Текст книги "Атака седьмого авианосца"

Брент едва удержался от смеха: лишь эту увертку смогли придумать в штабе Сил самообороны, чтобы оставить авианосец не только в строю, но и на плаву. Сопротивление было яростным, дебаты в парламенте – ожесточенными, и потребовалось личное вмешательство императора, чтобы склонить общественное мнение в пользу «Йонаги» и ее командира.

– Изыщите, лейтенант, изыщите способ. Вы ведь меня понимаете? Я не позволю, чтобы дальние бомбардировщики Каддафи потопили мой корабль на якорной стоянке.

– Постараюсь, господин адмирал.

– Нет, постараться – мало! Вы сделайте! Добейтесь! А иначе я сам займусь этим делом, а уж когда я отправлюсь во дворец, на вашей карьере можно будет поставить крест.

Лейтенант закусил губу.

– Понял, господин адмирал.

Фудзита повернулся к Бернштейну:

– Какими-нибудь свежими данными о дальних бомбардировщиках располагаете?

– Разумеется. Три эскадрильи «Констеллейшн» проводят в Триполи тренировочные полеты. И на том же аэродроме – множество переделанных в бомбардировщики DC—6 и DC—4. – Адмирал выразительно поглядел на Когу, потом обратился к Аллену:

– На траверзе Владивостока «пасется» ваша атомная лодочка типа «Даллас»? Как там ее, по-вашему, – ПЛАРБ[5]5
  Атомная ракетная подводная лодка, вооруженная баллистическими ракетами.


[Закрыть], если не ошибаюсь?

– ПЛАРБ, только без ракет. Так точно, пасется. Несет постоянно боевое дежурство.

– А в индонезийских водах?

– Нет, адмирал, там никого нет, поскольку нет и стратегической угрозы со стороны Индонезии. Нам еле-еле хватает сил, как говорится, и средств, чтобы держать под наблюдением Архангельск, Баренцево море, Мурманск, Балтику, Черное море и Средиземное.

Фудзита гневно ударил указкой по карте:

– Нам нужна разведка! Мы не можем лишний раз выходить в море для этого! У нас мало мазута! Нам подстроят ловушку – самолеты или лодки! Мощь «Йонаги» надо использовать более целесообразно – приберечь для решающего боя с эскадрой противника! Грех подвергать такой корабль зряшному риску! Нам нужны субмарины! Хотя бы одна…

В эту минуту раздался стук, и через комингс шагнул вахтенный. Он был явно чем-то возбужден, на лице у него застыло какое-то странное выражение, и та же смесь робости, восторга и изумления прозвучала и в его докладе:

– Господин адмирал! Лейтенант Дэйл Макинтайр!

– Давайте, давайте его сюда! Немедленно!

Брент мог бы поклясться, что вахтенный явственно хихикнул, распахивая дверь перед новоприбывшим. Послышалось общее «ох!», а с уст адмирала сорвалось неизменное в минуты волнения «Великий Будда!». Лейтенант Дэйл Макинтайр оказался женщиной.

Широким уверенным шагом, грациозно, словно кровная призовая кобыла, покачиваясь на длинных стройных ногах всем своим сильным, тренированным телом, вошла высокая, статная дама лет тридцати с лишним, в элегантно-строгом костюме из тонкой синей шерсти, подчеркивавшем осиную талию, крутые бедра и округлые очертания высокой груди – ее упругая пышность угадывалась и под одеждой. Матово загорелая кожа и выгоревшие на солнце великолепные золотисто-платиновые волосы, скрученные на затылке в тугой узел толщиной с корабельный канат, свидетельствовали, что их обладательница немного времени проводит в кабинетах. Назвать ее красоту безупречно классической было нельзя: носик был чуть острее, а губы – чуть тоньше, чем следовало, – но появившаяся во флагманской рубке женщина была по-настоящему хороша, неотразимо привлекательна и каждым своим движением просто излучала сексуальность. Сидевшие вокруг стола японские офицеры, столько времени постившиеся, затаили дыхание, пожирая ее глазами. Брент сообразил, что ветераны «Йонаги», никогда не имея дела с западными женщинами, в жизни своей не видели таких скульптурных форм и Дэйл Макинтайр, очевидно, показалась им ожившей античной статуей какой-нибудь богини или амазонки.

