Текст книги "Прощай, Сладим-река! Драматический триптих"

4

 
В Саду, на берегу Сладим-реки,
Сидели девушки. Задумчив
У них был вид. Легла на лица туча.
Их беспокойства были велики…
Когда подруг своих покинула Долорес,
Ни одного не проходило дня,
Чтоб те не поругались, не поссорились,
Во всем друг друга всякий раз виня.
В умах взволнованных разлад, тревога, смута…
И час настал – жизнь изменилась круто.
 

 
ЭНАФА
Чего, подруженьки, раскисли,
Чего повесили носы?
В угрюмых лицах нет красы.
Из головы а ну все мысли!
Ну, поднимайтесь, живо, живо,
Водить давайте хоровод.
Вы что, не слышите призыва?
Вот я возьму вас в оборот.
Еще мне уговаривать вас сколько?
 

 
Офимия расплакалась вдруг горько.
 

 
ЭНАФА
Смотреть, Офимия, противно.
 
 
ОФИМИЯ
Противно, значит не смотри.
 
 
ЭНАФА
А ты, подруга, не ори,
А наслаждайся жизнью дивной…
Мне что-то с вами стало скучно.
 
 
ФИВЕЯ
А ты, Энафа, равнодушна.
 
 
ЭНАФА
Что по Долорес я не плачу?
Так это – нежности телячьи.
Не собираюсь я страданью покоряться.
 
 
ФИВЕЯ
Ты говоришь как все каменоградцы.
 
 
ЭНАФА
К ним интерес она питала острый
И к ним ушла. Ей наплевать на нас.
 
 
ОФИМИЯ
Ее там истязают эти монстры,
А ты не выронишь слезиночки из глаз.
А может быть, давно она мертва
И на могиле выросла трава?
 
 
ЭНАФА
Раз так Долорес тебе жаль —
Прильни к Реке. Пройдет печаль.
Ты размазня – совсем раскисла.
 
 
ОФИМИЯ
К Сладим-реке идти нет смысла.
Печаль не кончится, поверь.
 
 
ЭНАФА
Точь-в-точь Долорес ты теперь.
Та то же самое когда-то говорила.
 
 
ОФИМИЯ
В меня вселился и грызет какой-то зверь.
 
 
ЭНАФА
Кто это – африканская горилла?
 
 
ОФИМИЯ
Я, сестры, ухожу в Каменоград.
 
 
ЭНАФА
У каждого на вещи есть свой взгляд.
 
 
НУНЕХИЯ
И я с тобой пойду к Каменограду,
И как Долорес жизнь свою отдам,
Сладим-реку покинув, кущи Сада,
И пусть погибну в грешном мире – там.
 
 
ЭНАФА
И эта подхватила вредный вирус.
Он дурость вызывает у людей.
Процент больных среди нас, сестры, вырос.
Здесь явно потрудился чародей. (Нунехии.)
Не надо, не ходи, не унижайся.
Есть разве польза, что тебя убьют?
 
 
НУНЕХИЯ
Фивея, с нами ты? Любимая, решайся.
 
 
ФИВЕЯ
Я с вами, девушки. Без вас что делать тут?
 
 
ЭНАФА (Фивее)
Без вас что делать тут! Меня ты, видно,
В расчет не принимаешь, не берешь.
Пустое место я, и мне обидно,
Что ты, сестра, меня не ставишь в грош.
Ну, ладно я – есть вещи подороже:
Сокровища Сладим-реки не шутки.
Ценить мы их обязаны. И что же?
Вы предали их, словно проститутки.
Пошли на поводу у шалопутки —
В каменоградские влюбились рожи.
В один прекрасный день они придут сюда
(Скотоподобная огромная орда),
По вашей милости узнав секретный путь.
Кто это сделает, тогда тот проклят будь!
Отступницы! Пошли наперекор
Сладим-реке. Простите, что резка.
 
 
НУНЕХИЯ
Другим бы получился разговор
И не был бы так резок твой укор,
Если бы знала ты, как сгрызла нас тоска.
 
 
ФИВЕЯ
Ослушаться нельзя своих сердец.
 
 
ЭНАФА
Проговорилась ты, Фивея, наконец.
Не одолеть тебе Каменограда,
Как не исправишь сердце подлеца.
Вы гибельного ищете конца.
Тюрьма и смерть – вот вам за все награда!
Что ж, это выбор ваш. Сказать по правде, смело.
Я ж не люблю кровавых жизни драм,
И мне Сладим-река не надоела.
Я остаюсь. Удачи, сестры, вам!
 

 
Энафа повернулась, чтоб уйти,
И в это время из садовой чащи
Гвардейцы вышли с Марко. Настоящий
Был шок у девушек. Отрезаны пути
К побегу им. Они друг к другу
Прижались и дрожали от испуга.
Происходящее для них кошмарный сон.
Притворно-вежливым был речи Марко тон:
 

 
МАРКО
Спокойствие, красавицы.
 
 
ФИВЕЯ
Вы кто?
 
 
НУНЕХИЯ
Каменоградцы вы?
 
 
МАРКО
Конечно.
От жизни так устали мы пустой,
Порока царство где, где ад кромешный,
Что к вам пришли… Куда? На место! Стой!
 

 
Подруги бросились бежать, решив рискнуть,
Но им гвардейцы преградили путь.
Стеной их окружил живой заслон,
И Марко перешел на прежний тон:
 

 
МАРКО
Вы здесь хозяюшки, а мы пришли к вам в гости.
Так будьте ласковы, подруги, и радушны.
В Каменограде воздух спертый, душный —
Устали от вражды мы, злости.
Спасите нас, родные, от греха,
Позорно закоснели мы в котором.
 

 
Гвардейцы рассмеялись дружным хором,
Загоготали – ха-ха-ха-ха-ха!
 

 
МАРКО
Отставить смех. А ну-ка тихо. Смирно! (Девушкам.)
Я компромисс вам предлагаю мирный.
Хоть ваша жизнь здесь вовсе не плоха,
Пойдете с нами вы.
 
 
ЭНАФА
А вам не будет жирно!
 
 
МАРКО
На все капризы ваши я чихал.
 
 
ЭНАФА
Чего ты привязался к нам, нахал?
 
 
МАРКО
А потому что парень я настырный.
 
 
ЭНАФА
Не видывала большего урода.
 

 
Хотел он взять ее за подбородок.
 

 
ЭНАФА
А ну-ка руки прочь, не трожь.
 
 
ΜΑΡΚΟ
С подругами насильно ты пойдешь.
Вы пленницы, понятно? Вы рабыни.
Чтоб рта не раскрывать! Запомните отныне.
И даже зарубите на носу.
Не то попорчу девичью красу.
Мой разговор, прошу учесть, короткий.
А непослушные отведать могут плетки.
 
 
ОФИМИЯ
Я умоляю вас нам жизней не коверкать.
 
 
МАРКО
Да вы ж революционерки!
Хотели пропагандой заниматься
И смуту сеять через агитацию.
Насквозь вас вижу – крутите поганку.
Ваш час настал.
 
 
ГВАРДЕЙЦЫ (хором)
Смерть, смерть, смерть смутьянкам!
 
 
ЭНАФА
Я знала, что у вас садистский зуд
И руки чешутся. Ну, подходите.
 
 
НУНЕХИЯ (шепотом)
Прошу тебя, Энафа, хватит злить их.
 
 
МАРКО (Энафе)
А ты не робкая. Мне нравишься.
(Стоящему в стороне Эмилю.) Эй, плут!
Поди сюда. Его Эмиль зовут.
Он очень любит звон монет:
Долорес сдал нам – честный с виду.
И выдал нам Реки секрет.
Нанес тем самым вам обиду.
 
