Текст книги "Этика банков"

Глава 1
Этическая экономия, хозяйственная этика, предпринимательская этика

Там, где в большой степени ощущаются влияние и власть, в той же мере должна присутствовать осознанная и моральная ответственность, поскольку сама власть является моральным и этическим феноменом. Любое властное действие должно быть морально ответственным и адекватным. При этом самим собой разумеющимся является требование соблюдения этического кодекса действий в банковской и биржевой сферах. Однако содержание современной дискуссии в сфере экономических наук показывает, что в литературе найдется немного публикаций, посвященных этике банков или финансовой этике.

Загадку этого феномена следует искать в отделении экономического анализа от этического анализа, вызванном господством теории всеобщего равновесия в неоклассической экономии. В теории всеобщего равновесия экономическое благо, т. е. эффективность, определяется вне зависимости от этического блага, морали. Если в соответствии с теорией всеобщего равновесия допустить наличие преференций как таковых (согласно теории фактических преференций), как и то, что сами они для достижения распределительного эффекта должны подчиняться мерам экономической, но не этической координации, то в таком случае нет места этическим критериям. Соображения, относящиеся к правомерности преференций, как и к первоначальному распределению имущественных прав и связанному с ними последующему распределению производственных факторов, имущества и услуг, в теории всеобщего равновесия не учитываются вообще.

Поскольку биржа в большинстве случаев признается совершенным рынком, который практически полностью создает условия для совершенной конкуренции, то в рамках теории всеобщего равновесия нет необходимости отстаивать этику рынка капитала. На рынке капитала – согласно позиции теории всеобщего равновесия – всеобщее равновесие распространяется на любой другой рынок без какой-либо связи с этикой.

Предлагаемая книга должна продемонстрировать, что такой подход недопустим и что тенденции, приближающие рынок капитала и биржу к совершенному рынку, не означают, что биржа не нуждается в специфической финансовой этике. Рынки кредитов и капитала в отличие от других рынков в значительно большей степени ориентированы на хозяйственную этику, так как их деятельность, финансирование характеризуются абстрактными и малопонятными особенностями и потому что их товары, деньги и капитал обладают представительным, ограниченным и при этом малоосязаемым характером.

Классическая экономическая теория исходит из того, что рынки при эгоистической мотивации их участников достигают оптимума и без учета этической мотивации. Кроме того, она предполагает, что участники рынка в собственных интересах выполняют возложенные на них обязанности и не нарушают договоры даже тогда, когда выявляются более выгодные, чем предусмотренные в договорах, альтернативы.

При этом классическая экономическая теория исходит из того, что информационные асимметрии не в состоянии играть существенную роль и могут устраняться участниками рынка. Проблема расхождения собственных интересов и интересов компании не является определяющей, поскольку может быть решена с помощью побудительных мотивов и процесса их внедрения. Существует даже предположение, что использование достаточно сильных экономических стимулов может привести к чрезмерной мотивации участников рынка. В этой связи следует подчеркнуть, что финансовые институты, о которых речь идет в данной книге, интенсивно использовали такие денежные стимулы, как бонусы и опционы на акции.

Классическая экономическая теория предполагает также, что растущие масштабы рынка, скорее, уменьшают, чем увеличивают названные проблемы, т. е. что ошибочный собственный интерес или расхождение собственного интереса менеджера с интересом компании, с одной стороны, и расхождение интереса компании с интересом клиентуры, с другой стороны, уменьшаются в результате усилившегося давления конкуренции растущего рынка. В действительности может произойти обратное – расхождения между собственным интересом, интересом компании или отрасли могут увеличиваться из-за возросших масштабов рынка.

Наконец, классическая экономическая теория допускает, что усиливающиеся коммерциализация и ориентация банков на рыночную стоимость не ослабляются даже при их отходе от своей специфической профессионализации, своих традиций и своих профессиональных норм как признака рациональности банковского дела, а наоборот, остаются такими же, потому что конкурентное давление глобализованной банковской сферы только укрепило сложившиеся традиции и профессионально-специфические нормы.

