Текст книги "Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях"

Глава III Этнонациональные процессы в многонациональной России

§ 1. Методология познания этнонационального и многонационального в современных условиях

Этнонациональные общности есть социально-культурные реальности длительного исторического периода жизнедеятельности людей с общей судьбой, средой обитания, языком, самобытной культурой и традициями. Следовательно, этнонациональные общности – это особая, свойственная для данной группы людей система отношений с определенными установками и ценностями. Человек и человеческий коллектив исторически воспроизводят друг друга. Мы уже отмечали, что этнонация воплощает в себе совокупность индивидуальных качеств и отношений людей (в сотворчестве) данной общности. Этнонация – это совокупность социально-культурных качеств, которых нет у отдельных индивидов, но есть у данной общности людей в той или иной степени. Семья, род, племя, этнос, этнонация, нация-государство – это результат отношений людей (различного уровня общности) по производству духовных и материальных благ, взаимодействия с природой и другими общностями людей. Этнонация, таким образом, – это общность людей как совокупное качество их исторического взаимодействия, взаимосвязей, творчества и сотворчества отношений внутри данной общности и с другими социальными общностями. Наилучшим образом характер таких общностей передает русский язык – община и их отношения – соборность.

Исторически в развитии народов, этнонаций происходят глубокие институциональные изменения. И важно определить их типологическую характеристику и в условиях развития современного российского общества и государства. Отсюда и огромное значение теории и практики этнонаций и этнонациональных отношений для перспективного развития российского общества. Важно прежде всего исходить из положения, согласно которому этнонациональная сфера – часть всей общественной системы, отражение или форма проявления социально-экономического и духовно-политического состояния общества, в жизнедеятельности конкретных общностей в конкретных регионах, в государствах и в конкретную историческую эпоху, но вместе с тем не отрицая, а предполагая определенную самостоятельность и собственно этнонациональной сферы. Она исторически занимает свое место в социально-культурном воспроизводстве человека. Теория и практика этнонационального изначально ни в коем случае не являются проблемой конфликтологии, как это представляют постоянно. Таковой она становится, будучи частью общей социальной реальности при искажении богатейшего по своему содержанию естественно-исторического процесса развития этнонаций и межнациональных отношений. Прежде всего это сложнейшая, исторически утверждаемая система отношений производства и воспроизводства социально-культурного опыта людей, индивидов и общности. При излишней и однобокой политизации этнонационального фактора он теряет свою собственную содержательную основу и становится заложником интересов политических режимов. И огромный творческо-созидательный потенциал ее энергетики используется для свержения одних и противопоставления другим.

Этнонациональный фактор, кроме того, может быть фактором различия, неравенства, угнетения этнонациональной элитой другой этнонации. Наконец, это вопрос равноправия и равноправного сотрудничества этнонаций во всех сферах данного общества, государства. Вместе с тем первоначальным тезисом в исследовании теории и практики этнонаций является то, что этнонациональные общности отражают реальное состояние общества, общественно-экономической формации в данном государстве, обществе, является субъектом и объектом всей системы общественных отношений. Формационный подход выявляет лишь часть характерных черт этнонаций. Этнонациональные отношения исторически перегружены разного рода противоречиями и конфликтами, не всегда имеющими прямое отношение к жизнедеятельности самих этнонаций. Но исторически в политических интересах отдельных политических режимов этнонациям навязывается конфликтогенная основа, при этом выстраивается целая система стереотипов, предубеждений, недоверия и враждебности, которыми порой и переполняется сфера этнонациональных отношений, искажая их суть и предназначение. Важно подчеркнуть, что этнонациональный фактор из-за своих глубоких исторических корней и их достаточно эмоционального проявления предоставляет хорошую возможность для быстрой формулировки, выражения и мобилизации групповых, общностных интересов. Это наиболее исторически чувствительная сфера общества, затрагивающая глубокие переживания общности, ее судьбы. Момент этнонациональной мобилизации более доступен и активнее себя проявляет, чем различные моменты социальной или политической мобилизации. Отсюда и интерес к данной сфере разного рода политических групп, вождей и провокаторов. Но, по сути, этнонациональные проявления отражают прежде всего внутреннее духовное состояние, самочувствие этнонации в историческом измерении, тесно состыкованные с самочувствием индивидов, их развитием как представителей данной общности. При господстве не сущностных, а искаженных, негативных факторов в консолидации людей по этнонациональному признаку искажается суть всей системы этнонациональных отношений. В государстве же должна быть налаженная система диалога между политическими и этнонациональными факторами развития, которая будет работать вместе в содержательном смысле рычагами стимулирования единства как внутри этнонаций, так и в их сообществе. Мобилизационный потенциал этнонаций важно использовать в созидательных целях. Возможности для этого огромны и заложены они в культуре и традициях народов.