 
ЭМИЛЬ
Все это правда.
 
 
МАРКО
«Да» – ответ. (Энафе.)
Прикончить хочешь эту гниду?
Ты, барышня, мне очень приглянулась.
 

 
Энафа с отвращеньем отвернулась.
 

 
ЭМИЛЬ (Энафе)
Прошу вас, девушка, покончите со мной.
Я поступил как негодяй, как трус.
Вины с души снимите тяжкий груз.
Энафа, смилуйся.
 
 
ЭНАФА
Да он совсем блажной.
 
 
МАРКО
Ну, что ты медлишь? Вы же с ним враги.
 
 
ЭНАФА
Я не палач.
 
 
МАРКО
Он просит как подарка
Своей кончины.
 
 
ЭНАФА
Я не буду.
 
 
ЭМИЛЬ
Марко!
Она не хочет. Ты мне помоги.
 
 
МАРКО
Как он страдает, грешник этот бедный!
А вы безжалостны, немилосердны.
Освободите человека от мученья.
Он казни ждет как милости, прощенья.
Какой-то нрав у вас жестокий, вредный.
 
 
ЭМИЛЬ
Я поступил с Долорес словно скот.
Любовь же к ней день ото дня сильней.
И Совесть жалит сердце все больней.
И голос череп разрывает и зовет,
Меня зовет к себе она. Хочу я к ней.
 
 
ОФИМИЯ
Она жива?
 
 
ЭМИЛЬ
Разбилась в пух и прах,
На мостовую выпав из окна.
 
 
НУНЕХИЯ
А ты сказал: зовет тебя она.
 
 
ЭМИЛЬ
Душа ее живет на Небесах.
Одно мы целое, но как бы два куска,
И оттого так тягостна тоска…
 
 
МАРКО
Так все-таки поможет кто Эмилю?
 

 
На землю Марко бросил свой стилет.
 

 
ФИВЕЯ
Эмиль, живи, не думай о могиле.
 
 
МАРКО
Ваш запоздал, мне кажется, совет.
 
 
ФИВЕЯ
Ты человеком стал другим теперь.
 
 
ОФИМИЯ
Попробуй сделать над собой усилье.
Ты должен жить.
 
 
ЭМИЛЬ
Да не дает мне зверь.
Меня клыки его перекусили.
Изгрыз Левиафан меня, как кость.
В своих нападках он свиреп и рьян.
Обрушил на меня свою он злость,
Не даст покоя мне Левиафан.
Спасибо, Марко, за твой стилет.
 
 
ФИВЕЯ
Эмиль, не надо, опомнись!
 
 
ОФИМИЯ
Нет!
 
 
ЭМИЛЬ
Я дурно жил. Я очень виноват…
 

 
Он взял стилет двумя руками, сжал.
И надавил, и в грудь вошел кинжал.
Эмиль «ушел» и не придет назад…
Тяжелое молчанье наступило.
 

 
ФИВЕЯ
И все-таки себя убил он.
Не выдержал.
 
 
ЭНАФА
Вот вам кровопролитье.
Он осквернил священный, чистый Сад. (Покойнику.)
Какая сволочь ты, какой поганый гад!
Меня стилетом этим заколите.
Не жизнь – мучение, когда тебя все злят.
Из-за Долорес беды наши все…
 
 
НУНЕХИЯ
Глядите!
Я вижу наяву, а не во сне.
 

 
От мертвеца, от тела, что разрушено,
Вдруг отделилось облачко воздушное
И затерялось скоро в вышине.
 

 
ОФИМИЯ
Я видела!
 
 
ФИВЕЯ
И я. Мороз по коже!
К своей возлюбленной ушел он.
 
 
МАРКО
Скажет тоже! (Гвардейцам.)
Городят что они? Я не настолько глуп,
Чтобы сказать, что ходит этот труп.
Физический процесс, без колдовства и чар.
Всего лишь навсего он выпустил свой пар.
 

 
Среди гвардейцев грянул дружный смех.
 

 
ΜΑΡΚΟ
Картинно умер он. Повеселил нас всех.
А душ переселение – мура.
Лапшу не надо вешать мне на уши.
Готовьтесь, барышни. Идти нам всем пора. (Гвардейцам.)
Подальше оттащите эту тушу.
Он портит здесь прекрасную картину.
Сначала дайте-ка стилет из тела выну.
 

 
К покойнику склонился он.
 

 
МАРКО
Остыл.
 

 
Гвардейцы оттащили труп в кусты.
 

 
ЭНАФА (Марко)
Я не пойду с тобой, мест этих не покину.
 
 
МАРКО
Ты снова за свое? Смотри – получишь плеткой.
Тогда послушной станешь, кроткой.
 
 
ОФИМИЯ
Мой господин, не надо бить Энафу.
Нрав у нее ершистый, молодой.
 
 
МАРКО
Я накажу ее, и буду прав я.
 
 
НУНЕХИЯ (шепотом Фивее и Офимии)
Вот если бы их напоить водой
Сладим-реки! Поможет нам вода.
Фивея, понимаешь ты?
 
 
ФИВЕЯ
О да! (Марко.)
Простите, господин, Энафе глупый вздор.
Ей в голову взбредут любые штуки.
Но мы возьмем ее – клянемся! – на поруки.
 
 
МАРКО
И пусть язык она придержит. Он остер.
Но я его подрежу и рога
Строптивой этой стерве обломаю.
Пойдет на пользу одиночная тюрьма ей.
 
 
ФИВЕЯ
Она вам будет верная слуга.
Беспрекословная, приказ исполнит каждый
И обещанье даст вести себя достойно.
 
 
НУНЕХИЯ
Мой господин, и вы и ваши воины
Устали, голодны, вас мучит жажда.
Зачем без отдыха в поход пускаться новый?
Я думаю, вам это не с руки.
Послушайте приветливого слова —
Испейте меда из Сладим-реки.
 

 
Энафа замысел подружек поняла:
 

 
ЭНАФА (Марко)
Я буду с вами ласкова, мила.
 
 
МАРКО
Уговорили. (Гвардейцам.)
Вольно, разойдись!
 
 
НУНЕХИЯ
Офимия, ковер неси, Фивея – чаши.
Энафа, принеси воды. Гордись —
Вниманьем нас почтили гости наши.
 

 
И дружная работа закипела.
Они гостям сюрприз преподнесут,
Внутри их ликовало все и пело:
Решенье найдено, как вырваться из пут.
 

 
МАРКО
Что ж, я люблю, послушны мне когда.
Совсем другое дело – я доволен.
От спеси не осталось и следа.
Все схвачено. Все под моим контролем.
 
 
ЭНАФА
Я не хотела вас обидеть, сударь,
И признаю, что ваш приказ был мудр.
 
 
ОФИМИЯ (гвардейцам)
Прошу к ковру. Вас медом угостим.
 
 
НУНЕХИЯ (Марко)
Ставь чаши на ковер, Фивея.
Энафа, воду разливай скорее. (Гвардейцам.)
Мы серые вам будни подсластим.
 
 
ФИВЕЯ (Марко)
За Френобласа выпить мы хотим.
Ведь он наш вождь, руководитель масс.
Вторую чашу уж за вас.
 
 
МАРКО
Да здравствует наш Френоблас четвертый!
 
 
Все выпили.
 
 
ЭНАФА (в сторону)
Пошел он к черту!
 
 
ФИВЕЯ
Да здравствует начальник стражи Марко!
 

