Текст книги "Полярис"

– Готов? – обернулась я, положив руку, обтянутую в черную перчатку, на железную ручку двери.

Джим, закинув в рот еще одну конфету, оттряхнул руки, закинул на плечо рюкзак и перехватил револьвер, кивнув мне. Я закатила глаза и уверено рванула дверь вперед.

Она, на удивление, легко и без единого скрипа поддалась. Я автоматически пригнулась, но ничего не взорвалось, не пролетело мимо и даже не запищало. Я осторожно заглянула в темную комнату, прищурилась, не увидев никого живого, и кивнула Джиму:

– Вперед.

Я осторожно, придерживая дверь рукой, вошла в комнату. Поправила очки, разглядывая каждый угол. Вроде, было тихо. Ни души. Обычная полупустая комната – два стула, диванчик в углу и столик. На стене рядом с диваном висело небольшое бра. На полу валялась банка какой-то газировки. Другой двери в комнате не было.

– Все чисто, – кинула я Джиму, осторожно делая шаг вперед. Тот протопал следом, громко чем-то чавкая. Я раздраженно посмотрела на него.

– Фто? – Удивленно пробормотал он с набитым ртом. – Рей, я не завтракал, чего ты хочешь?!

– Ладно, пошли, – кивнула я и, стараясь не наступать на стыки плитки на полу, медленно прошла вперед. – Только ешь потише!

Я оглядела комнату.

– Ужас какой, – вдруг выругался Джим, и я резко обернулась к нему, вытягивая вперед пистолет (который успела достать из рюкзака).

– Что случилось?

– Да ничего, – отмахнулся тот, постучав костяшками пальцев по стене. – Просто эти обои ужасны! Почти середина двадцать первого века, кто сейчас любит обои в ромбик?!

Я зашипела. Все силы уходили на то, чтобы не стукнуть ему пистолетом по башке.

– Слушай, завязывай! У нас работа, не забыл?!

– Не забыл, – надулся тот. – Мне просто скучно…

– Скучно?! – взорвалась я, все-таки пнув эту дурацкую, валяющуюся на полу, пустую банку, которая с тихим треском впечаталась в стену. – Тогда иди и ищи дверь, раз тебе скучно!

– Спокойно, Рей, не кипятись, – поднял тот руки, автоматически поправив свои очки. – Вариантов тут только три.

– Ну, и какие же? – иронично прошипела я, тыкнув пистолетом в сторону бра. – За светильник потянуть?

– Например, – спокойно ответил Джим, подходя к дивану. – Еще есть вероятность, что под диваном спрятан люк. Ну, или надо искать кнопку на стене…

– Лучше давай диван отодвинем, – вздохнула я. Злость начала медленно испаряться.

Я толкнула белый диван. Тот не поддался. Я раздраженно пнула его и навалилась посильнее. Тот, проскрипев по полу, отодвинулся.

– Нет тут никакого люка, – буркнула я, оглядывая стену.

– Ну, тогда я пошел проверять стены, – расстроился Джим.

– А как же светильник? – приподняла я бровь, поворачиваясь в ту сторону.

– Был светильник – и нет светильника, – отозвался Джим, помахав мне отодранным от стены бра. Я мысленно дала себе по лбу, оглядывая комнату еще раз. Вдруг, ведомая навязчивой идеей, я приподняла голову вверх.

– Эй, Джим, – не отрывая взгляда от потолка. – У меня две новости.

– Какие? – прокряхтел тот, в это время ощупывая внизу какую-то стену.

– Я нашла люк.

– А плохая? – поинтересовался тот, поднимаясь с коленей.

– Никто из нас не вышел ростом, чтобы до него дотянуться, – вздохнула я, прикидывая высоту комнаты. Метра три точно будет. – Помоги передвинуть диван, что ли…

Вдвоем мы как-то выдвинули диван на середину комнаты и переглянулись.

– Кто полезет? – поинтересовалась я, посмотрев на потолок.

– Ты, – заявил Джим, протирая свои очки. – Ты повыше, и я уже дергал светильник.

– Там же ничего не было!!!

– Но страшно все равно было!

– Тогда ты страхуй внизу, – поморщилась я, забираясь на диван. Осторожно балансируя на спинке, потянулась и толкнула тяжелую крышку люка. Попробовала потянуть на себя и резко отпрянула, пытаясь сохранить равновесие, пока крышка медленно опускалась вниз.