При исследовании этнонационального ученые, как правило, обращают внимание на совокупность факторов как бы в состоянии покоя, забывая порой, что для этнонаций характерна динамика отношений, движение вместе с обществом в целом. Кроме того, как мы уже подчеркивали, этнонациональная общность – это и жизнедеятельность индивидов, и качество их соборной деятельности, то есть совокупное качество общности и индивидов. И тут две точки зрения: одна – что есть индивиды, их индивидуальные качества, права и свободы и больше ничего; другая – есть только общество, общины, а индивиды – это лишь отдельные их «винтики». В реальности есть и то, и другое, но в различных ипостасях. Упорядоченности, организованности мира невозможно достичь без упорядочения отношений индивидов и их общностей.

Именно отношения индивидов внутри общности формируют общности людей для решения общих задач функционирования людей вместе. Этнонациональная политика призвана развивать специфику этих отношений на более высоком уровне функционирования единого многонационального общества, государства. Оценка же этнонационального фактора, генезиса его развития и перспектив, места и роли этнонациональных общностей, особенно в многонациональных обществах, находится в достаточно дискуссионном поле. Тут нет отлаженной системы равноправной, корректной оценки этнонационального. И политическое оформление, социально-духовное проявление, структурирование этнонационального тут дается крайне трудно, ибо оно достаточно самостоятельно. Попытки скорого объявления об окончательном решении национального вопроса на политическом уровне, как показывает практика, не приводят к успеху, а наоборот, возбуждают в этнонациональном стремление к более агрессивным формам самоутверждения. Политическое урегулирование – один из рычагов налаживания созидательного взаимодействия этнонационального и межнационального развития. Однобокая же политизация этнонационального приводит к искажению смысла его бытия и функционирования. Но часто в политике не учитывается и тот момент, что нация-этнос является базисной основой многих моментов социально-культурной и биологической сути развития самого человека и человеческого общества.

Этничность, этнонациональность – это не абстрактный, а в первую очередь сущностный, качественный элемент социально-культурной общности и личности, которая формируется исторически во всем богатстве самобытного проявления этих отношений, хотя эти качества в конечном итоге, особенно в ходе социализации и политизации общества, определяются не только и не столько этнонациональными факторами, сколько уже сущностью политических и социальных факторов. Надо иметь в виду, что и этничность, этнонациональность по различному проявляют себя в различных социально-политических условиях. Особенно по форме. Этнонациональное приспосабливается к меняющимся социально-политическим и экономическим условиям с целью своего проявления и самосохранения. Поэтому важно при исследовании этнонациональных проблем понять структурную характеристику внутренних и внешних моментов, составляющих само этнонациональное и в целом этнонациональные отношения в обществе, в государстве, одновременно учитывая при этом социально-политические и духовные составляющие этих процессов. Тут теснейшая связь, взаимосвязь и взаимозависимость. Конечно, этнонациональные факторы в большей степени проявляют себя на эмоциональном уровне в отличие от социальных и политических моментов бытия человека и социальных общностей. Кроме того, следует учесть, что этничность в меньшей степени структурируется, чем социальность, политичность отдельного человеческого индивида или целой общности людей. Поэтому порой этнонациональные факторы используются как базовые в политике.