 
Все выпили опять.
 

 
ЭНАФА (в сторону)
Беды ему накаркай!
 

 
И вот прошло примерно с полчаса.
Гвардейцы так вошли во вкус воды медовой,
Что, выпив, сразу наполняли кубок новый.
И с ними начали твориться чудеса.
Угрюмо выглядел один лишь только Марко,
Не наполнялась медом его чарка.
Пока гвардейцы пили, быстро девушки
И незаметно спрятались в Саду
И без малейшей слушали насмешки,
Что говорили те в восторженном бреду.
 

 
ПЕРВЫЙ
В какой прекрасный мы попали Сад!
 
 
ВТОРОЙ
Не видывал подобной красоты.
 
 
ТРЕТИЙ
На ветках птицы райские сидят.
 
 
ЧЕТВЕРТЫЙ
Как в сказке здесь деревья и цветы.
 
 
ПЕРВЫЙ
Смотрите, там диковинные звери.
 
 
ВТОРОЙ
Попали как сюда, скажите мне.
Своим глазам, товарищи, не верю.
 
 
ТРЕТИЙ
А может, происходит все во сне,
Или на самом деле чудеса?
 

 
Нарочно в их вмешавшись разговор,
Петь начал «Радуйся» девичий хор.
 

 
ЧЕТВЕРТЫЙ
Послушайте, там чьи-то голоса.
 
 
ХОР
Радуйся – Сладим-река, Сладим-река течет.
Радуйся – в Сладим-реке, в Сладим-реке есть мед.
Радуйся – к Сладим-реке, к Сладим-реке прильнем.
Радуйся – с Сладим-рекой мы в рай, мы в рай войдем…
 
 
ПЕРВЫЙ
Пожить бы здесь.
 
 
ВТОРОЙ
Я тоже был бы рад.
Я Город, где родился, ненавижу.
Там каждый с детства самого унижен.
Обратно не пойду в Каменоград.
Там все давно протухли и прокисли.
 

 
И каждый высказал такие мысли,
Которых сам он от себя не ждал.
И каждый Город резко осуждал.
Была в разгаре самом их беседа,
Но вышли девушки – и гомон сразу стих.
Сразила наповал краса девичья их,
Над их сердцами одержав победу.
 

 
ТРЕТИЙ
Здесь девушки красивы, словно павы.
Так думать нам, товарищи, о чем?
Меня обратно не заманишь калачом.
Я надышался городской отравы.
 
 
ОФИМИЯ
Эй вы, служивые, чего раскрыли рот?
Идите к нам, а то вам скучно.
Водить давайте станем хоровод.
Сладим-река к Веселью вас зовет.
 
 
ЧЕТВЕРТЫЙ
Как все устроилось благополучно!
Ребята, нас зовут они. Айда! (Девушкам.)
Решили мы остаться навсегда
У вас в Саду.
 
 
ФИВЕЯ
Что ж, будем неразлучны.
 

 
Отбросив в сторону свои доспехи, каски,
Гвардейцы с девушками закружились в пляске.
Бродил лишь Марко вдалеке от них,
Задумчив был, печален он и тих.
И обнаружил Марко вдруг в кустах
Того, чья смерть была ему забавой.
 

 
МАРКО
Здесь человек лежит. Его, вернее, прах.
С дырой в груди. И след кровавый.
 

 
Остановилась пляска, пенье смолкло.
На голос Марко быстро все пошли
Туда, где труп лежал, и стали около…
Воспоминания гвардейцев обожгли.
 

 
ПЕРВЫЙ
Его узнал я. Это ведь Эмиль.
Никто его из нас не уважал.
Он был ничтожество для нас, как пыль.
 
 
ВТОРОЙ
Ему начальник Марко дал кинжал.
И сам в себя Эмиль его вонзил.
 
 
ЧЕТВЕРТЫЙ
Да, Марко был с Эмилем очень груб.
 
 
ПЕРВЫЙ
Кто истязал его – не мы ли?
 
 
ВТОРОЙ
Так получается, что все его убили.
 
 
ТРЕТИЙ
Был человек живой, а стал ненужный труп.
 
 
МАРКО
Я помню, как глумился я над ним,
Подталкивая к самоубийству.
Теперь огнем ужасным я палим.
Как совладать мне с совестью нечистой?
А этих девушек хотели в рабство взять.
Мы здешних мест грабители и воры.
И не отмоешься от гадкого позора.
Примерно надо всех нас наказать.
Левиафан меня достал. Опять я
Огонь его почувствовал. Проклятье!
Не люди мы, а мерзкие канальи.
 

 
За Марко следом остальные застенали.
 

 
ПЕРВЫЙ
О Господи!
 
 
МАРКО
Что, больно?
 
 
ПЕРВЫЙ
Опалило.
 
 
ВТОРОЙ
И я почувствовал.
 
 
ТРЕТИЙ
И я.
 
 
ЧЕТВЕРТЫЙ
Прожгло нас всех.
 
 
ОФИМИЯ
Зато вас чувство доброе пробило.
 
 
НУНЕХИЯ
Сладим-река вас, братья, исцелила.
 
 
ФИВЕЯ
Сладим-река смывает всякий грех.
 
 
МАРКО
Сладим-река… Но я хочу спросить:
(Указывает на тело Эмиля)
Его водой возможно воскресить?
 
 
ФИВЕЯ
Сладим-река помочь ему не может.
 
 
МАРКО
Тогда пусть провалюсь в тартарары,
Где уготованы таким, как мы, костры.
 
 
ПЕРВЫЙ
И следом за тобой – мы тоже.
 

 
Тут девушки на помощь к ним пришли
И постарались успокоить всех,
Воспоминания чтоб воинов не жгли.
И утешенье принесло успех.
 

 
НУНЕХИЯ
Сегодня посетила вас Любовь.
Ее нет выше ничего на свете.
Вы просто стали нежными, как дети.
Улыбка где? Не хмурьте мрачно бровь!
 
 
ЭНАФА
Простите, меня сестры. Я так рада!
Вас раньше осуждала, с вами ссорясь.
Теперь открылась, наконец, мне Правда.
Я знаю, что права была Долорес.
 
 
МАРКО
Права? Правдиво то, что живо.
Каменоградом в прах она растерта.
Мертва Долорес. (В сторону тела Эмиля.)
Этот – тоже
мертвый.
 
 
НУНЕХИЯ
Я думаю, что самый он счастливый.
О мертвых, Марко, лучше не жалеть.
 
 
МАРКО
Что ж, если так, то лучше умереть.
К чему поток пустых, ненужных слов?
Стилет при мне – и к смерти я готов.
 
 
ФИВЕЯ
Что толку – ты погибнешь для себя?
Пойди сперва к своим погибшим братьям
В Каменоград. Их сердцем полюбя,
Ты должен о Сладим-реке сказать им:
Что здесь не старят человека годы,
Что Рабства нет, а есть – Свобода.
Скажи им о своей великой Боли,
Которую собой объемлет Радость.
Дари себя Земле и стань ей солью.
Тогда в себе почувствуешь ты Сладость.
 
 
МАРКО
Пусть будет так. Тогда скорее в путь. (Гвардейцам.)
Товарищи, готовы бросить Сад вы?
 
 
ТРЕТИЙ
Пойдем с тобой, чтоб стариной тряхнуть.
 
 
НУНЕХИЯ
Повременим, любимые, чуть-чуть.
Произнесем Долорес нашей клятву,
Присягу верности Любви земной.
 
 
ВСЕ (хором)
Готовы.
 
