Текст книги "Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа"

33

Между тем царь после такого исхода дел был совершенно потерян, и душа его была, повидимому, погружена в глубокую заботу и тревогу. Созвав главных советников, он спрашивал их, как ему поступить с сыном. Когда одни советовали одно, другие другое, упомянутый Арахия, самый знатный и влиятельный из них, говорит царю: «Как нужно было, царь, поступить с твоим сыном, так мы и поступили, но не могли склонить его следовать учению нашей веры и служить нашим богам. И, как я вижу, все наши попытки будут бесполезны. Должно быть, сама природа и судьба сделали его таким неумолимым, непоколебимым и неустрашимым. Если ты захочешь его пытать или казнить, то ты окажешься врагом самому себе, своей природе, и тогда уже не будешь иметь права называть себя отцом, а он с готовностью пойдет на казнь за имя Христово. Остается только одно средство – выделить ему часть государства, где правление поручить ему. Если заботы, житейские нужды и потребности увлекут его и он снова вступит в круг нашей жизни, то цель наша будет достигнута. Ибо окрепшие качества души можно гораздо скорее изменить убеждением или даже уступкою, чем насилием. Если же он при всем этом все-таки не оставит христианской веры, то уже самое обстоятельство, что сын твой не наказан, будет тебе некоторым утешением».

Так говорил Арахия, и все присутствовавшие согласились с его мнением. Не прочь был поступить так и царь. Поэтому, призвав сына, он ему говорит: «Это уже последнее слово мое к тебе, сын мой! Если ты и в этом случае не послушаешься меня и хотя бы теперь не угодишь мне, то я не стану тебя более щадить». Когда же царевич спросил, что именно он хочет сказать ему, царь ему отвечал: «Потрудившись над тобою столько времени, вижу, что тебя нельзя ни заставить, ни убедить повиноваться моим словам. Теперь я решил выделить тебе часть государства, которою будешь править ты, и впредь можешь безнаказанно избрать себе какой угодно путь». Святая душа юноши тотчас уразумела настоящую цель этого предложения. Но тем не менее он решил принять его, чтобы у него были развязаны руки и он мог вступить на желанный путь. И он ответил отцу: «Я бы желал отыскать того божественного мужа, который указал мне путь спасения и, простившись со всем здешним, провести с ним остальную жизнь. Но так как ты, отец, не позволя ешь мне в данном случае поступить по своему усмотрению, то я повинуюсь тебе. Ибо прекрасно повиноваться родителям в тех случаях, когда это повиновение не влечет за собою гибели и отчуждения от истинного Бога».

Услышав это, царь исполняется великой радости. Он делит государство на две части, торжественно назначает сына царем второй из них, надевает на него корону и все другие царские отличия и с блестящею свитою и телохранителями отправляет его в назначенную для него половину [страны]. Разным сатрапам, военачальникам, вельможам, правителям и всем желающим позволяет отправиться с сыном; большой и многолюдный город назначает он главным местопребыванием сына и окружает нового царя подобающим почетом.

Блаженный Иоасаф, приняв царскую власть и прибыв в главный город, водружает на каждой городской башне крест – символ Божественного страдания. Идольские же храмы и жертвенники он разрушает до основания, не желая оставить ничего, что бы напоминало о нечестии. Посреди города воздвигает большой и прекрасный храм Господу Иисусу Христу, в который велит народу приходить и воздавать почитание Богу через поклонение святому Кресту. Сам же он, стоя посредине храма, усердно молился. Всех, находящихся под его властью, Иоасаф всячески старался отвлечь от суеверного почитания идолов и обратить ко Христу, обличая обман идолопоклонства и возвещая учение Евангелия. Говорил о сошествии Слова Божия, о сотворенных Им чудесах, о спасительном для нас Его крестном страдании, воскресении и вознесении на небо; говорил также о страшном дне Его будущего Второго пришествия, об уготованных благах для праведных и наказаниях для грешников. Все это он проповедовал дельно и кротко, желая достигнуть своей цели не столько силою предоставленной ему царской власти, сколько смирением и кротостью. Это-то смиренномудрие и удивительные дела и привлекали к нему сердца всех и явились могущественным помощником власти. Так что по прошествии немногого времени все подчиненное ему народонаселение, городское и сельское, было просвещено светом божественных словес и отреклось от нечестия языческого, от многобожия, оставило жертвоприношения и возлияния идолам, приняло истинную, непреложную веру, обратилось ко Христу и было удостоено наследования Царствия Небесного.

