Текст книги "Молот. Кровь волка"

Вскоре лошади Ахиба и Нура совсем выдохлись – часто спотыкались и несколько раз завалились на бок, чуть не придавив седоков.

– Все! – Ахиб спрыгнул с коня, вытирая рукавом лоб. – Дальше лошади не пройдут. Оставим их здесь!

– А провизию на горбу тащить?! – возмутился Нур. – Я не верблюд, у меня горба нет!

– Припасы сгрузим на Черного Дьявола, – сказал я, спешившись. – А я пойду с вами пешком. Лошадей лучше здесь оставить, пока они ноги не переломали.

Мы стреножили двух лошадей и оставили их возле горного ручья. С полусвязанными ногами, да по такой местности они далеко не уйдут. А если уйдут, то всегда будут возвращаться к ручью, чтобы напиться. Если их никто не сожрет – на обратном пути найдем их. Травы на склоне вдоволь, пусть отъедаются. На том и порешили.

К вечеру лес перед нами расступился, а травянистая почва слезла, обнажив бесплодные каменистые склоны. Холод усилился, дышать стало труднее. Высокогорье давало о себе знать. Кругом вздымались серые валуны. Ступать приходилось осторожно – каменные осыпи грозились увлечь вниз. Все чаще путь преграждали бездонные пропасти. Сумерки застилали скалы, и передвигаться для людей становилось опасно. Лишь Люпус и черный Дьявол хорошо видели в темноте. Найтмар уверенно карабкался вверх, словно был не конем-личем, а горным козлом.

– Все, привал! – скомандовал я, наблюдая как Ахиб и Нур из последних сил ползут вверх, не решаясь предложить отдых – никто не из них хотел показаться в глазах других слабаком.

Нур с облегчением бухнулся на круглый камень и скинул с головы тюрбан:

– Я бы еще немного прошел… Но жрать охота…

– Так давай перекусим и продолжим путь, – улыбнулся Ахиб.

– К дьяволу такие похождения! – отрезал разбойник. – После еды полагается выпить и поспать… И бабу…

– Баб здесь нет и выпивки тоже, – поморщился Ахиб.

– Как нет? – в глазах Нура сверкнули бесенята. Баб может и нет, а вот отменного даромирского пойла я набрал!

Покряхтывая, Нур с торжествующем видом вытащил из дорожного мешка, притороченного к спине коня, пузатый бурдюк из телячьей кожи.

– Я купил его у трактирщика, он обещал мне, что это лучший ром в городе. – Нур сглотнул слюну. – Если это окажется не так, я вернусь и отрежу его лживый язык!

– Если еще вернешься! – усмехнулась я. – Возможно вернутся не все…

– Черт возьми! – плеснул руками Нур. – Ты так и не сказал зачем мы идем! Тащишь нас в такую дыру, что в заднице дракона уютнее!

– Потерпи, – улыбнулся я. – Придет время и ты все узнаешь.

Лагерь разбили в расщелине. Натаскали мха и лишайника, сверху набросали сухой травы – постель готова. Не пуховая перина, но лучше чем голые камни. Хворост пришлось собирать долго. Деревьев нет, а низкорослый кустарник не самое лучшее топливо.

Ночь спустила на горы ледяной холод. Костер у входа в расщелину спасал от пронизывающего ветерка. Лишь мой Найтмар не мерз. Он всегда был холодный… как камень.

Поужинали вяленым мясом и высушенными лепешками. Однообразная еда осточертела за много дней. Если бы со мной был Герт – жарили бы свежих куропаток и зайцев. Во время наших прошлых путешествий он умело бил дичь из лука. Молотом и ятаганами таких зверушек не возьмешь… Как же не хватало сейчас его лука…

После ужина Нур разлил по походным деревянным кружкам ром.

– Куда столько? – возмутился Ахиб, когда разбойник плеснул ем до краев коричневатую жидкость. – Завтра трудный переход…

– А ты, ваше величество, – улыбнулся Нур. – Закусывай больше.

– Так кончилась закуска.

– Ну вот ромом и закусывай.

Изрядно захмелев, Нур затянул какую-то старинную песню. От его хриплого вокала даже огонь перестал потрескивать, пытаясь уползти из пещеры и спрятаться. Нуру наступил на ухо медведь – минимум Бурмило.

