Текст книги "Молот. Кровь волка"

– Засуньте эти тыкалки себе в зад! – громыхал Нур. – Дайте мне встать и сразитесь со мной в открытом бою, как подобает воинам. Напали со спины, словно трусливые выродки плешивых зайцев!

Бух! Удар древком по голове успокоил разбойника, чуть оглушив. После обезвоживания силы ко мне возвращались. Но молот далеко, а с кинжалом против копий выступать бессмысленно. Да и встать не успею, насадят как мясо на шампур.

Нам стянули за спиной руки кожаными ремнями, связали ноги, а на головы накинули мешки. Словно дичь нас закинули на наших же лошадей поперек седел и куда-то повезли.

Дикари переговаривались короткими гортанными отрывистыми фразами. Я не успел разобраться в их языке, как они замолчали.

– Кто эти ряженые чучела? – спросил я, чувствуя что Нур рядом.

– Это пещерные отшельники, – прокряхтел Нур. – Дикий народ, обитающий в предгорьях пустыни.

– Почему они напали на нас?

– Отшельники не скотоводы, они жрут все подряд, что дает пустыня, в том числе и людей.

– Твою мать! Сбежали из тюрьмы, чтобы стать закуской у отсталых степняков! Куда ты нас завел, ты что не знал о их существовании?!

– Они трусливы и осторожны, на большие караваны и отряды никогда не нападают. А меньше чем с десятком воинов – я по пустыне не бродил… Прости… Не подумал, что нас мало…

– Индюк тоже думал, что плавать умеет, пока вода не закипела!

– Видно судьба у меня, вот так бесславно закончить свой путь… Лежать в виде экскрементов, исторгнутых людоедами посреди пустоши, камней и пыли.

Даже перед лицом смертельной опасности Нур не падал духом и умудрялся шутить. Смерть бесчисленное количество раз сжимала его каменные яйца в тисках, что он привык и получал от этого удовольствие, воспринимая прикосновения костлявой как массаж. Мне есть чему поучиться у беспринципного и, на первый взгляд, отсталого разбойника.

Минут через двадцать лошади встали. Нас стянули на землю и куда-то поволокли, затем грубо толкнули, и я полетел вниз. Еле успел сгруппироваться, как стукнулся о землю. Рядом шлепнулась туша разбойника, изрыгающая нескончаемые проклятия.

Я елозил головой по земле, пытаясь стянуть мешок. Завязки на горле сидели цепко. Наконец удалось зацепить ткань за каменный выступ. Я рванул головой, ткань затрещала, освободив обзор. Клочки мешка повисли на моей шее. Я осмотрелся. Мы лежали на дне глубокой ямы накрытой деревянной решеткой. Наверху маячил часовой с копьем, больше похожий на лешего. Измазанный сажей и глиной, волосы заплетены в заскорузлые косы с множеством побрякушек из костей мелких зверьков. Вместо одежды пучки травы, фрагменты коры, шкурки зайцев и тушканов, болтающиеся на шнуровке по всему телу. Стопы замотаны в шкуры зверья покрупнее – шакалов, наверное. На шее бесчисленное множество подвесок и амулетов их цветных камней, зубов животных и черепов птиц. На голове капюшон из сплетения коры и кожи. Короче, на вид смесь лешака, шамана, бомжа и пещерного человека.

После ухоженных арабов отшельники показались мне неандертальцами. Даже их язык, больше похожий на скрежет ржавой телеги, я до сих пор не мог разобрать. Красный амулет не помогал. Видимо его сила распространяется только на цивилизованную речь, на язык зверья не влияет.

– Помоги мне снять этот вонючий мочевой пузырь с моей головы! – вывел меня из размышлений напарник.

Я подполз к разбойнику и уцепился зубами за край мешка.

– Ну и воняет же от тебя, – поморщился я и потянул за мешок, превозмогая брезгливость.

– От тебя не лучше пахнет, – усмехнулся Нур. – Еще и псиной отдает!

Я, наконец, разорвал мешок зубами, после чего долго отплевывался.

– Скоро нас сожрут, – вздохнул Нур. – Надо выбираться отсюда.

