Текст книги "Просто женаты"

Несмотря на неудачное начало, вечер прошел успешно. Делая вид, что не замечает оскаленных зубов и выпущенных когтей, Ли шагнула в львиное логово и выжила. А Рейвен ни на минуту не упускал ее из виду, постоянно находился поблизости, и этого было достаточно, чтобы Ли ощущала непривычное спокойствие и уверенность.

Разумеется, она прекрасно понимала, что своим успехом всецело обязана Рейвену – слишком богатому, влиятельному и безжалостному человеку, чтобы враждовать с ним. Ли, разумеется, предпочла бы добиться триумфа своими силами, но уже давно поняла, что мир, в котором живет, далек от идеала. Ради блага Крисси она была готова на любые жертвы.

Кроме того, она испытывала злорадное удовлетворение, объединившись с мужчиной, не только презирающим лицемерие, которое погубило ее мать и обрекло саму Ли на бедность и безвестность, но и способным сыграть с лицемерами шутку.

Домой Ли и Адриан возвращались вдвоем – у Колина и Уилла нашлись другие дела. Ли изнемогала от усталости, но радовалась успеху. В экипаже она настолько забылась, что оказалась застигнутой врасплох, когда сидящий напротив Рейвен с улыбкой склонился к ней. От его прежней учтивости не осталось и следа.

– Итак, герцогиня, – промурлыкал он, – пришло время познакомиться поближе. Для начала объясните мне, что, черт возьми, происходит?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Еще как понимаете!

Улыбка на лице девушки погасла, уступив место замкнутому выражению. К этому разговору Адриан относился, как к решающему сражению – надеясь на быструю победу, но на всякий случай готовясь к длительной осаде. Откинувшись на бархатные подушки, он положил обутую в сапог ногу на противоположное сиденье, рядом с беспокойно зашевелившейся непредсказуемой женой.

Кто же она такая – отважная, но наивная простушка или хитрая авантюристка? Именно это Адриан и намеревался выяснить.

Ли поежилась под пристальным взглядом герцога.

– Хорошо, – наконец произнесла она. – Поскольку вы, очевидно, подслушали слова моей тети, но не признались в этом…

– Я едва ли поверю хотя бы слову, слетевшему с уст этой фурии. Нет, любопытство во мне пробудили пристальные взгляды и перешептывания, которые сопровождали нас весь вечер.

– А вы надеялись, что столь скоропалительный брак не вызовет скандала?

– Скандала? Да. Но град намеков со стороны друзей и врагов – совсем другое дело.

– Что же вам рассказали обо мне друзья?

– Ничего. Главным образом потому, что я их не слушал. Я предпочитаю услышать правду от вас, герцогиня.

– Но почему?

– Чтобы выяснить, женился ли я на лгунье.

– О Господи! – Ли на секунду отвернулась, словно ослепленная горящим взглядом Рейвена. – Вы всегда так прямолинейны?

– Всегда.

Она грустно улыбнулась:

– Еще бы! Легко быть прямолинейным и откровенным, зная, что тебе нечего бояться последствий.

– А вы боитесь, Ли?

Ее едва заметный кивок произвел на Рейвена поразительное воздействие. Он скрестил руки на груди, борясь с внезапным желанием прийти к ней на помощь во второй раз. Один подобный поступок еще можно простить. Рей

вен не мог допустить, чтобы кто-нибудь оскорбил его жену, – точно так же, как никому не позволял пинать своих собак. Это был всего лишь вопрос собственности. Но теперь все изменилось. То, что Рейвен понятия не имел, от кого и чего хочет спасти Ли, не умаляло желания привлечь ее к себе и объяснить, что ей больше нечего бояться.

– Чего же вы боитесь, герцогиня? – Заметив брошенный искоса взгляд Ли, он высоко поднял брови. – Меня?

– Я боюсь того, как вы поступите, выслушав меня. Господи, ну почему я не рассказала обо всем с самого начала, прежде чем предложить вам сделку? – Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок и посмотрела на Рейвена в упор. – Я не стану винить вас, если вы немедленно пожелаете расторгнуть наше соглашение.

– Дайте мне сначала выслушать вас, а уж потом поговорим о разводе.

– О признании .брака недействительным, – поправила Ли.

