Текст книги "Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях"

При всей противоречивости нашего прошлого опыта в нем больше созидательного потенциала, практики дружбы и сотрудничества, а не обид, конфликтов и войн, хотя последние не только имели место, но и не канули в историческое прошлое. Наследуя опыт прошлого, мы чаще заняты возбуждением «злой памяти», а для использования потенциала «доброй памяти» (М. Карим), дружбы и единства народов делается мало. Складывается политика мести национальности и государства друг другу. Государство, общество созидательной работы в этой сфере в новых условиях ведут совершенно недостаточно. В большей степени создается ситуация, когда закладывается почва для новых крайностей, навязывая людям психологию потворствования крайностям, считая это способом этнополитического самоутверждения. Путь крайностей измотал сферу этнонациональных отношений и не дает до конца довести эволюционный процесс этнонационального (нация-этнос) и многонационального (нация-государство) развития как исторических общностей, которые развиваются не по принципу исключения другого, по принципу глубокого взаимодействия и взаимопроникновения. Если мы будем так поступать и дальше, то и история будет нам мстить бесконечное количество раз, сводить с нами счеты. Нужны другие измерения исторической памяти и перспектив, не те, которые навязаны нашим народам, стране разными, не всегда благополучными политическими режимами, а те, которые отражают природу и исторические чаяния наших народов на раскрытие своей духовной сущности в многонациональном. Важно, чтобы народы научились не только понимать свою сущность, но и понимать, уметь прощать друг другу старые обиды и умножать добрые дела в своем сотворчестве и дружбе, видя перспективы в едином сообществе народов, в едином государстве. Совместный социальный опыт сотрудничества и сотворчества народов страны создает для этого благоприятный фундамент.

Первейшая задача власти и гражданского общества современной России, мы считаем, это изменить конкретным образом взгляд на свою историю так, чтобы ориентировать поиск потенциала возрождения, прежде всего, на основе познания и использования величайшего потенциала дружбы народов и сотворчества культур. Этот потенциал особенно необходим России в условиях демократизации этнонациональной политики и всей системы демократических, гуманистических межнациональных отношений. Только на такой основе мы можем обеспечить полноценное самобытное развитие каждого народа, каждой культуры, укрепляя при этом соборную общность многонационального народа Российской Федерации, граждан России.

§ 3. Этнонациональная самобытность и гражданская общность в свете философии и социологии этногенеза

Историко-философский анализ этногенеза социальной сути этносов, их развития в этнонации важен для социологических и политологических исследований. От рода и племен до этноса и этнонации, а далее межнациональной общности, согражданства в составе наций-государств – таков путь развития общности людей по этническому признаку. Когда-то в нем преобладало родовое, этническое начало, впоследствии – социально-этническое, а сегодня все чаще определяющим становится политическое единство, но не в самодовлеющей самодостаточности, а в зависимости от связей и отношений этнонациональных. Генезис этот социокультурный, гражданский, политический. Понятийно-категориальный аппарат тут достаточно запутан наслоением различных подходов, научных традиций, уровнем обустроенности конкретных наций-этносов в конкретных странах и регионах. Процессы этнические, этнонациональные находятся в конкретно-историческом, временном и в пространственном измерениях. «Племя-род», «народ», «этнос», «этнонация», «многонациональный народ», «нация-согражданство», «нация-государство» и целый ряд других интерпретаций претендуют отразить феномен этнонационального и многонационального. Этногенез народов – процесс длительный и весьма сложный с тысячами граней специфики для каждого отдельного этноса, этнонации. И в этом процессе не так все унифицировано в одинаковой степени для различных народов, стран и континентов, как это кажется. Во всем этом тоже есть свои традиции, но ясно одно, что речь идет об объективности и реальности самого исторического процесса формирования общности людей со своими особенностями территориального размещения, культурно-языковой, хозяйственно-бытовой, психологической, нравственной деятельности, социокультурного опыта, обусловливающегося в ходе их жизнедеятельности, которая отражается в этнонациональном сознании и самосознании, идентичности и своей общностной мобилизованности. Эти качества этничности, этнонациональности существующих, формирующихся на определенной территории общностей людей.

