Текст книги "Любовь – не повод для иллюзий"

Глава 10.

  Глеб посмотрел на часы, набросил на плечи ветровку. Пора. Лифта ждать не стал, сбежал по ступенькам и вышел из комплекса через центральные двери. Он обомлел: на подъездной дорожке перед отелем был припаркован тёмно-серый «Lexus», а рядом, опираясь задом о капот, стоял Игорь, поджидая его, с довольной ухмылкой на лице.

  Глеб вспыхнул и торопливо подошел, тушуясь: казалось, на них пялятся изо всех окон разом.

   – А чего-то еще более незаметного не нашлось?! – буркнул он недовольно, подходя вплотную.

 – Прости, дорогуша, хотел взять вертолет, но погода сегодня не летная, – хмыкнул Игорь, вставая, подошел к месту водителя, взялся за ручку  двери. – Ты  едешь?

  Глебу показалось, что вот здесь и сейчас решается его судьба. Скажи он "нет", и Игорь просто молча уедет. И дальше они  встретятся через полгода чужими людьми, или не встретятся вовсе: обычно  после подписания контракта в этом уже нет нужды, организацией  тура займутся менеджеры и ассистенты на местах. Готов ли он на попятную?..

   Глеб опустил голову, некоторое время раздумывая, после чего подошел и сел рядом.

   – Я с тобой...

  Коротко кивнув, Игорь вывел машину на подъездную дорожку и далее к шоссе.

   Повисла неловкая пауза, нарушать которую Глеб не решался, а Игорь не спешил, курил, вёл машину как всегда расслабленно и невозмутимо. Вскоре загородная часть трассы сменилась жилой застройкой, показались башни  Москва-Сити на горизонте.

 – Куда едем? – спросил наконец Глеб.

 – Ко мне, – откликнулся Игорь. – Машину поставим, и можно будет пройтись, а там... Видно будет.

  – К тебе – это куда?

  Игорь коротким жестом, не отрывая руки от руля, указал на громаду небоскребов. По проспекту движение было довольно бодрым, и вскоре они уже подъезжали к башне Федерация. Поставив машину на подземном паркинге, Игорь подошел к лифту.

 – Сразу наверх, или как приличные люди, сначала погуляем?

 – Злишься? – Глеб подошел ближе, всматриваясь в его профиль. Поймав вопросительный взгляд с приподнятой бровью, пояснил. – Ну... Что я там...

  – Колебался? Нет, не злюсь. Слишком быстро всё закрутилось для тебя, я понимаю.

 Лифт открылся и они вошли в просторную кабину, Игорь нажал на 1 этаж.

   – А для тебя не так?

  – Для меня не так. Я давно в курсе своей бисексуальности, мне ничто не мешает быть с тем, кто нравится.

Глеб обнял его, потерся носом о шею и улыбнулся, услышав предупреждение:

 – Еще пара секунд, и поедешь наверх, а не по городу шляться, выбирай.

   Коротко мазнув по коже языком, он отстранился как раз тогда, когда двери открылись, и вышел, довольно ухмыляясь. От немедленного возмездия его спасло лишь наличие в холле людей, ожидающих лифта.

  – Куда пойдём? – спросил Глеб уже на улице, озираясь, вертя головой. Над ними вздымались вверх громады башен, упираясь в низкие облака. – Красиво тут...

  – Недалеко, – Игорь направился к соседней башне, Око. – Ты голодный?

  – Кофе бы выпил, пожалуй.

  – Тогда сначала кофе...

   В башне было сразу несколько видовых площадок и ресторанов, но апрельским вечером Игорь не рискнул вести Глеба на крышу, обошелся уютным кафе внизу – там ему больше нравился ассортимент. Заказав напитки, они устроились в уютном углу подальше от посетителей и музыки, на низком полукруглом диване. Глеб  рассказывал о жизни в Лондоне, о каких-то их с Романом проектах, а Игорь молчал, пил мелкими глотками свой двойной американо и думал. Взгляд скользил по лицу Глеба, от ссадины на виске к широким, вразлет, бровям, носу, по-мужски крупному, красиво вылепленному, к щетине на щеках, к губам... Память  услужливо напомнила, как эти самые губы ласкали его член этим утром, но он подавил желание плюнуть на все и вернуться к себе, подняться в квартиру и там продолжить сексмарафон. Не теперь. Сначала разобраться  в себе...