Эти слова подействовали-на Рейвена, как красная тряпка на .быка. Он внутренне ощетинился. Мысленно повторяя: «Только через мой труп!» – герцог произнес:

– Как угодно. Говорите.

Ли рассеянно облизнула пересохшие губы, открыла рот, но не издала ни звука.

– Ли, .что бы вы ни натворили, это еще не конец света.

– Я? Нет, речь пойдет не обо мне. Дело касается моих родных, а именно матери и ее… позора. Вот так. Другого слова тут не подберешь.

– Она опозорилась в Бэмборо? Забавно. – Рейвен не сумел подавить ироническую улыбку. – Что же произошло, Ли? Неужели она пригласила священника на чай и…

Ли яростно перебила:

– Я провела в Бэмборо не всю жизнь! Мы с сестрой жили здесь, в Лондоне, в самом красивом особняке города, с великолепной лестницей, кроватями под кружевными пологами и просторными гардеробными, едва вмещающими роскошные платья моей матери.

Она откинулась на спинку сиденья и устремила взгляд в никуда. Ее гнев улетучился так же стремительно, как и вспыхнул.

– Помню, как я пряталась в шкафу за ее мехами и слушала, как мама смеется, притворяясь, что никак не может найти меня. Ее смех раздавался все ближе, ближе, мое сердце колотилось от радостного предвкушения все быстрее, пока мама не открывала дверцу шкафа, и… – Ли вдруг спохватилась, умолкла и смущенно пожала плечами. – Тогда она часто смеялась, рассказывала нам сказки, пила с нами чай и привозила подарки из каждой поездки. – Ли прикусила нижнюю губу. – В то время я мечтала вырасти и стать такой, как мама. А теперь я смертельно боюсь этого. – Она виновато взглянула на Рейвена. – Простите… Я увлеклась, а вы по-прежнему ничего не понимаете, верно?

– Так объясните, герцогиня, – мягко попросил Рейвен. – Скажите, чего вы так боитесь.

– У мамы были любовники – подозреваю, чересчур много. Вот почему днем и в выходные она так часто уезжала из дома. Это время она проводила с мужчинами.

– Ну, этим никого не удивишь. Почти у каждой светской дамы есть любовник.

– Но многих ли из них мужья застают с любовниками в постели? Многих ли жен мужья отсылают в самые дальние, уединенные поместья? Да еще с детьми? И раз и навсегда запрещают возвращаться домой?

Адриан не нашелся с ответом, но не потому, что его подвело остроумие. Боль Ли была так ощутима, так явственно читалась по бледным, дрожащим губам и гордо расправленным плечам. Подобную боль Адриан похоронил в своем прошлом и поклялся никогда не говорить о ней вслух. Ему понадобились годы, чтобы научиться бороться с этой болью и горькими воспоминаниями, связанными с ней. Но теперь этот талант изменил ему. Адриан мог только догадываться, каково пришлось ребенку, которого прогнали из родного, привычного дома. И вместе с тем он в точности знал, что значит войти в собственную спальню и застать любимую женщину в объятиях другого мужчины.

Быстро и решительно отгородившись от воспоминаний, он сосредоточил внимание на Ли.

– Боже милостивый!.. – пробормотал он, приглаживая ладонью волосы и ощущая, что на лбу выступил пот. – Не знаю, что и сказать…

– А что тут скажешь? – ровным голосом отозвалась Ли.

Рейвен вдруг понял, как дорого, ей обходится это самообладание.

– Уже поздно. – Передвинувшись на край сиденья, он коснулся рук Ли, сложенных на коленях. – Может быть, отложим разговор до следующего…

Ли отпрянула.

– Нет. Вы должны узнать все. Вы связались с дочерью распутницы, по словам моей тетки.

Адриан вспыхнул:

– Этого я от нее не слышал. Но если бы я…

Ли заставила его замолчать нетерпеливым взмахом руки.

– Ну хорошо. – Адриан вновь скрестил руки на груди. – Продолжайте.