Этическая экономия как теория, которая признает этику в качестве одного из условий оптимизации рыночной экономики, во всех названных пунктах занимает противоположную позицию. Она исходит из того, что рынки при эгоистической мотивации их участников приходят к оптимуму не без учета этической мотивации. Кроме того, она допускает, что рыночные игроки исходя из собственных интересов склонны не выполнять взятые на себя обязательства и нарушать договоры, если выявляются более прибыльные, чем ранее достигнутые, альтернативы, и при этом не применяются юридические санкции в силу того, что иски и другие формы обращения в гражданский суд практически не имеют юридической перспективы из-за отсутствия в несовершенных договорах и сложных обстоятельствах необходимой доказательной базы.

Этическая экономия полагает также, что информационные асимметрии играют существенную роль именно в финансовой сфере, и ее участники, прежде всего непрофессиональные инвесторы и клиенты банков, с трудом справляются с ней. Проблема расхождения собственного интереса и интереса компании признается этической экономией определяющей, так как именно это расхождение в функционирующем процессе не может быть полностью откорректировано побудительными мотивами, а его можно лишь ослабить особыми, неизвращенными стимулами. Сомнительным является предположение, что использование достаточно высоких экономических стимулов может привести к чрезмерной мотивированности рыночных игроков, поскольку финансовая мотивация и внутренне присущая мотивация – это не одно и то же. Кстати, именно финансовые институты одними из первых прибегли к чрезмерному использованию денежных стимулов, которые привели к доминированию банковских интересов над интересами клиентов.

Этическая экономия допускает, что растущие масштабы рынка автоматически не сокращают, а, напротив, увеличивают все названные проблемы, так как ошибочный собственный интерес или расхождение собственного интереса менеджера и интереса компании, с одной стороны, и расхождение интереса компании и интереса клиента, с другой стороны, могут лишь тогда уменьшиться в результате конкурентного давления выросшего рынка, когда клиенты банка будут располагать значительной достоверной информацией о финансовом рынке, чего не может быть в случае сокращения регионального представительства банковского бизнеса, который характеризует высказывание «Вечный бизнес локален» (Every business is local).

Наконец, этическая экономия имеет достаточно оснований для утверждения того, что следствием растущей коммерциализации банков является их отход от своей специфической профессионализации, своих традиций и своих профессиональных норм и тем самым уменьшение рациональности банковского дела, потому что конкурентное давление и возможности прибыльного функционирования глобализованной банковской отрасли угрожают традициям и профессиональноспецифическим нормам без создания новых эквивалентных качеств.

Этика финансовой сферы нацелена, во-первых, на этический анализ и нормы институциональных рамок этой отрасли, на законодательство и информационные отраслевые правила и, во-вторых, на этический анализ индивидуальных и коллективных действий в рамках этих правил и институтов.

Какие правила должны действовать в финансовой сфере и в финансовых институтах? По каким нормам и ценностным критериям финансовые институты формируют свои правила, уставы и предпринимательские стратегии?

Наличие проблемы, касающейся соблюдения определенных норм институциональной сферы, признающей необходимость такого нормирования, указывает на цель или функцию этой сферы. Поскольку она обходится без государственных норм и законов и сама определяет частную автономию индивидуумов, государственные нормы оказываются ненужными, и законодатель должен воздерживаться от вмешательства на основе законов. Однако, если необходимость норм оказывается неизбежной, возникает вопрос: по каким критериям законодатель должен принимать соответствующие решения? На этот вопрос и при демократичном законодателе нельзя ответить, ссылаясь только на один принцип консенсуса или большинства. Законодатель при наличии демократического парламента вместе с инициатором закона и исполнительной властью должны ориентироваться на существенные аспекты законотворчества. Они не могут признавать парламентский консенсус или парламентское большинство критериями законотворчества, не определяя заодно, в чем консенсус и большинство может обосновываться консенсусом и большинством.

Нормы и критерии правильного решения и действия в финансовой сфере, как и в других сферах общества и экономики, формируются истинностью, природой вещей, при инсайдерской информации – природой вещей доверительных отношений акционеров и финансовых посредников, что исключает возможность ее использования финансовым посредником для собственного обогащения. В связи с банковской тайной эта истинность возникает из природы вещей и задачи банков по предоставлению клиенту реальной и отдельной возможности сохранения его капитала.

