Текст книги "Соблазны бытия"

– Знаю, – согласилась она.

– А теперь поцелуй меня.

Элспет поцеловала Кейра. Ее снова, невзирая на слабость в теле, захлестнула знакомая волна сексуального желания. Желание проникло во все уголки ее тела и в сознание. Кейр почувствовал это и улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Я очень люблю тебя, – снова сказал он.

Они целовались. Кейр вначале ласкал Элспет там, где она разрешала: грудь и ноги – до определенного места, а затем перешел к запретным зонам: животу и бедрам. Элспет не противилась. Все это было так неожиданно. Она боялась спугнуть свое счастье. И вдруг пальцы Кейра оказались внутри ее трусиков, ища заветное место.

– Боже, – прошептала Элспет, чувствуя, как желание вырывается наружу и выходит из-под ее контроля. – Кейр, не надо! Пожалуйста, не надо!

– Ну что ты, женщина? – Кейр стал целовать ее в губы, шею, грудь. – Что ты волнуешься? Тебе уже двадцать один год. Ты окончила университет. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Ты ведь не глупая девчонка-подросток. Ради чего тебе дальше хранить свою невинность? Ради чего, Элспет?

И в самом деле, ради чего? Она ведь сама этого хотела, невероятно хотела. Кейр сказал правду. Она женщина, которой пора занять свое место в мире. Она взрослый человек. Успешная, образованная выпускница Оксфорда. Так чего же она дергается, как школьница, которую уламывает неопытный одноклассник? Рядом с ней любимый человек, которого она хочет и который хочет ее. Человек, несколько раз признавшийся ей в любви.

– Не знаю, – покорно сказала она. – На самом деле не знаю. Пожалуйста, Кейр, будь осторожен. Слышишь? Будь очень, очень осторожен.

– Буду. Обещаю.

Кейр опять сказал, что любит ее.

* * *

Он был осторожен, и Элспет почти не почувствовала боли. Он проявил осторожность и в другом. Отвернувшись, Кейр надел ту самую вещицу, что гарантировала Элспет безопасность. Элспет тоже отвернулась и закрыла глаза. Ей не хотелось этого видеть. Даже сейчас она никак не могла преодолеть смущение. Кейр не торопился. Он долго и последовательно подводил Элспет к той точке возбуждения, когда она уже не могла и не желала ждать. Входил он в нее очень медленно и осторожно.

– Скажи, когда остановиться, и я сразу остановлюсь, – без конца повторял Кейр.

И это не было пустым обещанием. Когда же он целиком вошел в нее, Элспет испытала ни с чем не сравнимое ощущение. Сейчас все сосредоточилось в ее лоне. Там, где он мягко и осторожно толкал свой член, уговаривая Элспет двигаться вместе с ним. Вскоре она почувствовала, что двигается непонятно куда, но вперед, ко все большему наслаждению. И вдруг ее захлестнуло ликованием, радостью и гордостью за свою смелость. Радуясь тому, что отныне ей доступны такие ощущения, Элспет заглянула в глаза Кейра.

– Я тебя очень люблю, – сказала она.

– И я тебя очень люблю. Очень.

Их путешествие в заповедную страну близости продолжалось.

Элспет понимала: Кейр очень искусен в сексе. И его нежность, и терпеливость, и то, как он довел ее до первого оргазма.

– Не многим это удается, – улыбаясь, признался Кейр, когда они, вспотевшие, лежали, дыша тяжело и удовлетворенно. – Особенно в первый раз.

Естественно, Элспет интересовало, где он успел получить такой опыт. Но действительно ли она хотела знать об этом? Подумав, она решила, что нет.

– Значит, немногим? – переспросила Элспет.

– Да. Но я знал, что у тебя природный дар и у тебя получится, – не без самодовольства ответил Кейр.

– Знал?

– Знал. Но твоя бабуся была понапористее, – добавил он. – В свои годы.

– Кейр! Что ты говоришь? Откуда ты можешь знать?

– Оттуда же, откуда я узнал о тебе. Мужская интуиция. А теперь поцелуй меня и давай немного поспим. Потом ты проснешься голодной, и тебя надо будет покормить. Как насчет ужина в «Трауте» со своим любимым?

