Текст книги "Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа"

11

Тогда Иоасаф говорит Варлааму: «Все сказанное так прекрасно и достойно удивления, что я уверовал и всею душою возненавидел идолов. И до твоего прихода я недоверчиво относился к ним, теперь же я окончательно убедился в их несостоятельности, узнав от тебя всю нелепость идолопоклонства и безумие их почитателей. Потому я желаю сделаться служителем истинного Бога, если только Он не оттолкнет меня, недостойного, за прегрешения, но простит мне все, будучи человеколюбивым и милостивым, как ты учишь. Я готов принять крещение и соблюсти все, что ты предпишешь. Но скажи мне, что следует делать после крещения: достаточно ли одной веры для спасения или нужно еще что-нибудь?»

На это Варлаам ему отвечает: «Выслушай, что надо делать после крещения. Следует воздерживаться не только от всякого греха, от всяких порывов страсти, но требуется подвизаться в добродетелях, имея основою своих действий правую веру, так как вера без дел мертва, равно как и дела без веры, по учению апостола: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы. Если же вы духом водитесь, то вы не под законом. Дела плоти известны, они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия (соблазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют. Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера (Гал. 5:16–22).

После крещения нужны освящение души и тела, смирение сердца, сокрушение о грехах, человеколюбие, милостыня бедным, бодрствование и постоянное раскаяние во всех совершённых грехах. При соединении одного с другим, восхождении от одного к другому это, подобно ступеням лестницы, приводит душу в Царствие Небесное. Таким образом, вот что нам предписано исполнять и как жить после крещения, противного же этому следует избегать. Если же мы, познав истину, будем все-таки творить прежние суетные, греховные дела и, подобно псам, набросимся на собственную блевотину, то на нас сбудется сказанное Господом: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным (Мф. 12:43–44), но пустым и не наполнившим еще себя богатством добрых дел. Тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом (Мф. 12:45).

Крещение, смывая водою грязь грехов, уничтожает всякий их след, и на будущее время оно для нас есть несокрушимая стена и славное оружие против врагов. Сила его не уничтожится даже последующими новыми прегрешениями, для очищения которых не требуется нового погружения

в купель, ибо мы исповедуем единое крещение. Потому следует всеми силами остерегаться, чтобы снова не осквернить себя прегрешениями, но соблюдать заповеди Господа, сказавшего: Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:19–20).

В Своих заповедях блаженства Христос назвал блаженными нищих духом. Их же признал и достойными Царствия Небесного (Мф. 5:3). Затем Он предписывает для вечного блаженства скорбеть в земной жизни, чтобы быть утешенным в будущей; быть кроткими, алчущими и жаждущими правды, чистыми сердцем, воздерживающимися от всякого осквернения плоти и духа; быть миротворцами в отношении к ближним и к своей душе; подчинить зло добру и подвергнуть правому суду постоянную войну между ними; терпеть за правду всякое поношение и делать все это во имя Его, чтобы быть удостоенными вечной радости при разделе будущих славных даров. Он дал такое общее правило поведения для сей земной жизни: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:16).

Закон Моисея, данный израильтянам, гласит так: He убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего (Исх. 20:13–16). Христос же говорит: А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: “рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: “безумный”, подлежит геенне огненной. Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:22–24). И немного дальше: А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5:28). Таким образом, Он даже страстное желание назвал прелюбодеянием. Так как закон преследует клятвонарушение, то Христос запретил совсем клятву, повелев подтверждать свои слова только через “да” и “нет”. Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. Просящему у тебя дай, и от хотящаго занять у тебя не отвращайся. Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:38–45) и: Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф. 7:1–2).

He собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их (Мф. 6:19–21, 25–26). Этим сказано, что давший нам душу и тело даст нам и пищу и одежду, если Он и птиц небесных питает, и облекает в такую красу полевые травы. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6:33–34).

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки. Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7:12–14). Не всякий, говорящий Мне: “Господи! Господи!”, войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7:21). Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10:37). Всему этому и тому подобному Господь и велел апостолам учить верующих, и мы должны соблюдать сказанное для достижения совершенства и венцов бессмертия, которые Господь наш, праведный Судья, даст в день Своего Второго пришествия всем праведникам».