– После того как отец выгнал нас из дома, мама ждала, что последний любовник приедет за ней. Мы все ждали его – мама, Крисси и я. Каждое утро мы вставали, Наряжались в лучшие платья, словно собирались на бал, подходили к. калитке и ждали. Чаще всего мы стояли у калитки часами, пока Крисси не уставала или не начинался дождь. В дождливые дни мы сидели дома, слушая, как мама рыдает у себя в спальне. Конечно, он так и не приехал, – продолжала Ли, избавив Адриана от необходимости задавать вопрос. – Хотя мама верила в него до самой смерти. В нашего «рыцаря в сияющих доспехах», как она называла его, мужчину, который непременно спасет нас от отцовского гнева, привезет в Лондон и будет жить вместе с нами.

Кончиком пальца она рассеянно водила по застежке ворота своего бархатного плаща.

– Мы прожили в Бэмборо почти год, а потом мама утонула в маленьком пруду за домом. Никто не знал, утонула она случайно или утопилась, но поскольку это случилось в мамин день рождения, я сразу поняла, что она просто сдалась, понимая, что если возлюбленный не приехал за ней в день рождения, то не появится никогда.

Адриан порывисто придвинулся ближе и неловко похлопал Ли по колену. Только теперь он понял, что совсем не умеет утешать. Он знал десятки способов заставить женщину плакать от наслаждения, но понятия не имел, как ее успокоить.

– Ли, сколько лет вам было в то время? Четырнадцать? Черт… Наверняка ваш отец был…

– …обрадован ее смертью? Наверняка. – В голосе Ли послышались новые резкие нотки. – Но точно не знаю. Больше я никогда не видела этого человека.

– Правда? Не мог же он бросить на произвол судьбы собственных детей!

– Вы хотели сказать – дочерей? Мог и сделал это. Через месяц он снова женился, надеясь, что теперь-то у него появится долгожданный сын. Но ему вновь не повезло. – Ли вымученно улыбнулась, а Адриан вдруг остро ощутил ее горечь. Он слишком хорошо знал, что такое предательство родного отца. – Правда, сейчас я понимаю, – продолжала Ли, – что брат, пусть даже сводный, оказался бы более надежным союзником, чем мой дядя, который заполучил наследство.

– Теперь у вас есть союзник – более могущественный, чем ваш дядя, или эта старая ведьма, ваша тетка, или любой другой человек, который попытается обвинить вас в том, к чему вы не причастны.

– Освященное временем светское правило позволяет несправедливо обвинять кого бы то ни было.

– Правила созданы для того, чтобы их нарушать.

– Для вас – может быть. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я твердо намерена избегать любых неприличных поступков, которые могут скверно отразиться на репутации сестры и лишить ее возможности стать счастливой?

– Ей ничто не повредит, обещаю вам. – Адриан сел рядом с Ли и взял ее за руку, не давая вырваться. – Поверьте мне; Ли, ваши «скелеты в шкафу» вовсе не так ужасны. Неужели вы и правда думали, что из-за таких пустяков я решу расторгнуть нашу сделку?

– Нет, – призналась Ли. – Мне уже известно, что угроза скандала не пугает, а побуждает вас к действию. По правде сказать, гораздо больше я боялась, что вы рассердитесь – ведь я утаила от вас правду, ввела вас в заблуждение.

– Почему?

Ли робко отвела взгляд.

– Я убеждала себя, что; пользуюсь своими преимуществами не более, чем вы, но в глубине души хотела склонить чашу весов в свою пользу. Без вас мой план стал бы неосуществимым. Но когда я столкнулась с тем незнакомцем на Бонд-стрит и он назвал меня Дейвой, я поняла: если он спутал меня с матерью, значит, могут спутать и другие, и…

Адриан нахмурился:

– Как вы сказали?

– Мужчина, с которым мы столкнулись на улице, принял меня за мою мать. Всю жизнь я слышала, что похожа на нее, но, очевидно, сходство между нами более заметно, чем…

– Я не об этом. – Адриан нетерпеливо взмахнул рукой, чувствуя, как в груди нарастает холодок дурного предчувствия. – Как вас назвал этот незнакомец?

– Дейвой. Так звали мою мать.

– Боже милостивый! – потряеенно прошептал Адриан. – «Бесподобная Дейва»!

Ли грустно кивнула:

– Вы знали мою мать?

– Мы не были знакомы, но я слышал о ней.

– Мне говорили о том, что мама пользовалась дурной славой, – скрепя сердце подтвердила Ли.