Ахиб поморщился но ничего не сказал. Воспитание и тактичность не позволили ему прервать выступающего. Зато я королевским манерам не обучен. Я швырнул в разбойника деревянную кружку. Та, покрутившись в воздухе, стукнула его по лбу. Косматая грива смягчила удар, но Нур демонстративно скорчил гримасу боли.

– Ты что?! – заревел он. – Совсем в горах нюх потерял?

– Тише, – прошипел я. – Снаружи кто-то есть…

Нур замолк и прислушался…

– Кто там? – спросил он, вытаращившись на меня. – Я ничего не слышу.

– Да все уже, – улыбнулся я. – Это зверушки разбегались от твоего пения.

– Ах ты, упырь-недоволк! Пение ему не нравится. Да ты знаешь сколько баб я захомутал своими песнями?

– Они были либо глухими, либо очень тебя боялись! – засмеялся я. – Иначе последовали бы за зверушками!..

* * *

Спать легли около полуночи. Блеклая луна выползла на черное небо. Я совсем ее не чувствовал. Слишком слаб сегодня ее свет…

Первым дежурить вызвался Нур. Он пока не собирался спать, а продолжал лакать остатки рома, привалившись к огромному камню, нагревшемуся от костра. Пламя почти захирело – хворост приходилось экономить, чтобы растянуть свет и тепло на всю ночь.

Где-то заухала сова. Странный у нее голос, похож на женский. Наверное, горы искажают звук, или я уже пьян, и мерещится ерунда. В любом случае, сова – не подвод для беспокойства. Нужно выспаться, завтра трудный путь, а еще ночью вставать дежурить…

Я завалился на бок возле костра и закрыл глаза. Но, что-то не давало покоя. Человеческое ухо крик совы не удивил бы. Но я зверь… И нутром чую, что это была не сова. Тогда кто? Какая разница? Может местные совы с “акцентом” ухают. Или может больная птица. Да мало ли… Моя человеческая сущность успокаивала Люпуса, желая поспать. Но зверь не поддался и открыл глаза. Новый звук тронул уши… Это храпел Нур. Вот пьянь! Уснул на посту! Я поднял камешек и швырнул точно в косматую бороду горе-часового. Камень увяз в “проволочной” гуще и разбудил разбойника. Тот, дернувшись, схватился за подбородок.

– Что случилось? – спросил он, вращая ошалелыми глазами.

– Пока ты спишь, у тебя портки украли, – съязвил я.

– Не сплю я, – буркнул Нур, отхлебнув из стоящей рядом кружки.

В темноте ночи опять ухнула сова.

– Слышал? – спросил я.

– Что?

– Сова…

– Сова как сова, ты что не спишь? Тебе скоро менять меня…

– Надо проверить, что это за сова, иначе, чую, менять будет некого… Возьми меч и иди за мной.

Я вытащил из заплечного чехла молот и шагнул из пещеры в темноту…

Глава 19

Луна спряталась за тучами, и в горах повис мрак, но зрение Люпуса выхватывало из тьмы малейшие детали. Я осмотрелся и прислушался. Тишина… Ветер донес запах человека. Я напрягся и весь обратился в слух. Я чуял присутствие чужаков. Но то были не воины, по крайней мере, не мужчины-воины…

– Ну что там? – проворчал Нур, ежась на холоде. – Я никого не вижу…

– Тихо, – прошептал я. – Мы не одни…

Нур выдернул из ножен ятаган, и в ту же секунду сверху нас накрыла тень. Я ударил молотом над головой, но тот порвался в пустоту, задев лишь что-то цепкое и легкое.

Огромная сеть накрыла нас сверху. Молот и ятаган Нура увязли в веревочной паутине. Руки запутались в крупной ячее. Я рванул сеть, но плетения прочны – не разорвать.

Я выхватил с пояса кинжал, пытаясь полоснуть по паутине, но в тот же миг яркий свет факелов ударил по глазам. Из-за камней выскочили женские фигуры в изящных доспехах, чуть прикрывающих грудь и бедра. Каждая держала натянутый лук. Жала наконечников смотрели на нас.

– На вашем месте я бы этого не делала, – сказала одна из воительниц в зеленом плаще, глядя как мы с Нуром пытаемся разрезать путы. – Стрелы отравлены. Одной царапины достаточно, чтобы свалить быка…

Я прикинул наши шансы против дюжины лучников, целившихся в нас почти в упор отравленными стрелами, и пришел к выводу, что сегодня не наш день.

