.

Видя совсем рядом ее нежные и манящие губы, Адриан с трудом сосредоточился.

– Во время скачки под дождем в темноте я успел о многом подумать. Я понял, что моя жизнь похожа на калейдоскоп. Разноцветные осколки в ней уже есть, но чтобы сложить из них узор, чтобы я вновь ожил, понадобилась ты. – Он взял ее за локоть. – Неужели ты не понимаешь. Ли? Вот почему я бросился за тобой вдогонку – я просто не мог с тобой расстаться. Изменился не я, а все, что окружало меня, – и это благодаря тебе.

Он прильнул к ее губам – легко, осторожно, хотя и знал, что Ли не станет противиться. Проведя губами по ее щеке, он пригладил ее волосы, стараясь справиться с вихрем чувств.

– Еще недавно мне казалось, что нет боли, сильнее той, которую причиняет предательство любимого человека, – продолжал он хриплым голосом, касаясь губами уха Ли. – Но сегодня я узнал, что есть и другая, нестерпимая боль. Ее чувствуешь, когда расстаешься с любимым человеком и понимаешь, что в этом виноват только ты сам.

Такую боль пришлось терпеть его отцу, вдруг осознал Адриан и ощутил легкий трепет. Подобной участи он не пожелал бы даже врагу.

– Вернувшись домой и узнав, что ты уехала, я понял, что это я выгнал тебя из дома, и чуть не сошел с ума, – прошептал он.

Отстранившись, Ли удивленно уставилась на него.

– Ты не выгонял меня! – Ее глаза широко открылись. – Разве ты еще не знаешь… Ну разумеется, откуда ты мог узнать? Именно поэтому я так спешила встретиться с тобой, все рассказать и спросить, как быть дальше. А когда я вошла…

– О чем ты хотела рассказать? – прервал Адриан, торопясь узнать истинную причину бегства Ли.

– О Кристиане, – с трудом выговорила она.

– Что именно? – Адриан насторожился.

– Ужасные новости, хуже не придумаешь! – Ее нижняя губа задрожала, волнение передалось Адриану. – Она сбежала!

Стало быть, она ни о чем не подозревала! Эта мысль обрушилась на Адриана, словно лавина. Пока Ли гневно осуждала глупых, опрометчивых девчонок и пронырливых фермеров, Адриан успел прийти в себя.

Оказывается, Ли была уверена, что письмо от сестры принесли только в этот день. Она и понятия не имела, что Адриан давно прочел его, а потом придумывал объяснения задержкам Кристианы в пути.

Может, стоит промолчать? Адриан нахмурился. Как просто было бы делать вид, что он никогда не видел злополучного письма! Лакей, который доставил его, был отослан в поместье. Осталось лишь подкупить новоиспеченного свояка парой отар овец, чтобы он подтвердил: все было именно так, как уверяет Адриан.

А пока следовало лишь молчать.

Глава 20

Бедняга Адриан, думала Ли, глядя на мужа, – вести о бегстве Кристианы ошеломили его не меньше, чем ее саму! Впрочем, ей понадобилось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя.

– Разумеется, я до сих пор надеюсь, что приеду домой вовремя и успею их остановить, – продолжала она. – А если путешествие затянется, я буду молить Бога о чуде, которое помешает им осуществить брак и даст нам возможность признать его недействительным.

Адриан кивнул, но судя по мрачному выражению лица, не питал столь радужных надежд.

– Нет, Сент-Леджер – славный малый, благовоспитанный и состоятельный, – заметила Ли. – Он хорош собой, бегло говорит по-французски и играет на губной гармонике… – Ее губы нехотя сложились в улыбку. – Однажды Крисси рассказывала, что он может играть две минуты подряд, не переводя дыхание. Я заметила, как сияли при этом ее глаза, – добавила она, припоминая. – Напрасно тогда я не придала этому значения.

– Напрасно, – подтвердил он без тени насмешки.

Ли вздохнула.

– Я испытывала те же чувства, которые ты только что описывал. Я потеряла любимого человека только по собственной вине.

– Тебе не в чем винить себя, – возразил Адриан с несвойственным ему жаром.

– Напрасно я оставила ее дома одну, без компаньонки. В то время мне казалось, что так будет лучше. А теперь я…

– Перестань! – Он вскочил так резко, что на столике зазвенели чайные чашки и блюдца. – Ты ни в чем не виновата, слышишь? Решение была вправе принимать только твоя сестра – так она и поступила. Она выбрала не то, о чем мечтала ты, а осуществила собственное желание.