Мы прислонились друг к другу спинами и попытались развязать спутанные за спинами руки, но кисти стянуты умело сырыми кожаными ремнями. Спустя время кожа подсохла и намертво сцепила руки. Знают толк в связывании пленных, бесы нечесанные…

После бесчисленных попыток освободится сели отдышаться, привалившись к каменистой стене ямы. Здесь прохлада и полумрак. Хоть в чем-то плюс.

– Скажи, Молот, – Нур посмотрел на меня пытливым взглядом. – Почему ты не обратишься в собачью зверину и не освободишь нас?

– Я могу обращаться лишь раз в месяц, подпитываясь мощью полной луны.

– А в межлунье?

– Только два раза в жизни мне удалось это сделать… Первый раз, когда моя жизнь висела на волоске, и Темный алькиец чуть не забрал мою душу. Второй раз, когда в битве погиб мой друг, и все что я любил и защищал, враг грозил вмиг разрушить.

– А сейчас, нам разве не грозит смертельная опасность?

– Я не чувствую бурления крови в своих жилах, моя сущность не воспринимает сейчас близость смерти. Опасность не так велика как кажется.

– Скажи это людоедам, когда они будут обгладывать твои кости… – плюнул раздосадованный Нур.

Глава 12

Всю ночь мы просидели в яме, изрядно замерзнув. Разница ночной и дневной температур в пустыне колоссальна, градусов сорок, не меньше. Днем плавится песок, а ночью пронизывает холод.

Мы проснулись, стуча зубами, под утро от несмелого лучика, проникшего в сырую яму. Дико хотелось жрать. Если бы сейчас мимо пробежала мышь, я проглотил бы ее целиком. Хотя нет… Хвост бы выплюнул… а нет, отдал бы напарнику.

Нур ворчал и проклинал отшельников, разминая затекшие связанные ноги. Кожаные ремни совсем высохли, и не давали крови свободно циркулировать в конечностях. Болели отлежанные бока и поясница.

– Укуси меня верблюд! – рычал Нур. – Долго они нас здесь будут держать? Уж лучше бы сразу сожрали!

– Умереть не страшно – р-раз и умер… Жить намного страшнее… Особенно, если есть ради кого. У тебя есть дети?

– Мои дети – это звонкие монеты, только их я люблю размножать!

– А у меня сын…

– Такой же волк как и ты?

– Пока не знаю… Даст бог, вырастет человеком, не зверем, – я вздохнул, вспомнив голубые, словно океан, глаза Эверана, его белые волосы, молочный запах…

Наверху послышались шаги. По стенам ямы заструился песок. Двое отшельников стягивали решетку в сторону. Еще двое стояли рядом, ощетинившись копьями.

– Вот и все, иноземец! – прошептал Нур. – Пришел наш час. Если не хочешь быть зажаренным на костре, готовься обернуться в зверюгу, иначе белеть нашим косточкам на солнышке грифам и шакалам на радость!

Зацепив веревками, нас выволокли из ямы. На головы вновь одели мешки и куда-то поволокли.

– О чем они трещат? – спросил Нур, слушая клекот отшельников.

Я уже стал немного понимать их речь, но смысл полностью не улавливал:

– Они говорят об огненном человеке. Он пришел в племя недавно, чтобы указать им путь к выживанию. Они считают его полубогом и говорят, что огненный человек будет решать нашу судьбу.

– К дьяволу их бога! Они тащат нас к своему идолу, изображение которого, наверняка, просто вырублено в скале!

– Не похоже… Они говорят, что огненный человек страшен снаружи, но справедлив внутри. Его лик наводит ужас даже на них самих…

– Посмотрим, что за огненный черт! Может с ним удастся договориться?..

Словно мешки, нас швырнули на землю. Дуновение ветра и проблески солнца промеж грубых нитей мешковины свидетельствовали о том, что мы находимся на возвышенности. Вероятно, наскальное плато – обитель огненного человека.

Отшельники засуетились. Я понял это по торопливым шагам и приглушенному клекоту. Я уже стал сносно разбираться в их языке.

– О, великий огненный человек! – начал один из “бомжей”. – Вчера боги оказались благосклонны к нам и послали богатую добычу. Разреши перерезать им глотки и насытиться их плотью. Сила этих воинов перейдет к нам, их дух укрепит наши души, их кровь окропит землю и возрадует богов. А тебе мы отдадим самое дорогое – ты вкусишь их трепещущие сырые сердца еще теплыми и полными жизненной силы…

Я слышал, как варвары подняли на ноги Нура и сорвали с его головы мешок. Пока они с ним возились, разбойник умудрился укусить одного из отшельников. Тот, дико вереща, умчался вниз.