– Убери кинжал, – сказал я пыхтевшему Нуру и повернулся к главной “амазонке”. – Мы сдаемся…

Послышался хрип, и из темноты выскочила огромная тень. Найтмар, оборвав узду, черным смерчем пронесся рядом, сшибая лучниц. Его копыта разметали троих. Стрелы сыпались на Черного Дьявола, рикошетили от грудных лат и впивались в бока. Но яд личу не страшен.

Конь крутился на площадке, разогнав врагов за валуны. Я попытался сделать шаг, но совсем запутавшись, свалился на землю. Амазонки выставили перед собой копья и окружали Найтмара. Тот хрипел и бил копытами по камням, высекая искры. Он мог прорвать кольцо врагов и скрыться в горах, но не бросил нас.

– Уходи! – крикнул я, глядя как к Найтмару подбираются фигуры с сетями.

Но было поздно. Сети взметнулись в воздух и накрыли черный стан. Две из них Найтмар разорвал, но в следующих трех запутался и рухнул на камни. На его ноги накинули петли и веревками стянули копыта.

Я оглянулся в сторону расщелины. Воительницы под прицелом стрел уже вели из пещеры связанного сонного Ахиба. Тот непонимающе крутил головой, щурясь на свет факелов.

– Нас что, бабы повязали?! – прорычал Нур.

Нас связали в одну сцепку и повели по склону. Найтмару накинули на голову мешок и стреноженного вели под уздцы.

Начинало светать, и только сейчас стало ясно, что мы заночевали на вершине горного кряжа. Мы пересекли хребет, и звериная тропа вела вниз.

Я попытался высвободить руки, но кисти стянуты умело. Руки сцеплены дополнительной веревкой с петлей, накинутой на шею. При малейшем усилии – петля начинала душить.

– Куда вы нас тащите?! – Нур плюнул в стражниц, держащих нас на прицеле.

Но те невозмутимо молчали, лишь поглядывали на наши веревки.

– Почему ты не обратился в Андара? – спросил я Ахиба.

– Я проснулся под прицелом стрел, – ответил Ахиб. – Звериное обоняние подсказало мне, что наконечники отравлены. Андар смертен как и человек. Я не стал рисковать…

– Тогда дождемся следующей ночи, – прошептал я. – Ты обратишься в кошку и перегрызешь нам путы.

– Если мы доживем до следующей ночи… Ты заметил, что мужчин среди них нет? – Ахиб не сводил пытливого взгляда с амазонок, облаченных в изящные латы.

Доспехи, стянутые ремнями и шнуровкой на талии и груди, подчеркивали их стать и воинственную сексуальность. Большинство из них обладали неоспоримой привлекательностью.

– Очевидно, мужчины среди них долго не живут, – ответил я, невольно любуясь на захватчиц.

Солнце выглянуло из-за хребта, и загорелая кожа воительниц отливала бронзой в лучах рассвета.

Спустя несколько часов мы спустились в долину. Вековые деревья и густой подлесок скрывали новые земли. Всюду, куда хватало взора, расстилался зеленый океан.

Тропа петляла меж деревьев, углубляясь в чащу. Спустя еще час мы вышли к небольшой лесной реке. На ее берегу под сенью огромных дубов раскинулось небольшое поселение.

Множество старых бревенчатых хижин вросли в землю по самые окна. Из домов высыпал народ и с любопытством встречал пленных.

– Укуси меня змея! – ругнулся Нур. – Мы попали в рай! Здесь нет ни одного мужика!

Среди жителей поселения были лишь женщины разных возрастов, начиная с маленьких девочек и заканчивая древними старухами.

Молодые носили стальные чешуйчатые доспехи, девушки-подростки облачены в доспехи попроще из выделанной кожи, украшенной камнями и металлическими клепками. Старухи и дети были одеты в самотканую одежду без особых изысков.

Среди низкорослых бревенчатых домишек выделялся высокий просторный дом с черепом медведя на крыше. Его стены сложены из более толстых дубовых бревен и украшены резьбой в виде орнаментов и фигур хищных. У входа две высокие стражницы с луками за плечами и узкими длинными мечами на поясе.

Караул расступился, пропуская нас внутрь. Огромный зал встретил нас запахом эфирных масел и горчинкой дыма. Небольшие окна, затянутые тусклой слюдой, отбрасывали немного света на высокое кресло вырубленное из массивного цельного дубового пня, увешанного цепями и украшенного орлиными перьями и шкурами рысей.

