Текст книги "Превосходный супруг"

Глава 4

– А теперь я отведу вас наверх и представлю новому боссу.

– Новому боссу? – переспросила Талла и пошла вслед за коллегой, знакомившей ее с новым рабочим местом.

– Да, у нас тут произошли кое-какие перестановки. Нил Рэдклиф, который раньше возглавлял наш филиал, переведен на работу в Нью-Йорк, а его место занял бывший начальник международного отдела Сол Крайтон. Он вам понравится. Как ни странно, он отец-одиночка, и ему приходится растить троих детей.

Наши европейские офисы не так далеко от дома, как американские, и это ему удобно.

– Сол Крайтон… – Талла не удержалась и повторила это имя, тем более что на остальные слова Барбары не обратила никакого внимания.

– Да, – ответила ей сотрудница и нажала кнопку лифта. – Что-то не так?

– Нет, все в порядке, – заверила ее Талла.

Сол Крайтон – ее новый босс? Знал ли он об этом в тот вечер, когда Оливия пригласила его на обед? А если знал, то почему ничего не сказал? Почему… Да потому, что он такой человек.

Подошел лифт, его дверцы распахнулись. Зайдя внутрь, Барбара нажала кнопку нужного этажа, и они стали подниматься наверх.

Талла чувствовала себя прескверно. Выйдя из лифта, она на негнущихся ногах побрела вслед за коллегой по коридору к двери, на которой висела табличка «Сол Крайтон. Директор».

Директор. Талла проглотила ком в горле. Оливия ничего не сказала ей о том, что Сола избрали в правление.

Барбара коротко постучала в дверь, открыла ее, и они вошли в комфортабельную приемную, где сидела улыбчивая женщина средних лет. Она тепло приветствовала их обеих и представилась как секретарь Сола. Звали ее Марша.

– В настоящий момент шеф вышел, – сообщила она Талле, – подождите немного, он скоро вернется.

Так оно и получилось. Талла едва успела дочитать два абзаца статьи на первой странице «Файнэншл тайме», как открылась входная дверь и вошел Сол. Вопреки ее ожиданиям, он был одет не в деловой костюм, а в удобные джинсы и хлопковую, с открытым воротом рубашку. Волосы у него были слегка взъерошены, точно он бежал, а не шел вальяжной походкой от машины к зданию.

– Талла! – с улыбкой поздоровался с ней Сол и протянул руку. Она поднялась и нехотя посмотрела ему в лицо. – Простите, что заставил вас ждать. Небольшие домашние проблемы.

– Кто-нибудь из ребятишек? – посочувствовала Марша.

Сол печально посмотрел на нее.

– В определенном смысле – да. Последнее пополнение нашей семьи каким-то образом умудрилось схватить диск, который я еще не записал.

– О Господи…

Сол повернулся к Талле:

– Я поступил весьма недальновидно, пообещав детям собаку. И совершенно забыл, какие острые зубы у щенят. Он до сих пор скучает по матери и показывает нам этом всеми способами. Скулит ночи напролет.

– Вам придется завернуть в его одеяло тикающие часы, – не подумав, сказала Талла. Сол вопросительно посмотрел на нее.

– А зачем? Как бы ни были разумны животные, сомневаюсь, что часы напомнят этому экземпляру, что ему надо спать.

– Наверняка не напомнят, – холодно ответила Талла, – но это успокоит его: ему покажется, что он слышит сердцебиение матери.

– Ах, да… конечно, как я не догадался? – Уголки губ Сола слегка приподнялись в улыбке.

Она ошиблась, когда сказала матери, что этот мужчина симпатичный. Он не просто симпатичный, он… Он второй Ральф! – сурово напомнила она себе.

– Превосходная мысль. Попробую это сегодня же вечером, иначе…

– Но это будет непросто, – с улыбкой перебила его Марша. – Щенок все равно не даст спать ни вам, ни детям.

– О да… он, должно быть… – Сол помолчал немного и смущенно посмотрел на секретаршу. – Прошлой ночью я сдался и разрешил ему подняться ко мне наверх. Я думаю, вы, наверное, правы насчет будильника, – обратился он к Талле. – Сегодня утром я проснулся и обнаружил, что пес как-то ухитрился вскарабкаться ко мне на кровать и весьма уютно там устроился. С этим надо кончать.