– Может быть, но. я имел в виду совсем другое. Я слышал о вашей матери потому, что мой отец был ее любовником.

Глава 9

Ли ошеломленно покачала головой:

– Не может быть! Она ждала человека по фамилии Шеффилд…

– Дело в том, что мои отец вовсе не собирался бежать вместе с ней, – циничным тоном разъяснил Рейвен. – На бегство у него не хватило бы пороху. Но мне доподлинно известно, что их роман был весьма продолжительным.

В то время Адриан был слишком увлечен собственными проказами, чтобы придавать значение сплетням. «Бесподобную Дейву» он воспринимал только как повод для насмешек над отцом, возможность бросить упрек ему в лицо.

– Господи помилуй! – Ли покачала головой, постепенно свыкаясь с этим откровением. – Иронии здесь хватит, чтобы наполнить целый океан!

– Несколько океанов, – сухо поправил Адриан. Он пристально вглядывался в лицо Ли, стараясь понять, на самом ли деле она удивлена. Нет, она не притворялась. Даже если Ли преследовала иные цели, а не просто чисто по-женски стремилась выдать замуж сестру, эти цели не имели никакого отношения к роману его отца с ее матерью. Странно, но эта мысль принесла Рейвену облегчение.

– Какая же я глупая! – удрученно воскликнула Ли. – А я-то думала, что тетя Миллисент была поражена тем, что я не только сумела выйти замуж, но и сделала блестящую партию!

– Вы полагаете, ей известно о связи вашей матери и моего отца?

– Безусловно. Мама поверяла тете Миллисент все свои секреты, – с горечью объяснила Ли. – Именно от тети мой отец узнавал о маминых любовниках.

Экипаж замедлил ход, приближаясь к Рейвен-Хаусу. Ли и Рейвен сидели молча, обдумывая услышанное.

– Черт! – наконец пробормотал Адриан. – Проклятие!

– Абсолютно согласна с вами.

– Неудивительно, что мы вызвали столько шума. Невозможно придумать более надежного способа позабавить весь свет.

– Идея принадлежала вам, – напомнила Ли. – Полагаю, многие сочли, что вы женились на мне с умыслом.

– А остальные заподозрили, что это подстроили вы.

Это предположение озадачило Ли:

– Будет нелегко убедить их в том, что по крайней мере один из нас вовсе не пытался отомстить или воскресить прошлое.

– Зачем утруждать себя? – возразил Рейвен. – Помните, я говорил: отрицать что-либо бесполезно?

Ли задумалась.

– И правда, зачем? В конце концов, для Крисси важно только то, что мы состоим в законном браке.

– Так оно и есть, – пробормотал Рейвен.

– Пока – да.

– Разумеется, —согласился он.

Кучер открыл дверцу экипажа, и Ли вышла, шурша шелком платья. За ней тянулся шлейф нежного аромата, вызывая у Рейвена желание сделать собственный брак еще более законным.

Ли закрыла глаза. Вечер утомил ее, и теперь она радовалась возможности посидеть в мягком кресле у пылающего камина. Благодаря стараниям Бриджет ее спальня преобразилась. Натертая воском мебель заблестела, драпировки были проветрены и вычищены, запах плесени и лишние вещи исчезли.

Комната превратилась в просторную и уютную спальню, о которой Ли даже не мечтала. Бледные розы на черном персидском ковре вторили оттенку персиковой обивки стен и атласного покрывала. При свечах атмосфера в комнате становилась еще более приятной и располагающей.

Но в этот момент больше всего Ли радовалась тазу с теплой водой, который Бриджет принесла, чтобы вымыть уставшие, нестерпимо ноющие ноги госпожи. Ли не привыкла к балам, заканчивающимся далеко за полночь. Вздохнув, она пошевелила пальцами в остывающей воде.

Послышался скрип открывающейся двери.

– Бриджет? Хорошо, что ты вернулась, – произнесла Ли, не открывая глаз. – В чайнике осталась горячая вода? Мне кажется, сегодня по моим ногам прошлось стадо слонов.

Она услышала звон металла, почувствовала, как ноги омыла горячая струя.

– Спасибо! – проговорила она с блаженным вздохом. – Какое наслаждение!

– Рад угодить вам, герцогиня, – ответил мужской голос, принадлежащий отнюдь не Бриджет.