– Это вы – лейтенант Макинтайр? – недоверчиво осведомился адмирал.

– Я, – сильным грудным голосом ответила она, явно не робея в присутствии такого количества молодых и старых японцев, не уступавших в своем пренебрежительном отношении к женщинам своим злейшим врагам – арабам. – Прислана с донесением и для взаимодействия.

Фудзита жестом предложил ей сесть. Дэйл опустилась на пустой стул рядом с Брентом, поставила принесенный с собой небольшой ящик на палубу и разложила на столе несколько листков. Брент, покосившись на таинственный ящик, увидел изящно округленную икру, обтянутую поблескивающим, как полированная слоновая кость, нейлоном, и почувствовал, что голова у него больше не болит.

Фудзита между тем без предупреждения дал бортовой залп:

– Мадам. Женщины на авианосец «Йонага» не допускаются.

Она окинула адмирала ледяным взглядом больших зеленых глаз:

– Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки, к сожалению, не было осведомлено о том, что «Йонага» остался в семнадцатом веке, и прислало меня сюда с донесением.

– Излагайте, мадам! – Фудзита хлопнул ладонью по столу.

– Называйте меня, пожалуйста, «миссис Макинтайр».

– Я жду, мадам!

Дэйл Макинтайр поднялась и, собрав свои бумаги, спрятала их в сумку.

– Я отказываюсь, мистер Фудзита, – в голосе ее явственно похрустывали льдинки.

От такого вопиющего нарушения субординации по рубке пробежал приглушенный ропот.

– Так, – сказал адмирал. Все взгляды обратились к нему. Женщина ждала, не садясь и не уходя. Каждому было известно, что привезенные ею сведения чрезвычайно важны и что от них, быть может, зависит само существование авианосца. – Хорошо. Я слушаю вас, миссис Макинтайр, – выговаривая слова с таким отвращением, словно у них был вкус гнили, произнес он и добавил, явно чтобы спасти лицо: – Докладывайте и покиньте судно.

– То и другое сделаю с большим удовольствием. – Она выпрямилась и вновь достала из сумки листки. – Соединенные Штаты не смогут увеличить поставки нефти Японии.

– Но мы же и так сидим на голодном пайке, еле-еле можем проводить стрельбы и учения! – воскликнул старший офицер. – Горючего не хватает! Почему не обратиться к Бахрейну, Кувейту, Оману, Объединенным Арабским Эмиратам? Ведь они не примкнули к коалиции Каддафи, не участвуют в этом его джихаде?! А запасы нефти у них – неисчерпаемые!

– Верно, – согласилась Дэйл. – Тем не менее они опасаются ссориться с Каддафи. А теперь, когда Иран и Ирак возобновили военные действия, проводить танкеры Ормузским проливом стало просто опасно. – Она заглянула в листок и вновь подняла глаза: – Прошу не забывать, в Америке введено строжайшее нормирование нефтепродуктов, и мы с трудом обеспечиваем потребности наших европейских союзников. Сейчас почти все, что добывается на Аляске, идет Японии.

– Не волнуйтесь, Араи, сядьте, – сказал Фудзита. – Мы без топлива не останемся. Скорее уж эти штатские бездельники поставят свои «тачки» на прикол.

Послышались одобрительные смешки.

Дэйл Макинтайр продолжала, не смущаясь под взглядами десятков глаз, устремленных на нее, – так жертвы кораблекрушения грезят наяву о еде и воде:

– По нашим сведениям, «Маджестик» стал в Сурабае на ремонт, который займет не меньше четырех месяцев. Длина полетной палубы этого авианосца – семьсот футов, вмещает сорок четыре самолета, делает тридцать узлов в час. Многочисленные зенитные скорострельные установки и 76-мм универсальные орудия.

– А где остальная часть эскадры? – спросил Араи.

– На атолле Томонуто.

– Да? Мы ведь там лет тридцать назад проводили испытания нашей водородной бомбы, и там до сих пор очень высокая радиоактивность, – сказал Аллен.

– Он необитаем.

– Это точные сведения? – осведомился Фудзита.

