Текст книги "Капризы мисс Мод"

Глава IX

В то время, как Джордж и Билли Дор беседовали с человеком в бархатных штанах, Мод находилась неподалеку от них, в развалившейся беседке времен Регентства, на берегу озера, обросшего лилиями. Она думала о том, что Джордж не явился и даже не написал ей ни строчки. С своей стороны, она лишена была возможности писать ему, так как за ней наблюдали, и почта из замка увозилась в соседнюю деревню в сумке шофера Роджера. Такой способ переписки, конечно, был рискованным. Вдруг перед нею вырос образ Джорджа Бэвана, сбившего шляпу с головы ее брата. Это было единственным приятным происшествием, которое случилось за последнее время. Что мог он делать в Бельфере? Его присутствие было знаменательным, а его слова еще более. Он дал отчетливо понять, что хочет помочь ей. Какая ирония судьбы: она встретила рыцаря-освободителя, но не того, кого ждала. Почему это не был Джеффри, ожидающий ее в засаде, а посторонний, хотя и приятный, молодой человек, к которому она была равнодушна. Она снова вернулась к мысли о Джордже. Что, если бы через его посредство она могла установить контакт с Джеффри? Ведь он предложил ей свои услуги. Мир полон подобного рода людьми, назначение которых заключается в том, чтобы помогать другим, оставаясь в тени. Она пришла к этому заключению в тот момент, когда Альберт, выбравший кратчайший путь, чтобы исполнить данное ему поручение, выскочил из кустов.

– Миледи, джентльмен велел передать это вам.

Мод прочла записку. Она была кратка и била прямо в цель…

«Я остановился недалеко от замка, в коттедже, внизу у Платта. Это – довольно новое здание из красного кирпича. Вы легко найдете его. Если вам нужна моя помощь, буду ждать вас?» Записка была подписана «Человек в автомобиле».

– Альберт, вы знаете коттедж внизу у Платта?

– Да, миледи. Это внизу, у фермы. Я смотрел, как там в прошлую среду резали цыплят.

– Один из моих друзей остановился там. Я хочу передать ему записку.

– Да, миледи.

– Я бы только просила вас никому об этом не говорить.

Между тем, в кабинете лорда Маршмортон заседал Совет Трех. Предметом обсуждения была записка, неосмотрительно доверенная Джорджем тому, кого он принял за простодушного садовника. Совет состоял из лорда Маршмортона, имевшего пристыженный вид, его сына Перси, надутого и важного, и леди Каролины, похожей на королеву из трагедии.

– Теперь все ясно, – говорил лорд Бельфер. – Отныне нельзя спускать глаз с Мод.

– Я жалею, что заговорил с вами об этом, – сказал лорд Маршмортон. Я думал, что это вас позабавит.

– Позабавит, – воскликнула леди Каролина голосом, от которого задрожала коллекция фарфора.

– Забавно потому, что чудак выбрал именно меня для передачи письма Мод, – ответил ей лорд Маршмортон. – Я не хочу впутывать Мод в это дело.

– Вы преступно слабы, – сказала леди Каролина. – Я убеждена, что вы были бы способны передать эту записку бедной, сбитой с толку девушке и ничего не сказать нам об этом.

Она побагровела от гнева. – Какая гадость – приехать сюда и поселиться у самого входа в замок. Остановись он у кого-нибудь другого, а не у Платта, я бы настояла на том, чтобы его прогнали. Но Платт будет только рад, что приютил человека, причиняющего нам неприятность.

Безусловно, – сказал лорд Бельфер.

– Вы должны немедленно отправиться к этому человеку, – продолжала леди Каролина, фиксируя брата повелительным взглядом – и объяснить ему, как можно лучше, всю низость его поведения.

– О, я не могу этого сделать, защищался лорд Маршмортон. – Я ведь незнаком с ним. Он укажет мне на дверь.

– Вздор, отправляйтесь поскорее.

– Ну, хорошо, хорошо. Я пока пойду в сад, так как до обеда остался еще целый час.

Раздался стук в дверь. Вошла Алиса Фарадей с бумагами в руках.

– Я думала, что застану вас здесь, обратилась она к лорду Маршмортону. – Вы обещали просмотреть со мною эти записки об эссекской ветви.

Бедный лорд Маршмортон был готов выброситься из окна.

– В другой раз, в другой раз, – у меня сейчас серьезное дело.