– Что ты видишь? – прошептал я.

– Шагах в двадцати от нас трон из черного камня, – ответил Нур, отплевываясь от крови. – А на нем…

– Что?!

– Ну и страшный же он, выродок огня и пламени!

– Кто?!

– Огненный человек!

– Спроси его, он понимает наш язык?

Собравшись с силами, Нур гаркнул на арабском:

– Эй, кто ты дьявол в красном? Ты разумеешь по нашему? Если ты бог, может мысли читаешь?

– Я не понимаю тебя, чужеземец, – ответил до боли знакомый голос на, ставшим уже мне родном, языке. – Говори на древнем языке королевств.

– Твою мать! – заорал я и попытался вскочить. – Прикажи освободить меня, огненный человек, а не то я надеру твою худосочную задницу!

– Молот?! – воскликнул полубог.

Я почувствовал как чьи-то руки срезают на мне путы. Я сорвал мешок. Передо мной стоял человек в одежде из шкур красных лис с огненно-рыжей шевелюрой и лицом, выкрашенным красной глиной. Его зеленые глаза сияли от счастья.

– Герт, сучонок! Ты теперь местный бог?!

Мы обнялись на глазах изумленного Нура и несколько минут стояли прижавшись друг к другу словно “парочка” из толерантной Европы.

– Где тебя носило, огненный человек? – спросил я.

– Я думал ты погиб! – ответил Герт, в его глазах блеснули прозрачные бусины, а нос предательски зашмыгал.

– Ты что, плачешь? Боги не плачут!..

– Нет, конечно! Проклятая глина глаза ест!

– Ну и намалевался ты, будто гейша на параде!

– Кто такой гейша? Воин из твоего мира?

– Почти… боец невидимого фронта…

* * *

Мы сидели у костра в просторной пещере – новом жилье рыжего полубога. Тихо потрескивал огонь, чуть касаясь красными дланями ляжки дикой козы. Мясо аппетитно дымилось на вертеле. На циновке из коры ползучей ивы развалился Нур. Он с наслаждением потягивал местную бражку, приготовленную из сладких кореньев. Герт сидел на бревне-лавке рядом со мной перед очагом и рассказывал о своих злоключениях:

– Три дня я ждал, когда ты вернешься… На четвертый кто-то постучал в мою комнату. Я думал это ты и сразу отпер дверь. Но на пороге оказались пустынные странники. Не знаю, как они выследили меня… Возможно, просто проверяли все подряд постоялые дворы. Мне удалось ранить двоих и сбежать в окно. Еще пару дней я прятался по переулкам и подворотням, чуть не сложив голову в стычках с уличными патрулями. Я потерял надежду дождаться тебя, думал, что ты погиб, и решил покинуть город. Я стянул арабскую одежду с бельевой веревки одного из дворов, замотал свою рыжую морду и, притворившись глухонемым, прибился к одному из торговых караванов, покидавших Гафас. Я нанялся погонщиком и мне приходилось на привале убирать дерьмо за этими горбатыми жвачными тварями. Спустя два дня на караван напали эти дикари. В стычке почти все погибли. Меня взяли в плен и притащили сюда. Несколько дней я просидел в яме. Остальных успели сожрать, видимо меня оставили напоследок – худых они не очень любят… когда очередь дошла до меня, дикари выволокли меня наружу и стянули с меня тюрбан. Было яркое солнце и мои рыжие волосы светились в его лучах, словно пламя огня. Они вдруг упали передо мной на колени, приняв меня за божество. Поселили меня в отдельную пещеру и поклонялись на протяжении нескольких недель. Угождали во всем и кормили на убой… Я не понимаю их языка, но научился отдавать приказы жестами. Когда я уже собирался свалить отсюда – появились вы! Какая удача, что я вас нашел!

– Удача благосклонна к подготовленным. Молодец, что сообразил, как управляться с варварами. А сейчас надо подумать, куда держать путь и как отсюда выбраться.