В кресле, словно на троне, восседала дама потертых лет, но с отменной фигурой бодибилдерши. Обветренное лицо с массивными скулами напоминало мужское, и лишь пухлые губы и большие выразительные глаза, отличали ее от мужчины. Кольчужный топ чуть прикрывал массивную грудь. На бедра накинут лишь один лоскут сплетений металлических колец. Не доспехи, а будто купальник сплетенный из кольчуги. На плечах – медвежья шкура; вместо капюшона – верхняя часть медвежьей головы с оскаленной единственной верхней челюстью. В руках воительница сжимала, словно скипетр, серебристый меч, испещренный орнаментом гравировки.

– На колени перед Верховной Альруной! – скомандовала одна из стражниц.

Мы не шелохнулись. Застыли, раскрыв рты, уставились на амазонку с буграми мышц в одеянии “БДСМ”.

Грубыми тычками в спину нас заставили принять позу покорности. Никогда не стоял на коленях перед властными женщинами. Такие дамы обычно страдают сразу двумя болезнями: манией величия и манией преследования. Но есть два способа ими управлять… Правда о них пока никто не знает.

Верховная Альруна окинула нас взглядом полным презрения и проговорила низким грудным голосом:

– С какой целью вы вы вторглись в земли Лесных жриц?

– Кто ж знал, что за горами обитают полуголые бабы, да еще и с луками? – Нур вызывающе уставился на “лесби-предводителя”.

– Прошу простить моего спутника, – деликатно кашлянул Ахиб. – Он не обучен манерам и всю жизнь прожил в диких местах…

Нур хотел вставить еще что-то колкое, но я ткнул его локтем и осек гневным взглядом.

– Мы воины королевы Даяны из королевства Солт, – продолжал врать Ахиб. – Преследуем опасного преступника. Он пересек кряж и сейчас находится где-то в окрестных землях. Прошу нас отпустить и мы немедленно покинем вашу территорию.

– Узревший земли Лесных жриц либо остается здесь навсегда, либо принимает почетную смерть во славу Лесных духов от жертвенного меча.

– А я не прочь здесь остаться! – оскалился Нур. – Столько красивых баб в одном месте и ни одного мужика!..

– Остаться могут только женщины, – отрезала “бодибилдерша”. – Вас ждет смерть.

– Вы убиваете всех чужеземцев? – спросил голос Ахиб. – Зачем?

– Много столетий назад мы были не столь воинственны и принимали путников в наших владениях как дорогих гостей. Но путники стали возвращаться и приводили с собой отряды воинов… Они нападали и угоняли в рабство Лесных жриц. С тех пор ни один из них не покидает наши земли живым. Только так нам удается процветать и сохранять в тайне существование долины Лесных жриц.

– За горным кряжем королевство Солт, – сказал я. – А за ним королевство Тэпия. Во главе каждого из них женщина. Вы могли бы заключить союз с королевами.

– Нам не нужны союзники, единственные союзники для нас это – Лесные духи, жаждущие смерти незванных гостей. Долина снабжает нас всем необходимым. Ее леса полны дичи, а реки полны рыбы. Духи благосклонны к нам, потому что мы чтим их и не пускаем в их владения чужаков. Ваши королевства погрязли в пороке и алчности. Мы существуем в мире и благодетели…

– Как же вы плодитесь без мужиков?! – не выдерживал Нур.

– Мы чтим обряд зачатия. Прежде чем умереть вы возляжете с юными девами, готовыми к деторождению. Ваше семя послужит процветанию жриц, а ваши жизни успокоят Лесных духов.

– Напоследок хоть с бабой вдоволь покувыркаюсь! – загоготал Нур.

– Ты стар и неопрятен! – возразила “альфа-феминистка”. – Твоя кровь сомнительна. Ты не будешь участвовать в обряде зачатия.

– Медвежья отрыжка! Да какой я тебе старый?! Да я любую из твоих воительниц с закрытыми глазами завалю!

– Второй тоже не подходит, – сказала Верховная Альруна, не обращая внимания на проклятия Нура, и ткнула на Ахиба. – Уж больно худ и слишком смугл и черняв. Бесова кровь в нем течет. Этот подойдет, – кивнула предводительница на меня. – Готовьте обряд.