Тогда все священнослужители, монашествующие и некоторые епископы, скрывавшиеся в пещерах и горах из страха перед его отцом, вышли из своих убежищ и с радостью поспешили к нему. Иоасаф, выйдя к ним навстречу, принял их, перенесших столько невзгод за Христа, радостно и с почетом, ввел в свой дворец, где омыл им ноги, запыленные волосы и вообще всячески прислуживал им. После этого он устраивает у себя церковь и назначает одного епископа, мужа святого, много потерпевшего за веру Христову и лишенного своей епархии, сведущего в церковных делах и ревностного христианина, архиереем своего государства. Архиерей этот велит тотчас приготовить купели и крестить всех, обратившихся ко Христу. И крестятся сначала вельможи и правители, затем воинство, а потом и остальной народ. Крещеные получали не только духовное исцеление, но и оставление всех телесных болезней и увечий и при выходе из святой купели наслаждались здоровьем как духовным, так и телесным.

Поэтому к царю Иоасафу стекалось отовсюду множество народа, желавшего просветиться учением благочестия. Все обожаемые доселе идолы закапывались в землю, богатства же, посвященные им, были употреблены на постройку священных храмов Богу. На это царь Иоасаф отдал все деньги, дорогие одежды и всякого рода сокровища, принадлежавшие языческим храмам, употребив таким образом на полезное дело множество доселе бесполезных вещей.

Между тем нечистые духи, находившиеся в языческих храмах и у жертвенников той страны, подверглись сильному гонению и громко вопили о постигшем их бедствии, а все царство Иоасафа освободилось от их господства и просветилось светом непреложной христианской веры. Конечно, значимо то, что сам царь подавал всем хороший пример и во многих зажигал желание к подобному же образу мыслей и действий. Таково уже свойство власти: она всегда вызывает подражание среди подчиненных, возбуждая в них расположение или нерасположение к тому, чему, по их мнению, сочувствует или не сочувствует их власть. Царь же Иоасаф был всецело предан заповедям Христа, был олицетворенной любовью к Нему. Будучи кормчим многих душ, он прежде всего заботился о том, чтобы направить их к пристани Бога, сознавая, что обязанность царя прежде всего состоит в том, чтобы научить народ богобоязненности, богопочитанию и праведной жизни, что он и делал, приучая как самого себя властвовать над страстями, так и своих подчиненных, правя, как опытный кормчий, твердою рукою рулем благочестия. Он понимал, что самое высокое назначение истинного царства есть победа и властвование над страстями и склонностями к удовольствиям и увеселениям и стремился выполнить это назначение. Иоасаф не придавал никакого значения своему царскому происхождению и окружавшему его блеску, понимая, что все люди одинаково имеют своими родоначальниками одни и те же же существа – сотворенные из глины и что эта глина совершенно одинакового качества и у бедных, и у богатых; его мысли были олицетворением смиренномудрия; он считал себя здесь только временным поселенцем, думая постоянно о будущем блаженстве и считая полною и прочною собственностью только то, что будет ему дано после сей временной жизни.

Когда он успешно окончил дело обращения, освободив всех своих подданных от искони веков господствовавшего над ними обмана и сделав их служителями Христа, искупившего нас от ужасного рабства драгоценною Кровью Своею, тогда обращает все свое внимание на другой вид христианских обязанностей – на творение добрых дел. Он видит непрочность земного богатства, его подобие течению речных вод, а поэтому и поспешил освободиться от него. Внимая словам Господа: Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкопывают и не крадут (Мф. 6:20), стал он все свое имущество раздавать бедным и неимущим, не жалея ничего. Он руководился той мыслью, что получивший большую власть должен посильно подражать Дарователю этой власти, а это подражание, по его мнению, должно особенно проявляться в милосердии. За даруемое им золото и драгоценные камни он собирал себе другое богатство, которое здесь радует надеждою на будущее блаженство, там же дает возможность действительно наслаждаться тем, что было здесь предметом наших желаний. Он выпустил из темницы заключенных в оковы, угнетаемых ростовщиками; он был отцом всех сирот, бедных и неимущих, отцом любящим и благим; подаяния были щедры, истинно царские. За них он надеялся получить мзду в день воздаяния по делам.