– А по мне так и здесь неплохо, – сказал Нур, разгрызая козью ляжку. – Наверняка, за наши головы назначена награда, а сюда пустынные странники не сунутся.

– Мы не можем торчать вечно в одном месте, словно жуки в навозе. Даже если в дерьме тепло и сытно… Не забывай, ты работаешь на меня за вознаграждение. Если останешься здесь – не получишь ни гроша. Да и без Герта тебя мигом сожрут!

– Что-то я уже потерял веру в обещанное вознаграждение, иноземец! – хмыкнул разбойник. – Если ты, конечно, не умеешь творить золото из воздуха.

– Придет время, и ты получишь сполна… и возможно даже больше, чем заслуживаешь…

* * *

Наутро отправились в путь. Отшельники снарядили для нас трех лошадей, нагрузили провизией (копченое мясо коз и полусъедобные лепешки) и бурдюками с питьевой водой. Полубог приказал дикарям молиться и ждать его возвращения. Я перевел его слова варварам. В ответ мы услышали стенания и ропот.

В Гафас нам нельзя. Решили добраться до побережья океана. Нур поведал, что на берегу есть рыбацкие поселения. К ним часто заходят корабли из соседних княжеств Исмара. Либо договоримся с кораблем, чтобы доставил нас на материк королевств, либо придется стать пиратами и захватить его.

Втроем – мы уже банда. Разбойники пустыни… Разбойники вездесущи и присутствуют во всех мирах и цивилизациях. Просто в моем мире они зачастую называются гаишниками или приставами, и оружие в дело пускают реже, предпочитая обирать людей, полагаясь на «законы».

И вновь пустыня раскинула свои объятия. Утренняя прохлада сменилась зноем, но отдохнувшие и накормленные лошади держались стойко. Спасаясь от палящих лучей, пришлось набросить на себя тканевые накидки, а на голову повязать платки. Теперь точно наша команда напоминала воинственных радикалов-ваххабитов. Сколько таких я отправил на то свет в прошлой жизни… Со счета сбился. И сколько еще отправлю в новой жизни, одному дьяволу известно.

Я поймал себя на мысли, что в последнее время все чаще обращаюсь в трудную минуту не к “создателю”, а к его антиподу… В христианском мире принято делить все на черное и белое, на добро и зло, на Господа и Сатану. При этом Господь преподносится как создатель всего, добрый и справедливый, а Сатана, объявлен полной его противоположностью. Как только не называют Сатану – Отец Лжи, Дьявол, Олицетворение Зла. Заслужил ли он этого? Если слепо верить священнослужителям, то, несомненно, да. Но, так как я не из этих «слепо верующих» и стараюсь включать голову, чтобы фильтровать информацию, уверен – не все так просто в бренном мире (или мирах) как кажется на первый взгляд. Хоть я никогда и не был дьяволопоклонником и в глубине души не приемлю сатанизм в любой его форме, но и особой любви к богу никогда не испытывал. Потому что видел, какое зло творится в мире… А здесь его не меньше. Разве, что богов больше…

На второй день пути мои ноздри уловили солоноватый запах, а кожу тронул еле уловимый бриз. Песок под ногами сменился на скудную почву, поросшую жухлой травкой и ползучими кустарниками. В небе появились силуэты жирных чаек, а воздух наполнился стрекотанием кузнечиков.

– Океан близко, – Нур вытер рукавом лоб. – Нужно выйти к скалистым берегам, там скапливается дождевая вода. Лошади давно не пили.

Лошади, будто поняли слова разбойника, не сговариваясь, прибавили шаг. Животная чуйка подсказывала им близость воды, пусть даже соленой. Там где соленая, там и пресная найдется.

Спустя час достигли побережья и пошли вдоль воды в поисках скал. Океан величественно катил воды, дразня изнывающих от жары путников и лошадей. Наконец наткнулись на тонкий ручеек, несмело тянущийся из расщелины. Чтобы всем напиться тонкой струйкой пришлось постараться. Лошади еще стояли и лизали нить воды, когда мы, наконец, утолили жажду и бухнулись в изумрудные соленые волны прямо в одежде. Доспехи тянули вниз, и в конце концов мне пришлось их снять.

