Текст книги "Пантикапей, Боспор, Керчь"

Корчев

В 964 году сын князя Игоря Святослав напал на Хазарию, предал ее огню и мечу. Хазары-иудеи сохранили за собой лишь земли по реке Кубани и берегу Керченского пролива.

В 986 г., сказано в сочинении Иоанна Мниха, русские совершенно свободно прошли через Северный Кавказ, вдоль Терека, до Каспийского и Черного моря и захватили хазарские земли. Русы усвоили хазарское наименование Керчь, преобразовав его в Корчев и заимствовали у византийцев наименование Таматарху, переделав его в Тмутаракань. Восемнадцатимильный Керченский пролив не был преградой для норманнов. Завоевав Таматарху, русы, по-видимому, подчинили и стоявшую напротив Керчь, положив основание будущему Тмутараканскому княжеству.

Оставшиеся на этой земле хазарские иудеи не стали отстаивать независимость, для этого у них не было сил. Решено было приспособиться к жизни под защитой славянского меча.

 
Бедна еврейская община,
Торговые прервались связи,
И раввина гнетет кручина —
Погибло все, что было, разом.
 
 
Сгорели чудо города,
Расхищены богатства,
Кому и что теперь продать,
Куда теперь податься?
 
 
Кто побогаче, едет в Крым,
А бедному и там не сладко,
Еврей не выживет один
Там, где не ведают порядка.
 
 
Но слухи мечутся, растут,
Твердят о том открыто, прямо,
Из Киева сюда идут
Дружины русские, славяне.
 
 
Была попытка подкупить,
Но князь на золото не клюнул,
Что делать, как тут быть,
Бежать, и на общину плюнуть?
 
 
Остаться, тенью переждать,
Смириться перед силой…
Ворвалась в город русов рать,
Но князь остановил их…
 
 
И воцарился мир, покой, —
Доколь никто не знает,
Сменилось все, мир стал иной,
Мстислава князем называют
 

Впервые Мстислав Владимирович, сын киевского князя Владимира Святого, попал в шестилетнем возрасте в Тмутаракань, данную ему отцом в удел. До сих пор не установлено: была ли Тмутарокань на месте нынешнего гор. Темрюка, или на месте нынешней Тамани. В состав Тмутараканского княжества входил и город Корчев (Керчь). Друзьями князя стали иудеи. Он, когда достиг взрослого возраста, женился на иудейке. В последствие это помещало ему занять киевский престол.

В 1022 году военные силы Тмутароканского князя встретились с силами вождя косогов Редедей. Победив врага, Мстислав не стал преследовать косогов, Между ним и ими установились надолго дружественные отношения

 
Князь Владимир провожает сына, —
Далеко находится удел, —
У Мстислава крепкая дружина,
Хоть и молод, но разумен, смел.
 
 
Надоело у отца, под боком,
Воевод отцовских ублажать,
Пусть беду и встретит ненароком,
От судьбы своей не убежать.
 
 
Степь широка, ни конца, ни краю,
Но простер отец над нею длань.
А Мстислава, что там ожидает
Так далек надел – Тмутаракань.
 
 
Прибыл, не успел обжиться,
Как пришел сосед его проведать,
Перешел с дружиною границу
Князь косогов – великан Редедя.
 
 
Говорит: «зачем губить дружины?
Мы сойдемся пешими в бою,
Победишь, ты будешь господином,
Землю забирай, семью мою.
 
 
Ну, а нет, я забираю все:
И детей, жену твою, богатства, —
Таково условие моё,
Не на жизнь, а на смерть будем драться!»
 
 
Вот сошлись, косог, гора горой,
Жмет Мстислава, тот едва стоит,
Смерть в глаза глядит ему порой,
Пресвятой он деве говорит:
 
 
«Помоги, тебе воздвигну храм, —
Видишь, как неравны наши силы,
Ох, велик, огромен басурман,
Помоги, не дай сойти в могилу!»
 
 
И свершилось чудо! Князь Мстислав,
Словно под врагом земля разверзлась,
Великана под себя подмял
И клинком охотничьим зарезал.
 