Тогда Иоасаф говорит старцу: «Если при таком строгом требовании безукоризненного поведения со мною случится, что я нарушу одну или две заповеди, то тогда я уже совсем не достигну своей цели и всякая надежда будет тщетна?»

Варлаам ему отвечал: «Нет, не так должно судить об этом, ибо Слово Божие, вочеловечившись для спасения рода человеческого, зная немощность и жалкость нашей природы, и в этом случае не оставил нашу болезнь неизлечимой, но, как всемудрый Врач, дал лекарством от этой болезни раскаяние; принимая во внимание шаткость и ошибочность нашего образа мыслей, раскаяние Он сделал средством для получения оставления прегрешений. После того как мы познали истину, получили освящение через воду и Духа Святого, без всякого труда очистились от грязи прегрешений, то, если после этого нам придется снова впасть в грех, не будет более другого духовного возрождения через крещение, то есть через погружение в купель с нисхождением на крещаемого дара Духа Святого (ибо этот дар дается нам только однажды). Но тогда оставление и очищение от грехов совершается по милосердию Божию, посредством искреннего раскаяния, через горячие слезы и неутомимый труд. По милости Господа продолжительное сокрушение и потоки слез есть как бы крещение, которое спасло от гибели уже многих согрешивших, так как нет греха, который мог бы победить человеколюбие Бога, если только мы его омоем слезами и раскаянием. Но человек должен спешить покаяться, чтобы преждевременная смерть не заставила нас покинуть этот мир запятнанными грехами. Ибо в аде уже нет места для раскаяния и сокрушения о грехах, но ими можно загладить свои прегрешения при жизни. Невозможно исчислить всех случаев сострадания Божия и измерить всю глубину милосердия Его, но можно сосчитать грехи людские и судить о степени их тяжести. Эти измеримые и исчислимые прегрешения не могут победить неизмеримого сострадания и милосердия Божия, выразившихся уже во многих случаях. Поэтому нам велено не отчаиваться в своих грехах, но уповать на благодать Божию и раскаиваться в проступках, отпущение которых подлежит человеколюбию Христа, Который

за наши грехи проливал Свою Кровь. Из многих мест Священного Писания мы узнаем о силе раскаяния, в особенности же из притчей и учений Господа нашего Иисуса Христа: С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17). Особенно сильно свидетельствует Он о раскаянии в притче о заблудшем сыне, говоря: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче, дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, a тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода! Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его, и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться (Лк. 15:11–24). Так Он нас учил о кающихся грешниках.

В другом месте Он опять говорит о добром пастыре, имевшем сто овец, который, потеряв одну овцу, оставил девяносто девять и отправился искать пропавшую. Нашедши же, он взял ее на плечи и отнес к остальным. Созвав друзей и соседей, он, радуясь своей находке, устроил пир. Спаситель говорит так: Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15:7). Даже Петр, камень веры, согрешил во время самого спасительного страдания Христа, отрекшись на короткое время от своего Учителя (как вообще жалка и немощна человеческая природа!). Но сейчас же вспомнив о словах Господа и выйдя из двора, где находился Спаситель, горько заплакал и этими горячими слезами снова одержал победу над злом, загладив свое поражение. И враг добра, восторжествовав лишь на мгновение, с воплями и позором далеко бежал от него, ибо Петр был опытен в борьбе со злом. Хотя он и пал, но не был отвержен и не отчаялся, а, оправившись от поражения, принес горячие слезы и искреннее сокрушение, и он снова стал в сонме апостолов и камнем веры. Таким образом, будучи всеобщим учителем, Петр сделался также образцом раскаяния. Когда после Своего Божественного воскресения Христос трижды спросил: Симон Ионин, любишь ли ты Меня? – то апостол отвечал: Так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя! (Ин. 21:15).