– О, конечно, если вы заняты…

– Разумеется, лорд Маршмортон будет в восторге проработать ваши «записки» сказала леди Каролина, сделав приветливое лицо. – Мы с Перси собираемся уходить.

Лорд Маршмортон бросил грустный взгляд в окно и, присев, стал искать свои очки.

Глава Х

Истый игрок в гольф – это человек, знающий, что жизнь коротка, и не пропускающий, не взирая на погоду, ни одного дня для тренировки. К числу таких людей принадлежал и Джордж, который, несмотря на то, что был влюблен, отправился после осмотра замка и передачи двух записок в местный спортивный клуб. В клубе никого не было, и он уже помирился с мыслью, что ему придется провести время в одиночестве, как вдруг с треском и шумом к клубу подкатил серый гоночный автомобиль, из которого выскочил тот самый длинноногий юноша, который несколько дней тому назад извивался под автомобилем. В привычках Реджи Бинга была та же черта – не давать никакому обстоятельству, даже любви к Алисе Фарадей, мешать игре в гольф. Он дружески взглянул на Джорджа. Он смутно помнил, что где-то когда-то видел его. В его характере была приятная черта – причислять к своим задушевным друзьям тех, с кем он когда-либо встречался.

– Хэлло, хэлло, – сказал он.

– Добрый день, – ответил Джордж.

– Ждете кого-нибудь?

– Нет.

– В таком случае, начнем.

– Отлично.

Джордж не мог понять, какое положение занимает Реджи в замке. Что он был другом Мод, Джордж уже знал и догадывался, что он живет в замке. Ему очень хотелось выпытать у Реджи сведения о том, что происходит в стенах замка, но такова уж особенность гольфа, что он, подобно любви, меняет характер своих жертв. Реджи – отъявленный болтун вне гольфа – превращался во время игры в сурового молчальника, сосредоточенного исключительно на игре и прерывающего молчание восклицаниями технического характера.

– Знай я, что вы такой сильный игрок, – заявил он великодушно, после того, как проиграл несколько партий, я попросил бы у вас несколько очков вперед.

– Сегодня я был в ударе, – сказал Джордж. – Зато бывают случаи, когда мне сильно не везет.

– Дайте мне знать, когда наступит такой период, и я снова сыграю с вами.

– Могу ли я довезти вас, – спросил Реджи, садясь в свой серый автомобиль.

– Благодарю вас, – сказал Джордж, – если это только вам по дороге.

– Я живу в Бельферском замке.

– А я живу совсем поблизости от него. Быть может, вы заедете ко мне выпить чего-нибудь?

– Охотно, согласился Реджи.

Старый мотор покрыл в десять минут расстояние между клубом и коттеджем Джорджа. Прекрасное местечко, – сказал Реджи, входя в жилище Джорджа.

– Я часто думал о том, что было бы разумно устроиться в такой хижине, разводить цыплят, отпустить себе бороду и получать суп и желе от жены приходского священника. Жить без всяких забот! Вы живете здесь один?

Джордж возился с сифоном сельтерской воды, из которого наливал в стакан гостя.

– Да, миссис Платт, жена фермера, заходит сюда и готовит для меня.

Восклицание, раздавшееся из уст Реджи, заставило его поднять глаза.

Реджи Бинг смотрел на него с широко раскрытыми глазами.

– Великий боже! Платт! Вы знаете этого молодца?

– Этого молодца?

– Да, того самого, из-за которого загорелся весь сыр-бор. Как раз сегодня утром матушка говорила мне о том, что вы здесь поселились.

– Разве из-за меня загорелся весь сыр-бор?

– Сыр-бор? – Реджи задумался. Мой дорогой спортсмен. Я не хочу передавать сплетни. Вы понимаете, что я хочу сказать? Но разве вы не знаете, что возбудили семейный гнев? Я имею в виду замок. Не думайте, что я намерен вмешиваться в ваши личные дела и все такое. Но что я хотел бы… Словом, не думаете же вы, что, совершая нападение, вы не заденете семьи. Дочь дома влюбляется в вас. Сын дома вступает с вами в драку на Пикадилли и попадает в участок. И, в довершение всего, вы появляетесь здесь и поселяетесь у самых ворот замка. Вполне естественно, что семья брюзжит. Это естественно, не правда ли?