– Нет, адмирал, приблизительные. – Глаза офицеров неотрывно следили за тем, как она уперла руку в бедро, потом через миг опустила ее на стол. – Наши спутники уничтожены, дальней авиации катастрофически не хватает, с Гавайев нам пришлось уйти, и потому мы просто физически не в состоянии обследовать каждый клочок суши в океане. Но от местных жителей поступила информация о приходе группы крупных судов.

– Каких местных жителей? – удивился Аллен. – Вы же сказали, что атолл необитаем?

– Сказала и повторяю. Это сильно затрудняет сбор сведений. Информацию мы собираем в Труке.

– И, разумеется, этот атолл не просто якорная стоянка… – задумчиво произнес Аллен. – Скорее база.

Дэйл приоткрыла улыбкой сверкающие белизной ровные зубы:

– Разумеется. – Она снова заглянула в свое досье. – Там уже стоят две плавучих базы и танкер-заправщик с сорока тысячами тонн мазута.

По рубке прошел тревожный шумок.

– По нашим данным, второй авианосец – это новый корабль испанской постройки «Принсипе де Астуриас»: длина – семьсот футов, пятьдесят самолетов на борту, скорость – тридцать два узла, мощная зенитная артиллерия и новейшие радары.

Макинтайр кивнула:

– И еще два крейсера. Арабы купили у Пакистана «Бабур»: бывший корабль британского королевского флота «Лондон». Водоизмещение – семь четыреста, длина – пять семьсот, главный калибр – шесть «Армстронг-Виккерс» калибра пять-двадцать пять, двадцать шесть скорострельных орудий и много зенитных «Эрликонов» и «Бофорсов» соответственно по двадцать и сорок миллиметров, смонтированных на двух– и четырехствольных установках. – Под взглядами офицеров она продолжила чтение справки: – «Умар Фаруз», купленный у Бангладеш бывший британский крейсер «Лландафф». Длина – всего триста шестьдесят футов, но способен развивать скорость до тридцати шести узлов, мощное вооружение – четыре орудия по пять-двадцать пять, двадцать четыре двадцатимиллиметровых «Эрликона», двадцать «Бофорсов».

Японцы обменивались мрачными взглядами. У Брента опять заныла голова, и он стиснул пальцами лоб.

– Так, с крейсерами ясно, – сказал Фудзита. – По нашим данным, корабли сопровождения и охранения насчитывают семь эсминцев класса «Джиринг».

– А по нашим – не семь, а двенадцать кораблей класса «Флетчер» и «Джиринг». Вооружение стандартное – соответственно по пять и шесть орудий калибра пять-двадцать пять, торпеды, зенитные установки.

– Радары управления огнем имеются? – оживился кэптен Файт.

Дэйл, к его явному облегчению, покачала головой.

– Нет, только системы поиска воздушных и надводных целей. – Она обвела рубку глазами и обратилась к Фудзите: – Я привезла шифратор.

Адмирал кивнул Аллену.

– Шифрами и кодами у нас занимается лейтенант Брент Росс из РУ ВМС, – сказал тот. – По окончании совета вам надо будет с ним поговорить, миссис Макинтайр.

– Где же он, лейтенант Брент Росс? – оглянулась она по сторонам.

– Это ваш сосед справа, – подсказал Аллен.

Она повернула голову и улыбнулась:

– О, я вас не заметила, мистер Росс! Рада с вами познакомиться.

– Очень приятно, – пробормотал Брент и тоже улыбнулся.

– Сэр, вы позволите мне представить лейтенанту Макинтайр старших офицеров «Йонаги»? – спросил Аллен.

Фудзита, сморщившись, медленно наклонил голову. Поднявшись, адмирал Аллен быстро представил Дэйл командиров БЧ и служб. Ее зеленые глаза останавливались на каждом, а пожилые японские офицеры забавно вытягивались, как желторотые кадеты, желая произвести наилучшее впечатление на гостью. Фудзита мрачнел на глазах и, явно теряя терпение, все громче барабанил пальцами по столу: в его владения вторглось чуждое существо – женщина. Это дурная примета и недоброе предзнаменование. Брент уже видел адмирала в такой ситуации два года назад, когда на борт «Йонаги» поднялась капитан израильской разведслужбы Сара Арансон. Тогда адмиралу удалось довольно быстро отделаться от нее.