Род, племя, союз племен, этнос, этнонация, нация-государство – этапы развития, становления этнических, социально-этнических, межэтнонациональных общностей людей. Они характеризуют природу общностей людей по этническому, этнонациональному и межэтнонациональному признакам. Исторически в России понятия «народ», «родное», «родовое», «родина» – близки по духу. Мы уже отмечали, что термин «нация» во Франции применялся только к дворянству, а низы оставались «народом»[385]385
  См.: Французская буржуазная революция. М., 1941. С. 537.


[Закрыть]. Примерно такое содержание складывалось и в России. Еще долго сохранялись термины «народность» и даже «племя», обозначая «людскую породу» (И. Арский). Эти традиции имеют место и до сих пор.

Как справедливо пишет М.Н. Росенко, «в общественно-политической и философской литературе еще недавно понятие «национально-специфическое» выступало синонимом всего того, что бы было связано с обозначением этнического элемента в общественной жизни»[386]386
  Росенко М.Н. Этнонациональные процессы в современном обществе. СПб., 1996. С. 25.


[Закрыть]. Было принято считать, что содержание национальных отношений как бы распадается на два взаимосвязанных аспекта – национально-специфического и интернационального, межнационального, существующих всегда в единстве[387]387
  См.: Куличенко М.И. Нация и социальный прогресс. М.: Наука, 1983. С. 50–54; Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М.: Наука, 1987. С. 97 – 108 и др.


[Закрыть]. В настоящее время где-то наблюдается и противоположная картина. Происходит либо отождествление понятий нации и этноса[388]388
  Так, в «Демографическом энциклопедическом словаре» этнос определяется как «исторически сложившаяся устойчивая общность людей – племя, народность, нация». См. соответствующее издание. М.: Сов. энциклопедия, 1985. С. 543.


[Закрыть], либо понятие нации вытесняется из употребления и заменяется термином «этнос», или этнос и нация в этническом измерении отрицаются, отвергаются[389]389
  Осмыслению этого феномена будет посвящена специальная глава данной книги.


[Закрыть].

Крайности замыкания многих проблем социокультурного развития общности людей в нации-этносе или отрицание этой сущности с переводом всего и вся на уровень нации как согражданства – это сейчас модно, не понимая, что этнический детерминизм в своих крайностях так же опасен, как и космополитизм. Поэтому при базовом этническом содержании общности при применении термина «этнос», а в более широкой социально-этнической ее интерпретации называем общность «этнонацией», а интернациональное, межнациональное – это уже политическая, гражданская общность – нация-государство. Но чтобы прийти к таким выводам, нужен социологический анализ процесса этногенеза.

Околонаучными популяризаторами «этнос» объявляется или главной социальной ценностью, или главным пережитком, а сама этнологическая наука при этом утрачивает ясность, ибо непонятно, что она все же обозначает и что отражает[390]390
  Чешко С.В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. 1994. № 6. С. 35.


[Закрыть].

Во-первых, надо сказать, что однобокий этнический универсализм не позволяет исследовать эту проблему комплексно, а замыкает ее в этничность, патриархальность. Но вместе с тем, отражая этнические корни общности людей, неоправданно переходить к обоснованию гражданской, политической нации. Она становится не на основе пренебрежения этнонационального, а объединения их многообразия в общности государственной. Нельзя в нынешних условиях отождествлять однозначно понятие «нация» ни с этносом, ни с государством. Скорее, это понятие отражает существующие между нацией-этносом и нацией-государством объективные перекосы, взаимосвязи и взаимозависимости. Тем, кто отрицает этносы, свергает этнонации, свергает всех, кроме доминирующей этнонации в нации-государстве, придавая одной нации-этносу статус нации-государства, стремясь утвердить статус одной этнонации и все остальные. Такой подход полностью меняет содержание понятия «многонациональный народ», разрушая тем самым базовый субъект волеизъявления и источника власти. Следовательно, это нарушение суверенитета России. Таким образом, всем народам России, кроме русских, отказывается в праве быть субъектом волеизъявления и источника власти во имя, якобы, существования «одной нации» с «единым языком» и «единой волей»[391]391
  Росенко М.Н. Этнонациональные процессы в современном обществе. СПб., 1996. С. 25.


