Текст книги "Золото грез. Культурологическое исследование благословенного и проклятого металла"

Человек с золотым мозгом

Алхимия и ее отважные адепты вдохновляли не только поэтов – от Бодлера и Рембо до сюрреалистов во главе с Андре Бретоном. Прозаики XIX века тоже не могли оторвать глаз от соблазнительно блестящего металла. Главным из них был Оноре де Бальзак (1799–1850). Он старался вплести золото со всеми его противоречивыми переливами в свою «Человеческую комедию», включающую девяносто один роман и рассказ.

Есть ли у золота демонически-чувственное измерение? Можно ли понять его с помощью анализа и критики человеческих страстей? Именно это Бальзак и пытается сделать в одном из своих самых смелых романов: «Златоокая девушка» (1835). Смелым, потому что в нем – скандал для той эпохи – изображено чувственное влечение двух дам: маркизы де Сан-Реаль и необыкновенно красивой уроженки Гаваны Пакиты Вальдес, «златоокой девушки». Денди и успешный соблазнитель Анри де Марсе разрушает отношения между женщинами, влюбившись в златоокую красавицу, которую маркиза – как оказалось, его сводная сестра – в приступе ревности запирает в своем городском дворце. Украсть златоокую трудно, и любовный треугольник приводит к трагедии: проникшись кровавой местью, ревнивая соперница закалывает экзотическую красавицу на глазах растерявшегося де Марсе.

Золотой блеск в глазах убитой героини символизирует неодолимое чувственное влечение к латиноамериканской красавице? «Ее желтые, как у тигра, глаза; желтое, горящее золото их – золото живое, золото мыслящее, золото любящее и желающее во что бы то ни стало попасть вам в руки»[70]70
  Перевод М. Казас.


[Закрыть]. Все верно? «Золото мыслящее, золото любящее»? Олицетворенное золото, способное мыслить и чувствовать? Бальзак умело выстраивает сложную метафору. Однако золото есть не только в глазах таинственной очаровательной красавицы. В прологе к роману – одно из самых известных мест у Бальзака – автор, не скупясь на подробности и не оставляя без внимания ни одного порока, безжалостно живописует современное французское общество. Бальзак показывает суету и толчею Парижа, созвучные дантовскому аду и подогреваемые двумя началами: золотом и жаждой удовольствий. L’or et le plaisir…

Бальзак подносит зеркало обществу, где царит жажда золота и власти, отчего люди думают, будто женщин можно покупать как товар, как доступных рабынь, и держать их в золотых клетках. Ключевой фигурой в романе становится женщина – тем самым Бальзак намекает, что оба пола подвержены тиранической и в конечном счете губительной власти чувственности. Кстати о «золотой клетке»: замечательное языковое противоречие, яркий обличительный образ. Тюрьма роскоши, никчемный блеск, приносящий вместо свободы горечь заключения в чрезмерном достатке.

Бальзак – исследователь человеческих страстей, приводящих к гибели. Один из немецких переводов фантастического романа «Шагреневая кожа» (1831), сразу снискавшего широкий успех и впоследствии неоднократно экранизировавшегося, назывался так: «Губительные желания». Эта кожа – таинственный талисман, кусок шкуры онагра, на котором по-арабски начертаны условия договора: «Обладая мною, ты будешь обладать всем, но жизнь твоя будет принадлежать мне. Так угодно богу. Желай – и желания твои будут исполнены. <…> При каждом желании я буду убывать, как твои дни. Хочешь владеть мною? Бери»[71]71
  Перевод Б. Грифцова.


[Закрыть]. За божью волю здесь выдается сделка с дьяволом – чувствуется близость с «Фаустом». 11 октября 1831 года старый Гёте отметил это «прекрасное произведение нового толка». Наверное, оно ему что-то напомнило… Симпатии были взаимными. Романтик Жерар де Нерваль (1808–1855) перевел «Фауста» в девятнадцатилетнем возрасте, так что у Бальзака было достаточно времени, чтобы вплести в свой роман фаустовские мотивы.