– Проводить воздушную разведку Марианских островов и атолла Томонуто нам нечем. Нужны подводные лодки, – сказал он, когда церемония знакомства завершилась.

Дэйл вытащила из папки листок бумаги и быстро проглядела его.

– Вы ведь знаете, – вздохнула она, – у флота не хватает субмарин для дозоров и патрулирования в интересах США. Дошло до того, что взяли из музеев и привели в порядок несколько лодок времен Второй мировой войны. Одну из них – «Блэкфин» – предоставили в распоряжение ЦРУ. Мы, правда, планировали использовать ее в Крыму.

Глаза Фудзиты заблестели, как у школьника при виде пакетика леденцов.

– Отдайте ее нам! – сказал он. – Миссис Макинтайр… Отдайте, а? Нам она нужнее.

Брент чуть было не рассмеялся: старик был готов на что угодно, лишь бы получить лодку.

– Я пошлю запрос по инстанции, – сказала Дэйл.

– Поставьте и мою подпись, – с юношеской живостью воскликнул Аллен. – А я по своим каналам попробую ускорить дело. Где она?

– В Нью-Йорке. Но личным составом укомплектована едва ли наполовину: имеется старший помощник, еще двое офицеров и всего тридцать матросов и старшин.

– Я припоминаю: лодка класса «Гато». Я ходил на такой в сорок втором старпомом. Пошлите меня, адмирал, – сказал Аллен.

– Командиром? Вы справитесь с самостоятельным управлением лодкой, сэр? – не без сомнения в голосе спросила Дэйл.

– Ну, насчет командования не знаю… – в некотором замешательстве ответил Аллен. – Вроде песок из меня еще не сыплется… Но что об этом говорить, пока неизвестно, дадут нам ее или нет.

– Почему бы и не дать? Ее собирались задействовать на черноморском театре только через год, когда два «Далласа», которые там несут боевое дежурство, пойдут на текущий ремонт. Но если вы поддержите мою просьбу, думаю, ее удовлетворят. Остановка за командиром. У нас вообще ужасная нехватка опытных подводников, разбирающихся в дизельных лодках.

– Вы сказали – старпом там есть?

– Да. – Она сверилась со своими записями. – Лейтенант Реджинальд Уильямс. Отличный моряк, но ходил только на атомных.

– Посылайте запрос, – нетерпеливо вмешался Фудзита. – Дальше видно будет. Я кое с кем переговорю при дворе, узнаю, как и через кого воздействовать на Пентагон. Мне нужна эта лодка! – с нажимом воскликнул он. – Благодарю, миссис Макинтайр. Можете сесть.

Дэйл села и, наклонившись, чтобы оправить юбку, чуть задела Брента тугим мускулистым плечом, обтянутым тонкой тканью. Это случайное прикосновение взволновало его так, что он забыл про мигрень.

Фудзита молча обвел глазами свой штаб и заговорил, в такт словам постукивая по столу резиновым наконечником указки:

– Прошу и требую проявлять особую бдительность не только на борту, но и на берегу. У нас уже были неприятности с террористами и «Красной Армией». Без личного оружия никому в увольнение не уходить. – Он поднял глаза на Дэйл. – У вас надежная охрана, миссис Макинтайр?

Она улыбнулась и чуть притронулась к левому боку:

– В высшей степени надежная и всегда при мне. Автоматическая «Беретта», калибр девять миллиметров, семь патронов.

– Вы что – одна?!

– Одна.

Фудзита покачал головой.

– Нет, это не годится. У вас нет глаз на затылке, а эти храбрецы-террористы предпочитают нападать исподтишка – особенно на женщин и детей. – Он кивнул Бренту. – Лейтенант Росс, обеспечьте безопасность миссис Макинтайр.

– Есть обеспечить безопасность, господин адмирал! – с подчеркнутой уставной торжественностью ответил Брент, краем глаза заметив, что Аллен и Мацухара едва скрывают улыбки.

Фудзита медленно поднялся и повернулся лицом к маленькой, украшенной резными изображениями лотоса деревянной пагоде, висевшей под портретом микадо. В ней хранились реликвии «Йонаги» – золотая, тонкой работы статуэтка Будды из Минатогавы, сделанный из золота и платины тигр, который далеко уходит за добычей, убивает ее, но всегда возвращается в свое логово, и еще несколько талисманов, освященных в храмах Ясукуни и Коти. Адмирал, подняв тонкую узловатую палочку, трижды ударил в гонг, висевший над пагодой, – трижды, потому что, по его мнению, нечетные цифры приносили удачу, а четные – возвещали чью-то смерть.