[Закрыть]. Об этом открыто говорят Хомяков, Чешко, Жириновский, Рогозин, Павлов вместе с крайними национал-шовинистами и расистами, разрушая «многонациональный народ Российской Федерации», объявляя его химерой, абстракцией и сознательно или по глупости разрушая основы российской государственности. Опыт Германии, Франции, Италии и т. д. не дает им покоя, но не понимая, что на дворе не XVIII, а XX век. И таким образом независимо нарастить процессы, которые в этих странах прошли 200 лет тому назад и прошли по правилам тех времен. Со всеми плюсами и минусами, но Россия упустила этот этап буржуазных революций и утверждения «принципа национальности» в гражданском измерении с позиции доминирующего этноса, хотя роль и значение русской нации как базовой основы российской государственности никто под сомнение не может поставить.

В.Г. Белинский, который опирался на немецкую классическую философию, писал: «Сущность всякой национальности состоит в ее субстанции. Субстанция есть то непреходящее и вечное в духе народа, которое, само не изменяясь, выдерживает все изменения, целостно и невредимо проходит через все формы исторического развития»[392]392
  Белинский В.Г. Россия до Петра Великого // Русская идея. М., 1992. С. 77.


[Закрыть]. С.Н. Булгаков называл «философией реализма» теорию, для которой «нация есть не только совокупность феноменологических своих обнаружений, исчисляемых и изучаемых наукой, но прежде всего некое субстанциональное начало, творчески производящее свои обнаружения, однако всецело не вмещающееся ни в одном из них и потому не сливающееся с ними»[393]393
  Булгаков С.Н. Размышления о национальности. // Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 2. С. 436.


[Закрыть]. Мы уже приводили позиции О. Бауэра: «Нация – это совокупность людей, связанная в общность характера на почве общности судьбы».[394]394
  Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. СПб., 1909. С. 135.


[Закрыть] и К. Каутского, который основными признаками нации считал «язык и территорию»[395]395
  Каутский К. Национализм и интернационализм. Пг., 1918. С. 33.


[Закрыть]. Таким образом, в «философии реализма» нация трактуется как объективная реальность, данная нам в том числе в чувствах и переживаниях, в исторической памяти. Базируется она именно на субстанциональном анализе бытия, а не на абстракциях. Наиболее яркие фигуры русских философов конца XIX – начала XX в., писавшие о этносах-нациях и национальном вопросе, В.С. Соловьев, С.Н. Булгаков и И.А. Ильин, исходили примерно из подобных же предпосылок. В.С. Соловьев наиболее «космополитичен» в этом ряду: «Раз мы признаем это субстанциональное единство, мы существо или социальный организм, живые члены которого представляют различные нации»[396]396
  Соловьев В.С. Русская идея // Соч.: В 2 т. М., 1989. С. 220.


[Закрыть]. Во всех этих случаях исследователи ведут речь, прежде всего, о нациях-этносах, которые живут в «субстанциональном единстве» с человеческим сообществом.

В философском смысле анализу подвергается весь процесс воспроизводства собственно этнонациональной материи, т. е. этносов-наций на базисе того или иного способа разделения труда, социального и духовного развития, реальных противоречий и конфликтов этнонациональных групп. В этом смысле важно говорить о моментах, детерминирующих этнонациональное, находящееся с ним в обратной связи, как части интегрального и целостного элемента макросоциологического понятия «общество», которое может быть представлено как система отношений, в том числе и этнических, потом этнонациональных и политических, общенациональных, межнациональных. Этнонации – это один из способов воспроизводства социально-культурной жизни исторически устойчивых общностей людей, объединенных совместными действиями и взаимодействиями на основе общих традиций культуры, этики, духовной и хозяйственной деятельности, общего уклада жизни.