Из всех этих и других бесчисленных примеров мы узнаем о силе слез и раскаяния. Но это средство может загладить грех только тогда, когда кающийся, смывая слезами свой грех, чувствует отвращение, ненависть и презрение к нему, как об этом говорит пророк Давид: Утомлен я воздыханиями моими: каждую ночь омываю ложе мое, слезами моими омочаю постелю мою (Пс. 6:7). Раскаяние и слезы могут искупить наш грех благодаря страданиям Христа, по бесконечному милосердию Бога, сказавшего: Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю (Ис. 1:18). Вот как нужно думать об этом; и мы так веруем. Кроме того, после познания истины, удостоения возрождения и усыновления следует участвовать в святых таинствах, чтобы по возможности обезопасить себя от падения, ибо истинному борцу не подобает падать, так как многие, упав, уже не могли встать: одни, открыв страстям доступ в свое сердце, навсегда подчинились им и не могли уже прибегнуть к раскаянию; другие же вследствие преждевременной смерти не успели смыть с себя грязь греха, а потому и были осуждены. Посему опасайся впасть в какую бы то ни было страсть. Если же это падение неизбежно, то следует тотчас же встать и снова вступить в славную борьбу. И сколько бы раз это падение в жизни ни случилось, нужно сейчас же стараться очнуться и подняться. Обратитесь ко Мне, и Я обращусь к вам (Мф. 3:4)».

12

Тогда Иоасаф ему говорит: «А как можно сохранить себя чистым, незапятнанным грехом после крещения? Хотя, как ты говоришь, для согрешивших есть спасение через раскаяние, но оно все-таки соединено опять с горем, бедствием и слезами, и мне кажется, что большинство не может успешно воспользоваться этим средством. Мне бы хотелось обрести путь, идя которым я бы мог не сходить с него и сохранять ненарушимо все заповеди Божии, чтобы, по оставлении мне моих прежних прегрешений, я бы уже ничем не прогневал Всеблагого Господа Бога нашего».

На это ему Варлаам отвечал: «Твое слово благо, царь и господин мой! Я и сам весьма бы этого желал, но только трудно и даже совершенно невозможно кому бы то ни было не обжечься, соприкасаясь с огнем. Поэтому обремененному делами и занятому житейскими заботами и треволнениями, живущему в богатстве и роскоши весьма трудно неуклонно идти путем исполнения заповедей

Божиих. Никакой слуга, – говорит Господь, – не может служит двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (Лк. 16:13). Подобно пишет и возлюбленный ученик Его, великий богослов Иоанн, в своем послании: Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей; ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2:15–17). Поняв смысл этих слов апостола, услышав, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22), наши божественные отцы старались после святого крещения сохранить чистым и безупречным дарованное им одеяние бессмертия. Многие из них присоединили к нему еще другое крещение, именно через кровь и страдания. Это тоже есть крещение, и притом самое достойное и доблестное. Крещенный таким крещением уже не осквернится нечистотою греха. Сам Господь, приняв за нас страдания, назвал их истинным крещением. Отсюда и Его подражатели и последователи – сначала очевидцы, ученики и апостолы, приняли такое крещение, потом целые христианские общества подвергали себя Божественным страданиям: выдавая себя языческим царям и начальникам, они были осуждаемы на разные наказания и истязания – на растерзание дикими зверями, на сожжение и убиение. Они в течение всего своего жизненного пути открыто исповедовали свою веру, сохранили ее непреложной, за что и были удостоены награды, назначенной праведникам, сожития с Ангелами и наследия, обещанного Христом. Доблесть их была так велика, что молва о них распространилась по всей земле и блеск их подвигов воссиял за пределами вселенной. И не только их слава и дела, но кровь и кости их исполнены святости. Ибо силою их изгоняются бесы, и прикасающиеся к ним с верою получают исцеление от всех неизлечимых болезней. Даже их одежды и все, бывшее близким к их славным телам, имеют силу для всякой твари. Но долго было бы рассказывать обо всех их подвигах в отдельности.

Когда же тех жестоких, зверских тиранов настигла ужасная гибель, гонения прекратились и во вселенной воцарились благочестивые цари, то многие последователи Христа, подражая в рвении истинно христианскому поведению мучеников и воодушевившись их стремлениями, более всего думали о том, чтобы предстать пред Господом чистыми телом и душою. Они отдалили от себя воздействие всяких страстей и все то, что могло бы запятнать их чистые души и тела. А так как они уразумели, что могут достигнуть этого только через исполнение заповедей Христа, и вместе с тем поняли, что выполнение заповедей и упражнение в добродетелях трудны в среде мирских страстей и похотей, то стали заботиться о другом роде жизни и по Божественному гласу, оставив родителей, детей, друзей, родных, богатство и роскошь, возненавидев все мирское, подобно каким-нибудь беглецам, удалились в пустыню.

