Текст книги "На коне бледном"

Дракониха прыгнула вперед и схватила шатавшуюся жертву. Хрустнули челюсти, из пасти драконихи хлынула кровь, стекая по морде.

Потрясенный страшной догадкой, Зейн взглянул на часы. Таймер стоял на нуле. Камни указывали на Луну.

– Все это время моим клиентом была ты! – крикнул он искалеченному телу.

– Твои добрые дела – то, что ты спасла обреченную девушку, пощадила драконье яйцо, накормила дракониху, – они выровняли баланс! Ты умираешь с равным счетом!

Зейн бросился вперед – Луна не могла на самом деле умереть, пока он не потребует ее душу. Пламя Ада не будет для нее худшей мукой, чем это! Но когда Зейн приблизился к месту, где разыгралась ужасная сцена, и увидел тело Луны, истекающее кровью в пасти у драконихи, ее голова покатилась по земле ему навстречу. Выжженные глаза приоткрылись, шевельнув лохмотьями, оставшимися от век. Каким-то образом она почувствовала присутствие Зейна.

– Забери меня. Смерть! – в агонии прошептала Луна.

Внезапно Зейн взбунтовался. Эту женщину он любит!

Он взглянул в искаженное страданием лицо Луны. Ему и в голову бы не пришло, что он когда-нибудь захочет продлить подобную муку хоть на секунду, но теперь он на это пошел.

– Нет, – сказал Зейн и остановил Часы Смерти.

Все вокруг застыло – нажав на кнопку, Зейн остановил не просто таймер, а само время. Нажав? Бессознательно он сделал прямо противоположное, вытащив кнопку. Облака прекратили двигаться по небу, листья на чахлых кустах перестали шелестеть под ветром, а Драконопоклонники превратились в статуи. Дракониха застыла, сжимая в зубах тело Луны. Даже дым был неподвижен.

Зейн обернулся. Ну конечно же, рядом с ним стоял Хронос.

– Я так и думал, что ты явишься, чтобы узнать, в чем дело, – сказал Зейн. – Я хочу, чтобы ты вернул нас обратно, в то время, когда Луна еще не…

Хронос покачал головой:

– Я могу это сделать, Смерть, но это тебе не поможет. Луне предназначено умереть сегодня, а этот способ – наилучший.

Зейн мрачно стоял на своем:

– Ее смерть теперь в моей сфере деятельности. Я люблю ее. Я знаю, что ее ранняя смерть незаконна, и не стану забирать ее душу.

По песку шла женщина. Это была Судьба, в своем среднем облике.

– Ты должен забрать ее душу, Смерть, или тебе на самом деле придется расплачиваться Адом.

– К черту Ад! – взорвался Зейн. – Я не стану забирать ее душу. Ты можешь подталкивать события, Судьба, но ты не можешь забрать ее душу. Это могу сделать только я, а я не стану. Что бы вы ни задумали, я не дам ей умереть.

Появилась еще одна фигура – Марс, инкарнация войны.

– Судьба подтолкнула события в эту сторону, однако, как ты мог догадаться, таково повеление Сил, что Существуют. У нее не было другого выхода.

– По подложному указу Сатаны! – крикнул Зейн.

– Возможно, – кивнул Марс. – Но ты не можешь воевать с ним.

– Сатана лжет! – повторил Зейн. – Я подал петицию, и приговор наверняка был бы пересмотрен, когда стали бы известны все факты. Пока петиция не будет рассмотрена, я не стану вступать ни в какое молчаливое соглашение с Князем Зла. Луна не умрет.

Возникла еще одна фигура, для которой застывшее время также не было преградой – Природа в ее туманном одеянии.

– Перестань валять дурака, Танатос, – настойчиво сказала она. – Тебе сходили с рук мелкие нарушения правил, но сейчас ты забрался в неизвестную тебе пучину.

Зейн посмотрел на них:

– Вы все против меня? Так будьте же прокляты! Я знаю, что я прав, я знаю свою силу, и я не отступлю.

Природа мрачно усмехнулась:

– Мы в тупике. Пришла пора говорить ясно.

– Я уже слышал, как вы говорите ясно! – возразил Зейн. – Но вы не сможете одержать надо мной верх в том вопросе, который относится к моей юрисдикции. Эта женщина не умрет!