Первая в историческом ряду этнонациональных устойчивых общностей – это родо-племенная организация, возникшая на основе кровно-родственных социальных связей и действий людей и характеризующаяся определенным местом, территорией их проживания, общностью семейно-бытовой жизни, языка (или диалекта), некоторых черт духовной жизни в виде верований, традиций, обрядов и т. д., представляя собой хозяйственную структуру, «свойственную этим условиям»[397]397
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 156.


[Закрыть]. В зависимости от уровня социально-экономической основы марксизм указывает на несколько типов народностей: периода рабовладения, эпохи феодализма, а также народности капиталистического и социалистического типов в зависимости от сущности самой общественной системы. Родо-племенная организация есть «первокирпичник» этнонациональной реальности, вокруг которой, на основе которой формируется ядро этничности.

Систематизированное и схематичное определение дал И.В. Сталин в работе «Марксизм и национальный вопрос». Это не философско-социологическая характеристика, а, скорее, формально-фактологический анализ: «Нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психологического склада, проявляющаяся в общности культуры»[398]398
  Сталин И.В. Марксизм и национальный вопрос. М., 1938. С. 61.


[Закрыть]. Этнонация – это не набор признаков, а устойчивая, от поколения к поколению «субстанция общности» со спецификой своего проявления, которая исторически замыкается или сужается до этнической группы (общности) на родоплеменных отношениях, или расширения до этнонации, суперэтнонации, межнациональной общности – гражданской нации.

Возникновение нации принято считать «неизбежным продуктом и неизбежной формой буржуазной эпохи развития»[399]399
  Там же.


[Закрыть]. Такая жесткая связь социально-экономической природы возможна для нации-государства, а не нации-этноса. Зачастую эти понятия в сущности путаются.

Речь может идти не столько об уровне общественно-экономической формации, а о господстве «доминирующей этнонации» и о формировании централизованного национального государства. Именно господство одной «доминирующей державной» нации-этноса, закрепляя свое господство образованием своего государства, и придает себе статус уже политической, гражданской нации, вынуждая остальных или ассимилироваться, или адаптироваться в статусе этнонационального меньшинства. Образование нации-государства в тот период есть соединение власти и этнонации. Многонациональность преодолевалась политически. Русская нация исторически формируется из союза родственных племен и княжеств Древней Руси. В русскую этнонацию, которая становится нацией-государством уже при Иване Грозном и Петре Первом, тоже начала действовать, как и другие крупные европейские нации-этносы. Нация-государство в этом плане образовалась, хотя капитализма еще не было. Следовательно, не только нации-этносы, но и нации-государства формировались гораздо раньше, до господства капиталистического способа производства. Жесткой связи между формационным принципом и формированием нации-государства тут нет.

Для нации-этноса наиболее важной детерминантой основой является «объективированное прошлое» как сконцентрированный социально-этнический опыт, который и определяет подлинное бытие этноса, а потом и этнонации в мире. Этническое больше связано с прошлым, а этнонациональное, национальное – с перспективами. В целом же в ходе исторического развития и взаимодействия создается образ бытия (духовного и уклада жизни) каждого народа как система его представлений, подходов, обычаев в деятельности общности в материальном и духовном мире. Этнонациональные образы бытия отражают специфику культур разных народов. В сфере этнонациональных отношений исторически «политики различают национализм и торопятся практически «решать», не подозревая, с какой многослойной толщей бытия и культуры тут приходится иметь дело», – пишет Г. Гачев[400]400
  Гачев ГД. Ментальности народов мира. М., 2003. С. 5.


[Закрыть]. Этнонациональная система устойчива даже в нынешних условиях глобальной унификации, каждый народ все же сохраняет самобытность своей культуры, язык, этнический тип, память о своей истории и культуре и т. д. Каток глобализма пытается многообразие мира закатать черным асфальтом, но ростки самобытности и многообразия прорывают этот асфальт. «Цветы на асфальте» – это горький образ современного многонационального, многокультурного мира.