Живя в Тмутаракани, князь Мстислав Владимирович никогда не забывал о Киеве. Узнав о смерти отца, Мстислав собрал дружину, основную массу которой составляли хазары-иудеи, собрал степняков ясов, косогов (черкесов), призвал северян, живущих севернее Чернигова, и пошел искать «золотого стола киевского». Момент был выбран удачно, князь Киевский Ярослав находился на севере своего государства, ведя борьбу с вторгшимся на его территорию князем Полоцким Брачиславом и с язычниками волхвами, вновь занявшимися человеческими жертвоприношениями. Встреча Мстислава и Ярослава произошла в битве при Листвине в 1024 году. Действия происходили так, как они описаны в стихах. Между братьями был заключен союз. Мстислав был набожным, он не мог иметь некрещеную жену, поскольку жена иудейка не приняла христианство, а его потомство не могло перейти в иудаизм, хотя по законам торы они считались евреями. Учтя все это, Мстислав уступил киевский престол брату, а сам избрал уделом своим Чернигов. Он умер, не оставив наследника в 1036 году, Его княжество перешло в руки Ярослава, получившего прозвище – Мудрого.

 
Степь широкая, волнуется ковыль,
Над степью небо ярко голубое,
Коней копыта поднимают пыль,
Дружину князь ведет, нарушив мир покоя.
 
 
Который день все степь, да степь,
Там буйволы вдали, резвятся серны,
Стремится князь, да видно, не успеть,
Дорога не близка, узка и скверна.
 
 
Оставлен им удел на воеводу,
Идет с дружиною своею налегке,
Не тянутся за ним груженые подводы,
А пища и вода в степи, невдалеке.
 
 
С ним едет верная наложница-жена,
Да родичи ее – хазары-иудеи,
Как примет русская страна,?
На радушный прием надеяться не смеет.
 
 
Мстислав Тмутараканский сказочно богат,
Наемники его – касоги, ясы, гузы
Что выставить успеет сводный брат,
Горсть утомленных битвой русов?
 
 
Пошли леса и виден уже Днепр,
Прорвались небеса – дождь крупный с градом,
Река ревет, беснуется, как вепрь,
Сверкают молнии и громов канонады…
 
 
Знамение Мстиславу Бог дает.
К удаче ли, к бесславью, поражению?
Мстислав свои войска уверенно ведет,
Что может задержать его движения?
 
 
Князь Ярослав был к встрече не готов,
Немало дел серьезных Ярослава;
Сначала усмирял взбесившихся волхвов,
Потом отбил дружины Брачислава,
 
 
Управился с делами – путь домой,
Но тут с Мстиславом состоялась встреча,
(Два брата, хорошо знакомые с войной)
Ужасной и кровавой была братьев сеча.
 
 
Мстислав в той битве с братом победил,
Но чем-то он встревожен, недоволен,
Когда по утру поле брани обходил,
На каждом метре, видел, – мертвый воин.
 
 
И сгоряча сказал, предельно откровенно:
«Вот – мертвый северянин, вот – варяг,
Кто рад? Моя дружина – несомненно,
Такой цене победы я не рад!»
 
 
Недаром говорят: «Мой враг – язык!»,
Ушли, обидевшись, и ясы, и касоги.
Мстислав задумался, поник —
Осталось воинов немного…
 
 
И победитель обратился к Ярославу,
Был заключен меж ними договор,
Чернигов с землями – Мстиславу,
А Ярославу – киевский престол.
 

В государственном Эрмитаже находится мраморная плита с древнейшей русской надписью, из 67 букв. Она сообщает нам о том, что «в 1068 году князь Глеб Святославич измерил ширину Керченского пролива от Тмутороканя до Корчева. Она составила 14 тысяч сажен».

 
Глеб Святославич написал, —
Дошла к нам надпись та на камне,
Что он измерить приказал
Путь от Керчи к Тмутаракани.
 
 
В саженях измерялся путь
По льду замерзшего пролива.
А замысла того, в чем суть?
Дать знать потомкам горделиво,
 
 
Что был такой-то и такой,
Решившийся измерить море!
Давно ушел князь в мир иной,
Дав повод для раздумий, спора:
 
 
Тмутарокань – она, иль он?
Когда возник, когда исчез?
И что теперь на месте том,
Вода ли, иль зеленый лес?
 
 
А где стоял Тмутаракань, —
Ведь до сих пор никто не знает,
Темрюк ли то, или Тамань?
Тот камень тайн не открывает.
 