Обедневший Рафаэль де Валентен, проигравший последние деньги в карты, хочет утопиться в Сене. Одетая в лохмотья нищенка удерживает его, и он откладывает самоубийство. Шагреневую кожу герой получает в антикварной лавке от старого торговца, который настоятельно не советует исполнять все свои желания. Однако с каждой выполненной просьбой кожа сжимается – вплоть до самой смерти. Каждое исполненное желание сокращает жизнь, лишает сил. Странная логика, сомнительная мораль. Неужели человек, лишенный желаний и страстей, будет жить вечно? Интенсивность жизни как медленно действующий яд?

Рафаэль мечтает о богатстве и власти, славе и успехе. И вроде бы все дается ему легко, только вот шагреневая кожа по-прежнему уменьшается. Однажды ему хотелось написать «Теорию воли», а теперь он состарился раньше времени, его поразила болезнь, которую ни один врач не может не только вылечить, но и объяснить. В «Агонии», третьей части романа, Рафаэль отчаянно старается ничего больше не желать, чтобы не сокращать отведенный ему срок. Прежний самоубийца цепляется за тончайшие нити, связывающие его с жизнью. Он отдаляется от мира, чтобы избежать появления новых желаний. Признает, что волшебная кожа не дала ему ничего, не принесла счастья. И умирает с чувством горечи. Шагреневая кожа, символ жизненных сил, исчезла. Так Бальзак создал предупреждение самому себе, потому что и ему хотелось всего: славы, богатства, женщин.

Кое-кто явно прочел «Шагреневую кожу» и с толком использовал тридцать лет спустя. Когда роман произвел фурор в Париже, этот человек еще не родился: Альфонс Доде (1840–1897). В 1866 году он написал один из самых причудливых в мировой истории рассказов о золоте: «Легенда о человеке с золотым мозгом». Начинается он почти как сказка: «Жил-был человек, у которого мозг был из золота»[72]72
  Здесь и далее перевод И. Татариновой.


[Закрыть]. Когда он появляется на свет, врачи решают, что он долго не проживет – слишком уж тяжела его голова, слишком велик череп. В детстве он часто бьется головой о мебель и нередко падает. Однажды он ударился лбом о мраморную ступеньку, так что череп у него «зазвенел, как золотой слиток». Сначала решили, будто он умер, но потом поняли, что рана неопасна: из нее вытекли только две-три капли жидкого золота. Так родители узнают, что у отпрыска золотой мозг. Играть на улице ему запрещают, поскольку мать опасается: «Как бы тебя не украли, мое сокровище!»

Когда ему исполнилось восемнадцать, родители попросили у него оплату за воспитание, и сын достал из черепа кусок золота размером с грецкий орех. После этого он отправляется в мир и начинает расточать свое богатство. Мотив шагреневой кожи! Золотой мозг не бесконечен: герой пугается, увидев большую дыру в голове, проделанную им самим. Предполагаемый друг откалывает еще кусочек, потом герой влюбляется в экстравагантно одевающуюся молодую кокетку, «не то птичку, не то куколку». Золотые в ее руках так и таяли.

Главный герой не переживал, «ласково улыбался голубенькой птичке, которая в простоте душевной клевала его череп». Спустя два года женщина умерла, и вдовец устроил возлюбленной пышные похороны. Когда он вышел с кладбища, от его чудесного мозга почти ничего не осталось, «разве только кое-где к стенкам черепа прилипли золотые пылинки». Тут он увидел на витрине пару голубых атласных туфелек, отороченных лебяжьим пухом. И с улыбкой прошептал: «Я знаю, кого эти туфельки порадуют».

Зайдя в магазин, он купил туфельки на остатки, которые наскреб в голове. Не осталось ни жены, ни золота, ни жизни. Трагическая история о постепенном исчезновении богатства, данного при рождении, о жизни как беспрерывном расточительстве и тратах. Под конец речь заходит об утрате жизненных сил, печальным символом которых стал золотой мозг.