К. Касьянова предлагает выделить в этнонациональном самосознании и менталитете в качестве «сознания-бытия», онтологического слоя сознания архетип «русской души», понимая природу архетипов, скорее, по К. Манхейму, чем по К. Юнгу. На основе этой методологии К. Касьянова выявляет фундаментальное структурное несоответствие, рассогласование между «сознанием-бытием» (в форме системы устойчивых архетипов и символов дорефлексивных слоев) и «сознанием-субъектом» (в форме различного рода этнонациональных идеологий, навязываемых народу несколькими поколениями консерваторов и реформаторов-революционеров)[401]401
  Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994.


[Закрыть]. При этом речь идет о выработке философии, миропонимании каждого этноса-нации, и прежде всего русского. Конечно, важно исследовать закономерности этнонациональной культуры через историю цивилизаций, государств и отдельных народов – в сравнении и в развитии. Ведь одной из важнейших детерминант бытия и сознания этноса-нации выступает «объективированное прошлое» – память народа. Предки накопили исторический опыт, своего рода исторический генотип этнонации, который особенно на ритуальном, мифологическом уровне обозначает способ и отношения народа к природе, ландшафту, к окружающему миру, друг к другу. Это то, что Г. Гачев, автор уникальных феноменологических исследований национального менталитета, называет «национальной природой»: «Национальная природа есть не просто «географическая или экологическая среда» обитания или сырье и материал для труда, но прародина народа, «скрижали завета», определенные письмена, которые народ… просчитывает в ходе истории, создавая культуру»[402]402
  Гачев ГД. Нации и национальные культуры. Ростов н/Д., 1992.


[Закрыть]. В этом плане нации-этносы являются исторически устойчивыми общностями, но не замкнутыми, а генетически предрасположенными к росту масштабов, общности людей – род, племя, этнос, народ, этнонация, гражданская нация, сохраняя в себе прошлое исторически былых общностей и зарождая перспективы их единства и развития.

Нация-этнос на деле есть сгусток живой памяти и живого опыта. Прав Р. Пайпс, который иронизирует: «Это очень удобная формула для тех, кто делает историю за письменным столом»[403]403
  Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1994.


[Закрыть]. Сказано метко и справедливо, ибо речь идет о «живом опыте», а не об «умственных конструкциях этнологов» (В. Тишков). Этнос, этнонацию невозможно конструировать в кабинете. Этнонация исторически в различных вариациях продолжает жить и творить. Этнонация – это, бесспорно, животворящий механизм жизнедеятельности людей в их общности. Здесь крайне важно не столько политически, а сколько исторически рассмотреть процесс генезиса этносов-наций. Даже в условиях, когда новые социально-политические общности, такие как нации-государства, становятся доминирующими. По теории этнонации, «из слияния народов, происходившего в раннее средневековье, постепенно развивались новые национальности… И тенденция к созданию национальных государств, выступающая все яснее и сознательнее, является одним из важнейших рычагов прогресса в средние века»[404]404
  Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 21. С. 496.


[Закрыть]. По Энгельсу диалекта же этнонационального процесса такова: «Из смешения народов, происходившего в раннее средневековье, постепенно развивались новые национальности… Как только произошло разграничение на языковые группы…, стало естественным, что эти группы послужили определенной основой государств, что национальности стали складываться в нации… Правда, в течение всего средневековья границы распространения языков далеко не совпадали с границами государств, но все же каждая национальность, за исключением, пожалуй, Италии, была представлена в Европе особым крупным государством, и тенденция к созданию национальных государств, выступающая все яснее и сознательнее, является одним из важнейших рычагов процесса в средние века»[405]405
  Там же.


[Закрыть]. К. Маркс и Ф. Энгельс в своей теории исходят из господствующих тогда подходов образования нации-государств, и это была действительно определяющая закономерность, но процесс этот длительный и сложный.