   Он ждал этой встречи полгода, и вот дождался, удовлетворил своё любопытство, утолил  голод. Пора  было  что? Правильно, покровительственно потрепать по щеке, поблагодарить за  доставленное удовольствие и отвалить. Но он всё медлил с какого-то рожна, тянул кота за яйца. Встреча эта еще... Свидание, блядь. Ну где он, и где свидания?! Но сегодня, раньше, чем включился мозг, он ответил на смеющиеся рожицы в смске своё "да", и для него это "да" тоже значило многое, не меньший шок, чем для Глеба, не меньший, если не больший. Что для одного было новым волнующим приключением, для другого незаметно стало сначала вызовом – сумею ли трахнуть натурала? – а потом западнёй...

   У Глеба своя жизнь, там, в Европе, гастроли, туры, роскошь и нега лучших курортов мира, звёзды шоубизнеса не чета здешним,  блестящая карьера и шанс обзавестись нормальной семьёй. И что он сам может ему предложить против всего этого? Сомнительное удовольствие полу-теневой личной жизни? Вечную гонку? Жизнь под колпаком? Игорь не был наивным и хорошо понимал, где кончается романтическая сказка и начинается суровая проза жизни. Собственно, сам давно уже не нуждался ни в ком, хватало пары раз перепихнуться, и свободен. Но при мысли  о том, что сейчас он сплавит Глеба куда подальше и вернется в квартиру один, стало настолько тошно, что хоть вой.

    Глеба хотелось не послать к чертовой матери, а взять за руку, переплести пальцы, сесть на диване ближе, бедро к бедру, осязать его тепло рядом. Но он чтил его желание сохранить приличия, хотя  сам плевать на всё хотел, всегда. Но не сегодня. Хочется парню соблюдать privacy,  пусть его. Дома можно будет компенсировать неудобства...

 – Ты всё? – уточнил он, когда чашка Глеба опустела. Тот кивнул. – Тогда пойдем...

    Лифт быстро поднимался, но на сей раз ни пошутить, ни просто поговорить не вышло, народу было битком. Выйдя на последнем этаже, Игорь мотнул головой и уверенно повел Глеба куда-то дальше, оплатил вход и вывел на... У Глеба перехватило дыхание и какое-то время он не мог ни слова сказать.

    Это была смотровая площадка на крыше башни, самая высокая в Европе, и время Игорь подобрал идеально – ранний вечер. Начинали загораться огоньки в домах, по трассам текли целые ручьи света, и всюду, докуда хватало глаз, расстилался великолепный вид на город. Громада МГУ вся сияла теплой золотой подсветкой, на Лужниках шло какое-то мероприятие, стадион отсюда похож был на круглый панцирь морского ежа с огненной сердцевиной. Извивы Москва-реки с корабликами, небоскребы, высотки, небо в легких перистых облаках, пронзительно голубое над головой, пламенеющее в закате и нежно розовое, жемчужное по краям.

   Стремительно темнело, еще более стремительно холодало. Над площадкой усиливался ветер, а Глеб все не мог насмотреться и нафотографироваться, переходил от одной стороны к другой, лавируя между зеваками, пока не нашел вид, надолго его увлекший. Он смотрел в расположенный на башне телескоп на восходящую луну, полную и круглую как желтый блин, не обращая внимания, что дрожит как пёсий хвост. И вздрогнул, ощутив, как ему на плечи легло еще хранившее тепло тела пальто Игоря. Пахнуло ароматом его туалетной воды, табачным запахом с ноткой вишни, и дрогнуть он разом перестал. Глеб выпрямился, поискал Игоря взглядом в толпе, придерживая ткань пальцами. Тот уже отошел к единственному на площадке месту для курения, затянулся и посмотрел на Глеба поверх голов, прищурившись. От этого взгляда было ощущение как от теплой руки, погладившей щёку. Как-то разом перехотелось любоваться видами и тереться локтями в толпе, ведь... его объект для любования был много ближе,  не нужно ни бинокля, ни телескопа.

   Глеб пробрался к нему, кутаясь в пальто, и тихо сказал:

    – Теперь домой.

   Игорь молча кивнул, опуская горящий взгляд.

Глава 11.

