Текст книги "Сказание о жизни преподобных Варлаама и Иоасафа"

13

Иоасаф, на которого притча произвела сильное впечатление, воскликнул: «Сколько истины и смысла в этой притче! Рассказывай таких притч побольше, чтобы я вполне понял нашу жизнь и мог судить верою, кому что предстоит в будущем».

Тогда старец сказал ему: «С другой стороны, возлюбившие эту земную жизнь и упивающиеся ее кратковременными сладостями, которые они предпочли будущим вечным благам, подобны человеку, имевшему трех друзей. Двух из них он весьма любил, уважал и готов был за них подвергнуться смерти и каким угодно опасностям.

К третьему же относился с величайшим пренебрежением, не почитал его, не любил, но выказывал в отношении него очень мало (чтобы не сказать вообще не выказывал) дружбы. Но вот однажды к этому человеку приходят какие-то грозные воины и требуют, чтобы он немедленно явился к царю – отвечать за долг в десять тысяч талантов. Находясь в стесненных обстоятельствах, этот человек мысленно искал помощи. Кто поможет ему исполнить ужасное требование царя?

Он бежит к своему первому другу, которого считал самым искренним, и говорит ему: “Ты знаешь, друг, я всегда готов был душу свою положить за тебя. Теперь же мне нужна помощь, так как крайняя нужда постигла меня сегодня. Скажи же, чем можешь помочь мне и насколько оправдается моя надежда на тебя?” Этот же ему отвечает: “Я тебе не друг и даже не знаю, что ты за человек. У меня есть иные друзья, с которыми я буду сегодня веселиться, которые и будут всегда моими друзьями. Тебе же я дам два рубища на дорогу, которая тебе предстоит, и больше от меня не жди ничего”. Услышав это, так горько обманувшись в надежде, которую он возлагал на друга, человек отправляется ко второму и говорит: “Ты помнишь, друг, как я всегда почитал и любил тебя? Теперь я нуждаюсь в человеке, который бы мне помог в постигшем меня ужасном горе, беде. Скажи мне, чем ты можешь мне помочь, чтобы я мог справиться с ней?”

Он же ему отвечал: “Я не могу помочь тебе сегодня, потому что со мной случилось несчастье, причинившее мне много забот, так что у меня теперь свое горе. Я, если хочешь, немного провожу тебя, но помочь не могу ничем и, возвратившись домой, предамся собственным заботам”. Таким образом, выйдя от него с пустыми руками, не получив нигде помощи, он отправляется к третьему другу, о котором никогда не заботился и с которым не делился своими радостями, и говорит ему, пристыжено потупив взор: “Я не смею обращаться к тебе, так как знаю, что ты не видел с моей стороны ничего доброго, даже простого расположения. Но так как меня теперь постигло ужасное горе и надежды на моих прежних друзей не оправдались, то я и решился прийти к тебе просить оказать мне, если можешь, хотя какую-нибудь помощь. Прошу тебя, не откажи мне, не напоминай мне теперь о моей прошлой несправедливости”. Но друг говорит ему с веселым и ласковым лицом: “Нет, я считаю тебя истинным другом и, помня о том незначительном благодеянии, которое ты мне когда-то оказал, я отдам тебе сегодня с процентами. Не бойся и не робей: я буду твоим предстателем, буду просить за тебя царя, чтобы он не отдавал тебя в руки врагов твоих; так ты ободрись и не печалься”. Тогда этот человек, растроганный, сказал ему со слезами: “О, я безумец! О чем мне прежде плакать? Презирать ли мне себя за свою глупую привязанность к неблагодарным друзьям, забывшим сделанное мною добро, или же сокрушаться о той безумной несправедливости, которую я выказал в отношении тебя – истинного, искреннего друга?!”»

Иоасаф, слушавший с недоумением эту притчу, попросил разъяснить ее. Тогда Варлаам говорит ему: «Под первым другом здесь следует разуметь любостяжательность и богатство. Из-за них человек подвергается бесчисленным опасностям и терпит много горя. Когда же приходит час смерти, то все его богатство ничего полезного ему дать не может, кроме рубища, в котором можно быть похороненным. Под вторым другом следует разуметь жену, детей, родственников и друзей. Привязанный к ним телом и душою, человек ничего не жалеет для них и бывает с ними неотлучно. В час же смерти он ничего от них не получает, кроме проводов к могиле, после чего они сейчас же возвращаются к своим делам и заботам и скоро перестают вспоминать о нем, забывают даже о месте могилы когда-то любимого человека. Под третьим же другом, бывшем в пренебрежении, считавшимся недостойным, с которым не только не искали сближения, но которого, напротив, избегали, который был как бы отверженным, надо понимать совокупность всего хорошего, как то: веру, надежду, любовь, сострадание, человеколюбие и всякие другие добродетели, вообще, все, что может нам быть полезным в час смерти, быть нашим ходатаем пред Господом, освободить нас от наших врагов, от власти тех немилостивых сборщиков податей, которые на том свете безжалостно берут следуемое и стараются только об одном – чтобы иметь нас в своей власти. Тот есть наш истинный друг, который помнит даже о малейшем благодеянии, оказанном ему нами, и с процентами возвращает данное».

14

Выслушав этот рассказ, Иоасаф сказал: «Да наградит тебя Господь Бог твой, премудрый муж, за то, что ты своими мудрыми словами просветил духовною радостью мою душу. Покажи мне еще в какой-нибудь притче пустоту и ничтожество благ мира сего, где было бы указано средство мирно и безопасно провести эту жизнь».

Тогда Варлаам отвечал ему: «Выслушай притчу на разрешение и этого вопроса. Знал я один большой город, граждане которого имели обыкновение брать себе в цари какого-нибудь иноземца, совершенно незнакомого с их законами и обычаями. Они предоставляли ему неограниченную власть в продолжение одного года. По истечении же этого срока, когда он беззаботно жил в роскоши, предаваясь всяким наслаждениям, считая свою власть упроченной до конца жизни, они вдруг неожиданно нападали на него, снимали царские одежды и торжественно водили его раздетым по городу, после чего изгоняли на какой-нибудь отдаленный остров, где он томился без пищи и одежды, терпел голод и стужу. Роскошь и жизнь в веселии доставались ему неожиданно, и так же неожиданно они обращались в горе и лишения.

Но как-то раз гражданам того города попался умный и смышленый царь, который не чрезмерно увлекался выпавшим на его долю счастьем и не подражал беззаботности своих предшественников, но постоянно думал о том, чтобы навсегда укрепить свое благополучие. Будучи пытливым, он узнал однажды от одного из советников об обычае подданных изгонять царей и [решил,] что следует обезопасить себя на все последующее время. Выведав, на какой остров ему придется уже вскоре отправиться и, таким образом, оставить власть и сокровища, которыми он до сих пор свободно пользовался, он отобрал большое количество золота, серебра и драгоценных камней, вручил их самым преданным слугам и велел отвезти на тот самый остров, куда ему предстояло переселится. Когда прошел год, граждане, собравшись, поступили с ним так же, как и с его предшественниками. Но его предшественники терпели в изгнании голод и стужу. Этот же, приготовив большие сокровища, продолжал жить в роскоши и веселии: таким образом благодаря уму он обеспечил себе дальнейшее благополучие.

Под городом ты разумей здесь эту пустую, обманчивую мирскую жизнь; под гражданами – власть диавола, царствующего над мраком мира сего, прельщающего нас его наслаждениями и удовольствиями; по его же внушению люди смотрят на тленное и кратковременное, как на вечное и нетленное. И вот нас, живущих в таком обмане и заблуждении, не заботящихся о будущих вечных и прочных благах, а потому и не готовящихся к тому, чтобы быть достойными обладания ими, внезапно постигает гибель через смерть. Тогда-то позорные, злые обитатели мрака, под господством которых многие люди провели всю свою жизнь, отведут этих людей в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма (Иов. 10:22).

Под добрым же советником, сказавшим тому мудрому царю всю правду и направившим его на спасительный для него путь, разумей мое ничтожество, меня, который пришел указать тебе истинный, благой путь, приводящий к вечным, нетленным благам. Ты его найдешь, если оставишь все мирское, вводящее в обман, что и я злополучно любил; любил и я все эти мирские удовольствия и наслаждения. Но, взглянув на них умственными духовными очами, проследив весь ход человеческой жизни, заметив, как одно в ней приходит, другое проходит, ничто не имеет ни твердости, ни постоянства: богатые не пребывают вечно в богатстве, сильные – во власти, мудрецы – в мудрости, изнеженные роскошною жизнью – в роскоши, считающие себя в безопасности висят на волоске, что вообще ни одно из земных благ не прочно и не вечно, но все они подобны потокам тающего снега, низвергающимся в неизмеримую глубину моря (так переменчиво и временно земное счастье!), я понял, что все это пустота и суета и что от всего этого нет никакой пользы. Как до меня ни одно из земных благ не было прочно и постоянно: ни богатство, ни слава, ни власть, ни почет, но все проходило и предавалось забвению, так оно будет и после меня. Никому не дано в удел наслаждаться на земле вечно. Таким образом, я понял, как мучает этот мир людей, какие они претерпевают в нем злоключения. Одни в нем из крайнего богатства приходят в крайнюю бедность, и обратно: из крайней бедности в богатство и славу; одни оставляют эту жизнь, другие приходят; многие умные и достойные уважения люди терпят унижение и позор, ничтожные же и порочные входят в почет и славу, даже делаются обладателями царской короны.

Страх людей сей мирской жизни, чем-нибудь устрашенных, подобен страху голубя, которого преследует орел или ястреб. В ужасе перелетает этот голубь с места на место, прячется на каком-нибудь дереве, или в кусте, или в расщелинах скал, но нигде не находит себе верного и безопасного убежища и, наконец, изнурившись, приходит в отчаяние. Сему подобен и мирской страх. Терпя в мире много различных бедствий, люди не имеют против них никакого верного средства или безопасного, надежного убежища; не знают даже, какой конец предстоит этому, куда приведет их вся эта суета мирская, которой они, злополучные, совершенно подчинились. Избрав сами себе в удел такую жизнь – порок вместо милости, такие люди, несмотря на свои часто тяжелые труды в жизни, в конце концов не получают от них никакой пользы. Таким образом, мир поступает со своими приверженцами не так, как друг или даже хороший знакомый, но как недруг, как заклятый враг.

Взвесив все это в душе, я возненавидел жизнь, проходящую в бессмысленной суете, жизнь, которую и я когда-то проводил. Когда же в мою душу проникла искра света, позволившая мне увидеть пустоту мирской жизни, я начал понемногу сознавать, в чем заключается истинное счастье, понял, что основание всякого блага есть страх Божий и исполнение воли Божией. Это есть начало всякой мудрости и вместе с тем совершеннейшая мудрость. Имеющий страх Божий и исполняющий Божию волю ведет жизнь беспечальную и без обид, и ведущие такую жизнь находятся в безопасности, ибо они опираются на Самого Господа. Вступив мысленно на путь исполнения заповедей Божиих, я уразумел, что на этом пути нет ничего кривого или неправильного, нет ни пропастей, ни утесов, ни терний, ни шипов, но что он гладок, ровен, услаждает глаза идущих им прекрасными созерцаниями, обувает ноги в готовность благовествовать мир (Еф. 6:15); понял также, что он самый короткий и безопасный для достижения истинного блаженства.

Естественно, что я избрал его и начал строить в душе своей вместо прежнего разрушившегося здания новое, непоколебимое. Когда я таким образом изменил свой прежний образ мыслей и дал им новое безопасное направление, я услышал слова одного мудрого учителя, говорившего следующее: “Выйдите отсюда все, желающие спастись; оставьте эту суетность и пустоту мирскую! Выйдите, не оглядываясь, но запасшись всем необходимым для пути, ибо вам предстоит большая дорога, для которой надо запастись всем, что нужно для достижения нетленного царства. В вечности есть два отделения, имеющие много мест. Одно отделение Господь уготовал любящим Его и исполняющим Его заповеди, оно исполнено всяких благ; удостоенные этого отделения живут вечно, наслаждаясь бессмертием; они чужды горя, печали и плача. Второе же отделение, исполненное мрака, горя и печали, уготовано диаволу и аггелам его, в него будут низвергнуты все, заслужившие того своими дурными делами, променявшие вечное, нетленное на временное и этим сами себя сделавшие жертвою вечного огня”.

Сознавая истину слышанных слов, я решил употребить все усилия, чтобы сделаться достойным первого отделения, не знающего ни печали, ни воздыхания, напротив, исполненного таких благ, знанием которых я обладаю теперь только отчасти, так как я духовно еще несовершеннолетен и могу видеть эти блага как бы сквозь тусклое стекло, гадательно; впоследствии, когда настанет совершенное, тогда познаю лицом к лицу. Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (Рим. 7:25; 8:2). Этот же закон открыл мне глаза, дал мне возможность ясно видеть, что помышления плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир. Как я окончательно познал суету здешней жизни и совершенно возненавидел ее, так я и тебе советую сделать: чуждаться всего мирского и скоро проходящего. Оставь теперь все это; думай о том, чтобы в том нетленном жилище наслаждаться вечными, истинными и неисчерпаемыми благами; но приготовляйся удостоиться этого, не медля старайся скопить те сокровища, чтобы явиться туда не нищим, но богачом с неистощимым богатством».

15

Тогда Иоасаф вопрошает старца: «Как я могу отправить туда сокровища и богатства, как наслаждения ими могут сделаться непрестанными и неисчерпаемыми? Как мне выказать ненависть ко всему временному, мирскому и прилепиться к вечному? Объясни мне это».

Варлаам же ему отвечает: «Отправление этих сокровищ в вечное царствие производится руками нищих. Ибо премудрый пророк Даниил говорит Вавилонскому царю: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлится мир твой (Дан. 4:24). Сам Спаситель сказал: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк. 16:9). И во многих местах Святого Евангелия мы читаем, что Господь предписывает милосердие к бедным. Руками бедных ты вернее всего отправишь сокровища на небеса. Милостыней ты расположишь к себе Господа, и Он за это воздаст тебе несравненно большим, ибо в воздаянии даров Он всегда побеждает любящих Его.

Таким образом, ты, раздав богатство этого мира (в рабстве у которого ты уже достаточно бедствовал), будешь хорошо снабжен для пути, ведущего к истинному благу, купив ценою преходящего и временного незыблемое и вечное. Потом с Божией помощью ты сам познаешь всю непрочность и непостоянство настоящего, а потому, распростившись со всем мирским, будешь жить будущим. Мир же сей ты возненавидишь, возненавидишь также тленную свою плоть, возьмешь крест свой и последуешь за Христом и этим самым выйдешь из мрака, господствующего над этим миром. По окончании сей кратковременной жизни просветишься Его неприступным светом, озаришься блеском Его славы и будешь наследником вечной, истинной жизни».

Выслушав это, Иоасаф спросил: «Учение пренебречь земными благами и вступить на многотрудный путь имеет началом своим учение апостолов или же составлено недавно вами и есть произведение вашего ума, который нашел это средство лучшим для достижения истинного блаженства?»

На это старец отвечал ему: «Я тебе не предписываю никаких законов, составленных недавно, но привожу заповеди, издревле данные нам, ибо Господь следующим образом отвечал одному богатому юноше, спросившему Его: что мне делать, чтобы наследовать вечную жизнь, и хваставшему, что он исполняет все, предписанное законом: одного тебе недостает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест. Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение. (Мк. 10:21, 22). Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие (Лк. 18:24–25). Все святые, зная эту заповедь, всячески старались освободиться от обузы богатства. Они освобождались от нее, раздавая его бедным, приобретя этим самым вечное богатство. Они же брали крест свой и следовали за Христом; одни достигали этого мученическою кончиной, как я тебе ранее это сказал, другие аскетическим подвижничеством. И этим истинно мудрым поведением не оставляли в себе ничего, что напоминало бы о их прежней плотской жизни. Поэтому запомни эту заповедь Христа, Царя и Бога нашего, отвлекающую нас от всего тленного и обращающую к вечному».

Тогда Иоасаф спросил: «Если это столь древняя и необходимая заповедь, то почему же теперь немногие поступают согласно с нею?»

Старец же ему говорит: «Многие желали и желают вести жизнь согласно заветам Христа, но не все решаются начать ее. Ибо немногие, как говорит Господь, идут трудною и узкою тропою, но большинство предпочитает широкую и легкую. Это люди, совершенно порабощенные любостяжательностью и сладострастностью, неразрывно связанные с ними; они подобны людям, продавшим себя другому господину. Душа их, отвергнув собственное спасение, отдавшись во власть неразумных страстей, безумно устремляется на все. Пророк, сожалея об этих душах, покрытых густым слоем невежества, говорит: Сыны мужей! доколе слава моя будет в поругании? доколе будете любить суету и искать лжи? (Пс. 4:3).

Подобно этому пророку, один из наших премудрых учителей, присовокупляя и от себя, замечает: “Сыны мужей! За что вы любите суету и ищете ложь? Считаете чем-то великим здешнюю жизнь, роскошь, ничтожную славу и ложное счастье? Имеющие все это имеют не более, чем надеющиеся иметь. Земное счастье подобно праху, раздуваемому и разносимому ураганом, дыму или же сну. Этих благ не безнадежно лишены не обладающие ими, но вместе с тем они ненадежны для обладающих ими”.

Так говорили по повелению Божию пророки, апостолы и другие святые, словом и делом направляя нас на путь добродетели. Хотя немногие избирали этот путь, большинство же предпочитало легкую и для всех открытую дорогу, приводящую к гибели, не следует думать, что от этого уменьшилось значение Божественной мудрой деятельности благочестивых. Подобно тому как солнце, щедро посылая нам свет своими лучами, дает возможность пользоваться этим светом всем, так и истинная мудрость освещает своих последователей. Если же некоторые, закрыв глаза, не хотят видеть света, то вовсе не следует хулить солнце и пренебрегать его светом другим [людям]; равным образом слава света Божия вовсе не посрамится из-за глупости этих людей. Такие люди, лишив себя света, подобно слепым, ощупью ищут стены, при этом они падают во встречающиеся им ямы и, натыкаясь на шипы, прокалывают себе глаза. Равным образом как солнце своим блеском светит для всех, с открытым лицом смотрящих на его свет, так и свет Христа щедро светит всем нам, и каждый может пользоваться Его светом, сколько желает. Но свет правды, не лишая желающих возможности пользоваться им, не принуждает тех, кто добровольно избирает мрак. Каждый поступает по собственной свободной воле, по собственному свободному выбору, пока он живет в этом мире».

Когда Иоасаф попросил старца объяснить ему истинное значение слов «свободная воля» и «свободный выбор», Варлаам начал так: «Свободная воля есть желание разумной души, беспрепятственно направляемое на все: и на добро, и на зло, ибо таким свойством одарил Создатель душу человека. Таким образом, свобода воли есть разумное, независимое движение или направление нашей души. Выбор же есть наша окончательная воля, последовавшая за обсуждением желаемого. Обсуждение есть врожденное стремление останавливать свои мысли на всем, что подлежит нашим действиям. Всякий сначала обсуждает, следует ли ему совершить известное дело или нет, после чего уже делает то, что, по его мнению, является лучшим, и это называется решением или выбором. Если человек и впоследствии будет одобрять свое решение, то такое решение называется решением или выбором по склонности; если же не будет одобрять, то решением или выбором условным. Но обсуждение всегда предшествует выбору: никто не выберет чего-нибудь, не обсудив прежде. Все, на чем остановится наш выбор, мы стараемся употребить для дела, применить к своим действиям. Ибо мы все обсуждаем для того, чтобы знать, как нам поступать, как действовать; всякое обсуждение есть причина наших поступков.

Поэтому не только наши дела, но и наши мысли, избирающие действия, могут быть причиной награды или наказания, так как начало всякого хорошего или дурного дела есть выбор, зарождающийся в мыслях. Так что каковы наши мнения, таковы и действия. Следовательно, от нас самих зависит быть добродетельными или порочными. Мы – господа всех наших желаний, всех душевных побуждений, а потому и всех наших решений и действий. Желание есть источник всякого действия, а желания у различных людей бывают различны, а потому и действия различны. Поэтому в соответствии с тем, кто насколько желает, настолько он и получит в удел Божественный свет, так и будет подвизаться в Божественной мудрости. Еще раз: как различны желания, источники наших действий, так и различны самые действия. Подобно тому как воды, в зависимости от вида источника, текут или в земных ущельях, или на поверхности земли (причем одни врезываются в землю меньше, другие больше), одни соленые на вкус, другие сладкие, одни текут в изобилии, другие же падают понемногу, каплями, – так должно думать и об источниках наших действий – наших желаниях. Сообразно с последними наши действия бывают быстрыми или вялыми, горячими или спокойными, одни склоняются к добру, другие же, напротив, отклоняются от него. Словом, сообразно с качествами наших желаний бывают различны качества и направления наших действий».