Судьба улыбнулась:

– Успокойся, Смерть. Мы на твоей стороне.

Внезапно перед мысленным взором Зейна возникли параллельные линии, один из пяти образов мышления, который Природа называла наиболее часто встречающимся. Каждое воплощение было одной из этих линий, и все они действовали одинаково.

– Вы все заодно! Вы сговорились и загнали меня…

– Мы действительно сговорились, – согласился Хронос. – Сатане нужно помешать, а Бог не может вмешиваться. Остаемся лишь мы, воплощения, и мы должны настоять на соблюдении Конвенции о невмешательстве.

Зейн повернулся и обжег собеседников гневным взглядом:

– Способ, которым я вступил в должность Смерти, мое знакомство с Луной, так заботливо подстроенное ее отцом, мои невинные, на первый взгляд случайные встречи с каждым из воплощений, мучения Луны… – все было спланировано заранее!

– Знаешь, это не надо было подстраивать, – сказал Хронос.

– Пришлось лишь согласовать некоторые детали, – добавила Судьба.

– Поскольку нам требовалось, чтобы эту должность занял человек с соответствующим характером, – пояснила Природа.

– Способный повести сражение против Сатаны, – подытожил Марс.

– Да будьте вы все прокляты! – выкрикнул Зейн. – Я не просил взваливать на меня такую ответственность! Какое у вас право вмешиваться в мою жизнь?

– Право необходимости, – сказала Природа. – Если мы не будем вмешиваться, то проклятым может оказаться все человечество.

– Но чем моя боль и смерть Луны кому-нибудь помогут? – гневно спросил Зейн.

– Жизнь Луны, – поправила Судьба. – Нам нужна ее жизнь, а не ее смерть.

– Я тебе показывал, – напомнил Хронос. – Через двадцать лет Луна воспрепятствует попытке Сатаны приобрести политическое влияние в Соединенных Штатах Америки и тем самым помешает ему установить власть, которая отправит большую часть живущих прямиком в Ад. Однако Луна не сможет помешать ему, если умрет преждевременно.

В сознании Зейна забрезжило понимание, но он не обрадовался.

– И вы сделали так, чтобы должность Смерти занял человек, который не стал забирать Луну, – горько произнес он. – Потому что у него хватило дури влюбиться, и эта любовь подтолкнула его туда, куда вам было нужно. А маг Кафтан позволил своей дочери…

– То, что мы сделали – ужасно, – кивнул Хронос. – Но наши сегодняшние морально-этические переживания – ничто перед теми лишениями, которые ожидают нас поколение спустя, если Князь Зла победит. Мы жертвуем настоящим ради спасения будущего. Благодаря своему положению я знаю это.

– Но вы использовали меня – и ее! – крикнул Зейн, не в силах сдержать гнев. – Где же ваша совесть?

– Это наша профессия – использовать людей, – сказала Судьба. – Разве ты сам колеблешься, когда пускаешь в ход силу и изменяешь обстоятельства, касающиеся твоих клиентов?

Тут Судьба выиграла очко. Зейн давно уже полагался на свою точку зрения и исходя из нее действовал: кого-то из клиентов забирал, кого-то щадил, кому-то изменял способ смерти… Свят, свят, свят!

– Теперь, в момент кризиса, мы используем самих себя, – продолжила Судьба. – Мы должны сделать все, чтобы спасти мир живых, а для этого надо спасти женщину, которую ты любишь. Ты был готов противостоять нам, хотя знал нашу силу – но сегодня мы просто проверяли тебя. Теперь ты в состоянии помочь нам, воспользовавшись своим преимуществом.

Конечно же, это было правдой. Они вовлекли его в дело, из которого он выпутаться уже не мог. Если бы не вмешательство Судьбы, Зейн, возможно, застрелился бы… Впрочем, нет, она сама подтолкнула его к мысли застрелиться, разрушив начавшийся роман с Анжеликой… Или и сам этот роман был подстроен ею? Как давно все началось? Возможно, несмотря на собственные планы, он должен был зайти посмотреть на камни в магазине «Чечевичная похлебка», хотя не мог себе позволить ничего там приобрести, и вернуться к своему прежнему унылому существованию. Он мог в этот момент покупать порнографические фотографии у какой-нибудь подозрительной женщины. А вместо этого его занесло в волшебное царство смерти и любви…

Природа улыбнулась.