    В башне Федерация Игорю принадлежали апартаменты на восемьдесят первом этаже. Высокие потолки, панорамные окна во всю ширину стены, свободная планировка. Здесь он жил один, и потому довольствовался одной спальней, гостевой комнатой, кабинетом и гостиной, совмещенной с кухней и столовой. Обстановка была довольно аскетичной и чисто мужской. Никаких безделушек, никаких  диванных подушечек, только прямые линии и строгие цвета. В дизайне мебели и отделки преобладала эклектика, за исключением кабинета Игоря – тот был выдержан в изумрудно-коричневых тонах. И уж там-то, в святая святых, всё было строго в классическом стиле: массивный стол со слегка потертой от времени кожаной вставкой в столешнице, удобное кожаное кресло, ковер на полу и во всю стену от пола до потолка – библиотека, уставленная книгами, папками с документами, альбомами по искусству и еще какими-то альбомами, толстыми, но без маркировки.

   –  А это что? – Глеб с интересом смотрел на секцию в библиотеке, полностью заставленную этими загадочными массивными альбомами в одинаковых обложках.

   –  Посмотри, – хмыкнул Игорь, садясь в кресло и закуривая.

   Глеб попытался вынуть один и охнул – тяжеленный!

   – Я понял, – кряхтя, пропыхтел он, удерживая увесистый том. – Это склад твоего самомнения! Ой...

   Внутри оказались листы со специальными кармашками и монеты, сотни монет разного значения и года выпуска. В других альбомах оказались, помимо монет, купюры и марки. Глеб с интересом перелистал их все один за другим, пока в ванной набиралась вода.

   – Ничего себе… Давно собираешь?

   – С детства, – Игорь стряхнул пепел и не без гордости заметил, – Есть довольно редкие экземпляры. Да и сама коллекция уже раритет, – “Да и сам ты – уже раритет!” мелькнула в голове ядовитая мысль вечно язвительного внутреннего критика. Игорь поморщился. – Так… Пойдем греться, тебя вон трясет до сих пор.

   В ванной, размером с хорошую гостиную в хрущевке, была душевая секция с прозрачной стеклянной дверью и выводом воды в пол, свободная раковина на двоих и огромная, почти как небольшой бассейн, угловая ванная с джакузи. Загнав Глеба в горячую воду, Игорь ненадолго отлучился и вернулся с хрустальным штофом и двумя низкими бокалами.

   – Ого, ты всерьез вознамерился устроить романтический вечер при свечах? – не удержался от шпильки Глеб.

   – Я всерьез вознамерился не дать тебе подхватить ангину, чучело, – фыркнул Игорь, плеснув коньяка на дно бокала. – Держи.

   – Повторяется история как в Лос-Анджелесе, да? – тот улыбнулся ему поверх бокала, прежде чем пить.

   – Ну да, только там ты какую-то бурду пил, а это хеннесси, им я тебя поливать не хочу.

   Раздевшись, Игорь забрался в ванную и налил еще по одной, немного.

   – Давай хоть контракт обмоем что ли? – предложил Глеб. – Как-то не в тему пить подряд и без закуски, повод нужен.

   – Профилактика простудных заболеваний – сама по себе повод. А закуска… Иди  сюда.

  Притянув к себе Глеба, он устроил его в своих руках так удобно, что Глеб даже вздохнул от удовольствия. И целоваться вот так, обнявшись и поглаживая друг друга, никуда не спеша, было просто восхитительно, глубоко и нежно, наслаждаясь близостью. Идеально хорошо…

   Когда вода чуть остыла, Игорь добавил еще, погорячее, намочил Глебу волосы и начал намыливать, массируя кожу головы пальцами. Утилитарное вроде бы мероприятие, но Соколов едва не мурлыкал от удовольствия.

   – Ты так расслабишь меня и я усну, – пробормотал он, прикрыв глаза и балдея.

   – Ну так спи… Дождись только до постели, я не хочу опять таскать тебя на руках.

   – Опять?..

   Движение бровей в ответ, очевидно, должное означать “ну да”.

   – О, Господи…

   – Я за него! – короткое богохульство, смех, и в душ, смывать пену и усталость.

