Текст книги "Веревочник"

Глава 17. На краю леса

Торопясь скорее попасть домой, они совершали долгие переходы и наконец завидели хижину Салаты. Она и ее дочь выбежали навстречу, чтобы поблагодарить Мину. Их радость сменилась недоверчивым удивлением, когда вместо старухи они увидели молоденькую смешливую девушку.

Гахан оказался коренастым, крепким мужчиной. В момент смерти Императора он со своим войском был на западе страны. Как и большинство своих товарищей, он воспользовался неразберихой и сбежал. Гахан прошагал пол-Империи и успел вернуться домой прежде, чем лес перестал пропускать людей. По дороге он увидел слишком много волшебного, чтобы удивиться омоложению Мины и Альнора. Гахан сказал, что будет рад проводить их до самого леса, пока не почувствует лесной хвори.

Салата рассказала, что в дом Элиона пришла третья волшебница. Втроем они смогут поддерживать магию в Пиримском лесу.

– Наверное, это подруга Зары, которая сопровождала наш конвой, – предположил Таль.

– У меня появилось странное чувство, – медленно произнесла Мина. – Все, что происходило с нами с тех пор, как мы вышли из Долины, и даже еще раньше, должно было случиться. Нам кажется, все это отдельные события, но на самом деле они взаимосвязаны. Все предопределено. И сейчас эти три мага у Элиона… Они должны были оказаться там. Не знаю зачем, и они сами не знают, но это для чего-то нужно.

– Почему бы тебе не спросить свои ложки? – предложила Салата.

Мина вздохнула и покачала головой. Несмотря на опасность, она несла ложки в своей зеленой торбе, но после возвращения с острова не говорила о них. Тилья догадалась, что Мина тосковала по прежней живой Акстриг. Теперь это был просто кусок дерева. Как будто умер старый друг семьи.

– Пожалуйста, Мина! – попросила дочь Салаты. – Я хочу, чтобы папа это увидел!

Вздохнув, Мина достала торбу, развернула синюю ткань и положила на нее ложки. Поколебавшись, она выбрала Акстриг и капнула на нее немного масла.

– Да… – прошептала она после долгой паузы. – Что-то еще осталось…

Она долго рассматривала ложку, потом распрямилась и убрала ее.

– Не знаю… – сказала Мина. – Все так неясно, остается только догадываться. Насколько я могу разобрать, кто-то или что-то приближается. Его ждут. Причем, похоже, в двух местах.

Тилья отвернулась, чтобы никто не видел ее лица. «Его ждут три мага у Элиона, – догадалась она. – И я. Все ждут Веревочника. Значит, он жив! Враг не нашел его. Мне не придется его звать».

Если только Акстриг не ошиблась.

Еще не рассвело, когда на следующее утро они поднялись и простились с Салатой. Весь день они шли и к ночи оказались у старой Императорской дороги, ведущей в лес. Там путники развели костер. Гахан решил заночевать с ними, чтобы утром отправиться в обратный путь.

Дорога петляла между холмами, поросшими кустарником. Днем они поднялись на один из них и увидели на севере густой лес, расцвеченный красками осени. Вид его был таким родным, что Тилье казалось, Вудбурн совсем рядом. Это укрепило ее решение сделать то, что должна.

Ветер, который несколько дней дул с востока, переменился на северный – холодный и влажный. Он пригнал тяжелые снежные тучи.

– Похоже, нас ожидает дождливая ночь, – заметила Мина.

– Мы найдем где заночевать, – сказал Альнор. – До темноты еще долго, мы с Талем пройдемся немного среди деревьев, чтобы понять, почувствуем ли мы хворь.

– Лучше я пойду первой, – возразила Мина. – Попробую узнать от кедров, что происходит в Долине.

– Возьми с собой Тилью, – предложил Таль. – В лесу может скрываться какая-нибудь нечисть.

Тилья колебалась. С Миной ничего не случится, деревья – ее друзья. Опасно оставлять Таля одного. Но она ничего не могла им объяснить. «По крайней мере, это в последний раз, – подумала она с облегчением. – Завтра я смогу им все рассказать. Если мы будем живы».

– Хорошо, – сказала она.

В стороне от дороги стояла маленькая лачуга. Она имела только три стены и была открыта к лесу. В центре лежал плоский камень, на котором, видимо, разводили огонь. Путники придирчиво осмотрели постройку.

