Текст книги "Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа"

Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12:14). Имея в уме своем круг человеческих действий и обязанностей, сопоставляя их различным образом в зависимости от обстоятельств, при их быстрой перемене сохраняй всегда неизменным свой благочестивый ум. Ибо [способность] изменяться самому с переменой обстоятельств свидетельствует о непрочности и ненадежности мыслей; ты же пребывай твердо и неотлучно во благе, не возгордись этою временною славою, но с чистыми мыслями считай себя ничего не стоящим, жалким существом, думая о кратковременности сей жизни и быстроте ее течения. Помня это, не впадай в пропасть надменности, но бойся Бога, истинного Небесного Царя, и тогда ты достигнешь вечного блаженства. Блажен всякий, боящийся Господа, ходящий путями Его! (Пс. 127:1) и: Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его (Пс. 111:1).

Прежде всего ты должен заботиться о соблюдении следующих заповедей: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5:7) и: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6:36). Соблюдение сих заповедей особенно требуется от облеченных в высшую власть, потому что получивший таковую при пользовании ею, естественно, должен по возможности подражать Дарователю ее. Это подражание Богу будет заключаться во мнении, что ничто не стоит выше милосердия. Ты должен оказывать всякого рода благодеяния нуждающимся, но они должны быть оказываемы единственно с целью сделать доброе дело, исполнить заповедь Божию. Благодеяния же вынужденные или оказанные с честолюбивым намерением не есть добродетель в полном смысле слова, предписываемая нам заповедью. Поэтому ты твори благодеяния первого рода и для них будь доступен всякому, держа открытыми свои уши для всех неимущих, чтобы и ты мог надеяться, что со временем Господь и для тебя будет держать открытым Свой слух. Ибо как мы слушаем, так и нас будут слушать, и как мы будем смотреть, так и на нас посмотрит Божественное и Всевидящее око Господа. Мы должны подобным достигать подобного. Теперь выслушай другую заповедь: Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6:14). Посему не злопамятствуй в отношении согрешивших перед тобою, но, прося для себя оставления грехов, прощай их и провинившимся пред тобою. Ибо за отпущение дается отпущение, и, прощая рабам, подобным нам, мы получаем оставление гнева Господня. И обратно: если мы не прощаем людям прегрешений их, то и нам не будут прощены грехи наши. Ты знаешь, что потерпел раб, который был должен десять тысяч талантов, за то, что не простил другому рабу того, что тот был ему должен. Поэтому мы должны остерегаться, чтобы также не потерпеть подобного; для сего будем прощать должникам нашим, выбросим из сердца всякий гнев, чтобы и нам были оставлены многочисленные долги наши. Итак, прежде всего и во всем ты думай о благочестивом слове веры, которому ты был научен, и да не вырастут плевелы в сердце твоем, но сохрани чистым и невредимым Божественное семя, насажденное в нем, чтобы ты мог представить Господу богатый плод, когда Он придет потребовать у каждого отчет о его земных делах и воздаст каждому по трудам его. Когда праведные воссияют светлее солнца, грешники же будут осуждены на крайний мрак и вечный позор. И ныне предаю вас, братья, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными (Деян. 20:32)».

Сказав это, он опустился на колени и снова со слезами помолился. Потом, прощаясь, он расцеловал Варахию, которого сделал царем, и всех других вельмож. Здесь происходит истинно достойное слез: все окружили его и чего только не говорили, выражая всю скорбь разлуки с ним! Глядя на них, можно было подумать, будто только в его обществе заключалась вся их жизнь, будто, расставшись с ним, они расстанутся с жизнью, со своею душою. Какой тут был избыток горя и слез! Они его обнимали, целовали, громко сетовали на постигшее их горе и несчастие; называли его своим господином, отцом, спасителем, благодетелем, уверяя, что благодаря ему они познали истинного Бога, освободились от заблуждения, перестали жить во зле. «Что будет с нами без тебя, – заключили они, – какое только зло не постигнет нас!» Говоря так, они били себя в грудь, оплакивая свое горе. Иоасаф, прервав их громкое сетование словами утешения, обещал, что мысленно, духом своим он всегда будет с ними, хотя телесного общения между ними более быть не может. После этого он на глазах всех оставляет дворец. Тогда все последовали за ним, желая помешать его уходу, и сопровождали на такое расстояние за город, что город исчез из их глаз. С трудом ему удалось уговорить их просьбами и укорами возвратиться домой. Возвращаясь, они постоянно оборачивались назад, смотря ему вслед, а некоторые из его особенно горячих приверженцев издали следовали за ним и далее. Только наступившая ночь разлучила их.