 
НУНЕХИЯ
Повторяйте все за мной:
«В Эдеме вечном, где предел исканьям,
Где нам блаженство ставит свой предел,
Мечтой перенесусь к земным страданьям,
К восторгу и томленью грешных тел!»
 

 
Вслед за Нунехией все клятву повторили.
 

 
ОФИМИЯ
Друзья, постойте, мы совсем забыли —
Непогребенным тело здесь лежит.
 
 
МАРКО
Его возьмем мы, положив на щит,
И в той земле схороним мы Эмиля,
Которой этот прах принадлежит.
 

 
На щит гвардейцы уложили тело.
(Для их профессии – обыденное дело.)
 

 
ФИВЕЯ
Прощай, цветущий Сад, наш сад вечнозеленый.
 
 
ЭНАФА (к Реке)
И ты, кормилица, ты так была сладка,
Дарило столько блага твое лоно!
 
 
ОФИМИЯ
Пора нам в путь. Прощай, Сладим-река!
 
 
ВСЕ (хором)
Прощай, Сладим-река.
 

 
И берега родные покидая,
Запела «Радуйся» теперь в последний раз
Компания вся эта молодая,
И ноги резвые пустились сами в пляс.
 

 
ХОРОВОД
Радуйся – Сладим-река, Сладим-река течет.
Радуйся – в Сладим-реке, в Сладим-реке есть мед.
Радуйся – к Сладим-реке, к Сладим-реке прильнем.
Радуйся – с Сладим-рекой мы в рай, мы в рай войдем…
 

конец

Месть Серафимы
II

 
Правитель Гренадерска Рикс Великий
Сидел в огромном, полутемном зале
На троне золотом. По стенам блики
Горящих факелов гранит лизали.
Рикс был в плаще, цилиндре и при шпаге,
И темные очки носил (он был незряч),
А на руках его – ни дать ни взять палач! –
Кроваво-красные надеты были краги.
Стоял от трона золотого в шаге
Дел внутренних министр, проныра Келлер:
Перед своим патроном лебезил —
Он реверансы делал, егозил,
Как будто в его заднице пропеллер,
И трепетал как кролик перед коброй,
И в стекла черные глядел как под гипнозом,
Читая знаки мысли в них недоброй,
Улавливая скрытую угрозу.
Тем временем из уст слетела босса
Формулировка нового вопроса.
 

 
Рикс
Скажи-ка, Келлер, честно, не тая,
Что думает народ: кто я.
Суждения мне интересны граждан.
 
 
Келлер
О мой патрон, боготворит вас каждый,
Пусть даже самый он отъявленный бандит,
Дебил, подонок, трижды идиот —
А в вас души не чает, его прёт,
И он авторитет ваш свято чтит.
Возьмите вы любого, хоть урода, —
Он в вашу честь легко напишет оду.
Персона ваша людям дорога,
И Келлер среди них, ваш преданный слуга.
 
 
Рикс
Велел я про меня вещать, осел,
А ты вдруг на себя вниманье перевел.
 
 
Келлер
Как с вами я сравнюсь, мой господин?
Ведь я – пигмей, а вы – такой колосс.
Я просто Келлер, преданный ваш пес.
Мы, слуги, доброго словца хотим
От вашей милости…
 
 
Рикс
Ты за свое, кретин?
Скромнее будь
 
 
Келлер
Ой, ой, простите, босс.
 
 
Рикс
Так что, смотри, давай без панибратства,
Не то укорочу тебя в момент.
 
 
Келлер
Какой прикажете сказать мне комплимент?
 
 
Рикс
(после раздумья) Хочу услышать о своем богатстве.
 
 
Келлер
Ах, эта тема ждет давно поэта:
Богатству оду написать пора
И в музыке звон выразить монеты.
Богатство ваше, монсиньор, несметно,
И все растет из золота гора.
О золото, таинственная штука!
Но Рикс Великий – настоящий мэтр:
Постиг он накопления науку…
И к верным подданным своим бывает щедр,
Конечно, если в духе он, в ударе…
И Келлера одарит…
 
 
Рикс
Ах ты харя!
Тебя предупреждал ведь я, урод,
Каналья, плут, пройдоха, идиот,
Обманщик, лжец, корыстолюбец мерзкий.
 
 
Келлер
Ай, ай, простите, босс…
 
 
Рикс
Твой рот
Когда-нибудь заштопаю я дерзкий.
(После паузы.)
Ну ладно, расскажи о Гренадерске.
 
 
Келлер
О, Гренадерск, мечта! Валом валит народ
Со всех концов земли сюда издалека.
Растет число мигрантов с каждым годом.
Неиссякаема, людей течет река,
Как будто стены наши вымазаны медом.
Влюбляются они с какой-то силой страшной
В наш Город Камня: в небоскребы, башни,
В его идеологию, режим —
Вошел раз в Гренадерск, уйти нет права.
 
 
Рикс
Но некоторым это не по нраву:
Своей свободы видят здесь зажим.
 
 
Келлер
Таких уж нет, статистика не врет:
Мы недовольным перекрыли кислород.
И это факт.
 
 
Рикс
Или не факт, узнаю вскоре,
Ведь правду истинную скажет мне оракул.
Ты прихвастнул, что каждый мне покорен.
Проверю все, что ты мне накалякал.
 

 
Рикс с трона встал в большом неудовольствии
И выхватил с железным свистом шпагу,
Чуть Келлера не зарубив беднягу.
Ощупывая ею, словно тростью,
Пошел небыстрым, осторожным шагом
К оракулу, где было углубленье,
В полу отверстие под кровлей-сенью,
Держащейся на четырех столбах.
Столбы нащупал Рикс и на колени – бах!
Подполз к отверстию и начал исступленно
Над ним молиться, бить поклоны,
Приблизился к нему вплотную ртом —
И звать стал, чтоб откликнулся фантом.
 

 
Рикс
На зов откликнись мой, оракул Гренадерска!
Хочу знать факты я: что истинно, реально —
Услышать голос твой нельстивый, резкий
О нравах граждан, облике моральном.
Они верны мне, или это – фикция?
Живут ли все по одному уставу,
Все под одной единой юрисдикцией?
Ведь по-иному жить ни у кого нет права.
 

 
Слова ушли в подземную трубу.
Через мгновение оттуда: бу-бу-бу…
 

 
Оракул
В твоих владениях есть крошечная точка:
Там Сад расцвел, живут в нем трое —
Супруг с женой, и с ними дочка.
Они не чтут в тебе великого героя,
Политики и Власти корифея.
Эфалия – жена, его зовут Анфир,
А младшей имя легкое – Анфея.
В семье счастливой их Любовь, Согласье, Мир.
Для них твой Гренадерск одна обуза.
И жить им мука в монотонной карусели.
В саду их алтари запретным Музам.
От повседневного труда свободны груза,
Танцуют и поют: всегда у них Веселье
И отношения полны взаимной ласки.
Кайфуют наяву, и безмятежны сны,
И не кончается в Саду расцвет Весны,
И дни проходят, словно в доброй сказке.
К ним тайно женщина приходит в Сад. Она
В Анфира, словно кошка, влюблена.
 

 
И от оракула тогда отпрянул Рикс.
Вставая с пола, словно зверь рыча
И в ярости ногами топоча,
Нечеловеческий он испускает крик,
И шпагой рубит наугад сплеча,
Вслепую колет воздух, бык,
За Келлером гоняется. Коррида!
Под трон забрался тот.
 