«У меня уже есть любимый, – подумала Элспет. – Я теперь совсем взрослая женщина». Она сонно улыбнулась Кейру, а затем провалилась в сон.

* * *

– Мама? Я подумала, что нужно сообщить тебе как можно скорее. Элспет получила диплом первой степени. Она бы позвонила сама, но сейчас она со своим другом в Девоне, и мне было как-то неудобно просить ее сделать еще один междугородний звонок.

– Дорогая, как это замечательно! Я очень ею горжусь. Думаю, как и вы с Боем. Передай ей мою искреннюю любовь. Скажи, что я обязательно напишу ей. Я сразу вспоминаю день, когда Барти получала свой диплом. Тоже первой степени.

«Конечно вспоминаешь, – сердито подумала Венеция. – Что же тебе еще вспоминать?» Одновременно это было напоминанием, что никто из родных детей Селии не получил оксфордских дипломов. Джайлз так и не окончил Оксфорд. Кит, разумеется, тоже. Только эта чертова Барти.

Потом Венеция все-таки притушила давние обиды и напомнила себе, что они очень многим обязаны Барти. Венецию не переставал удивлять и раздражать странный поворот судьбы. Барти, которая когда-то целиком зависела от их семьи, выросла и очень изящно и тактично повернула ход событий в свою пользу.

– Дорогая, а я на следующей неделе приеду в Лондон. Здесь такая скука. Хочу посетить Уимблдонский турнир. Банни тоже поедет, но в Хенли, на регату.

– А ты с ним не едешь?

– Нет, уволь меня. Я сыта по горло его друзьями. Только и умеют, что напиваться и вспоминать былые дни. Банни будет участвовать в заезде ветеранов. Не самое приятное зрелище.

– Понимаю. Бедный Банни! Как ты нашла Каир?

– Невероятная жара и невероятная тоска. Путешествие было сплошным разочарованием.

– И даже ваш круиз по Нилу?

– В полной мере. Я говорила Банни, что не хочу плыть, но он настоял. Естественно, я оказалась права. А что за жуткое общество собралось на этом корабле! Я сразу вспомнила… Кстати, как там молодой человек Элспет?

– Что именно? Он тоже получил диплом первой степени.

– Замечательно. Рада за него… при всех его недостатках. Вот что Оксфорд делает с людьми. Но… лавочники. Кто бы раньше мог подумать, что такое возможно? Да, времена сильно изменились. Наверное, мне стоит написать. Уверена, он будет в восторге. Каковы его дальнейшие планы?

– Не знаю, мама. Спроси у него сама.

– Ты думаешь, я его увижу?

– Если ты на следующей неделе будешь в Лондоне, то да. Он погостит у нас несколько дней. Потом они собираются в Шотландию. Ходят побродить по горным шотландским лугам. Их там набирается целая группа. Друзья Элспет.

– И ты даже не знаешь, кто именно? Венеция, я надеюсь, ты все-таки ее порасспросишь. Она еще не в том возрасте, чтобы полностью выйти из-под родительского контроля.

– Я уверена в Элспет. Я полностью доверяю ей.

– Очень неразумно с твоей стороны, – проворчала Селия.

* * *

Верная своему слову, Селия приехала в Лондон. Несколько дней она ходила по магазинам и навещала друзей, после чего уселась у окна в своем доме на Чейни-уок и стала раздумывать, чем же заняться дальше. Она ненавидела свою свободу, и эта ненависть только возрастала. Дни «благословенного безделья», когда времени в избытке и она может ходить по магазинам, встречаться за ланчем с друзьями и делать еще много того, что, как ей казалось, будет доставлять ей удовольствие. Даже верховая езда частично утратила былую привлекательность. Раньше, чтобы выбраться в Эшингем, Селия выкраивала время из своего плотного рабочего графика, и поездка туда имела вкус запретного плода. Весной она побывала в Эшингеме, навещая старшего брата. Там она ездила верхом с утра до вечера, однако вернулась в Лондон раньше намеченного срока, сославшись на усталость. То самое состояние, которое прежде она терпеть не могла в других.