К этой истории Доде добавляет своеобразную мораль о «несчастных людях, обреченных жить за счет своего мозга и платить за все в жизни чистым золотом, своей плотью и кровью». Символический образ самопожертвования вызван размышлениями писателя о собственном, рано утраченном здоровье. Весьма популярный в свое время, а ныне почти забытый автор, известный теперь не столько благодаря романам, сколько из-за «Писем с мельницы» (1869), с многочисленными восхвалениями Прованса, и написанных с юмором «Необычайных приключений Тартарена из Тараскона» (1872), он подцепил сифилис, – а вместе с ним и пожизненные страдания, – в семнадцатилетнем возрасте, когда в 1858 году познакомился с парижской богемой.

Образ золотого мозга, безусловно, амбивалентен: с одной стороны, он обозначает неординарное дарование, с другой – хрупкое, постепенно исчезающее здоровье. Прирожденный гений и разрушительная венерическая болезнь. Отдых в Алжире и на Корсике не принес желанного облегчения, а поздним последствием сифилиса стало воспаление спинного мозга; Доде ждали годы в кресле-каталке и, наконец, полный паралич в конце жизни. Автобиографическая книга «Боль», где рассказывается о невыносимых страданиях, вышла лишь посмертно, в 1930 году. Золотые запасы мозга были рано истрачены.

Последнее слово о Бальзаке и алхимических грезах: Бальзак был химиком среди романистов. Ни один писатель не увлекался этой наукой так, как он. Возможно, вся «Человеческая комедия» – это результат химических соединений: романное искусство как химия, рассказывающая о притяжении и отторжении человеческих молекул, об их сложных сочетаниях. Бальзак зачитывался трудами Антуана Лорана де Лавуазье, обезглавленного во время Французской революции, часто посещал лекции в парижской Академии наук и любил беседовать с учеными. Плодом этого увлечения стал роман «Поиски Абсолюта» (1834). В нем Бальзак проследил путь становления современной химии, которая возникла из алхимии и постепенно превращалась в естественную науку. Он описывает болезненную одержимость и роковую страсть не ведающего границ исследователя. Химик Валтасар Клаас ищет первоматерию, из которой создано все, ищет Абсолют, вынесенный в заглавие романа, – это напоминает поиски философского камня, однако у Бальзака речь идет о современном естествознании. Чересчур увлекшись исследованиями, химик губит свою семью, разрушает личное счастье и терпит такой же крах, как и алхимики. Нескончаемые поиски приводят к упадку и гибели.

Если Бальзак захотел бы продолжить писать о химии, то он обнаружил бы случай драматического увлечения иллюзиями былого и среди писателей-модернистов. Особенно страстным последователем алхимиков был шведский романист и драматург Август Стриндберг (1849–1912), проводивший любительские эксперименты, чтобы, кроме прочего, получить золото. Первоэлементом, из которого можно создать все остальные, он считал водород. Периодическую таблицу, открытую Менделеевым в 1869 году, он отмел как надувательство и хотел доказать, что различные вещества способны к трансмутациям в алхимическом ключе. И такие псевдонаучные заблуждения встречались еще в конце XIX века! Вершиной поисков золота, осуществленных Стриндбергом, стало получение пирита, известного как «кошачье золото» и «золото дураков», из железа и серы. Он считал это золото настоящим. Эксцентричный писатель, увлекшийся бестолковыми идеями, хотел войти в историю не как литератор, а как естествоиспытатель. Таким образом, после виртуального криптозолота, бетонного, дорожного, кошачьего золота и золота дураков мы подошли вплотную к фантастически-сказочному миру.

Золото сказок блестит ярче остальных

Нет оснований отметать сказки и басни как пустую болтовню для детей. В них содержатся неожиданные истины, актуальные во все времена. К историям о золоте часто прилагается мораль, руководство по разумному обращению с редким металлом, к которому человеческая фантазия явно относится противоречиво.

Древнегреческий поэт Эзоп (620–560 гг. до н. э.) – прародитель всех басен мировой литературы. Жизнь его овеяна множеством ярких легенд. Согласно одной из них, причиной гибели Эзопа стала золотая чаша. Родился он у рабов во Фригии, сначала был немым, но потом в благодарность за доброе дело получил от богини Исиды дар красноречия. Сбросил оковы рабства, обрел свободу, путешествовал в роли странствующего оратора по всей Греции и погиб в Дельфах, оскорбив тамошних жителей слишком откровенной басней.