Слабый отблеск симпатии, зародившейся было к нему у Таллы, тут же улетучился: он не желает, чтобы щенок спал в его комнате… Она вспомнила о своей собаке и о том, как тайком пускала ее к себе, несмотря на запреты родителей…

– У меня мало времени, – сказал Сол. – Перед отлетом в Брюссель я просмотрю бумаги, а вы, Талла, приступайте к работе. У нас тут в европейском отделении очень хорошая команда, и я надеюсь, что вам доставит радость стать ее частью.

С этими словами Сол прошагал в свой кабинет, оставив дверь открытой. Затем быстро вышел оттуда, держа в руках полотенце. Видимо, решил принять душ. По пути в ванную он снял рубашку, остановился у встроенного в стену шкафа и открыл его. Там висел ряд белых рубашек и официальных костюмов.

Сол потянулся, чтобы достать свежее белье, и мускулы на его спине напряглись. Кожа была загорелая, и Талла поймала себя на том, что раздумывает, какой может быть его кожа ниже пояса джинсов. И тут же ужаснулась ходу своих мыслей. В этот момент Сол неожиданно обернулся и посмотрел на нее так, словно знал, что она все еще не ушла. Выражение его лица было непроницаемым, но Талла залилась густой краской, повернулась и быстро пошла к двери, пытаясь спастись от его пристального взгляда и собственного смущения.

– Ох, Господи!

– Что случилось? – сочувственно спросила Талла Барбару, которая вдруг испустила страдальческий вопль.

– Через полчаса мне надо быть у дантиста, а у меня еще столько дел! Сол просил меня подготовить к четырем часам доклад. Он уже готов, ты не отнесешь его наверх вместо меня? – Барбара умоляюще поглядела на Таллу. – Если я сейчас же не выеду, то опоздаю, а у моего дантиста сдвиг насчет пунктуальности. Я и так уже пропустила два посещения.

– Ну как я могу отказать? – воскликнула Талла.

– Ты ангел, и я обещаю, что с готовностью выручу тебя, когда тебе понадобится! – Барбара быстро натянула жакет и схватила сумку.

Как только она ушла, Талла взяла доклад и пошла по коридору. Может, ей повезет и Сола не будет в офисе. А если он там… Ну что ж, она вручит ему доклад и уйдет.

Дверь приемной была открыта, но секретарши на месте не было. Талла с облегчением перевела дух и осторожно заглянула в кабинет Сола. Он тоже был пуст.

Талла быстро вошла и направилась прямо к столу Сола, собираясь просто положить папку с докладом и уйти, но, едва она это сделала, ее внимание привлекла вырезанная из газеты статья, посвященная европейскому судопроизводству. Там шла речь об одном интересном случае, за которым она следила. Талла машинально остановилась, чтобы прочитать статью. Выигранное дело создало бы прецедент в области международного права… Талла настолько погрузилась в чтение, что, даже заметив краешком глаза, как открывается дверь в глубине кабинета, не сразу поняла, что происходит. Влажный после душа, в одном только обернутом вокруг бедер полотенце, Сол подошел к столу. Он только что вышел из ванной комнаты.

– Талла, что вы здесь делаете? – резко спросил он, смерив ее мрачным взглядом.

Она торопливо отвела глаза, чтобы только не смотреть на его мужественное тело, которое предстало перед нею во всей красе. Он, очевидно, собирался куда-то пойти вечером. Второй раз она сегодня застает его раздетым!

– Я… я собиралась уйти, – торопливо произнесла Талла и отошла от стола.

– Нет, не собирались, – возразил ей Сол. Он посмотрел, что она читала. – А, это дело Эпсберга, – произнес он. – Вы за ним следите?

– Э… да, слежу, – подтвердила Талла. Боже мой, ну почему он не наденет на себя что-нибудь? Разве он не знает, не понимает?.. Она судорожно сглотнула. Уж слишком сильной и опасной оказалась ее реакция на его смуглую, покрытую темными волосами руку, протянутую к статье, которую она только что читала.

– Гм… ну и каково ваше мнение о конечном вердикте, который может быть вынесен?