Он тяжело дышал, вышагивая по тесной комнате. Можно подумать, что Это его сестра сбежала с возлюбленным, разрушив все планы.

– Если кто-нибудь и виноват, – продолжал он, глядя на. Ли в упор, – так только я. Дело в том, что я получил известие о побеге несколько дней назад и утаил его. Мало того, я спрятал письмо, которое прислала тебе сестра. Уверяю, сегодня ты нашла его только по чистой случайности.

Ли вскочила.

– Значит, ты все знал?

Он кивнул:

– Лакей привез письмо на прошлой неделе… И даже тогда предпринимать что-либо было уже поздно: твои слуги долго отказывались сообщить моим, что их молодая хозяйка сбежала.

– Тогда уже и вправду слишком поздно. – Робкая надежда Ли улетучилась.

– Боюсь, что да. Могу порадовать тебя лишь тем, что жители деревни долго и старательно разыскивали беглецов.

– Ты узнал об этом от лакея? – Место угасшей надежды заняло подозрение. – И ничего не сказал мне?

Адриан кивнул.

– Но почему?

– Скажи, как бы ты поступила, узнав правду?

– Разумеется, немедленно отправилась бы домой!

– Вот именно. А я был не в силах расстаться с тобой. – Он стиснул зубы. – И теперь не могу.

– И потому ты утаил от меня истину? – допытывалась Ли, повысив голос. – Ты прочел письмо, адресованное мне? Да как ты посмел вмешиваться в чужую жизнь? Не важно, что я твоя жена, – продолжала она, не давая Адриану возразить. – Я не позволю тебе решать, что и когда я должна узнавать, ясно?

– Да.

Ли перевела дыхание.

– И не смей распоряжаться мной, как… вещью, словно у меня не может быть собственных желаний!

– Я все понял.

– А поступил все-таки по-своему! – Ли с трудом сдерживала ярость, несмотря на раскаяние мужа. – Ты хотел удержать меня в столице потому, что; еще не пресытился своими играми?

– Да, но лишь поначалу. Не уходи! – окликнул он, преграждая Ли путь к двери. Взяв за руку, он заглянул ей в глаза. – Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня.

– Я и без того выслушала достаточно! – отрезала Ли, торопясь уйти к себе, в комнату прежде, чем горе вырвется наружу. Как легко он вновь обманул ее! Все, что ему понадобилось, – произнести слова, которые она так надеялась услышать. Слова любви. Он и на этот раз не сказал всей правды. Лучше бы он не приезжал! – Как ты можешь? Ты ведь только что уверял, что больше никогда не причинишь мне боль!

– Я сказал правду, черт побери! Знаю, это звучит нелепо, но меня заставила солгать именно боязнь причинить тебе боль. Я опасался окончательного разрыва.

Он сжал в ладонях ее лицо. Ли не стала вырываться, только сурово сжала губы.

– Мысль о том, что именно мне придется сообщить тебе печальную весть, была невыносима, – продолжал он. – Я промолчал потому, что боялся увидеть, как твои глаза наполнятся слезами – как сейчас, – а подбородок задрожит… – Он коснулся большим пальцем ее подбородка. – А еще мне было страшно разрушить твои самые заветные надежды и мечты. Не просто мечты найти идеального мужа для сестры, – пояснил он, а Ли перевела взгляд наполненных слезами глаз на верхнюю пуговицу его рубашки и тщетно пыталась взять себя в руки. – Я говорю о твоих тайных мечтах, о тех, в которых ты не признаешься даже самой себе. Ты мечтаешь об идеальном мире, где властвует любовь. – Он устало улыбнулся. – Ты себе представить не можешь, как меня подмывало утаить правду и сейчас! Нет, не солгать – просто держать язык за зубами, чтобы ты поверила, будто я ничего не знал о побеге.

– Почему же ты не сдержался? Возможно, – д, никогда не узнала бы правду.

– Поступить иначе я не мог, – с сухим смешком объяснил он, и в этот миг Ли поняла: Адриан ошибался. Он и вправду изменился. Прежний Адриан, тот, который без колебаний женился на умирающей женщине, не преминул бы воспользоваться ее доверием ради собственной выгоды. Он сознался бы во лжи только в том случае, если бы оказался загнанным в угол. И уж наверняка прежний Адриан не стал бы гнаться за женщиной под проливным дождем только затем, чтобы признаться ей в любви.