Я привстала на цыпочки, уцепилась руками за потолок и высунулась наверх.

В лицо ударил свет, и я зажмурилась.

Я разлепила глаза и поморгала, пытаясь привыкнуть к свету.

А затем смачно так выругалась.

На меня уставилось около двадцати пар глаз. Люди, сидящие за огромным столом в какой-то комнате. Судя по сенсорному экрану на всю стену, там проходила презентация нового проекта. Или плана? Я решила не выяснять.

– Ты кто, чтоб тебя?! – заорал кто-то.

Совсем рядом со мной в пол ударилась пуля. Я изогнулась, вытаскивая из пояса бомбочку со снотворным, и швырнула ее наверх. Затем, игнорируя громкие крики, рванула вниз. На диване я не устояла и больно грохнулась на пол, приложившись рукой и головой. Я охнула и быстро вскочила на ноги.

– Убираемся!!! – заорала я ничего не понимающему Джиму, потащив его к двери. Когда мы вынеслись на лестницу, сверху успела подоспеть парочка амбалов. Возиться с ними мне было неохота, к тому же, у Джима не было оружия, поэтому я просто бегом кинулась вниз по лестнице, протянув за собой парня. Мы быстро спускались, стараясь оторваться, но получалось плохо. Снизу раздались беспорядочные шаги. Джим затормозил на лестнице, и мы оба смачно выругались.

Я развернулась, огрев одну обезьяну в черном смокинге прикладом по голове. Джим, присев, сбил с ног второго, который, все же, в полете успел оцарапать меня ножом. Мы кинулись дальше, но в самом низу лестницы нам перегородили путь еще четверо. Я приподняла пистолет, оценивая ситуацию. У каждого по пистолету, мы в меньшинстве. Я неожиданно выстрелила в непонятно зачем закрепленную под потолком балку. По огромной комнате эхом разнесся грохот. Та с треском обрушилась прямо на компанию амбалов, которые с воем распластались на полу. Я, размахивая дымящимся пистолетом, пронеслась прямо по ним.

– Я отобрал у одного из них пистолет, – довольно похвастался Джим, нагоняя меня.

– Молодец, – отозвалась я, пытаясь отдышаться. – Главное вспомнить, где вы…

Я закричала, схватившись за живот. На глаза от боли навернулись слезы. Руки покрылись чем-то липким и бардовым. Чтоб их!!! Подстрелили все-таки! Чем-то непонятным зарядили… электрическим разрядом, что ли?.. Тогда кровь откуда?.. Чтоб их!

– Твою! – выругался Джим, быстро оглядываясь.

– Черт! – прохрипела я, разодрав подол футболки и зажав им рану. Я повернула спиной, спрятавшись за Джимом, и начала рыться по карманам. Наконец нашла обезболивающую пилюлю и сунула ее в рот, поморщившись от гадкого привкуса. Не знаю, что они туда кладут, но главное, что боль отступает.

– Положите оружие. Немедленно, – прогремел чей-то голос. Я подняла голову, пытаясь не обращать внимания на боль.

– Ни за что! – заорал Джим. Что-то грохнуло. Он выстрелил. Раздалось чье-то шипение в темноте.

– По-хорошему не хотите?.. – рыкнул тот же голос. – Зачем вы вообще приперлись?!

– Нам нужна информация про DC-52! Отдайте ее по-хорошему, и здание не взлетит на воздух!!! – приказал Джим. Я удивленно посмотрела на меня. Вот вроде мелкий очкарик, который скорее должен сидеть и программировать, а угрожать может…

В комнате повисло молчание. Свои очки я потеряла еще там, на лестнице, поэтому даже не могла определить, где находится нападающий, где выход и как вообще выглядит эта комната. Тьма стояла непроглядная. Открывай-закрывай глаза – все одинаково.

На самом деле, мы даже не были уверены, знают ли они про этот препарат или нет – единственный экземпляр формулы должен быть у нас, но недавно поступила информация о возможной утечке данных… нужно было проверить. И срочно.

– Что отдать?.. – удивленно переспросил голос. Кажется, до меня дошло. Джим взорвался ругательствами. Что-то грохнуло еще раз. Джим охнул.

Я хотела подхватить его, но отпрянула. Его била дрожь. Электрошоком долбанули!