 
Мне все равно, тому лишь рад, —
В широких поисках ли, узких, —
Что девять сотен лет назад
Здесь жили и трудились русские!
 

К IX – X вв. русы представляли уже большую силу, став единственными хозяевами Северного Причерноморья. Черное море на протяжении 400 лет официально именовалось Русским морем, а керченский пролив назывался Русской рекой. С образованием удельного Тьмутараканского княжества город, названный Корчевом, играет важную роль как морские ворота Киевской Руси. в начале XII в. древнерусский Корчев подвергается половецким набегам и разрушениям, но русское население продолжает жить и позже, до ордынского нашествия. (Арабы в те века, помимо Корчева, упоминали еще и город Россов, или Россию). Речь идет по-видимому о городе, который находился в районе Ени-Кале. В 1872 году при раскопках в районе крепости Еникале была найдена свинцовая печать Ратибора, наместника Великого князя Киевского Всеволода в Тмутаракани.

При раскопках 1912 года обнаружена печать Феофании Музалон, византийской патрицианки, жены князя Олега Святославича.

По закону Ярослава Мудрого после смерти великого князя престол наследует не сын его, а следующий по старшинству рождения брат. Если поколение братьев исчезало, престол должен был наследовать сын самого старшего брата. Умерший великий князь Святослав имел пятерых сыновей. Но и сам Святослав не был старшим. Старшим, если помните, был Изяслав, бежавший в Польшу. Иными словами, прямым потомкам Святослава не суждено было наследовать киевский престол. Мало того, им еще следовало позаботиться о княжеском уделе. На деле это были князья изгои. Их и до святославичей немало было на Руси и все искали себе места. Таким местом, куда устремлялись взоры ищущие, была далекая Тмутаракань. Вот там-то, и началась борьба между изгоями, которых приглашали к себе иудео-хазары, и святославичами, мечтой которых было вернуть себе, хотя бы отцов Чернигов, в котором закрепился младший брат Святослава Всеволод и его сын – Владимир Мономах. В 1078 году Роман и Олег Святославичи вместе с внуком Ярослава Борисом двинулись на Русь. О том, что происходило далее:

 
Внезапно умер Святослав
От «желвака», в покое,
Власть никому не передав,
А сыновья – изгои.
 
 
Вести должны они борьбу, —
Им не уступят дяди, —
Придется искушать судьбу,
Хотя б богатства ради.
 
 
Пытаясь, захватить удел,
На злобе, на обмане,
Но начинают передел
С Тмутаракани.
 
 
Изгои – князь Олег, Роман,
Внук Ярослава – князь Борис
Покинули Тмутаракань.
И на Чернигов подались.
 
 
Навстречу старшие князья,
Пришли -родные дяди,
Ту сечу описать нельзя,
Шла не за жизнь, а власти ради…
 
 
Пал в битве старый Изяслав,
Борис убит стрелой,
Роман, тот к половцам бежал,
Олег к себе, – домой.
 
 
В кочевьях был убит Роман,
Причина – неизвестна,
Олег пришел в Тмутаракань,
И продан был бесчестно.
 
 
Он деньги, что ли, задолжал
Ростовщикам-евреям,
И чтобы князь не убежал,
С колодкою на шее,
 
 
Продали грекам– византийцам,
Под шапочный разбор,
Сумел в Царьграде отличиться —
Был русский заговор11
  заговор против Алексея Комнина, императора Византии был произведен русскими наемниками, которые, напившись вина, направились к спальне Басилевса. Они были оттеснены и заперты в одном из помещений дворца. Проспавшись, буяны просили о прощении и были прощены. Однако русская гвардия была заменена англо-саксонскою.


[Закрыть].
 
 
Напились русские вина, —
И к Басилевса спальне,
Проснулась Комнина жена,
И заговор отставлен,
 
 
Олег с другими был прощен,
Сказали, что не враг,
С патрицианкой Музалон
Был заключен им брак.
 
 
К тмутараканскому причалу
Галера с Византии,
В короне княжеской причалил
Архонт, иль князь, Руссии22
  Архонт Руссии – греческий сан русского князя.


[Закрыть].
 
 
Он с молодой приплыл женой,
Красива, с длинной шеей,
Не всякий день встречать дано,
Красавиц иудеям.
 
 
Ну, а потом резня была,
Прибыл Олег недаром,
Месть страшная его вела —
Убиты все хазары.
 