 
Рикс
Убью тебя я, гнида!
Ты главный в Государстве полицай —
И должен обеспечивать порядок.
Несешь ответственность за гренадерский край.
Как в нем возникнуть этот Сад мог?
Он у тебя под носом рос.
 
 
Келлер
Я все исправлю, правда, босс!
Я кровью искуплю…
 
 
Рикс
Прохвост!
Ведь ты министр, а не кухарка.
Я с должности тебя уволю.
 
 
Келлер
Клянусь держать все под контролем.
 
 
Рикс
Да где тебе! Зови мне Марко.
 
 
Келлер
Я оправдаю.
 
 
Рикс
Малахольный!
Зови мне Марко. Он солдат
Универсальный, а не цаца.
 
 
Келлер
Я уничтожу этот Сад!
 
 
Рикс
Ты, Келлер? Хватит издеваться.
Ты уничтожишь?
 
 
Келлер
Да, поверьте,
Я все поправлю очень скоро.
 
 
Рикс
От смеха должен умереть я…
Чтоб никому про Сад! В секрете
Храни факт этот. Я позора
Не оберусь. Какой скандал,
Что я такое проморгал!
Беги за Марко… Было б благо —
Тебе по заднице дать шпагой.
 

 
И Келлер тихо вылез из-под трона.
Косясь на страшного слепца, бежит
На цыпочках и скачет, как ворона:
А вдруг его Рикс шпагой искрошит!
Пот катится с лица: ему, бедняге, жарко.
Из зала выбежал. А после входит Марко
Походкой робота, как человек железный,
Одетый, словно рыцарь, в латы.
Холодный взгляд, пустой как бездна,
Универсального солдата.
Подходит к Риксу (тот взошел на трон)
И голосом, похожим на металл,
Он рапортует.
 

 
Марко
Я пришел, патрон,
Приказ любой исполнить.
 
 
Рикс
Час настал.
Хочу обрисовать тебе картину;
Отправишься ты в некий тайный пункт,
Где вырос Сад. Безмозглые кретины
Ушами хлопали и проморгали бунт.
В Саду живут супруги, с ними дочка:
На всех плюют – никто им не указ.
Считают недоумками всех нас.
Их арестуй, а Сад сожги без проволочки,
И выполнить все нужно в одиночку:
Мне ни к чему огласка, слухи, звон.
Найди их, Марко.
 
 
Марко
Слушаюсь, патрон.
 
 
Рикс
Удачи! С нетерпеньем жду доклада.
Смутьянов жажду видеть в кандалах.
 
 
Марко
Мой босс, все сделаю как надо:
В оковы их, а Сад повергну в прах.
 

* * *

 
Рикс остается, ожиданием томимый,
А Марко отправляется в поход.
Но раньше, чем солдат туда придет,
Появится в местах тех Серафима.
Она красива, молода и пышет
Энергией, и полон чувства взор,
А локоны пылают, как костер,
И девственная грудь неровно дышит.
Она приходит в Сад из-за Анфира.
Любовь к нему ее жестоко жгла.
И эта нежная, но хитрая проныра
Ревнует и отнюдь не ищет мира —
Семью разрушила бы, если бы могла.
Она и он наедине в Саду…
 

 
Серафима
Тебя я у супруги украду.
 
 
Анфир
Не укради.
 
 
Серафима
Переживет она.
Не ожидала, что в тебе найду я труса.
 
 
Анфир
Душа твоя старьем захламлена,
И притащила ты из Гренадерска мусор.
 
 
Серафима
Тебе, Анфир, пришлась я не по вкусу?
Ты благородный, звезды ловишь в небе,
А я, выходит, что – отребье?
 
 
Анфир
Не ты, а убеждений твоих сорт:
Ты любишь Власть, Богатство и Комфорт.
 
 
Серафима
Еще тебя, Анфир.
 
 
Анфир
Прости, тебе не верю.
 
 
Серафима
Уйдем со мной. От моего отца
Осталось мне наследство. Двери
Перед тобой распахнуты дворца.
 
 
Анфир
На что он мне? Страшна потеря
Семьи любимой: дочки и жены.
С меня довольно, что украли сына…
Нечистым помыслом глаза твои полны.
Я не люблю тебя. С тобой я стыну.
 
 
Серафима
Как ты жесток!
 
 
Анфир
Не надо, Серафима!
Я хитрость женскую в уме твоем прочел.
Прошу, не называй меня любимым,
Не надо слез, признаний…
 
 
Серафима
Как ты зол!
Не веришь ты в любовь мою, мой милый,
Но это так – она меня сожгла.
Зачем я чашу горькую испила?
Уж лучше бы теперь я в гроб легла,
В глубокую, холодную могилу.
Во мне ты Женщины не разглядел, эх ты!
Ни жалости в тебе, ни доброты.
Отшельником ты спрятался в Саду,
Забрался словно в ракушку улитка.
Ушел от жизни.
 
 
Анфир
Аргумент твой жидкий.
Я все равно отсюда не уйду.
И золота не предлагай мне слитки.
 
 
Серафима
Да где понять тебе, Анфир, мои печали?
 

 
Анфир и Серафима помолчали.
 

 
Серафима
Уйду одна я, тяжко пусть
С тобою будет расставанье,
Но выполни последнее желанье
Больного сердца, чтоб не так терзала грусть.
Мне нужно о тебе воспоминанье,
Живая память, дар. Любя,
Я буду видеть в нем тебя.
 
 
Анфир
Намек довольно тонок.
 
 
Серафима
Мне нужен от тебя ребенок.
Хоть в этом не откажешь ты?
 
 
Анфир
Твои несбыточны мечты.
 
 
Серафима
Ты отказал мне?
 
 
Анфир
Да, мосты
Навеки сжег я…
 
 
Серафима
Ты – подонок
Тупой, бесчеловечный, мерзкий..
 
 
Анфир
Я связи новой с Гренадерском
(А ведь ребенок – это связь!)
Иметь не стану.
 
 
Серафима
Падаль, мразь!
А я мечтала, я любила.
Никто тебя мне не был ближе.
С какою, если б знал ты, силой
Теперь тебя я ненавижу.
Пусть сгинет Сад, твоя семья
И ты. Проклятье шлю всем я.
Искала нежности – нашла врага я, —
 

 
Кричит красавица, из Сада убегая.
 

 
Анфир встревожился от слов ее серьезно:
Проклятие звучало очень грозно,
Тяжелое предчувствие навея.
И в это время появляется Анфея,
Свидетельница тайная скандала.
Издалека всю сцену наблюдала
Между своим отцом и Серафимой.
К нему подходит, обняла:
 

 
Анфея
Любимый!
Я слышала ваш с Серафимой разговор:
Какая женщина, какая гадость!
Она пришла, чтоб сеять здесь раздор,
Чтоб отравить Родник, в котором жизни радость.
К тебе она пристала, – банный лист! —
Чтоб оплести своей любовью липкой
И приторной, а взор ее нечист,
И похотлива мерзкая улыбка.
После нее в наш Сад проникла скверна,
Как будто черви поселились в хлебе…
 
 
Анфир
Но если б грязи не было и терний,
Тогда б мы не летали в чистом небе.
От отвращения у нас возникли крылья —
Иначе бы, как птицы, не парили.
 
 
Анфея
А если Сад наш разорит отребье?
Любовь коварна, как колюча роза.
И Серафимы не пустяк угроза.
Пароль известен ей, а значит и маршрут.
Она гвардейцев Рикса наведет —
И кончится свободный наш полет,
А дальше что? Позор, тюрьма и кнут.
Ты говорил: пускай она живет
У нас в Саду совместно с нами —
И выболтал сюда секретный ход.
 
