Текст книги "Умора (сборник)"

Сглазили

– Здравствуй, Лида. Сколько лет, сколько зим! – воскликнула Маша, встретив свою подругу, с которой долгое время работала на заводе.

– Да, прошло уже 15 лет, как мы не виделись, а ты все там же работаешь?

– Я уже год на пенсии.

– Ну, как ты живешь, рассказывай. Сына женила?

– Женила, детей уже двое.

– Надо же! Ну и как они живут?

– Неважно – моей пенсии хватает только на квартплату.

– Погоди, а при чем тут твоя пенсия, Степан сколько получает?

– Степан не работает.

– Почему же он не работает, ему, поди, уже за 30?

– Да. Ну не любит он работать. Сердцу не прикажешь. Разве он виноват? Вот скажи, Маша, разве не так?

– Так. А жрать он любит?

– Да он и ест-то мало, почти не закусывает.

– Так он еще и пьет! На какие шиши? Самогон варит, что ли?

– Не варит, так пьет.

– А как же дети?

– С детьми беда – повадились жрать по три раза в день – тяжело.

– Ясное дело – тяжело. Мужчина 30 лет не работает и не учится. Как же ты его воспитывала?

– Да воспитывала хорошо, не хуже других, по крайней мере, лучше Самохиных – соседей наших. У них сын, смотришь, вечно то полы мыл, то посуду, то продукты с рынка таскал, то мастерил что-то с отцом; в общем – вкалывал с самого детства. А я всю душу в своего вкладывала, смальства постоянно опекала его, боялась, чтобы не простудился, не перетрудился, не надорвался. Тяжелее ложки он ничего не поднимал; разбросанные игрушки, одежду всегда сама собирала. Летом он жил в деревне у бабушки. У бабушки огород, скот, куры, гуси, колодец далеко. Но она жалела его – воду таскала, поливала грядки, полола, со скотом управлялась – все сама.

– А у него что, руки бы отсохли, если бы он ей помог?

– Ну как же? Она знала, что человеческий организм развивается, формируется до 25 лет, а ему только 20 – можно нарушить осанку, искривить позвоночник, в общем, навредить. А еще можно расцарапать руку или ногу, тогда может возникнуть воспаление, заражение, может быть даже гангрена. Короче, можно лишиться руки или ноги. Нет, мы уж лучше сами. Мы воспитывали его личным примером – сами много работали, были уверены, что у него в мозгу на подсознательном уровне отложится информация о необходимости трудиться.

– Отложилась?

– Нет.

– Надо было не только подавать пример, но и заставлять, чтобы он его брал. А у этих твоих соседей Самохиных где сейчас сын?

– Да вкалывает по-прежнему. Сейчас он зам генерального директора какого-то производственного объединения. Почему так вышло, не знаю. Ведь в детстве он был мальчик послушный, ласковый, смышленый. Помню, в первом классе с математикой у него было плохо – запустил он ее, отстал, не мог сложить два плюс два. Тогда я вмешалась, решила применить метод материального стимулирования. За каждый балл я стала платить ему по рублю. Помогло – стал думать, считать и быстро сообразил, что десять рублей можно заработать, если получить две пятерки или пять двоек. Он выбрал второй вариант. Это была единственная его зарплата за всю жизнь. Одно время писал стихи, хорошие, талантливые, все про тружеников, про рабочий люд, значит, где-то в сознании у него было положительное отношение к труду. Вот он писал:

 
Федька – слесарь классный, вроде,
Очень умный, как Мавроди,
Лучший слесарь на заводе.
Он всегда на высоте,
Но работает в пальте.
Вот он у станка колдует,
Только в спину сильно дует —
Вон в полу какая щель,
Растуды ее в качель.
 

– Хорошие стихи, все живо, натурально – и Федька в пальте, и условия, в которых он работает.

– Я знаю: его просто сглазили, навели порчу, – сказала Лида, – надо найти человека, кто снял бы с него сглаз.

– Вон Люба Сорока заговаривает от алкогольной зависимости, снимает порчу, заговаривает от безбрачия, только дорого берет, – подсказала Маша.