Хаим Видас, глава иудейской общины, бежал из города, оставив его на произвол судьбы, на милость победителя. Но милости к побежденным не было. Дружинники Олега, опьянев от выпитого вина и крови, шатались по городу, выискивая жертвы. Пограбили, поубивали и успокоились. Кровь, где запеклась, где ушла в землю. На площадях ее смыли дожди… Практически уничтоженный город был отдан Алексею Комнину33
  Тмутаракань был передан Алексею Комнину в 1094году и стал принадлежать Византии Стал вновь принадлежать Византии и Корчев (Керчь). Русь утратила право на этот клочок земли.


[Закрыть], императору Византии.

 
Был город отдан Алексею,
Олег на Русь с дружиной,
Кто сильному перечить смеет?
Был взят отцов Чернигов
 

Византия слабеет. Двор царский еще поражает роскошью, но своего войска нет, а наемники требуют платы, да к тому же не слишком надежны они. С востока темной тучей двигаются турки– сельджуки. Под их натиском не устояла Византийская империя, рухнула

 
Идет турецкая огромная орда,
все на пути своем сметая.
В Боспор опять пришла беда,
И снова город в крови утопает.
 
 
Пройдут года, он чуть живой, —
К Керчи у Турции позиция такая:
Пусть здесь царит мертвецкий сон…
И город потихоньку умирает.
 
 
В нем улиц нет больших и площадей,
И муэдзин кричит, не умолкая,
А в городе живет полтысячи людей,
И те, конечно, прозябают.
 
 
Идут года. Нет города, село,
На улицах пасутся мирно козы.
Боспору в Крымском ханстве не везло,
По прошлому он проливает слезы.
 

С востока тучей степями двигается татаро-монгольская орда. Обломав свои крылья при столкновении с чехами, монголы оседают вблизи Волги. Бату-хан строит здесь свою столицу – Золотой Сарай Время идет, орда слабеет и распадается. В 1240 году одна из частей ее обосновалась в Крыму. Чем заняться скотоводам в Крыму, привыкшим к широким степным просторам и набегам?

 
Орда пришла, что делать ей?
Здесь ограничены просторы.
Нет выпаса для табунов коней,
А с юга подпирают горы!
 
 
Что нужно степняку? Раздолье трав,
Да чистая вода для водопоя,
И ценности, что силою забрал —
Набегами живут, разбоем!
 
 
А тактика набегов? Быстрота,
Добычу захватил и мигом прочь,
Коль конь хорош, то цель проста
Союзник у татар – глухая ночь.
 
 
Добыча главная татарина – рабы, —
Ценнее девушки и дети,
Мужчины, если крепки, не слабы.
Татарин не рыбак, ему не нужны сети!
 
 
Стихия чуждая татарину – вода,
Тем более – соленая, морская.
Степь родиной его была всегда,
Широкая, и без конца и края!
 

С середины XIII в. на берегах керченского пролива появляются итальянские феодалы – генуэзцы и венецианцы, граждане двух итальянских городов-республик.

Черчио

1317 год. В это время в Италии эти два города-республики достигают невиданного расцвета. Генуэзцы вытесняют из Крыма венецианских купцов, и в 1318 году основывают на побережье Крыма много своих колоний. На Керченском полуострове их две: Черчио (Керчь) и Кафа (Феодосия) На этот раз особенно процветает Кафа, Черчио находится в тени своей соседки. В память о том времени в гор. Керчи является «генуэзский мол», на том месте где сейчас видно великолепное портовое сооружение в центре города, заменившее обветшавший генуэзский мол прошлого

 
В приморских городах татары не живут,
В них проживают генуэзцы,
В торговле каждый из них плут,
Имеющий значительные средства.
 
 
Кафа, а в ней невольничий базар,
Толпа славян измученных, угрюмых.
Живой сбывается товар,
Рабами загружают палубы и трюмы.
 
 
В порту разноголосья гул…
Там якорь поднят, поднят парус.
А дальше морем на Стамбул…
Доплыть, всего-то и осталось?..
 
 
А Керчь такою стала жалкой,
Торговли нет, пришел конец.
Здесь все живут охотой, да рыбалкой
Пасут в степи стада овец.
 