Принцип возникновения обязанности из природы и цели институциональной сферы в равной степени относится как к праву, так и к этике. В праве цель и природа вещей определяют содержание закона, а в этике – выработку этически персонифицированной нормы.

Принцип возникновения обязанности из природы и цели институциональной сферы делится на три составляющие. Обязанность или обязательство определяется, во-первых, целью или телеологией института или сферы деятельности, о которой идет речь, во-вторых, идеей правосудия как равенства перед законом и в-третьих, требованиями гарантий соблюдения закона, причем принцип гарантии соблюдения законности больше относится к хозяйственному праву, чем к хозяйственной этике, хотя гарантии соблюдения законности как элементы истинности являются и этическими требованиями.

Цель или цели сферы культурных ценностей и правовых сфер финансовых институтов и финансовых рынков определяют содержащиеся в них нормы.

Идея справедливости является вторым принципом, который – прежде всего в качестве формальной справедливости – требует равенства прав всех тех, кто представлен в этой сфере.

Наконец, третий принцип гарантии соблюдения законности требует, чтобы занятые в этой сфере могли формировать постоянные ожидания в связи с перспективами соблюдения права и последовательности судопроизводства. Без стабильности ожиданий в отношении правовых норм невозможна эффективная и свободная экономика. Если хозяйствующим субъектам приходится допускать, что нормы, регулирующие сферу экономики, будут постоянно меняться, они не в состоянии будут заниматься долгосрочным планированием и формировать долгосрочные ожидания рамочных условий своего бизнеса и стратегий действий своих деловых партнеров.

Постановка этических проблем – не специальная перспектива, это главная перспектива блага в широком смысле. В связи с этим проблематика хозяйственной этики – это не просто дополнительный аспект, который формируется извне в дополнение к экономическим, социологическим и политическим аспектам хозяйствования. Напротив, этика является интегрирующей оценкой обобщенных аргументов, по которым мы оцениваем человеческую деятельность. К примеру, нельзя сказать: «Эта деятельности аморальна, но с экономической или технической точки зрения она хороша». Моральный вердикт зачеркивает все остальные аспекты блага, поэтому его следует выносить осмотрительно.

При оценке действий моральный аспект – это не просто один из многих, это путь оценки научных перспектив и аргументов, их систематизации и качества, а также полезного применения в человеческой деятельности. Этика, как уже подчеркивалось, должна быть не только морально убедительной, но и истинной, соответствовать всем качествам вещей.

При этом вопрос финансовой этики сводится к следующему: каковы институциональные рамки и какие нормы и правила финансовой сферы, т. е. функции и цели, соответствуют природе вещей, финансовой сфере, а поэтому справедливы?

Принцип этики в традициях естественного права заключается в том, что моральные обязательства возникают из природы вещей. Этика служит также истинности и определяется соответствием вещам. Этика определяет истинные нормы совместно с другими науками. Этическое не является противопоставлением эффективному и целесообразному, напротив, оно означает интеграцию аспектов экономичности в смысле эффективности и блага. Этика является интегрирующей оценкой обобщения критериев, в которых мы определяем человеческую деятельность. Обязанность возникает из природы вещей, из цели и функциональных законов той сферы деятельности, в которой мы работаем.

Принцип обоснования хозяйственно-этических обязанностей из природы вещей вытекает из теории обоснования права, представленного в правовой философии Радбруха, из обоснования норм Немецкого конституционного суда в отношении конкретного хозяйственно-этического случая, конкретной этики финансовых институтов. Согласно Радбруху, правовая идея возникает из цели, которая должна регулироваться в правовом порядке, из принципа формальной справедливости и принципа гарантий соблюдения законности[5]5
  Gustav Radbruch: Rechtsphilosophie, Stuttgart (Koehler) 8. Aufl. 1973. S. 114.


[Закрыть]. Под правовой идеей понимается та идея, которая определяет идеальные нормы для исследуемой сферы в качестве путеводной звезды для инициатора законотворчества и принятия индивидуальных решений.