Мы плескались, словно дети. Прохладная вода дарила неописуемый кайф после многодневной жары. Много дней мы не мылись, покрывшись толстым слоем дорожной пыли. Раньше не мог обходиться без душа ни дня, а теперь привык к спартанским условиям. Говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. А я бы сказал по-другому… к плохому привыкаешь еще быстрее… Только плохая это привычка – бродить грязным и вонючим по средневековому миру…

* * *

Для ночлега выбрали прибрежную пещеру в карстовых породах. Когда-то это был грот полный соленой воды, но несколько столетий назад тектонические плиты сдвинулись и скалы приподнялись над уровнем океана.

Просторная пещера, вылизанная за тысячелетия прибоями, уходила вглубь темным извилистым проходом. Причудливые наросты сталагмитов, будто окаменелые древние существа, охраняли подземелье.

Мы не стали углубляться в нескончаемую даль пещерного коридора, а расположились при входе. Огонь развели при помощи огнива, применив в качестве трута выброшенные на берег высохшие водоросли. Их же использовали в качестве хвороста. От такого костра пахло йодом, но тепла было не меньше чем от дров. Приближался ночной холод, в тепле с костром ночевать приятней даже волку.

Поужинав остатками копченого мяса и собранными на прибрежных камнях мидиями, все завалились спать кроме меня. Я первым заступил на ночное дежурство. Поддерживал огонь и слушал ночную тишину.

Крики чаек давно стихли и лишь мерные перекаты волн убаюкивали и навевали тоску по дому. Как там сейчас сын? Даяна, Тэпия?.. Кажется, я не видел их целую вечность… Увижу ли вновь. Ахиб сейчас в Даромире… Что он задумал? Союзник он, иль недруг? Много вопросов накопилось у меня…

Из глубины пещеры раздался шорох. Порыв холодного ветерка зашевелил пламя. Костер встрепенулся и чуть не погас. Огонь вдруг захирел, будто прячась. Полумрак придвинулся почти вплотную и обнял меня.

Я вскочил и поднял молот. Ноздри втягивали воздух, пытаясь уловить посторонние запахи. Слух первача сканировал пространство.

Шорох приближался из темноты пещеры. Вот уже явственно слышны шаги… Я попытался крикнуть, чтобы разбудить Герта и Нура, но звук застыл в горле вязким комком. Я попытался толкнуть спящих, но ноги, словно ватные, не слушались меня. Я взмахнул молотом, но он стал весить тонну и чуть не выпал из рук. Что за хрень?! Холодок прокатился по спине. Каждый волосок вздыбился на моем теле.

Из мрака появилась худая фигура в длинном до пят темном плаще с капюшоном. Лица не видно… Существо приблизилось и остановилось в нескольких шагах от костра, держась в тени.

Я словно прирос к месту, сердце на миг замерло, а затем бешено заколотилось. Что за тварь вылезла из недр подземелья?!

Камень на моей груди нагрелся, отбрасывая зеленоватый свет – амулет провидца активировался… Я вдруг почувствовал, что вновь могу говорить.

– Кто ты? – выдавил я, стискивая рукоять молота, но пальцы не особо слушались.

– Важно не кто я, а зачем я здесь, – ответил объемный и аморфный голос, отдаленно похожий на женский.

– Что тебе надо?

– Ты сам вызвал меня… Чтобы задать вопросы…

– Ты лишь у меня в мыслях?

– Не совсем, я действительно перенеслась сюда и стою перед тобой.

Я вглядывался в формы под балахоном, это была женщина:

– Почему мне кажется, что мы знакомы?

– Потому что раньше, Сергей, ты считал меня своим заклятым врагом…

– Лана?!

Женщина откинула капюшон, и пламя осветило лицо черноволосой Фиморры. Ее зеленые глаза чуть прищурились. Губы горели алым.

Я раскрыл рот, чуть не выронив молот:

– Это ты?! Почему у тебя другой голос?

– Ты говоришь с сущим, используя магию провидца, я лишь проводник. Таким твое сознание видит глас сущего.

– Ты можешь говорить своим голосом?

– Вспомни мой голос, и он обретет оболочку.

Я представил ведьму, вспомнил ее повадки, жесты и голос.

– Молодец, – сказала Лана уже своим обычным голосом. – У тебя получилось, ты быстро учишься.

– Почему ты мне помогаешь?