  Душ, который должен был по идее расслабить их, в итоге смыл и намёк на сонливость. Но лежать вот так, расслабленно обнявшись, лишь слегка прикинув одеяло на бёдра, и просто отдыхать, оказалось тоже приятно… Да что там преуменьшать, если честно, здорово было, как ни с кем не было раньше. Игорь снова курил, благо, кондиционер работал исправно, и Глеб лениво следил за тем, как сизый дым завивается колечками, уплывая с кончика сигариллы темно-карамельного цвета в руке его любовника. Это даже в мыслях звучало странно! Но будь он проклят, если променял бы сейчас тёплое плечо под своим затылком на самые прелестные буфера в мире. Игорь был… иным. Он ни в одной своей черте не напоминал внешне того, кто интересуется мужчинами, не был ни манерным, ни слишком прилипучим, ни нахрапистым мужланом. Но узнав его чуть ближе, Глеб с пугающим сосущим чувством в груди осознал, что попал, крепко вмазался, и не хочет даже говорить об этом, не хочет ничего обсуждать. Оно у них есть… У него. У Игоря. То, чего он не мог бы теперь так просто лишиться. То, чему не стал давать имени. То, что стало до удушья ценным и нужным ему. И хрен с ними, со словами. Не в них суть.

   – Расскажи… – уха коснулось горьковатое дыхание, тепло и щекотно. Глеб фыркнул.

   – О чем?

   – Ну не знаю… Например, как ты с Романом познакомился?

   – О, это долгая история, – Глеб извернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. – А что?

   – Я никуда не спешу, – пепельница перекочевала на прикроватный столик, к початой пачке "Captain Black" и зажигалке. – Просто заметил, что между Романом и Вяземским как кошка пробежала, думал, может ты в курсе.

   – Я-то в курсе! – яростно окрысился Глеб при одном упоминании Андрея. – Я другого не пойму, какого хрена этот твой Андрей ему житья не даёт? На Ромке лица не было сегодня, блин, а я… – Глеб закусил губу на миг, сконфуженно вздохнув. – На тебя отвлёкся, ни до чего было. Надо хоть позвонить, узнать, как там все прошло…

   – Ночь на дворе, – напомнил Игорь, притягивая его обратно, запуская пальцы в отросшие кудри на затылке и почесывая в ленивой ласке. – Так что у них там за разборки могут быть?

   – Они братья, не родные правда, – вздохнул Глеб, разом вдруг вспомнив все те разы, когда ему приходилось успокаивать Ромку, давно и безнадёжно влюблённого в этого чурбана непробиваемого, каким искренне считал Вяземского.

   – Это давно началось, уже лет десять назад…

   Чего у Игоря нельзя было отнять, так это умения слушать, слышать и делать выводы. Рассказ Глеба занял минут пятнадцать, лишь иногда приходилось поправлять его, когда он совсем уж уходил в ненужные подробности, припоминая. Но вот чего сам Глеб не знал, так это того, что Игорь Ибрагимов, дядя Игорь, друг матери обоих пацанов и по совместительству Ромкин отец, Ольгу любил со школы, с самой началки, за одной партой сидели десять лет, а выбрала она в итоге другого. Родился Андрей, отец его был военным, души в жене не чаял, а сама она его любила так, что всем соседкам завидно было, так они жили душа в душу. И Ибрагимов старший сдался, отступил. Уехал в Ростов, принял командование на судне, где много лет был старпомом, и пропал со всех горизонтов.

   – Чудны дела твои, Господи, – скептически проворчал он, снова закуривая. – Я ещё удивился, как он на Андрюхину мать похож. А батя тупо в масть девчонку нашёл… мммда. А дальше что?

   Эта часть жизни соседей миновала его полностью, он в те года уже вовсю в Москве шуршал, бизнес поднимал, не до ностальгических визитов в родные пенаты было. Глеб между тем продолжил рассказ о том, как пропал Андрей, как Ромка с матерью оббивали все пороги, какие только могли, пытаясь его найти, и как так получилось, что однажды уже его родителям пришлось на два года брать под опеку мальчишку, на руках которого умерла любимая мама, вырастившая его как родного сына…

   По лицу Игоря ничего было не разобрать. Вместо простенькой истории про “учились вместе", «бухали в одной компании», "на улице столкнулись”, Глеб вывалил на него такое откровение, с которым еще предстояло свыкнуться, уложить у себя в голове. Но это терпит.

   – Набери Романа, – коротко велел он, поднимаясь с постели и отходя к окну с телефоном в руке. Время для звонков было позднее, но не в том случае, когда звонил сам Игорь. – Андрей? Как Полина? Уххум… Хорошо. Как с Ибрагимовым вчера прошло?

   Он обернулся на Глеба, который в это самое время сидел и тупо пялился в трекер отслеживания телефона: они с Ромкой давным-давно пришли к выводу, что в случае с публичной личностью маячок на телефоне – не путы, а средство самосохранения.

   – Он в Ростове, – шокированно пробормотал парень, поворошив волосы.