– Э… я…

Каким образом, черт побери, он поддерживает свое тело в таком превосходном состоянии? – думала в это время Талла. В конце концов, он же не юный атлет…

К своему ужасу, она вдруг услышала, как он тихо сказал:

– Занимаюсь футболом с детьми.

– Футболом?

– Да, и не всегда удачно. Вот посмотрите. – Вытянув вперед руку, Сол показал ей синяк. – Я немного отвлекся, и Мег вместо мяча ударила меня по руке. Здесь немного прохладно, да? – встревожился Сол, заметив, что Талла вздрогнула.

– Возможно, вам покажется теплее, если вы что-нибудь наденете на себя, – выпалила она в ответ.

– Возможно, – мрачно согласился он. – Но я имел в виду не себя. Ведь это вы вздрогнули, – добавил он, когда Талла непонимающе наморщила лоб.

– Мне не холодно, – резко возразила она.

– Разве?

Все ее тело напряглось от проницательного взгляда Сола. Соски явственно проступили сквозь тонкую ткань блузки, и Талла едва устояла перед искушением закрыться руками. Испугавшись реакции своего тела, Талла решительно направилась вон из кабинета. Во рту у нее пересохло, а сердце билось в безумном ритме. Что с ней происходит? Давно уже прошли те времена, когда при виде влажного после душа обнаженного мужского торса у женщин подгибались коленки. А может, еще не прошли?

Глава 5

– Можно забыть о гимнастике. От этой работы сгорает гораздо больше калорий, – фыркнула Талла, проводя в последний раз кистью по заново окрашенному потолку спальни. Она вопросительно посмотрела вниз на наблюдавшую за ней Оливию и спросила:

– Ну, что ты об этом думаешь? Я покрыла потолок два раза. Надо ли покрывать в третий?

– Нет, и так прекрасно смотрится. Все очень хорошо, – заверила ее Оливия, придирчиво осматривая спальню. – Мне нравится этот песочный цвет, такой мягкий, теплый и при этом совершенно неназойливый…

– И мне тоже. Вначале я беспокоилась, что краска окажется бледноватой, но теперь вижу: этот цвет как раз то, что надо. – Она спустилась со стремянки и встала рядом с подругой, чтобы полюбоваться результатами своего труда.

Затем они направились на первый этаж, в кухню, где все еще не была готова новая электропроводка. Среди катушек проводов и труб, торчавших из-под штукатурки, им сразу же стало скучно.

– Пошли лучше в мою спальню, – пригласила Талла Оливию. – Сейчас это, пожалуй, единственное пригодное для жилья место.

Они стояли у окна и наслаждались видом.

– Каждый раз, когда я спрашиваю себя, какое безумие заставило меня купить этот коттедж, – весело заговорила Талла, – я прихожу сюда и смотрю из окна.

– Вид потрясающий! А кстати, как ты ладишь со своими соседями?

– Прекрасно. Они очень добрые и отзывчивые, всегда готовы помочь и следят за рабочими во время моего отсутствия. Они даже настаивают, чтобы я каждый вечер с ними обедала. В конце месяца они снова уедут за границу, и мне будет их недоставать.

– Значит, у тебя все хорошо и ты довольна, что решила переехать сюда?

– На девяносто процентов, – согласилась Талла и тихо добавила:

– Ты могла бы предупредить меня, что Сол станет моим новым боссом.

– Тогда я этого не знала, – ответила Оливия. – Он сказал нам об этом только неделю спустя после твоего отъезда. Это немного противоречит его правилам, но я понимаю, почему он принял такое решение. Сейчас, когда он оформил опеку над детьми, совершенно естественно, что он хочет жить недалеко от своей родни.

– Он оформил опеку? – нахмурилась Талла. Она-то решила, что дети просто приехали к нему погостить. – Но ведь это довольно странно, не так ли? – резко спросила она. – Его жена, должно быть…

– Хиллари сама предложила Солу взять на себя полную опеку над детьми, – перебила ее Оливия. – Очевидно, ее новый партнер не готов отвечать за трех чужих детей и потому предложил ей сделать выбор между ним и детьми.

– И она выбрала его? Оливия слегка пожала плечами.

– Хиллари всегда была никудышной матерью, постоянно злилась, что у нее на руках трое маленьких детей.

– Бедняжки. Как им, похоже, тяжело сознавать, что они не нужны ни отцу, ни матери! – не смогла сдержаться Талла.