Я автоматически захлопала по карманам куртки, пытаясь найти хоть что-нибудь. Нащупала в кармане последнюю бомбу. Выхода не оставалось. И когда что-то врезалось в пол рядом с моей ногой, я швырнула вперед бомбу. Когда она со стуком ударилась о пол и (судя по звуку) прокатилась слегка вперед, я схватила за руку Джима, которого перестали бить конвульсии, и приготовилась бежать. До того, как он отрубится, остались считанные секунды. Главное вытащить его из здания до того, как это произойдет.

Помещение озарилось светом. Языки пламени взвились вверх, разрастаясь вокруг. После всепоглощающей темноты, свет показался ослепительным. Я, заметив очертания двери, кинулась в ту сторону. Обращать внимания на боль было нельзя.

Когда я толкнула дверь, потолок затрещал.

Джим успел заорать до того, как отключился. Я смачно выругалась, прикрывая одной рукой голову, на которую посыпалась штукатурка и какие-то мелкие камни. Другой я упрямо тянула Джима куда-то наружу. Пол под ногами задрожал. Я наощупь нашла следующую дверь, когда раздался чей-то вопль.

А затем потолок обвалился, погребая часть этажа под обломками.

I

27 ноября 2034

Где-то в Полярисе

00:03

Я разлепила глаза. Кажется, я отключилась. Голова жутко болела – видимо, что-то тяжелое на меня все же упало. Я осторожно поднялась на колени, стряхивая с себя какие-то обломки, и оглянулась. В лицо бил ледяной ветер. Я отвернулась, заслонив лицо рукой, и постаралась медленно вздохнуть. Я села, протирая глаза. Поморгала, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в этой черноте. Было темно. Очень темно. Почти ничего не видно. Ни единого фонаря, лампочки, или тлеющего уголька. Когда я поднялась, под ногами заскрежетало битое стекло. Я быстро оглядывалась, пытаясь найти Джима.

– Джим? – хрипло позвала я, делая шаг в сторону. Голос эхом, больше похожим на скрип, разлетелся вокруг. Я пошатнулась, перед глазами поплыло, голова взорвалась резкой вспышкой боли, живот свело. Я закашлялась, вертя головой. Неподалеку что-то сверкнуло, и я кинулась в ту сторону, по дороге автоматически вытаскивая из кармана телефон. Он, на удивление, даже не поцарапался. Я набрала номер Мика и, пока раздавались тихие гудки, присела на корточки рядом с телом. Вроде он. Оттолкнув придавший парня кусок стола, вытянула его вперед. Гудки в телефоне прекратились. Я прислонила его к уху, прокричав:

– Мик, как слышно?!

Где-то неподалеку взвыла серена. Кажется, она приближалась к бывшему зданию подпольного казино. В трубке было тихо. Через пару секунд вой сирены прекратился, и послышался прерывающийся голос:

– Пло…о. Вы к…к?

– Эти ничего не знают, – процедила я, вытаскивая Джима из-под завалов. Достав неподвижное тело, я тронула руку – пульс есть. Поставила его на ноги, закинув руки мне на плечи. – Но это не точно. Джима ранило. Да и меня, немного, – призналась его. Чего уж геройствовать? – Попробую дотащить его до базы, но он тяжелый, зараза.

Некоторое время в динамике было тихо. Наконец раздался голос Мика.

– Попробую выслать вам подмогу. Но у нас база накрылась… кто-то взломал. Сейчас Элис пытается починить, но ничего не обещаю.

Я не ответила, оглядываясь. Предплечье кровоточило. Живот ужасно болел. Обездвиженное тело было ужасно тяжелым. Я, убрав телефон в карман, рванула куда-то вперед, выискивая любой источник света.

Меня неожиданно замутило, и я покачнулась. Тряхнула головой. Нет-нет-нет, нечего тут сейчас разваливаться. И так миссию провалили.

Я медленно, переваливаясь с ноги на ногу, брела вперед. Кажется, прошло около часа. А может и все два. Или еще больше. Я совсем потеряла ощущение времени. Я не могла понять, где я. Почему не работали фонари, и почему нет ни одного флуоресцентного дерева. Почему нигде нет света вообще. А еще я, почему-то, брела все время вверх. Ноги продрогли и гудели.