Между тем святой Иоасаф с чувством человека, возвращающегося после долгого изгнания на родину, радостно удалялся из своего царства. На нем было его обычное платье, а под ним – шерстяное рубище, подаренное ему Варлаамом.

37

Встретив в эту ночь на своем пути хижину одного бедняка, он сбрасывает с себя верхнее платье и отдает ему, употребив таким образом последнее свое имущество на милостыню. Найдя благодаря собственным молитвам и молитвам облагодетельствованных им бедных в Боге могущественного помощника, приобретши Его милость и помощь, как одежду спасения и веселия, он вступил в труды пустыннической жизни, не принимая ни пищи, ни питья и не употребляя никакой одежды, кроме упомянутого рубища. Он был проникнут необыкновенною Божественною любовью к бессмертному Царю Иисусу; для Него он оставил и забыл все остальное; сила его любви к Господу была подобна огню; эта пламенная любовь ко Христу так иссушила душу и сердце его, что к нему вполне могли быть применены слова пророка: Как олень желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу, крепкому, живому (Пс. 41:2–3), а также слова: Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста; пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей (Песн. 4:9) и: покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно (Песн. 2:14). Такою невыразимою любовью ко Христу были воодушевлены апостолы и мученики, которые презрели все видимое в сей временной жизни, подверглись бесчисленным родам казней и пыток, возлюбив нетленную красоту и думая о Божией любви к нам. Имея подобный огонь в сердце, прекрасный и благородный телом, но еще более благородный своею истинно царскою душою юноша питает ненависть ко всему земному, презирает всякие чувственные удовольствия, отказывается от всего – богатства, славы и почестей, оказываемых людьми, а также от царской короны и скипетра, считая все это ничтожнее паутины; посвящает себя многотрудной аскетической жизни, восклицая: К Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня (Пс. 62:9). Удалившись безвозвратно в глубину пустыни, вдали от мирских сует и смут, он испытывает чувство, будто тяжкое бремя или тяжелые оковы спали с него. Тогда он возрадовался духом. Протягивая руки вперед, Иоасаф восклицал и обращался ко Христу как к находящемуся с ним и слушающему его речи. «Да не увидит более мое око мирских благ, Господи! – говорил он. – Да не отвлекутся отсюда мои мысли мирскою суетою. Но исполни мои глаза, Господи, духовных слез, направи в должную сторону стопы мои, укажи мне место подвигов раба Твоего Варлаама, виновника моего спасения, дабы я на учился у него христианской твердости, чтобы по незнанию своему не поддался злым уловкам врага нашего. Даруй мне, Господи, обрести путь, ведущий к Тебе, ибо иссякла душа моя в тоске и жажде по Тебе, источнике спасения моего».

Такие мысли и чувства постоянно волновали его душу. Имея общение с Богом посредством молитвы и возвышенного созерцания, он напряженно продолжал свой путь, спеша найти то место, в котором подвизался Варлаам. Питался же он в течение этого времени растениями, которые находил в пустыне, не имея ничего, как сказано было раньше, кроме собственного тела и покрывавшего его рубища.