Ли мгновенно открыла глаза.

Перед ней стоял Рейвен, раскачивая на пальце пустой чайник и обводя ее дерзким взглядом всю – от растрепанных волос, пеньюара, наброшенного на белую ночную рубашку, которую Ли не удосужилась застегнуть, до опущенных в воду ног.

Господи, какое унизительное положение!

– Похоже, у вас талант появляться в ту минуту-, , когда я меньше всего жду вас, – проворчала Ли.

– Не припомню, чтобы вы жаловались на мое неожиданное появление, когда я спас вас из лап тетки.

– Возможно, потому, что в тот раз я была одета.

– Мне вы больше нравитесь такой, как сейчас. – Его бархатистый голос понизился, синие глаза заблестели.

Зардевшись, Ли одернула подол ночной рубашки, чтобы прикрыть ноги, и в спешке замочила его. Мгновенно пропитавшаяся водой тонкая ткань облепила икры.

– На трудитесь, – посоветовал ей муж. Поставив чайник на пол, он придвинул стул ближе, вовсе не собираясь уходить. – Я уже все видел.

– Вы хотите сказать, что видели мои ступни? – Ли старалась держаться невозмутимо, хотя мучительно остро сознавала, что выглядит сущим пугалом – в то время как несносный Рейвен был одет безупречно, словно на балу.

– И щиколотки. Не забывайте про эти соблазнительные, стройные щиколотки. Для меня это зрелище стало незабываемым.

– Поразительно… – процедила Ли.

– Вы про свои щиколотки? Не знаю, можно ли назвать их поразительными. Пожалуй, при ближайшем рассмотрении…

Ли закатила глаза.

– Меня просто удивило то, что вы сочли мои голые ступни достойными внимания. Этого едва ли можно ожидать от человека с вашей репутацией.

– Какой репутацией?

– Ценителя женской красоты, разумеется! В дамской комнате леди Торрингтон я случайно услышала, как одна леди уверяла другую, что вы снискали славу самого искушенного и изобретательного любовника во всем Лондоне и даже Англии, а может, и во всем мире!

Пренебрежительно пожав плечами, Рейвен повернул стул и уселся на него в своей излюбленной позе – верхом.

– Ну, насчет всего мира не знаю…

– Не скромничайте.

– А вы не верьте всему, что подслушаете в дамских комнатах.

Ли мило улыбнулась;:

– Я и не верю.

Рейвен усмехнулся:

– И правильно делаете. Гораздо разумнее выяснить это самой… Нам обоим известно ваше стремление принимать решения самостоятельно. – И он склонился в преувеличенно низком поклоне. – Я к вашим услугам, герцогиня. Итак, когда начнем?

– Никогда! – Голос Ли предательски дрогнул, а сердце пропустило положенный удар.

Взгляд Рейвена спустился ниже ее плеч.

– И этим приступом жеманства вы надеетесь обескуражить меня?

– Да, – коротко бросила Ли и поджала губы.

Рейвен с глубоким вздохом покачал головой:

– Боюсь, вы слишком плохо разбираетесь в мужчинах.

Он боялся? Это Ли чувствовала себя так, словно шла по краю пропасти! С завязанными глазами. Вряд ли стоило напоминать ей о том, что она почти ничего не знает о мужчинах.

– Вот как? – с вызовом переспросила Ли, надеясь, что высоко поднятые брови создадут впечатление иронии, а не нервного тика.

– Да, – Рейвен положил подбородок на руки, скрестив их на спинке стула. – Возьмем, к примеру, принца Невара.

– Что? – Ли оглянулась на письменный стол и укоризненно прищурилась. – Вы читали мою рукопись?

– Не смог удержаться, – не слишком сокрушенно признался Рейвен.

– Но когда же вы успели?

– В первый раз?

– А сколько раз… – Ли осеклась и понизила голос:

– Да, в первый раз.

– В ту ночь, когда вы были больны. Мне не спалось, а ваш саквояж стоял на виду. – Он сверкнул улыбкой, благодаря которой наверняка одержал немало побед – во всяком случае, Ли в этом не сомневалась.

– Неужели вы позволили себе рыться в чужих вещах, в имуществе совершенно незнакомого человека?

– В то время вы уже были моей женой, – напомнил Рейвен.