Джордж выслушал эту речь с изумлением. Мод влюблена в него! Это звучало невероятно. Что он влюбился в нее после первой встречи с нею, было иным делом. Это было вполне естественно и в порядке вещей. Но, чтобы ему так посчастливилось, встретить ее взаимность – это показалось ему забавным.

– Влюблена в меня! – воскликнул он. – Что вы хотите этим сказать?

На этот раз недоумение овладело Реджи.

– Бросьте, старина. Разве это ново для вас? Она, наверно, вам сказала об этом. Мне она ведь об этом говорила.

– Сказала вам? Я, кажется, с ума схожу!

– Безусловно. То есть, я хочу сказать, безусловно нет. Послушайте…

Реджи заколебался. Тема становилась щекотливой. Но раз она была затронута, необходимо было выяснить все до конца.

– Вы, наверно, думаете, продолжал он, – что я говорю так потому, что выпил слишком много рому.

Мы почти незнакомы и даже не знаем имен друг друга…

– Меня зовут Бэван.

– А меня – Бинг, Реджи Бинг. Отлично. Раз мы с вами друзья, я скажу вам, что матушка моя чертовски хочет женить меня на леди Мод. Всю жизнь мы были с нею друзьями, вы понимаете, мы выросли вместе и всё такое… Нет лучше спортсменки, чем Мод. Вы понимаете мою мысль… Но тут есть загвоздка. Я безумно влюблен в другую особу. Безнадёжно, и всё такое. А между тем матушка не дает мне покоя и требует, чтобы я сделал предложение Мод, которая не чувствует ко мне никакого влечения, хотя бы я был единственным мужчиною в мире. Вы не можете себе представить, старина, какое облегчение я почувствовал, когда на днях она сказала мне, что влюблена в вас, и ни на кого другого и смотреть не хочет. Уверяю вас, что я запел от радости.

При этих словах Джордж испытал желание последовать этому прекрасному примеру. Это было единственным способом дать исход своим чувствам, вызванным сообщением молодого человека. Весь мир преобразился в его глазах. Ему показалось, что на могучих плечах Реджи выросли крылья, и что воздух наполнился небесной музыкой. Даже рисунок обоев в комнате показался ему художественным. Он приготовил себе второй стакан виски. Это было наилучшим после пения, что он мог придумать.

– Я понимаю, – сказал он (было трудно сказать что-либо иное).

Реджи смотрел на него с завистью.

– Я бы хотел знать, сказал он. – Как это устраивают молодые люди, что девушки в них влюбляются. Другим это удается, а я не знаю даже, с чего начать. Мне кажется, что она видит меня на сквозь, вы понимаете! Она смотрит на меня с таким видом, словно скорее сожалеет меня, чем осуждает. Но если это так, то ведь должен же я что-нибудь предпринять. Она – дьявольски умная девушка, а я ужасный чурбан. Не правда ли, это делает положение безнадежным.

Джорджу, с его новорожденным счастьем, захотелось ободрить менее счастливого смертного.

– Вовсе нет, – сказал он. – Вам бы следовало…

– Да, – сказал Реджи с жаром.

Джордж покачал головою.

– Нет, я не знаю, – сказал он.

– И я также, – ответил Реджи.

Джордж задумался.

– Мне кажется, что это попросту вопрос счастья, сказал он. Или вам везет, или нет… Посмотрите, например, на меня. Что могло заставить восхитительную девушку влюбиться в меня?

– Ничего… Я понимаю, что вы хотите сказать.

– Нет, по-видимому, все дело в счастье, снова сказал Джордж.

– Я торчу все время около нее, стараюсь попасться ей на глаза. Думаю, что это немножко поможет.

– Возможно, конечно.

– Но, с другой стороны, когда мы с ней встречаемся, я не нахожу слов.

– Это очень скверно.

– Чертовски странная вещь… По природе я не молчалив, но как только я попадаю в ее общество, я не знаю, с чего начать.

Он залпом выпил стакан и встал.

– Пора удалиться, – сказал он. – Не вставайте. Сыграем еще раз как-нибудь на этих днях.

– Отлично. В любое время!

– До свидания.

– До свидания.

Джордж предался мечтам. Первый раз в жизни он познал смысл своего существования. Он словно вновь родился на свет. Все кругом него приобрело новый смысл. Он впервые заметил тиканье часов. Когда он поднес к губам свой стакан, он почувствовал какую-то новизну. Все его чувства приобрели поразительную легкость.