Первое путешествие с лордом Арденом было прекрасным и удивительным, второе – довольно приятным, а третье – откровенно скучным. У Селии не возникало желания сеть на поезд, подняться на борт корабля или самолета просто так, не имея четкой цели. Она не понимала, как можно тратить недели на пресные развлечения. Ей всегда нравились деловые поездки, где осмотр достопримечательностей был лишь вкраплен в насыщенный рабочий день. Каждое место было интересно прежде всего с профессиональной точки зрения – людьми или событиями. Такие поездки были динамичными и имели смысл. Но ехать куда-то, чтобы с утра до вечера глазеть на местные красоты, – это угнетало ее. Селия с ужасом думала, что такое может продолжаться год за годом.

Она приехала в Лондон на несколько дней, найдя удачный предлог: нежелание оставаться одной, пока лорд Арден в Хенли наслаждается обществом старых друзей. Она заранее предупредила прислугу на Чейни-уок, потребовав, чтобы к ее приезду все блестело и сверкало. Селию не особо заботило, поверят ли окружающие в названную им причину ее приезда в Лондон. Она всегда неохотно признавала свои ошибки. Что же касалось величайшей ошибки ее жизни – Селия с удивительной беспечностью относилась к чужому мнению. Ей и в голову не приходило, что суть этой ошибки может быть известна другим. А ошибка эта имела как профессиональный, так и личный аспект.

Селия скучала по Киту и, конечно же, по Себастьяну, причем гораздо сильнее, чем думала. Они с Себастьяном никогда не расставались так надолго. Несколько недель – самый большой срок, когда они не виделись и не говорили. Они всегда были достаточно близки. Она и подумать не могла, что тоска по Себастьяну станет гнетущей. Иногда эта тоска принимала форму физической боли, но чаще сопровождалась ощущением ужасающей пустоты. И тоска по «Литтонс» тоже оказалась значительно сильнее, чем она думала. Издательский год с его приливами и отливами, подготовка каталогов, весенние и осенние списки публикаций, долгие споры о том, кому поручить обложку той или иной книги, паника, когда автор затягивал сроки сдачи рукописи. Все это настолько укоренилось в душе Селии, что она не представляла летнее утро без мыслей о новых рукописях, а осенний туманный день – без суеты насчет обложки какого-нибудь рождественского каталога. Единственным занятием, которое она оставила за собой, было чтение рукописей, представляемых издательству на добровольной основе. Селия настояла, чтобы ей присылали эти рукописи, утверждая, что пока не в силах от этого отказаться. Несколько таких рукописей она отдала на рецензию Кейру Брауну. Рецензии ей понравились. Однако чтение рукописей едва ли могло заполнить бездну имевшегося теперь у нее свободного времени.

Словом, на второй год своей новой жизни Селия окончательно убедилась: если так будет продолжаться и дальше, она просто умрет со скуки. Странная, противоречивая мысль, но кого это удивит. Старость подкрадывалась к ней все ближе, угрожая стать второй ее тенью.

За кофе Селия пролистывала пришедший утром номер «Паблишерз газетт». Кофе был скверным, заставляя ее морщиться. Все, что готовила миссис Хардвик, совершенно не имело вкуса. Если она задержится в своем лондонском доме, миссис Хардвик придется уволить и найти другую экономку, умеющую готовить. Глупо, конечно, ожидать, чтобы один человек умел хорошо делать два разных дела. И зачем только она согласилась взять эту копушу?

Но вскоре Селия напрочь забыла про скверный кофе.

– Боже мой! – воскликнула она.

Отставив чашку, Селия прочла увиденную статью и тут же принялась читать по второму разу.

«УЭСЛИ» ПОДПИСЫВАЕТ КОНТРАКТ С «БЛИСТАТЕЛЬНЫМ» НОВЫМ РОМАНИСТОМ

Дэвид Джонсон, автор романа «Замок и ключ», получивший в этом году премию Сомерсета Моэма, подписал контракт с издательством «Уэсли», которое продолжает активно расширять сферу своих интересов. Майкл Джозеф, редко расточающий похвалы, в прошлом году назвал роман Джонсона «блистательным». До сих пор Джонсон избегал долгосрочных контрактов. Его «Замок и ключ» вышел в издательстве «Макмиллан». Несколько издательств выражали готовность опубликовать его вторую книгу (ее название мы пока не знаем), но писатель не пошел на сотрудничество ни с одним из них. И вот, как нам стало известно со слов его литературного агента Кертиса Брауна, Джонсон заключил с «Уэсли» контракт сразу на три книги.