Проводя здесь жизнь в лишениях, в скорбях, живя в горах, пещерах и земных расщелинах, отказавшись от всех земных наслаждений и удобств, подвижники стесняли себя даже в пище, стремясь только к тому, чтобы вдали от людских страстей вырвать с корнем всякие суетные желания и, изгладив их совершенно из своей памяти, насадить в душе на их место любовь и стремление к Божественному и небесному. Кроме того, они, стараясь истязаниями умертвить плоть, желали добровольно сделаться мучениками, чтобы обрести славу умерших мученическою кончиною; стремились восприять мучения, подобно Христу, насколько это, конечно, доступно человеческой природе, и вследствие этого сделаться соучастниками в пользовании благами будущего вечного царствия.

Поставив себе такую цель, блаженные вели тихую жизнь, ничем не нарушающую душевного спокойствия. Некоторые из них, живя под открытым небом, терпели зной, дожди, свирепую стужу, бури и ветра; другие жили в шатрах, ими же сколоченных, в пещерах или же в земных расщелинах. Подвизаясь таким образом в добродетели, они совершенно отказались от плотского покоя и других телесных услаждений; в пищу употребляли сырые овощи, разные растения, древесные плоды или же сухой, совершенно черствый хлеб. Их воздержание простиралось не только на качество пищи, но и, из-за свойственного им усердия, и на ее количество, именно: самого необходимого и простого они употребляли в пищу столько, только чтобы поддержать жизнь.

Одни из них даже в течение целой недели оставались без пищи и лишь в воскресный день позволяли себе прикасаться к ней; другие принимали ее два раза в неделю, иные же через день или только по вечерам отведывали немного пищи.

Проводя постоянно время в молитвах и бдениях, подвижники почти применились к образу жизни Ангелов: они совершенно забыли о существовании золота, серебра, купли и продажи между людьми; зависть и недоброжелательство, следующие обыкновенно за земными делами, были чужды им; тот из них, кто менее успешно подвизался в доб родетелях, не имел даже никакого помысла о зависти к подвизавшемуся успешно, а последний не выказывал никакого презрения, высокомерия, хвастовства в отношении своего ближнего, менее счастливого в подвижничестве, ибо такой подвижник приписывал все свои удачи в подвигах не собственным силам, а могуществу Божию. Они следовали в этом случае повелению Божию: Так и вы, когда исполните все, повеленное вам, говорите: “мы рабы ничего нестоющие, потому что сделали, что должны были сделать” (Лк. 17:10).

Некоторые же из них упрекали сами себя, что они не выполнили приказанного им Господом, но что им остается еще выполнить гораздо больше, чем они уже сделали. Эти подвижники презирали самих себя за немощь тела и бедность человеческой природы. Таким образом, у них один был смиреннее другого. В их душах не было места тщеславию и человекоугодничеству. Поэтому те, которые, бежав в пустыню от человеческого общества, живут там, подвизаясь не для людей, но для Бога, надеются получить от Него награды за свои подвиги, понимая, что тщеславие помешает получить награды за труды, потому что [в этом случае] таковые совершаются для похвалы со стороны людей, а не для угождения Богу. Посему подвижники второго рода[3]3
  То есть тщеславные. – Ред.


[Закрыть] вдвойне заблуждаются: убивая свою плоть, они не получают мзды.

Домогающиеся же достигнуть славы на небесах презрели все земное, свойственное человеческой природе. Такие люди подвизаются: некоторые в совершенном одиночестве, вдали от человеческого общества, посвятив себя всецело Богу; другие, живя вдали, лишь по воскресным дням приходят в общество людей для участия в святых таинствах, именно в принесении чистой и Бескровной Жертвы и принятии святого Тела и Крови Христа, что Он установил для отпущения верующим грехов, просвещения и освящения тела и души. Проводя здесь время в душеспасительных разговорах, в даровании друг другу нравственных советов, объяснении народу тех скрытых и тайных действий, которые употребляет враг для совращения верующих с пути истины, они наставляют в способах ведения борьбы с врагом, чтобы кто-нибудь по незнанию этих способов не попался в плен. После всего этого они возвращаются на места своих подвигов, ощущая в сердце чувство, сладость которого подобна меду, готовя себе своими трудами плод, достойный занять место даже в небесной трапезе.