Керчь

В 1353 году татарские кочевья в Причерноморье постиг джуд (гололедица). Начался массовый падеж скота, люди голодали. Чтобы спастись от голода татары продавали своих детей генуэзцам. Генуэзцы с удовольствием скупали девочек и мальчиков для продажи их в рабство, в расчете на получение больших барышей. Узнав об этом, хан Орды Джанибек страшно возмутился. По татарским понятиям получение рабов в виде военной добычи было справедливо, но наживаться на несчастье соседа в мирное время считалось аморальным. Войска Джанибека осадили сильную генуэзскую крепость Кафу (нынешняя Феодосия) Генуэзцы имели флот, у татар его не было. Долго обстреливали стрелами татары осажденных. Пробовали пускать стрелы, обмотанные горящей паклей, изредка удавалось поджечь какое-то строение за крепостной стеной.. Клубится дым, пламя растет, несутся тучи несут дожди. Залило дождем горящее… и все!

Крепость для татар была практически неприступной. Тогда по приказу Джанибека катапультой на территорию крепости был заброшен труп, погибшего от чумы. Болезнь страшная, все испепеляющая спустилась в Кафу, кося всех без разбора. Десятками уносила болезнь людей, каждую ночь и каждый день. Зачумленные дома заколачивали досками, живых вместе с мертвыми. Поредели ряды осажденных, оставили они Кафу и отправились в Геную, по пути сделав остановку в Константинополе. В Европе чума унесла более половины всего населения. Все остальное в стихах.

 
Предвидеть должен Джанибек,
Чуму в Кафу подбросив,
Что слаб пред нею человек,
Чума подряд всех косит.
 
 
Всех, без разбору, не щадит,
Ни малых и ни старых,
У смерти сердце, как гранит,
Не знает про усталость.
 
 
Кафа оставлена врагом,
И Джанибек доволен,
Изгнал врага, а что потом?..
Не медик он, а воин.
 
 
Ну, а чума гулять пошла,
Добралась до Царьграда,
Быть может, дальше б не пошла,
Да вот беда, досада…
 
 
Миграция случилась крыс
Из Азии в Европу;
И слуги смерти понеслись,
Проделав в Италию тропы.
 
 
Чума Италию прошла,
До Франции и Англии добралась,
Потом в Германию пришла,
Здесь ненадолго задержалась,
 
 
На север двинулась на Русь,
По Пскову славно погуляла,
Царят отчаянье и грусть,
И, наконец, в Москву попала.
 

Чума в Керчи

 
Чума пришла и на Боспор,
И Керчью завладела.
Но здесь такой большой простор,
И слишком малым дело.
 
 
Здесь мало жителей живет,
Пустынная округа.
Там рыбу ловит; сеет, жнет —
Один, как перст, нет друга!
 
 
Чума поймает одного —
Горячку даст, бубоны.
С беднягой рядом – никого.
Один живет – на склоне.
 
 
Чума вздохнула и ушла,
Не дружат здесь со смертью!
Работа в поле вновь пошла,
И ловят рыбу сетью.
 

Одними набегами Крымский хан прожить не может. Нужны рынки сбыта. Единоверцы живут только на юге. Но татары не дружат с морской стихией, чего не скажешь о турках. Приходится крымскому ханству жить под турецким протекторатом.

На Стамбул

Турция, установив протекторат над Крымским ханством, понимала, что степняки, привыкшие к набегам, не очень заботились об охране водных рубежей. Открытым оставался Керченский пролив, а следовательно всегда сохранялась опасность нападения со стороны. Нужно укрепиться на берегу пролива. Крепость Ени-Кале (Новая крепость) возведена турками в 1703 г. у самого узкого места пролива – на восток от г. Керчи в сторону Переправы. Третий ярус крепости украшен башенками в турецком стиле, гладко закругленные купола и основания которых, вероятно, хорошо отводили по касательной удары орудийных снарядов. А мощные орудия отсюда легко накрывали корабли в проливе.

В 1699 году сорокашестипушечный российский корабль « Крепость» шел Керченским проливом, не таясь, опасаясь только мелей.

На этом корабле в г. Керчь прибыл и Петр Великий. Судно везло в Стамбул русского посла Украинцева. Встреча с пашой произошла в Ени-Кале, нынешнем пригороде Керчи.

 
Паша лежал, прикрыв глаза,
У ног сидела одалиска.
Сияло солнце… Вдруг гроза,
Один удар, но очень близко.
 