– Умоляю, не надо об этом!

– Вы правы, – согласился он, не переставая улыбаться. – Я совершил скверный поступок и теперь прошу у вас прощения. Надеюсь, вы понимаете, что едва я начал читать историю Оливии и Невара, как увлекся и уже не мог остановиться, не узнав, чем она кончится.

– Этого даже я пока не знаю, – объяснила Ли, стараясь не показать, как ей польстило любопытство Рейвена.

– А когда узнаете?

– Не раньше чем допишу книгу, а это может занять несколько месяцев – мои издатели ждут ее лишь в конце года.

– Издатели? – Рейвен уставился на Ли с удивлением и вновь вспыхнувшим любопытством. – Вы хотите сказать, что уже продали свою книгу? Не успев дописать ее?

– Да, как и шесть других книг, изданных под псевдонимом Ли Александер. Это имя вам вряд ли знакомо, – добавила она. – Я пишу детские книги.

– Неудивительно, что их издают. Вы на редкость талантливая писательница, Ли.

– Благодарю, – отозвалась она со смешанным чувством раздражения и удовольствия, вызванным непривычным комплиментом.

– Но в своей последней книге вы допустили серьезную ошибку.

Раздражение победило:

– Да неужели? И вы пришли к этому выводу на основе многолетнего критического анализа литературных произведений?

– Нет, на основе жизненного опыта мужчины. Невар ни за что не позволил бы Оливии – или любой другой женщине – увидеть его без маски.

Он имел в виду сцену, которую Ли написала только сегодня утром. Значит, он уже успел побывать в ее комнате.

– От Невара ничего не зависело, – объяснила она. – Оливия прокралась к нему в комнату так, как вы пробрались в мою, и спряталась, надеясь увидеть то, что ее совсем не касалось.

Рейвен пропустил мимо ушей слегка завуалированные шпильки.

– Ясно… Но неужели вы не понимаете, что этого никак не могло случиться? Ведь Невар отнюдь не так наивен, как вы! Он наверняка осмотрел бы комнату, прежде чем снять маску, я точно знаю!

– А вы разве не понимаете, что он доверял Оливии? Что у него просто не могло возникнуть никаких подозрений?

– Ни один мужчина в здравом уме не станет доверять женщине.

– В том-то и дело! Ему опротивела собственная жизнь. Он, хотел доверять Оливии. Мечтал об этом.

– О чем он мечтал, так это затащить ее в постель.

– Что за нелепость! Это же сказка для детей!

– Невар не ребенок. Оставшись в спальне вдвоем с женщиной, которая ему дороже жизни, запах которой преследует его днем и ночью, он ни за что не сумел бы побороть искушение.

– Я ни словом не упоминала о запахе Оливии!

Рейвен пожал плечами:

– Я умею читать между строк.

– Вот именно – между строк. Пытаясь истолковать мотивы Невара, вы забыли об одной важной детали: Невар – благородный человек.

– Невар – сахарная куколка.

Разговор становился не просто нелепым, но и неприличным. Кроме того, Ли впервые так подробно обсуждала сюжет своей книги. Крисси интересовалась только тем, как ей удается выдумывать увлекательные приключения. Маленькие читатели в письмах благодарили Ли, а ее издатель вносил необходимую правку в рукопись. Но еще никто не проявлял такого интереса к описанным в книге событиям, словно они были достойны обсуждения. Это обрадовало девушку.

– И еще одно, – продолжал Рейвен. – Ни один мужчина никогда не позволит женщине понять, что он уязвим. Это все равно что дать ей в руки смертельное оружие.

– Ну хорошо, – пылко перебила Ли, – как же, по-вашему, должен был поступить Невар?

Этот вопрос застал врасплох не только Рейвена, но и ее саму. Помолчав несколько секунд, Рейвен пожал плечами и потянулся.

– Об этом надо как следует подумать, а в столь поздний час мои мысли в беспорядке.

– Мои тоже, – подтвердила Ли, ощущая и облегчение, и разочарование и решив, что Рейвен собрался уходить. – И вода остыла. Вы не могли бы позвать Бриджет?

– Я отправил Бриджет спать. – Поднявшись, он небрежно потянулся за полотенцем, греющимся у огня.

Расправив полотенце в руках, он выжидательно посмотрел на Ли.