Я прикладывала все силы, чтобы забыть на время о боли, о том, что я тащу тяжелое неподвижное тело, что, наверняка, меня обязательно запихнут в больницу…

Я, вглядываясь в темноту, мысленно повторяла, как мантру наш «девиз». А можно ли это вообще называть девизом? Просто какая-то прикольная фразочка, которая всем понравилась? Не думаю.

«Кто заподозрит «день» под покровом ночи»?

Ну, признаюсь, мне она тоже нравилась. Не до такой, конечно, степени, чтобы заказывать с ней галстук (как это сделал Люк), но все равно.

Первый раз ее мне сказал Босс, прямо в тот день, как Эрик притащил меня к нему.

– Почему «день»?

Спрашиваешь ты, закинув голову наверх, и приподнимаешь брови. В кабинете тихо крутится большая сенсорная панель с курсом валюты. Босс слегка поворачивает к тебе голову от доски, на которой он что-то выводит.

– Разве «ночь» не логичнее?

Он широко ухмыляется, подмигивая тебе.

– Ну, возможно. Но кто заподозрит «день» под покровом ночи?

Меня повело в сторону. Я помотала головой и широко зевнула. Очень хотелось спать…

Вдруг передо мной возник ослепительный свет фар. Я зажмурилась, закрыв лицо руками. Раздались какие-то голоса. Кто-то потянул меня в сторону, но меня это уже не волновало.

Я потеряла сознание.

Рейчел

Когда работаешь наемной убийцей – смерть кажется неудачницей, которую ты обыгрываешь в карты.

Рейчел Джонс

27 ноября 2034

Клиника святого Йозефа, неподалеку от центра, Полярис

12:22

Я разлепила глаза, поморщившись от яркого света из окна. Заставила себя приподнять руку и провести по лицу. Машинально проверила часы на запястье. Некоторое время просто смотрела в ярко-белый потолок, пытаясь вспомнить, где я его видела.

До меня резко дошло. Я подскочила, наплевав на то, как сразу потемнело перед глазами, свесила на пол босые ноги и под удивленный взгляд медсестры кинулась к выходу. Она, к несчастью, успела меня перехватить.

– Мисс, вам надо отдыхать!

– Пустите! – зарычала я, вырывая руку, но она уже успела нажать на кнопку тревоги. Через пару минут в палату влетели еще две медсестры, и они все втроем усадили меня обратно на койку. Я ругалась и брыкалась, пытаясь выбраться из их захвата. Меня трясло. Нет-нет-нет, только не больница, не-е-е-е-ет…

Перед глазами все плыло, но я упрямо делала попытки вырваться из рук врачей.

– Пустите! – я смачно выругалась, не обращая внимания на гудящую боль, ноющие под бинтами руки и качающийся мир перед глазами. – Отпустите меня!!!

– Рей… – устало произнес кто-то, и я слегка повернула голову.

– Доктор Кларк, хоть Вы им скажите!!! – Я дернулась еще раз, попытавшись вырваться из цепкой хватки медсестер и прорваться к двери. – Я не могу стоять здесь, пока…

– Ты не в состоянии стоять, – отрезал наш врач, взглядом попросив медсестер удалиться. Я быстро рванула к двери, но тот аккуратно схватил меня за руку, оттащив обратно. – Послушай. В своем состоянии ты всем только мешать будешь.

– Если кости целы, то я могу встать. А раз могу вста… – попыталась возразить я, но доктор Кларк жестко осадил меня:

– Рейчел, послушай. Ты сама знаешь, что я всегда тебя отпускал. Но у тебя пять ножевых ранений, разодранные в кровь руки и две пули, чудом не задевшие жизненно важных органов. Ты всегда отличалась умением соображать, так что умерь свой пыл и, черт возьми, пойми, что любой другой на твоем месте просто бы встать не смог!!!

Я хотела возразить. Правда, хотела! Но гудение в голове усилилось, и я скривилась, позволив усадить себя обратно.

– Одна пуля, а не две… – промямлила я, облокачиваясь на стену.

– И вообще, Рей, умереть в свой день рождения не слишком приятно, верно? – вдруг заявил врач, присаживаясь рядом на кровать.

Я остолбенела.

– Как вы узнали?.. – побелевшими губами пробормотала я. – Я ведь почти никому не говорила…

– Про день рождения-то? – он усмехнулся, поднимаясь. – А ты серьезно думала, что Алиса не проболтается?