При этом конкретные методы и методологические подходы этнонациологии должны сочетаться с социологией общества и индивидов, социокультурных процессов развития социальных общностей, политологией.

Этнонации реализуют свою жизнедеятельность в различных сферах общества, придавая им собственную самобытность: по форме или содержанию. Конечно, этнонациология невозможна без антропологической характеристики биосоциальной природы человека. Этнонации – это одна из форм совместной жизнедеятельности индивидов в рамках определенной их территориальной и социокультурной общности. Важна самобытность социально-политических и социокультурных процессов в определенной этнонациональной среде, а также проявление этнонациональности в различных социально-политических условиях.

Некоторые Этнонациональное полностью возводят в политику, в суверенитет, что совершенно не соответствует его природе. Скорее, это одна из форм самоутверждения этнонационального в обществе, в политике. Д.Ж. Валеев и некоторые другие утверждают, что «любая этническая общность» должна стать «субъектом международного права»[186]186
  Ресурсы мобилизованной этничности. Уфа. 1997. С. 135–136.


[Закрыть]. Но она таковой и является: в коллективном или в персональном плане. Если мое государство – субъект международного права, значит и мой народ тоже. Изначально отрицаются «ресурсы мобилизованной многонациональности», в каком виде и выступает преобладающее большинство современных этносов. Об этом свидетельствует и серия уникальных работ Центра по исследованию межнациональных отношений (рук. М.Н. Губогло). «Новые вызовы этнической мобилизации возникают из стимулов роста национального самосознания, расширяющегося поля национального самоопределения, развития самобытной культуры этнических общностей и национальных меньшинств, заинтересованных в самосознании и в саморазвитии. Вызовы побуждают энергию, побуждают к мобилизации»[187]187
  Губогло М.Н. В предисловии к книге Амелина В. Вызовы этничности. М., 1997.


[Закрыть]. Важно понять природу этих этнонациональных вызовов и направить их в созидательное русло. Не до конца пока понятны механизмы мобилизации ресурсов этнонационального как на уровне человека, так и на уровне этнонациональных общностей, общества и государства[188]188
  См.: Амелин В.В. Вызовы этничности. М., 1997.


[Закрыть].

Основоположники эволюционной школы этнологии рассматривают различия народов как результат различных ступеней их развития. При этом развитие идет преимущественно по линии прогресса. В целом Этнонациональное воспринимается как «стадии постепенного развития», из которых каждая (этнонация – Р.А.) является продуктом прошлого и, в свою очередь, играла известную роль в формировании будущего»[189]189
  Тейлор Э. Первобытная культура. М, 1989. С. 27.


[Закрыть]. Главное тут заключается в единстве социальной и культурной жизни человечества в целом. А некоторые (А. Бастиан) рассматривают этнонации как результат развития человеческого духа, который развивается во времени. Диффузионизм дополняет эти теории, которые рассматривают в основе этнонационального развития заимствование и взаимодействие культур в конкретных географических условиях. Социология же исследует это все как систему связей между людьми на определенной территории, формируя таким образом специфику «коллективных представлений» (Э. Дюркгейм).

Ясно, что анализ процесса внутри и межэтнонациональных отношений взаимодействия непосредственно связан с гаммой социально-политических и культурных отношений в обществе, государстве. При таком рассмотрении мы можем увидеть как этнонациональные, так и социально-экономические составляющие многонационального, межнациональных отношений и межнациональных конфликтов в процессе формирования нового уровня многонациональных общностей, например российской нации. Соответственно, зная внутреннюю структуру этих отношений и таких конфликтов, легче управлять процессами в данной среде, предупреждать и разрешать возможные противоречия и конфликты, идти к формированию межэтнонациональных, многонациональной гражданской нации.