– Солу-то они как раз нужны! – возразила ей Оливия. – И он не желает, чтобы кто-то сплетничал по поводу их с Хиллари отношений – ради блага детей. Когда Хиллари позвонила и попросила приехать забрать детей, он сразу же вылетел в Штаты. Признаюсь, я была удивлена, что Сол не запретил жене встречаться с детьми в любое время, а даже настаивает на этом. Наверное, это будет иметь значение в будущем, ведь Сол из тех людей, что всегда заглядывают вперед. Он верит: придет время, когда дети захотят поближе узнать свою мать, да и она пожелает сблизиться с ними. Одним словом, Сол – чудесный отец, – заключила Оливия.

Талла вежливо улыбнулась, подумав про себя: какие бы хвалебные гимны ни распевала Оливия Солу, это все равно не заставит ее изменить свое мнение. В конце концов, он пытался вовлечь Оливию в любовную связь, в то время как сам еще был женат…

– Слушай-ка, я чуть не забыла о главном! Я хочу пригласить тебя к нам на обед в субботу, – объявила Оливия.

Талла подозрительно покосилась на нее.

– И там будет Сол-спаситель, не так ли? – колко спросила она.

– Нет, он уезжает по делам в Брюссель, – заверила ее Оливия, не обращая внимания на сарказм Таллы. – Хотя дети его будут. Они сейчас с нами, на время его отсутствия.

– С вами? А что, он не может нанять постоянную няню?

– Конечно, может, но он хочет, чтобы его дети росли в нормальной обстановке, в окружении родных. Он обговорил все это с нами еще до того, как принял решение перебраться сюда, и мы все с ним согласились. Мы же родственники, как одна семья, и всегда помогаем друг другу. Разумеется, Сол может позволить себе оплачивать услуги постоянной няни, но он не хочет, чтобы они росли в изоляции и были привязаны только к нему. Компания кузенов его детям явно не повредит.

– А Каспар не возражает, что дети Сола гостят у вас? – спросила Талла.

– Каспар? А почему он должен возражать?

– Ну… – Талла отвела взгляд, – после того, как ты и Сол…

– Между мной и Солом ничего не было! – взорвалась Оливия. – Ты уже во второй раз поднимаешь этот вопрос. Послушай, действительно, когда мы с Каспаром возобновили отношения, он рассматривал Сола как соперника или вроде того. Но вскоре он разобрался в ситуации. Когда я была подростком, у меня была безумная страсть к Солу, а он мудро проигнорировал ее. Теперь Каспар знает, что нашей с ним любви ничто не угрожает. Мы с Солом кузены, Талла, и ничего более, – подчеркнула Оливия. – И мои чувства к нему, вся моя любовь – только родственная. Кстати, они с Каспаром стали близкими друзьями, – добавила Оливия с улыбкой. – Ну, так как насчет субботнего обеда?

– Приеду, с удовольствием, – приняла приглашение Талла. Она надеялась, что не обидела Оливию своими замечаниями насчет ее отношений с Солом.

– Привет, я Мег. А вы кто?

Поднявшись наверх, чтобы, по совету Оливии, оставить свой жакет в спальне, Талла в удивлении застыла, увидев в коридоре маленькую фигурку в пижаме.

– Привет, Мег. Меня зовут Талла, – ответила она.

Талла всегда любила детей и хорошо с ними ладила. Увидев малышку, она не могла не признать, что в этой крошке было нечто такое, что могло растопить самое суровое сердце. Она очаровательна: нежная кожа, копна светло-каштановых волос карие глаза и милые ямочки на щеках. Однако наряду с любопытством, сверкавшим в глазенках девочки, Талла заметила и настороженность. Она вспомнила, как Оливия говорила ей, что девочку по ночам мучают кошмары. Талла присела перед ней на корточки и как бы невзначай спросила:

– А тебе разве не пора идти спать?

– Пора, – призналась Мег и объяснила ей, обезоруживающе улыбаясь:

– Но тетя Ливви сказала, что сегодня к ней на обед приезжает ее любимая подруга, и мне захотелось увидеть вас.

– Вот и хорошо. Теперь ты меня увидела и можешь идти спать, – ласково произнесла Талла. – В какой комнате ты спишь?