– Королевствам грозит опасность… Мансур не остановится на достигнутом. Его прельстили плодородные земли и богатые дичью леса Даромира.

– Мансур сжег флот, ему не добраться до материка.

– Он хотел, чтобы так считали. Сожгли лишь никчемные и старые рыбацкие баркасы. Парусники Мансур спрятал в Косой бухте на восточном побережье в нескольких милях от Гафаса. В бухте воздвиг верфь. Днем и ночью плотники строят боевые корабли и переделывают торговые парусники. Он готовится к походу…

– Откуда тебе это известно?

– Не забывай – ты говоришь с сущим. Я лишь проводник… Камень провидца подчинился тебе.

– Нужно предупредить Тэпию и Даяну!

– Я не могу, это должен сделать ты!

– Но почему? Я далеко сейчас!

– Когда я проснусь, я даже не вспомню о нашем разговоре, ты призвал мою магическую оболочку, потому что хотел этого. Ты меня вспоминал, хоть в этом никогда себе не признаешься. И я вспоминаю о тебе… Ты стал доверять мне…

– Как мне вернуться домой?

– Ты уже сам знаешь как…

Лана накинула капюшон и шагнула в глубину пещеры.

– Постой! – я кинулся следом, но наткнулся лишь на пустоту.

Глава 13

Холодная вода неприятно ударила в лицо. Я выхватил кинжал и вскочил на ноги. Дрему как рукой сняло.

– Подъем, лежебоки! – рядом стоял Герт с опустошенным бурдюком.

Нур изрыгал проклятия и отплевывался от соленой воды:

– Ты зачем, крысеныш, на спящих воинов воду льешь?!

– А чтобы не расслаблялись… Наставник учил меня: “Настоящий воин должен быть всегда начеку, даже во сне”…

– Голову бы оторвать твоему наставнику!

– Не получится! – захохотал Герт. – Голова у него больно крепкая, волчья!.. А теперь пробежка по берегу и завтрак. Все за мной!

Герт рванул из пещеры, а мы лениво уселись возле тлеющего костра.

– Совсем твой друг того, рассудок напекло ему, – Нур озадаченно почесал бороду. – Бегать впустую… Где это видано?!

– У всякого безумия есть своя логика. Это называется тренировка, – улыбнулся я.

– К дьяволу такую тренировку! Мужчина должен много жрать и много отдыхать, чтобы когда придет враг, у него было много сил дать ему отпор. Ну и с бабами мужик должен развлекаться вдоволь… чтобы веселый нрав не утратить, и душу хандрой не сгубить.

– А это называется отдых между тренировками…

– И ты бегаешь? – кустистые брови разбойника поползли вверх.

– Волка ноги кормят…

Запыхавшийся Герт вернулся с пробежки, притащив с собой пару жирных чаек.

– Камнями подбил! – светился добытчик от счастья. – Ощипайте их и зажарьте.

– Разрешите выполнять? – козырнул я.

– Разрешаю, – с серьезным видом ответил парень.

Нур поперхнулся, но промолчал. Не в теме он еще наших приколов…

Чайки – не самая хорошая пища. Они не брезгуют мертвой рыбой и другой падалью. Мясо их жесткое и отдает болотиной. Поэтому птиц хорошо прожарили и обильно приправили нежными мидиями и какими-то травками, собранными разбойником.

После завтрака я собрал мини-совет.

– Где находится Косая бухта? – спросил я Нура.

– А на кой она тебе? Путь туда лежит через побережье Гафаса, дня за три можно добраться.

– Ночью мне было видение… В Косой бухте есть флот.

– Да там только дохлая рыбацкая деревушка с дырявыми лодками!

– Раньше, возможно, так и было… А сейчас мы это проверим.

– Зачем?

– Если там флот – захватим корабль и двинем домой. Должен же я с тобой рассчитаться…

* * *

Третий день мы тряслись на лошадях вдоль побережья, двигаясь на восток. Гафас остался позади, мы обогнули его с севера, чуть углубившись в пустыню. Унылый пейзаж устойчиво преследовал нас много миль: каменистые осыпи берега перемежались с островками белого песка и потресканной земли.

На очередном песчаном пляже остановились на короткий привал освежиться и искупаться. Пока я возился с доспехами Герт мигом скинул арабское “платье” и нырнул в зеленые волны первым. Нур распластался на песке в обнимку с бурдюком, приканчивая остатки бражки, взятой у пещерных отшельников.