Ученые, как известно, предлагают различные модели развития и регулирования этнонациональных процессов внутри государства: «Модель ассимиляции», «Модель плавильного котла», «Модель культурного плюрализма», «Модель ядра (центра) периферии и внутреннего колониализма». Для нас по Конституции страны модель многонационального народа, где гармонично взаимодействуют в развитии и общности этнонациональное и многонациональное. Если рассматривать эти модели через призму различных социологических учений, то здесь можно увидеть разные уровни и варианты развития межнациональных отношений прежде всего внутри единого многонационального государства. Одновременно и рядом с ним возникает и целая группа проблем, касающаяся самосознания, культуры, психологии не только этнических общностей, но и отдельного индивида. Для этнонациональных отношений важно не обобщать возникающие проблемы развития и взаимодействия этнонаций на индивидуальном или местном уровне, а структурировать их по уровням, сферам, интересам в социально-политической сфере. Этнонациональное по своей природе есть целостное образование исторического взаимодействия людей данной общности. И главное при конкретных исследованиях – это выявление особенностей зависимостей различных факторов и отношений этнонационального.

Сегодня мало говорится о методологии исследования этнонациональных отношений. Все спорят и рассуждают в поле этнополитологии и этноконфликтологии. При этом тут же утверждают, что «советская обществоведческая наука, прежде всего социология, не внесла в теорию межнациональных отношений значимого вклада, поскольку исходила из методологического принципа о том, что национальный вопрос как проблема ликвидации национального гнета, устранения национальной вражды и национального неравенства во всех формах и проявлениях, как проблема сотрудничества всех национальностей в бывшем СССР, впервые в истории человечества полностью решена. При таком общеметодологическом подходе национальная проблематика ограничивалась по преимуществу рамками этнографии»¹.

Думаю, что это достаточно упрощенный вывод, в котором отражаются лишь проблески догадок и подозрений, трафаретные обвинения в адрес советского обществоведения, которое было во многом идеологически догматизировано, но при этом оно достаточно существенно было обогащено мировой философией и социологической методологией. Можно даже сказать, что многие сущностные проблемы этнонационального развития и межнационального сотрудничества, а не просто их классовое содержание, достаточно фундаментально исследовались именно в марксизме и именно в годы советской власти. Следует подчеркнуть и другое: до советских подходов фактически исследования этнонациональных проблем на уровне социологии только зарождались прежде всего в социологических и политологических интерпретациях европейских социал-демократов или австромарксистов. А они чаще всего замыкались на этнонационализме как буржуазном проявлении национального вопроса. Это был достаточно узкий и потому однобокий взгляд на этнонациональный вопрос. Кроме того, для западных теорий на фоне уже действующих наций-государств этнонациональное было второстепенным, отжившим явлением социокультурного характера.

Исторический материализм, несмотря на это, если отбросить узко классовый подход, создавал достаточно обоснованную социологическую методологическую основу для исследования этнонациональных процессов через призму в том числе анализа их социально-экономической и идеологической детерминации. Повторяю, при всей догматической ограниченности марксисткой методологии она все же позволяла выявить характер целого ряда базовых моментов развития этнонаций и этнонациональных отношений в обществе. Не думаю, что европейские или так называемые западные подходы позволили за эти годы глубже проникнуть в суть этнонациональных и межнациональных процессов, замыкая этнонациональное лишь на проявлениях культуры. Более того, наметились и тенденции к тому, чтобы объявить этнонациональный фактор явлением первобытным, прошлым, догосударственного этапа развития народов и общества, интерпретировать этнонациональные начала как мифологические, надуманные, а этнонациональное самосознание и этнонациональную психологию рассматривать лишь как элементы подсознания. Когда же речь идет о социально-этнической природе наций, то в западной социологии нация, как правило, отождествляется с государством, с гражданской нацией. И у нас стала господствовать попытка свести этнонациональные проблемы к проблематике этнических меньшинств, объявляя Россию мононациональным государством. Природа, психология, социальная роль даже крупных государствообразующих этносов не выделяется, а растворяется в политической, гражданской нации. В западной социологии господствуют в большей степени идеи отмирания нации как этносов, этнонаций на фоне признания нации только как согражданства. Это одновременно политика и ее результат как насильственной ассимиляции многих этнических общностей в Европе, которая там веками происходила. И теперь там нет места этнонациональным общностям с их социально-политической ролью. Этнология на Западе есть фактически часть культурологии, этнографии. Но век этнонаций и этнонационализма на Западе не позади, а впереди. Ведь этницизм господствующей этнонаций в свое время в Германии был доведен до нацизма.