 
Анфир
Я поступил как полный идиот,
Доверившись ужасной этой даме.
С ней в Гренадерске повстречавшись в первый раз
(Тогда я в Городе: где сын? – искал ответа),
Поддельной убежденности показ
Я принял вдруг за чистую монету.
Она лгала, мол в Гренадерске – мука,
Готова, мол, все связи с ним порвать.
Не в этом – цель ее, а лечь со мной в кровать,
Семью разрушив нашу.
 
 
Анфея
Это сука!
 

 
Взволнованный Анфеи бурной речью,
Анфир утешить хочет свою дочь:
Он с нежностью берет ее за плечи,
Чтоб словом добрым девушке помочь.
 

 
Анфир
Любимая, не думай о дурном
И разорви тревогу свою в клочья.
Своим я поделюсь с тобою сном,
Пригрезился который этой ночью…
Как на иголках я. С утра еще хотел
Тебе и маме рассказать, да Серафима
Пришла.
 
 
Анфея
У ней других нет дел.
От слов ее мне душно, как от дыма.
Язык ее – отравленное жало.
 
 
Анфир
Но, к счастью, Серафима убежала.
 
 
Анфея
Так что твой сон?
 
 
Анфир
Мы маму не позвали.
 
 
Анфея
С Эфалией недавно мы сплетали
Наряд из листьев и цветов душистых.
 

 
И тут поблизости раздался голос чистый —
И вышла женщина красивая – Эфалия.
 

 
Эфалия
Ах, вот вы где! А я без вас в печали.
Накидку из цветов несу и три венка…
Заныло сердце вдруг и стало так тревожно,
А объяснить причину страха сложно.
Боль колющей была и, как игла, тонка…
Случилось что? Скажи, Анфир любимый.
 
 
Анфир
К нам приходила снова Серафима.
 
 
Эфалия
Я знаю, что стрелой она амурной
Подстрелена. Того, кто ей уколот,
Порыв любви могу представить бурный,
Неразделенного желанья голод.
 
 
Анфея
Она забрать у нас хотела папу в Город.
А он сказал, что не уйдет из Сада
И нас не бросит ни за что.
 
 
Эфалия
Я рада,
Что неразлучны мы…
 
 
Анфир
И не хотим другой
Судьбы. Нам дорог наш покой.
Какое счастье, что мы вырвались из ада
 
 
Анфея
И что бы ни было, туда мы ни ногой.
Ах если бы Анфей, близнец, мой бедный брат,
Когда-нибудь вернулся к нам оттуда,
Он полюбил бы этот дивный Сад…
 
 
Эфалия
Ах доченька, тогда б случилось чудо.
Я день тот страшный не забуду,
Когда нас разлучили с ним,
Когда попал он к людям злым.
Как вспомню, так мне станет худо.
Его насильно взяли, как налог,
На службу к Риксу, в янычары.
Пожизненный Анфей отбудет срок.
За что ему такая кара?
Вред самый страшный и большой —
Что им внушают нрав жестокий.
Завладевают их душой
Тогда ужасные пороки.
И если кто-то отступил
От гренадерских идеалов,
То янычар его б убил
И не раскаялся нимало.
 
 
Анфея
А мы как раз и отступили
От гренадерской жизни всей
И Сад прекрасный полюбили…
 
 
Эфалия
И мог бы нас убить Анфей.
Нельзя себе представить хуже,
Но кровь прольет родную он,
Раз, словно робот, Риксу служит…
 
 
Анфея
А папа видел добрый сон.
 
 
Анфир
Онейрос добрый дал во сне мне знак,
Предчувствие счастливое навея,
И разогнал в душе гнетущий мрак
Тяжелых мыслей о судьбе Анфея.
А сон такой: пустыня снится,
Четыре дерева растут,
Из них два маленьких. Приют
Нашли в ветвях зеленых птицы.
Ручей журчит, питает корни
Своей живительной водой,
И дни проходят чередой.
Вдруг смерч к деревьям мчится черный,
На них повеял мертвым духом,
Своею мрачной, гиблой силой —
И жизнь в одном из них потухла.
Ее стихия загасила
В одном из маленьких древес.
Оно не выдержало пресс
И умерло: зачахло и засохло,
Но ожило, и вот как…
 
 
Эфалия
Номер дохлый.
Я поняла: к Анфею ты ведешь.
Ужасен он, поступки его злы.
И что спасет его? Во сне ты видел ложь.
 
 
Анфей
Кора засохшая сгорела.
 
 
Эфалия
Ну и что ж!
 
 
Анфей
Спасется он от солнечной стрелы.
Прожгло ствол мертвый солнечной стрелой,
И сок потек живой вдруг под корой,
И вышли на ветвях его листы
И следом белые душистые цветы…
Огонь пройдет сквозь панцирь – и растопит
Его нутро.
 
 
Эфалия
Да это все утопия.
Неисправимы мертвые сердца.
 

 
Анфея заступилась за отца.
 

 
Анфея (Эфалии)
Зачем ты так? Я верю в папин сон.
Деревья – мы, а мертвый ожил.
Анфей вернется, будет с нами он…
 
 
Эфалия
Я как подумаю – мороз по коже!
 
 
Анфея
Но, пап, когда? Соскучилась я очень.
Мы близнецы. И брат мой – часть меня.
Когда нам ждать его?
 
 
Анфир
Я сам в сомненьях с ночи…
А что если увидим мы воочию
Его не позже нынешнего дня?
 
 
Анфея
Счастливым самым станет этот день.
 
 
Эфалия
Какие вы наивные с отцом!
 
 
Анфир сказал с задумчивым лицом,
Как будто по нему мелькнула тень:
 
 
Анфир
Эфалия права: пусть нАш он,
А янычара вид, конечно, страшен.
 
 
Анфея
Но если, пап, правдиво твое слово,
То к нам Анфей с минутой каждой ближе.
Я, может быть, сейчас его увижу.
И как-то странно, непривычно это, ново.
 
 
Анфир
В Саду живем с Богами мы в союзе.
Во снах и наяву их слышим Голоса.
И здесь естественны любые чудеса.
 
 
Эфалия
Но разорвать как с Гренадерском узы?
Весь день меня предчувствие томило,
Что ждать его осталось нам немного.
Что приведет Анфея в Сад дорога,
И с ней кончается разлука. Где он, милый?
Но мысль меня проклятая коробит:
Ведь он жестокий и бездушный робот,
Палач. И это факт.
 
 
Анфея
Слова твои дурны.
 
 
Эфалия
Я называю всё своими именами.
 
 
Анфир
А имена по сути не верны.
В судьбе Анфея нет его вины.
 
 
Эфалия
Но пропасть между ним и между нами.
И сон – мираж. Во сне все может быть.
Что если он придет нас погубить?
Ему, возможно, дан такой приказ.
 
 
Анфея
Своих родных?
 
 
Эфалия
Он и не помнит нас.
Что ждать нам от него, как не вреда…
Мне кажется, что он идет сюда.
 

 
Они прислушались, их дрогнули сердца.
 

 
Анфея
Что если сбудется видение отца?
И все-таки когда мой брат придет:
Сегодня, через месяц, через год?
По сердцу неизвестность словно бритва.
 

 
Анфея стала на колени и молитва
Из горла вырвалась через красивы рот:
 

 
Анфея
Я вопрошаю Господа Отца:
Ответь, когда увижу брата-близнеца!
 

 
Тут в небе безмятежно-голубом
Сверкнула молния над Садом ярко,
И в тот же миг вверху взорвался гром,
И вырос как из-под земли фантом —
Солдат универсальный Марко.
Раздался треск и хруст в кустах
И скрежет поступи железной.
 