Внезапно у Ли закружилась голова оттого, что именно ей он объяснился в любви. А еще она порадовалась собственной выносливости и терпению. Адриан заключил ее в объятия.

– Должно быть, от тебя я заразился романтизмом, – произнес он. – Я не принц, но люблю счастливые финалы. А это невозможно, если между нами останутся ложь и недомолвки. На этот раз я хочу начать с самого начала. – Он усмехнулся, и от этой мальчишеской, проказливой усмешки у Ли закружилась голова. – Герцогиня, я прошу вас стать моей женой.

– Мы ведь женаты, – напомнила Ли.

– Но разве у нас была настоящая свадьба? – возразил он. – Пусть будет море цветов, музыка и церковь – нет, собор! – переполненный гостями. Я хочу увидеть тебя в самом прекрасном свадебном наряде, какой ты только способна придумать. Хочу видеть, как ты идешь по проходу между скамей, улыбаясь мне издалека, встаешь рядом со мной у алтаря, слушаешь мою клятву любить… – он поцеловал ее в затрепетавшие веки, – почитать… – его губы скользнули по ее щеке и шее, – и лелеять тебя… – горячими губами он приоткрыл ее губы, – каждый день, каждую ночь, каждый миг до самой смерти.

Ли таяла, слушая его и не веря, что исполнились ее самые заветные желания.

Запустив пальцы в ее волосы, он принялся целовать ее нежно и благоговейно, словно святыню, которую ему было доверено беречь.

– Скажи «да», – попросил он, на миг оторвавшись от ее губ, – и узнаешь, что будет дальше.

– Да, – с трудом выговорила Ли, рассмеялась и поцеловала Адриана. – Да, да, да!

– А после венчания и праздничного завтрака я увезу свою герцогиню домой и на руках отнесу ее в спальню, —продолжал он, вызывая у Ли дрожь предвкушения, – в мою постель. Где мы будем предаваться любви до тех пор, пока не сольемся душой и телом – отныне и навсегда.

Следующий поцелуй стал еще более страстным и требовательным. Ли слышала биение сердца Адриана. Несмотря на беспечный тон, она понимала, о чем он просит и что значит для него согласие.

Он просил не просто ее руки. Он требовал отдаться целиком – телом и душой.

– Так что вы скажете, герцогиня? – негромко спросил он. – Вы согласны подарить мне сына?

Ли приложила ладони к его щекам.

– С радостью. Только одного?

Адриан с улыбкой прижал ее к себе, облегченно усмехнувшись.

– Пожалуй, потом мы перейдем на дочерей – девчушек с зелеными глазами и улыбкой их матери. Пусть играют под моим окном, отвлекая меня от работы.

– Пожалуй, двух девочек будет вполне достаточно, – согласилась Ли.

– А я бы предпочел трех.

– Ладно, пусть будут три дочери. Только не сразу, хорошо?

– Уже боишься за фигуру? – поддразнил Адриан, сжимая ее талию.

– Нет, опасаюсь, что придется вывозить их в свет всех сразу, а потом одновременно устраивать три свадьбы.

Адриан застонал:

– Мадам, я передумал; я хочу только сыновей. Мне уже известно, что такое приготовления к свадьбе. Пожалуй, одной свадьбы – нашей собственной – мне хватит на всю оставшуюся жизнь.

– В таком случае давай поженимся, когда Кристиана и мистер Сент-Леджер приедут в Лондон, – чтобы они смогли стать нашими свидетелями.

На его лице заиграла снисходительная улыбка.

– А тебе этого хочется, дорогая?

– Очень! – Улыбка Ли вдруг стала задумчивой. – Наверное, ты был прав: все, о чем я мечтала для Кристианы, мне хотелось получить самой, только я боялась в этом признаться. Но теперь уже не важно, чьи это были мечты. Мы отпразднуем их исполнение все вместе.

– Тогда решено: сыграем сразу две свадьбы. – Он вновь принялся ласкать ее, возбуждая и успокаивая. – Ли, я хочу только одного: чтобы все твои желания исполнились.

– Ты их уже исполнил, – ответила она. – Я люблю тебя, Адриан, и обещаю, что теперь буду навязывать свои мечты другим людям только в сказках – начиная с истории про Оливию и принца Невара. – Ее глаза заискрились. – Кстати, я наконец-то придумала продолжение.

– Расскажешь?

– А может, пусть лучше для тебя оно станет сюрпризом?

Адриан восхищенно рассмеялся:

– Разве у меня есть выбор?