Как известно, право определяет только общие нормы, которые не в каждом конкретном случае позволяют принимать оптимальные решения. При применении права в каждом конкретном случае требуется конкретное этическое качество. Личное стремление реализации блага в дополнение к допустимым правовым возможностям является существом этики, которая тем самым верховенствует над правом, но не в смысле дополнительных требований и противопоставления праву. К этике относятся не только правовые обязанности, но и стремление к добродетели, а хозяйственная этика при этом не только включает в себя учение об обязанностях в смысле правового этического минимума, но выходит за рамки хозяйственного права при соблюдении требований теории добродетельности поведения и прекрасно квалифицируемых традиций, предъявляемых ко всем, кто действует в экономике.

Истинность как принцип конкретной этики сферы общественных ценностей противоречит утверждению, согласно которому наряду с целью и природой вещей существуют другие, более значимые принципы, которые возникают вне вещественной сферы. Примерами такого лишенного истинности нормативизма являются теория республиканской публичности как метасубъекта дискурса в трактовке Петера Ульриха и Ульриха Телемана[6]6
  Uhlrich Thielemann, Peter Ulrich: Brennpunkt Bankenethik Der Finanzplatz Schweiz in wirtschaftlicher Perspektive. Bern (Paul Haupt), 2003.


[Закрыть] или теория консенсуса идеального дискурсного общества Юргена Хабермаса. Ульрих в своей концепции хозяйственной этики в значительной мере следует теории дискурса Хабермаса и Карла Отто Апеля. Эти теории «ходят по кругу», так как идеальный консенсус в своем применении в свою очередь опирается на конкретные нормы только через фактический консенсус, т. е. метод тоже является критерием метода. Они не достигают конкретики норм, так как не связаны с существом проблем и вытекающими из цели нормами.

Вследствие этого нормы финансовых институтов, отличающиеся от таких теорий, могут формироваться из их целей или предназначений. Необходимо избегать нормативизма должного, который Гегель называл «зрелостью должного», в интересах нормативизма реального, должного, вытекающего из природы вещей.

Для того чтобы объяснить, что является правильным решением и действием в сфере финансовой этики, необходимо прежде всего в полной мере обосновать и определить, какие из действующих в этих сферах норм существуют и должны существовать и как соответствовать целям этих правовых норм.

Что, к примеру, является целью закона, запрещающего использование инсайдерской информации, в частности в форме инсайдерской торговли на бирже? Использование инсайдерской информации означает, что кто-то использует знание конфиденциальной информации в своих интересах и для извлечения прибыли. Швейцарский уголовный кодекс очень четко формулирует такое широкое понятие инсайдерской информации в ст. 161 «Использование конфиденциальной информации»[7]7
  Niklaus Schmid: Schweizerisches Insiderstrafrecht Ein Kommentar zu Art. 161 des Strafgesetzbuches Ausnuetzen der Kenntnis vertraulichen Tatsachen Bern, (Staempfli), 1988.


[Закрыть]. Инсайдерская торговля на бирже является лишь самым известным и, вероятно, самым спекулятивным видом использования инсайдерской информации, при котором речь идет о крупных суммах, фигурирующих на бирже.

Однако злоупотребление инсайдерской информацией не ограничивается биржей и финансовыми институтами. Существует проблема, касающаяся всех сторон принятия хозяйственных решений и действий, как в частном, так и в общественном секторе. Во всех отраслях и во всех сферах хозяйственной деятельности действующие лица стремятся к информации, которой могут обладать только они, и к тому, чтобы в таком качестве использовать ее для извлечения прибыли в собственных интересах. При этом можно сказать, что стремление к соответствующей инсайдерской информации вообще-то является легитимным. Предприниматель должен стремиться к знанию того, чем обладает исключительно он, например технологией, патентом, торговой маркой, чем владеет он один, на что имеет право и в связи с чем только он обладает инсайдерской информацией. При этом непросто и тем более важно разграничивать легитимное и неэтичное, незаконное и нелегальное стремление в получении инсайдерской информации и ее использовании.