– В этой, – сказала ей Мег и сунула ручку в ладонь Таллы, показывая на одну из дверей. – А вы уложите меня в постель? – спросила она. – Папочка всегда подтыкает мне одеяло, но его сейчас нет. Ему пришлось улететь по делам. А моя мамочка живет в Америке, – без всякой связи добавила она. – Мы летали к ней на самолете, но мне это не понравилось. Джем и Робби тоже не понравилось. Нам не понравился Палмер… Это новый папочка мамы, – объяснила она.

Однако Талла уже знала ситуацию со слов Оливии. И кто такой Палмер – тоже. Ей, правда, было трудно понять, почему он не хотел, чтобы дети Хиллари от первого брака жили с ними. Как можно не полюбить эту крошку с доверчивым взглядом?

Распахнув дверь, на которую указала Мег, Талла увидела, что девочка занимает комнату не одна. В спальне стояло четыре кровати. Девочка и мальчик, молча лежавшие в постели, были очень похожи на Сола. Особенно старшая девочка, отметила Талла. Пока она вела Мег к ее кровати, малышка громким шепотом сообщила ей:

– Амелия, когда подрастет, тоже будет спать здесь, с нами.

– Она будет здесь спать, если ты перестанешь ходить туда-сюда и будить ее, – проворчала старшая из всей троицы и села в кровати, изучая Таллу.

– Я не будила Амелию, – начала защищаться Мег. – Я просто пошла и посмотрела…

– Неправда! Ты тыкала ее пальцами, я видела.

– Я просто щекотала ее. Ей это нравилось.

– Кто вы? – подозрительно произнес мальчишеский голос.

Талла расправила постель Мег и откинула одеяло, чтобы девочка могла улечься.

– Это любимая подруга тети Ливви, – сказала Мег, опережая Таллу. – Папочка всегда читает нам сказку, перед тем как мы заснем. А вы нам почитаете? – умоляюще спросила она Таллу. Глазки ее были сама невинность.

Талла медлила. Остальные двое молча смотрели на нее. Она заметила небольшую стопку детских книг на тумбочке. Оливия уже сказала ей, что приглашенные на обед гости еще не приехали и что на кухне ее помощь не требуется.

– Но только короткую, – согласилась она. – Что вы хотите послушать?

– Эту, – объявила Мег и нырнула под кровать, извлекая книжку, которую не заметила Талла.

– «Ветер в ивах»?

– Когда папа дома, он каждый вечер читает нам по главе.

– Но я не обещаю прочитать целую главу, – сказала Талла. – Ты помнишь, где он остановился?

– Да, помню… это здесь. – Девочка выпрыгнула из кровати и указала нужную страницу.

– Надо читать медленно, – посоветовала Джемайма Талле. – Мег еще маленькая и не все понимает.

– Неправда! – заспорила Мег.

– Правда, – ровным голосом возразила ей старшая сестра. – Папе иногда приходится все тебя объяснять, – сказала Джемайма.

– Хорошо, если вы что-нибудь не поймете, остановите меня, и я вам объясню, – пообещала Талла. – Ну что, начнем?

Десять минут спустя, к своему немалому удивлению, она так же увлеклась чтением, как и трое внимательно слушавших детей. Мег сидела, округлив глаза и перебирая одеяло. Роберт и Джемайма залезли на ее кровать и сидели рядышком. Дочитав до конца главы, Талла неохотно захлопнула книгу.

– Почитайте еще немного! – плаксиво стала упрашивать Мег.

– Не могу, – покачала головой Талла. – Если я сейчас же не спущусь вниз, Ливви будет разыскивать меня.

– На обед приедет и дядя Джеймс, – сообщила ей Мег. – Он хороший, я люблю его. А у вас есть папочка?

– Э…

– Она не это имеет в виду, – пояснила ей Джемайма. – Она хочет спросить: вы замужем? Мег думает, что мужья – это папы.

– Нет, я не замужем, и мои родители тоже в разводе, – тихо произнесла Талла.

– И вы живете со своим папой? – с любопытством спросила ее Мег.

– Нет, я жила с мамой, – объяснила Талла.

– А наша мама не хочет нас.