Нельзя согласиться с тем, что вообще все теории этнонациональных отношений в советском обществе носили «описательный или примитивно объяснительный характер»¹. Конечно, и такое понимание тоже достаточно примитивно. Надо иметь в виду, что исследователи, традиционно руководствуясь цитатами из марксизма-ленинизма и постановлений партий и правительств, находили одновременно и огромное пространство для реализации научно-методологического потенциала объективного исследования этнонациональных и межнациональных процессов. Не только в Советском Союзе, но и в других странах немало советских ученых внесли свой вклад в мировую этнологию. Нельзя оценивать советский опыт теории наций и национальных отношений, как тогда это называли, так, как будто мы пишем об обществе, которое было несколько тысячелетий тому назад. Большинство из нас тоже пытались объективно исследовать этнонациональные и межнациональные процессы в условиях советского режима, хотя многое надо было оформлять, закреплять соответствующими подходами и цитатами. Ни в коем случае нельзя представлять дело так, как будто все исследователи руководствовались догмой о полном и окончательном решении национального вопроса или обосновывали неизбежное слияние наций в коммунистическом будущем. Да и коммунизм для большинства советских ученых был явной утопией. И не надо путать идеологические ориентиры-декорации с научной добросовестностью ученых, специалистов, которые старались давать объективную картину развития этнонациональных и межнациональных процессов в стране и в мире. Одни строят будущее, идеализируя прошлое, а другие – свергая прошлое. Но прошлое и будущее – это жизнь живых людей и общностей, которую они проживают в настоящем. И важно исследовать реальную жизнь этнонаций сегодня.

Кроме того, не следует отрицать в полной мере вывод о том, что в «рамках советской государственности сформировалась новая историческая общность «советский народ», который обнаружил себя не настолько гармоничным и консолидированным, чтобы устоять под реформаторским напором»[190]190
  Там же.


[Закрыть]. Во-первых, может быть вчерашний вывод об окончательном формировании новой исторической общности людей «советский народ» действительно был не обоснованным до конца, ибо это длительный процесс, и определить какими-то рамками начало и конец этого сложного исторического процесса почти невозможно. Во-вторых, не оправданно так однобоко отрицать и вывод о формировании исторической общности «советский народ». Даже простое перечисление базовых основ жизнедеятельности народов в рамках одного государства, одного общества в течение достаточно длительного периода, и не только советского, но и досоветского, предполагает формирование в той или иной степени определенной общности людей. Как назвать эту общность – другой вопрос: или советский народ, или снговский народ, или российский народ. Важно понять, что в процессе исторически длительной совместной жизнедеятельности людей формируются общие духовные, политические основы, духовные, политические, социальные и нравственные устои их общности, которые говорят о формировании политической и культурной целостности в рамках одного государства как одного народа, единого государства. В этой общности формируется определенная, устойчиво взаимосвязанная система различных функционирующих факторов этнонациональности. И в нынешних условиях мы говорим, в том числе на базе прошлого, о формировании общности многонационального народа Российской Федерации, а в перспективе и российской нации.