Насколько сложно это делать, в частности, в «серых зонах», становится ясным из того, что в правовых и экономических науках не достигнут консенсус в отношении того, является ли инсайдерская торговля, т. е. использование инсайдерской информации на бирже, экономически вредной или полезной. Ряд экономистов придерживаются той точки зрения, что инсайдерская торговля допустима, потому что она обладает экономически важной функцией распространения информации.

Как видно, расхождение в позициях специальных наук касается того, что в сфере деятельности биржи вообще должно считаться нормой. Как объяснить такое теоретическое расхождение в трактовке правовых норм? Если даже при обосновании норм у экономистов и юристов имеются разногласия, то, как отдельно взятый предприниматель или банкир может определить для себя эту границу, делая выбор между правильной хозяйственной практикой и тем, что уже является неэтичным и нелегальным?

В хозяйственной этике нельзя обойти вопрос обоснованности норм. Для выяснения разногласий при принятии хозяйственных решений необходимо понять, что является нормой, действующей в отношении этих сфер, и что является сутью нормы, с тем чтобы хозяйствующие субъекты, предприниматели и менеджеры, служащие и доверенные лица учитывали цель и суть норм и могли найти в них руководство к действию.

Предпринимательская этика наряду с институциональным анализом предпринимательских стратегий отраслей экономики включает в себя социальную или институциональную этику финансовой сферы, а также исследование индивидуальных действий отдельных менеджеров, их собственного позиционирования, как и анализ межличностных коммуникаций и контактов сотрудников компаний с другими коллегами по работе и клиентами[8]8
  О предпринимательской этике см.: F. Neil Вrady: Ethical Managing: Rules and Results, Upper Saddle River, NJ (Prentice Наll) 1989; R.Е. Freeman, D.L. Gilbert: Unternehmensstrategie. Ethik und persoenliche Verantwortung, Fгаnkfurt а. М. (Campus) 1991; Robert С. Solomon: Ethics and Excellence: Соореrаtiоn and lntegrity in Bиsiпеs, New York (McGraw Нill) 1993; Нorst Steinmann, Аlbert Lohr: Einleitung: Grundfragen und Problembestaende einer Unrernehmensethik, in: Нorst Steinmann, Аlbert Lohr:. (Hrsg.): Untemehтensethik, Sruttgаrt (Poeschel) 2. Aufl. 1991, S. 3–2. Нorst Steinmann, Albert Lohr: Grundlageп der Unternehтensethik. Sruttgart: (Poeschel) 1991, 2. Aufl. 1994; Рatricia Рeill-Schoeller. Interkulturelles Manageтeпt, Berlin, New York (Springer) 1994; Кlaus М. Leisinger: Unternehтensethik. Globale Verantwortung und тоdernes Manageтeпt, Мuenchen (с. Н. Beck) 1997; Annette Кleinfeld: Реrsопа оесопотiса: Personalitaet als Ansatz der Unternehтensethik, Heidelberg (Physica) 1998; Sonja Grabner-Krauter: Die Ethisierung des Unternehтens: ein Beitrag zuт wirtschaftsethischeп Diskurs, Wiesbaden (Th. Gabler) 1998; Вettina Palazzo: Interkulturelle Unternehтeпsethik: deutsche und aтerikansiche Modelle iт Vergleich, Wiesbaden (Th. Joseph F. Johnston: Nаtural Law and the Fiduciary Duties of Business Managers; и Р. Koslowski: The Common Good of the Firm as the Fiduciary Dutу of the Manager, оба в: Nicholas Сapaldi (Editor): Business and Religion: А Clash of Civilizations? Salem, МА (М&М Scrivener Press) 2005, рр. 285—00 bzw. 301—12. Gabler), 2000, Nachdr. 2001; Laura Р. Нartman: Perspectives in Business Ethics, New York (McGraw Нill) 2004; Мanuel G. Velasquez: Business Ethics. Соnсерts and Саses Upper Saddle River, NJ (Prentice На1I) 6. Aufl. 2005.