Многобожие, когда у каждого племени было свое божество, идол, мешало объединению арабов. Молитва Пророка Мухаммеда гласила: «Нет других богов, кроме Аллаха». Она объединила арабов, пройдя через жесткие противоречия. И возникает мощная арабская нация, возникает Арабский халифат. Но, как показывает история, даже субкультурные особенности и наречия, которые были между арабскими племенами, в конечном итоге, не привели к государственному единству арабской нации. И является ли она нацией в том смысле, который в нее вкладывают на Западе, да и в России? Вот вопрос, ответ на него только в признании многообразия формирования наций-этносов и наций-государств. А в средние века рычагом объединения, единства становится политическая организация – государство. Возникает своего рода новая религия – государственный национализм с тезисами о суверенитете и суверенном государстве, но закрепляющий доминирующее положение одной из этнонаций. «Каждая народность, т. е. совокупность лиц, связанных единством происхождения, языка, цивилизации и исторического прошлого, имеет право образовывать особую политическую единицу, т. е. государство»[406]406
  Градовский А. Национальный вопрос в истории и литературе // Собр. соч., СПб., 1873. С. 10.


[Закрыть]. Как видно, здесь эти идеи идут рядом: нации-этносы и нации-государства как социально-исторические типы этнонациональных и межнациональных общностей находятся во многом в мировом масштабе в стадии формирования.

Выдающийся историк-гуманист М.Н. Гефтер писал по этому поводу: «Когда мы спрашиваем себя, не покидает ли нынешний мир идея человечества как единственного единства, оставляя пустоту, в которую ворвались стихии этноса, мы тем самым спрашиваем: не оборвалась ли история, законченная без завершения»[407]407
  Гефтер М.Н. История позади? Историк – человек лишний? // Вопросы философии. 1993. № 9.С. 8.


[Закрыть]. Нет «завершенной» истории, если есть ее носители, если есть народ, этнос, этнонация. В той или иной форме в различных проявлениях он вечный атрибут человеческого общества.

В нашей литературе утвердилось марксистское положение о том, что нации по времени возникновения «более поздние общности, чем народности, этносы. Первые исторически идут на смену последним, что не отменяет, однако их одновременного сосуществования в территориальном, пространственном отношениях»[408]408
  Краткий этнологический словарь. С. 50.


[Закрыть], но при этом не замечая, что марксисты К. Маркс и Ф. Энгельс, в отличие от В.И. Ленина и И.В. Сталина, имели в виду нацию как государство. В.А. Тишков, например, считает, что «нация – это политический лозунг и средство мобилизации, а вовсе не научная категория»[409]409
  Тишков В.А. О нации и национализме // Своб. мысль. 1996. № 3. С. 35.


[Закрыть], и предлагает вообще отказаться от этого понятия. Это, скорее всего, вслед за западными социологами попытки отождествить нацию с государством, поскольку они совпадают в территориальных границах и основных характеристиках населения[410]410
  Тишков В.А. Что есть Россия? (перспективы нациестроительства) // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 10-И; Он же. Социальное и национальное в историко-антропологической перспективе // Вопросы философии. 1990. № 12. С.7 и др.


[Закрыть]. На Западе с подобной идеей выступает американский политолог 3. Бжезинский, предлагая реализовать ее в России, чтобы последняя перестала наконец быть многонациональной империей[411]411
  Бжезинский 3. Преждевременное партнерство // Полис. 1994. № 1. С. 61.


[Закрыть]. В России немного по-другому складывалась история социальных общностей, где общинные и общественные отношения были чрезмерно состыкованы друг с другом, и автоматическое перенесение на Россию идей, даже благополучно реализованных в других странах, может привести к этнонациональному разрыхлению и даже размежеванию России.

Здесь самое главное, что исследователи путают в понятиях две реалии: нация-этнос и нация-государство, которые различны не только по целому ряду природно-социокультурных признаков, но и по уровню и формам исторической и политической организации. Для нации-этноса характерно еще огромное влияние кровнородственных, этносоциокультурных связей и чувств, а для нации-государства главными становятся социально-политические идеи и ценности единства. В нации-государстве в социокультурном плане, в конечном итоге, все же господствует одна доминирующая нация-этнос, а в политико-правовом утверждается равноправие всех этнонаций главным образом через равноправие граждан. Полностью уйти от этнонационального равноправия и в нации-государстве при доминирующей роли одной нации-этноса не удастся.