– Что, если бы я, – спросил Реджи, появившийся на пороге с плутовским лицом, если бы я преподносил ей изредка цветок? Мне это пришло как раз в голову, когда я собирался сесть в мотор. Она любит цветы.

– Прекрасно, – сердечно сказал Джордж.

Он не слышал ни одного слова. Легкость чувств, охватившая его, лишила его способности слышать то, что говорят другие.

– Во всяком случае, надо это испробовать, сказал Реджи.

Он вышел, и вскоре послышался шум отъезжавшего мотора.

Джордж вернулся к своим мыслям. Для человека, находящегося в таких, как он, обстоятельствах, время перестает существовать. Прошла ли минута или несколько часов, он не знал, как вдруг перед ним очутился голубоглазый мальчик с золотистыми волосами, одетый в ливрею. Мальчик оторвал его от грез. Джордж узнал в нем того мальчика, которому передал записку для Мод. Это обстоятельство извинило в глазах Джорджа то, что мальчик вошел не постучавшись.

– Хэлло, – сказал мальчик.

– Хэлло, Альфонзо, – ответил Джордж.

– Меня зовут не Альфонзо… Я принес для вас записку от леди Мод.

– Вы найдете на кухне пирог и имбирное пиво, благосклонно сказал Джордж. Испробуйте их.

Глава XI

Джордж открыл письмо дрожащими пальцами.

«Дорогой мистер Бэван.

Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны…»

– Хэлло, мистер!

Это был снова Альберт.

Джордж посмотрел с неудовольствием.

– В чем дело? Вы не можете найти пирога?

– Нашел, – ответил Альберт, подкрепляя свои слова огромным куском пирога, от которого он откусил уже изрядный ломоть. Но я не могу найти имбирного пива…

Джордж замахал на него руками. Ему было неприятно появление Альберта в такой момент.

– Поищите, поищите, сказал он. – Оно где-то там.

– Ах, – пробормотал Альберт с полным ртом, слизнув крошки со щеки. – Я так люблю пиво.

Отлично, ступай и купайся в нем…

Джордж вернулся к письму:

«Дорогой мистер Бэван.

Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны явиться сюда и предложить»…

– Хэлло, мистер.

– В чем дело? – спросил Джордж, свирепо сверкнув глазами. Вы еще не нашли пива?

– Я нашел пиво, но не могу найти этой штуки.

– Штуки? Какой штуки?

– Штуки, чтобы откупорить пиво.

– Она – в среднем ящике буфета. Глядите в оба, мой мальчик.

Джордж тяжело вздохнул и снова принялся за письмо.

«Дорогой мистер Бэван.

Благодарю вас за вашу записку, которую мне передал Альберт. Как мило с вашей стороны явиться сюда и предложить свою помощь, как умно вы меня разыскали после моего таинственного пребывания в тот день в вашем автомобиле. Вы, действительно, можете помочь мне, если захотите. Слишком долго рассказывать об этом в записке. Но я в большом затруднении, и, кроме вас, никто не может помочь мне. Я объясню вам всё при свидании. Трудность в том, что я не могу ускользнуть из дому. Каждую минуту меня подстерегают. Постараюсь, однако, свидеться с вами как можно скорее…

Искренне Ваша, Мод Марш».

Нужно признать, что в эту минуту тон письма привел Джорджа в уныние. Он сам не мог бы сказать, чего ожидал, но после того, что узнал от Реджи, он ждал чего-то более сердечного и более похожего на то, что пишет девушка мужчине, в которого влюблена.

В следующий момент он понял, как безрассудно было ожидать этого. Как мог думать благоразумный мужчина, что девушка так скоро обнаружит свои чувства. Первый шаг надлежало сделать ему. Естественно, что она не могла открыть своих чувств раньше, чем он не открыл своих. Джордж поднес письмо к губам и с жаром его поцеловал.

– Хэлло, мистер.

Джордж виновато вздрогнул. Краска стыда залила его щеки. Казалось, что в комнате еще звучало эхо от его глупого поцелуя.

– Кис, кис, кис, позвал он, щелкая пальцами и воспроизводя предательский звук. – Я как раз звал свою кошку, объяснил он с достоинством. Вы не видели ее здесь?

Голубые глаза Альберта насмешливо встретились с его глазами. Веко его левого глаза подмигнуло. Было слишком ясно, что его не удалось провести.