Все поднялись. Японцы и Брент трижды хлопнули в ладоши.

– О Бодидхарма, – начал адмирал, обращаясь к патриарху буддизма, – даруй нам просветление, яркостью подобное пути метеора по небосклону, дай отрешиться от иллюзий эгоизма и вещественности, освободи нас от скверны предрассудка, введи нас в мир, где нет памяти и прошлого, как нет и неведомого будущего. – Проведя пальцем по резным цветам лотоса, он продолжал: – Пусть Япония, подобно лотосу, который растет на болоте, но распускается прекрасными цветами, освободится от наносной тины себялюбия, погони за наслаждением и вновь обретет священный трепет перед императором. Пусть вновь обретем мы былую славу в сиянии трона. – Он обернулся и окинул неторопливым взглядом лица своих офицеров, прежде чем воззвать к главной богине синтоистского культа. – О Аматэрасу, укажи нам путь и способ избавить мир от скверны терроризма и победить его демонов – Каддафи, Хомейни, Арафата, Джумблата, Нидаля и мерзостной «Красной Армии»…

Его молитву прервал дружный крик офицеров:

– Банзай! Да здравствует император!

Фудзита слабым движением руки восстановил тишину и тихо произнес:

– Все свободны.

Офицеры гуськом потянулись к дверям. Брент повел Дэйл в небольшую каюту, находившуюся по коридору напротив флагманской рубки.

4

– Когда ступаешь на палубу этого корабля, будто переносишься лет на триста-четыреста назад, – сказала Дэйл Макинтайр.

Она сидела за столом напротив Брента. У двери стояли двое часовых, и в маленькой, тесной каюте, вмещающей не больше четырех человек, было теперь просто не повернуться.

– Группа огневой поддержки? – она с улыбкой кивнула на винтовки «Арисака» у них за плечами.

– Да нет, адмирал опасался, что вы забудете взять билет на наш речной трамвайчик, – отшутился Брент.

Дэйл рассмеялась, и Бренту очень понравилось, как она это делает: блеснули белизной безупречно ровные зубы, у глаз собрались незамеченные им раньше добродушные морщинки. Да, она была старше, чем ему показалось сначала.

– Меня зовут Дэйл.

– А меня – Брент.

– Надеюсь доставить вам удовольствие… – сказала она. Брент поднял брови, с трудом удержавшись от улыбки. Дэйл, поняв, что ее слова прозвучали двусмысленно и совершенно в духе Фрейда, покраснела и отвела глаза, но сейчас же вновь обрела свой прежний уверенный тон. – Я хочу сказать, что работать с шифратором, который я привезла, – одно удовольствие. Он очень прост и надежен. – Она поставила небольшую коробку на стол. – Совместим с вашим AN—UYK—19, а емкость у него – еще миллион битов: хватит на все ваши коды и шифры.

– А программное обеспечение? – деловито осведомился Брент.

– К сожалению, еще не готово. Я вам позвоню, как только программу доставят сюда. – Подавшись вперед, она сказала совсем другим тоном. – Странно у вас тут. И этот адмирал, да и остальные…

– Нечто вроде «пришельцев из прошлого», да?

– Да. Натуральное привидение, но при этом – из плоти и крови.

– А кроме того, он – величайший в мире авторитет в военно-морских делах, – сказал Брент.

– По-моему, он просто динозавр, который забыл вымереть.

Брент почувствовал, как в нем шевельнулось раздражение:

– Дэйл, он человек другой эпохи и несет на себе отпечаток девятнадцатого столетия…

– Чушь он несет, а не отпечаток!

Благодушие покинуло Брента.