– Ну, я надеялась… – промямлила я, все-таки опустив голову на подушку.

– Отдохни хотя бы пару дней, – Врач уже положил руку на ручку двери, как вдруг обернулся. – И да, Рейчел.

– Что?..

– Не заставляй меня приносить из другого корпуса смирительную рубаху.

Обычно, главные герои в книгах отличаются умом, внешней красотой, умениями схватывать все налету (как бы это ни было фантастично), состоять в двадцати мафиях и при этом еще успевать читать книги и поливать цветочки, совершенно не заботясь о том, сколько раз в них стреляли киллеры из современных винтовок.

Видимо, главным героем мне никогда не стать.

Да, я была начитана. Да, я знала четыре языка и пятнадцать разных техник боя. Да, я умела стрелять из револьвера. Да, я состояла в одной подпольной группировке.

Но, тем не менее, цветочки, сидя в квартире в модном небоскребе, я не поливала, на книги и кино у меня времени банально не было, а шрамы и ранения давали о себе знать. К тому же, вряд ли я отличалась внешней ангельской красотой, нимбом над головой и ленточкой «идеал» через плечо.

Имен у меня было много. Настоящее не считалось. Для своих по-простому – Рейчел Джонс. Мой девиз: «чем волосы короче – тем удобнее, и не жалко их потом», я ношу на левой руке мужские черные часы с зеленым циферблатом, я правша (о чем мало кто догадывается), моим кедам уже лет пять, я умею играть на гитаре и мой рост около метра шестидесяти пяти.

А еще я упертая, злая, стервозная… идиотка?

Ну, почти.

I

28 ноября 2034

Клиника святого Йозефа, неподалеку от центра, Полярис

16:02

– Черт!!! – выругалась я, больно приложившись головой о свисающую ветку дерева. Ноги неуклюже бились о каменные стены больницы, веревка ужасно натирала и садила и так болевший живот, а руки, час назад перевязанные услужливой медсестрой (с раздражающей медовой улыбкой), кажется, содрались в кровь опять.

Ладно, плевать.

Мои ноги, наконец-то, достигли земли, и я смогла встать на хрустнувший снег, перочинным ножом перерезав веревку. Смысла в том, чтобы отвязывать ее или заметать следы побега, я не видела. Зачем?

Камеры, медсестры, охранник – так или иначе, мой побег скоро заметят. Так к чему лишние заморочки?

К тому же, я сперла у одного врача куртку. И, кажется, вырубила немного этого врача.

Я потерла запястья, стянув итак развязавшиеся бинты, и, разбежавшись, легко перемахнула через высокий забор клиники.

I

28 ноября 2034

Окраина Поляриса

17:34

– Как отказано?!

Кажется, мои глаза метали молнии. Рука сама потянулась к кинжалу за поясом.

– Тупая железяка!!!

Система безопасности механически повторила, упрямым женским голосом:

– Агент Р-0186326 находится на лечении в клинике святого Йозефа по адресу…

– Это я, черт возьми, этот агент!!!

– … В доступе отказано.

Чертов доктор Кларк!!! Все предусмотрел!

Не видать мне теперь ни новых бомб, ни сканирующих устройств, ни моего любимого Ferrari. Особенно обидно за машину…

Ну, ничего.

Выход есть всегда.

Как хорошо, что когда-то я додумалась купить две небольших квартиры. Про одну знали все, она была забита в моей базе данных и в досье, а другую я постаралась оформить через подставных лиц, и про нее знал… да никто про нее не знал!

У меня не было денег на такси (врачи, заразы, все изъяли!!!) и окольными путями я добиралась до центра города пару часов. Ноги в красных кедах замерзли (надо будет срочно включить чайник. А лучше набрать ванную). На город медленно опускались сумерки.

Я кинула взгляд на наручные часы. Единственную вещь, которую врачи не могли у меня изъять. Один раз их попыталась снять медсестра, так я ей чуть руку не сломала.

19:11:03

04…

05…

Секунды быстро тикали. Не помню, во сколько там начиналась эта ерунда (что вообще за ерунда?..)

Ничего, я успею.

Когда-то я считала, что отдых важен. Сейчас я убеждена, что он лишь расслабляет сознание и мешает. А расслабляться мне нельзя. Мозг сразу превращается в жижу, а жижа думать не способна. Ну, по крайней мере, в моем случае.