– Давайте сюда ноги, – велел он, поскольку Ли сидела как каменная.

– Послушайте, это вовсе ни к чему…

– Напротив. Не могу же я позволить, чтобы моя жена сама вытирала себе ноги!

И он поднес полотенце поближе. Ли невольно запахнула полы пеньюара.

– Перестаньте, – произнес он тоном приказа, а не просьбы. Если бы Ли удосужилась задуматься, она запахнула бы пеньюар уже из принципа, но рассудок изменил ей. Она просто положила руки на колени. – Иначе промокнет и пеньюар, – добавил Рейвен.

– Конечно, – пробормотала Ли.

Мысленно она согласилась с Рейвеном, уверенная, что он всего лишь хотел дать ей дружеский совет. Незачем мочить и пеньюар, и уж тем более руки, которые и без того дрожали.

Вытащив из воды одну ногу. Ли положила ее на полотенце. Рейвен бережно обернул ее толстой тканью и вытер так, словно всю жизнь только тем и занимался, что вытирал дамам ноги. Если вспомнить, его репутацию, вероятно, так оно и было.

– Поднимите рубашку повыше, – распорядился он. Ли насторожилась:

– Ни к чему…

– Вот именно – ни к чему .ждать, когда вода, капающая с нее, вновь, намочит вам ноги.

Это заявление было вполне резонным. Все, что говорил Рейвен, имело смысл. Но почему же Ли вдруг показалось, что земля вращается в одну сторону, а сама она – в другую?

– Вот так-то лучше! – произнес Рейвен, когда Ли нехотя подняла мокрый подол рубашки до самых коленей. – А теперь – вторую ногу.

Когда Ли подчинилась приказу, Рейвен отодвинул таз в сторону и придвинулся ближе, закутав обе ее ступни в полотенце и старательно вытирая их. Ли понятия не имела, что пальцы ее ног настолько чувствительны и могут жить почти обособленной жизнью.

Рейвен не спешил. С каждым его движением Ли чувствовала, как становится все более уязвимой, охваченная сочетанием приятной дремоты и острого возбуждения.

Ей так и не удалось держать Рейвена на расстоянии.

Наконец он отложил полотенце, встал и без церемоний подхватил Ли на руки.

– Что вы делаете? – возмутилась она срывающимся, незнакомым голосом.

– Несу вас в постель.

– Вы могли бы просто подать мне туфли.

– Мог бы, – согласился он с проказливой улыбкой, которая вновь напомнила Ли о репутации этого повесы.

В мгновение ока она очутилась в постели, а ее руки и ноги переплелись его руками и ногами так, что Ли не могла двинуться.

– Сначала я узнал, что женился на дочери печально известной красавицы, а потом – что моя жена талантливая и преуспевающая писательница. – Одного этого голоса, низкого и проникновенного, хватило, чтобы заставить Ли застыть. – Какие еще сюрпризы вы припасли для меня, герцогиня?

– Больше никаких, – ответила она, с трудом переводя дух. – Я самая заурядная женщина. Пожалуй, даже синий чулок. Во всяком случае, так мне говорили.

Тихо засмеявшись, он провел губами по шее Ли в изощренной ласке.

– Как ценитель женской красоты, я вынужден не согласиться. – Он коснулся кончиком языка впадинки над ключицей, и Ли ощутила внутренний трепет. – По-моему, в вас таится множество секретов, Ли, – секретов, о которых не подозреваете даже вы. Несмотря на все протесты и отрицания, вы на редкость страстная женщина. А я ценю страстность превыше всего. Ли, я хочу стать вашим любовником.

Ничто другое не вызвало бы в ней такой страх. Рейвен запустил пальцы в ее волосы. Удерживая голову Ли на подушке, он медленно и уверенно завладел ее губами. Если прежде она сомневалась в его истинных намерениях, то теперь все ее сомнения улетучились.

– Рейвен! – произнесла она, едва вновь обретя способность говорить. Ей хотелось, чтобы это слово прозвучало решительно, но с ее губ слетел еле слышный шепот. Она предприняла еще одну попытку: – Рейвен…

Не поднимая головы, он прильнул к уголкам ее губ, а затем провел жаркими, влажными губами по ее шее, слегка покусывая ее и доставляя Ли неизведанное наслаждение. Прикосновения становились все более Нежными, неопределенными, словно он… Так оно и было: он касался языком ее шеи и груди, прикрытой тонкой тканью рубашки. Ли чуть не задохнулась от мощной волны удовольствия.