– Он нужен Японии. Он нужен Америке. Без него международный терроризм распоясался бы вконец, Израиль уже три года не существовал бы, Япония лежала бы ниц, НАТО была бы уничтожена, Средний Восток потерян для нас навсегда, а Америка – связана по рукам и ногам…

– Да я знаю, знаю! – нетерпеливо перебила она. – И вовсе не собираюсь ссориться с вами из-за адмирала Фудзиты. Бог с ним. – Она изящным и удивительно женственным движением поправила упавшую на глаза золотисто-серебряную прядь. Часовые у двери смотрели на нее неотрывно, да и Брент не мог отвести от этой женщины взгляд: после разрыва с Маюми прошло уже довольно много времени. – Но согласитесь, он был груб со мной, а я никому не позволяю оскорблять себя. У меня было сильное искушение влепить ему хорошую пощечину. Поймите, Брент, он все-таки не бог и не имел никакого права приказывать, чтобы я убиралась с корабля.

– И что же теперь будет?

– Что будет? Ничего. Я никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете не поднимусь больше на борт «Йонаги».

– И правильно сделаете. На военном корабле женщине не место.

– Да вы просто Фудзита номер два.

– Как вы не понимаете, Дэйл?.. Здесь тысячи мужчин… на долгие месяцы оторванных от… э-э… вынужденных подавлять естественную потребность…

– Да говорите прямо – бесящихся от воздержания!

– Вот именно. И ваше присутствие может подорвать дисциплину и увлечь мысли личного состава… не в ту сторону – так скажем. Всякое случается.

– Кто и с кем случается, меня не интересует. И я вовсе не собиралась тащить в койку вашего адмирала! – Губы ее дрогнули в лукавой усмешке. – Хотя, наверно, это было бы забавно. – Под взглядами часовых она дотронулась пальцем до руки Брента, – его обдало жаром, и в ушах зазвенело.

Однако он подался назад:

– Давайте я провожу вас до офиса.

– Это вовсе не обязательно, – негромко рассмеялась она.

– Таков приказ.

Смех стал язвительным:

– Ах, ну да! Господь Вседержитель рек… Одиннадцатая заповедь. «Не ослушайся адмирала Фудзиту, что бы ни взбрело ему в голову…»

Брент звонко хлопнул ладонью по столу:

– Он – мой прямой начальник, и я обязан выполнять его приказы!

Углы ее жестко поджатых губ опустились.

– Вы, как я вижу, и в самом деле «янки-самурай».

– Так меня называют бандиты полковника Каддафи.

– И не только они: я и в газетах встречала это прозвище.

– В японских газетах пишут предатели.

Она взглянула на него, и поблескивающие усмешкой изумрудные глаза пронзили его не хуже лазерных лучей.

– Говорят, вы мастерски рубите головы?

Брент, почувствовав, что щеки ему заливает горячий румянец, поднялся:

– Пора идти. – И похлопал шифратор по верхней крышке. – Надо отнести его.

Немного остыв по дороге, он повел Дэйл, за которой неотступно следовали два часовых, на корму, где находился БИЦ[6]6
  Боевой информационный центр.


[Закрыть] авианосца. Они миновали штурманскую рубку, где двое вахтенных наносили на карты обстановку, потом радиорубку, где, привинченные к стеллажам, стояли бок о бок и древние ламповые, и современные транзисторные приемники и передатчики. Брента радостно приветствовали и поздравляли со сбитым «мессером» и возвращением в строй офицеры и старшины, а он с улыбкой благодарил, каждого называя по имени, для каждого находя теплое слово и дружескую улыбку. Разумеется, самого пристального внимания удостоилась статная фигура Дэйл Макинтайр.

Она не смущалась и не ежилась под голодными оценивающе-блудливыми взглядами десятка моряков, с вожделением раздевавших ее глазами: держала голову высоко, а спину – прямо, наслаждаясь лестным сознанием того, что ее находят привлекательной и желанной. Она явно принадлежала к числу тех красивых женщин, которые не склонны стесняться того, чем так щедро наделила их природа.

Наконец они вошли в БИЦ, заполненный электронной аппаратурой. Свет там был притушен почти полностью, чтобы не портить «ночное зрение» вахтенных операторов и чтобы данные на дисплеях и электронных планшетах проступали более четко. Зеленоватое мерцание экранов, смешиваясь с тускло-розовым светом дежурных ламп, окрашивало лица в жуткие, мертвенные тона – подсинивало рты, бросало пурпурный отблеск на зубы, – и казалось, что здесь собрались актеры, загримированные для съемок в третьеразрядном фильме ужасов.