«Они лидируют в издании литературы всех жанров, – сказал недавно Джонсон корреспонденту „Газетт“. – Я убеждаюсь, что редакторы там обладают превосходным творческим воображением, издательский механизм работает четко и слаженно, а коммерческая сторона поражает своей энергией. Я очень счастлив своим новым контрактом».

Джонсон – всего лишь один из плеяды молодых писателей, перешедших в «Уэсли». Первым там появился молодой Кит Литтон, покинувший издательство своих родителей. Затем – со своими сагами Кэролайн Баркер, простившаяся с «Макмилланом». Энн Йорк – многообещающая молодая писательница, работающая в жанре детектива, – перешла в «Уэсли» от Майкла Джозефа. Кто следующий?

– Кто следующий? – вслух произнесла Селия, набирая номер «Литтонс».

– Джей? Ты видел сегодняшний номер «Газетт»? А стоило бы почитать. Обязательно раздобудь и прочитай статью на одиннадцатой странице. Помнишь, прошлой осенью я настоятельно советовала вам заключить контракт с этим парнем?.. Нет, уже поздно. Его пригрели в «Уэсли». Не где-нибудь, а там. И Энн Йорк тоже. Я же говорила вам, что ее можно переманить от Джозефа. Неужели вы ничего не предпринимаете и ждете, когда я явлюсь и сделаю это сама?.. Джей, это не аргумент. Вы руководите издательством или переплетной мастерской? Предупреждаю: еще немного – и вы потеряете Нэнси Артур. Я слышала, она была очень недовольна оформлением ее последней книги и, естественно, уровнем продаж. То же самое могу сказать про Клементайн Хартли. Я слышала, они с Китом на этой неделе встречались за ланчем. Ты знал об этом? Да, мне известно, что они друзья, но очень сомневаюсь, что они говорили только о погоде и путешествии, в которое скоро должна отправиться Клементайн. Вот что, Джей, я очень серьезно подумаю насчет того, чтобы завтра устроить общее собрание… Что? Представь себе, я это помню, но смею также напомнить и тебе, что по-прежнему вхожу в совет директоров и по-прежнему остаюсь акционером «Литтонс». Мне вовсе не улыбается видеть, как стоимость акций упадет до жалких пенсов. Просто не могу поверить, что вы позволили обоим этим автором проскользнуть у вас между пальцев. Да, не одному, а сразу двоим. Джей, вы вообще что-то делаете? О будущем думаете?.. Что, я не поняла? Боюсь, мне придется вмешаться, и очень серьезно. Я предлагаю тебе самому назначить на завтра общее собрание. На утро. Я приеду, поскольку имею на то полное право… Да, обязательно это сделай… Нет, я ничем не буду занимать завтрашнее утро. И два последующих – тоже… Благодарю. – Селия повесила трубку и улыбнулась.

Им это очень не понравится.

Она вдруг почувствовала себя помолодевшей лет на двадцать.

Глава 8

Иззи положила трубку и сделала вид, что ничуть не огорчена. Разве у нее есть повод для огорчений? Подумаешь, молодой симпатичный писатель, с которым она познакомилась неделю назад на издательской вечеринке, отменил их ужин, назвав весьма сомнительную причину отмены. Ну и что такого?

А такое случалось сплошь и рядом. Жизнь медленно и упрямо заставляла Иззи признать печальный факт: мужчины не находят ее привлекательной. Элспет и Эми Уорвик всегда окружали десятки поклонников. У Эми было уже два серьезных романа. Элспет по уши влюбилась в своего шотландца и других мужчин практически не замечала. Пока он ездил к родителям в Глазго, Элспет вела себя как замужняя женщина. «Наверное, скоро объявят о помолвке», – мрачно подумала Иззи. Большинство ее подруг имели постоянных партнеров и вели более насыщенную и интересную светскую жизнь, чем она.