Умеренную пищу таким образом он находил себе, хотя и не всегда; воды же лишен был вовсе, ибо та пустыня была особенно суха и безводна. Когда около полудня солнце пекло особенно сильно, Иоасаф, мучимый жаждою, все-таки продолжал идти далее по безводной пустыне, и тогда его мучения были особенно сильны, но страстное желание побеждало даже природу: та жажда, которую он чувствовал к Богу, подобно росе действовала на естественную жажду. Между тем человеконенавистник диавол, не будучи в состоянии смотреть равнодушно на такую преданность и горячую любовь к Богу, всячески искушал юношу, возбуждая в нем, например, воспоминание о царской славе, об окружавших его блестящих телохранителях, родственниках, друзьях и сверстниках, о привязанности к нему всех и тому подобные приятные воспоминания. Затем диавол старался ставить всевозможные препоны его добродетели и всячески увеличить трудности и тяжести пустыннической жизни; он старался сделать особенно чувствительными для него слабость его тела, непривычку к бедствиям, долготу времени, отсутствие слова утешения и неизвестность последствий и конца такого труда. Лукавый возбуждал целые рои подобных мыслей в голове божественного юноши, стараясь смутить его, как это он делал, как говорят, и с великим подвижником Антонием. Когда же злой дух почувствовал себя немощным перед его силою воли (Сам Христос воодушевлял Своего воина, а потому, побуждаемый любовью к Нему, подкрепляемый надеждою и окрыляемый верою, Иоасаф отгонял от себя всякие козни диавола, и от них не оставалось и следа), то с позором удалился после первой же атаки, как это говорят. Потерпя неудачу, он прибегает к другого рода способу (у него приготовлено много средств для совершения зла) – является блуждающему в пустыне юноше в виде разных призраков, пытаясь испугать его: то представлялся ему черным и, вытащив меч, нападал на него, угрожая его убить, если он не вернется назад; то принимал вид различных зверей, при чем скрежетал зубами и ужасно ревел, глядя на него; являлся также и в виде дракона, аспида или василиска. Но мужественный подвижник бесстрашно шел вперед, имея убежищем Самого Всевышнего.

Смеясь над врагом, он говорил ему: «Ты не скрылся от меня, злой обманщик, стараясь внушить мне разные нечестивые чувства и мысли, ты с самого начала придумываешь всякого рода зло для рода человеческого и, будучи всегда злым, не перестаешь вредить. Но какой у тебя подходящий вид! Само то обстоятельство, что ты уподоб ляешься виду зверей и пресмыкающихся, свидетельствует о твоем коварстве и жестокости, зловредности твоего образа мыслей. Но зачем ты берешься за недостижимое, жалкий? С тех пор, как я узнал, что это есть замыслы и страшилища твоего злого ума, я нисколько не забочусь о тебе, ибо Господь мне помощник: буду смотреть на врагов моих (Пс. 117:7), на аспида и василиска наступ лю, попирать буду льва и дракона, подкрепляемый Христом (Пс. 90:13), и будут постыжены и жестоко поражены все враги мои, да возвратятся и постыдятся мгновенно (Пс. 6:11). Говоря так, он осенял себя знамением Христа – непобедимым оружием против происков диавола. Тотчас же все звери и гады исчезали с быстротою исчезновения дыма, с быстротою таяния воска от близости огня. Отогнавший же силою Христовой шел дальше, восхваляя и благодаря Господа. Но в этой пустыне было много подлинных диких зверей и разного рода змей, с которыми он встречался, так что путь затруднялся нового рода препятствиями и опасностями. Но святой юноша своими духовными силами побеждал одинаково и то и другое. При множестве таких разнообразных бедствий, спустя довольно долгое время, достиг он пустыни Сенаарской, в которой подвизался Варлаам. Здесь он нашел воду и утолил жгучую жажду.

38

Свидание и жизнь Иоасафа с преподобным Варлаамом

Целых два года скитался Иоасаф по морю пустыни, разыскивая Варлаама и не находя его; за все это время он выказывал замечательную твердость веры в Бога и мужество души. Проводя все время на воздухе под открытым небом, он много терпел от холода и зноя, ища, как какоенибудь драгоценнейшее сокровище, достойного старца. В течение своего пути ему пришлось выдержать множество искушений и напастей от диавола; затем приходилось терпеть от недостатка тех растений, которые он употреблял в пищу, ибо та сухая пустыня скудно производила даже их. Но железная воля души, сгоравшей от любви к Господу, переносила все эти бедствия легче, чем другие переносят удовольствия. Святая душа Иоасафа не ошиблась, надеясь на помощь свыше. Благодаря своим необыкновенным трудам и обильным слезам, он сподоблялся получать от Христа утешения во сне и наяву.