– Маленький черный котенок с белой грудкой, – с настойчивостью пробормотал Джордж. Он обычно здесь, или там, или вообще где-то… Кис-кис-кис…

Наступила томительная пауза. О чем думал Альберт, трудно сказать. Джордж же думал о том, что напрасно осуждают царя Ирода за истинно государственную меру, предпринятую им для общего блага.

– Что случилось? – спросил он.

– Вы сами знаете.

– Мне хотелось бы…

Альберт милостиво помахал рукою.

– Все в порядке, мистер. Я вам друг.

– Хорошо, сказал Джордж. – Только не болтайте об этом.

– Повторяю, я вам друг и могу «ей» помочь. Я хочу ей помочь.

Взгляд Джорджа на деятельность царя Ирода поколебался. Он подумал, что, в конце концов, детям многое простительно. Мальчику разрешается находить смешным, что мужчина целует письмо. А между тем это совсем не смешно. Впрочем, пусть мальчик смеется, лишь бы он оказал помощь. Ведь он предложил свои услуги, и не нужно ими пренебрегать. Джордж не знал, каковы обязанности Альберта в замке, но, по-видимому, у него было много свободного времени. А это как раз было на руку Джорджу.

– Это очень мило с вашей стороны, сказал Джордж, выжимая на лице улыбку.

– Я могу помочь, снова сказал Альберт. – Нет ли у вас папиросы?

– Разве вы курите, дитя?

– Да, когда мне удается найти папиросу.

– К сожалению, не могу предложить вам папиросы, так как не курю.

– В таком случае мне придется закурить свою собственную, – недовольным тоном сказал Альберт.

Он запустил руку в тайники своего кармана и извлек оттуда кусок веревки, ножик, куриную косточку, два стеклянных шарика, сломанную папиросу и спичку. Он чиркнул спичкою о самую плотную часть своего тела и закурил.

– Я могу помочь ей, мне все известно. Я подслушивал через замочную скважину, когда происходила ссора.

– Разве там ссорились?

Альберт самодовольно улыбнулся. – ужасная ссора. Крики, вой, проклятия, и все по поводу вас и леди Мод.

– Вы подслушивали?

– Еще бы. Ведь я вытянул ваше имя в игре.

– Что это за игра?

– Это – когда кладут в шляпу записки с именами и тянут. Тот, кто вытянул выигравшее имя, получает деньги.

Джордж был смущен. – Я не понимаю, что это за игра, как это вы вытянули мое имя?

– Кэггс, дворецкий, придумал это. Он рассказывал, что эту игру устраивал всюду, где служил и где были взрослые дочери. Какая-нибудь из них непременно выйдет замуж за одного из знакомых джентльменов, гостящих в замке, и Кэггс клал имена этих джентльменов в шляпу и брал по пяти шиллингов с каждого участника игры. У кого оказывался билет с именем того, за кого барышня выходила замуж, тот получал деньги. Если же дочь хозяев во время пребывания гостей замуж не выходила, то деньги прибавлялись к ставкам новой игры.

Джордж был поражен развернутой перед ним картиной из жизни нижних этажей роскошных замков Англии. Изумление уступило затем место негодованию.

– Вы хотите сказать, что вы и ваш червь-дворецкий превращаете леди Мод в объект азартной игры!

Альберт сконфузился. – Он не червь. Он всегда удачно вытягивает имя. Хотел бы я знать, как он это делает! – Альберт засмеялся. – На этот раз я насолил ему. Он не хотел допустить меня к игре, говоря, что я слишком молод. «Дайте этому мальчику по шее и гоните его вон», – сказал он. На это я сказал: «А что, если я пойду к его сиятельству и расскажу ему об этом?» Он сказал: «Хорошо, черт с тобою! Пусть будет по-твоему. Давай пять шиллингов!» «Вот они», – сказал я. – «Очень хорошо, – сказал он. Но ты будешь тянуть последним, так как ты самый младший». Тогда они стали тянуть имена и, конечно, Кэггс вытянул мистера Бинга.

– Ах, он вытянул мистера Бинга?