– Что, правда помогает?

– Похоже, да, по крайней мере, я знаю двоих человек, которым она помогла.

– Кому же она помогла?

– Алене Сергеевой и Сергею Анохину, ты их знаешь. Алена – хорошая, ладная девка, долго не могла выйти замуж – Люба сказала, что на ней лежит венец безбрачия, а Сергей совсем спился. Люба за хорошие деньги согласилась им помочь.

– Ну и что, помогла?

– Помогла. Сергей бросил пить – целую неделю не пил, правда, из семьи ушел.

– А Алена как?

– Алена вышла замуж.

– Иди ты! За кого же?

– За Сергея. Он перешел к ней, но только снова запил.

– Ну вот, а ты говоришь, помогла. Почему же он снова начал пить?

– Да Алена, дура, спровоцировала. Сергей похвастался ей, что не пьет уже неделю, она обрадовалась и сказала: «Так это ж надо отметить!». Отметили. С тех пор он не может остановиться, все отмечает.

– Люба что об этом говорит?

– Люба говорит, что надо заговаривать по новой, но теперь уже сложнее. Теперь у него накопилось много негативной энергии, и, чтобы ее нейтрализовать, надо затратить много сил, для этого нужны деньги. Поэтому за повторный заговор Люба запросила в два раза дороже.

– И что, будут заговаривать?

– Денег пока нет, Сергей все пропивает, вот накопят, и Люба его снова заговорит.

– Вот и я пойду к Любе Сороке, получу пенсию и пойду, пусть она снимет сглаз со Степана; может быть, на работу устроится да заживет, как люди.

Чем лечат? – Йодом мажут

Медицинское обслуживание у нас хорошее, правда, в районных больницах оно чуть-чуть хуже, но все равно неплохое. Вот в нашем районном центре больница оснащена хоть и не по последнему слову техники, но йод есть. Палата хоть и одна на всех, зато большая. Больные лежат хоть и все вместе, зато правильно. Например, больные геморроем лежат на первых койках, а больные ангиной на последних в конце палаты, чтобы не заражать других. В коридоре у нас тоже больные лежат, но немного, в основном, вновь поступившие. Врачи у нас хорошие, душевные, хоть и не всех вылечивают, зато лечат хорошо, бесплатно. Медсестра хорошая, толковая, хоть и не умеет делать уколы, зато горчичники ставит хорошо. К тому же она молодая и красивая, хоть и нет медицинского образования. Больные из-за нее не хотят выписываться. Есть и зубной кабинет, правда, там зубы только удаляют. Недорого.

– Сколько стоит вырвать зуб? – спросил я у врача.

– Сто рублей.

– А дешевле нельзя?

– Можно, без наркоза – пятьдесят рублей.

– А еще дешевле нет?

– Есть. Без наркоза пассатижами – десять рублей.

– Запишите тещу на завтра на удаление. Два зуба.

Работают курсы похудения, правда, для похудения посылают в другой город. Адрес простой: Курск, каменоломня, спросить прораба Пашу.

Недавно больницу посетило районное начальство.

– Чем лечат? – спросило оно у больных геморроем на первых койках.

– Йодом мажут.

– Жалобы есть?

– Нет.

– Чем лечат? – спросило оно у следующих больных.

– Йодом мажут.

– Жалобы есть?

– Нет.

Обойдя всех, начальник подошел к последним койкам.

– Чем лечат?

– Йодом мажут.

– Жалобы есть?

– Есть. Почему всех мажут одним и тем же тампоном?

– Потому что вас много, а ваты мало, и лечитесь вы здесь бесплатно. В следующий раз приходите со своей ватой, вон к хирургу на операцию больной пришел со своим ножом. Человек заботится о своем здоровье.

– Тогда у меня есть просьба. Пусть мажут мне первому, у меня ангина.

– С ангиной сложнее, если мы будем мазать вам первому, то заразим других, и те, у кого геморрой, заболеют еще и ангиной. Ну ладно, подумаем.

Доктор обещал подумать, так что будет еще лучше.