По прошествии двух лет Иоасаф все еще продолжал всюду ходить, разыскивая старца. Проливая слезы рекою, он молил Бога помочь ему в этом. «Укажи мне, Господи, – восклицал он, – укажи мне местопребывание виновника моего познания Тебя! Не лиши меня этого блаженства за многочисленность моих прегрешений, но удостой увидеть его и вместе с ним вести подвижническую борьбу». Наконец, по милости Божией, он находит пещеру, [дойдя до нее] по тропе, образованной ходящими туда монахами, и видит в ней пустынника. Приветствовав его дружески, он расспрашивает его, как найти ему Варлаама, причем рассказывает обо всем, что с ним случилось, и о состоянии своей души. Узнав от него желаемое, Иоасаф с возможною быстротою отправляется в указанном направлении, подобно опытному охотнику, идущему по следу преследуемой дичи. Замечая приметы пути, названные ему тем старцем, он радостно шел вперед, воодушевляемый надеждою, с чувством отрока, надеющегося после долгой разлуки увидеть отца, но любовь подвижника имела Божественное начало, а потому была гораздо сильнее и горячее чувства такого отрока. Дойдя до пещеры, он остановился у двери и, постучав в нее, произнес: «Благослови, отче, благослови!»

Услышав эти слова, Варлаам вышел из пещеры и по откровению свыше узнал, кто был пришедший, так как по внешнему виду он не смог бы узнать его, настолько Иоасаф переменился во внешности с тех пор, как он видел его в цветущей молодости. Теперь он был почерневшим от солнечного зноя, заросший волосами, со впалыми щеками и глазами, с воспаленными от постоянных слез веками, и вообще вся его внешность носила признаки чрезвычайных бедствий и лишений. И Иоасаф узнал своего духовного отца преимущественно по сохранившемуся выражению глаз. Старец, обратившись к востоку, вознес благодарственную молитву Богу, по окончании которой они произнесли «аминь» и бросились в объятия друг к другу. Крепко сжимая друг друга, они как бы желали этими объятиями вознаградить себя за долговременную разлуку, удовлетворить испытанное продолжительным временем чувство любви. Наконец, насытившись несколько взаимным общением, они сели и начали говорить. Первым заговорил Варлаам: «Прекрасный путь ты себе избрал, возлюбленный сын мой, дитя Божие, наследник Царствия Небесного, через Господа нашего Иисуса Христа, Которого ты возлюбил праведно больше всего временного и тленного, продав, подобно опытному и мудрому купцу, все, чтобы купить тот бесценный перл. Узнав, что это нетленное сокровище заключается на поле заповедей Божиих, ты все отдал, ничего не пощадил из всего скоропреходящего, чтобы купить себе означенное поле. Да даст тебе Господь вечное благо вместо временного, нетленное – вместо тленного и стареющего. Скажи же мне, возлюбленный, как ты пришел сюда? Познал ли твой отец истинного Бога или доселе находится в прежнем заблуждении, в плену у злых духов?»