Обращение царя Авенира в христианство и просвещение всей страны

Слава об Иоасафе распространилась скоро по всей вселенной; отовсюду к нему стекалось ежедневно множество народа, как бы побуждаемого запахом благовонного сока мирры, и все оставляли здесь свою духовную и телесную бедность. Не страх, не сила власти влекли сюда всех, но истинная сердечная любовь к нему, насажденная в сердцах народа Богом и его личными прекрасными делами. Мало-помалу большая часть подданных его отца примкнула к нему, выйдя из мрака идолопоклонства, просветившись истинным Евангельским учением. Дом Иоасафа все возрастал и укреплялся, дом же Авенира все слабел и уменьшался, как это было по писанию Книги Царств с Давидом и Саулом.

34

Видя все это, царь Авенир пришел наконец в сознание: понял свое заблуждение и бессилие ложных богов. Снова созвав первых лиц своего совета, он высказывает им свои мысли. Когда все согласились с ним (вняв непрестанным молитвам Своего раба Иоасафа, Спаситель просветил их благим Своим светом), царь решил сообщить о том сыну письмом следующего содержания: «Дражайший сын мой! Множество мыслей овладело мною и смущает мою душу. Видя, как все ежедневно отпадают от нашей веры, как она, подобно дыму, исчезает, твоя же вера воссиявает ярче солнца, – я пришел в сознание, что все, сказанное мне тобою, истинно, понял, что темное облако прегрешений и нечестия, окружавшее нас, не позволяло нам видеть света истины и познать истинного Творца всех и всего. Когда же ты предлагал нам этот лучезарный свет, то мы, закрыв глаза, не хотели принять его. Увы, мы жалкие! Истребили мы также немало христиан, которые, подкрепляемые Всемогущею силою, до последнего дыхания не соглашались низойти до нашего нечестия. Теперь же, когда немного рассеялся окружавший нас мрак лжи, мы просветились хотя малою искрою истины и раскаиваемся в совершенном нами зле. Но и эту малую искру света пытается затмить другого рода мрак, мрак ужасного отчаяния вследствие массы сотворенных мною зол, вследствие той мысли, что я слишком грешен для Христа, а потому и не буду принят Им, как Его враг и отступник. Что ты на все это скажешь, мое дорогое дитя? Возвести мне скорее об этом, научи меня, своего отца, что мне следует делать, направь меня на путь познания должного и истинно полезного».

Получив и прочитав вышенаписанное, Иоасаф исполнился великой радости и вместе с тем удивления. Придя в свою горницу, он пал ниц перед изображением Спасителя, обливал землю слезами, прославляя и благодаря Господа, говоря: «Буду превозносить Тебя, Боже мой, Царю (мой), и благословлять имя Твое во веки и веки. Велик Ты и достохвален, и величие Твое неисследимо (Пс. 144:1). Кто может совершенно выразить могущество Твое и воздать достойную хвалу Тебе, превратившему камень в море воды, сухость – в источник вод? Воззри же, Господи! Это черствое, тверже камня сердце по Твоей воле смягчилось, как воск! Ибо Тебе возможно и из камней творить чад Авраамовых. Благодарю Тебя, человеколюбивый Господи, милостивый Боже, что Ты так долготерпелив к нашим грехам и доселе оставляешь нас безнаказанными; мы давно уже заслужили быть отверженными от лица Твоего и понести наказание в этой жизни, подобно беззаконным жителям Пятиградия, уничтоженным божественным огнем, но Твое бесподобное долготерпение помиловало нас. Благодарю и прославляю Тебя я, ничтожный и недостойный раб Твой, хотя я и не в силах воздать достойной хвалы и благодарения благости Твоей. Умоляю неизмеримое Твое милосердие, Господи наш Иисусе Христе, Сыне и Слове невидимого Отца, сотворивший все единым Своим словом и сохраняющий все единою Своею волею, простри Свою невидимую и всемогущую руку и освободи окончательно раба Своего, отца моего, от ужасного плена, от власти диавола и выкажи ему видимым знамением, что Ты Бог живой и истинный, Единый, вечный и бессмертный Царь! Воззри на мое сердечное сокрушение всемилостивым и благосклонным оком и, согласно с Твоим истинным обещанием, будь со мною, познавшим и исповедующим Тебя, как Творца и Промыслителя всякой твари. Утверди во мне источник животворящей воды Твоей, дай мне слово при раскрытии уст моих и утверди ум мой на Тебе, краеугольном камне, чтобы я, негодный раб Твой, мог возвестить родителю своему тайну Твоей власти и Твоею силою вывести его совершенно из неведения и власти злых духов, обратив к Тебе, Господу Богу моему, не желающему гибели даже грешника, но принимающему обращение и раскаяние, ибо Тебе подобает слава и хваление во веки веков. Аминь».