Ахнув, она попыталась замереть неподвижно, но этим только побудила его к новым ласкам.

– Рейвен!

– Адриан, – поправил он, лишь на миг перестав водить языком по затвердевшему соску, усиливая наслаждение и тревогу Ли.

– Рейвен…

– Адриан, – снова пробормотал он. – Меня зовут Адриан, и я хотел бы, чтобы вы звали меня по имени, когда мы предаемся любви.

Эти самоуверенные слова стали для Ли последней каплей.

Упершись ладонями в каменно-твердые плечи Рейвена, она оттолкнула его:

– Мы вовсе не предаемся любви! Подняв голову, он улыбнулся:

– Как вам угодно, герцогиня.

– Да, так мне угодно. – Наконец-то Ли сумела выбраться из трясины почти летаргической дремоты. – И вы, черт побери, выслушаете меня!

Его смешок она скорее почувствовала, чем услышала. Он смеялся над ней, пренебрегая ее желаниями так, словно они ничего не значили! Словно она неразумное и беспомощное дитя!

Лихорадочно оглядевшись. Ли заметила на столике у постели хрустальную вазу. Схватив вазу, она обрушила ее на спину Адриана. К несчастью, как раз в этот миг он отодвинулся, и удар пришелся по голове. Ваза не разбилась, но при ударе издала зловещий глухой стук, а Адриан рухнул на Ли и застыл.

– Господи! – потрясенно прошептала Ли, выбираясь из-под него и становясь рядом на колени. – Боже мой, Боже мой! Рейвен, прошу вас… – Она попыталась перевернуть его на спину, но не сумела. – Рейвен, не умирайте! – взмолилась она, тормоша его за плечо. – Вы живы?

Внезапно Рейвен перевернулся на спину, потирая голову и гневно уставившись на Ли. Она отпрянула.

– Да, жив. Считайте, что вам не повезло! – Он шепотом добавил что-то вроде «бешеная чертовка», осторожно ощупывая затылок. – Чем, черт возьми, вы ударили меня?

– Вазой. – Ли смущенно и виновато улыбнулась. – Совсем маленькой вазочкой…

– Она показалась мне огромной. Если мои ласки были вам неприятны, почему же вы просто не попросили меня остановиться?

– Я просила.

– А я немедленно бы остановился, если бы хоть раз услышал от вас слово «прекратите». Не в моих привычках брать женщин силой.

– Разумеется. – Убедившись, что с Рейвеном все в порядке, Ли мгновенно перестала терзаться угрызениями совести. – Вы предпочитаете брать их хитростью.

Рейвен рассвирепела:

– Вы хотите сказать, что я вынужден заманивать женщин в постель?

Ли пожала плечами:

– Да, у меня создалось именно такое впечатление.

Рейвен вскочил с кровати как ошпаренный. Ли испуганно сжалась, не преминув, однако, заметить, что теперь одежда Рейвена была в таком же беспорядке, как и ее собственная. И кроме того, Рейвену никак не удавалось избавиться от физического возбуждения – впрочем, он и не старался. Ли мгновенно увидела заметную выпуклость спереди под его панталонами – зрелище настолько новое и загадочное для нее, что она с трудом отвела взгляд. Обнаружив, что Ли наблюдает за ним, Рейвен криво усмехнулся и заявил:

– Сегодня мне не пришлось хитрить. Еще на балу я сообщил, что намерен лечь с вами в постель.

– Вы пошутили.

– Вот как? – Он улыбнулся, но от этого выражение его лица стало еще более зловещим. – Смею заверить, мадам, что сейчас я вовсе не шучу.

– Да, вы пытаетесь обратить безобидное происшествие в свою пользу.

Рейвен нетерпеливо отмахнулся:

– Это совсем другое дело.

– А еще вы хитростью женились на мне.

– Во хмелю я совершил ошибку, за, которую дорого расплачиваюсь. – Ли уклончиво пожала плечами. – Черт возьми, я сказал правду! Мне .не приходится ни принуждать женщин, ни обманывать их!