В философии и социологии этногенеза ошибочна позиция отрыва этничности, этнонациональности, гражданственности и нации-государства друг от друга, ибо они взаимообусловлены, находясь в генетической и социокультурной связях. Не следует так отрывать общинный и общественный уровни друг от друга.

Общинный – более этнонациональный, романтизированный подход, в отличие от национально-рассудочного общественного (Ф. Теннис)[412]412
  Дюркгейм Э.О. Разделение общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 214.


[Закрыть].

Так, англичане, создав огромную империю, не составили единую нацию с индусами и другими, в отличие от характера и перспектив становления российской нации. «Так же как этнос, нация – органическое единство. В отличие от этноса нация, конечно, складывается не совсем стихийно и не без элементов насилия, но при этом, в отличие от империи, она строится все-таки по моделям и формам «естественной» или «соборной» общности»[413]413
  Бородай ЮМ. Эротика – смерть – табу: трагедия человеческого сознания. С. 318.


[Закрыть]. Здесь различие между нацией-этносом и нацией-государством. Третий признак этнонации, согласно Ю. Бородаю, наличие многослойной полифонической культуры, претендующей на мировую значимость. Надо, видимо, заметить, что любая культура своей самобытностью имеет мировую значимость.

Но общий вывод, который делает Ю. Бородай, остается верным. А именно, «если всерьез ставить задачу определения системы национальных интересов, то отправной точкой, на мой взгляд, – утверждает он, – должно стать определение оптимального варианта сочетания горизонтальных и вертикальных связей, то нации, оптимального не вообще, а именно для данной конкретной ситуации»[414]414
  Там же. С. 319.


[Закрыть], при этом, видимо, имея в виду этапы развития нации-этноса и нации-государства.

Ю. Бородай задается вопросом: «Нужно ли каждому этносу вообще «развиваться» в нацию? Может быть, это для этноса вовсе не благо, а именно «смертный крест»[415]415
  Там же. С. 319–320.


[Закрыть]. Это путь логический, и уже потому он – не путь «смертного креста», хотя и так сам по себе не каждый этнос становится нацией-государством, но вкупе с другими – почти все, ибо представители всех этих этносов тоже граждане страны, государства. Процесс этот сложен, но закономерен в той или иной степени. На место «механической солидарности» наций-этносов приходит «органическая солидарность» этнонации, переходящая в «политическую солидарность» нации-государства, ибо зависимость уже не только этнокультурная, но и социально-экономическая, политическая, духовная. Таким образом и в этногенезе проявляется эволюция от этнонационально-романтических к национально-функциональным подходам (Ф. Теннис, Э. Дюркгейм, М. Вебер, Т. Парсонс).

В ходе исторического развития этнонациональных процессов формируется единый «этносоциальный организм»[416]416
  Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. С. 63; Семенов Ю.И. Категория «социальный организм» и ее значение для исторической науки // Вопросы истории. 1966. № 8. С. 88 – 106 и др.


[Закрыть], в котором действуют социальные, и в то же время в снятом виде как подчиненные им природно-биологические законы развития. Это этнонациональный этап развития этносов.

Конкретное обоснование такого взаимодействия природы и общества как динамичной самоорганизации системы представлено Л.Н. Гумилевым в выдвинутой им гипотезе об этносах как феномене, объединяющем в себе определенные процессы, происходящие в биосфере. Рассматривая этносы как часть биосферы Земли и результат постоянного взаимодействия социальных общностей с природными условиями, он подчеркивает, что «именно через этнические коллективы осуществляется связь человечества с природной средой…»[417]417
  Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. С. 174.