– Марс ухватил сущность сражения между Богом и Сатаной, – сказала она.

– Хронос нашел ключевой эпизод происходящего. Я определила качества человека, способного выполнить то, что должно выполнить, а Судьба втянула его – тебя – в нужную ситуацию. Мы объединились и прикоснулись к твоей жизни, когда ты посмотрел в камень смерти, и теперь все в твоих руках. Мы не можем вступить в эту битву без твоего согласия.

– Но вы ничего мне не сказали!

– Если бы мы действовали открыто, обо всем стало бы известно Сатане, – напомнила ему Судьба. – Он попытался бы предотвратить эту стычку так же, как попытался прежде срока уничтожить Луну. Князь Зла не знает никаких цивилизованных рамок. Он стремится лишь к своему возвышению, и его хитрость и сила чудовищны. Но теперь дело сделано, и даже он не сможет ничего переиграть, хотя наверняка слушает нас сейчас. Время таиться прошло.

– Да какое дело?! – раздраженно воскликнул Зейн. – Я не спас Луну, я только отказался забирать ее душу.

– А ты заберешь ее душу, если Сатана попросит тебя об этом? – осторожно поинтересовалась Природа.

– Нет! И если ты, Зеленая Мать, попросишь меня об этом – я откажу и тебе! Я люблю Луну. Меня не интересует, какими махинациями вы этого добились, или кого я на самом деле должен был полюбить, или кого должна была полюбить она. Я не предам ее!

– Мы полагали, что именно эти чувства ты и будешь испытывать, – сказала Природа. – Мы не желали тебе зла, Танатос; мы всегда желали тебе успеха. Мы очень сожалели, когда пришлось вести заговор против твоего предшественника – он хорошо исполнял свои обязанности, однако не отказался бы забрать души Луны. Он на своем опыте убедился, что противостоять существующему порядку вещей слишком накладно, и не стал бы перечить ни Богу, ни Сатане. Нам требовалось, чтобы должность Смерти занимал упрямый человек, способный испытывать сильные чувства, достаточно молодой, чтобы опыт еще не изнурил его, и достаточно живой, чтобы его не оставила равнодушным красивая умная молодая женщина. Мы выбрали тебя, и мы использовали тебя, и мы просим за это прощения… Но у нас не было другого выхода. Мы не могли справиться сами. Главная тяжесть должна была достаться тебе. Сатана желал смерти Луны, но только ты мог завершить ее смерть. Пока ты отказываешься это сделать, план Сатаны не исполнится.

Зейн посмотрел на тело Луны, на замершие ручейки крови.

– Ну и чем это может помочь ей или миру? – пробормотал он. – Луна не мертва, но она и не жива.

Хронос поднял свои песочные часы:

– Теперь буду действовать я.

Он повернул руку и установил часы так, чтобы песок потек вверх. Для всех, кроме воплощений, время двинулось вспять, как это было в ночь пожара.

Пасть драконихи открылась. Кровь потекла обратно в тело Луны, каплями поднимаясь с земли, собираясь в ручейки и устремляясь к ранам, оставленным клыками чудища. Девушка вскочила, ослепленная и обожженная. Она пошатнулась, угодила в тучу сгустившегося дыма и закричала. Секунду спустя дым втянулся в пасть рептилии, и Луна отступила назад, целая и невредимая.

Хронос перевернул часы, и время потекло своим чередом.

– Теперь ты можешь увезти ее отсюда. Но будь осторожен. Сатана не в состоянии заставить тебя забрать ее душу, однако в состоянии сделать так, что ты сам пожалеешь о своем решении. Ты должен быть стойким.

Зейн посмотрел на возвращенную к жизни Луну. Весь этот ужас стал неслучившимся!

– Я буду стойким.

– Но ты не можешь отказать этому клиенту, не отказав остальным, – продолжила Природа. – Прежде, по отношению к другим, ты просто слегка подправлял ситуацию, не вызывавшую интереса ни у одной из сверхъестественных сущностей. В данном случае исход был предметом спора. Сатана будет стараться помешать тебе, используя законы – при том, что сам он нимало их не уважает. Ты не сможешь забрать ни одной души, не забрав перед этим душу Луны. Ты должен забирать всех – или никого.

– В таком случае я объявляю забастовку, – сказал Зейн. – Я не стану забирать никого – до тех пор, пока не будет отменен вынесенный Луне несправедливый приговор.

– Сатана будет давить на тебя, – предупредил Марс. – Ты никогда в жизни

– или в смерти – не вел войну против Вечного. Мы не знаем, способен ли ты успешно противостоять ему.

– Я не стану забирать душу Луны, – упрямо повторил Зейн. – Что бы ни произошло. Вы устроили заговор, чтобы заставить меня влюбиться в нее; я здорово на вас за это зол, но я никогда не предам ту, которую люблю, пускай даже мне придется подвергнуть опасности собственную душу.

– Да, мы знаем, – сказала Природа. – По этому признаку, в сущности, мы тебя и отобрали. Ты предан тем, кого любишь, и тому, во что веришь.

Она поцеловала Зейна в щеку.

– Судьба человечества зависит от твоего решения, – сказала Судьба, целуя Зейна в другую щеку. – Не забывай об этом.

Марс и Хронос серьезно кивнули, подтверждая, что они думают так же. Потом все закружилось, и воплощения исчезли. Зейн остался с Луной и драконихой.

Он нажал на кнопку часов, и движение возобновилось. Луна двинулась к драконихе, но замерла, потому что перед чудищем уже стояла жертва.

Очевидно, Природа припасла для этого случая жертвенного ягненка. Тот еще успел испустить жалобное блеяние, прежде чем дракониха в него вцепилась. На мгновение Зейн удивился, как это ягненок мог умереть, если никто не забрал его душу, потом вспомнил, что забастовка не распространялась на души животных.

В мгновение ока дракониха сожрала ягненка вместе с шерстью и копытами. Рептилия облизнулась, рыгнула и захромала спасать свое драгоценное яйцо: осторожно взяла его в пасть, предварительно дохнув огнем, чтобы очистить скорлупу от грязи, и пристроила яйцо на спину. Потом дракониха расправила крылья, протащилась по песчаному спуску, поймала ветер, набрала скорость и взлетела. Вскоре она превратилась в крохотное пятнышко в небе.

Зейн пересек песчаную площадку и подошел к вожаку драконопоклонников, у которого было лицо человека, узревшего чудо.

– Вы довольны? Тогда освободите девушку.

Мужчина кивнул.

– Видели? – потрясение спросил он. – Откуда-то вдруг появился ягненок! Наверняка вмешательство Господне!

– Долг девушки аннулирован, – настойчиво сказал Зейн.

– О, конечно, – с отсутствующим видом произнес мужчина. – Мы отправим бедняжку в ее родной город на юге Невады, в Лас-Вегас, и оплатим проезд. Даю слово.

На слово этого посвященного можно было положиться. Зейн повернулся к девушке:

– Я полагаю, мисс, когда вы вернетесь домой…

– О да, сэр! – воскликнула она. – Я немедленно выйду замуж за парня из соседней квартиры!

Уже хорошо. Ей больше не будет грозить опасность стать приманкой для дракона. Ее работа выполнена.

А вот работа самого Зейна только начиналась. Он подошел к Луне, взял ее за руку и повел к коню. Морт просто растворялся в воздухе, а когда был нужен, снова возникал. Вид у Луны был ошеломленный.

– Я была сожжена и разорвана… – произнесла девушка, ощупывая свободной рукой те места, где должны были находиться раны.

Так, значит, она все помнила!

– Время – Хронос, еще одно воплощение – повернул ход событий вспять. Тебя пощадили, потому что я отказался забирать твою душу.

– Но тебя не могли прислать за мной! – возразила Луна. – Мои грехи перевешивают сделанное мною добро. Я должна была отправиться прямиком в Ад!

– Так мы и думали, – согласился Зейн. – Но ты выбрала хороший способ перехода, не ожидая никакой награды. Теперь твоя душа находится в равновесии. Остальные воплощения знали об этом заранее; ты и есть мой настоящий клиент. Ты бы уже лишилась жизни, поскольку Сатана прибег к обману, но я объявил забастовку. Теперь никто не умрет, пока твое дело не будет пересмотрено.

– Но где же я должна находиться? – спросила сбитая с толку Луна. Она была ошеломлена тем, что жива и не чувствует боли.

Зейн задумался и понял, что другие воплощения о многом умолчали. Они просто подстроили эту сцену, а ему теперь предстоит ее разыграть.

– Думаю, ты можешь вернуться к своей обычной жизни – ну, вроде как на поруки, – пока это дело с Сатаной не будет приведено в порядок.

– К обычной жизни?! – недоверчиво воскликнула Луна.

– По крайней мере я верну тебя домой, где ты будешь в безопасности под защитой грифонов.

Луна криво усмехнулась:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Зейн, потому что я в данный момент вообще не уверена, на каком я свете. Я полагала, что буду мертва.

– Я исправляю несправедливость, – сказал Зейн. – Сатана устроил заговор против тебя, а я намерен его сорвать. Это стоило бы сделать, даже если бы меня не подвели к этому, как марионетку, и даже если бы я не любил тебя.

– Мне с трудом верится, что я этого заслуживаю, – пробормотала Луна, когда они подошли к Морту.

– Чего – чтобы тебя спасали или чтобы тебя любили?

– Ни того ни другого. Я вовсе не такая важная персона. Я знаю, что не в состоянии помешать не то что Сатане, а даже какому-нибудь из его демонов.

– Луна содрогнулась, вспомнив демона, с которым ей пришлось столкнуться. – И я сомневаюсь, что любовь…

Морт прыгнул в небо.

– Не имеет значения, в чем ты сомневаешься, – сказал Зейн. – Твоя душа останется на земле.

Луна замолчала и неуверенно обняла Зейна.

Зейн доставил ее домой, велев никому не открывать дверь и ложиться спать. Нужно будет почаще присматривать за ней.

– Домой, Морт, – скомандовал Зейн, неожиданно поняв, как он устал.

Конь бледный понесся по небу.

11. ДЕЛО САТАНЫ

Зейн пробежал глазами список – несколько клиентов ждали своей очереди.

– Все на сегодня, – буркнул он, – отложим до лучших времен.

Он подъехал к дому и спешился.

– Думаю, недельку можешь попастись, Морт. Конем ты был безупречным и вполне это заслужил.

Жеребец почтительно заржал, выражая понимание, встряхнулся, заставив седло исчезнуть, и направился на пастбище.

Некоторое время заняла обычная домашняя возня. Зейн как следует перекусил, принял душ и переоделся – и почувствовал себя посвежевшим. Он пристроился поудобнее перед телевизором, зная заранее, что новости будут вертеться вокруг его скандального поведения. Все было прекрасно, кроме двух вещей: он соскучился по Луне и был очень обеспокоен ее судьбой. Наступило горячее время. Даже если Сатана не прослышал еще о сцене в Горячем Дыму, ему не составит труда узнать, что Луна не попала в Ад, как было задумано.

– Добрый вечер, Смерть, – вежливо произнес диктор с экрана. – Мне жаль нарушать ваше вполне заслуженное уединение, но есть некоторая проблема, которую следует разрешить.

Зейн подался к самому экрану. Темное лицо с красноватым оттенком и маленькие рожки, проступающие на висках…

– Сатана! – воскликнул он.

– К вашим услугам, – Князь Зла склонил голову. – У вас найдется минутка?

Зейн вздохнул. Итак, столкновение состоялось. Сатана был сама вежливость, но свое слово он скажет, независимо от того, что сделала Смерть.

– Я отказываюсь отправлять душу Луны в Ад!

Сатана рассмеялся. Смех вышел сочный и добродушный, словно его радовало, что над ним смеются.

– В Ад? Мой дорогой коллега, там ей быть как раз не следует! Убежден, девушку с радостью примут на Небесах, учитывая ее последние деяния, достойные похвалы.

Это еще что?

– Она тебе не нужна?

– Мне нужно лишь то, что мне принадлежит, Смерть. Луна хорошая женщина, невзирая на то что показывает протокол. Могу дать личную гарантию: в Ад она не попадет. Мне не найти применения ее доброте.

– Тогда почему ты подвел ее к преждевременной смерти? – взорвался Зейн.

Губы Дьявола скривились.

– Должен признать, здесь ожидаются своего рода неприятности, и мне бы не хотелось впутывать в них такую милую и славную женщину.

– Поэтому ты убиваешь ее заранее!

– Я всего лишь ищу безболезненный способ выйти из сложной ситуации. Право, мне жаль, что это заставило вас страдать, Смерть, однако я полон желания возместить вам моральный ущерб.

– Как ты можешь возместить мне потерю той, которую я люблю!

– Любезнейший, моя организация занимается именно компенсацией! Если вы желаете наслаждений плоти… – Повинуясь жесту Сатаны, на экране появилась обворожительная брюнетка. – Дорогая, покажи моему уважаемому коллеге, что ты можешь ему предложить.

Женщина ослепительно улыбнулась и начала расстегивать блузку, обнажая грудь невероятной формы и размеров.

– Это суккуб! – догадался Зейн.

– Разумеется. Я готов предложить вам по вашему выбору любую красотку из всей истории человечества, ведь большинство из них проживали как раз в моих владениях и многие были бы счастливы услаждать вас постоянно. Правда, вам придется спать в Аду, поскольку они не могут вернуться назад в своих собственных телах. Полагаю, вы предпочли бы создания из тех, что ублажали бы вас при жизни? Суккубы смогут развлекать вас всюду.

Зейн молчал, пораженный такой дикостью. Сатана уверен, что он променяет Луну на демона!

– Вот эта, к примеру, – продолжал заливаться Лукавый, между тем как взору являлись все новые прелести. – Обратите внимание на лицо, на формы… Ничего подобного вы на земле не встретите!

– Но ведь… – Зейн постепенно обретал дар речи.

– И это еще не все!

Суккуб сбросила юбку. Сатана тронул ее за руку, и она повернулась, демонстрируя неутомимой телекамере бархатистые ягодицы и пышные бедра.

– Но это же не…

– Ах, это… – воодушевился Сатана. – Это вечно. Живые женщины неизбежно стареют и полнеют, но плоть женщины-демона никогда не истощается. Никакой деградации – пусть это вас не заботит.

Он шлепнул суккуба по правому боку, и по телу пошла зыбь – от правой ягодицы к левой и вниз по бедрам, затем она развернулась, как волна у края бассейна, и пришла к исходной точке.

– Вечно! – сладко повторил Князь Зла.

– Ты не понимаешь, – голос Зейна звучал твердо, хотя на глаза у него навернулись слезы. – Мне не нужны эти сладострастные суккубы. Мне нужна Луна.

– Я предоставлю вам ее подобие. Облик – самая незначительная часть женщины. – Сатана подал знак, и демоница окуталась туманом, начала меняться, повернулась к ним лицом – она выглядела в точности как Луна. Сходство было сверхъестественным, ни одна черточка не отличалась – те же каштановые волосы, те же глубокие серые глаза. Если б Зейн не знал заранее…

– Но ее разум… – Он продолжал упорствовать.

Сатана нахмурился:

– Да, признаться, тут сложности. Интеллектуальная беседа требует присутствия разума. Хотя большинство мужчин предпочли бы, чтобы их партнерши вообще не имели мозгов.

– Все зависит от точки зрения. – Зейн обретал уверенность в себе. Князю Тьмы не удастся обмануть того, кто начеку – будем надеяться! – Я люблю Луну – ее целиком, а не только ее тело. Она проявила великодушие и храбрость. Она действительно личность, и через двадцать лет она не даст тебе вмешиваться в дела этого мира. Потому я не стану обрывать ее жизнь и не заберу ее душу. – Зейн с ужасом подумал, что сказал лишнее, но остановиться уже не мог.

– Весьма похвальная позиция, – мягко произнес Сатана. – Каждый стремится вылезти сам и вытащить друзей. Всего лишь просвещенный эгоизм.

– Ты так полагаешь? – удивился Зейн.

– Конечно, я так полагаю, Смерть! Ведь я, помимо прочего, Дух эгоизма. Только следует быть осмотрительным в выборе средств.

– И не грешить с суккубами! – отпарировал Зейн.

– О, это зависит лишь от точки зрения. Быть может, вам все же следует попробовать, прежде чем выносить приговор? Ваша подружка ведь попро…

– Ложь! – Зейн взвился, как от удара. И тут же понял, что делать этого не следовало. Сатана очень умно нажимал на кнопочки, играл на его чувствах, стараясь вывести из равновесия. Еще немного, и он добьется желаемой реакции. Зейн напомнил себе, что драконесса с Горячего Дыма не стала бы возиться с Луной, не будь та девственницей. Пожалуй, этот момент не следует обсуждать с Лукавым.

– Разумно, – отозвался Сатана очень ровно. – Ведь я – Отец Лжи и ношу этот титул с гордостью. Каждый понимает правду по-своему. Тут нет и не может быть абсолюта, нет единого подхода. Поэтому я считаю необходимым полагаться на факты, чтобы и скептик убедился в моей правоте. Заметьте, я вполне логичен. И когда вы это поймете, надобность в дальнейших разбирательствах отпадет сама собой.

– Возможно, – спокойно сказал Зейн, но доверием не проникся.

– Вам угодно считать физиологическую невинность Луны залогом ее духовной чистоты. Вы совершенно уверены, что в этом не пытаетесь обмануть сами себя?

Воистину медоточивые уста! Обаятельный и покладистый, умеющий подать предмет разговора в самом выгодном свете!.. Противиться его очарованию было чертовски трудно. Но Зейн напомнил себе, что зло остается злом, какой бы облик оно ни принимало.

– Мне известно, что один из твоих демонов изнасиловал ее. Мне известно, что это изнасилование было психическим, а не физическим, и все же бремя греха легло на ее душу. Однако мне известно, что при этом Луна пыталась учиться магии, чтобы помочь отцу. Ей могут приписать какие угодно грехи, но душой она чиста.

– Ответ исчерпывающий и разумный, – произнес Сатана, словно обращаясь к способному студенту. – Что может быть более похвальным, чем пожертвовать своей душой – своей бессмертной душой – во благо ближнего, каково бы ни было ваше понимание блага! Из этого следует, что вы сами гораздо лучше, чем о вас говорят. А Луна и вправду редкое создание.

Он похлопал суккуба по упругой нагой спине, после чего демонесса исчезла с экрана.

– Тогда к чему вся эта травля? – Зейн понимал, что вопрос в высшей степени риторический. Это обвинение он уже выдвигал и уже знал, что ему ответят. Но что-то надо было сказать, чтобы противодействовать возникшему благодарному порыву. Сатана хвалил его, как и Луну, за то, что было основой его поведения, Сатана оправдывал его обращение с матерью… Насколько было бы проще сражаться с безумным чудовищем!

Сатана рассмеялся – этакий славный парень:

– Видите ли, уважаемый Зейн, Добро меня не касается. Моя юрисдикция – Зло. Моя вечная обязанность – находить в человеке дурное и карать его. Вы ведь согласитесь – это рутина, но рутина необходимая.

– Безусловно, тем не менее…

– В мире невероятное количество зла, – продолжала изысканная личность на экране. – Предоставьте мир самому себе, и вскоре зло исказит весь мир. Знаете, как скисает молоко? Необходимо навести порядок. Злодеи должны быть наказаны, а главное – они должны знать, что наказание будет неизбежным и точно соответствовать тяжести содеянного. По сути обществу следовало бы увидеть зло в действии и сделать свои выводы о результатах. Лишь таким образом можно совершенствовать человека как класс.

Совершенно железная логика!

– Но ведь ты допускаешь, что Луна не несет в себе зла! За что же ее наказывать?

– Мой дорогой друг! – Сатана одарил собеседника улыбкой, полной тепла и терпения. С такой добротой папаша обращается к дивному ребенку, у которого ветер в голове. – Конечно, в ней нет зла и наказывать ее не за что. Она попадет прямо на Небеса – ей место там. Вы же не станете против этого возражать?

– На Небеса? – бестолково повторил Зейн. – Ты позволишь ей?..

– Мне чужого не нужно. Ее душа принадлежит Богу.

Зейн мучительно искал, за что бы зацепиться.