По легенде, жрецы Аполлона тайно подложили ему золотую чашу, чтобы потом приговорить к смертной казни за кражу храмового имущества. Эзопа отвели на высокую скалу и сбросили вниз. Однако убийство баснописца не осталось безнаказанным: на Дельфы напала чума, и жители узнали от оракула Зевса, что это расплата за смерть Эзопа.

Одну из Эзоповых басен, «Гусыня, несущая золотые яйца», прославил его далекий потомок и наследник по ремеслу – французский поэт Жан де Лафонтен (1621–1695), современник «короля-солнца» Людовика XIV. Правда, у него гусыня превратилась в курицу: «Скупой и Курица». Смысл этой басни вечен, она направлена против спекулянтов и жадин любого пошиба. Владелец упомянутой курицы, которая каждое утро сносит золотое яичко, убивает ее, чтобы приумножить свои сокровища. Мораль: «Скупой теряет все, желая все достать». Глуп тот, кто самостоятельно уничтожает источник своего богатства. Убитая курица больше не принесет золотых яиц.

Сказки братьев Гримм полны грез о золоте – будь то золотой ключик или золотое перо волшебной птицы, золотая лошадь или Дева из Золотого замка, Золотая Мария, золотые дети, звездные талеры или уже упоминавшийся осел, испражняющийся золотом. Гриммы – алхимики сказок! Больше всего, однако, запоминается история, в которой грезы о золоте переворачиваются с ног на голову: «Ганс в счастье». Если в других сказках золото – труднодостижимая цель, то здесь Ганс сразу получает кусок драгоценного металла величиной со свою голову в благодарность за семь лет работы. Он не упускает ни единой возможности обменять более ценное на менее ценное, каждый раз чувствуя себя удачливым счастливцем. Кусок золота он меняет на коня, коня – на корову, корову – на свинью, свинью – на гуся, а гуся – на два камня, которые дает ему точильщик, расхваливая как лучший источник дохода. Камни в итоге тонут в колодце, когда Ганс останавливается отдохнуть. В конце сказки он с пустыми руками возвращается домой к матери, восклицая: «Нет на свете такого счастливого человека, как я!»[73]73
  Перевод Г. Петникова.


[Закрыть]

Самый счастливый в этой сказке тот, кто избавляется от желанного металла как можно быстрее. Освобождение от собственности – путь к счастью. Жить без золота – таков парадоксальный смысл сказки братьев Гримм – значит обрести высшее богатство, искомое всеми счастье. Освободившийся от золота Ганс близок древнегреческому философу Демокриту (460–370 гг. до н. э.): «Счастье заключается не в имуществе и не в золоте, счастье находится в душе». Преодоление жажды золота приносит мудрость. Счастлив тот, у кого ничего нет.

Не менее увлекательна, хотя и более сложна, «Сказка» Гёте из «Разговоров немецких беженцев» (1795). В немецкой литературе это первая художественная сказка. Она вплетена в рассказы людей, бежавших от последствий Французской революции и пытающихся выжить в новую эпоху среди насилия и гонений. В «Сказке» предостаточно странных встреч и загадочных событий, речь в ней идет о наведении мостов, обретении новой жизни, света, любви, свободы и человеческой общности.

Перевозчик, которого два «блуждающих огня» просят доставить их на другой берег, получает в награду золотые монеты, посыпавшиеся в его лодку. Добрый человек не согласен с такой чрезмерной платой: «Ради всего святого, что вы делаете! – крикнул старик. – Погубить меня хотите?»[74]74
  Здесь и далее перевод С. Шлапоберской.


[Закрыть] Платить ему надо только «плодами земли», и он устанавливает размер платы: «Три кочана капусты, три артишока и три крупные луковки». Иными словами, овощи вместо золота!

Здесь, как и в сказках братьев Гримм, золото таит опасность и беду. Перевозчик стремится поскорее избавиться от «опасного золота» и сбрасывает его в расселину среди высоких скал, где обитает «красивая зеленая змея». Та проглатывает золотые монеты, они растекаются по ее телу, отчего она «сама стала прозрачной и вся светится». Разумеется, в этой истории есть и влюбленные: благородный юноша и прекрасная Лилия, воссоединившиеся после нескольких происшествий и кратковременной смерти юноши. Однако это почти неважно, поскольку предсказуемо.