[Закрыть]. Идеи Л.Н. Гумилева, его гипотезы получают подтверждение среди ученых различных конкретных дисциплин[418]418
  Здесь речь идет о принципиальных мировоззренческих установках в понимании сущности этносов, а не об отдельных частных вопросах, которые могут быть на сегодняшний день спорными. Различные оценки концепции Л.Н. Гумилева представлены в работах: Кулъпин Э.С., Паншин В.И. Решающий опыт (генезис кризисов природы и общества в России). М.: Академия городской среды: Ин-т востоковедения РАН, 1993; Панченко А.М. Идеи Л.Н. Гумилева и Россия XX века // Гумилев Л.Н. От Руси до России. СПб., 1992; Янов А. Учение Льва Гумилева // Своб. мысль. 1994. № 17. С. 104–116; Лавров С. В чем феномен Льва Гумилева? // Санкт– Петербургские ведомости. 19934. 9 апреля. С. 3 и др.


[Закрыть]. Ему удалось соединить географический, природный и социальный (социально-экономический и духовно-психологический) факторы этногенеза в их взаимодействии и попытаться на основе огромного исторического материала из жизни различных народов дать разгадку возникновения, определенных этапов развития и исчезновения цивилизаций (этносов, этнонаций). Важно рассматривать этногенез как процесс возникновения и развития самого человеческого общества в конкретных локально-этнических цивилизационных формах. Этногенез – это продвижение этнических, этнонациональных общностей от мифа традиционных связей и зависимостей к рациональной социальной солидарности, в том числе на межэтнонациональном уровне.

С точки зрения социологического подхода, этнос определяется как «исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)»[419]419
  Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. С. 57, 58.


[Закрыть]. Но и Ю.В. Бромлей замыкает этнос в этничности, не давая ему перспектив социально-политического, государственно-национального развития (самостоятельного или в межэтнонациональной общности, нации-государстве), хотя и он отмечал тенденцию «увеличения масштабов» этнических общностей»[420]420
  Бромлей Ю.В. Этнонациональные процессы: теория, история и современность. М., 1987. С. 83–84.


[Закрыть]. Поэтому, мне представляется, на уровне значимости социальных, духовных факторов становления этнических общностей уже можно и нужно говорить об этнонации как историческом типе подготовленного, довлеющего к нации-государству (сама по себе или в солидарности с другими). Это уже ценностно-рациональные действия людей, их общностей в этнонациональном, и в социально-политическом измерениях.

По теории Л.Н. Гумилева, этносы являются категориями биологическими[421]421
  Гумилев Л.Н. О термине «этнос». Л., 1967.


[Закрыть]. Ю.В. Бромлей сводил этнос к этническому самосознанию[422]422
  Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. С. 47.


[Закрыть]. В.И. Козлов однозначно говорит о том, что «этнос является социальным, а не биологическим явлением». Тут есть и еще крайности – сведение сути этносов к мифологии. «Этнос существует исключительно в головах этнографов», – известный экзистенциалистский тезис В.А, Тишкова[423]423
  Тигиков В.А. Советская этнография: преодоление кризиса // Этнографическое обозрение. 1992. № 6.


[Закрыть]. Это, скорее всего, и есть околофилософские «спекуляции», в результате которых история, как говорил О. Конт, способна лишиться «не только имен людей, но и имен народов». «Схоластическое теоретизирование», отвергающее реальности бытия, вносят дефекты в этнонациональное самосознание. Отсюда и ее экзистенциализм. Это признак не «модернистской устремленности» теоретической мысли, а ее отсталость, уход в метафизику. Для части теоретиков идеальным вариантом был «плавильный котел» США, который уже пересмотрен и признается уже «мультикультурная модель». Мне приходилось участвовать в семинарах-дискуссиях в Гарварде, институте Кенана, где явно было видно возобновление интереса к этнической, этнонациональной идентичности среди американцев. Ценностно-рациональная форма общности – гражданская нация все равно не обходится без общности родовой, иррациональной и этнонационально-романтической. Этнос, этнонация именно в случае отрицания возможностей своего самоутверждения и обретает мифологическую иррациональность. Ущемленность, ущербность в сознании всегда является основой экстремизма и радикализма.