Скорее всего, она просто не обладала сексапильностью. Иззи не владела искусством обольщения, а когда пыталась флиртовать, то не испытывала ничего, кроме разочарования и стыда. Ее чары не действовали на мужчин, равно как и ее попытки носить сексапильную одежду. Ее называли «хорошенькой», «милой», «очаровательной», но слова оставались словами. К ней относились очень приветливо и доброжелательно… и не более того. «Тебя все любят», – часто говорили ей Себастьян и Кит. В какой-то момент Иззи почувствовала: если она еще раз услышит эту фразу, то накричит на них. Она не хотела, чтобы ее любили все. Достаточно одного, который страстно любил бы ее, который желал бы ее и пытался уложить в постель, который посылал бы цветы, дарил украшения и водил в ночные клубы. Вот это была бы настоящая жизнь. А так… В свои двадцать пять Иззи по-прежнему оставалась девственницей и большинство вечеров проводила дома, с отцом.

Интересно, была ли ее мать сексапильной? Скорее всего, нет. Став взрослой, Иззи с большей ясностью поняла, почему Барти или те же близняшки говорили, что она во всем похожа на свою мать. А вот ее отец в молодости был очень сексуален. Обаятельный, романтичный. Он вполне мог бы стать звездой кино. Однажды Селия, выпив больше, чем следовало, разоткровенничалась и сказала, что в молодости отец Иззи был похож на Рудольфа Валентино всем, кроме цвета волос (тот не был блондином). Иззи постаралась тогда перевести разговор на другую тему. Откровения Селии смутили и почему-то расстроили ее. Однако Иззи все-таки разыскала старые открытки с портретами Валентино и поняла смысл, который Селия вкладывала в свои слова. У знаменитого киноактера была весьма бурная молодость, он очень рано женился, а потом… Не суть важно. Иззи не пошла в отца ни внешностью, ни характером.

Что же ей делать? Иззи не раз вздыхала, задаваясь этим вопросом. Она слишком серьезна, чтобы интересовать сверстников. Ей самой нравились мужчины постарше. И в этом она тоже напоминала свою мать. Когда они поженились, отец был на двадцать лет старше Пандоры. Мужчинам старшего возраста Иззи тоже нравилась, однако большинство из тех, кого она знала или с кем знакомилась, были женаты. А Иззи обладала твердыми моральными принципами и ни за что не позволила бы себе роман с женатым мужчиной. Уж она-то хорошо знала – пусть и не по собственному опыту, – каким ужасающим несчастьем оборачиваются такие отношения.

Иззи вздохнула, глядя на довольно унылый сад за окном. Ничего не поделаешь: октябрь. Субботний вечер ей придется просидеть дома, объявив отцу, что она никуда не пойдет. Отец начнет неуклюже ободрять и утешать ее. Предложит позвать Кита. Они позовут и, как не раз бывало, будут ужинать втроем. Иззи вдруг подумала, что ей впору вешать на шею табличку с надписью: «Безнадежная старая дева».

Зазвонил телефон. Иззи подбежала к аппарату. Вдруг это снова звонит тот писатель? Может, он сказал правду и его отцу действительно было плохо, а теперь вдруг стало лучше?

– Иззи? Привет. Это Генри. Чем думаешь заняться сегодня вечером?

– Не знаю, – осторожно ответила Иззи. – Собиралась на ужин с одним занудой… А почему ты спрашиваешь?

– У меня тут ребята собираются. На квартире. Хочешь приехать?

Если бы в данный момент Иззи не чувствовала себя отвергнутой и никому не нужной, здравый смысл, конечно же, посоветовал бы ей отказаться от приглашения. Но в том состоянии, в каком она пребывала, приглашение ее даже обрадовало. Хотя бы Генри она нравится. И всегда нравилась. Помолвку с Клариссой Карр-Джонсон он объяснял тем, что Иззи ему отказала. Конечно, это были не более чем слова, однако…

– Даже не знаю.

– Иззи, чего тут думать? Приезжай. Можешь и своего зануду прихватить.

– Нет. Он уж слишком зануден. Тебе он жутко не понравится. Я тебе потом перезвоню. Надо отменить этот ужин. Даже не ужин, а так, приглашение на коктейль. У тебя там как, чисто мужская компания?

– Девочки тоже будут. Думаю, Нони прискачет. Ру отправился на загородную вечеринку… Словом, решай сама. Можешь и не звонить. Просто приезжай, если получится.

– Да, Генри. Я постараюсь. Спасибо.