Я ввалилась в новенький лифт (в котором кто-то наконец-то починил стекло) и облокотилась на стену, тыкнув в сенсорную кнопку «11» на панели. В ожидании, пока лифт приедет, скользнула взглядом по своему отражению. Бледное, слегка осунувшееся лицо, посиневшие от холода губы… мило, нечего сказать.

Я ввалилась в квартиру, ногой захлопнула за собой дверь (замок автоматически пикнул), щелкнула выключателем и довольно развалилась прямо на черном ковре в коридоре. Заложила руки за голову, уставившись в потолок, и позволила себе расслабиться.

Но через пару минут подскочила, швырнув любимые кеды в угол. Потянулась. Оглянулась и довольно кивнула. Руки опять заныли из-за ссадин, и я выдвинула ящик тумбочки в коридоре, доставая аптечку. С ней подмышкой дошла до кухни, порылась в ящиках. Нашла новую бутылку минералки и, закинув в рот пару таблеток, запила. Поморщилась, сунув аптечку в ящик рядом с бутылкой, включила чайник и, в ожидании, пока он закипит, натерла руки обезболивающей мазью.

Довольно заварила себе чашку черного чая с лимоном (не крепкого и с двумя ложками сахара) и, заправив за уши серые пряди, вытащила из ящика свой черный мини ноутбук, с переливающейся в темноте наклейкой на крышке. Провела по нему рукой, стряхивая пыль, и открыла. На рабочем столе у меня красовалась панорама ночного Поляриса, снятая Эйлин лет шесть назад. С левой стороны на мониторе тянулись аккуратные ряды папок, и я быстро нашла одну, нужную мне: «ГКБ». Пролистала в поисках файла «11.28.34» и щелкнула по нему. Мне сразу вылезло огромное досье. Неправильное, на мой взгляд, досье. Я устало выругалась, вчитываясь в аккуратные строчки.

«… в 21:00, 28 ноября 2034 состоится прием в особняке миллиардера Р.П (см. Руфус Прин) по адресу (см. бульвар Ирнас 16 к.2), на котором он продемонстрирует свое новое приобретение – известный гобелен начала 12 века. Вся шумиха будет вокруг гобелена и владельца, к которому будет представлена тонна охраны, включая нашего информатора из гос. комитета безопасности. Все что нам надо – найти нужного нам. В документах должно быть указано:

А) ИмяФамилия (Без второго имени!), по предварительным данным это некто с инициалами К.Ш.

Б) выделенная зеленым цветом фотография (ОБЛАДАТЕЛЯ ДОКУМЕНТОВ, СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ТЕБЯ, МИНХО!)

В) наклейка с надписью «ночь» прямо под фотографией.

Операция должна быть проведена ТИХО и НЕЗАМЕТНО. Всем ясно?!

– Список гостей

– Список персонала

– Дополнительная информация…»

Я оглядела файл еще раз. Так как на прием меня никто не звал, я ухмыльнулась, отпила еще чая, щелкнула по графе «список персонала», открыла несколько внешних ссылок и всего парой движений взломала сайт. И уже через минуту в списке персонала появилась некто «Кейт Брик».

Я автоматически кинула взгляд на часы в углу экрана.

19:49

Времени еще полно.

Я успела смотаться в душ, высушить волосы, спокойно найти папку со своими вторыми документами и еще раз проверить, во что должен быть одет персонал. Я порылась в шкафу и среди кучи футболок смогла-таки найти то, что мне было нужно. Мой черный костюм с белой рубашкой, который я последний раз надевала… когда же я его надевала? Лет пять назад.

Я кое-как застегнула пуговицу на рукаве и, поправив ворот рубашки, наскоро кинула взгляд в зеркало. Что-то меня кольнуло, когда я увидела себя в этом костюме, но я не обратила на это внимания. Слегка не до того.

Я порылась в шкафу еще и нашла большущий блондинистый парик. Аккуратно спрятала под него свои короткие серые волосы и порылась в ящиках с украшениями.

Украшения я не очень любила. У меня их было много (включая мамины, которые я хранила как зеницу ока), но я редко их носила. Какие-то дарили, какие-то сама покупала…

Я нашла большие серьги-кольца, которые осторожно и надела, и мамину любимую подвеску с железным фениксом. Аккуратно застегнула цепочку, спрятав ее под пиджаком и, закинув на плечо рюкзак, выкатила из шкафа свой любимый черный мотоцикл. Довольно провела по рулю, стряхнула пыль с ярко-зеленых фар и проверила, есть ли бензин. Схватила из вазы в виде черепа в коридоре две связки ключей, натянула свое черное пальто и, ногой захлопнув дверь, вызвала лифт.