Японокочерыжка! Ругнулся я про себя. Кем только я не был в этом мире: рабом, гладиатором, воином, оборотнем, командующим, любовником королевы, но осеменителем – никогда… Я думал, что уже все перепробовал, но “карьерный рост” вынес меня на очередную ступеньку… вниз. Что-то в последнее время дорога к успеху всегда закрыта на ремонт.

– Через три дня мы принесем жертву Лесным духам, – прервала мои размышления Альруна. – Подготовьте чужеземцев к обряду…

* * *

Нас заперли в каменном “склепе” с единственным дырой-окном размером с тарелку и массивной железной дверью. Рассеченные лучики света с трудом протискивались внутрь через узкую “бойницу”. Вечером лучики совсем сдохли и тюрьма погрузилась в полумрак.

Выждав когда солнце спрячется, Ахиб промолвил:

– Уже заполночь. Я готов вызвать Андара.

– Давай! – я отошел чуть в сторону.

Ахиб сбросил одежду и что-то прошептал. Нур видел в темноте лишь его силуэт и не понимал, что происходит:

– Ты что задумал, ваше величество? Ты на хрена портки снял? Разве не слышал – не годишься ты для обряда!

Но король его уже не слышал. Тело Ахиба окутала дымка. Плотными кольцами дым обвил фигуру, скрыв полностью от наших глаз. Через несколько секунд дымка растворилась, послышалось грудное урчание, и на месте Ахиба стоял огромный черный леопард.

Нур отпрянул в угол и стукнулся головой о стену:

– Что за бесовщина?! Ведро помоев тебе в гроб! Один в псину обращается, а этот в кота лесного?! А что раньше нельзя было это сделать, когда нас не заперли?

– Это леопард, – улыбнулся я. – Ахиб может обращаться только ночью…

Андар скользнул к двери и вцепился зубами в железное полотно. Когти и зубы скрежетали по металлу, пытаясь сломать твердь, но тщетно… Тюрьма построена на совесть.

Леопард отпрянул от двери и бросился на оконце. Рычал и бил лапами по каменной кладке, пытаясь расшевелить камни и расширить проем. Но стена выстояла. Андар скользнул в темный угол, и через пару секунд оттуда шагнул запыхавшийся Ахиб:

– Камни не поддаются зверю…

– Ничего, – ответил я. – Нас принесут в жертву через три дня. В полнолуние… Как и любой кровавый обряд сделают они это ночью. Ликан освободит нас.

– Только не убивай их всех, – воскликнул Нур. – Оставь мне несколько баб!

– Я не буду их убивать, у меня на них другие планы.

Нур почесал косматую бороду:

– Ты хочешь использовать баб по назначению? Тебе не много будет?

– Они отличные воины, в преддверии войны я хочу сделать их нашими союзниками.

– Но как? – удивился Ахиб. – Они скорее умрут, чем подчинятся мужчинам!

– Есть у меня одна мысль! И вы мне в этом поможете…

* * *

На третий день нашего заключения дверь камеры распахнулась. На пороге возвышался мускулистый силуэт Альруны под прикрытием десятка лучниц. Те целились в наши сердца. Натянутые луки дрожали в нетерпении.

– Выходи, – воительница ткнула в меня усеянным перстнями пальцем. – Твое время пришло!

Я оценил обстановку. Можно прыгнуть в гущу стражниц и лишить их возможности стрелять – в упор лук почти бесполезен. Пока буду лететь – пару-тройку стрел получу. Еле уловимый запах алкалоидов свидетельствовали о том, что стрелы отравлены. Амулеты мне оставили: кровь Люпуса и красный камень, возможно, обезвредят яд. А если нет?.. Проверка ценою в жизнь меня не устраивала… Будем тогда следовать прежнему плану, а пока изобразим покорных рабов, подавленных пленом.

С обреченным видом я вышел из склепа. На меня тут же упала сеть, петли стянули руки. Моих сокамерников снова заперли.

Меня повели в огромный бревенчатый дом, напоминавший храм. Вместо крыши – башенки, вместо окон – узкие щели. Огромные обитые кованым железом двери, больше напоминавшие ворота, охраняли две стражницы в соблазнительно открытых «полудоспехах». Они распахнули двери, и конвой затолкал меня внутрь.