Иоасаф рассказал ему подробно и по порядку все, произошедшее после ухода Варлаама и до нынешнего свидания, и как Господь направил всех на благой истинный путь. Старец же слушал его с радостью и удивлением, когда же он умолк, воскликнул, радостно рыдая: «Слава Тебе, Боже наш. Ты всегда помогаешь любящим Тебя и находишься среди них! Слава Тебе, Христе, Царю всех, Всеблагий Боже, что Ты не презрел семени, насажденного мною в сердце раба Твоего Иоасафа, но дал принести стократные плоды, достойные Тебя, Возделывателя и Господина наших душ. Слава Тебе, Утешителю, Душе Святый, что Ты удостоил сего раба Своего получить те дары, которые Ты даровал святым апостолам, и через него освободил множество людей от грубого нечестия и заблуждения, просветив истинным Богопознанием». Тогда они оба прославили Бога. При дальнейшей их беседе, просвещаемой благодатью Божиею, настал вечер, и они, встав, закончили день обычными молитвами. Только после этого они вспомнили о пище, и Варлаам приносит роскошные кушанья, исполненные чудной приправы, но менее всего пригодные для чувственного услаждения плоти: то были сырые овощи, выращенные самим старцем, немного пальмовых плодов, растущих в той же пустыне, и дикие растения. Поблагодарив Господа, они вкусили предложенное и запили водою из текущего вблизи источника, после чего снова поблагодарили Бога, насыщающего всякую тварь. Затем, встав и прочитав вечерние молитвы, опять принялись за духовную спасительную беседу, исполненную божественной мудрости, в которой провели всю ночь, пока наступившее утро не заставило их вспомнить о молитве.

Иоасаф прожил с Варлаамом довольно долгое время, ведя образ жизни, превышающий человеческие силы. И дивное дело, с каким послушанием и смирением относился он к своему духовному отцу и наставнику, всячески упражняясь в добродетели и борьбе со злыми духами!

Вследствие этого он совершенно умертвил в себе страсти и похоти и подчинил плоть духу, как раба господину; забыв об удобствах и отдохновении, он властвовал над сном, как над дурным рабом. Словом, он так успел на пути подвижничества, что ему дивился сам Варлаам, проведший много лет в такой жизни и уступавший ему теперь в твердости. Бывший царь употреблял пищи столько, чтобы только поддержать жизнь, и то ради того, чтобы не умертвить себя насильно, а через то не быть лишенным награды за свои доблестные подвиги. Таким образом, он пересилил самую свою природу, приучив ее к постоянному бодрствованию, подобно бестелесному и бесплотному [существу]. Все время проводил в молитве и духовном созерцании, так что со времени его жизни в пустыне не было ни одного мгновения, которое бы он не употребил на духовную деятельность. Это и есть свойство истинного монашества – не быть ленивыми в духовном делании. Сие небесное светило с самого начала до конца оставалось неугасаемым и неутомимым в святом, горячем рвении, возвышая постоянно душу и сердце новым потоком любви и усердия, пока не достигло исполнения своей надежды – желанного блаженства.