Помолившись так и получив некоторую уверенность в том, что достигнет желаемого, укрепившись мужеством свыше, он в сопровождении телохранителей отправляется к своему отцу. Когда Авениру было объявлено о прибытии сына, он тотчас отправляется к нему навстречу, обнимает, целует и устраивает в [знак] радости свидания всенародный праздник. Что же происходит вслед за тем? Кто может сказать, что и как мудро говорил сын отцу, когда они остались наедине? Что мог сказать он, как не внушаемое ему Духом Святым, Которым рыбаки покорили весь мир и, не зная даже грамоты, сделались мудрейшими из мудрых? Его-то дарами и говорил Иоасаф царю, просвещая Авенира светом истинного знания. Как мы видели, он и прежде старался вывести отца из области неведения. Но раньше ему недоставало частью слов, частью подтверждающих слова дел, частью достаточного внимания со стороны отца. Когда же Господь сжалился над немощью раба Своего Иоасафа и, вняв его молитвам, открыл запертые доселе врата сердца отца его, тогда тот легко понял смысл всего, что говорил ему сын, и сбылись слова пророка: Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит и спасает их (Пс. 144:19).

Таким образом, Иоасаф, милостью Христа, одержал полную победу над злыми духами, доселе господствовавшими над душою отца, освободил Авенира совершенно от их влияния, преподал ему ясно и понятно спасительное слово и обратил к живому небесному Богу. Сначала он ему говорил о тех великих чудесах, о которых тот не знал и не слышал ушами сердца и души; долго просвещал его в познании истинного Бога; объяснял, в чем состоит христианское благочестие; проповедовал, что нет иного Бога ни на небе, ни на земле, ни под землею, кроме Бога Единого, познаваемого в Отце и Сыне и Святом Духе; объяснил ему много тайн для истинного Богопознания; говорил о мире видимом и невидимом, как Творец из ничего сотворил все, и в том числе по образу и подобию Своему человека, которому Он даровал свободную волю, дал ему пользоваться благами рая, повелев только не вкушать плодов дерева, которое называется деревом познания добра и зла. Говорил также о том, как Бог за нарушение сей заповеди изгнал человека из рая, вследствие чего люди были лишены сообщества с Богом; весь род человеческий впал в заблуждение и обман и стал причастным смерти по проискам диавола, который со времени грехопадения людей возымел над ними власть, заставил их совершенно забыть о Господе Боге и служить себе через гнусное идолопоклонство.

Затем Иоасаф рассказал отцу о том, как, сжалившись над нами, Господь Иисус Христос с благоволения Отца и при содействии Святого Духа соизволил спасти нас, воплотившись от Духа Святого и Девы Марии. Сошедши на землю и обращаясь среди страстей, не заражаясь ими, Он, Сын Божий, принял крестное страдание и смерть, затем воскрес на третий день из мертвых, чем искупил грехи наши и восстановил прежде предопределенные людям славу и почести, удостоив жизни там, откуда Он временно сошел. Говорил также о Втором пришествии Спасителя и Страшном Суде, о Царствии Небесном, ожидающем праведников, и несказанных его благах, а также о муках, предстоящих нечестивцам: о неугасаемом огне и внешней тьме, о черве, точащем их бесконечно, и прочих наказаниях, заслуженных рабами греха. Передав все это в немногих, но сильных и ясных словах по благодати говорившего через него Святого Духа, Иоасаф потом стал говорить отцу о неизмеримой глубине человеколюбия Бога, Который всегда готов принять кающегося и обращающегося; о том, что нет греха, побеждающего милосердие Божие, если только мы постараемся загладить его раскаянием. Подтвердив свои слова многими примерами и свидетельством Священного Писания, блаженный юноша закончил свою речь.