При виде Брента снова со всех сторон послышались приветственные возгласы:

– С благополучным возвращением, мистер Росс!

– Как себя чувствуете, господин лейтенант?

– Говорят, сбили еще одного араба?

Никто не упомянул о Такии.

– Вольно, вольно, – отвечал Брент, по очереди пожимая всем руки и почти физически чувствуя то, что называется «атмосферой товарищества по оружию». Здесь было его место, и, ощущая себя частью «Йонаги», он испытывал братскую любовь к этим людям, так обрадовавшимся ему. Адмирал Марк Аллен был неправ.

Пройдя в глубь отсека, Брент подвел Дэйл к пульту, от которого при их появлении поднялся, улыбаясь, долговязый, похожий на молодого университетского профессора американец в очках с такими сильными двояковыпуклыми линзами, что они казались двумя огромными каплями, собравшимися по сторонам его хрящеватого носа. Пожав Бренту руку, он тоже поздравил его.

– Разрешите вам представить, миссис Макинтайр, владыку всей нашей электроники Мартина Рида. Продолжайте, Мартин.

Тот снова сел за пульт, где над подсвеченной клавиатурой возвышался мерцающий зеленоватый экран, снабженный взамен обычной обтекаемой консоли радарного сканера новыми рядами кнопок и клавиш, тянувшихся, как в кабине авиалайнера, даже над головой оператора. Брент протянул ему шифратор:

– Завтра к двадцати четырем ноль-ноль приведите его в рабочее состояние.

– Есть, сэр.

– Я думала, ваш адмирал неисправимый ретроград и новых методов не признает, – сказала Дэйл, удивленно озираясь по сторонам.

– Он ретроград, пока это не затрагивает безопасность «Йонаги», – отвечал Брент. – И тут уж он становится горячим поборником прогресса.

– Верно, – со смехом подхватил Рид.

– Это ведь радар радиоэлектронной разведки, да? – спросила Дэйл, подавшись вперед и уперев руку в выставленное вперед бедро, выпукло обрисовавшееся под тканью.

Не меньше полудюжины операторов, привлеченных этой чарующей картиной, повернули к ней головы от своих дисплеев и планшетов.

– Совершенно верно, – сказал Мартин. – Это РЛС РЭР. – Он ласково погладил прибор. – «Рэйтеон SLQ—33». Лучше не бывает. Комплекс антенн по правому и левому борту обеспечивает обзор по азимуту на триста шестьдесят градусов во всех диапазонах и мгновенно определяет частоту. Свой собственный процессор. В пассивном режиме эта малютка перехватывает все электронные излучения и в течение тридцати двух миллисекунд проверяет их по своему каталогу «угроз», емкость которого, между прочим, восемьдесят килобайт, распределяя по типам и частотам. – Он ткнул пальцем в дисплей. – А потом пеленг и дальность высвечиваются на экране.

– И при этом не дает никакой возможности засечь себя?

– Ни малейшей, миссис Макинтайр. Сама она молчит как рыба.

– А как она подает сигнал тревоги?

– В наушниках у меня раздается такой характерный, как мы говорим, писк и одновременно удар гонга: его слышат все.

– Так. Ну, а что она умеет в активном режиме?

– О-о, миссис Макинтайр, – Рид ласкающими движениями любовника провел по четырем тумблерам на панели. – В активном режиме!.. В активном режиме она становится РЛС РЭП – радиоэлектронного подавления. В прежние времена, когда главную опасность представляли ракеты, ей просто цены не было: от нее зависели жизнь и смерть корабля.

– Она создавала помехи станциям наведения ракет на цель?

– Именно, миссис Макинтайр, именно! Теперь, конечно, наш поиск направлен главным образом на самолетные и судовые радары, пытающиеся нас нащупать. Ну, и конечно, подводные лодки: они доставляют нам хлопот не меньше, чем когда-то ракеты.

– Но к системе управления огнем она не подключена?

– Ферботен[7]7
  verboten – запрещено (нем.)


[Закрыть], миссис Макинтайр! «Гласность», знаете ли!

Все трое расхохотались.

Брент показал куда-то наверх:

– Управление огнем у нас там – старомодная такая штуковина с оптическим дальномером.