– Ныряй! – крикнул ему Герт. – Хватит пойло сосать, искупайся, а то воняешь как стая дохлых крыс!

– Я пойло пил, когда твой отец еще не залез на твою мамашу, а зачаток тебя сидел в его мошонке! – отрезал Нур.

– Зато в твоей мошонке скоро живчиков не останется! Сдохнут все от пьянства!

– Ах ты, отрыжка драконья! – Нур отбросил бурдюк и вскочил. – Да я тебя выпотрошу как куренка, только из воды вылези!

Герт не унимался:

– От твоего оскала мне жопа мерещится. Словно я с задницей разговариваю. Но это ничего… Не всем же быть такими красивыми как я!.. Кто-то должен и с жопой вместо лица ходить!

Нур взревел и бросился в воду прямо в одежде. Словно разъяренный буйвол он с шумом разрезал волны, пробираясь к Герту и сотрясая руками. Когда до парня оставалось два шага и разбойник уже скалился в предвкушении сладкой мести, Герт исчез под водой. Нур рванул вперед, но его руки беспомощно черпали пустую воду, где только что стоял обидчик.

Бух! Нур завалился на спину – невидимая сила дернула его за ноги и утащила под воду. На поверхности показалась голова Герта. Он сделал несколько глубоких вдохов и вновь нырнул. Разбойник выскочил из воды, хватая воздух и отплевываясь. Герта не видно. Нур не рискнул больше лезть в воду и изрыгал проклятия, сотрясая воздух на берегу. Герт вынырнул чуть поодаль, фыркая и хохоча.

– Ну только вылезешь на берег! – топтал песок Нур. – Я тебя на кусочки порву и чайкам скормлю!

– Не злись на малого, – улыбнулся я. – Он тебя одолел в честном бою.

– Честная битва – это когда лицом к лицу и не под водой!

– А если враги в воде нападут? Тоже предложишь им на берег выйти? Настоящий воин бьется в любых условиях и с любым врагом…

– Все равно чайкам скормлю…

* * *

К концу третьего дня пути побережье отступило вглубь материка. Перед нами раскинулась огромная бухта, окруженная скалами красного песчаника. Укрывшись среди скал мы наблюдали за происходящим внизу.

Побережье залива усеяно бревнами и остовами строящихся кораблей. Несколько кораблей уже стоят на воде со спущенными парусами. Всюду снуют люди. Большинство из них в лохмотьях – рабы, пригнанные на корабельные работы. Стук плотницких топоров и крики надсмотрщиков смешались с шумом прибоя. По периметру бухты на возвышенностях раскиданы часовые, вооруженные луками и ятаганами.

– Откуда они берут дерево для постройки кораблей? – спросил я, оглядывая скудную на растительность местность.

– Привозят с дальних островов, – ответил Нур. В Гафасе нет подходящих деревьев, а в океане много скалистых кряжей, поросших соснами.

Закат набирал силу, погружая красный диск солнца в океан. Жара спадала и тьма подкрадывалась к Косой бухте. Лишь сейчас я понял почему ее так назвали. В вечернем солнце залив казался изрезанным косыми отмелями. В тропиках сумерки наступают почти мгновенно. Еще несколько минут и над бухтой проявится луна. Наступает мое время… время волка…

* * *

Я пробирался меж камней, вглядываясь в прохладу ночи. Доспехи и молот пришлось оставить в укромном месте, где ждали меня Нур и Герт. На себя я накинул арабское “платье”, связал из тряпья тюрбан, а на пояс повесил кривой басурманский меч. Лицо обмотал восточным “шарфом”. Нужно без шума и пыли взять “языка”.

Верфь опустела. В серых шатрах из промасленной парусины спали рабы. В шатрах из кожи и верблюжьего войлока – надсмотрщики и воины. Редкие дежурные огни мерцали по периметру бухты. Их отблески облегчали мне поиск часовых.

Я пробрался к одному из костров. Двое стражников сидели возле огня, о чем-то переговариваясь. Один из них лишний – сразу пойдет в расход, второй еще поживет пока будет мне полезен… Кого убить первым? Я прислушался к их диалогу.