Особенно бросается в глаза частота употребления слов «золото» и «золотой». Это самое «позолоченное» произведение Гёте. Золото блистает здесь тридцать четыре раза. Благородный металл словно направляет чудесный ход событий, однако есть нечто более важное:

 
– Откуда ты? – спросил он [золотой король].
– Из расселин, где родина золота, —
                                               ответила змея.
– Что великолепнее блеска золота? —
                                             спросил король.
– Сияние света, – ответила змея.
– Что живительнее света? – спросил он.
– Беседа, – ответила она.
 

Нет ничего удивительного в том, что в сказках змеи умеют разговаривать – и смерть утрачивает власть.

В этом коротком диалоге переходят от ценного к еще более ценному. От золота к свету, без которого жизнь невозможна, а потом к беседе – она наполняет жизнь смыслом. В сказке рассказывается об установлении связи между живыми существами, и в конце зеленая змея жертвует собой, превращаясь в прочный мост между двумя берегами. Змея, негативно оцениваемая в Библии и множестве мифов, у Гёте вовсе не становится символом соблазна, хитрости и обмана: это не сатанинское воплощение, как в истории об Адаме и Еве. Здесь важна ее связь с «расселинами», с земным нутром и залежами золота, она понимается в более архаичном ключе. Вопреки обычно сопутствующей змеям дурной славе, она приносит благо и превращается в мост, становясь символом жертвенности, великодушия, заботы о живущих. «Сказка» Гёте оканчивается торжеством добра и счастья, веселья и радости. Печальные изгнанники из «Разговоров немецких беженцев» наверняка выслушали ее с облегчением. Рассказ о золоте и свете поднял им настроение.

После Гёте таинственные змеи вошли в моду. В романтической новелле Э. Т. А. Гофмана «Золотой горшок. Сказка из новых времен» (1814) появляется очаровательная «золотисто-зеленая змейка»[75]75
  Здесь и далее перевод В. Соловьева.


[Закрыть] Серпентина, в которую влюбляется студент Ансельм. Она – дочь волшебника и архивариуса Линдгорста, который на самом деле является духом земли и саламандром. Несмотря на некоторые опасности, здесь тоже наступает хеппи-энд: блаженные влюбленные переселяются в сказочную Атлантиду. Золото – это слово встречается в новелле более пятидесяти раз – названо «первобытной силой земной». А золотой горшок? Это приданое Серпентины, он символизирует царство фантазии и его волшебство: «И ты узришь великолепные чудеса золотого горшка и будешь счастлив навеки».

Блестящее золото обладает притягательной силой. В древнегреческих мифах охотница Аталанта обещала сохранить девственность, если никто не победит ее в беге. Разумеется, многие уступали ей и погибали от руки жестокой охотницы. Чтобы избежать такой судьбы, понадобилась хитрость. Смышленый Меланион попросил помощи у богини любви Афродиты. Она дала ему три золотых яблока, которые надо было обронить во время бега. Аталанта, привлеченная блеском золота, склоняется к ним и проигрывает в состязании. У того, кому помогает богиня любви, в запасе есть три золотых наития.

«Ганс в счастье» и «Сказка» Гёте говорят о мудрости, сплетенной из золотых нитей. Мудрость – высшее из достижений, она прекраснее золота. В Библии сказано: «Приобретение мудрости гораздо лучше золота, и приобретение разума предпочтительнее отборного серебра» (Притч 16, 16). Однако в истории культуры блестящий металл не всегда вселял такое спокойствие. Нередко он доводил до крайностей. Золото парадоксально. Оно покоится в неприкосновенности, но раздираемо противоречиями. Мягкое, но тяжелое. Податливое, но вечное. Непреходящее, неразрушимое, но быстро ускользающее. Его любят и лелеют, ненавидят и проклинают. Кожа древнеегипетских и испражнения ацтекских богов, солнечные капли пота у инков. В древнегреческом мифе о нисхождении Зевса к Данае в виде золотого дождя оно превращается в божественное семя, благороднейший символ божественного оплодотворения. А в сказках братьев Гримм его извергает из своей утробы вьючное животное, оно становится экскрементами осла. Божественная сперма и звериный помет!