Кроме того, если люди взялись все-таки писать работу о социологии межнациональных отношений, то вряд ли следует делать вывод о том, что якобы «распад советского общества по национальному критерию – исключительно серьезный аргумент против марксистской концепции наций и национальных отношений»¹. Во-первых, кто сказал и кто доказал самое главное, что распад Советского Союза произошел по этнонациональному признаку, а не по политическому и иным признакам? Никто. Проблема может быть в другом: в отсутствии в базисе самой общности прежде всего надежной экономической модели и политической идеи, наконец, в недостатке политической воли для сохранения общности, государства. И самочувствие этнонаций, которое стимулировало бы их нахождение в советской общности. Разве представители России, Белоруссии и Украины собирались в Беловежской пуще «по этнонациональному критерию»? Славяне – это был доминирующий суперэтнос в Советском Союзе. Здесь почти все этнонациональное было на русско-славянской основе. Не сработало. Скорее и в первую очередь здесь сработали законы политической борьбы, которые исходили из сложившейся социально-политической ситуации в Советском Союзе. Этнонациональный фактор тут далеко не является определяющим. Как все же пишут некоторые авторы, необходимо в «ходе справедливой критики марксисткой концепции нации и национальных отношений не отбросить того рационального, что в ней содержалось»[191]191
  Там же. С. 35.


[Закрыть]. Это правильно, тем более, не отбросить этот исторический опыт общности нескольких поколений людей. Нельзя отрываться от действительности, и в ее хвосте нельзя находиться. Отсюда и выбор модели этнонациональной политики.

Если мы рассуждаем о методологии этнонациональных и межнациональных отношений, то однозначно, что этнонациональный фактор, как правило, не является определяющим, а в полной мере зависит от природы и характера развития социально-экономических и политических отношений в обществе, хотя потом, уже в ходе взбудораженного по другим причинам конфликтогенного развития, этнонациональные моменты могут политизироваться и стать определяющими. Надо отметить, что марксизм достаточно примитивно и догматично рассматривал объективный базисный фактор развития этнонаций и межнациональных отношений. Тем не менее, К. Маркс и Ф. Энгельс очень четко выявили природу образования общности людей как этнос, нация, хотя они сами были западниками и говорили о нациях как о гражданских, а не этнических образованиях. Наконец, они достаточно доказательно исследовали исторические этапы становления этнических общностей, с первобытно-общинного строя и до капитализма. Прежде всего речь идет о прекрасной работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которую он написал на основе анализа книги П. Моргана «Древнее общество». Кроме того, я не нашел у К. Маркса и Ф. Энгельса вывода о том, что слияние наций является уничтожением этнонаций, их полным исчезновением. Это и невозможно, ведь за каждой этнонацией стоит определенная культура, традиции и многое другое. Они говорили об уничтожении классовых противоречий и слиянии наций как представителей одного класса, в смысле «пролетарии всех стран, объединяйтесь». Представляется только, что марксистская методология и марксистская теория развития этнонаций и этнонациональных отношений слишком куцо были доведены до практики развития этнонаций и этнонациональных отношений. Они были замкнуты, догматизированы теорией классового подхода, диктатурой пролетариата, находились в полной зависимости от классового подхода. Тут мало оставлялось пространства науке и чрезмерно много было политики. Но специфика развития самих этнонаций и этнонациональных отношений была налицо. Соотношение же этнонационального и классового начал в развитии социальных и политических процессов находилось под диктатом классового. Кроме того, появилось много надуманных условностей ранжирования народов. Так, одни народы назывались народностями, вторые – нациями, третьи народы назывались этническими группами, этносами, четвертые – национальными меньшинствами, пятые – малочисленными народами и т. д. Эта ранжировка этнонациональных по природе общностей чисто по количественному признаку приводила к смещению количественных и качественных признаков, хотя известно из философии, что количество не всегда является фактором, который определяет в полной мере качество. В этнонациональной общности как раз количество меньше всего влияет на качество этничности, этнонациональности. Порой, может быть, этого этнонационального в смысле сохранения самобытности даже больше у малочисленных народов. Все богатство этнонационального в своем развитии и в сложнейшем взаимодействии имеет тысячу граней, которые не учитывались вчера, не учитываются и сегодня. Нужны серьезнейшие методологические и управленческие подходы для полного использования в государстве и обществе всего богатства этнонационального и многонационального исторической России. Без этого невозможно говорить о формировании гражданской общности различных этнонациональных зависимостей и создании российской нации.