* * *

К Генри она приехала в восемь вечера, с бутылкой испанского вина «Риоха» под мышкой. Иззи еще не очень привыкла отправляться в гости с вином. Взглянув на подарок, Генри скорчил гримасу:

– Фи, Иззи! Грубовато. Придется прочитать тебе краткий курс по винам. Но все равно спасибо. Я это выставлю позже, когда гости успеют прилично набраться.

– Благодарю, Генри, – кисло улыбнулась Иззи. – Ты неизменно любезен.

– Ладно, не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Проходи. Со многими ты уже знакома. Бобби Казенса, надеюсь, помнишь. Он работает вместе со мной. А это Фредди Уиттакер. Мы с ним учились в школе. Фредди, познакомься. Это Иззи Брук, наша почетная кузина. Вы с ней в одной сфере бизнеса. Она пишет потрясающую рекламу для книг. Фредди работает… Фредди, все время забываю название твоей компании.

– «Дж. Уолтер Томпсон», – ответил Фредди. – Веду бухгалтерию. Восхищаюсь творческими людьми вроде вас. А я вот умею лишь цифры писать. – Он громко захохотал. Иззи тоже попыталась рассмеяться. – Почетная кузина, да? – повторил он, глядя на нее. – Как это понимать?

– Ничего особенно. Я дочь близкого друга семьи, – быстро ответила она.

Нужны ли ее собеседникам подробности? Этот вопрос Иззи часто задавала себе. Может, кому-то и любопытно, насколько близким другом семьи является ее отец или насколько сама она близка к семье. Чаще всего подробности ее собеседникам были не нужны и вызывали только скуку. Вот и сейчас Фредди отчаянно хотелось к девице, с которой он до этого болтал. Иззи не стала его мучить, прошла к столу с напитками и налила себе рюмку вина.

– Иззи, привет! Как здорово, что ты здесь! Выглядишь потрясающе.

В голосе Эми было больше энтузиазма, чем искренности. Сама она действительно выглядела потрясающе: черная блузка с глубоким вырезом и очень пышная юбка. Ее волосы были завиты в локоны. Мода на эту прическу появилась после нового фильма с участием Элизабет Тейлор. Глаза Эми были густо подведены. На губах блестела ярко-красная помада. Рядом с ней – внешне такой взрослой и опытной – Иззи почувствовала себя девчонкой-подростком. Косметикой Иззи почти не пользовалась. В гости к Генри она приехала в простом облегающем красном платье. В примерочной универмага «Вуллэндс» оно выглядело таким красивым и оригинальным, а здесь неожиданно показалось Иззи слишком домашним: длинным и даже мешковатым. Эми, как и большинство остальных девушек, могла похвастаться женскими формами. Иззи вдруг ощутила себя вешалкой, настоящей старой девой.

– Как тебе колледж? – спросила она у Эми.

– Отлично. Только гоняют нас там. Пожалуй, я самая безнадежная машинистка. Десять пальцев, и все неуклюжие.

Эми вздохнула. Она училась в колледже Куинс, готовившем секретарш. Школу она оканчивала в Париже, а потом целый год развлекалась и искала себя. В университет она не пошла, признаваясь, что невероятно ленива и хочет просто весело проводить время. Ее появление в лондонском свете было просто триумфальным, и бабушка пообещала устроить домашний бал в ее честь. Обещание, по словам Эми, находилось в замороженном состоянии до ее помолвки. Барти как-то рассказала Иззи, что Эми во всем идет по стопам своей матери и это довольно печально.

– Глупенькая хохотушка, очень привлекательная и решительно не желающая заниматься ничем, кроме охоты за мужем.

«Как будто это так просто», – подумала Иззи. Может, для Эми и просто. А она? На пять лет старше Эми, но у нее даже приятеля нет.

– Ничего, ты научишься печатать, – сказала Иззи, улыбаясь Эми.

– Надеюсь. Я хочу работать в банке или в каком-нибудь солидном месте, где много симпатичных мужчин.

– А Нони тоже здесь? – спросила Иззи, с надеждой оглядывая гостиную.