Модернизация в аду

Все течет, все меняется, развивается, совершенствуется везде, не только на этом свете, но и на том.

В июле в день Ивана Купалы в преисподней проходило расширенное совещание федеральной нечистой силы. Кроме высокопоставленных чиновников преисподней в нем участвовали представители всех регионов. Подводили итоги, обсуждали текущие дела и вопросы повышения мастерства, намечали планы на будущее. Проводил совещание сам сатана.

– Давно мы не собирались в таком составе, – сказал он. – За это время произошли большие перемены, в которых и мы принимали активное участие. То, что развалилась великая держава, на то воля Божья, но то, что в стране не нашлось умных людей, не нашлось дэн сяопинов, чтобы правильно использовать возникшую ситуацию, к этому приложили руку мы. Наша заслуга в том, что к власти пришли Ельцин с чубайсами, бурбулисами, немцовыми, которые ничего хорошего для страны не сделали. Наоборот – они позволили растащить, разворовать страну, ее богатства и вывезти за рубеж. За это вас хвалю. То, что много природных катаклизмов – землетрясений, ураганов, торнадо, наводнений, – на то воля Божья. Но то, что начались войны, конфликты, межнациональные распри, терроризм, а также пожары, техногенные катастрофы, крушение самолетов, поездов, автомобилей, то есть то, что люди называют человеческим фактором, – это наша заслуга. Молодцы. Теперь о наших текущих делах. Текут наши дела плохо.

– Какая зарплата, такая и работа, да еще и задерживают зарплату месяцами, – выкрикнули из задних рядов.

– Особенно мы недовольны молодежью, – продолжал председатель, не обращая внимания на реплики, – не хотят ни учиться, ни работать. Между тем, в аду катастрофически не хватает квалифицированных чертей: истопников, кочегаров, варщиков. В преисподней два ПТУ, и те не работают.

– В аду работать тяжело, – опять раздалось из зала, – все делается вручную, оборудование изношено, не обновляется, часто выходит из строя. А с грешниками сколько мороки! Они при жизни грешили, а в аду с ними и вовсе сладу нет. Давеча прибыл в ад бывший новый русский образца девяностых годов, прибыл вообще по путевке, а не с предписанием, как обычные грешники. Еще в приемнике-распределителе с порога потребовал коньяку, виски и женщин. Получив отказ, он чуть не разнес весь ад к чертовой матери.

– Один из путей пополнения ада специалистами, – продолжил сатана, – это вовлечение в грех квалифицированных работников – кочегаров, истопников, кузнецов, компьютерщиков, холодильщиков, чтобы они попадали в ад. Будем проводить техническое переоснащение ада, внедрять современное оборудование. Специалисты нужны. Профессионально надо работать, а то вот недавно водяной показал свою полную беспомощность. Ночью при луне в озере купаются бабы, девки в голом виде, чтобы стать молодыми и красивыми. Вот третьего дня купалась одна молодица. Шел мимо мужчина и тоже решил искупаться. Не заметив женщину, он разделся и нырнул в озеро. Нормальный водяной сделал бы так, чтобы они согрешили, а этот только подсматривал.

– Я действовал по инструкции, – сказал водяной, – на берегу они встретились обнаженные. Но вы же знаете, какие сейчас мужчины, их лечить надо. Он смотрел на нее. Увидел внизу живота шрам и спрашивает: «– Это у вас аппендицит удаляли? – Да. – У меня аппендицит тоже удалили, вот, видите, тоже шрам». Завязался долгий разговор про аппендицит, радикулит и другие недуги, а о том, что в такой ситуации он обязан был согрешить, мужчине даже и в голову не пришло. Мужская сущность слабеет.

– Плохое мужское начало?

– Нет, конец. Ему надо думать не об аппендиците, которого у него уже нет, а о простатите и импотенции, которые у него есть.

– Очень многому можно научиться у людей, – продолжал сатана. – Смотрите телевизор, кино. Вот где развращают молодежь – сплошное насилие, зло, секс. Послушайте радио, например, рекламу про какие-то приборы эритрон, яшма, про другие препараты. Там расскажут взрослым и детям про половой акт всё. Расскажут про потенцию, половой член, эрекцию, оргазм, эякуляцию – про всё. Даже мне неудобно вам повторять то, что слышат дети. Молодцы люди – облегчают вам работу. Вот где ваша добыча – бери молодые души голыми руками. Слабо ведется работа среди высокопоставленных чиновников, олигархов, депутатов, – продолжил сатана. – То, что процветает коррупция и другие преступления, хорошо, но сажают их редко, видать, грехи не такие тяжкие.

– Да как их посадят? – раздается из зала. – Денег у них много, нанимают хороших адвокатов, а те доказывают, что взяточники не виноваты, их бес попутал, а раз бес попутал, пусть он и отвечает, оправдывают их, крайними оказываемся опять мы.

– Думать надо, – продолжал сатана, – совершенствовать свое мастерство. Посмотрите, как у нас происходит прием грешников. Каждый грешник поступает в приемно-распределительный пункт в регистратуру. Там ему выдают статталон, карту и посылают к черту для назначения процедур. Черт назначает ему котел с кипящей смолой, грешник садится в котел и отдыхает. Слишком просто все, нет выдумки, нет движения вперед, нет прогресса. Даю вам десять дней, внедрите новые, современные методы, через десять дней проверю.

– За десять дней ничего не придумаешь, – раздалось из зала.

– А что тут придумывать? Возьмите у людей, там уже все придумано, сходите в любую поликлинику и посмотрите.

Через десять дней сатана спустился в ад, посмотрел новый порядок обслуживания грешников, остался доволен.

Отныне порядок был такой. Приходит грешник в регистратуру, например, первого числа, приходит рано, потому что очередь огромная.

– Дайте мне талон к черту.

– До восьмого числа талонов нет, черт на больничном.

– Ну дайте на какое-нибудь число.

– На десятое на двенадцать часов пойдете?

– Давайте на десятое. А карточку почему не даете?

– Карточка будет у черта, у нас есть черт-картоноша.

Приходит грешник десятого к двенадцати часам на прием, им оказался грешник-дед, там огромная очередь, дед направляется прямо в кабинет.

– Дед, ты почему лезешь без очереди? – возопила в несколько глоток толпа.

– У меня на двенадцать часов.

– Вон бабуля сидит еще на десять часов.

– А почему такая задержка?

– А потому, что этот чертов черт опоздал на 30 минут, принял двоих грешников и сел пить чай, да без очереди идут беременные, участники да по больничным.

Отстоял дед грешник очередь, заходит к черту.

– Статталон, – буркнул черт.

– Вот статталон.

– А карточка где?

– Должна быть у вас.

– Нет вашей карточки, идите в регистратуру, принесите.

Пошел дед в регистратуру, а там, как всегда, очередь. Он попытался подойти к окошку, спросить, но на него опять заорали.

– Мы все тут стоим только спросить.

Пришлось ему занимать очередь и стоять до конца. Получив карточку, дед поднялся к черту – там по-прежнему очередь. На попытку с ходу зайти в кабинет он услышал:

– Дед, ты опять лезешь без очереди, занимай очередь.

– Да я за карточкой ходил.

– Ну и что? Мы тут стоим уже полдня.

Пришлось деду отстоять и эту очередь. Зашел в кабинет. Черт посмотрел карточку и говорит.

– Вам не ко мне, вам надо к черту лысому, он сделает назначения, он лысый, значит, самый умный, ну, как Ленин или Розенбаум.

Пошел дед в регистратуру за талоном к черту лысому, отстоял честно очередь, но талон ему не дали.

– У вас нет прививки от дифтерии и онкоосмотра, – сказали в регистратуре.

Сделал дед прививку и онкоосмотр, пришел к черту лысому. Тот, полистав карточку, сказал.

– Вам надо еще пройти осмотр у гинеколога.

– Вы что, совсем осатанели, черти проклятые, – взорвался дед, – я мужчина – какой гинеколог?

– Мужчина вы или нет – не вам решать, пойдете к гинекологу, он скажет.

Пришлось деду пройти гинеколога. Наконец, с кипой справок, анализов пришел он на прием к черту лысому за окончательным назначением.

– Что у вас за порядки? – зло спросил он. – Целый месяц я потратил, обошел всех: чертову мать, чертову бабушку, чертей собачьих и чертей полосатых, карточку в регистратуре теряли два раза, компьютер постоянно зависает. Устал я до чертиков, ноги не носят. Дурдом! Неужели нельзя сделать все по-человечески?

– Мы как раз и сделали все по-человечески. И вообще, дед, ты забыл, куда ты попал? Это ад, а не санаторий, не надо было грешить при жизни.

– Да и грехов тяжких не было, разве что только в молодости немножко.

– Не ври, дед, вспомни, что вы с бабкой-соседкой делали за неделю до того, как тебя убила утюгом твоя жена.

– Разве это большой грех? Бабке понравилось, она была счастлива.

– А ты вспомни, что говорил вам ваш Бог. Секс дан человеку не для удовлетворения своих низменных потребностей, а для продолжения рода человеческого. Вот если бы бабка родила, тогда этот грех тебе бы не засчитался.

– Ей уже 73 года. Давайте, определяйте меня скорее куда-нибудь, устал я, ноги не ходят, посидеть бы, отдохнуть.

– Сколько, ты говоришь, ходил по чертям-специалистам, месяц?

– Да, месяц.

– Значит, силы еще есть, будешь возить смолу.

– На чем?

– На телеге.

– Вот спасибо, хоть не пешком.

– Мефистофель, – позвал главный черт.

– Слушаю, ваше величество.

– Поедешь за смолой, к вечеру надо заполнить все котлы, давай, запрягай деда и поезжай, да поживее.

Отставной козы барабанщик

Петр Ильич Романов служил в армии долго – 28 лет. Он был развит, образован, любил музыку, неплохо играл на барабане и после ухода в отставку его прозвали «отставной козы барабанщик». Он застал еще те времена, когда не было дедовщины в теперешнем ее виде, были просто приколы над молодыми, но издевательств не было. В его подразделении была радиостанция с антенной, какие стоят сегодня на крышах домов, но только в несколько раз больше. Однажды, идя на радиостанцию, он издали увидел солдата с ведром воды в руках и веником. Он постоянно обмакивал веник в воду и брызгал на антенну. Петр Ильич, тогда старший лейтенант Романов, узнал рядового Петухова, молодого солдата, назначенного недавно на станцию номером расчета.

– Петухов, что вы делаете? – спросил он, подойдя.

– Отгоняю помехи.

– Какие помехи? Кто вам приказал?

– Рядовой Васильев. Он включил станцию, сказал, что сильные помехи, работать невозможно, приказал мне до обеда отгонять их мокрым веником.

– Позовите ко мне Васильева.

– Товарищ старший лейтенант, рядовой Васильев по вашему приказанию прибыл, – доложил взволнованный Васильев.

– Вот что, Васильев, сейчас сильные помехи, видать, солнечная активность повышена, берите у Петухова ведро и веник и до обеда отгоняйте помехи. Такое важное дело Петухову я доверить не могу. Да хорошо отгоняйте, веник почаще мочите, я проверю.

Васильев с виноватой покорностью взял ведро, веник и начал махать им у антенны. Через полчаса старший лейтенант Романов позвал.

– Петухов, посмотрите, Васильев отгоняет помехи?

– Так точно, отгоняет.

– Скажите ему: все, помех больше нет – все отогнал.