Из-за отсутствия такого анализа сути этнонаций и этнонациональных отношений государственная практика этнонациональной политики и сегодня не соответствует демократическим требованиями развития данной сферы общества. Но это не означает, что мы должны теперь объявлять несостоятельность демократии как таковой вместо того, чтобы внимательно еще раз проанализировать нынешнее состояние, понимание демократических норм в системе этнонациональных отношений.

Если говорить о методологии исследования этнонациональных отношений переходного российского общества, считал бы необходимым: во-первых, соединить в той или иной степени рациональные зерна марксистской методологии и методологии западной социологии для выявления всех объективных и субъективных факторов развития этнонаций и этнонациональных отношений; во-вторых, выяснить в полной мере характеристику базисных основ развития этнонаций и этнонациональных отношений (этничности и полиэтничности) в их взаимодействии, а также соотношение этнонационального фактора и реалий развития современного российского общества и государства; в-третьих, следует преодолеть недооценку роли и значения этнонационального фактора в развитии российского многонационального общества и государства, не допуская преувеличения или преуменьшения ее роли в развитии всей системы общественных отношений и государственного устройства страны, формировании российской нации.

Сегодня мы сталкиваемся с ситуацией гипертрофированных, излишне иррациональных интерпретаций проблем этнонаций, их политизацией и мифологизацией, как и с попытками пренебрежения их реальным состоянием и тенденциями развития. Тут нужны не абстрактные подходы, а внимательный научный анализ реального состояния и стратегии развития этнонаций, этнонациональных отношений в данном государстве и в данном обществе, прежде всего через призму демократических перспектив всесторонней реализации прав и свобод граждан, исходя из того, что этнонациональный фактор является одним из базисных в перспективном, стабильном, устойчивом развитии многонациональной России, российской нации. Но только в случае, если мы достигнем на уровне государства, общества адекватного продуктивного понимания сущности этнонаций и перспектив развития межнациональных процессов в русле формирования межэтнонациональной, гражданской общности – российской нации. Следовательно, выработаем эффективные механизмы управленческого воздействия на их самоутверждение и развитие в демократическом русле.

Кроме того, в условиях демократии возможности и масштабы влияния этнонационального фактора на развитие различных сфер общественной и государственной жизни существенно возрастают, ибо демократия – это прежде всего всесторонний учет самобытности, индивидуальности, уникальности, в том числе и этнонационального. Свобода этнонациональной идентификации и равные возможности самоутверждения своей этничности человеком, этносом ставят перед обществом и государством новые требования как в методологии изучения качественно нового уровня этнонациональных процессов, так и в управлении данной сферой общества. Это важные моменты для развития этнонаций и этнонациональных отношений демократической модели.

Следует по-новому осмыслить и роль, влияние этнонационального фактора на становление и развитие рыночных отношений, современной политики, права, культуры, гражданского общества, личности, как и их влияние на природу и перспективы этнонационального, многонационального. Кроме того, здесь тесным образом взаимодействуют демографические, культурные и исторические факторы развития народов в тех или иных особенностях из взаимодействия с конкретными природными и культурными условиями их традиционного обитания. Опыт нашей страны показывает, что у нас политические режимы чаще навязывали негативные модели управления этнонациональным. Мы обычно ждем, когда для обозначения проблемы этнонаций и этнонациональных отношений достигнут кризисных, сверхтрудных периодов в развитии общества и государства. А до этого отрицаем, отнекиваемся, свергаем, отчитываемся. Когда ослабляется влияние социально-экономических факторов, обуславливается выход на определяющую роль факторов этнонационального и чаще в иррациональном характере, регулировать развитие этнонациональных отношений, уже оторванных от социально-экономических отношений, становится почти невозможно, ибо мы теряем связь этнонационального с другими сферами общества.