– Ты жалкий и никчемный червяк, благодари богов, что тебе удалось избежать казни и попасть на верфь! – негодовал голос постарше.

Ему ответил голос молодого мальчишки:

– Я не просился на службу к Мансуру, а то что всех в дозоре убили кроме меня – в этом нет моей вины. Он напал словно зверь, пришел из ниоткуда. Я не воин и никогда им не был. Я ничего не смог сделать, все уже были мертвы…

– Может ты был в сговоре с врагом? Почему он не убил тебя?

– Я не знаю… Может пожалел…

– Точно, в сговоре! Зря Мансур не казнил тебя! Утром я буду просить старшего стражника о снятии тебя со службы как неблагонадежного и никчемного воина и возможного предателя. Пусть тебя посадят в клетку и отправят в Гафас.

– Что я тебе сделал? Почему ты так злишься на меня?

– Не люблю бесхребетных, одеваете нашу форму и считаете себя воинами. От таких как ты нужно избавляться, как от скверны, – в голосе старшего воина появилась агрессия.

– Я служу Мансуру не ради славы. Заработок позволяет содержать моих родителей. Они очень больны и не могут работать. Если ты лишишь меня работы – ты убьешь их!

– Тем лучше, одним махом избавлю Гафас сразу от трех бесполезных ублюдков!

– Не говори так про моих родителей! – молодой вскочил.

– А то что? Забрызжешь меня слюной? Или забросаешь до смерти мольбами? Утром ты покинешь верфь, надеюсь, тебя бросят в тюрьму.

Я вытащил кинжал и пригнулся, готовясь выпрыгнуть из укрытия. Но парень вдруг схватился за ятаган и приставил его к горлу обидчика.

– Ты не оставляешь мне выбора, – приглушенно процедил он.

– Ты что, Саид?! Не дури!.. Я же пошутил!..

– А я нет!

Вжик! Отточенный клинок ятагана скользнул по горлу сидящего стражника. Тот упал навзничь, обхватив шею руками, и захрипел в предсмертных судорогах.

Я скинул с лица шарф и шагнул из укрытия. Парень дернулся и отпрянул, выставив на меня окровавленный меч.

– Ты все правильно сделал, – спокойно сказал я. – Ты не виноват, что выжил… Я тебя не стал убивать не потому, что считал тебя предателем, а потому что не видел в тебе угрозы…

Огонь осветил мое лицо.

– Это вы?! – черные брови Саида поползли вверх. – Что вы здесь делаете?

– Меня зовут Молот. Мне нужен корабль, чтобы добраться домой…

– Но вы не сможете управлять кораблем в одиночку…

– Я не один… Мансур наш враг… И твой теперь тоже. Присоединяйся к моей команде! Вместе проще выживать!

– Я не могу, – глаза парня потухли. – Родители без меня не протянут… Но здесь у меня есть надежные друзья… трое. Они сторонники Ахиба. Их не казнили, а отправили работать на верфь рабами, потому что они корабельные мастера. Если вы их освободите, они сбегут с вами и смогут управлять кораблем.

– Отлично. Помощники нам не помешают. Для чего Мансуру военный флот?

– Простым стражникам это неизвестно. Но все говорят, что эмир намеревается захватить новые земли. Те самые, куда ушел Ахиб.

– Как мне найти твоих людей?

– Завтра в полдень рабов поведут на обед, а у стражников будет пересменок. Напасть лучше в это время. Я предупрежу друзей – когда начнется заваруха, они побегут к берегу и спрячутся на одном из кораблей, которые уже стоят на воде. Они поднимут на нем флаг и вы сможете их найти. Когда вы окажетесь на борту, они поднимут паруса и отчалят.

– Нас могут догнать другие корабли.

– Друзья выберут самый быстроходный и легкий корабль, они знают в этом толк. Они сами их строили.

– Скоро хватятся убитого тобой стражника. Как ты вернешься на службу?

– Нужно спрятать труп и замести следы. Утром я скажу, что напарник мой дезертировал на рассвете. Искать его не будут. Стражники слишком заняты охраной рабов и верфи.

– Расскажи, что за постройка в центре лагеря? – спросил я, вглядываясь в черноту.

– Вы видите в темноте? – не переставал удивляться Саид. – Это склад бочонков с корабельной смолой. Ее используют при постройке судов.