35

Пораженный мудростью Божественного учения, царь начал громким голосом горячо исповедовать Христа Спасителя. Освободившись совершенно от идолопочитания, Авенир стал публично чтить знамение Креста, во всеуслышание объявляя Господа нашего Иисуса Христа истинным Богом. Поведав о своем собственном прошлом нечестии и осудив прежнее жестокое и кровавое преследование христиан, встал он всем своим существом на стороне благочестия. Таким образом, сбылось на деле сказанное апостолом Павлом: «Где был избыток нечестия, там в обилии появится благочестие».

Когда же потом святой Иоасаф начал говорить о Боге и благочестии в отношении к Нему собравшимся полководцам, сатрапам и всему народу, огненными речами проповедуя все истинно благое и пристойное, тогда сошедший на слушавших Святой Дух заставил всех прославлять Бога, и вся толпа единогласно возглашала: «Нет другого Бога, кроме Господа нашего Иисуса Христа, прославляемого с Отцом и Святым Духом».

Исполнившись великого божественного рвения, царь Авенир сокрушает всех идолов, находившихся в его дворце и храмах; сделанных же из золота и серебра он велит перечеканить в монеты и раздать бедным, употребив таким образом с пользою доселе бесполезное. Разрушив до основания все языческие храмы и жертвенники, Авенир и Иоасаф усердно воздвигали на их месте священные храмы Богу не только в том городе, но и по всей стране. Бесы же, обитавшие в языческих храмах и жертвенниках, с позором были изгоняемы и вопили о постигшем их бедствии, не будучи в состоянии противостоять всемогущей силе Божией. Большинство соседних народов также принимало благочестивую святую веру. Тогда упомянутый божественный епископ, наставив царя Авенира в догматах православной веры, крестил его во имя Отца и Сына и Святого Духа, и Иоасаф был его восприемником от священной купели. Получив от отца телесное рождение, сын делается главным виновником духовного его возрождения. Царь же Авенир, возродившись водою и Духом Святым, исполнился невыразимой радости. Вслед за ним весь город и все его царство удостоилось святого крещения. И сделались сынами света бывшие сыны мрака. Воздействия злого духа были изгнаны далеко за пределы той страны. Все были с тех пор там здоровы и телом, и душою. Свыше же были посланы чудеса и знамения, утвердившие еще более в вере новообращенных. Всюду в той стране строились храмы Божии, епископы, скрывавшиеся из страха гонения, выходили из своих убежищ и получали епархии, и много священнослужителей и монашествующих выходило пасти стадо Христово.

36

Кончина царя Авенира, оставление царства святым Иоасафом и удаление в пустыню

Между тем царь Авенир, раскаившись в прежнем образе жизни, передал всю царскую власть сыну, а сам, удалившись от дел, жил в одиночестве, в присутствии только вездесущего Бога; посыпав голову пеплом, сокрушался о совершенных им прегрешениях и с тяжелыми вздохами и горячими слезами испрашивал себе прощения за совершённые грехи. Он дошел до такого сокрушения и смирения, что даже не решался произнести своими устами имя Божие и только по увещанию сына решался делать это. Изменившись настолько к лучшему, он вступил на истинный путь добродетели и так преуспел на нем, что степень его благочестия превзошла меру его прежних согрешений. Проведя четыре года в раскаянии и слезах, он впал в болезнь, от которой и скончался. Когда приближалась последняя минута, Авенир начал бояться и тревожиться, вспоминая о совершенных им дурных делах. Но Иоасаф утешал его, говоря: «Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога. Страх и трепет нашел на меня, и ужас объял меня (Пс. 41:6 и 54:6). Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды. Тогда придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю, если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1:16). Не бойся, отец, и не сомневайся! Прегрешения обращающихся к Богу не побеждают Его беспредельной благости. Ибо первые измеримы и исчислимы, вторая же неизмерима и случаи ее неисчислимы, а конечное не может превзойти бесконечное». Утешая такими словами отца, он утвердил его в надежде.

Умирая, Авенир, простерши руки, благословил сына и благодарил его, прославляя тот день, в который он родился, называя его чадом милым, дорогим, чадом не своим, но чадом Отца Небесного. «Как мне воздать тебе должную хвалу, должную признательность? Как мне поблагодарить за тебя достойным образом Бога? Я был погибшим и нашелся благодаря тебе; был врагом и отступником от Бога, а теперь умиротворен. Что я могу дать тебе за все это? Бог да воздаст тебе достойную мзду». Так он говорил и ласкал своего сына. Потом, произнесши слова молитвы: «Человеколюбивый Боже! Тебе предаю душу мою», испустил дух, скончавшись, таким образом, в раскаянии.