   – Твою мать… Нет, это я не тебе, – перебил Игорь Вяземского, что-то там мямлившего в трубку не особо убедительно. Пальцы мужчины быстро замелькали по экрану смартфона. – А ты сейчас одеваешься и к шести утра чтобы был в Домодедово!

Глава 12.

  Поспать в эту ночь толком так и не вышло. Глеб всё порывался позвонить Роману, но Игорь его отговорил, и он не рискнул беспокоить танцора, и без того издерганного событиями минувших суток. К тому же, час был действительно поздний и тот мог уже спать в гостинице. В конце концов, сон накрыл их в самолете. Лететь было около двух часов, без еды, что даже и к лучшему, удалось хоть немного отключиться, часа на полтора. За всеми проволочками по прилету и поиску такси, они освободились лишь около половины первого, а дальше началось мучительное путешествие по городу за неуловимым танцором: телефон терял сеть, программа теряла контакт. Глеб нервничал и дергался, хватаясь за трубку, чтобы набрать Романа, но сам понимал, что не стоит. Последней точкой, где Роман задержался, было кладбище. И без того неприятное место, а в случае с ним еще и триггерное, способное в любой момент сорвать с катушек. Без помощи программы отслеживания сигнала, отыскать в этих лабиринтах кого либо они бы просто не смогли.

   – Вон он, – напряженным голосом сказал Андрей, когда они в очередной раз проходили вроде бы по тому самому месту, где должен был быть Роман, но попадали все время не туда. Роман и правда был здесь, но за зарослями, выросшими посреди заброшенного участка, его было не видно. Глеб едва успел облегченно вздохнуть, как вдруг танцор вскрикнул и дернулся, прижимая руку к животу.

   – Черт, что там?!..

   – Погоди... – Андрей бросился на помощь первым, и Игорь притормозил Глеба за локоть, справедливо рассудив, что затянувшийся конфликт братьям пора уже разрулить, так или иначе. Совершенно закономерно Вяземский встречен был танцором в штыки и  беспокоиться о травмированном друге пришлось Глебу. Роман серьезно поранился секатором, пока расчищал могилу родителей от зарослей ивы. Кровь не хлестала, но сочилась довольно обильно, вскоре пришлось снять водолазку и обмотать ею кисть.

   Бесконечные переезды в течение дня просто вымотали всех: перелёт, такси, травмпункт, аптека, гостиница... Событий было слишком много для одного дня, настолько, что к вечеру хотелось уже просто лечь и не шевелиться. Роман даже есть не стал, пошел сразу спать. Некоторое время спустя туда же отправился и Андрей. А Игорю после всех этих тревог и разъездов хотелось одного...

   Глеб принимал душ. Расстегнув пуговицы пиджака и рубашки, Игорь неторопливо разделся, повесил костюм на спинку стула, белье и носки бросил на дорожную сумку, и пошел на звук льющейся воды, ощущая, что сердце стало биться чаще, а в паху приятно потяжелело. Удовольствие было уже в одном только неторопливом раздевании, в предвкушении… Отодвинув казенную шторку, Игорь влез в ванну и обнял Глеба со спины, нужного и желанного даже тогда, когда от усталости и недосыпа язык не ворочался. Провел языком по шее, прикусил кожу над часто бьющейся жилкой, заласкал губами. Глеб тихо замурлыкал, жмурясь и гладя обнимающие его руки.

   – А... как же Андрей? – пальцы Игоря ласкали его живот и грудь, губы изучали шею, и член парня немедленно начал твердеть.

   –   К себе пошел… не отвлекайся… – рука накрыла пах любовника, умело лаская, он просто млел от удовольствия, нежно покусывая чувствительное ухо, свободной рукой оглаживая его всего, куда только мог дотянуться.

  –  Мммм… это он вовремя... я успел заскучать, – от такого его стона, Игорь готов был на любые подвиги. – Игорь… ещё...

   Улыбнувшись своим мыслям, он опустился на колени позади Глеба, развел его ягодицы руками и прижался губами к анусу, начиная ласкать, выписывать узоры и круги, полизывая и толкаясь языком в самую сердцевину. Глеб замер, почти не дыша, тихо постанывая и охая от удовольствия. Вскоре язык сменили пальцы, а затем и член мужчины. Глеб стонал как заведенный, едва не поскуливая, пока Игорь мерно и крепко толкался в него, придерживая за бедра, никуда не спеша, растягивая удовольствие.