39

Варлаам и Иоасаф, живя постоянно во взаимном общении, ревностном состязании в подвижничестве, вне всякой жизненной заботы, всякого жизненного волнения, во многих трудах для приобретения истинного благочестия, жили в невозмутимом спокойствии душевных чувств и мыслей. Однажды старец призывает своего духовного сына, которого он возродил через Святое Евангелие, и завязывает с ним беседу: «Давно бы следовало тебе, Иоасаф, жить в этой пустыне. По моей молитве Христос обещал мне, что я увижу тебя перед моею кончиною. Итак, я вижу оторванным тебя от мира и всего мирского, привязавшимся ко Христу неразрывными узами души и навыкшим в исполнении воли Его. Теперь же, когда моя смерть стоит перед дверьми, когда осуществится воспитанное во мне с детства стремление умереть и быть со Христом, ты предай мое тело земле, отдай прах праху. Сам же оставайся на этом месте, преуспевая в духовной деятельности и вспоминая о моем ничтожестве. Я боюсь, чтобы черная толпа злых духов не встала на пути моей души за мои многочисленные заблуждения. Ты же, дитя, не уменьшай рвения в многотрудном своем подвижничестве, не устрашись продолжительности времени, не поддавайся козням диавола, но безбоязненно насмехайся над его бессилием, подкрепляемый могуществом Христа. При мысли же о трудностях или о продолжительности времени ты ожидай разрешения от них каждый день, относясь к своему подвигу так, как будто он начался и должен кончиться в данный день. Святой апостол говорит: Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Флп. 3:13–14); Посему мы не унываем, но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4:16–18). Имея такие мысли, возлюбленное дитя, мужайся и крепись! Усердствуй, как старается хороший воин, чтобы угодить военачальнику. Хотя диавол будет внушать тебе всякие мысли о нерадении и насмехаться над твоим рвением, ты не бойся его происков, имея в мыслях повеление Божие: Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16:33). Благодари Господа всяческих, что Он изъял и удалил тебя от мира и поместил как бы на виду у Себя; Сам призвавший тебя к святому призванию находится постоянно вблизи тебя. Святой апостол говорит: Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом (Флп. 4:6). Сам Господь сказал: не отступлю от тебя и не оставлю тебя (Нав. 1:5). Имея в мыслях слово Божие при своих трудах против нерадения, радуйся, помня о Господе нашем. Вспомнил я о Боге и возрадовался (Пс. 76:4). Когда же противник захочет употребить другой способ, внушая тебе гордые помышления за все, совершенное тобою, указывая на славу царства, которую ты оставил, и прочее мирское, то ты выставляй против него, как щит, следующие спасительные слова: Так и вы, когда исполните все, повеленное вам, говорите: “мы рабы, ничего не стоющие, потому что сделали, что должны были сделать” (Лк. 17:10). Да и кто из нас может отдать весь тот долг, который мы должны уплатить Господу! За нас Он, будучи богат, стал нищим, дабы мы могли обогатиться благодаря этой Его бедности; будучи чужд всяких страданий, Он пострадал, чтобы нас освободить от страданий.

Какое счастье терпеть рабу подобное тому, что терпел господин! Мы же, кроме того, несем гораздо меньше Его. Помни следующее: И всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу (2 Кор. 10:5). И мир Божий, непостижимый нашим умом, будет охранять сердце и помышления твои во Христе Иисусе».

Когда Варлаам умолк, слезы ручьем полились из глаз Иоасафа; текли они, как из многоводного источника, орошая его самого и землю, на которой он сидел. Горюя о предстоящей разлуке, он совершенно искренно желал сопутствовать Варлааму в этом удалении из сей жизни и более не пользоваться ею без него. «Отчего ты, отец, – сказал он, – думаешь только о себе, а не думаешь о своем ближнем? Неужели ты исполняешь заповедь о совершенной любви, гласящую: люби ближнего твоего, как самого себя (Лев. 19:18), если, погружая меня в скорбь и сокрушение, сам отправляешься на отдохновение для того только, чтобы раньше пользоваться наградами за подвижничество, чтобы видеть многообразные нападения врагов, оставив меня на единоборство с ними? Какая цель этого, как не та, чтобы бросить меня на произвол [врагов], следствием злодеяний которых будет вечная смерть моей души, как это бывает с неопытными, трусливыми единоборцами? Поэтому, умоляю тебя, попроси Господа, чтобы Он и меня взял с тобою из сей жизни. Умоляю тебя именем той надежды, которую ты имеешь на награду за свои труды: попроси за меня Бога, чтобы я после твоего удаления из настоящей жизни ни одного дня не пользовался ею и не блуждал в море этой пустыни».

Так возражал со слезами Иоасаф, старец же кротко, снисходительно прервал его, говоря: «Мы не можем, дитя, противиться решению Божию. Я много молился о том, чтобы мы не были разлучены друг от друга, и был наставлен Его благодатью, что для тебя теперь не полезно сложить с себя бремя плоти, а нужно продолжать подвизаться, пока ты не стяжаешь себе более блестящего венца, ибо ты еще недостаточно подвизался для уготовленной тебе мзды и тебе еще следует немного потрудиться, чтобы совершенно быть готовым к наслаждению Божиею радостью. Мне около ста лет; из них 75 лет я провел в этой пустыне. Хотя время твоего подвижничества и не продолжится столько, но все-таки оно должно хоть скольконибудь приблизиться к этому числу – так велит Господь, чтобы ты в этом отношении был равен другим подвижникам, понесшим тяжесть здешней жизни, здешнего зноя. Потому прими охотно решенное Богом, ибо кто из людей может уничтожить то, что Он решил? Крепни, охраняемый Его милостью, будь всегда на страже против вражеских помыслов и храни чистоту ума, как бесценное сокровище. Готовь себя со дня на день для более высокой деятельности и созерцания, чтобы на тебе исполнилось обещанное Спасителем последователям Его: кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14:23)».