Некоторые подвижники ведут совместную жизнь. Собравшись в известном количестве в одно место, они ставят во главе своего общества наиболее отличающегося душевными качествами, убив в себе мечом повиновения всякое собственное желание. Сделавшись таким образом добровольно рабами, они живут уже не для себя, но для Того, Кому они подчинились по воле Христа. Лучше сказать, они живут не сами по себе, но живет в них Христос, Которому они подчинились, отказавшись от всего остального. Это есть истинное удаление от мира и добровольное отречение от плотской жизни вследствие стремления к высшему. Такие ведут образ жизни, подобный образу жизни божественных Ангелов, прославляя единодушно в псалмах и гимнах Господа Бога и вместе заслуживая награды за послушание. На них выполняется слово Господне, гласящее: где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них (Мф. 18:20). Этими словами Он не ограничил числа собирающихся во имя Его, но словами двое или трое Он выразил только неограниченность числа их. Ибо мало ли, много ли собираются во имя Его с пламенным желанием служить Ему, мы непреложно веруем, что Христос находится там среди Своих. Живя такими обществами, обитатели земли старались примениться к жизни небожителей. Время они проводили в посте, молитвах и бдении, в проливании слез, неутешном горе, в мыслях о смерти, в смирении и кротости, в молчании, лишениях, чистоте и смиренномудрии, в душевном спокойствии и совершенной любви к Господу и своему ближнему. Вследствие такой жизни они к концу ее делались совершенно небесными Ангелами. За то Бог наградил их еще здесь, на земле, дав им силу творить разные знамения и чудеса, благодаря чему слава о них распространилась по всей вселенной. Если я тебе расскажу о жизни одного из них, основателя монашеской деятельности, имя которого было Антоний, то ты из рассказа об одном этом древе совершенно познаешь сладость плодов однородных с ним дерев. Узнаешь, что он сделал основанием монашеской деятельности, какой образ жизни предписал им и какими милостями он награжден от Спасителя. После него и другие многие совершали подобные подвиги и достигли небесных наград и венцов. Блаженны, трижды блаженны возлюбившие Бога и презревшие ради любви к Нему все остальное. Они скорбели и рыдали днем и ночью, чтобы достигнуть вечного утешения; они здесь добровольно унижали себя, чтобы там возвыситься; здесь истощали свою плоть голодом, жаждою и бдениями, дабы там жить в райской роскоши и радости. Они сделались местом пребывания Святого Духа вследствие чистоты своего сердца, как об этом свидетельствует Священное Писание: И поставлю жилище Мое среди вас и буду ходить среди вас (Лев. 26:11–12). Они распинали себя для мира, чтобы быть удостоенными места одесную Распятого; опоясали истиною бедра свои и имели всегда готовыми светильники, ожидая пришествия бессмертного Жениха. Смотря на все глазами раз ума, они всегда имели перед [глазами] страшный час смерти, видели будущие блага и вместе с тем постоянно думали о будущем вечном наказании; они старались исчахнуть, чтобы достигнуть вечной славы. Страсть была им так же чужда, как Ангелам, и теперь они ликуют с ними, жизни которых подражали. Блаженны они и преблаженны за то, что, смотря на все взором ума, видели всю суету и пустоту здешней жизни, непрочность и неестественность человеческого благополучия на земле, отказавшись от которого они предпочли вечные блага и достигли непрерываемого смертью блаженства.