В воздухе запахло лавандой и эфирными маслами. Стены единственного огромного зала увешаны шкурами животных и высушенными диковинными цветами. В центре огромной чашей возвышалась купель из черного камня с бортами, украшенными позолотой и резьбой по камню. За купелью широкая кровать из резного дуба, застеленная пледами из лисьих и собольих шкур.

– Прими омовение в купели, чужеземец, – приказала Альруна. – Сейчас приведут деву. Тебе выпала честь зачать новую лесную жрицу…

– А если родится мальчик? – спросил я.

– Он будет принесен в жертву Лесным духам.

– Вы убиваете младенцев? – мои глаза налились кровью, и я обратился в первача, но никто этого не заметил – первач отличим от человека лишь силой и блеском глаз.

– Мужчины не достойны существовать с нами, они несут скверну и похоть.

– А ты сама добродетель? Живете как дикари, поклоняетесь лесу, путников убиваете…

– Не тебе судить нас, чужеземец…

– Лесные духи насытились кровью, – сказал я многозначительно понизив голос. – Они осуждают тебя, скоро ты познаешь их гнев.

Мимолетная тень испуга пробежала по лицу Альруны, но она тут же взяла себя в руки.

Ага… Есть у нее слабое место. Радикальная религиозность и слепое поклонение высшим силам – ее слабая струна, на ней и будем играть мою музыку.

– Ты не смеешь говорить о святом, иначе умрешь, не дожив до обряда!..

Я не стал больше спорить. Спорить с фанатиком, это все равно, что копать могилу чайной ложкой. С меня сняли путы и двери заперли снаружи.

Я осмотрелся. Из «храма» не выбраться. Стены и двери толстые, окон нет, если не считать узких “бойниц”, но в такие только кошка пролезет. За порогом расчет лучниц.

Лишь мощь Ликана может помочь… Но его время не пришло. Я пока не чувствую луну.

Я скинул одежду и нырнул в купель. Вода оказалась теплой и с какой-то приятной отдушкой. Почти час я барахтался в чаше, наслаждаясь купанием. Давно я не принимал ванну, кажется с прошлой жизни…

Выбравшись из “ванны”, я накинул чистый балахон из серой ткани, обнаруженный на борту чаши. Все приготовили для “чистой и большой любви”.

Уже под вечер снаружи послышались шаги, громыхнули запоры, и двери распахнулись. Под прикрытием лучниц в зал ступила хрупкая девушка. Она бегло бросила на меня взгляд и тут же опустила глаза. Ее красивое личико излучало страх и кротость.

Вот и девушка мне на ночь. Хорошенькая… Только совсем молоденькая… Что-то мне ее жаль. Интересно, а ее спросил кто-нибудь – хочет ли она ребенка? Готова ли к зачатию? Или здесь все решает альфа-феминистка? Останемся одни – поговорю с ней. Если ее запугали, секса у меня сегодня не будет, а жаль… Хороша девица.

В дверях показалась массивная фигура верховной жрицы:

– Если ты причинишь вред Лие – ты умрешь!

– Насколько я знаю, я и так умру…

– Это почетная смерть в обряде подношения Лесным духам, а так умрешь мучительно как презренный враг с отравленной стрелой в животе, а тело лишится захоронения и будет скормлено лесному зверью…

– Смерть одна, ее нельзя разделить на хорошую и плохую. Хуже смерти может быть только жизнь в ожидании смерти…

Я схватил девчушку и, прижав ее спиной к себе, обхватил ее шею руками:

– Назад! Опустите луки! Если не выпустите меня – я сверну ей шею! Принесите мне мои доспехи и оружие!

– Ты можешь убить ее, чужеземец, – спокойно проговорила Альруна. – Она готова к смерти, многие из них так находят свою кончину – в вечер зачатия…

Стражницы вышли и двери захлопнулись, снаружи бухнул засов.

– Прости, – улыбнулся я девушке, убирая захват. – Я должен был попробовать. Если ты не готова, то…

Но я не успел договорить, Лия повисла у меня на шее, покрывая мое лицо поцелуями. Былая кротость испарилась, в глазах сверкали страстные огоньки, а тело чуть подрагивало от нетерпения. Она прижалась молодой грудью ко мне так, что я почувствовал твердь ее сосков. Она кусала мои губы, а ее руки стягивали с меня одежду.

Ого! А девица не промах… Я сдернул с нее легкое платьице и приподнял за талию. Она обвила мой торс упругими бедрами, словно боялась упустить. Я подошел к кровати, и мы упали на меха звериных шкур…