– Да. И каждый знал, что Реджи был фаворитом. Когда очередь дошла до меня, он говорит: «Очень жаль, Альберт. Но больше нет имен». Я говорю: «А почему бы мне не иметь шанса на выигрыш?» Кэггс говорит: «Что ты хочешь этим сказать?» Я говорю: «Напишите на билете „Мистер Х“. Если ее сиятельство выйдет замуж за кого-нибудь из неприглашенных в замок, – я выиграл». – «Ладно, – сказал он, – только помни, что игра действительна в течение двух недель, т. е. пока будут у нас гости». «Хорошо, говорю я, напишите мне билет». Тогда он написал на моем билете «Мистер X», и я сказал всем: «Будьте свидетелями, что, если ее сиятельство выйдет замуж за кого-нибудь, кто не гостит в замке и чьего имени нет на других билетах, я получаю выигрыш!» Они согласились. И тогда я сказал: «Я случайно узнал, что ее сиятельство влюблена в джентльмена, который не будет в числе приглашенных. Он американец», – сказал я. Сперва они не поверили, но когда Кэггс обмозговал все, что случилось за последние дни, он побледнел, как полотно, и сказал, что это мошенничество. Он предложил сыграть снова. Но другие не захотели. «Нет, – сказали они, – все правильно». А один из них давал мне десять шиллингов за мой билет, но я отказался. И вот почему, – заключил Альберт, бросая папиросу в камин в тот момент, когда она грозила обжечь ему пальцы, вот почему я хочу помочь вам.

В начале рассказа Джордж был возмущен. Затем, помимо своей воли, эта история стала его развлекать. Теперь же, когда ему стали известны Все факты, он не мог думать ни о чем ином, как о своей удаче, пославшей ему, в качестве союзника, лицо, которое соединило в себе скороспелый ум с неразборчивостью в средствах. Война есть война, и любовь есть любовь, и в области каждой из них практичный человек должен требовать от своих союзников скорее помощи кулака, чем возвышенной души. Юный слуга, преисполненный самыми благородными чувствами, был бы бесполезным в таком деле: Что касается Альберта, о котором, на основании можно было сказать, непродолжительного, но достаточного, знакомства, что он не обладает тонкими чувствами, то он обещал быть неоценимым союзником.

– Возьмите еще пирога, Альберт, сказал Джордж ласковым тоном.

Мальчик покачал головою.

– Пожалуйста, еще маленький кусочек. – настаивал Джордж.

– Здесь, к сожалению, не осталось маленьких кусочков, – ответил Альберт. – Я все съел. Он вздохнул и вернулся к теме. – У меня есть план.

– Отлично. Какой план?

Альберт нахмурил брови.

– Дело просто. Вы хотите видеть ее сиятельство, но не можете проникнуть в замок. А она не может пройти к вам, особенно теперь, когда ее жирный брат следует за ней по пятам. Не так ли?

Джордж кивнул головою. – Совершенно правильно. Но как выйти из положения?

– Я скажу вам, что нужно сделать. Сегодня в замке большой бал в честь наступающего завтра совершеннолетия Перси. Соберется вся округа.

– Вы думаете, что я мог бы проскользнуть туда в качестве гостя?

Альберт презрительно фыркнул.

– Нет, я не такой дурак, чтобы так думать.

Джордж извинился.

– Вот что бы вы могли сделать. Я слышал, как Кэггс говорил экономке, что ему нужно нанять много временных лакеев, чтобы помочь на балу.

Джордж потрепал Альберта по голове.

– Не портите моей прически, – холодно сказал мальчик.

– Альберт, вы один из величайших мыслителей нашего времени. Я мог бы попасть в замок в качестве лакея, а вы могли бы предупредить об этом леди Мод и устроить нашу встречу. Макиавелли, и тот не мог бы придумать ничего более удачного.

– Мак?.. Кто?

– Один из ваших предков. Великий дипломат своего времени. Но каким образом я могу попасть на работу?

– О, это можно устроить. Я скажу экономке, что вы мой двоюродный брат и служили лакеем в лучших ресторанах Америки. А теперь вы приехали сюда на отдых и согласились помочь один вечер, чтобы сделать одолжение. Вам за это заплатят.

– Деньги я отдам вам.

– Это правильно, – одобрительно сказал Альберт. Я только что хотел сам предложить вам это.

– В таком случае предоставляю вам все устроить.

– Да, так будет лучше, если Вы не хотите напутать. Вам останется лишь прийти сегодня в замок в 8 часов, по черному ходу и сказать, что вы мой двоюродный брат.

– То есть, как?..

– Виноват?

– Нет, ничего, – сказал Джордж.