– Вы ничего не чувствуете? – спросил Альнор.

– Ничего особенного, – ответил Таль.

– Лананет говорила, с императорской армией приходили маги, – сказала Мина. – Мне кажется, это как-то связано с ними. Давайте немного здесь приберемся, пока светло, но придем сюда на ночь, только если пойдет дождь.

Тилья стреножила Калико, оставила ее пастись перед хижиной и пошла вместе с Миной по старой Императорской дороге в лес. Оказавшись под сводами деревьев, Мина сказала:

– Я не слышу кедры. По-моему, это из-за тебя. Оставайся здесь.

Она отбежала вперед, постояла немного, прислушиваясь, и махнула Тилье рукой, чтобы та подошла.

– Услышала. Я была права, в твоем присутствии я будто глохну.

– Но ведь раньше так не было.

– Ты изменилась. Нашла себя, если понимаешь, о чем я. Ты стала гораздо сильнее. Так что подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

Мина углубилась в лес, нашла старый величественный кедр и обняла его шершавый ствол. Она долго стояла так, а потом медленно вернулась к Тилье.

– Лепечет что-то неразборчивое, как человек, которого только что разбудили и который не хочет просыпаться, – грустно сказала она. – Магия умирает, Тилья. Магия умирает.

– А единороги? Они еще здесь?

– Может быть, они прячутся. Есть только один способ это выяснить. Надо привести сюда мальчиков, пока не стемнело.

Сделав шагов двадцать под сводами деревьев, Альнор остановился и упал бы, если бы Мина его не подхватила. Немного дальше прошел Таль, но потом качнулся и закрыл глаза. Тилья вывела его из леса. Ее прикосновение не возымело никакого действия.

– Это оттого, что единороги очень боятся, – сказала Мина.

– Они были где-то поблизости? – спросила Тилья.

– Нет, просто их страх наполняет весь лес. Кедры больше не разговаривают, а это значит, что магия умирает. Без магии единороги не выживут, и они это знают. А без единорогов не будет и хвори, и тогда кто угодно сможет пройти через лес – солдаты, сборщики податей…

– Должен быть какой-то способ, – задумчиво произнес Альнор, положив голову на колени к Мине.

– Конечно, должен быть, – сказала Мина. – Просто надо найти кого-то, кто знает этот способ. – Она помолчала и украдкой взглянула на Тилью. – И кто скажет нам, что делать, когда мы вернемся домой.

Повисла тишина. Теперь все в упор смотрели на Тилью. Она сглотнула:

– Хорошо. Фахиль велел мне не говорить вам, но…

– Тогда не говори, – перебил ее Альнор.

– Если только мы ничем не можем помочь, – добавил Таль.

– Нет. Но если что-нибудь пойдет не так… Он сказал, это может произойти… Нет, все будет хорошо.

– Он велел тебе попробовать что-то сделать?

– Да, если… Этого я тоже не могу вам сказать.

– Раз он велел, значит, все будет хорошо, – заявила Мина. – Сделай это прямо сейчас, через несколько часов пойдет дождь. Мы подождем тебя здесь, у леса.

Тилья вернулась в хижину и опустилась на колени перед большим плоским камнем. Все другие места казались ей слишком открытыми.

«Десять секунд, – сказала она себе. – Этого должно хватить».

Дрожащими пальцами она закатала рукав и отвязала перья птицы Рух. Потом она размотала волос Веревочника, закрученный вокруг них, положила его на камень, а перья убрала в карман. Преодолевая страх, она вытащила из-за пазухи шкатулку, открыла ее, поставила рядом с волосом и начала считать до десяти. Через три секунды волос вспыхнул ярко-оранжевым пламенем. Длинные языки огня потянулись в сторону леса, но остановились на краю хижины, там, где не было стены. Тилья почувствовала, что ее одежда вот-вот вспыхнет, но не ощущала жара. Это была рукотворная магия, которая не причиняла ей вреда. Досчитав до десяти, она заставила себя сунуть руку в огненный вихрь, нащупала шкатулку и захлопнула ее. В ту же секунду пламя угасло.

Волос Веревочника исчез. Тилья повесила шкатулку на шею и спрятала под кофтой.

Она вышла, погладила по шее встревоженную Калико, одновременно успокаивая себя, и села на камень перед хижиной, со смесью ужаса и надежды ожидая Веревочника. Или Врага.

Садящееся солнце окрасило тучи над лесом в багровый цвет. Время шло. Ничего не происходило. Потом вернулись Альнор, Мина и Таль.

– Все хорошо? – спросил Альнор. В его голосе звучало беспокойство.

– Я пока не знаю, – ответила она. – Надеюсь, кто-нибудь придет и поможет нам…

– Нам больше не надо быть вдалеке от тебя? – спросила Мина. – Я не хочу, чтобы ты оставалась одна в темноте.

– Лучше нам держаться вместе, если что-то пойдет не так, – сказал Альнор.

Они разожгли костер и пожарили каштаны, которые собрали у леса, пока Тилья вызывала Веревочника. Девочка не могла есть из-за сковывающего ее напряжения и беспокойства. В ней росла уверенность, что Акстриг ошиблась. Веревочник не придет, потому что Враг нашел и уничтожил его. И если появится сам Враг… Тилья чувствовала себя истощенной, у нее не хватит сил, чтобы противостоять ему. Когда каштан с громким треском раскалывался на горячих углях, ее сердце подпрыгивало, как испуганный кролик.

Но никто не пришел, кроме маленькой мышки. Сначала Тилья увидела в темноте ее горящие глаза-бусинки. Потом она осторожно приблизилась к костру, нюхая воздух. Мина тоже заметила ее и сказала остальным, чтоб они не вспугнули ее. Она раскрошила в руке каштан и положила на землю. Мышь неуверенно подошла, выбрала самую большую крошку, зажала ее между передними лапками и быстро сгрызла. Свет костра искрился в ее красноватой шерстке. Что-то было странное в ее движениях, какая-то неуклюжесть, как у единорога, у пса…

«Мы тебя угостили, – подумала Тилья. – Теперь ты должна помочь нам».

Она улыбнулась и стала ждать, что будет дальше.

Мышка вдруг юркнула в темноту.

Никто ничего не сказал. Сначала Тилья подумала, что они молчат, боясь напугать мышь, но потом увидела, что они окаменели. Калико, которую было видно из хижины, тоже не двигалась.

Краем глаза она уловила какое-то движение в темноте. Тилья обернулась. За спиной Альнора стоял человек. Она сразу поняла, что это Враг. Он обошел костер, приблизился к Тилье и посмотрел на нее сверху вниз. Она вскочила. Это был невысокий и коренастый, гладко выбритый мужчина средних лет. В руках он держал деревянную палку с привязанным кожаным мешком. В нем не было ничего пугающего, но Тилья смертельно боялась. Он внушал страх. Именно ужас заставил остальных застыть, как в ночном кошмаре.

Враг посмотрел на Альнора. Тот рывком поднялся, не своей походкой подошел и остановился перед ним, покорный, как марионетка. Враг оглядел его и положил ему руку на плечо. В тот же миг Альнор превратился в лилипута высотой несколько дюймов. Враг засунул его в свой кожаный мешок. То же самое он проделал с Миной и Талем. Потом повернулся к Тилье.

– У тебя мое кольцо, – сказал он. – Дай его мне.

– Оно не ваше, – прошептала Тилья.

– Оно мое, – мягко возразил Враг. – Кольцо никогда не должно было принадлежать Фахилю. Отдай его мне.

– Нет.

– Ты уничтожила Варти, последнего из Наблюдателей. Теперь вся власть безраздельно принадлежит мне. Я мог бы сокрушить тебя, но ты мне еще пригодишься. Отдай кольцо, и я верну тебе друзей.

– Нет.

– Как хочешь.

Он бросил взгляд на свой мешок, и он превратился в прозрачный, светящийся изнутри шар. В нем находились три лилипута. Они очнулись от оцепенения и смотрели на Тилью молящими, полными ужаса глазами. Враг взглянул на огонь. Из середины костра поднялся высокий белый язык пламени. Маг взял свой посох за другой конец и подержал болтающийся шар над огнем. Человечки шарахнулись в сторону, закрывая головы руками. Он убрал шар из пламени и посмотрел на нее.

Тилья вытащила из-за пазухи шкатулку, открыла ее и достала кольцо. Аккуратно держа его между указательным и большим пальцами, она медленно протянула кольцо Врагу. Не донеся нескольких дюймов до его ладони, она резко швырнула кольцо в темноту, куда юркнула мышь, а другой рукой сразу схватила его за палец.

– Рамдатта! – выкрикнула она.

В следующий миг ее разум погрузился во тьму.

Она пыталась найти свое озеро. Рядом с ней в темноте шел Враг. Она держала его за палец. Она должна была взять его с собой к озеру, чтобы дать Веревочнику еще немного времени.

Они пришли к озеру. Над ними было черное небо. Тилья ничего не видела, но ощущала ветер с вершин, пахнущий снегом, и слышала шум волн у самых ног.

Маг вытянул руку и что-то крикнул. Четыре громовых слога. Они отозвались эхом в горах. С вершин в воду с ревом обрушились лавины. С громким шумом вода начала вытекать в расщелину, которая образовалась от крика Врага.

Это происходило с ней самой. Все, что составляло ее, все, что делало ее Тильей, – мысли, воспоминания, любовь, надежды, мечты, страхи, – все вытекало из нее через руку, которой она держала палец Врага, и становилось частью него.

«Нет, я не позволю ему победить меня, – подумала она. – Я Тилья, Тилья, Тилья, Тилья…»

Ей было не за что ухватиться, чтобы не перетечь в него. Она должна была за что-то держаться. Свободной рукой Тилья провела по своему телу и нащупала в кармане кофты перья птицы Рух. Это помогло. Не сами перья, а воспоминание об острове Фахиля, где она познакомилась с волшебными силами и познала себя, внутреннюю Тилью.

Она ухватилась за это воспоминание, как за скалу во время урагана. Враг повернулся к ней. Тилья почувствовала, как он собирает всю свою силу, и поняла, что конец близок.

Внезапно Враг куда-то исчез, расщелина на дне озера закрылась. Тилья почувствовала тепло и услышала знакомый голос Веревочника. Ее ноги подкашивались от изнеможения, но кто-то подхватил ее и бережно опустил на пол. Она сжалась в комок, обливаясь холодным потом.

Открыв глаза, Тилья увидела Веревочника – тощего, неуклюжего, в невероятном тюрбане. У его ног лежало неподвижное тело. Плоти на нем уже не осталось – это был скелет.

«Мина, – подумала она. – Альнор. Таль».

Тилья посмотрела на костер. Посох Врага и привязанный к нему мешок превратились в черные угли.

Она едва почувствовала, как чьи-то руки подняли ее и посадили на камень. Веревочник что-то говорил ей, но она ничего не слышала из-за своих рыданий. Горе и ужас сковали ее. Все оказалось напрасно. Альнор мертв. Таль мертв. Мина, которую она любила больше всего на свете, мертва. Теперь все не важно. Больше ничто не имеет значения.

Вдруг что-то начало меняться. Она подняла глаза. Сквозь пелену слез Тилья увидела вход в хижину, но снаружи ничего не было. Она протерла глаза. Хижина плыла в сероватой мерцающей пустоте. В дымке, наполнившей комнату, она различила пять человек. Один из них протянул руку и по очереди коснулся троих. Когда они уменьшались, он клал их в мешок, привязанный к посоху. Осталась только одна девочка, стоящая напротив него. Они что-то говорили друг другу, но слов не было слышно. Тилья поняла, что видит со стороны то, что недавно произошло.

В ее сердце затеплилась надежда, смешанная со страхом. Она видела, как девочка достала кольцо, чтобы отдать его магу. Он протянул руку. Она бросила кольцо в темноту и схватила его за палец. Ее губы беззвучно произнесли: «Рамдатта!» Посох начал падать в огонь… Из темноты появился Веревочник. Он быстро схватил посох и отбросил в сторону, после этого нагнулся, поднял кольцо и надел его на палец.

Веревочник долго стоял неподвижно. Потом повернулся к Тилье и Врагу, замершим в невидимой схватке, и положил ладони на лицо магу. Тот сдался не сразу, но в конце концов рухнул на пол и больше не двигался.

Веревочник подхватил падающую девочку и опустил на пол. Тилья из настоящего подошла к самой себе в прошлом и стала ждать, когда два времени соединятся. Как только прошлое догнало настоящий момент, они слились воедино.

Тилья поднялась на ноги. Посох лежал рядом с костром. В прозрачном шаре три человечка ждали освобождения.

– Шкатулка у тебя? – спросил Веревочник. Тилья вытащила ее и отдала ему. Он снял кольцо и убрал его.

– А что будет с ними? – спросила она.

– Ты можешь сделать это сама, – устало сказал маг.

Тилья склонилась над шаром. От ее прикосновения он исчез. Она простерла руку над лилипутами. Каждый ухватился за ее палец и в тот же миг достиг своего прежнего роста.

– Я уж думала, нас зажарят вместо каштанов, – усмехнулась Мина, но голос ее дрожал. – Мне бы это совсем не понравилось!

Глава 18. Перья птицы Рух

– Кто это был? – спросила Тилья, указывая на скелет. – Фахиль не знал его имени.

– Я тоже мало о нем знаю. Одно могу сказать, я рад, что его больше нет, – ответил Веревочник.

Он глубоко вздохнул, посмотрел на тело и что-то прошептал. Скелет и одежда превратились в кучку пепла. В хижину ворвался легкий ветерок, подхватил прах и унес прочь. По крыше застучали первые капли дождя. Запахло влажной землей. Веревочник прерывисто вздохнул. Тилья видела, что он измотан до предела.

– Остались еще каштаны? – спросил он.

Они расселись вокруг костра. Неугомонный Таль, как всегда, задавал вопросы, но никому не хотелось разговаривать. Альнор и Мина сидели рядом, обнявшись, что не мешало им уплетать один каштан за другим. Веревочник, погруженный в свои мысли, не отставал от них, но сколько бы они их ни ели, всегда оставалось еще несколько штук.

Тилья заново переживала моменты, проведенные у озера. Она была поражена размером и возможностями своего внутреннего мира, который только начала исследовать. Озеро было его центром, но ее ждали и другие места, и другие существа, с которыми она сможет подружиться так же, как Фахиль. В этом мире время текло по-другому: ее изнуряющая схватка с Врагом во внешнем мире длилась всего несколько секунд.

Тилья набрала горсть каштанов и пошла угостить Калико. Лошадь с аппетитом их сгрызла и, не поблагодарив, продолжила пастись. Она даже не заметила, что полчаса назад в двух шагах от нее решалась судьба мира.

– Ты самая неволшебная лошадь на свете! – с любовью сказала ей Тилья, возвратилась в лачугу, завернулась в свое одеяло и погрузилась в сон.

На следующее утро она проснулась поздно. Ее разбудил запах жареного мяса. Дождь кончился, и весь мир сверкал от капелек. Мина жарила на костре маленького зверька, Альнор снимал шкурку с другого. Таль собирал хворост. Веревочника нигде не было видно.

Не успела Тилья спросить, где он, как в небе появилась большая коричнево-красная птица. В когтях она несла убитого зайца. Птица оставила свою добычу у костра и подобрала клювом с земли веревку, которая тут же свилась в сетчатый мешок. Птица взмыла ввысь и вскоре вернулась, неся в клюве целую сетку сладких желтых слив.

– А разве вы не могли сделать волшебный завтрак? – спросил Таль.

– Люблю охотиться, – объяснил Веревочник, жуя жесткую зайчатину. – Превращаешься в животное и делаешь то, что оно лучше всего умеет. К тому же…

Он посмотрел на Тилью. Маг вытянул руку, и на его ладони появилась тарелка с шоколадным печеньем. Он передал ее по кругу, но когда Тилья взяла себе одну штуку, печенье исчезло. «Нет, не сейчас, пожалуйста!» – подумала она и потянулась за еще одним. Оно тут же пропало.

– Думаете, я когда-нибудь научусь не делать этого? – спросила она.

– Я не так много знаю обо всем этом. Попробую объяснить.

Медленно, в своей странной прерывистой манере, надолго замолкая, чтобы прожевать кусок мяса, он поведал им свою историю. Рамдатта родился в маленькой деревушке на восточном побережье Империи. Жители ловили рыбу и собирали съедобные водоросли. В детстве мальчик ненавидел себя, зная, что он отличается от всех остальных, но пока не понимая чем. Чтобы уйти из деревни, он нанялся подмастерьем к странствующему веревочнику. Тот научил его нехитрому волшебству.

– Я сразу понял: это мое.

После этого Веревочник учился всему сам. Добившись больших успехов в магии, он пришел в Талак. Там он не пытался стать Наблюдателем, а разузнавал все, что мог, о «потерянном крае» и о волшебном лесе, закрывшем путь в Долину. Он хотел постичь его магию, рассказать об этом Императору и тем самым приобрести его расположение и доступ к самым сокровенным волшебным таинствам Империи.

Увидев лес воочию, Веревочник был поражен. Лес наполняла магия, с которой он никогда не сталкивался раньше. Лес не впускал его, но маг не сдавался. Однажды он понял, что магия как-то связана с единорогами, и решил тоже превратиться в единорога, чтобы проникнуть в лес.

– Только не говорите, что вы были тем ужасным злобным единорогом! – воскликнула Мина. – Зачем вы чуть не убили мою дочь и запугали до смерти наших зверюшек? Что они вам сделали?

Веревочник с извиняющимся видом склонил голову:

– Ошибка. Не мог не ошибаться – всему учился сам. Никогда раньше не превращался в волшебное животное. Опасно. Если, например, ты мышь, то думаешь и чувствуешь как мышь. Но управляешь ею. Мышь делает то, что ты хочешь. Волшебное животное может возобладать над тобой. Так и случилось. Знал, что хотел прогнать ваших единорогов. Не помнил зачем. Пытался запугать их. Заставить твою дочь не кормить их. Словом, застрял в лесу. Забыл, кто я такой.

Потом появились вы на своем плоту. Мина начала петь единорогам о том, что вы плывете в Империю найти мага, который вернет волшебство в лес. Этого было достаточно. Я вспомнил, зачем там оказался. Выбрался из леса и перестал быть единорогом. Облегчение!

Пошел за вами, конечно. Когда вы были у Лананет, превратился в летучую мышь. Висел за окном и слушал. Потом Мина говорит: «Фахиль». Я теряю обличье мыши и падаю вверх тормашками прямо в розовый куст!

Веревочник разразился своим лающим смехом.

– Значит, вы шли за нами до Талака, – сказал Альнор, – и сделали так, чтобы на нас напали бандиты. Вы хотели таким образом познакомиться с нами?

– Не совсем. На предыдущем постоялом дворе у разбойников был свой человек. Он сообщил им: с конвоем пойдете вы – четырнадцатого ранга. Они все равно собирались вас похитить. Кто-нибудь из вас мог пострадать. Решил устроить все сам. И неплохо получилось, правда?

– То есть без вашей помощи мы бы не дошли до Голорота, – сказала Тилья. – Вы были псом, который разбудил Альнора и Таля на плоту, котом на стене в Талаке, ослом на постоялом дворе и львом в городе Смерти.

Он кивнул:

– Фахиль догадался об этом, да? Поэтому ты узнала меня в обличье мыши.

Веревочник продолжил свой рассказ. Он мог следить за Тильей, потому что она носила его шнурок для волос. На остров Фахиля за ними он следовать не мог, поэтому вернулся в Талак и решил поначалу стать Наблюдателем, чтобы увидеть их на обратном пути. Его уже собирались назначить, но тут он понял, что лучше ему этого не делать. Веревочник не хотел быть Наблюдателем. Однако отказаться теперь было опасно. Наблюдатели знали о его существовании и уничтожили бы его. Они не могли позволить такому сильному магу быть независимым. Поэтому он решил пройти церемонию посвящения и исчезнуть при первом удобном случае. Случай представился раньше, чем он рассчитывал, прямо во время церемонии. Увидев приближающегося Врага, Веревочник немедленно исчез и все это время продолжал скрываться, зная, что кто-то последовательно уничтожает всех магов.

Потом Тилья рассказала ему все, что произошло с ними на острове и в Талаке.

– Не понимаю, – сказал Веревочник. – Почему Фахиль хотел передать кольцо мне, безвестному самоучке?

– Он решил окончательно, когда понял, что вам удалось превратиться в единорога. Заинтересовался он сразу, как услышал, что вы зовете себя Веревочником. Он сказал, время – это великая веревка.

– Точно! – взволнованно перебил ее Таль. – Я часто думал об этом. Миллионы волокон переплетаются, и каждое находится на своем месте. Можно проследить их путь в прошлое, а тот конец веревки, который тянется вперед, скрыт в тумане. И эта веревка бесконечна.

– Что-то вроде того, – сказал Веревочник.

– Если ты можешь изменить путь одного волокна, то изменишь все, – добавил Таль.

– Верно. Взять, к примеру, прошлую ночь. Всего две-три минуты. Я не даю вам упасть в огонь. Вот и все. Но я еле-еле справился с этим волокном… Потянул за него, и вся веревка перекрутилась. Нам повезло. Все встало на свои места. Мы выбрались оттуда.