От столь откровенного заявления Джемаймы у Таллы волосы буквально поднялись дыбом. Ей захотелось обнять и приласкать девочку, но она напомнила себе, что поскольку с детьми Сола она видится впервые, то вряд ли имеет право вторгаться в их жизнь со своим сочувствием.

– Иногда взрослым приходится делать выбор, который может быть… болезненным, – сказала она, тщательно подбирая слова. На месте жены Сола она никогда не пожертвовала бы детьми ради мужа.

В этот момент дверь спальни отворилась, и с лестничной площадки в комнату проник широкий луч света. В проеме стоял мужчина.

– Папочка! – завопила Мег, выскакивая из постели и бросаясь к нему.

– Что здесь происходит? – услышала Талла нарочито суровый голос Сола. Дети тем временем облепили его со всех сторон.

– Талла читала нам сказку, – объяснила Мег.

– Насколько я понимаю, это ей самой пришла в голову такая мысль? – сухо спросил он. – Вам давно пора уже спать. Мне очень жаль, – обратился он к Талле, – что вам пришлось возиться с моими детьми.

– Я это делала с удовольствием, – честно ответила Талла.

Рядом с Солом ей было трудно дышать, она чувствовала внутри себя какой-то странный трепет.

– А, вот ты где, – нарушил гнетущую тишину голос Оливии. – Обед уже готов. Как это тебе удалось так быстро вернуться? – спросила она Сола, который разводил детей по кроватям.

– Встречу перенесли на другое время, и я, вместо того чтобы болтаться в Брюсселе, сразу же вылетел домой.

– Спускайтесь вниз, как только сможете. – С этими словами Оливия выпорхнула из комнаты, оставив Таллу вместе с детьми и Солом.

– Спокойной ночи, папочка, – сонно пробормотала Мег, поднимая голову с подушки, чтобы поцеловать отца, наклонившегося к ней. А потом, обращаясь к Талле, добавила:

– Я хочу, чтобы и вы поцеловали меня. – (Та смутилась, но подошла к кровати Мег.) – Спасибо, что почитали нам, – с благодарностью произнесла девочка, и Талла нежно поцеловала ее.

Она чувствовала, что Сол стоит за нею, ей казалось, что их тела касаются друг друга. Лицо ее вспыхнуло. Спускаясь по лестнице вслед за ним, она не находила объяснения тому, почему сердце вдруг начало выскакивать из груди. Неужели такова ее реакция на близость Сола? Но это совершенно недопустимо! – отругала себя Талла и тут же громко охнула, споткнувшись о неровность на ступеньках. Сол, мгновенно среагировав, быстро подхватил ее и крепко прижал к себе. Потрясенная, она едва перевела дух, бессильно приникнув к нему.

– Я… вы можете отпустить меня. – Талла хотела сказать это как можно более любезно, однако ее голос прозвучал застенчиво.

– Да, боюсь, у меня не хватит больше сил, – сухо заметил Сол.

Он что, считает ее слишком тяжелой? Талла немедленно попыталась освободиться, и Сол отпустил ее. Талла сделала два осторожных шажка в сторону. Она снова начала спускаться по лестнице, на сей раз крепко держась за перила. Сол тем временем нагнулся и совершенно спокойно поправил ей воротник.

Талла воззрилась на него, изумившись этому интимному жесту, заботливому, почти отеческому прикосновению. Она могла с легкостью представить себе, что он так же дотрагивается до одного из своих детей. Его рука все еще оставалась у нее на плече, и пальцы касались ключицы. Затем он переместил руку, и она оказалась у самой шеи Таллы.

Молодая женщина застыла, почувствовав, как теплая ладонь Сола коснулась ее груди.

К своему ужасу, она ощутила, что ткань платья начала смещаться и в вырезе показалась грудь. Талла отчетливо услышала, как сдавленно вздохнул Сол, и поняла, что ее сердитое «Отпустите меня» прозвучало на несколько секунд позже положенного.

Сол убрал руку, поспешно гоня прочь соблазнительное видение – грудь Таллы…

– Вот вы где, а я как раз отправилась на поиски, – объявила Оливия, возникая перед ними.

Талла торопливо спустилась вниз, борясь со своими противоречивыми чувствами. Ей хотелось, чтобы Сол снова коснулся ее, но она не могла преодолеть свою антипатию.

– Нет-нет, я не верю. Вы не могли сделать ничего подобного, – возразила Талла, еле сдерживая смех – Джеймс рассказал ей о выходках, в которых в далекой юности участвовали он и его брат, а также их кузен Честер.

– Если не верите мне, спросите Сола, произнес Джеймс, улыбаясь. – Он приглядывал за нами во время долгих летних каникул.

– Бедный Сол, мы всегда сводили тебя с ума, правда? – спросила Оливия. – Я помню, как твои родители приезжали и гостили в Куинсмиде с Грампами, и больше никто не приезжал из Честера, а тебя просили быть за старшего.

– Удивляюсь, как это я не поседел к восемнадцати годам, – ответил Сол.

Талла с легкой завистью слушала их добродушное подтрунивание друг над другом. Оливия и ее кузены были настоящими друзьями, они принадлежали к одному клану, их объединяли семейные традиции и предания. Как бы часто они ни ссорились и какие бы между ними ни возникали разногласия, ничто не в силах было нарушить семейные узы, прервать связи, которые соединяли их.

– А помнишь, ты учил нас ловить рыбу, – напомнил Солу Джеймс.

– Помню, – мрачно произнес Сол, – особенно тот случай, когда ты проигнорировал мои слова и не отдал удочку, а потом свалился в воду.

– Нам всем пришлось срочно вернуться в Куинсмид, чтобы высушить Джеймса. Мы все думали, что тетя Руфь рассердится, но она просто велела Джеймсу принять горячую ванну и переодеться во что-нибудь сухое…

– А на следующий день она повела нас на озеро и провела с нами урок по спасению на воде.

– Когда я вспоминаю об этом, то удивляюсь, как ты не утопил нас в припадке ярости.

– Наверное, тогда я был не таким раздражительным, – ответил Сол.

Талла не могла припомнить, когда в последний раз так веселилась, и сказала об этом Оливии, когда они пили вдвоем кофе. Мужчины тем временем мыли посуду.

– Джеймс такой хохмач, – тепло добавила она.

– Да, так оно и есть, – с довольной улыбкой подтвердила Оливия. – Я была уверена, что он тебе понравится. Ты должна поехать с ним осмотреть замок в Честере. В давние времена там держали узников, это такая захватывающая история!..

– Он сказал мне, что как юрист специализируется на обвинении.

– Да. Хотя об этом трудно было догадаться, слушая его сегодня за столом. Он и в самом деле первоклассный обвинитель. Из них двоих Люк больше похож на обвинителя, но Люк предпочитает защищать… Кстати, я вспомнила: мне надо позвонить Бобби. Она сгорает от желания познакомиться с тобой.

Талла удивленно посмотрела на нее.

– Все ее родственники тоже юристы, – объяснила Оливия. – Бобби собирается сидеть с Франческой, пока та не подрастет, но она очень скучает по активной профессиональной жизни. Мы с Джоном хотим предложить ей присоединиться к нам и работать неполный день в юридической конторе Хэслвича.

Мужчины вернулись из кухни, и Талла, взглянув на часы, воскликнула:

– О Господи, мне надо идти! Я даже не ожидала, что уже так поздно…

– Хочешь – оставь машину здесь. Домой тебя отвезет Джеймс, – предложила Оливия.

Предложение показалось заманчивым, и не только потому, что Талле было хорошо в компании Джеймса, но и потому, что она заметила, как недобро сверкнули глаза Сола. Он даже слегка нахмурился.

Интересно, за какого сорта женщину он меня принимает? Что же, если мужчина поддержал ее при падении на лестнице, она должна стать его собственностью? Как глупо! Тщеславие и самодовольство подобных типов вызывают только одно чувство – отвращение.

– Да нет, не стоит беспокоиться, – решительно ответила Талла на предложение Оливии.

– Жаль, – полушутя заметил Джеймс и скорее хлопнул ее по руке, чем пожал.

С Солом она попрощалась, едва прикоснувшись к его ладони кончиками пальцев. Лицо ее было холодным, отстраненным, она намеренно держала между ними дистанцию. Когда она вспомнила об этом пять минут спустя, сидя в машине, ей стало смешно, а еще она вспомнила, как крепко он прижимал ее к себе на лестнице и как приятно было то ощущение безопасности, которое тогда испытала.