– Понятно, – протянула Дэйл, снова оглядываясь по сторонам: операторы уже смотрели не на нее, а на мерцающие зеленоватые экраны и электронные планшеты. – Скажите, а почему стоят вахту? Что они там пеленгуют? Ведь корабль в порту?

– По приказу адмирала Фудзиты, – ответил Брент. – Во-первых, это тренировка, а во-вторых, мы засекаем малые суда, подходящие слишком близко, и самолеты, вторгающиеся в воздушное пространство «Йонаги».

В эту минуту один из часовых, оставшихся у дверей БИЦ, громко кашлянул.

– Нам пора, миссис Макинтайр.

– Спасибо за экскурсию, Мартин, – сказала Дэйл Риду.

Тот улыбнулся в ответ:

– Всегда рады гостям. Приходите еще.

– Ну уж нет, – с неподдельным весельем расхохоталась она, сверкнув белоснежными зубами, – ваш адмирал вздернет меня на рее, потом утопит, потом четвертует.

Грянул дружный хохот. Только тогда Брент догадался, что вся вахта внимательно прислушивалась к их разговору, не пропуская ни слова. Под внимательными взглядами операторов он повел Дэйл к выходу.

Перед тем, как войти в подъемник, она попросила показать ей ходовую рубку. Вместе с матросами, неотступно, как сторожевые псы, следовавшими за ними, Брент и Дэйл вошли в просторный отсек. Переборки были обшиты дубовыми панелями, под ногами пружинил тиковый настил, надраенная медь сияла не хуже драгоценных безделушек в витрине «Тиффани» на Пятой авеню. При виде лейтенанта двое вахтенных вытянулись в струнку.

– Вольно! Продолжать! – поспешил скомандовать Брент.

В передней части рубки под рядами иллюминаторов, закрытых бронированными крышками, находился штурвал – деревянное лакированное колесо с рукоятками, – перед которым возвышался сверкавший желтой латунью репитер гирокомпаса, стояли магнитный компас, указатели глубины и скорости, четыре тахометра и четыре машинных телеграфа. Как и полагается на посту управления, все было вылизано и вычищено. Задняя часть рубки была занята прокладочным столом с разложенными на нем картами, УПП[8]8
  Универсальный прокладочный прибор.


[Закрыть], параллельными линейками, циркулями и остро отточенными карандашами, в строгом порядке разложенными по специальным гнездам. Над столом на полках стояли десятки томов, содержавших бесконечное множество решений тех задач по триангуляции, которые приходилось решать штурману, определявшему местоположение корабля по звездам и планетам или по Солнцу с учетом поправок на ветер и течение. С одной стороны был укреплен маленький репитер РЛС с окуляром в верхней части кожуха, а с другой – свешивался сверху навигационный радиопеленгатор. Рядом с радаром стояли привинченные к полкам приемники междукорабельной связи. Над прокладочным столом в запертом шкафу, чтобы не вывалились во время качки, были сложены плотно скатанные в рулоны карты.

– Боже, до чего чисто! – восхитилась Дэйл. – Как в операционной!

– Это же «Йонага», – только и сказал в ответ Брент. Он обвел рукой пространство рубки: – Восьмидюймовая броня. Не забудьте, Дэйл, вы находитесь на одном из самых крупных линейных кораблей, когда-либо плававших в Мировом океане. А чтобы вывести из строя пост управления, требуется прямое попадание крупнокалиберного снаряда.

Дэйл кивнула на прокладочный стол:

– ЛОРАН[9]9
  Радионавигационная система.


[Закрыть] ваш адмирал, разумеется, презирает? Курс прокладывают по старинке?

– Да. Фудзита требует, чтобы всюду, где только возможно, применялись прежние способы. Капитан третьего ранга Ацуми наверно, лучший штурман в мире.

– Ну, а как «счислить место» в тумане? – спросила она, удивив Брента своей осведомленностью. – У нас была яхта, и я много ходила под парусом – и вдоль восточного побережья, и подальше забиралась, даже в Карибское море. Без радиопеленгатора я бы пропала.

Брент кивнул:

– Ацуми не знает себе равных в определении счислимого места.

Дэйл послала ему улыбку и взгляд, в котором столь явно читался призыв, что Бренту стоило труда удержаться и не обнять ее.