«Каких-то три минуты, и Мина с Альнором живы и могут восстановить волшебство в Долине, – подумала Тилья. – Три минуты, которые могут изменить ход времени в будущем».

Ей казалось, все, что с ней произошло, было уже заложено в ней, как свернутая веревка, которую она постепенно разматывала.

Почти целый день у них ушел на то, чтобы рассказать друг другу все, что произошло, расставить все по местам.

– Говорите, теперь я должен исцелить больную Империю, – сказал Веревочник, – но сначала вернуть вас домой. Хлеб и вода еще у вас?

Мина вытащила из сумки ячменный каравай, который выпекла много месяцев назад. Он был помятым и ссохшимся, но, когда Веревочник прикоснулся к нему своими длинными пальцами, хлеб стал мягким и румяным, а в воздухе запахло свежей выпечкой. Маг отломил кусочек и с наслаждением съел, запив водой из фляги Фахиля.

– Теперь, Мина и Альнор, дайте мне руки.

Некоторое время они сидели молча, соединившись в треугольник. Потом Веревочник отпустил их.

– Я понял, – торжественно сказал Альнор. – Магия Асарты заключена не в хлебе и не в воде. Это просто инструменты. Настоящая магия – в нас самих. Она обновляется из поколения в поколение. Двадцать поколений после Асарты, а теперь еще двадцать после Фахиля…

– Это еще не известно, – сказал Веревочник. – Вы сами должны все сделать. Мина в лесу, Альнор – в горах.

– Для начала надо туда попасть.

Веревочник кивнул и задумался.

– Трудность, – сказал он. – Помогу вам пройти через лес – причиню вред единорогам…

Он глубоко задумался, глядя на верхушки деревьев. Все звуки затихли, словно боясь помешать ему. Тишину нарушил его хриплый смех.

– Сквозь лес вам не пройти, – с ухмылкой озорного мальчишки начал он. – А вот над лесом… Где там у тебя перья птицы Рух?

Тилья достала из кармана перья и протянула ему. Он нежно пропустил их сквозь пальцы, и в них сверкнул красный огонь.

– Прекрасно, – прошептал он и тихо свистнул.

Тилья услышала какой-то шорох. Веревка, на которую была привязана Калико, развязалась и приползла к магу. Лошадь пошла за ней. Веревочник сорвал какой-то дикий колосок и сжал в кулаке несколько зерен. Когда он разжал его, на ладони лежала отборная пшеница. Он бросил ее на землю, и зерен оказалось не несколько штук, а целая горка, которая не уменьшалась, сколько бы Калико ни ела.

Веревочник взял перья и так аккуратно воткнул их под кожу лошади у лопаток с обеих сторон, что она даже не вздрогнула. Он провел по ним ладонью, перья начали расти и превратились в размашистые крылья. Не переставая жевать, Калико похлопала ими и сложила на спине, как будто это было для нее самым обычным делом. Ее прогнутая спина распрямилась и стала шире, под блестящей шкурой заиграли мышцы. Когда она подняла голову, в ее шее появился гордый изгиб, а в глазах – свет.

– Вот так-то, старушка! – Веревочник потрепал лошадь по холке и едва увернулся от ее зубов. – Да, уж кто родился со скверным характером, таким и в могилу сойдет.

Он хлопнул ее по спине, и там появилось седло на двоих человек.

– Готово! – сказал он. – Ну, молодые люди, устраивайтесь поудобнее.

Калико неохотно подставила спину. Она стала на несколько вершков выше, поэтому Альнор под заливистый хохот Мины с явным трудом залез в седло, из гордости не позволяя никому помочь себе. Таль благоразумно воспользовался помощью Веревочника. Маг протянул ему длинный хлыст с кисточкой на конце.

– Может понадобиться. В случае чего просто тряхни им. Ну, трогай, старушка!

Он шлепнул Калико по крупу. Она встала на дыбы, расправила крылья и взмыла в воздух так непринужденно, словно летала всю свою жизнь. Покружившись над лесом, она набрала высоту и стала казаться снизу просто большой птицей.

– Хлыст… – тихо сказал Веревочник. – Я научился этому у Дорна. Он может быть опасен. Присмотрите за парнем.

Калико устремилась на север и вскоре скрылась за кромкой леса.