Иоасаф, пролив искренние слезы по отцу, устроил почетное погребение его останкам, похоронив их на кладбище благочестивых; но он облек его не в царские одежды, а в одежду кающегося. Став у гробницы, подняв руки к небу и проливая горячие слезы, он воскликнул: «Благодарю Тебя, Царю славы, Единый, всемогущий и бессмертный; благодарю Тебя, что Ты внял моей молитве и не презрел моих слез, но вывел Своего раба, отца моего, с пути беззакония и обратил к Себе, Спасителю всех. Освободив его от обмана и нечестия языческого, Ты удостоил его познать Тебя, истинного и человеколюбивого Бога. Теперь же, Господи Боже мой, имеющий неисследимую глубину благости, помести его в месте покоя, в месте праведников, где сияет свет лица Твоего. Забудь о его прежних неправдах, разорви запись его грехов и заблуждений, а также примири с ним тех святых, которых он казнил огнем и мечом; устрой так, чтобы они не гневались на него. Ибо Тебе все возможно, Господу всех, кроме только одного – иметь милосердие к грешникам, не обратившимся к Тебе. Во всем же прочем милосердие Твое распространяется на всех, призывающих Тебя, Господи Иису се Христе! Ибо Тебе подобает слава во веки веков. Аминь».

Так молился он в продолжение целых семи дней, не отходя от гробницы, не принимая ни пищи, ни питья, не думая о сне, но проводя все время в слезах и сокрушении. На восьмой же день, возвратясь во дворец, раздал все богатство и все деньги бедным, так что в той стране уже не было более ни одного нуждающегося. Совершив эту раздачу в несколько дней и истощив свои сокровищницы (так как желал, чтобы громада богатства не мешала ему пройти через узкие врата, ведущие в Царствие Небесное), он на сороковой день после смерти отца, совершая память ему, созывает всех сановников, воинство и прочих граждан и, заняв по обычаю место председательствующего, говорит во всеуслышание: «Как вы видите, царь Авенир, мой отец, умер, как умирает всякий бедняк. И ничто – ни богатство, ни царская слава, ни я, любящий сын, ни кто другой из его друзей или родственников не мог помочь ему и избавить от власти неизбежной судьбы. Он предстанет пред Всевышним Судьей, чтобы дать отчет о прожитой им земной жизни, не имея никакого помощника или защитника, кроме совершенных им дел. Такова же участь всех нас, смертных, и избежать ее или изменить что-нибудь в ней невозможно. Выслушайте же меня теперь, друзья и братья, народ Господень, наследники святой жизни, которых Христос искупил драгоценною кровью Своею и освободил от заблуждения и рабства врагу рода человеческого! Вы знаете мой образ жизни среди вас, знаете, что с тех пор, как я познал Христа и был удостоен сделаться служителем Его, я возненавидел все, возлюбив Его Единого, и для здешней жизни желал только одного: оставив мирскую суету и пустоту, жить в обществе Христа и служить Ему в безмятежном спокойствии. Но мне мешало исполнить это противодействие моего отца и заповедь, предписывающая почитать родителей. Но по милости Бога, при Его помощи я не потратил напрасно этих дней, обратив и отца своего ко Христу, и вас всех научив познанию истинного Бога, Господа всех. Конечно, я сделал это не своими силами, но Его помощью, которая была со мною и освободила как меня от суеверия, от служения злым духам и идолам, так и вас, народ мой, избавила от тяжкого плена. Теперь уже настало время исполнить обещанное Богу, исполнить тот обет, который я дал Ему. Изберите себе кого хотите в цари и руководители, так как вы уже достаточно подготовлены к исполнению воли Господа и все Его заповеди известны вам. Преуспевайте в исполнении их, не уклоняясь ни направо, ни налево, и да будет мир Божий со всеми вами!»