 
Марко
Всем оставаться на местах —
Сопротивленье бесполезно.
Беру троих вас под арест.
Правитель Рикс мне дал приказ —
На ваших жизнях жирный крест
Поставить. Баста! Кончен пляс.
Здесь хорошо: цветы, природа.
Проходят дни в любви и холе.
Не жизнь – малина, сладость меда.
Хотите лучше всех быть, что ли?
Что я скажу, все исполнять должны вы
Не прекословя. У меня есть плетка.
Легко она смиряет нрав строптивый.
 
 
Эфалия(шепотом)
Узнала в голосе его одну я нотку.
Она пробилась сквозь металл едва.
 
 
Анфир
Она важней, чем все его слова.
 
 
Анфея
Что если в шлем и робота наряд
Одет Анфей, потерянный мой брат?
 
 
Анфир(Марко)
Позволь спросить тебя…
 
 
Марко
Отставить разговоры.
 
 
Анфир
Есть сын у нас. Как ты, он янычар.
Возможно, знаешь ты его…
 
 
Марко
Базар
Кончай!
 
 
Эфалия (шёпотом)
Он монстр, минотавр.
Он бессердечный людоед-обжора.
 
 
Марко
И чтоб никто не смел дерзать,
Не думал бы дать драпа,
Придется крепко всех связать —
Давайте ваши лапы.
 

 
К Анфее Марко протянул
Свои стальные руки,
Но, лишь коснулся, громыхнул
Раскат, пошел треск гулкий.
Блеснул под аккомпанемент
Могучего раската
Шар огневидный и в момент
Доспехи сжег солдата:
По ним разлился пылкий жар,
Их превратив в летучий пар.
Остался без одежды он —
Красавец, юный аполлон,
Врасплох застигнут громом,
И речь в гортани – комом.
Растерян: что случилось с ним,
Он силится понять,
Вопросом мучится одним —
В чем дело? – хочет знать.
Вот что наделала гроза!
Отец, и мать, и дочь
На юношу во все глаза
Глядят, а он точь-в-точь —
Анфея, на нее похож.
Они как капли две,
Анфея шепчет:
 

 
Анфея
Сон не ложь:
Ведь это брат – Анфей!
 
 
Эфалия
Не трудно сходство их поймать.
Ошибка невозможна.(Анфиру)
Ему отец ты.
 
 
Анфир (Эфалии)
А ты – мать.
 
 
Эфалия
Хотя поверить сложно.
Не верю я, но это – он.
С Анфеей сходство полное.
 
 
Анфея
Он происшедшим потрясен.
В него попала молния.
Совсем не дружит с головой.
 
 
Анфир
Его тряхнуло. В шоке
Застыл. Столбняк. Он сам не свой.
 
 
Эфалия
От нас опять далекий.
 
 
Анфир (Эфалии)
Не плачь родная – радость ведь!
 
 
Эфалия
Но приступ ее острый.
От счастья можно умереть.
 
 
Анфея
Во что бы нам его одеть?
 
 
Эфалия
Сплела наряд я пестрый
Из листьев разных и цветов,
И ароматный их покров
Как раз ему по росту.
 
 
Анфея
Смотрите, словно в трансе он —
Глаза таращит дико.
 
 
Эфалия
Окаменел.
 
 
Анфир
Столбняк силен.
 
 
Анфея
Молчит, как безъязыкий.
 

 
Берут наряд они втроем,
Анфея окружают
И с ловкостью, в один прием,
Красавца наряжают.
Но потерял он речи дар.
И глух и нем Анфей,
И хмур разлет его бровей.
Разящий молнии удар
Бьет прямо, без затей.
 
 
Бегут часы, проходит день,
И наступает вечер —
Анфей по-прежнему как пень,
Как будто мыслям его лень
Родится в звуках речи.
Сидел он при луне всю ночь
С открытыми глазами.
Никто не мог ему помочь.
Горючими слезами
Его оплакивала мать.
Как им с него проклятье снять?
И как его растормошить,
Чтобы сильнейший шок
Прошел, чтоб снова начал жить
Анфей. Огонь прожег
Ему всю душу, чтоб чиста
Она была навек.
Наутро говорить он стал —
Открылись вдруг его уста,
Проснулся Человек.
 

 
Анфей
Как в эти я забрел края,
Забвение кто снимет?
В чаду живу угара я.
Кто скажет мое имя?
 
 
Эфалия
Анфей.
 
 
Анфей
Я вспомнил, наконец. (Эфалии.)
А ты кто?
 
 
Эфалия
Твоя мама.
 
 
Анфей (указывая на Анфира)
А он?
 
 
Эфалия
Анфир.
 
 
Анфей
Он – мой отец.
Теперь узнал и сам я.
 
 
Анфея
Скажи, кто я. Ну, погляди.
Узнал черты сестренки?
 
 
Анфей
Анфея ты. Мы близнецы,
Из одного яйца птенцы.
Как чист твой голос звонкий!
Но объясните, почему
Забыл я вас – я не пойму:
Как будто между нами была бездна.
 
 
Эфалия
Ты просто в сонном был бреду
И в летаргическом аду,
Но к черту прошлое: оно нам бесполезно.
 

 
Анфей вдруг просиял лицом
Родных он вспомнил всех:
С сестрою, матерью, отцом
Обнялся. Дружный смех
Сад огласил. С души упал
Последний горя камень.
Теперь никто не горевал —
Не жала боль тисками.
 

 
Анфир
Со щек следы сотрите слез:
Прошли года разлук и гроз —
Нерасторжимы будут наши узы.
 
 
Анфея
Эй, становитесь в хоровод:
Душа танцует и поет.
Нас ждут Веселье, Дионис и Музы!
 

 
И, взявшись за руки, они,
Задора юного полны,
Пустились в зажигательную пляску,
Совсем забыв про Серафиму,
Поверя, что неуязвимы,
Что жизнь их – нескончаемая сказка!
 

* * *

 
На троне золотом сидит Великий Рикс,
И мучает его идея-фикс:
Ему от Марко подтвержденья надо,
Что нет мятежного на свете больше Сада,
Что жизнь в нем кончилась и вместо нее – тлен,
А обитатели, все трое, взяты в плен.
Ох, он посадит отщепенцев на кол!
По подлокотникам он барабанит нервно:
В тревоге он – солдат где, Марко верный?
Но правду скажет лишь один оракул.
И Рикс встает, идет по залу снова
Узнать, его исполнено ли слово.
На четвереньки он становится опять,
К дыре в полу вплотную наклонясь.
С оракулом выходит он на связь
И начинает громко его звать:
 

 
Рикс
На зов откликнись мой, оракул Гренадерска!
Нашел ли к Саду мой солдат дорогу?
Я начал беспокоиться немного.
Мое волнение оправданно и веско —
Ведь Марко делает все быстро, резко.
Ему нет равных – лучший он солдат
И служит вовсе не из-за наград,
Его не купишь золотом, дарами:
Он действует сугубо по Программе.
Так где же он? —
 

 
Слова ушли в трубу,
Через мгновение оттуда: бу-бу-бу…
 

 
Оракул
Я вижу Сад, людей: на счастья крыльях,
Они ликуют, веселятся, славят Муз
И Диониса. Благовонья воскурили,
Свои сердца друг другу отворили —
И крепок душ любовный их союз.
Их четверо, а раньше было трое:
Среди них Марко, а теперь Анфей.
Ни йоты в нем от прежнего героя
И лучшего из Гренадерска сыновей.
Стоял он раньше за тебя горою —
Теперь же в новой укрепился вере
И даже в новое оделся платье…
 

 
Услышав это, превратился в зверя
Великий Рикс. Воскликнул он:
 

 
Рикс
Проклятье!
Бунтовщиков обязан покарать я,
И в том числе отступника. В дугу
Я всех согну. Поверить не могу:
Изменник – самый преданный и верный.
Печаль моя поистине безмерна.
 