– Нет. Сидит и утешает свою мамочку. Говорит, пытается скрасить ей жизнь. Адель жутко скучает по Лукасу. Я бы по этому зверенышу не скучала. У нее – это я про Адель – постоянные скандалы из-за него. Когда Лукасу нужно было возвращаться в свою школу, там вообще были сплошные истерики. Джорди грозился задать ему как следует. По-моему, Джорди давно это нужно было сделать… Постой, никак Порки Каванаг появился? Иззи, прости, дорогая, он обещал мне после Рождества устроить приглашение в Сандрингем. Хочешь, познакомлю тебя с ним? Думаю, ты ему понравишься.

Как и явствовало из его прозвища[6]6
  «Порки» (Porky) в переводе с английского означает «жирный», «толстый».


[Закрыть], Порки Каванаг был толстым краснолицым парнем. Иззи покачала головой:

– Нет, Эми, спасибо. А Элспет здесь?

– Где-то тут. Иззи, а выходи-ка ты замуж за Генри. Ты для него отличная партия. Он до сих пор тебя любит. И постоянно об этом говорит. Вся семья была бы рада.

– Давай не будем трогать эту тему, – попросила Иззи.

Она разыскала Элспет. Они обнялись.

– Иззи, как я рада, что ты здесь! Между нами говоря, я не в восторге от друзей Генри. Как поживаешь?

– Спасибо, нормально. А как Кейр?

– Тоже нормально. Мы сейчас редко видимся. Он живет в Глазго, пытается найти работу. Сюда приезжает на собеседования и сразу же возвращается назад. Не везет парню, – со вздохом добавила Элспет.

– Печально слышать.

– Мне тоже. Это не идет на пользу нашим отношениям. Ну почему к нему так несправедливы? Он ведь очень умный. Ничего. Со временем все наладится. Уверена.

– Я тоже уверена. А как «Литтонс»?

– Иззи, это просто чудо. Кейр даже немного дуется на меня. Я получила то, о чем он до сих пор мечтает. Конечно, ничего серьезного мне пока не поручают. Читаю рукописи, делаю с них машинописные копии, рассылаю уведомления об отказах. Их просто куча. Выполняю разные поручения. Но все равно мне так нравится там работать.

– Особенно сейчас, – улыбнулась Иззи.

– Ты хочешь сказать – когда наша бабуля вернулась? Что бы мы без нее делали? Представляешь, Иззи, они все делают вид, что она просто заглядывает к ним «от скуки». А она проводит в издательстве все больше времени. Фактически бывает там каждый день. Созывает собрания, рассылает им памятные записки. Наших это сводит с ума. Они-то думали, что избавились от нее.

– С их стороны глупо было так думать, – сказала Иззи.

– Согласна. Сейчас там жарко. Конечно, они понимают: надо срочно искать новых многообещающих писателей. Некоторых они прошляпили. А где возьмешь тех, кто жаждал бы публиковаться в «Литтонс»? Писатели на деревьях не растут.

– Это я знала даже в детстве.

– Что твой отец говорит по этому поводу?

– Не много. Мы с ним такие темы почти не обсуждаем. Редактором отца остается Джей. А Джей, как и вся их команда, с возрастом начинает важничать, тормозить любые перемены. Думаю, ты и сама знаешь.

– Откуда мне знать?

Чувствовалось, последние слова Иззи смутили Элспет. Пауза затягивалась.

– Мне пора, – наконец сказала Элспет. – Обещала маме, что поужинаю с ней. Отец в отъезде. Иззи, дорогая, не пропадай. Надеюсь, скоро увидимся. Можем сходить куда-нибудь на ланч. Подойди к Генри, поговори с ним. А то ему сегодня грустно. Эх, вышла бы ты за него, мы бы все были рады.

– Теперь и ты меня сватаешь, – засмеялась Иззи. – Ты же знаешь, что он помолвлен с Клариссой.

– Знаю. Но она сущая головная боль. Вот где ее носит? Обещала приехать первой.

* * *

Спустя час Иззи танцевала с Генри. На проигрывателе крутилась «Тайная любовь». Генри прижимал ее крепче, чем ей хотелось бы. Но Иззи прощала ему это, учитывая его состояние. Генри был предельно рассеян, говорил мало и постоянно поглядывал на дверь. Кларисса не приехала и не позвонила. Даже Эми удивилась такому поведению его невесты и не преминула ляпнуть это вслух.

– Слишком много она из себя строит, – сказала она Иззи перед тем, как та пошла танцевать… – И мозгов ей не хватает. Ничего удивительного. Очень надеюсь, что Генри все-таки на ней не женится, а то начнется у него адская жизнь.