Голова прошла, и теперь я могла работать спокойно. Главное на прием не опоздать. Я автоматически проверила пистолет во внутреннем кармане пиджака и закатила мотоцикл в лифт. Сначала соседи от меня шарахались, но потом привыкли, попросив только ничего не разбить.

Пока кабина медленно ехала вниз, я хлопала по карманам, надеясь найти пачку какой-нибудь жвачки. Жвачку я нашла (с лаймом!) и, закинув в рот пару пастилок, нащупала в кармане пиджака что-то еще. Я нахмурилась, вытаскивая на тусклый свет от лампы небольшую белую трикотажную салфетку, на которой, почти незаметно, было выведено несколько слов:

Ты мне речь запорола!

Н.

Меня словно чем-то по голове ударили. Пол под ногами чудом не поплыл. Я кинула взгляд на зеркало, вцепившись руками в руль мотоцикла. Я наконец-то вспомнила, почему так давно не надевала этот костюм. Лифт пикнул, оповещая о приезде, и, когда двери разъехались в стороны, впуская холодный воздух, я медленно выкатила из него мотоцикл. Затем сильнее стиснула в руках чертову салфетку и убрала ее в рюкзак.

Помотала головой, прогоняя наваждение, и уверено натянула шлем.

Сверилась с навигатором, проверяя маршрут, и быстро сорвалась с места.

Мысли были где-то в другом месте, отчаянно не отпуская.

Я надевала этот костюм всего дважды. На свадьбу Эрика и Элизабет пять лет назад и… в день похорон Ника.

Ник стоит по левую руку от жениха, заложив руки за спиной и широко улыбаясь.

Ты застегиваешь дурацкую пуговицу на рукаве темного пиджака и слегка поднимаешь голову.

Ты до сих пор не можешь поверить, что свадьбу вызвался вести Босс, но, тем не менее, он уже стоит на импровизированной платформе, в отутюженном белом костюме, на фоне которой очень выделялась его темная искусная трость.

Невеста с женихом задерживаются. Из двери высовывается подружка невесты (кажется, Лили?..) и, помахав руками, просит еще несколько минут.

Ник раздраженно смотрит на нее и начинает что-то бормотать себе под нос, кидая взгляд на свои часы.

Ты тихо хихикаешь.

Он раздраженно смотрит на тебя и надувается.

Ты разводишь руками, невинно улыбаясь.

Из колонок громко начинает играть «свадебный марш».

Я, постаравшись отбросить все грустные мысли куда подальше, поправила парик и уверенно постучала в дверь для персонала в переулке. Мотоцикл я спрятала на крыше вместе с частью вещей. Дверь мне открыл какой-то охранник и спросил прокуренным голосом:

– Имя?

– Кейт Брик, – спокойно ответила я, протягивая, на всякий случай, свой паспорт. Охранник сверился со списком и, тыкнув в него пальцем, кивнул.

– Проходите. Первая дверь направо, там вам все объяснят.

– Благодарю, – улыбнулась я, уверенно проходя в здание. Самое сложное пройдено. Я толкнула дверь на кухню, где уже что-то шумело. И, только я надеялась забыть о воспоминаниях, как, перекрикивая шум и гам остального персонала, из колонок по радио заиграла какая-то песня Сэма Смита. Я сильнее сцепила руки за спиной, нацепив на лицо милую улыбку. Лишь бы никто не заметил моего состояния.

Банкет начался полчаса назад.

Официанты, изумленные ревом и гамом, молча оставляют на столах все новые и новые подносы, предпочитая поскорее сбежать.

Из колонок играет твоя любимая песня – «Palace» Сэма Смита.

Подружка невесты только что закончила свою сопливую речь про любовь и прочую чепуху.

Ты осторожно доедаешь последний огурец из салата и поднимаешь голову.

Подошла твоя очередь. Ты глубоко вздыхаешь, пытаясь успокоиться, и подхватываешь свой бокал с какой-то странной булькающей жидкостью.

Ты медленно поднимаешься, с улыбкой оглядывая ряды столов.

Ты поворачиваешь голову, поднимаешь повыше бокал с шампанским, и, отсалютовав невесте и жениху, медленно декламируешь.

– «Весь мир – театр.

В нем женщины, мужчины – все актеры.

У них есть свои выходы, уходы,

И каждый ни одну играет роль».

Если честно, я никогда не думала, что меня когда-нибудь пригласят на свадьбу. Тем более, на свадьбу близких мне людей. И сам факт того, что я уже стою тут – фантастичен.

Возможно, в одной из миллионов вероятностей этого события, меня бы тут не было.

Возможно, меня даже не существует вовсе, а существую я только в вашем восприятии реальности.

Возможно, я всего лишь актер, разыгрывающий перед всеми Вами очередную сцену Вашей жизни, которая сольется потом в длинный поток воспоминаний и действий, и, скорее всего, многие из Вас уже и не вспомнят мои слова, но…

Если уж я не зря писала всю эту речь вчера ночью, то что-нибудь все же отпечатается в Вашем сознании.

«Я вижу: время не таит свирепость,

Столетий гордость превращает в прах,

И рушит исповедь любую крепость,

И даже медь у времени в руках».

Так что…

Ты слегка водишь бокалом в воздухе и с широкой улыбкой заканчиваешь.

-… «Пью за тебя, любовь».

Ты опускаешься обратно, переводя дыхание.

И через секунду зал взрывается криками, свистом и аплодисментами.

Ты удивленно смотришь на них, хлопая глазами.

Хочешь сказать что-то в свое оправдание, но все твои слова заглушают ликующие вопли толпы.

Стул жениха отодвигается, и Эрик, медленно встав со своего места, подходит к тебе.

Он смотрит на тебя сверху вниз. Ты пожимаешь плечами и усмехаешься.

Неожиданно друг подхватывает тебя за талию, слегка приподнимая над полом.

Болтая ногами в воздухе, ты бурчишь:

– Пусти! Пусти, кому сказала!

– Вот вроде мелкая такая…

Задумчиво протянул жених, опуская тебя на пол.

– …А говорит то сколько…

Ты надуваешься, слегка пихнув друга в бок.

– Вот я тут распинаюсь, а он даже оценить не может…

Ник, до этого мрачно смотрящий на тебя, неожиданно подрывается, громко выругавшись.

– Рей, мать твою!!! Какого черта?! Я тоже хотел Шекспира процитировать!!!

Ты удивленно смотришь на него. А затем с громким хохотом сгибаешься пополам.

– Так, в общем!

Ник весело хлопает Эрика по плечу, подхватив со стола свой бокал.

– Так как эта особа.

Тыкает в тебя пальцем.

– Рассказала почти всю мою речь, расскажу оставшееся.

«За внешний облик – внешний и почет,

Но голос тех же судий неподкупных,

Звучит иначе, если речь зайдет

О свойствах сердца, глазу недоступных».

Этим мы отличаемся от других, проживающих на железном материке.

Мы, несмотря на нашу работу, все еще не потеряли веру, душу и самих себя.

И сердце – это то, что нас отличает.

Так что, друг мой, ты еще раз доказал, что у тебя сердце настоящее – такое, которое рисуют в справочниках по анатомии. С сосудами и капиллярами.

Но в душе у тебя сумел сохраниться ребенок.

Поздравляю!

«Пью за т…»

Он запинается на середине фразы. Раздраженно смотрит на тебя. Открывает рот. И шипит.

Ты заходишься в новом приступе смеха.

Я улыбнулась еще шире, ловко лавируя среди толпы гостей. Левая рука уже затекла из-за тяжелого подноса, но я даже не заметила такой мелочи.

– Не желаете ли шампанского? – мило прощебетала я, подойдя к небольшой группе гостей. Те о чем-то тихо переговаривались в стороне, изредка бросая взгляды в сторону. Подозрительная компашка. Когда я подошла, они обернулись. Моя улыбка застыла. Я чуть не выронила поднос и подняла голову, автоматически сделав шаг назад.

Вот черт!!!

– Ре-е-ей? – мрачно протянул Мик, нахмурившись. Рядом с ним у Эмили (в ужасно странном платье) отвалилась челюсть. Люк лишь приподнял бровь, а Алиса закатила глаза и сложила руки на груди. Я тихо прицокнула языком. Не угадала с публикой…