 
Запыхавшись, вбежали стражи.
Глаза на выкат, рот открыт.
Толкаясь, говорили разом:
«Корабль у берега стоит!»
 
 
Вскочил паша, схватил халат,
К окну бежит, он видеть хочет…
Действительно, у берега – фрегат,
И незнакомый флаг полощет.
 
 
Крест голубой на белом фоне
И оторочен полосой
Паша старается припомнить, —
Но почему же он косой?
 
 
Откуда? Кто? И как посмел
Под стены крепости явиться?
А если он начнёт обстрел?..
Не справимся, не стоит биться!
 
 
Куртины, бастионы стары…
Да, и собраться время нужно,
И обленились янычары
Не согласованны, недружны…
 
 
Вспотел паша, трясется туша.
Потуже запахнул халат.
«Наверно, с сотню будет пушек…
Аллах, не одолеть фрегат!»
 
 
От корабля отваливает лодка,
Паша лицо ладонями умыл.
Выходит бодрою походкой
Из лодки великан, в расцвете сил
 
 
«Москва? – паша ошеломлен – Нелепость!»
А за спиною свиты гул,
И глас: «Фрегат российский «Крепость»
Курс выбирает на Стамбул!»
 

Появление русского корабля под Керчью, заставляет турецкого султана поторопиться со строительством. Для защиты от пришельцев с севера, Турция возводит на берегу Керченского пролива большую и крепкую крепость – Ени-Кале, что в переводе означает – «Новая крепость». Строится она в 1700—1706 годах. Строителем ее был итальянский архитектор – Голоппо. Вблизи крепости возникает крупное поселение, с тем же названием, что и крепость. По численности оно значительно превосходит захиревший город Керчь., до 1771 года располагалась резиденция турецкого паши. Часть этой крепости, построенной на самом берегу моря, сохранилась до настоящего времени..

3 июня 1771 года крепость Ени-кале была без боя взята русскими войсками, которыми командовал генерал-майор князь Щербатов. Ключи от крепости преподнес князю Щербатову последний турецкий управитель крепости – паша Гасан Ефенди. Комендантом крепости был назначен генерал Борзов И. Н. Кстати, в честь его одно из сел азовского побережья Керченского пролива названо Борзовкой. За город Керчь, уступающий в значимости Ени-Кале, русским пришлось вступить с турками в сражение. Отличились в этом сражении офицеры известных дворянских фамилий: капитан Павел Гагарин, граф Захар Чернышев, князь Александр Голицин, князь Петр Долгорукий и другие.

Кучук – Кайнайжирский
мирный договор

В 1774 году Крым был в результате русско-турецкой войны присоединен к России. По этому поводу и был заключен Кучук-Кайнайжирский мирный договор, по которому западный берег Керченского пролива, вместе с городом Керчь на вечные времена переходил во владение России

 
Зачем в пустую спорить, говорить,
Вести бесплодные, ненужные дебаты?
И без того видна протянутая нить
Меж тем, что есть, и что было когда-то?
 
 
Напомню только тем, кто подзабыл,
А может и не знал об этом. Между прочим,
В глубокой древности здесь был
Оплот Руси на Юге – город Корчев!
 
 
Отторгнут был у русов на века,
Но незабытый Русью,
Утрата была слишком велика,
Чтоб вспоминать о ней без грусти.
 
 
На Крым ходили много раз,
Воителям всегда мешало что-то,
То бестолковым был наказ,
То вмешивались силы Порты
 
 
Бросок последний – впереди вода,
Устали князя Долгорукого солдаты…
Победу закрепили лишь тогда,
Когда за стол уселись дипломаты.
 
 
На веки вечные к России отошли, —
Спор долго шел, слова неторопливы —
Полоска узкая земли,
Строения вдоль берега пролива.
 
 
Где шириною в километр, где пять,
От Эльтигена до нынешних Осовин,
Не отступали дипломаты ни на пядь,
Борясь за край земли, куда ступил наш воин.
 
 
России нужен был кусок этой земли,
По сути, он – ключ от пролива,
Ведь мимо не проскочат корабли,
Чтоб батарея пушек не накрыла.
 
 
Шли годы. Здесь часто войны шли,
Землицу кровью русской оросили,
И, наконец, к тому сейчас пришли,
Отторгнута земля без боя от России.