[Закрыть]. Так как компании являются основными институтами и субъектами экономики, целесообразно объединить нормы устава компании и нормы поведения в организациях, имеющих статус компании, в одном понятии предпринимательской этики.

Этическая экономия формулирует общую теорию интеграции экономики и этики и тем самым создает основу для хозяйственной и предпринимательской этики. Она рассматривает хозяйственную этику как институциональную этику экономики, экономической системы и конституции, правовых норм отрасли экономики, а также норм юридического статуса компании, а предпринимательскую этику – в качестве прикладной этики менеджмента компании. Что касается классической экономической теории, то она не находит места хозяйственной этике и предпринимательской этике, поскольку простая личная заинтересованность в условиях действия «невидимой руки рынка» и без связи с этикой приводит к рыночному равновесию или к экономическому оптимуму. С точки зрения классической экономической теории этика представляется просто ненужной. Поскольку только этическая экономия может доказать, что такой подход необоснован, так как рынок с этической ориентацией рыночных игроков, к примеру, со стремлением к достижению обязательности договоров вне зависимости от обоснованности санкций по ним, дает лучший рыночный результат, чем рынок без этической ориентации, тем самым она создает пространство для возможностей прикладной экономической этики, предпринимательства и менеджмента.

Компания или организация являются возможными субъектами и объектами предпринимательской этики, так же как экономика в целом или ее отрасли являются субъектами и объектами хозяйственной этики, потому что такие организационные недостатки, как игнорирование институциональных норм и контрольных механизмов, возможны как в компании и в отрасли, так и во всей экономике. Организационные недостатки провоцируют проявление личных, индивидуальных недостатков сотрудников организации, так что их не следует приписывать отдельно взятым неэтично действующим сотрудникам организации. Профилактика этических организационных недостатков служит формированию этического кода и введению комплайенс-контролера (лица, уполномоченного осуществлять контроль за соблюдением правовых и этических норм) в штат отрасли и компании, как это было сделано после скандала с фирмой «Энрон», на основе закона Сарбаннеса – Оксли в США и вменено в обязанности всех крупных международных концернов.

Предпринимательская этика регулирует этические обязанности, ценности и добродетели коммерческих и аналогичных им компаний, а также совместных предприятий, нацеленных на извлечение прибыли. Важным объектом применения предпринимательской этики является менеджмент компании, так как в связи с осуществлением им управленческих функций он оказывает большое влияние на компанию. Поскольку задачи менеджмента не ограничиваются коммерческими компаниями, предпринимательская этика распространяется и на другие – некоммерческие организации.

Соблюдение и совершенствование правил в комплексной организации являются той задачей, которую компания должна выполнять сама, так как законодатель и суды в состоянии внедрять и совершенствовать адекватные правила для быстро меняющейся экономики и их технологий лишь совместно с компаниями и отраслями. Предпринимательской этике при этом отводится важная роль в процессе законотворчества хозяйственного и предпринимательского права.

Предпринимательская этика и комплайенс-контроль компаний являются средствами функционирования риск-менеджмента. Риски, возникающие из неэтичного или даже противоправного поведения сотрудников организации, наносят вред репутации и имиджу компании, а также могут быть причиной возможных штрафных или компенсационных платежей. Компания обязана минимизировать риск несоблюдения правил предпринимательской этики и права путем вмешательства и применения санкций на основе внутрифирменных правил, которые делают понятными этические принципы организации для всех ее участников. Предпринимательская этика является частью управления рисками компании.

Обязанности менеджера определяются его статусом в качестве руководителя компании, назначенного ее собственниками. Однако он является не только агентом собственников (principals), но и коммерческим руководителем компании. Он в полной мере несет ответственность перед компанией в целом и обязан заботиться о ее благе. В соответствии с этим менеджер крупной компании – это не только агент собственников или акционеров, но и их доверенное лицо и доверенное лицо тех, кто работает под его руководством. Это его доверительная обязанность (в англо-американском праве – fiduciary duty) действовать в качестве доверенного лица собственников и всей компании.

Доверительные обязанности как понятие предпринимательской этики включают в себя следующие составляющие: обязанность доверия и веры, обязанность лояльности, обязанность заботы и разумности, а также обязанность предотвращения или разрешения возможных конфликтов интересов. При выполнении этих обязанностей менеджеры не вправе реализовывать свою собственную заинтересованность за счет компании. Доверительные отношения формируют тип персональной связи собственников и менеджеров, которая определяет прямую собственную заинтересованность акционеров и менеджеров, а также идею обычного агентского статуса.

Обязанность лояльности в числе доверительных обязанностей вынуждает менеджера проявлять полную и лишенную субъективизма лояльность по отношению к компании, а не только к акционерам. Она означает больше, чем простой договор между менеджером и уполномочившим его собственником, это обязанность перед компанией как единым целым. Обязанность заботы и разумности вынуждает менеджера осознанно действовать в интересах компании, а не в собственных интересах (обязанность заботы, due diligence, надлежащего соответствия). Обязанность прозрачности (disclosure, раскрытия информации) требует от менеджера отказа от извлечения выгод из полученной информации или фактов, ставших ему известными от собственников компании в ходе выполнения доверенных ему задач. Его доверительная обязанность прозрачности исключает возможность использования им сведений, полученных в качестве инсайдерской информации в ходе выполнения его задач, или в качестве частного лица при осуществлении инсайдерской сделки. Запрет использования инсайдерской информации или обязанность прозрачности определяются доверительным положением менеджера по отношению к компании в целом, не только его агентским статусом в отношении собственников. Этот тезис подтверждается тем, что запрет инсайдерской торговли действует и там, где собственник разрешает менеджеру использовать инсайдерскую информацию. Общие интересы компании и право всех акционеров на инсайдерскую информацию запрещают менеджеру использование инсайдерской информации и там, где собственник или держатель контрольного пакета акций освобождают его от обязанности отказываться от инсайдерской торговли.

Обязанности, возникающие из доверительных отношений, распространяются и на доверительные отношения банковских работников и финансовых консультантов с их клиентами, на служащих в качестве аналитиков, на врачей в их отношениях с пациентами, на архитекторов при их контактах со строителями и т. п.

Формирование отношений между компанией и менеджером исключительно как отношений принципала с агентом и вознаграждение менеджера исключительно с учетом результатов биржевой динамики акций компании приводят к игнорированию других критериев успеха, отличных от показателей биржевой динамики. Здесь имеется в виду менталитет, характеризуемый выражением «после нас хоть потоп» (hit-and-run). Задача предпринимательской этики заключается в поиске ответа на вопрос, правильно ли выбраны стимулы (incentives), поскольку существуют и извращенные (perverse) стимулы, которые не служат поставленной цели. Речь при этом идет не только о внедрении экономических стимулов, но и о том, чтобы использовать экономически и этически правильные стимулы для достижения успехов компании.

В связи с наличием таких движений, как Глобальный договор (Global Compact) и Глобальная инициатива по отчетности (Global Reporting Initiative), можно уменьшить давление государства в попытках снижения экологических нагрузок и соблюдения прав будущих поколений, заменяя его добровольным самоограничением в качестве собственных обязательств компании. Учет естественного капитала создает компании репутацию, признанную инвесторами и позитивно оцениваемую партнерами. Инвесторы в рамках институционализированного этического инвестирования или вне их готовы намного чаще доплачивать компании, которая пользуется повышенной репутацией при учете этических принципов, а также прав природы и будущих поколений.

Учет экологического и социального баланса компании, составленного в соответствии со стандартом ООН «Три кита: люди, планеты, прибыль» (triple bottom line) и включающего в себя показатели экономических индикаторов (economic performance indicators), показатели экологической результативности (environmental performance indicators) и показатели социального развития (social performance indicators), сказывается на усилении значения этических критериев и показателей корпоративной социальной ответственности при совокупной оценке успеха компании. Эти критерии включают в себя достижения компании в общественной и естественной среде, учет равных прав будущих поколений и т. д. Новый смысл этических, экологических и социальных индикаторов вынуждает менеджмент и акционеров в конкуренции за инвесторов, потребителей и рабочую силу учитывать эти индикаторы успехов компании при принятии решений ее менеджментом.