 
И Рикс рукой, одетой в крагу
Кроваво-красную, клинок
Из ножен выхватил и шпагой
В припадке ярости рассек
Три раза воздух. На пороге
Явился Келлер в ту минуту
И видит: Рикс настроен люто.
И затряслись в коленках ноги.
Рикс Келлера учуял быстро
(Был у него звериный нюх
И обостренный также слух)
И обернулся он к министру,
И тот от ужаса потух,
Проговорил он, заикаясь:
 

 
Келлер
Зашел не вовремя я, каюсь.
 
 
Рикс
Какие вести ты принес?
 
 
Келлер
Пришла к вам женщина, мой босс.
 
 
Рикс
Чего ей надо?
 
 
Келлер
Информатор
Она. Ума у ней палата.
Красавица на загляденье…
 
 
Рикс
На загляденье для слепого?
 
 
Келлер
Ой, извините, ляпнул снова.
 
 
Рикс
Что дальше?
 
 
Келлер
Местонахожденье
Известно ей и в Сад маршрут,
Смутьяны эти где живут.
 
 
Рикс
Мне по душе ее раденье.
Ее как имя?
 
 
Келлер
Серафима.
Босс, это дело поправимо.
 
 
Рикс
Еще б его ты не поправил!
Тебя бы я туда отправил,
Где и Макар телят не пас.
Зови.
 
 
Келлер
Исполнить ваш приказ
Спешу.
 
 
Рикс
Ты не болтай, спеши.
 
 
Келлер
Умна, красива, просто шик!
 

 
Включив тем временем «пропеллер»,
За Серафимой мчится Келлер,
А Рикс Великий занял трон
И торжествует втайне он.
И вот заходит Серафима:
Рыжеволосая, костер
Горит кудрей неугасимо.
Краса ее неотразима,
Но перед Риксом гордый взор
Она смирила. Разговор
Рикс начал с женщиной незримой.
 

 
Рикс
Ты Серафима?
 
 
Серафима
Да.
 
 
Рикс
Зачем пришла ко мне?
 
 
Серафима
Чтобы спасти вас, повелитель.
 
 
Рикс
Разбойников ты видела во сне?
 
 
Серафима
Нет, наяву, и свет должна пролить я,
Чтоб хорошенько вы их разглядели.
 
 
Рикс
Мне это сделать будет нелегко.
 
 
Серафима
Я думала, что вы очки надели,
Чтоб видеть в перспективе, далеко.
 
 
Рикс
А ты стервозная, смотрю я, шельма,
И твой язык напитан ядом зла.
 

 
Рикс снял очки – и обнажились бельма,
И женщина потрясена была.
 

 
Серафима
Простите, мой патрон. Не знала.
 
 
Рикс
Ни в чем не виновата ты нимало.
Сказали мне, что преданный ты друг.
Но эти страхи не пустой ли звук?
В моих владеньях все прекрасно.
 
 
Серафима
Вы так считаете напрасно.
Мятеж, крамолу выявила я.
 
 
Рикс
Да где такое?
 
 
Серафима
Есть семья:
Их трое – мать, отец и дочка.
Они в Саду тайком живут,
Известен мне туда маршрут.
Их надо истребить, и точка,
Чтоб не развилась смуты лента.
 
 
Рикс
Представь скорее аргументы.
 
 
Серафима
Им наши ценности, сокровища
Не что иное, как чудовища,
И государство гренадерское,
И ваша власть – явленье мерзкое.
В устройстве нашем видят ложь,
Все будто ею с толку сбиты.
В террариуме ядовитом
Живем, мол, Рикс им не хорош.
Для граждан, дескать, он кумир —
Кровавый, в сущности, вампир
И мрачный деспот, фанфаронит,
Чужую кровь пьет, паразит!
Мол, восседает грязь на троне,
А трон поганый – на грязи.
Везде, во всем для них – изъяны,
А люди наши – обезьяны.
И служат лишь из-за корысти,
Которая должна изгрызть их…
Не надо денег мне, награды,
Но, чтобы не случилось впредь
Такое, кончить стоит гадов.
И должен Сад дотла сгореть.
 
 
Рикс
Ты, вижу, с ними хорошо знакома.
Зачем ходила к ним? Был личный интерес?
 
 
Серафима
Поверьте, нет. И пусть звучит нескромно,
Причина здесь – ответственности пресс.
Я в этот Сад ходила как в разведку,
На воду чистую чтоб вывести смутьянов.
Сужденья их настолько были едки,
Что мне пришлось за дело взяться рьяно.
Быть равнодушной было невозможно.
Гражданский свой я исполняла долг.
 
 
Рикс
В твоих словах есть очевидный толк.
Но слову каждому поверить сложно.
Была неоткровенна ты немножко.
В кого ты влюблена была как кошка? (Пауза.)
 
 
Серафима
Мне подозрение такое – в сердце нож.
Я… влюблена…
 
 
Рикс
В Садовника – отца.
Отца семейства… негодяя, подлеца.
Хочу услышать правду, а не ложь.
Чего молчишь? Глаза не прячь стыдливо.
Я правды жду. Ведь ты не из пугливых.
 
 
Серафима
Да, это правда, босс. Его любила я,
Подонка этого, безмозгло, тупо.
Как я виню себя за низкий мой проступок!
Мне мерзок он и вся его семья.
Свою вину заглажу, искуплю.
И поделом – урок овце паршивой.
К Садовнику я мести гнев коплю
И обещание даю – быть впредь правдивой.
 
 
Рикс
Правдив бывает лишь один оракул.
Мы в сторону ушли с тобой, однако.
Мне словно бельма эти гады.
Быть не должно такого впредь.
Да, ты права, убить всех надо,
И должен Сад дотла сгореть.
Нашлю на этот Сад я рать.
Веди гвардейцев, Серафима.
Ты, как огонь неугасимый,
Должна смутьянов покарать…
 
 
Серафима
Как вам я благодарна! Вас люблю я.
 

 
Была от трона Серафима в шаге.
Рикс протянул ей руку в красной краге.
К ней женщина припала в поцелуе.
 

 
Рикс
В тебе есть ум. Такая мне нужна.
Кругом полно растяп пустоголовых.
Нуждаюсь я в притоке крови новых
Помощников. Поддержка мне важна.
Еще мне нужен… близкий друг, жена.
Кто б разделил со мною этот трон.
 
 
Серафима
Готова я на все для вас, патрон!
 

 
И вострубили в Гренадерске трубы,
И начался карательный поход,
И Серафима воинов ведет —
Людей и Сад они безжалостно погубят.
Она шагает в черном одеянье,
Горящие скрестила факела,
Чтобы спалить цветущий Сад дотла
И совершить кровавое деянье,
Чтобы сбылось, что прежде прокляла.
И час настал – от ужаса кровь стынет:
Сад выжжен весь, и места нет мертвей.
Эфалия, Анфир, Анфея и Анфей
Убитые лежат. Кругом одна пустыня,
А Серафима созерцает свой трофей
С величественным видом, как богиня.
Горда сознанием, что проучила дерзких
Отступников от правил гренадерских…
 

конец