Этим удивительным святым мужам и мы, недостойные и ничтожные, стараемся подражать, но не можем достигнуть высоты их образа жизни, подобного жительству небожителей. Но тем не менее мы стараемся подражать им, насколько нам это позволяет наша жалкая и немощная природа, применились к внешнему образу их жизни, хотя в делах спотыкаемся. Следуя словам этих блаженных отцов, и мы презираем тленные и временные блага земной жизни, в которых нет ничего ровного, твердого, постоянного, но все суета и томление духа (Еккл. 1:14). Все здешнее, земное призрачнее снов, тени, дуновения ветерка. Малую и недолговременную доставляет оно радость, которую нельзя и назвать радостью, но обманом и заблуждением во зле мира. Нам предписано не любить его, но всем сердцем ненавидеть, и эта ненависть совершенно основательна. Ибо что мир дает своим любимцам, то снова гневно отымает. Лишенными всякого блага, покрытыми позором, с тяжким бременем отсылает он потом их на вечную скорбь. Кого он возвышает, того же спешит тотчас унизить на радость врагам.

Таковы милости и дары мира сего. Он враг любящих его и злоумышляет против творящих волю его. Низвергая всех положившихся на его прочность, он находит себе последователей только среди глупцов, льстя им различными ложными обещаниями, дабы их увлечь. Если же они тем не менее окажутся благомыслящими, то он сам оказывается лживым и глупым, так как не может выполнить того, что задумал. Сегодня мир услаждает гортань людей изысканными блюдами, а завтра отдает тех же людей на съедение врагам; сегодня он делает человека царем, завтра предает его унизительному рабству; сегодня он его осыпает бесчисленными дарами, завтра делает его нищим и рабом рабов; сегодня возлагает венец славы на голову, завтра низвергает лицом на землю; сегодня украшает шею человека почетными знаками, завтра он его заключает в железные оковы. Все он делает для всех желанным ненадолго и немного спустя – ненавистным и противным; сегодня он заставляет человека радоваться, завтра же – рыдать и сокрушаться. Выслушай, какой конец предлежит всему этому: возлюбивших его мир делает жертвами огненной геенны. Так оно бывает всегда, такие от этого бывают результаты и так случается со всяким, возлюбившим похоти его: никто от него пусть не ждет милосердия или сострадания. Всех мир желает обмануть, опутать своими сетями и старается только о том, чтобы никто не избежал этих сетей.

По моему мнению, люди, порабощенные таким суровым и дурным тираном, безумно отступившие от человеколюбивого и всеблагого Господа, всецело погрязшие в земных заботах и совершенно не думающие о будущем, но только о плотских наслаждениях, душу же свою осуждающие на голодную смерть, подобны мужу, убегавшему от бешеного верблюда. Муж этот, испугавшись ужасного рева своего взбесившегося верблюда, бежал, чтобы не сделаться его жертвою, и в беге упал в глубокую яму. Но при падении он, простерши руки, ухватился за какое-то растение. Одновременно он нащупал ногой опору, на которую и поспешил встать, считая, что он в безопасности. Но, осмотревшись, человек увидел, что две мыши, черная и белая, не переставая, грызут корень растения, за которое он ухватился, и уже близки к тому, чтобы совсем перегрызть его. Взглянув же на дно ямы, увидел ужасного огнедышащего дракона, свирепо смотревшего на него с разинутой пастью, готовившегося проглотить его; присмотревшись к опоре, на которой он утвердил ноги, увидел, что это была стена, с которой поднимались головы четырех аспидов; подняв глаза кверху, он увидел немного меда, капающего с ветви этого растения. Тогда человек, забыв об окружавших его опасностях: о бешеном верблюде, стоявшем над ямою и желавшем его растерзать, о драконе, об аспидах и мышах, догрызавших корень, – стал услаждать себя этим ничтожным количеством меда.

Это сравнение относится к увлекающимся сею земною жизнью: верблюд – это смерть, преследующая постоянно род Адамов и стремящаяся похитить его; яма – мир, полный различных зол и козней; растение же, корень которого не переставая точат мыши, есть жизнь человеческая, которую непрестанно сокращают сменяющие друг друга день и ночь (черная и белая мыши); четыре же аспида выведены тут для подобия тела человеческого, зависящего от четырех непрочных и непостоянных элементов: если они находятся в беспорядке и смятении, сокрушается и прочность человеческого тела; ужасный огнедышащий дракон показывает собою ад, стремящийся принять в свое лоно всех, кои предпочли временные земные наслаждения будущим вечным благам; наконец, капля меда – это сладость земных удовольствий, которой вводятся в заблуждение любители мира, вследствие чего они не заботятся о своем спасении».