  – Нравится? Скажи... – прошептал он, касаясь кромки уха Глеба губами. Тот стонал, не открывая глаз, но шея и скулы порозовели пятнами. – Скажи...

   – Что.... – слабым голосом простонал тот, едва слышно всхлипывая. – Что... сказать...

   В Игоре проснулся обычно спящий крепким сном любитель доминировать. Крепко вбившись в Глеба, до звонкого удара телом о тело, он елейным голосом прошептал в горящее ухо любовника:

  – Я хочу услышать, что тебе нравится, как мужик трахает тебя членом в зад, мой хороший. Тебе ведь нравится? – Глеб судорожно всхлипнул, выгнувшись, но не соскочил, толкнулся бедрами, выпрашивая продолжение. – А то кто вас, натуралов, разберет, вдруг ты в этот момент думаешь о бабах?

  Само собой, Игорь шутил, но лишь наполовину. С Глебом ему было невероятно хорошо, он чувствовал его как часть себя, как кого-то до одури родного и нужного, но… хотелось знать, что это взаимно, что и Глебу хорошо, и хочется его, и не всё равно, с кем… Ведь все их ласки и близость провоцировал лишь сам Игорь.

  – Нравится… – Глеб сам подался вперед, освобождаясь, развернулся к нему лицом, притянул к себе. – Нравится, очень даже. И знаешь…

   Глеб осекся, замялся, смущаясь, и Игорь склонился к самому его уху, шепнув:

  – Со мной можно всё… Помнишь? Просто скажи, чего тебе хочется.

  – Я знаю, – Глеб посмотрел ему в глаза, потерся щекой о щеку. – Я слов не могу найти, понимаешь? С тобой всё так поменялось, с ног на голову встало. Но никакой я не гей, и даже не би. Я… однолюб, наверное.  Ты мне нужен… Только ты...

   Выдохнул и осекся, закусив губу изнутри, куда только девался мачо и дамский угодник, мечта любой девушки. Прижался щекой к щеке, обнимая его и прижимая к себе, волнуясь как в первый раз, даром что уже не пацан совсем, но… С Игорем иначе не бывало. С ним всё – как в первый раз, по венам огнём, до самого последнего нерва пробирая жаждой и нуждой в нём, противоречивом, язвительном, остром, мудром… Лучшем, что случалось в его жизни. Просто – лучшем.

   Игорь глубоко вздохнул, переводя дыхание и прижался губами к его скуле, виску, зарылся лицом в волосы, зажмурившись, пережидая ком в горле. И не своим каким-то сиплым голосом признался:

    – Твой до потрохов. Полгода. Еще с Америки...

   В гостиничную постель они упали, не разбираясь, кто где, не глядя по сторонам, целуясь, ласкаясь, то нежно, то почти яростно, наверстывая накопившуюся жажду прижаться к дорогому человеку. Было по южному темно, звёздно, сладко пахло в открытую форточку разогретой землёй, травой и разгорающейся весной, будоража и волнуя. Глеб решился и прошептал, окрыленный его признанием:

   – Слушай, а… правда, всё можно? Я бы попробовал ещё… ну, как тогда, в офисе. Но руками...

   Игорь огладил его ягодицы, легко сжав, провел языком по шершавому подбородку Глеба, по щеке до уха, шепнул, опалив дыханием:

   – Снова тебя отшлепать? – Глеб кивнул. – Но не больно? – еще несколько энергичных кивков. – Иди сюда...

   Уложив Глеба лицом вниз, Игорь подложил под его живот подушку, развел ноги и устроился между них, продолжив ласкать его языком и руками, разогревая, мягко массируя, сминая плоть руками, и лишь затем начиная шлепать, осторожно, не резко, разогревая кожу, одними ладонями. Снова ласки, снова нажим, и шлепки, чуть сильнее, но все еще ради ласки, удовольствия и возбуждения. Глеб сам мог контролировать, сколько это будет длиться, и пока не попросил прекратить – Игорь шлепал его, пока ладони одного и ягодицы другого не стали одинаково гореть и покалывать. И оргазм после того, как он взял Глеба, жестко и сладко вколачивая в постель, был особенно ярким и бурным.

   Устав, вымотавшись, но пребывая в совершенно счастливой полудрёме, Глеб прошептал Игорю, обнимая его и засыпая его в руках:

   – Спасибо…

   – Не стоит благодарности, мой хороший, я рад был доставить тебе удовольствие. Спи...