Так говорил старец и говорил еще много другого, достойного его святой благодатной души, утешая огорченного Иоасафа. Затем он его посылает к некоторым братиям, жившим на большом расстоянии от них, чтобы он принес нужное для совершения Божественной литургии. Снарядившись в путь, Иоасаф поспешно исполняет повеление: он боялся, чтобы в его отсутствии Варлаам не отдал должного природе – не отдал бы души Господу, боялся, что потерпит наказание, если не будет слышать его слов, воззваний, молитв и славословий. Когда он мужественно совершил этот путь и принес требуемое, святой Варлаам принес Бескровную Жертву Богу и, приняв сам, преподает и Иоасафу Пречистых Таин Тела и Крови Христовых в духовной радости.

По вкушении своей обычной пищи он начал снова питать душу Иоасафа душеполезными речами, говоря ему: «Нас более не будет соединять в этой жизни очаг и трапеза, ибо я уже вступаю на конечный путь моих отцов. Ты должен доказать свою любовь ко мне исполнением заповедей Божиих и твердостью пребывания на этом месте до самого конца дней своих, подвизаясь, как ты был научен, и помня всю свою жизнь о моей бедной душе. Радуйся же и ликуй во Христе, что променял временное земное на вечное небесное, что приближается награда за дела твои. Мздовоздатель же уже здесь и придет посмотреть на виноградник, который ты возделал, чтобы воздать тебе богатую мзду за твои труды: Верно слово: если мы с Ним умерли, то и с Ним и оживем; если терпим, то с Ним и царствовать будем (2 Тим. 2:11–12), царствовать вечно в нетленном царстве, озаряемые неприступным светом, удостаиваемые созерцания Блаженной и Живоначальной Троицы».

Подобным образом Варлаам беседовал с Иоасафом до вечера и в продолжение целой ночи, причем Иоасаф, не перенося мысли о разлуке, заливался неудержимыми слезами. Когда же начало светать, святой Варлаам прекратил беседу и, простерши руки и возведши очи к небесам, воздавая благодарность Богу, воскликнул: «Господи Боже мой, вездесущий и все исполняющий! Благодарю Тебя, что Ты воззрел на мое ничтожество и дал мне окончить здесь дни мои в православном исповедании Тебя и на пути исполнения заповедей Твоих. Теперь же, всеблагий и всемилосердый Господи, приими меня в истинную Твою обитель и не помяни моих прегрешений, вольных и невольных. Сохрани также сего верного раба Твоего, пред которым я, негодный раб Твой, предстал по Твоему желанию. Соблюди его от всякой мирской суеты, от злых умыслов врага нашего, соделай его выше всяких лукавых козней, которые он скрывает под видом добра для всех желающих спасения. Уничтожь, Всемогущий, всю силу обманщика – диавола пред лицом раба Твоего Иоасафа. Даруй ему власть попереть ногами главу гибельного сего убийцы, врага душ наших. Ниспошли с высоты небес на него Духа Твоего Святого и укрепи против невидимых вражьих сил, дабы он удостоился принять от Тебя венец победы и в нем было прославлено имя Твое – имя Отца и Сына и Святого Духа. Ибо Тебе подобает слава и хваление во веки веков. Аминь».

Успение преподобного Варлаама

После молитвы, отечески обняв и поцеловав Иоасафа, осенив себя крестным знамением, Варлаам исполнился великой радости, как будто бы увидел возвратившихся каких-нибудь своих друзей, и отошел в вечное блаженство. Так скончался он, исполненный многих лет, удостоенный даров Святого Духа.