– Я так рад, что ты приехала, – признался Генри, когда песня закончилась. – Тебе здесь нравится?

– Очень, – ответила Иззи, не желая еще больше расстраивать его.

На самом деле, кроме Генри и его сестер, никто не обращал на Иззи внимания, и бо́льшую часть вечера она простояла в одиночестве возле проигрывателя, меняя пластинки. И все-таки это было лучше, чем унылый вечер дома в Примроуз-Хилл.

– Генри! Кларисса звонит.

– Иззи, прошу меня извинить.

– Охотно извиняю.

Прошло полчаса, а Генри так и не вернулся. Эми пошла узнать, почему он застрял. Вернулась она крайне расстроенной.

– Иззи, он сам не свой. Чуть не плачет. Уж не знаю, о чем они там говорили. Может, он тебе что-то расскажет? Он у себя в спальне. Ты не против… Я хотела сказать…

– Думаю, сейчас его лучше не беспокоить, – быстро ответила Иззи.

– А я уверена, ему нельзя оставаться одному. Иззи, будь другом, сходи к нему.

Иззи сомневалась, хочется ли ей становиться той самой жилеткой, в которую мог бы поплакаться Генри. Но спорить она не стала, вышла в коридор и постучала в дверь спальни Генри.

– Кто там? – тяжелым, напряженным голосом спросил Генри.

– Иззи.

– А, Иззи. Подожди, сейчас открою.

Выглядел Генри просто скверно. Иззи заметила, как он торопливо запихнул в карман скомканный платок. Глаза его подозрительно блестели. В одной руке Генри держал бутылку вина, в другой – рюмку.

– Ты не против посидеть немного здесь? – спросил он, пытаясь изобразить улыбку. – Что-то мне не хочется возвращаться к ребятам.

– Конечно посижу. Генри, расскажи, что случилось?

Он тяжело, даже трагически, вздохнул:

– В общем, я должен был это предвидеть. Но все равно шок. Кларисса… Она… Она сказала, что сомневается… надо ли нам жениться.

– Что, так и сказала?

– Ага. Так и сказала. Она, понимаешь ли, сомневается, достаточно ли мы совместимы. Ей надо время, чтобы подумать. Дерьмово все это. – Голос Генри дрогнул. – Прости, Иззи, – растерянно улыбнулся он.

– Генри, я тебе очень сочувствую. Конечно, это ужасно. И еще по телефону. Могла бы приехать сама.

– Знаешь, как она объяснила? Сказала, что собиралась приехать, но она не виновата, что я пригласил к себе целую толпу.

– Так. И это все, что она тебе сказала?

– Более или менее.

– Понимаешь… – Иззи силилась подобрать нужные слова, которые утешили бы Генри. – Возможно, она просто осторожничает. Разве желание убедиться наверняка – это плохо?

– Нет, конечно. Если это действительно желание убедиться. Скорее всего, причина не в этом. Наверное, она нашла себе другого парня. А все слова – просто красивые отговорки. Так обычно и происходит.

– Не знаю, – тихо сказала Иззи, беря его за руку.

– Думаю, – вздохнул Генри, – лучше узнать это сейчас, чем после того, как мы с ней поженились бы. Иззи, а ты как думаешь, что у меня не так? Уже в третий раз. Может, у меня от тела неприятно пахнет, а я даже не чувствую? Пожалуйста, скажи мне честно.

– Генри, еще ничего не произошло. Нет у тебя никакого дурного запаха. Ни от тела, ни изо рта, – улыбнулась Иззи. – Говорю тебе чистую правду. Ты не дурак и не зануда.

– Хорошо. Допустим. Тогда почему ни одна из этих девчонок не вышла за меня? Начинали они просто здорово. Столько прыти, глаза горят и все такое. И вдруг – щелк, и конец. Ну должна же здесь быть какая-то причина.

Генри шумно высморкался и налил себе еще вина.

– Я действительно не знаю, – беспомощно пожала плечами Иззи. – Людям свойственно менять точки зрения. Начинают встречаться, лучше узнаю́т друг друга и решают, что дальше продолжать не стоит. Эми расстроила две помолвки. Похоже, это свойственно женской натуре.