Услышав это, народ пришел в ужасное смятение: все кричали и громко рыдали, оплакивая предстоящее свое сиротство. Потом к плачу присоединились взаимные клятвы – не выпускать его и силою помешать его удалению. Тогда Иоасаф дает рукою знак всем молчать. Он велит им перестать волноваться, прекратить плач и отправиться домой. С лицами, на которых виднелись следы слез, исполняют они это приказание. Между тем сам Иоасаф призывает главного своего советника, мужа, замечательного благочестием и святостью жизни, по имени Варахия (о котором было уже упомянуто, когда рассказывалось о том, как Нахор, выдав себя за Варлаама, состязался с философами, и только один Варахия явился к нему на помощь, желая с Божественным рвением состязаться с противниками веры). Оставшись с ним наедине, царь Иоасаф ласково и горячо просил его принять царство и со страхом Божиим править народом, когда сам он вступит на желанный путь. Но Варахия стал решительно отказываться, говоря: «Твой суд, царь, неправеден и не согласуется с заповедью. Наученный любить ближнего своего, как самого себя, как можешь ты желать, сбросив с себя тяжесть, возложить ее на меня? Если царствование – дело благое, то ты должен сам удерживать это благо; если же оно служит только соблазном для души, то зачем предлагать его мне, зачем обманывать меня?»

Когда царь услышал эти слова и понял, что они тверды, то прекратил беседу с ним. Поздней ночью он составляет к народу письмо, исполненное мудрости и свидетельствующее о великом благочестии писавшего. В нем он предписывает народу, как он должен относиться к Богу, как жить, чтобы угождать Ему, как славословить, как благодарить Его; затем завещает народу не избирать себе в цари никого другого, кроме Варахии. Оставив это письмо в спальне, он тайно от всех, никем не замеченный, вышел из дворца. Но не могло долго скрываться его отсутствие. С рассветом слух об исчезновении Иоасафа распространился по всему городу и произвел в народе большое смятение. Все ревностно отправляются на поиски, замышляя разными способами помешать его уходу. Их старания не остались бесплодны. Заняв все дороги, окружив все горы и неприступные пропасти, они находят его в одном овраге простершим руки к небу и совершающим молитву шестого часа. Заливаясь слезами, они умоляют его возвратиться, укоряя за уход.

Иоасаф же им отвечал: «Напрасно вы трудитесь: не надейтесь более иметь меня своим царем». Уступая только их горячим и неотступным просьбам, он вернулся во дворец, но вскоре снова, собрав всех, объявляет им свое решение, подтверждая даже клятвою слова, что не останется с ними более ни одного дня. «Я, – говорит он, – исполнил свою обязанность по отношению к вам, не пропустил и не скрыл от вас ничего полезного, но все возвестил и всему научил вас, проповедуя всем веру в Господа нашего Иисуса Христа и указывая на путь спасения через раскаяние. Теперь же я вступлю на путь, которого давно желал. Никто из вас не увидит более лица моего. Я, подобно апостолу, говорю вам, что чист от крови всех вас. Ибо я ничего не скрыл, научая вас исполнять волю Божию».

Услышав это и видя всю твердость его слов, народ зарыдал, оплакивая свое сиротство, не будучи в состоянии уговорить его. Тогда блаженный Иоасаф, указав народу на Варахию, сказал: «Его, братья, я выбираю для вас царем». И против его воли надевает на него царские одежды, корону и царский перстень. Став лицом к востоку, он начал молиться за царя Варахию, чтобы он сохранил чистою и непреложною веру Божию и неуклонно шел путем, указанным заповедями Христа; затем молился о его преемнике и о всем народе, просил у Господа помощи и спасения для них и исполнения всего, что они попросят, если только это будет для них полезно. После молитвы он говорит Варахии: «Я, брат мой, поручаю тебе то, что поручал некогда апостол: Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян. 20:28). Как раньше меня ты познал Бога и с чистым сердцем служил Ему, так и теперь выкажи больше рвения, чтобы угодить Ему; так как ты удостоился от Бога большей власти, то с тебя будет и больше взыскано. Поэтому воздай твоему Благодетелю должную признательность, соблюдая Его святые заповеди и уклоняясь от всякого пути, ведущего к гибели. Подобно тому как на корабле, если ошибется матрос, то он принесет плавающим самый незначительный вред, если же сам кормчий, то это может повести к гибели всего корабля, – так, если согрешит подчиненный, то этим самым он вредит не столько общему благу, сколько самому себе, если же согрешит царь, то это отзовется на всем государстве. Следовательно, имея на себе такую ответственность, ты употреби всю свою волю, чтобы утвердиться во благе, возненавидь всякое удовольствие, влекущее к прегрешению. Апостол говорит: