Текст книги "Молот. Кровь волка"

– Не путайтесь под ногами!

Бух! Новый удар накренил судно. Стоны деревянных балок смешались с криками людей.

– Пошли вниз! – Герт дернул меня за рукав.

– Тебе не интересно кто на нас напал?

– Рыбина наверное, я воин, а не рыбак! С морскими тварями бороться не обучен!

– Настоящий воин бьет врага в любом обличье!

– О боги! – Герт вытаращил глаза, тыча пальцем в нечто у меня за спиной. – Смотри!

Я обернулся и похолодел. Гигантские щупальца обвили корму, пробираясь на палубу. Тридцатиметровое судно на миг показалось утлым суденышком в лапах чудовища.

Ачар! Ачар!!! – блажили арабы, тыкая баграми в щупальца.

Парусник стонал и качался. Из глубины показалась голова чудовища. Твою мать! Гигантский кальмар размером с грузовик смотрел на меня огромными глазищами. Тварь накинула кольца на одного из ближних воинов, мгновенно затолкав его себе в пасть. Герт отскочил назад, выставив вперед меч.

– Бери копье! – Если взберется на палубу – нам конец! – крикнул я и бросился на помощь корабельной команде.

Воины тыкали тварь баграми, но щупальца успели смести за борт еще двоих. Обратившись в первача, я сходу ударил молотом по мерзкой длани. Присоски лопнули, выпуская скользкую жижу. Я пригнулся, уворачиваясь от удара шипов другого щупальца. Кальмар наседал, взбираясь все выше. Я отбросил молот и выпустил когти. Укрываясь за оборванными парусами, я пробирался к чудовищу. Вот рухнула мачта, придавив одного из воинов. Люди отступали, щетинясь копьями. Герт бил багром по шипам и присоскам.

– Бейте по глазам! – заорал я.

Несколько копий взметнувшись вверх, впились в голову чудовища. Но до глаз не достали. Плохо дело! Уже несколько человек погибло…

Вот до монстра осталось несколько метров. Я выскочил из укрытия и рванул вперед. Прыжок! И вот уже, вцепившись когтями в скользкое тело, я кромсаю его кинжалом – что слону дробина. Увернувшись от колец с шипами, я пробирался к глазам чудовища. Воодушевленные моей храбростью, арабы поднажали. Еще один из-них проглочен. Вот и глаз! Размером со сковороду! Хрясь! И кинжал ушел в “желе” по самую рукоять. Глаз лопнул обдав меня мерзкой жижей. Монстр дернулся, пытаясь схватить меня щупальцами. Я перекатился по его телу, очутившись с другой стороны, чуть не свалившись в воду.

– Отвлекайте тварь! – заорал я, пробираясь ко второму глазу.

Крики и беготня на палубе усилились. Где-то мелькала фигура Ахиба. Он ловко уворачивался от шипов, кроша их ятаганами.

До второго глаза метр, я с трудом держался на скользкой туше. Ближе… Ближе… Замах! Но тварь накинула на меня кольца и стиснула до хруста костей. Ребра лопнули, проколов легкие. Кровь хлынула изо рта. Из последних сил я кромсал обвивший меня щупалец. Чудовище оторвало меня от себя и потащило в пасть. Писец! Принять смерть от моллюска! Переломы ослабили Люпуса. Удары кинжалом становились все реже. Вдруг, белая фигура скользнула рядом. Ахиб! Вскочив на голову монстра, он полосовал его клинками. Кальмар выпустил меня и переключился на араба. Я грохнулся на скользкое тело, уцепившись за мантию твари. Переломы срастались.

Ударом щупальца тварь сбила Ахиба в воду. Тот глубоко нырнул, прячась от смертельных присосок. Я полз словно клещ, пробираясь к глазу. Чудовище на миг забыло обо мне, отбиваясь от копий и багров.

На несколько щупалец удалось накинуть рыболовные сети. Это замедлило тварь. Балансируя, я встал на скользком теле. Замах кинжалом. Прыжок! Удар! И второй глаз лопнул, разбрызгивая содержимое. Тварь замотала головой. Щупальца отпустили корабль и поползли в морскую пучину. Монстр сполз в воду и скрылся в глубине, оставляя мутные потоки слизи.

Мне и Ахибу бросили веревку. Его изящные ятаганы утонули. Я сумел сохранить верный мне кинжал, вцепившись в рукоять мертвой хваткой. Измученных нас выволокли на палубу. Мы грохнулись на дощатый пол не в силах встать на ноги. Кости мои еще срастались. Вокруг сновали арабы. Мелькнула улыбающаяся рыжая физиономия.

Какое голубое бездонное небо… Как хорошо жить…

* * *

Глава 5

Ачар унес жизни семерых воинов. Еще трое арабов слегли с переломами. Старик Мансур не отходил от раненных, отпаивая их какими-то травами и настойками. Вероятно, кроме должности советника при эмире, старик еще был его личным лекарем. Сам Ахиб отделался порезами и ушибами.

Корабль лениво покачивался на якоре. На палубе кипела работа по восстановлению поваленной грот-мачты и сорванных парусов. Словно обезьяны, арабы сновали вверх и вниз по канатам оснастки, крепя такелаж и натягивая белоснежные полотнища.

Вечернее солнце на горизонте с шипением погружалось в воды океана. Могучая стихия, казалось, мирно дремлет. Или усыпляет бдительность? Сколько монстров она таит еще в бескрайних водах? Таких кальмаров в моем мире нет. А крабы здесь тоже гиганты? Не хочется об этом даже думать. Если так, то броня у них будет, как у танка. Прочь пессимизм… Я не из тех людей, кто лучшие свои годы проводит в ожидании худших времен. Я сейчас, как этот океан… Спокоен и умиротворен. Но как и он, я не знаю, что ждет меня завтра: шторм или штиль, гроза или солнце. Но в одном я уверен – я должен жить и выживать. Ради сына, друзей, близких и просто ради себя…

Мы с Гертом стояли на палубе, наблюдая за закатом. Сзади скрипнули доски. Шагов мягкой поступи не слышно. Я обернулся. Испещренный порезами и синяками Ахиб встал рядом:

– Это самый большой Ачар, которого я встречал. Спасибо, Молот, за помощь… Без тебя мы бы погибли.

– Ну и без твоей команды я бы не справился. А ты спас меня.

Мы пожали руки.

– Скоро ужин, – улыбнулся Ахиб и удалился проверять ремонтные работы на палубе.

Герт глянул на меня с хитрым прищуром:

– Я смотрю вы подружились?..

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе… Он спас меня не из благородных намерений, а чтобы выжить самому и спасти корабль.

– Вечно ты во всем видишь подвох. Неужели ты никому не доверяешь?

– Если бы я доверял всем подряд, то давно был бы мертв. Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. Иногда, я не доверяю даже самому себе…

* * *

Почти месяц мы мотылялись по океану, следуя путем известным только арабам. Однообразная жизнь на корабле начинала напрягать. Чтобы хоть как-то отвлечься и не тратить время впустую мы с Гертом вплотную занялись боевой подготовкой и тренировками. Утром – легкая тренировка с оружием. Я даже немного освоил меч и копье – вдруг пригодится… Днем двухчасовая тренировка на силу и выносливость: отжимания, перекатывание тяжелых бочек, подтягивание на такелажных тросах, лазание по оснасткам мачт, поднятие импровизированных тяжестей (цепей, запасного якоря и т. п.).

На дневные тренировки арабы смотрели с изумлением. В этом мире спорта как такового не существовало. Поднятие тяжестей ради поднятия – здесь было в диковинку. Воины упражнялись лишь в мастерстве боя и стрельбе из лука. Понятие физической подготовки отсутствовало. Считалось, что славный воин должен с рождения обладать силой и ловкостью, а что этого можно достичь и развивать тренировками, до этого общество пока не доросло. Исключение составляют тренировочные лагеря в Астрабане и Даромире. Мое детище. Когда-то я разработал программу для подготовки рекрутов, включающую в себя наряду с упражнениями владением оружием, тренировки на физическое развитие, в том числе бег. После победы в Великой войне я оставил наказ верховным правителям обоих королевств, блюсти отработанную схему подготовки солдат и не экономить на армии. Пинта пота сберегает галлон крови.

Вечерняя тренировка включала отработку приемов рукопашного боя и бросков. Через неделю занятий часть наиболее любознательных и энергичных арабов присоединились к нашим вечерним тренировкам.

Ахиб молча наблюдал за нами. Я часто ловил на себе его взгляд. Когда я оглядывался, он неизменно отвечал белоснежной улыбкой. Что же творится у тебя в голове? Сарацин хренов…

* * *

– Земля! Земля! – утреннюю дымку прорезал голос наблюдателя на фок-мачте.

Команда высыпала на палубу, подбрасывая тюрбаны. Робкая полоска земли становилась все явственнее. Вот уже видны каменистые отроги холмов и полоски золотистого песка у их подножия. Неведомая земля плыла навстречу, обнажая необозримые просторы.

– А где же деревья? – Герт с недоумением всматривался вдаль.

– У нас мало растительности, – ответил Ахиб. – Большая часть Арабского материка – это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи – вечные спутники государства Исмар.

Несколько часов корабль шел вдоль берега, словно искал гостеприимную пристань. Наконец вошел в широкую бухту, на песчаном берегу которой раскинулся средневековый арабский город. У его берегов покачивались небольшие двухмачтовые торговые суда и множество лодок.

– Перед вами столица моего княжества, – Ахиб с упоением вдохнул родной воздух и распростер вперед руки. – Славный город Гафас. – Сколько поселений в твоем княжестве? – спросил я, с интересом разглядывая величественные каменные строения с округлыми немного плоскими куполами, перемежающиеся с глинобитными постройками попроще.

– Мой народ ремесленники и торговцы, есть несколько кочевых поселений за пределами города. Но основная часть живет в Гафасе.

– Он гораздо больше Астрабана, – задумчиво произнес Герт, вытаращившись на невиданные строения.

– Никто достоверно не знает сколько людей проживает в Гафасе. Караваны приходят и уходят. Кто-то остается, кто-то покидает город навсегда в поисках красивой жизни. Но мне кажется, что население превышает Астрабан как минимум в три раза, – Ахиб поправил белоснежный тюрбан и сделал широкий жест рукой. – Прошу быть гостями в моем городе.

Парусник пришвартовался у каменной пристани и мы сошли на берег. Снующий на пристани народ не обратил никакого внимания на прибывший корабль. Таких здесь десятки. Лишь несколько горожан узнали Ахиба и склонились перед ним в глубоком поклоне.

На пристани кипела портовая жизнь. Разгрузка и погрузка судов, купцы наперебой скупали прибывший товар, соревнуясь меж собой и перебивая цену. Они яростно спорили и жестикулировали и, казалось, вот вот подерутся. Но никто не обращал на это внимание, кроме изумленного Герта. Чем громче кричишь, тем убедительней торг – таков восточный темперамент. Урвав нужный товар, “оптовики” понукали носильщиков и рабов. Те, не обращая внимания на крики и ругань, неспешно грузили только что купленный товар на запряженные лошадьми повозки.

– О боги, кто это?! – воскликнул Герт, тыча пальцем на приближающуюся повозку. – Что за уродливые горбатые твари? Какие они огромные…

– Их называют верблюдами, – ответил я.

Ахиб удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К нам подкатила роскошная повозка похожая на карету, но вместо крыши ее верх венчал расшитый бисером огромный бархатный балдахин.

Один из погонщиков, словно обезьяна, резво спрыгнул с верблюда и с поклоном распахнул перед Ахибом позолоченную дверцу кареты.

– Прошу садиться, – широким жестом эмир пригласил нас в повозку.

Повозка затряслась по каменной мостовой. Мимо сновал разношерстный люд: торговцы в белых просторных одеяниях и тюрбанах, босые городские воришки, воины в облегченных доспехах накинутых на длинные подпоясанные рубахи, женщины в закрытых одеяниях до самых пят, работяги-оборванцы, знать в тяжелых одеждах расшитых бисером и золотом, полуголые ныряльщики в набедренных повязках.

Тесная кривая улочка вела к огромному замку с круглыми приплюснутыми куполами. Верблюды вальяжно вышагивали, покачивая головами на длинных изогнутых шеях. Встречный люд почтенно расступался перед княжеской каретой.

– Княжество Гафас простирается вдоль побережья на многие недели пути, – поведал нам Ахиб. – Вглубь материка уходит не далеко, дальше начинается пустыня, за которой расположены другие княжества государства Исмар.

– На всем материке одно государство? – спросил я.

– Одно государство объединило множество княжеств. За его пределами много кочевых народов, не признающих власть Собрания Эмиров. Ими управляют вожди и старейшины. Мы стараемся сосуществовать с ними в мире, нас связывает торговля. Кочевники-скотоводы снабжают княжества мясом и шерстью, мы даем им ткани, изделия ремесленных и гончарных мастерских.

– Почему вы не захватите их земли? – удивился Герт.

– Там ничего нет кроме пустынь и засушливых горных пастбищ, – ответил эмир. – Лишь кочевники приспособлены разводить овец и верблюдов в таких условиях.

– Но можно захватить кочевников, сделать их рабами и пусть разводят скот для Исмара, – не унимался Герт.

– Это вольные и своенравные племена. За каждым рабом надсмотрщика не поставишь…

Карета въехала в белокаменный двор замка. Стражники в цветастых одеждах встречали своего господина.

Нас проводили в просторную гостевую палату, устланную коврами и расшитыми подушками. Великолепие зала поражало богатством и изяществом отделки. Золотой орнамент на стенах и арках переливался и искрился тысячами оттенков. Диваны на резных ножках приглашали присесть. Прямо из палаты можно было попасть в небольшой сад с раскидистыми пальмами и диковинными растениями.

Герт раскрыл рот, уставившись на необычную обстановку:

– Вот это да… К чему такая роскошь?..

– Роскошь не порок, – ответил я. – В моем мире точно.

– Этот замок мне достался от отца, – сказал Ахиб, а ему от его отца. Каждое княжество возглавляет эмир. Эмиры тщеславны и горделивы. Издавна они тягались между собой в богатстве родовых замков. Чем выше статус эмира, тем богаче дворец. Мой замок не самый роскошный по меркам Исмара.

Мы бухнулись на бархатные диваны. Рядом сновали слуги, расставляя на низких изящных столиках восточные яства.

– Я хочу угостить вас вином, – торжественно произнес Ахиб, будто хотел удивить. – Это настоящее вино… Прошу простить меня за некоторую грубость, но та гадость, которую вы пьете на своей родине – не вино. Благородное вино производится из отборного винограда и выдерживается в подвалах многие годы.

На столики поставили вытянутые бутыли из темного стекла. Слуги наполнили позолоченные бокалы.

– Выпьем за дорогих гостей, – эмир первым поднял фужер.

Я рефлекторно понюхал бокал. Яда вроде нет…

– За гостеприимное княжество Гафас, – улыбнулся я в ответ.

Из глубины зала полилась музыка. Восточный мотив переливался струнами диковинных инструментов и позвякиванием цимбал.

Я отпил вино и не поморщился. Никогда не был поклонником напитка горцев, считая его кислым и терпким. Но этот бокал я опустошил с огромным удовольствием. Может долгое путешествие утомило, а может прав, чертяка восточная, – настоящее вино только здесь. Все что жил раньше – все зря…

На середину зала выплыли три черноволосые дивы в сверкающих одеждах, чуть прикрывающих грудь и бедра. Смуглая кожа отливала бронзой, большие темные глаза смотрели на нас с легким прищуром. Герт поперхнулся вином, но быстро взял себя в руки.

Громкость музыки усилилась и танцовщицы закружились. Их стройные тела, словно ведомые неосознанным призывом, перемещались в такт музыке и выгибались, посылая движение волной от головы до носочков босых ног, увешанных браслетами и золотыми колокольчиками.

Казалось, танцовщицы отрешились от всего. Ничего кроме мелодии, ничего кроме ритма. Только бедра и живот синхронно двигались. Их станы изгибались, снова и снова посылая волну движения вниз, ноги то переступали на месте, слегка отрывая стопы от пола, то проделывали дорожку шагов – вправо, влево, вперед, назад. Девушки то застывали, то кружились, приседали и снова поднимались и тянулись вверх…

Герт забыл про угощения и просидел с открытым ртом все три танца, которые исполнили для нас танцовщицы.

– Хорошо быть эмиром, – выдохнул он, когда дивы кокетливо оглядываясь, скрылись за дальней аркой.

– Не так все радужно, – поморщился Ахиб. – У княжества могут быть недруги. Бремя ответственности за свой народ – превыше других стремлений. Хороший эмир – отец для своего народа, защитник земель пращуров.

– Зачем хранителю земель пращуров брать в жены иноземку? – капнул ядом я. – Королева Тэпия не сможет оставить свое королевство.

– Возможно я не такой хороший эмир, и смогу оставить свое княжество.

* * *

Выжженная солнцем полупустыня бескрайними просторами окружила цепочку всадников. Солнце только проснулось, но уже припекало, выглядывая из-за низких холмов. Просторные белые одежды, дарованные нам с Гертом, спасали от палящих лучей.

– Сейчас загонщики начнут, – сказал Ахиб пришпорив лошадь. – Мы вытянемся в цепочку. Антилопы побегут на нас, приготовьте луки.

Гостевая охота обещала быть интересной. Араб заверил, что дичи в его угодьях много, и мы с Гертом залегли в небольшой ложбинке, привязав коней поодаль.

Где-то затрубили горны. Цепь загонщиков показалась из-за дальней сопки. Их силуэты расплывались от восходящих потоков горячего воздуха. Словно сказочные джины, плыли они по степи, не касаясь земли.

Герт нетерпеливо теребил стрелу:

– Ну где обещанные олени?

– Антилопы, – поправил я.

– Все одно, если с рогами то олень, если характер скверный, то козел. Анитилоп я не знаю, не видел… А чтобы стать козлом некоторые люди даже не прикладывают никаких усилий – они просто живут своей обычной жизнью.

– Тихо… Бегут, – я наложил стрелу.

Ахиб с несколькими арабами затаился где-то дальше в низкорослых кустиках.

Послышалась дробь копыт. Герт усиленно таращился в горизонт, пытаясь разглядеть приближающихся в утренней дымке “оленей”.

Обратившись в первача, я почувствовал еле уловимый запах… Это не антилопы… Волоски на моем теле вздыбились, я весь обратился в слух. Запах хищников стал явственней. Запах кошек?..

– Назад! – я рванул Герта за плечо и потянул его в заросли колючек, он выронил лук. – Ложись! – придавил я его к земле.

В тот же миг в ложбинку, где мы только что были влетели огромные желтые силуэты. Скалясь громадными клыками, они издали громогласный рык и ринулись дальше, чуть нас не заметив.

– Сто бесов мне под ребра! – прошипел Герт. – Это антилопы? Какие они страшные…

– Это львы, – ответил я. Самые могучие кошки. Загонщики выгнали на нас прайд хищников.

– Но зачем? Может случайно вспугнули?..

– Это я сам хочу спросить у Ахиба. Когда львы дерутся с волками, выигрывают антилопы.

Улюлюканье загонщиков приближалось. Где-то поодаль слышались восторженные крики арабов. На них явно вышли антилопы, а не львы.

Мы поднялись с земли, и я тут же получил удар когтистой лапой. Бесшумная тварь выследила нас. Огромный лев откинул меня в сторону и прыгнул на Герта. Но тот успел юркнуть в заросли колючек, выставив перед собой меч.

Лев накрыл пространство рыком и, чуть пригнувшись, бил хвостом по своим бокам. Еще секунда и он вновь прыгнет на Герта.

Я вскочил на ноги и чуть не сложился от боли. Одна нога сломана, бок разодран, кровь хлещет ручьем. Доспехов на мне не было. Я стиснул рукоять молота.

Лев прыгнул на Герта, но брошенный мной молот прервал его прыжок, ударив прямо в голову. Хищник брякнулся на землю и покатился.

– Руби его! – заорал я, приволакивая ногу и выхватывая кинжал. Герт опомнился и полоснул льва мечом. Тот вскочил на лапы, но второй удар мечом рассек льву спину. Лев отскочил назад и на миг замер, скаля пасть и озираясь на нас. Я уже стоял возле Герта. Хищник увидел мои горящие звериным блеском глаза и осекся. Раненый лев поджал хвост и торопливо заковылял прочь, оставляя на земле кровавый след.

– Что это было? – выдохнул Герт. – Эти твари чуть не сожрали нас.

– Думаю, стоит сказать спасибо своим недругам арабам! Именно они делают нас сильнее и не дают расслабиться!

Я ощупал сросшуюся ногу, приложил руки ко рту и прокричал:

– Ахиб! Мы здесь!

Глава 6

Вечерний Гафас готовился ко сну, но где-то в глубине самых злачных и кривых улочек кипела ночная жизнь. Мы с Гертом слонялись по ночному городу в поисках развлечений. На глаза попалась старая чайхана. Звуки музыки и смех доносились из-за расшитых тяжелых занавесей.

Мы шагнули в полумрак заведения, окунувшись в дым кальянов и приглушенный свет масляных лампад. Запах мяты и кардамона витал в горячем воздухе. За низкими столиками прямо на полу на подушках и коврах расселась разномастная публика. Полуголые официантки, они же по совместительству танцовщицы, сновали по залу, разнося кувшины с вином, сыр и какие-то запеченные на костре блюда.

Мы бухнулись на пол перед дальним столиком. Музыкант заиграл восточную мелодию, перебирая струны кривой лютни. Одна из танцовщиц припала на колени посреди зала и, извиваясь, начала свой танец. Ее бедра и топ, увешанные изящными побрякушками, соблазнительно поблескивали из полумрака.

– Ни лавок, ни стульев, – проворчал Герт, подбивая под пятую точку подушку с арабским орнаментом и “золотыми” кисточками.

– Восток дело тонкое… Я думал тебе здесь нравится.

– Никакое чудо не удивляет больше недели… А мы здесь уже вторую торчим.

– Ахиб готовится к свадьбе. Как по мне, пусть хоть еще год готовится. А там глядишь, и забудет, кто его невеста…

К столику подплыла смуглянка с распущенными смоляными волосами. Вопреки моим подозрениям многие жители Гафаса говорили на языке королевства Эбриан.

– Что господа желают заказать? – пропела официантка, разглядывая нас с нескрываемым любопытством.

– Кувшин лучшего вина, – небрежно бросил Герт. – И кебаб из козьего мяса.

За многие дни пребывания в Гафасе Герт совсем освоился, и если бы не его рыжая наружность вполне мого сойти за местного.

Стрельнув хитрыми глазками, девица упорхнула выполнять заказ. В чайхану ввалились трое, закутанные до пят в черные одеяния. Они стали что-то настойчиво нашептывать хозяину. Тот хлопая глазами, жестикулировал в ответ, мотая головой. По жестам я понял, что “трактирщик” не соглашается с гостями. Но незнакомцы всучили ему увесистый мешочек с монетами и араб, вздохнув, скрылся за занавесями.

– Постой, – накрыл я ладонью руку Герта, когда тот собирался пригубить только что налитый бокал. – Не пей пока.

– Что такое? – Герт приподнял рыжие брови. – Трезвость вредит общению. Вечер-то какой сегодня…

– Возьми серебряную тарелку и посмотри в ее отражение. Только по тихому, не оглядывайся. За твоей спиной три подозрительных типа. Они заплатили трактирщику большую сумму. Посмотрим, что они задумали…

– Вечно ты всех подозреваешь.

– Ты думаешь случайно на охоте на нас вышел прайд львов? В такие случайности я не верю. Мне кажется, Ахиб был бы очень не против, если бы нас сожрали в тот день…

Тем временем в чайхану зашли еще двое и уселись с другой стороны от нас. Их одежда напоминала одеяния первой троицы, хотя они делали вид что между собой не знакомы.

Из-за портьер появился хозяин заведения и стал что-то нашептывать посетителям. Те, озираясь, перестали вдруг галдеть и стали спешно покидать чайхану.

– Нам пора, – выдернул я у Герта из руки вилку.

– Дай хоть доесть, – заскулил тот. – И разве тебе не интересно, что здесь затевается?

– Чем тоньше лед, тем больше хочется убедиться, выдержит ли он. Но делать этого не стоит…

Я встал, нащупав рукоять молота. Входная занавесь откинулась и в чайхану ввалились еще пятеро. Под их просторными одеждами топорщились рукояти ятаганов. Они усиленно нас не замечали, хотя почти все посетители уже покинули заведение.

– Берегись! – крикнул я, оттолкнув Герта. В то место где он только что сидел, впилась стрела.

Арабы скинули балахоны, обнажив ятаганы. Двое замешкавшихся посетителей, спешно юркнули между их рядами на улицу. Хозяин чайханы вмиг испарился.

– Не давай окружить себя! – крикнул я, дернув Герта за руку и помогая подняться.

Несколько арабов схватились за луки. Тренькнули тетивы. Обратившись в первача, я подхватил стол и словно щитом укрыл Герта. Стрелы впились в столешницу, а одна срикошетила от грудной пластины моих доспехов.

Басурмане кинулись разом. Длинный меч Герта с трудом сдерживал удары сразу нескольких ятаганов. Я крушил молотом их защиту, ломая кости и клинки. Одному из них удалось пронзить мое плечо. Он торжествующе потерял бдительность в предвкушении близкой победы. Но я я ударил раненой рукой. Такого араб не ожидал и поплатился вмятой по самые плечи черепушкой. Герт уложил еще одного – извернулся и срубил бородатую голову. Минус два, осталось восемь. Арабы стали осторожней и теснили нас к стене. Я выхватил кинжал и метнул в самого активного из-них. Клинок пронзил глаз “главаря”, выйдя со стороны затылка. Бросок такой силы заставил врагов на секунду оторопеть, и Герт проткнул еще одного. Оставшиеся шестеро, что-то заорали на незнакомом диалекте и отчаянно ринулись на нас. Первому молот проломил грудину, раздавив сердце, второму снес плечо до самого позвоночника. Третий успел вонзить мне в живот ятаган, попав меж пластин, но тут же пал с раскроенной головой. Оставшиеся трое чуть отступили, щерясь клинками.

Запыхавшийся Герт стоял рядом, окровавленный меч направлен на басурман. Превозмогая боль, я нарочно медленно стал вытаскивать ятаган из своего тела. Красный камень на моей шее обжигал кожу, запуская процессы регенерации.

Арабы раскрыли рты. Перед ними стоял воин с горящими волчьими глазами и с торчащим из живота ятаганом.

– Кто вас послал? – спросил я на арабском.

Те, превозмогая ужас и собравшись силами, вновь кинулись в бой. Вот настырный народ.

Герт швырнул в одного кувшином. Глинянная черепушка разбилась о доспехи араба, обдав кровавым вином. Тот на секунду опешил и получил смертельный удар мечом в грудь. Двое других пробились вперед и рубанули по моей руке с молотом, выбив из доспех искры. Латы выдержали и сохранили руку, но молот выпал. Я бросился вперед вцепившись в горло одному из них. Второй занес ятаган над моей головой, но тут же упал с рассеченным затылком. Герт вновь занес меч, но Люпус уже справился без оружия – я вырвал когтями кадык последнему врагу.

– Ты не ранен? – спросил я Герта, осматривая его. – Ты весь в крови.

– Это не моя кровь, кровь арабов и Люпуса. Почему они хотели нас убить.

– Сейчас узнаем.

По разгромленному залу чайханы валялись окровавленные трупы. Красные ручейки собирались в потоки побольше, уже проторивая дорожку за пределы помещения. Я осмотрелся. Все мертвы кроме одного – воин с развороченным плечом мучительно умирал. Я подошел и наступил ему на раздробленную кость. Тот закричал. Я убрал ногу.

– Почему вы напали на нас, кто вас послал? – спросил я на арабском.

“Киллер” спешно запустил руку в карман и вытащил оттуда комочек похожий на кусок пластилина. Он спешно затолкал его сего в рот. Твою мать! Смертник! Я ударил его сапогом в челюсть, но было поздно. Раненный проглотил яд и забился в конвульсиях, пуская кровавую пену изо рта.

– Что это? – воскликнул Герт.

– Он убил себя. Чтобы не выдать хозяина. Уходим!

– В замок!

– Не думаю что там безопасно! Мне кажется, это люди Ахиба.

Мы выскочили на опустевшую кривую улочку. Темнота спасительно укрыла наши фигуры. В полумраке Герт обо что-то споткнулся – в подворотне лежал труп хозяина чайханы с перерезанным горлом. Его глаза в застывшем ужасе уставились в ночное небо. Я обшарил его одежду и вытащил пузатый мешочек с монетами.

– Жадный беден всегда, – плюнул я на труп.

* * *

Утро застало нас амбаре какого-то купца. Остаток ночи мы провели зарывшись в сено. Возвращаться в замок не рискнули. Подосланные “киллеры” – наверняка дело рук Ахиба. Басурманин решил избавиться от гостей – так проще получить согласие от Тэпии. Теперь никто не будет стоять между ними. Сообщит королеве, что мы погибли где-нибудь в океане при нападении Ачара или еще кого…

– Жрать-то как охота, – Герт потянулся, высунувшись из копны. – Вчера так и не поужинали. На голодный желудок человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый – не может.

– Одень это поверх своих доспехов, – я швырнул Герту белый балахон, оставив один для себя.

– Что это?

– Одежда арабов. Во дворе сушилась…

– В этих тряпках я похож на бабу, – заворчал Герт обматывая лицо и голову белым полотнищем.

– Лучше немного побыть живой бабой, чем мертвым воином.

– И куда мы теперь?

– Дел по горло: найти убежище, отмыться от крови, позавтракать, проникнуть в замок эмира и убить Ахиба, захватить корабль с командой матросов, вернуться домой, поужинать…

– А-а-а, ну только ты обед пропустил…

* * *

Знание арабского языка и трофейные деньги позволили без привлечения внимания снять комнату на одном из постоялых дворов Гафаса. Каменное строение с небольшими тенистыми терассами давало возможность укрыться от посторонних глаз и все хорошенько обдумать.

Двое путников, замотанные с ног до головы в белые одежды, ни у кого не вызвали подозрений – половина приезжих так одевается. Стража ищет чужеземцев, а знание языка изначально снимало с нас всякие подозрения. В окно постоялого двора было видно, как по городу рыскают вооруженные патрули. Наверняка по нашу душу.

– Вы слышали? – спросил нас словоохотливый хозяин гостиницы, когда принес нам в комнату поднос с едой и вином. – Какие-то чужеземцы убили в чайхане десять пустынных воинов. За их головы назначена награда – целых тысяча золотых динар. Моя гостиница стоит вдвое меньше!..

– Пустынные воины хорошие бойцы, – решил я провести разведку боем. – Как их могли убить, может демоны приложили руку?

– Пустынные воины не то, что в былые времена, – скривился араб. – Раньше им не было равных. Но говорят, эмир Ахиб хочет совсем упразднить их орден.

– Это почему, разве они не верны ему?

– У княжества нет врагов, и содержать отряд убийц на службе нет никакой нужды.

Ага… Значит на нас напал специальный отряд убийц, состоящий на службе у Ахиба. Все-таки прав я был – обезьяна заморская плохое задумала.

– Я считал, что пустынные странники не шатаются по чайханам, – продолжал подначивать я болтуна.

– Вы правы, – они действуют скрытно и осторожно. Возможно, в чайхане они оказались не случайно. Вероятно, их целью и были иноземцы.

– Но как четверо иноземцев могли порубить десятерых отличных воинов.

– Что вы? Говорят их было всего двое. А один из них носит в себе демона и может обращаться в зверя, – глаза араба округлились, а голос стал тише. – Не хотел бы я с ним встретиться, даже за тысячу золотых динар…

* * *

Ночная тьма окутала город. Несмелая хилая луна спряталась за тучи, погружая улицы во мрак. Укутанный в темные одежды, накинув на голову капюшон, я пробирался к замку, стараясь держаться в тени глинобитных стен. Под хлопковым балахоном чуть позвякивали доспехи. За спиной в наплечной сумке висел молот.

Вот и крепостная стена замка. Кованные ворота с причудливым орнаментом заперты. Пара стражников лениво шагала взад-вперед с алебардами наперевес. Чуть дальше расчет лучников. Через ворота незамеченным не пройти. Если только с боем, тогда тревоги не миновать.