Текст книги "Любовь – не повод для иллюзий"

Глава 13.

   На следующий день жизнь,  казалось, заиграла совсем иными красками. Конечно, было довольно неловко с утра смотреть в глаза Игорю после вчерашнего, но тот был настолько непрошибаемо невозмутим, что и Глеб прекратил маяться дурью и расслабился, мысленно разрешил себе быть не идеальным, со своими странностями, кинками*, слабостями и страстями, первой и главной из  которых стал Игорь. Он его себе разрешил, мысленно принял душой, как до того легко и радостно принял телом. Лгать себе, что это помрачение разума какое-то, что всё не серьезно и глупости, он больше не мог и не хотел. Игорь... Наверное, впервые в жизни, не считая каких-то юношеских влюбленностей, Глеб был так сильно увлечен. Увлечен именно самим человеком. В отношениях с женщинами ему давила на мозг сперма, в его влюбленности к Роману было примешано много сторонних мотивов – желание опекать, оберегать, благоговение и восхищение, но с позиции старшего и сильного. С Игорем же опекаемым, лелеемым, драгоценным и оберегаемым сделали его самого. Без спроса. По умолчанию. Железно. Ему оставалось лишь довериться, принять эту заботу, поблагодарить и сбросить собственные доспехи, осточертевшие за столько-то лет.

    Глеб, пока не смог выдохнуть, и сам не понимал, насколько же он вымотался и устал быть тем самым человеком, который за всё в ответе и решит любые проблемы. Роман в стремлении сбежать от своих демонов сам себя загонял в могилу невыносимо напряженным графиком, но так же он загонял и Глеба. И с Глебом рядом не было того, кто избавит от стрессов, неадекватных журналистов, поклонников, завистников, подготовит всё под ключ и создаст все условия... Раньше не было.

   Оказалось, что это невозможно приятно, когда не ты, а тебе заказывают завтрак в постель и бережно будят, чтобы накормить, а потом  долго и безо всякого продолжения моют в душе, просто чтобы побыть рядом, подарить нежность друг другу. Просто потому,  что одному хуже, чем вместе, обоим хуже... И лежать обнявшись, бездумно перещелкивая каналы и больше слушая дыхание того, кто рядом, чем вникая в звук от говорящего ящика – тоже непривычно, но безумно приятно, резко стало необходимым для полноты и радости жизни.

    Когда у Андрея и Романа, пришедших к ним в номер поздним утром, Глеб рассмотрел в общении то же чувство, то искренне порадовался за друга и легко, безо всякой ревности, отпустил его из сердца, которое принадлежало теперь другому человеку, разом и безраздельно, навсегда. Глеб сам себе удивлялся, но... Да. Сколько ни думал об этом, понимал, что после встречи с таким интеллектом, обаянием, харизмой и внутренней мощью, какие сочетал в себе Игорь, он до конца дней своих будет мерить по нему всех новых знакомых. И все они будут проигрывать ему, неизбежно. Это и пугало немного, и восхищало до дрожи, в особенности тем, что сам Игорь для этого своего образа ничего не делал специально. Просто жил и был собой, но жил так, что окружающим хотелось подержаться о него на счастье, чтоб хоть немного приманить к себе такой же удачи и вкуса к  жизни.

   Вечером, весь день снова потратив на переезды и дела скорбные, они гостили у родителей Глеба. Забавно было наблюдать со стороны, как оба они легко и быстро попали под обаяние друга их сына. За столом Игорь с отцом Глеба вовсю обсуждали рыбалку, а мама млела от его манер  и всё время порывалась угостить, переплюнув своей заботой даже привычное всем в доме опекание ею Романа. Тот одно время был под их попечительством, рано лишившись не только родных родителей, но и приемной матери.

    Уже заполночь, сидя с Глебом на деревянной веранде дома его родителей, где ему было так уютно и хорошо, словно всю жизнь здесь бывал, Игорь загадал на падающую звезду желание, даже крякнул довольно – "Успел!" – но о чем попросил, так и не раскололся. Была бы его воля, так бы и просидел до утра, взяв на колени ноги Глеба и тихо переговариваясь, неторопливо разминая его ступни. Но Игорь хорошо знал цену таким минутам. Потому и смаковал их как дорогое вино, поскольку никогда не знаешь, в какой миг твой покой оборвется...