Долго помнили этот случай, рассказывали как анекдот, шутили, смеялись друг над другом. Как это давно было! Сейчас Петр Ильич в отставке, он потерял всякую связь с армией, полностью – даже материться правильно разучился. После увольнения работал некоторое время в женском коллективе, поэтому матерился как-то по-женски, неубедительно. До женщин, однако, был охоч. Увидев какую-нибудь секс-бомбу с развитой инфраструктурой, он всегда старался ее побыстрее разминировать – обезвредить. Служба в армии, особенно в ракетных войсках, наложила свой отпечаток на его поведение, манеры, на характер общения с людьми. Специфика службы в ракетных войсках, работы на ракетной технике такова. Основная задача ракетчиков – безусловное выполнение приказа на проведение пуска ракет. Произвести пуск ракет нужно в любых условиях обстановки, любой ценой. Есть другая, не менее важная задача – не произвести пуск без приказа, то есть несанкционированно, случайно. Эта ошибка может дорого стоить государству, это война. Поэтому все операции на ракетной технике проводятся в строгом соответствии с инструкциями, под пристальным контролем командира, начальника и других лиц. Приказ, отданный командиром, подчиненный повторял и в ходе выполнения постоянно докладывал о каждом своем действии, а командир постоянно контролировал его. Например:

– Второй, я первый. Произвести опрос параметров ПУ № 1!

– Есть произвести опрос параметров ПУ № 1. Выбираю ПУ № 1, нажимаю кнопку «Опрос» – команда прошла.

– Принято.

– Нажимаю кнопку такую-то – команда прошла.

– Принято.

И так далее.

И это правильно.

Как-то звонит ему бывший командир.

– С Новым годом тебя, Петр Ильич.

– Принято.

– Здоровья и удачи тебе.

– Вас понял.

– Где ты будешь встречать Новый год?

– Дома, готовлюсь, готовлю закуски все в строгом соответствии с инструкцией. Горючее – несимметричный диметилгидрозин.

Армейские шаблоны, стандарты, нормы вошли в привычку Петра Ильича. При встрече со своим приятелем они всегда обменивались репликами по одному и тому же сценарию. Приятель знал, что Петр Ильич спросит, а Петр Ильич знал, что тот ответит.

– Петр Ильич, скажи, сколько у нас в горсовете коммунистов?

– Не знаю.

– Ну, что же ты такой простой вещи не знаешь?

– Что я, Гиви Нодия, чтобы все знать?

– А кто такой Гиви Нодия?

– Не знаю, какой-то грузин.

– И что, он все знает?

– Не знаю.

– А почему говоришь?

– А вдруг он все знает, а я об этом не скажу, он может на меня обидеться.

Это стало уже каким-то ритуалом.

Претерпев крушение идеи построения «коммунизьма», Петр Ильич потянулся к Богу, но, как истинный ракетчик, он должен был все делать по инструкции. Он купил Библию и пытался ее изучить, но не смог – слишком толстая и непонятная; не хватило терпения. Он попытался на первых порах исполнять хоть какие-нибудь церковные обряды – ходил в церковь, пробовал соблюдать пост. Однажды его приятель зашел к Петру Ильичу, тот сидел и ел сало в Великий пост, усугубляя тем самым и без того тяжкие грехи. Приятель его сильно раскритиковал за это. Петр Ильич понял, что ему не избежать искушений и он не сможет правильно исполнять все религиозные обряды, поэтому он не стал глубоко вникать в религию, но к верующим людям относился с уважением. Однако с просьбами к Богу он все-таки обращался, обращался четко, по-военному.

– Господи, разреши обратиться! Помоги Сергею поступить в университет. Отставить! Лучше помоги Ольге.

Но нельзя человеку жить без веры, без идеи. Петр Ильич снова вернулся к своим прежним идеалам с обостренным чувством патриотизма. Теперь по советским праздникам ночью перед исполнением супружеского долга он исполнял Гимн Советского Союза, исполнял вдохновенно, тратя много сил, а иногда и все силы, так что на исполнение супружеского долга сил не оставалось. Все объяснимо: после 60 лет исполнение супружеского долга для него было подвигом. Но Петр Ильич понимал, что старые идеи всеобщего равенства и братства в нашем продажном, преступном мире звучат смешно и наивно. Он колебался, сомневался, не знал, как поступить, пока ему не предложили плюнуть на идеи, на политику, заняться полезным делом – пойти в школу и обучать детей военному делу, готовить ребят к службе в армии. Так он и поступил и не жалеет об этом.