Золото – символ блеска и алчности, восхваляемый и поносимый, благородный и смешиваемый с испражнениями, возвышающий и налагающий проклятие. Золото было причиной войн, из-за него простилось с жизнью несметное количество людей. На золотых рудниках оно остается причиной эксплуатации, нарушений прав человека, детского труда, криминала. Золото становится поводом для измены и предательства, но при этом является символом постоянства и верности. Его по-прежнему носят на пальцах в виде брачных колец – не так давно появившийся обычай, восходящий к древнеримскому ритуалу обмена кольцами при помолвке. А после пятидесяти лет совместной жизни металл верности становится эпитетом: празднуется золотая свадьба.

Золото скрывает множество парадоксов. Оно – отрава и отрада, наказание и счастье. Его противоречивость проявляется еще при золотодобыче. Иногда полезно взглянуть на него с «внеземной» перспективы, чтобы лучше понять абсурдность сопутствующих ему парадоксов. Один знаток – крупный инвестор и предприниматель Уоррен Баффетт однажды сказал: «Где-то в мире золото достают из земных недр. Потом мы делаем из него слитки, строим подземное хранилище и снова зарываем. Если бы за нами наблюдали инопланетяне, им это наверняка показалось бы подозрительным и странным».

Подозрительным и странным. Золото еще раз проявило свою противоречивость: волшебное тепло, драгоценность и сияющий блеск… или холодный безжизненный товар в подземном хранилище, не приносящий никакой пользы. Поэтому оно такое редкое и ценится выше обычных складских товаров. Сокровище не должно пылиться на складе. Лучше золото грез, чем лишенные фантазии штабеля́.

«Клад мечты» – так называется чудесное стихотворение Конрада Фердинанда Мейера 1882 года (см. с. 271 наст. изд.). Бедный наследник инков мечтает о богатствах предков, сохранившихся под землей, о золотом саде и троне, о золотых птицах и рыбах. Предложение выкопать несметные сокровища ввиду одолевшей бедности, высказанное неким чужестранцем, он отметает: то была бы профанация священного зала, «грех». Однако мечтать о сокровищах не запретишь – это и есть «клад мечты», а в остальном можно довольствоваться «прекрасными початками» кукурузы. Счастливая, воодушевляющая мечта о реальных, питательных, золотых початках – вместо сказочных богатств под землей.

Если б история золота всегда сопровождалась подобной мудростью! Мечта как истинное сокровище, как полноценная замена земного богатства. Почти в эти же годы великая американская поэтесса Эмили Дикинсон в стихотворении «Играть в богатство, чтоб унять…» (см. с. 273 наст. изд.) с бол́ ьшим удовольствием предается мечтам, нежели накопительству, а под конец, похоже, отдает предпочтение бедности. Говоря о «стараньях рук» она утверждает:

 
Им легче все равно в труде,
Ведь зыблется в нем свет.
Быть лучше в холе иль в нужде —
На то ответа нет.
 

История золота еще не окончена. Ее нить не обрывается, что прекрасно соответствует этому металлу: из одного грамма золота можно сделать нить длиною три километра. Процесс, пробуждающий и увлекающий фантазию. Золотая, непрерывная вязь повествования.

Один мой друг, который знал, что я занимаюсь воображаемыми слитками и собираю пером золотые крупицы истории культуры, недавно в качестве шутки подарил мне небольшой слиток… шоколада. Не лишенная юмора игра с вечностью и бренностью, надежными ценностями и мимолетным наслаждением, затеянная находчивыми кондитерами.

Сняв красочную обертку, видишь истинную суть – коричневое лакомство, усладу для размышлений и писательского труда. Шоколадный слиток удивительно похож на золотой, на нем даже есть оттиск «999,9», как на чистом золоте. Температура плавления – в отличие от металла – не слишком высока. И весил он, конечно, не так много. Но вкус был превосходный. И если все написанное выше верно, то остается надежда, что золотник этой книги мал, да дорог.