_______________________

*Кинк – сексуальный фетиш, странность в пристрастиях.

Глава 14.

   По возвращении в Москву, встал вопрос о том, что им делать дальше. Порез на руке Романа был не опасным, но очень неприятным, и требовал к себе пристального внимания. При первой же репетиции его программы стало ясно, что выступления пока придется отменить и сосредоточиться на уходе за рукой и за собой. Андрей буквально расцвел при этой новости, утащил Ромку к себе в загородный дом, и лично возил танцора на физиотерапию и массаж.

   Поначалу Глеб все порывался чем-то заниматься, пытался найти подработку или вовсе выйти на работу на полный день, но затем смог по достоинству оценить возможность приостановить бег и просто жить в своём ритме. И ему, и Роману это время оказалось жизненно необходимо, чтобы прислушаться к себе, осознать истинные свои стремления и мысли, поскольку совсем скоро стало ясно, что страница прошлой их жизни закрыта и теперь предстоит открыть другую.

   У Глеба внезапно за столько лет образовалось свободное время. Много свободного времени. Он спал как сурок до одиннадцати, гулял по Москве, много фотографировал и делал зарисовки, обедал в кафешках, но к 18.00 как штык уже был неподалёку от офиса N*, поджидая Игоря, чтобы вместе поехать к нему. Иногда к его прогулкам присоединялся Роман, и тогда можно было поехать куда-нибудь в парк, где Ибрагимов разминался и начинал импровизировать, а Глеб снимал. От акробатики пришлось временно отказаться, но нагрузку телу давать было необходимо, и Роман честно выкладывался в танцклассе и в зале.

   Дома же, как вскоре незаметно для себя он начал называть квартиру Игоря, его ждала вкусная еда, уют и комфорт, но главное – искренне любящий его человек. Немногословный, не бросающийся страстными признаниями, скупой на эмоции со всеми, кроме Глеба. У них оказалось много общего, помимо постели: оба любили машины и мотоциклы, увлекались фотографией, любили путешествовать. Активный отдых предпочитали пассивному, Европу – тропическим островам, любили одни и те же книги и стили в литературе и живописи. С Игорем было очень интересно гулять: он был из семьи простых советских работяг, сам в молодости звёзд с неба не хватал, но, в конечном итоге, стал тем, о ком говорят self made man, развивая не только бизнес, но и собственный интеллект и эрудицию. Старая Москва с ним в качестве экскурсовода просто завораживала, а как он живописал Рим... Глеб уже мечтал об августе, когда Игорь сможет вырваться с ним в отпуск. Они забронировали билеты и вовсю готовили маршрут, собираясь обойти  вдвоем половину Италии, посетить Геную, Верону, Турин, Венецию и, конечно, Рим. Когда Игорь рассказывал о своих путешествиях и виденных им местах, Глеб млел как первокурсница, влюбленная в своего лектора, и вынужден был мысленно признавать, что ум – это действительно сексуально.

   Но пока что было самое начало июня, воздух за последние пару недель прогрелся до уверенных +26, и самым логичным решением, чем бы заняться на выходных, был загородный отдых. Роман с Андреем пригласили их к себе, жарить шашлыки, купаться в бассейне, а ещё баня, рыбалка... Игорь еще с вечера пятницы собирался выехать, чтобы не тратить время в выходной на дорогу. И когда накануне позвонила Лика, которая регулярно перезванивалась с отцом, – в основном, когда кончались деньги, – слово за слово он рассказал о поездке. И уже неудобно стало отказываться от просьбы взять ее с собой, как он делал это всегда последние лет семь.

   Дом у Андрея был под Москвой в элитном поселке. Ему принадлежал участок в пятнадцать соток, где уютно расположился дом, имитирующий стиль фахверк, большая беседка, увитая девичьим виноградом, бассейн и летняя кухня с печью, большой зоной для приготовления пищи, мангалом и очагом. Андрей колдовал над мясом, Роман, Полина и Лика плескались в бассейне, а Глеб и Игорь расположились в тени на шезлонгах. Игорь курил, лениво щурясь против света, Глеб тянул легенький коктейльчик. Лика щеголяла в бикини, сверкая упругой попкой и высокой крепкой грудью, как и положено молоденькой девушке. Окинув взглядом любовника, Игорь фыркнул.

   – Глеб, мне кажется, или у тебя стоит на мою дочь?

   – Кажется, –  буркнул Соколов, прячась за зеркальными очками.

   – Серьезно? – фирменный изгиб бровей. – Пойдем-ка на пару слов...

   – Ну Игорь, блин!

   – Пойдём, пойдём.

   Кряхтя, Глеб с ворчанием поднялся на ноги. Плавки и правда с трудом удерживали торчком торчащий вверх член. Вздохнув и усмехаясь своим мыслям, Соколов поплелся за Игорем в дом. Они поднялись в свою комнату, откуда вид на бассейн открывался сверху. Игорь подошел к окну, поманил к себе Глеба.

    – Отсюда видно лучше. Так, говоришь, не стоит? – горячие пальцы погладили плавки поверх.

   – Блин, я не понял, ты злишься или сводничеством занимаешься? – простонал Глеб, толкнувшись ему в ладонь. Игорь фыркнул.

     – Я что, больной, злиться на то, что ты молодой здоровый мужик с отличным стояком? Вот только ситуация какая-то странная. Тебе помочь? – Игорь притянул его к себе, запуская руку под резинку плавок, впился губами в шею, зашел сзади, методично двигая рукой, разгоняясь, упиваясь тяжелым дыханием Глеба.

    – Игорь... черт... Ты извращенец, знаешь? – в голосе Глеба был восторг и нежность. – Спасибо... что не злишься...

   Игорь поднес пальцы к его губам, и Глеб послушно их облизал, смачивая вязкой от возбуждения слюной.

   – Смотреть – смотри, но руками не трогай, – предупредил Игорь, смазывая его и толкаясь в туго сжатое колечко. – Пусти... мммм... Горячий мой...

Глава 15.

   – Когда у тебя день рождения, напомни? – Игорь только что вышел из душа и брился  перед двойной раковиной в одном полотенце на бёдрах. Глеб еще мылся и вопроса не расслышал. – День рождения у тебя скоро?

   – Двадцатого, – крикнул Соколов, перекрывая шум воды и намыливая голову шампунем.

   – Хреново, – цокнул Игорь, вытягивая шею и соскабливая щетину опасной бритвой. Ни электрические, ни безопасные с тройным лезвием и прочими прибамбасами не справлялись с жестким волосом, потому он работал по старинке, брился с мылом, помазком и острейшим лезвием.

   – Чего? – Глеб смыл пену с волос и выглянул из-за двери душевой. – Почему хреново?

   – Мне в штаты лететь послезавтра на неделю. Поздравить не смогу. Но… – он выпятил вперед подбородок и несколькими ловкими движениями сбрил последние волоски с шеи. – Как насчет Лас-Вегаса? Полетели?

    – А там у тебя как будет со временем? В Питере я без тебя половину города облазил от нефиг делать.

   – Не ворчи, можно подумать, ты каждый день в Вегас катаешься и всё уже в этой деревне повидал.

  Глеб вышел из душа, вытираясь, и обнял его со спины.

   – Нет… Но мне без тебя будет скучно, ты же знаешь.

   – На работу опоздаю… опять.

   – И тут тоже скучно… и везде…

  Игорь перехватил руку, подбиравшуюся к его полотенцу.

   – Будешь продолжать в том же духе, я опоздаю на совещание, и вместо Америки поедешь у меня в Таганрог.

   Но Соколов уже приобрел иммунитет к его сдвинутым бровям и легко рассмеялся, тычком по ребрам заставив смеяться и Игоря.

   – Не задерживайся сегодня, ладно?

   – Буду в семь.

   Игорь не мог на него сердиться всерьез. Ни одна из его жен или любовниц не вставала с ним без четверти шесть каждое утро, просто чтобы вместе позавтракать и пожелать ему удачного дня, обнимая у двери. И даже “мелочь, а приятно” не скажешь, поскольку мелочью не было, в особенности если учесть, что Глеб был совой и любил поспать до полудня в выходные.

   Вернулся он с билетами в Штаты и длинным списком дел, которые во время поездки нужно было решить.

***

   – Только у меня дежавю? – улыбнулся Глеб, когда самолет заходил на посадку. Игорь посмотрел на него, криво усмехнувшись. Самолет по пути попал в турбулентность, их крепко перетрясло, что добавило нервов и дурного настроения к уже привычному во время полетов никотиновому голоданию.

   – Ненавижу долгие перелеты, – процедил он мрачно. Голова раскалывалась от мигрени, желудок то и дело кувыркался, подкатывало к горлу. И спать в самолете он так и не научился, сколько ни приходилось летать.

   Началась посадка. Игорь был уже серый от недомогания, когда Глеб переплел их пальцы и потянулся к уху, тихо успокаивающе забормотал, не обращая внимания на цоканье со стороны соседки:

   – Сейчас сядем, ты покуришь, мы доберемся до гостиницы… Там сразу в горячую ванну, с пеной. Сделаю тебе массаж… Закажем еду в номер… Ммм?

   – И спать? – с надеждой в голосе тихо выдохнул Игорь. Самолет снова начало трясти, уже меньше, конечно, но все же  в голове каждая дрожь корпуса отдавалась вспышками боли. Когда шасси с тычком коснулось взлётной полосы, он глухо застонал.

   – И спать… Потерпи, уже всё… Мы уже сели.

   Игорь мог лишь крепче сжать его ладонь, благодаря за поддержку.

***

    Во время заселения Глеб не смог толком оценить красоту "Caesars Palace", где Игорь забронировал им номер люкс на четырнадцатом этаже. Номер был прекрасен: большая спальня с роскошной кроватью, просторная ванная, гостиная с террасой, с которой можно было полюбоваться роскошным видом на город греха, порока и всевозможных развлечений. Но пока что было не до них, всех забот было – добраться до номера, прийти в себя, вымыться, поесть и как следует выспаться. А в первую очередь – проследить за тем, чтобы всё это сделал Игорь. Он держался внешне хорошо, но Глеб чувствовал, что ладонь у него влажная от слабости, на висках проступили бисеринки пота, глаза ввалились, и даже ироничная его усмешка потускнела, а морщины прорезались глубже и резче.

    В номере он первым делом начал набирать в ванную воду с пеной, куда и загнал Игоря. Пока тот отмокал – заказал им из ресторана обед, а после пришел, сел на край бортика и начал легко массировать виски мужчине, постепенно усиливая нажим, чуткими кончиками пальцев проминая, массируя по кругу, прогоняя мигрень. Игорь лежал в воде с закрытыми глазами и болезненно морщился, изредка тихо постанывая и шипя.

  – Легче? – тихо шепнул Глеб, не останавливаясь, и получил глухое "угум" в ответ. С висков пальцы перебрались на шею, воротниковую зону и плечи. Тут он был просто каменный, и Глеб корпел над ним не меньше получаса, прорабатывая каждую мышцу, разминая, поглаживая, надавливая, снова и снова, пока кожа под его руками не стала горячей, а мышцы – мягкими и расслабленными.

   – Соседи мне должны сейчас завидовать, – засмеялся Глеб, целуя его в макушку. Игорь вопросительно промычал. – Ты так сладко стонешь, что можно подумать, будто тебе очень хорошо...

   – Мне действительно очень хорошо, – шепнул Игорь, не открывая глаз, накрывая его колено мокрой ладонью. – Ты со мной... мне хорошо...

И как ни старался он сдержать зевоту, все же зевнул во весь рот.

  – Прости. Ты меня так расслабил, что я уже практически сплю.

  – Дежавю, – повторил Глеб, улыбаясь.

   После душа он устроил Игоря на постели ничком и сделал мягкий массаж, во время которого его любимый уснул крепким сном. Город за окнами жил своей жизнью, громкой, бурной, сигналил клаксонами и ревел двигателями, взрывался музыкой из проезжающих мимо авто, смеялся и говорил тысячами голосов, но до их этажа долетали лишь отголоски, как мерный шум океана, качающего их на теплых волнах, баюкающего... Обед так и остался нетронутым, под тихое мерное дыхание Игоря, Глеб и сам крепко уснул, обнимая его со спины и зарывшись носом в волосы.

Глава 16.

   Они проспали до глубокой ночи, а как проснулись – хоть глаз выколи, было уже не до сна. Заказанный обед давно остыл, но им, голодным после перелета, и так сошло за пир богов, тем более, что приготовлено было действительно вкусно. Спать не хотелось, город так и манил окунуться в его соблазны. У Глеба заблестели глаза, стоило лишь распахнуть дверь на террасу и выйти навстречу гомону, сиянию, шуму воды от многочисленных фонтанов и показной роскоши.

   – Может прогуляемся? – он просяще посмотрел на Игоря. Из-за работы они и правда редко могли себе позволить выбраться куда-то вместе.

   – Само собой, – кивнул он. – Одевайся.

   Начать решили с самого отеля. Caesars Palace построен был почти шестьдесят лет назад и был немного старомоден, очень помпезен – нарочито, с переходом в кич, – но в этом тоже была своеобразная прелесть, больше такого откровенно киношного понятия о роскоши можно было почерпнуть, наверное, только в Болливуде.

   Впрочем, как вариант для “уйти в отрыв”, это место подходило идеально. Мальчишники. свадьбы, загулы, дни рождения, просто тусовки – то тут, то там можно было заметить кучкующийся народ с азартом в глазах и улыбками на лице. Глеб с любопытством крутил головой по сторонам, то и дело узнавая тот или иной ракурс, виденный им в голливудских фильмах – отель широко использовался как площадка для киносъемок. Игорь больше следил за ним взглядом, чем сам смотрел по сторонам. Впрочем, одно место он приметил для себя, с тем чтобы потом самому заглянуть, осмотреться…

   По сути своей,  Caesars Palace был огромным комплексом, в котором было всё, что нужно для отдыха и развлечений: почти четыре тысячи апартаментов, размещённых в шести башнях комплекса: Augustus, Centurion, Forum, Palace, Roman и Octavius, торговый центр площадью в шестьдесят тысяч метров, рестораны высокой кухни, огромные выставочные площадки, театры, кинотеатры, и разумеется, собственные казино. Какой Лас-Вегас без казино? Устав бродить по бесчисленным лабиринтам комплекса, они  направили свои стопы именно туда.

   Пока Игорь разменивал деньги на фишки, Глеб вертел головой, осматриваясь. Здесь было шумно и многолюдно, невзирая на глубокую ночь. Администратор улыбалась ему во все тридцать два зуба, приглашая выбрать развлечение. Чего желает мистер? “Однорукие бандиты” размещались группами по несколько штук, и оттуда все время шел  непрерывный звон, словно кто-то постоянно выигрывал. Прямо и направо – залы для различных видов покера и рулетки, как с живыми игроками, так и электронные. Залы уходили бесчисленно  длинными коридорами далеко вглубь и в стороны, и выбрать было довольно сложно.

   Игорь подошел сзади и слегка коснулся его локтя.

   – Ну, мистер, вы определились?

   – Рулетка! – бесстрашно выдохнул Глеб. Игорь лишь усмехнулся и жестом пригласил его выбирать стол на свой вкус.

   Дальнейшие два часа прошли в эйфории игры. Глеб ставил и постоянно проигрывал, но если рядом был Игорь – выигрыши случались через раз. Окрыленный успехом, он потащил его за карточный стол, и там уж наслаждался вовсю: Кудрявцев оказался блестящим игроком в “блекджек”, с его наблюдательностью и математическим складом ума, он отлично просчитывал ходы. За час он не проиграл ни единого раза, максимум – трижды выходил в “пуш”*. К пяти утра перед Игорем уже громоздилась целая пирамида фишек, а количество окурков в его пепельнице становилось угрожающим.

   – Пора закругляться, – заметил он, получив партию фишек с последнего круга, сгреб их все на поднос, любезно предложенный для этих целей, и отнес в кассу для обмена. Глеб чуть не приплясывал от восторга.

   – Слушай, а есть то, что ты делаешь плохо? – спросил он уже в номере, когда они вернулись к себе, переполненные впечатлениями.

   – Танго не танцую, – фыркнул Игорь. – Сбиваюсь с шага.

***

К девяти утра по местному времени Игорь уже был собран и деловит, собирался на запланированную еще в Москве встречу.

 – Чем планируешь заняться? – спросил он Глеба, завязывая галстук.

 – По отелю прошвырнусь, может в бассейн схожу, на девочек посмотрю, – подразнил его Глеб, лениво поглаживая себя по груди, все еще валяясь в кровати: после казино им не спалось, ну и как-то само собой всё получилось...

 – И на мальчиков тоже, – фыркнул Игорь, не поддавшись на провокации. Подошел, наступил коленом на матрас и поцеловал Глеба на прощание, вороша его отросшие пряди. – Развлекайся, малыш. А когда я вернусь, мы продолжим...

 – Поскорее бы, – вздохнул Глеб, лаская взглядом его лицо. Игорь улыбнулся.

 – Ненасытный...

 – Люблю тебя.

 – Я знаю, детка. Я тоже...

_____________________________

* – ничья в игре, когда у игрока и дилера число очков на руках равное.

Глава 17.

   День был напряженный. Переговоры шли туго, погода стояла жаркая настолько, что Игорь плавился в костюме, да и недосып сказывался… Всё же не пацан уже, организм от таких шалостей с часовыми поясами требовал больше времени на восстановление, чем семь часов сна. Да и молодой любовник выматывал, надо же соответствовать.

  Подумав о Глебе, Игорь улыбнулся. Вот уж на что он точно не жаловался, так это на требовательного и страстного мужчину в своей постели. С Глебом он снова был полон сил, здоровья, жажды жизни и просто – жажды, неуемной и дикой. Быть рядом, ласкать, любить, баловать…

    Словно в ответ на его мысли, раздался звонок. Правда, звонил не сам Глеб, звонил приставленный к нему охранник.

   – Игорь Вадимович, добрый вечер. Простите, пожалуйста, за беспокойство.

   – Ничего, Сергей. Что у вас там? Что-то с Глебом?!

   – Да как сказать… Пока ровно, но лучше бы вы приехали поскорее. Он в казино, и карты в целом не его стихия, если вы понимаете…

   – Засранец, – проворчал Игорь, вставая и подхватывая пиджак. – Держи там ситуацию на контроле. Я еду.

   К моменту его появления в игровом зале, ситуация складывалась довольно плачевная. Глеб проигрался в дым, но все еще пытался отыграться обратно, правда, выпитый им скотч мало тому  способствовал. И все равно с упорством камикадзе он лез в новые и новые раунды игры, в пылу азарта не замечая, что творит. Когда сбоку от него на свободное место опустился подтянутый мужчина в черном смокинге, он уже был настолько навеселе, что с трудом узнал в нём Игоря. Тот коротко поздоровался с игроками и крупье, поправил манжеты белоснежной рубашки, на дюйм выступавшие из рукавов смокинга, и вступил в игру.

      Подав знак Сергею, чтобы тот подошел, он привлек внимание крупье и четко произнес, что берет на себя долг молодого человека. Глеба под локоть увел охранник, получив при этом прямой приказ глаз с него не спускать.

   За Глебом уже значился долг в три тысячи долларов, плюс еще пять осели в карманах игроков до того. Задачка предстояла та еще. Впрочем… Тем интереснее.

   Сегодня всё было уже не так лихо и просто как вчера. Игра шла не против крупье, а против игроков, среди которых Игорь выделил тройку сильных соперников. Хищного вида брюнетка с торца стола, китаец через одного от нее, и техасец прямо напротив Игоря, не столько умелый игрок, сколько нахрапистый и агрессивный, отпускающий ядовитые шуточки и подначки. Стало понятно, почему Глеб так завелся и дал втянуть себя в игру, но вины с него это не снимало все равно. Однако, позволить просто так выпотрошить карманы его любовника Игорь не собирался. Поиграем...

   Помимо него, за столом сидели семь игроков и два места уже опустели. Раздача карт шла по кругу, в четыре этапа, в течение которых каждый из игроков должен был сделать ставки и набрать выигрышную комбинацию карт, отслеживая при этом сброшенные карты соперников. Во время этих этапов – или, как говорится в среде профессиональных игроков в покер, дорог, – игрок мог взять дополнительную карту или сбросить лишнюю, пропустить ход, либо увеличить ставки, если комбинация собиралась выигрышная. Всего в покере возможно было собрать десять различных комбинаций, и Глебу в этот вечер удалось собрать семь из них, включая стрит флэш, принесший ему банк на крупных ставках.

   Игра шла своим чередом, требуя и сосредоточенности, и времени. Он немного ослабил узел на галстуке, выпил пару бокалов бренди и в целом вполне неплохо расслабленно проводил время. Кучка фишек перед ним сначала не умножалась, пока он отрабатывал за Глеба, но потом неуклонно росла. Наконец, отбив обратно деньги Глеба и накинув сверху еще пару тысяч, он завершил свое участие на этот вечер, поблагодарил участников и, прихватив выигрыш, удалился. Фишки в этот вечер он не обменял, понес с собой, задумав немного проучить паршивца.

   Глеб лежал ничком на постели, спал, разморенный алкоголем и уставший. Окинув взглядом парня, Игорь отошел в гостиную к их чемоданам и вернулся со свертком, в котором приготовил пару сюрпризов…

   Очнулся Глеб от озноба, пробегающего по телу. В темной спальне был выключен свет и единственным его источником было окно, в которое на излете долетали огни Лас-Вегаса, вовсю празднующего жизнь днём и ночью. Он пошевелился и похолодел от стянувшего нутро холодка: ноги и руки оказались в кожаных кандалах с карабинами, он был распят на постели ничком и под бедрами лежала подушка, приподнимая его зад. А в анус в это самое время входило нечто твердое, гладкое и прохладное, Дернувшись, он понял, что не может пошевелиться, и застонал в голос.

  – Очухался, алкаш-самоучка, – хмыкнул Игорь за его спиной, не прекращая своего занятия, то вставляя пробку почти до втулки, то вновь вынимая, растягивая его, массируя и поглаживая ягодицы.

   –  Игорь… Мммм… черт… Ты что творишь?

   – А какие есть предположения?

   – Не знаю… Ммммм… как туго…

   Игорь позволил пробке растянуть его до упора, прежде чем ввел до конца, заполняя его, продолжив массировать и разогревать Глеба, обеими руками сминая его ягодицы, языком порхая вокруг торчащего наружу кончика игрушки, как музыку слушая стоны любимого.

   – А я – знаю… Кто-то сегодня явно прошрафился… Догадываешься?

   Он встал с постели и показался на фоне окна, полностью одетый, в рубашке, брюках и галстуке. И с ремнем в шлёвках, который сейчас нетопропливо вытягивал наружу. Перед лицом парня разноцветным дождем начали сыпаться фишки из казино.

   – Не за то отец сына порол, что играл… – начал Игорь.

   –  а за то, что отыгрывался… – сиплым от возбуждения,  и немного – от страха,  голосом прошептал Глеб, шумно сглотнув.

   – Умница. Считай вслух.

   Продул он в общей сложности на восемь тысяч, и ударов было на сей раз всего восемь, но каких… Глеб задохнулся, ощутив первый, ягодицы вспыхнули разом. Боль прокатилась иголочками по телу, вспышкой наслаждения отозвалась пробка, растянувшая его изнутри.

   – Оооххххнннмммм… Один… Ах!... Два… Трииии...

   Игорь так больно его не сёк, кажется, даже в их первый раз. Не наотмашь, это чувствовалось, но и не играючи, реально наказывая, чтоб в другой раз неповадно было. Но с ремнем он умел работать так, что боль была действительно контролируемой, обжигающей, острой и сладкой. Под конец задница горела, Глеб начал вскрикивать, но досчитал до восьми, честно отработал свой грешок. И в награду получил смазанные массажным маслом руки на своей пылающей коже, зубы и язык, ласкающие его, глубокий римминг после пробки и страстный, грубый, жесткий, восхитительный секс, когда Игорь уже не мог больше терпеть, сдернул брюки до колен и навалился сверху, подмял его под себя, трахая как безумный, терзая губами горящее ухо, шепча в него словечки острые и горячие, от которых внутри в районе солнечного сплетения становилось щекотно и горячо. Глеб стонал в голос, содрогаясь, умоляя его, выпрашивая ещё и ещё. И Игорь длил эту пытку как мог долго, накрывая его собой, пока оба не рухнули в мучительно сладкий оргазм, оглушительно прекрасный, до последнего нерва сотрясающий не только тело, но и душу.

    Глеб едва мог отдышаться. Лицу было мокро, как будто он плакал, но от счастья или от боли, он не мог вспомнить. Сердце заходилось бешеным стуком. Игорь ещё обнимал его, тяжело дыша на ухо. Глеб уловил его движение рукой, привычное, Игорь посмотрел на часы. И засмеялся счастливым захлебывающимся смехом, услышав низкий голос, промурчавший на ухо:

    – С днем рождения, родной.