– Но время Луны еще не пришло! Зачем торопить ее смерть? – Он опять пытался заставить Сатану признать, что это его рук дело.

– Если кто-то один должен умереть до срока, чтобы сто человек продолжали благоденствовать, значит ли это, что вы жестоки к одному и милостивы к ста?

– Нет, конечно, но…

– Смерть, я детально исследовал будущее человечества. Я способен постичь все отклонения, неуловимые для разума смертных – не для вашего, разумеется, ваше восприятие гораздо тоньше… Однако детальное объяснение было бы слишком скучным. По сути же я понял, что отрезок времени, равный примерно двадцати годам, станет критическим в судьбе человека как вида. Используя преимущества в столь исключительной ситуации, я мог бы изменить ход истории человечества. Я в состоянии очистить мир от зла, причинив при этом минимум ущерба. К сожалению, некая личность – без сомнения, с самыми благими намерениями, но заблуждающаяся насчет моих целей, – мешает мне реализовать эту возможность. Меня очень печалит необходимость обойтись с ней крайне жестоко, тем более что ее поведение вполне оправданно, если принимать во внимание, сколь мало доступно ее пониманию. Но сто человек вправе рассчитывать на справедливость более, чем один человек. Подобная арифметика выглядит жестокой в частном случае и крайне несправедливой, однако при увеличении масштабов меняется вся система ценностей. Такова реальность, и моя обязанность следить, чтобы все счета были оплачены в срок.

Но этим «одним человеком» была Луна. Иначе Зейн вполне мог бы согласиться с Сатаной.

– Нет, Лукавый, я тебе не верю!

– Вы осмотрительны – это хорошо. – Сатана, казалось, совсем не обиделся. – У вас независимое мышление, мне это нравится. Уверен, история данной личности при вашем содействии получит соответствующее завершение.

– Сомневаюсь, чтобы тебе удалось убедить меня отправить в Вечность любимую женщину, пока ее время не пришло.

– Выбор времени – вещь весьма относительная. – Сатана пожал плечами. – Ощущаете ли вы сейчас преимущество от того, что в свое время вас грубо использовали, подтасовав в том числе время и способ вашего ухода из жизни?

Он становится невыносим!

– Я, конечно, от этого не в восторге. – Зейн понимал, что лучше говорить только правду. Даже если очень захочется, Сатану ему не провести

– здесь он мастер. А потому любая ложь, даже мельчайший самообман будет на руку Сатане. – Но, полагаю, в подобных обстоятельствах это было необходимо…

Зейн замолчал, анализируя сказанное. Благополучие единицы, принесенное в жертву человечеству… Лукавый опять в выигрыше!

– Обстоятельства всех нас превращают в марионеток, – сочувственно произнес Сатана. – Вы действуете в соответствии с вашими обязанностями – говорю это вам совершенно искренне. Десятки, может быть, сотни лет не бывало такого, чтобы Смерть ставила совесть превыше удобств. Подобная позиция уже вышла из употребления.

Лесть была очень приятна, но Зейн сопротивлялся, не доверяя тому, кто ее изрекает.

– Осмелюсь заметить, эта позиция привела к столкновению с тобой.

– Хо-хо-хо! – Сатана захохотал, как весельчак Санта-Клаус. – Ну разве это не насмешка? Правила столь незыблемы, что те немногие, кто отваживается творить добро, вынуждены расплачиваться собственными душами. Бог изошел бы зеленым пламенем, если бы узнал. Но, откровенно говоря, ему наплевать.

Зейн был ошеломлен подобным кощунством. Хотя чего еще ждать от первейшего богохульника?

– Ты говоришь, в Ад иногда попадают добрые души? – спросил он в изумлении.

– А дурные иногда уходят на Небеса, – подтвердил Сатана, хлопнув себя по колену. – Ужасно, но такова бюрократия, и ее порядки незыблемы. А некоторые бедные души проскальзывают в любую щелку.

Перед тобой Отец Лжи, напомнил себе Зейн. Все или ничего. Любое соглашение обернется обманом. Даже сам разговор с Сатаной уже опасен. Своим красноречием он кого угодно собьет с толку, так что очень скоро перестаешь видеть границы между Добром и Злом.