Текст книги "Неукротимая"

Глава 31
Новая надежда

В Касалано установилась жаркая сухая погода. С военной базы прислали роботизированный модуль– землекоп для прокладки канала с реки. Колония не должна испытывать нехватку воды. Колония теперь принадлежит Сианскому Благотворительному Фонду госпожи Фалид. Вместе с партией гуманитарного груза прибыли новые воспитатели.

Все пожелания щедрой меценатки были исполнены: флаг с изображением ястреба развевался над крышей Дома общих собраний, день начинался гимном Сианы и заканчивался молитвой во славу самой могучей и милосердной державы Антарес. Портреты госпожи Фалид заняли почетные места на стенах, чтобы дети и сотрудники миссии не забывали о той, кому обязаны благополучием.

Множество книг и альбомов одними лишь цветными картинками рассказывали о величии сианской нации, служить которой великая честь для темных гиданцев. Приютские малыши радовались, что оказались в сфере милостей «мамы Мины», ждали ее приезда так, словно готовились встречать богиню, сошедшую с небес.

Наблюдая за переменами в Касалано, Субад с каждым днем становился мрачней и молчаливей. Уже вторую девочку-подкидыша в поселке назвали Фами в честь благодетельницы. Больше придраться было не к чему. Детей хорошо кормили и обучали по программе широкого профиля: от бытовых навыков до истории мировой культуры.

Опасения Тарико насчет излишней строгости чужих учителей не сбылись, тем более, что половину знаний юные гиданцы получали от электронных помощников – андроидов с наивно-туповатыми, но добродушными лицами. Приют получил разборный спортивный комплекс и музыкальную студию. «Мама Мина» даже прислала опытного наставника для выявления скрытых талантов маленьких дикарей.

– Самые способные девочки получат лучшее образование, я позабочусь об их судьбе дальше.

Дважды в неделю госпожа Фалид проводила дистанционную встречу со своими подопечными и, похоже, искренне радовалась бурному отклику колонистов.

– Наконец-то мои деньги делают кого-то счастливыми не в качестве суммы на счете. Я вижу живой результат затраченных усилий. Опыт Касалано увековечит имя Фалид. Ты согласна, Тари? Может, пора меня навестить? Или у тебя есть занятия интереснее? Передай «этим занятиям» мой самый горячий привет.

Мина умилялась собственной прозорливости, но скупо отвечала на вопросы Тарико о Люке.

– У нас случаются мелкие разногласия. Сейчас он путешествует, а я занимаюсь домом в ожидании дочки. Ты зря отказываешься навестить меня в чудесном поместье недалеко от Сонмы. Только вообрази: кусочек нетронутого леса, теплые ручьи и цветущие луга. Такой шанс выпадает не каждой художнице. Подумай, Тарико… Или боишься расстаться со старым хозяином? Да-а, я сама замечала в тебе склонность к жертвенности и самоуничижению.

– Ты ошибаешься. Я могу примерить любую маску. Некоторые надолго прирастают к коже.

Голос Мины внезапно стал вкрадчиво-нежным.

– Как я соскучилась, милая, хочешь, пришлю парадный кортеж, украду тебя? Я живу замкнуто, поболтаем наедине, никто нам не помешает.

– Прости, сейчас не могу, – выдохнула Тарико, в памяти невольно поднялись пикантные картины из прошлого.

Каждая своего рода шедевр. Особенно, если взять теплую охру для волос и кармин для губ… Грубоватый вопрос Мины размыл соблазнительные образы.

– Может, ты тоже беременна? Ох-хо! Багерус времени не теряет… Перебирайся ко мне, надо отметить. Мне сказали, ты мало рисуешь, но я знаю, как вернуть вдохновение. Однажды у нас это получилось. Проведем время вместе и поймем, что нам не нужен третий, Тари. Мы отлично справимся.

– Спасибо за все, что делаешь для Касалано. У тебя скоро появится малышка, а с ней другие заботы. Но главное – ты нашла себя, нашла дом. А мои поиски продолжаются.

– О чем ты говоришь? Глупая, я же люблю тебя! Разве мое чувство для тебя ничего не значит? Или нищий чантианин важнее? – неожиданно жестко спросила Мина. – Я соскучилась. Прилетай!

Тарико отвела взгляд от экрана, на мгновение ощутив себя очередной мышкой, попавшей в когти хищной птице.

– Помнишь болотного монстра, что ранил Люка на Гиде?

– Ну, еще бы… Туша неплохо смотрится в живом музее, брр… редкостное чудище, – напряженно усмехнулась Мина.

– А ты не забыла его прозвище среди местных? Вечноголодный. Ты чем-то похожа на него, госпожа Фалид. Ненасытная… тщеславная… неукротимая.

– Ну же, а дальше? Кто я на самом деле? Гадина… сука… мерзкая тварь? Багерус именно так меня называл? Он – единственный мужчина, кому я соглашалась покориться. Но это было давно и ненадолго, а сейчас не стерплю над собой ничью руку.

– Поверь, Мина, я тоже! Не меньше тебя хочу быть свободной и сильной. Свободной от тебя в первую очередь. Прости за откровенность. Я бы хотела общаться на равных, но всегда буду в роли случайного каприза – временной забавы.

– Какая ты еще глупенькая, Тарико Сан. Жаль, очень жаль… Иногда я тебе даже немножко завидую. Ты так наивна и свежа. Мое предложение ты слышала. Я всегда жду тебя, Тарико. Мой дом для тебя открыт. Просто помни обо мне и постарайся скорее найти верную дорогу. Целую тебя тысячу раз! Везде, где ты любишь, шалунья. О, да ты еще краснеешь – какая прелесть. Я бы сделала для тебя ванну с медовой пеной, а потом вытерла своими волосами. Смотри, они еще больше отрасли со дня нашей последней встречи. Тебе нравилось их трогать, я помню. Я все помню, милая.

В голосе ее слышалось неприкрытое желание и легкая грусть. Потом Мина лукаво засмеялась и резко оборвала связь.

Тарико смущенно прикрыла глаза, покачала головой. "У нее в самом деле прекрасные волосы, а еще руки и колени – гладкие, теплые…".

В этот вечер Тарико оставалась одна и долго рассматривала рисунки с изображением госпожи Фалид, поправляя мелкие детали.

– Легких снов, Мина…

* * *

Субад теперь редко появлялся в Касалано и только по ночам. Скидывал грязную, промокшую от пота одежду, склонялся над каменной чашей – Тарико поливала ему на спину воду из глиняного кувшина. Потом они поспешно заходили в дом и какое-то время молча стояли обнявшись. В эти мгновения Тарико казалось, что они прорастают друг в друга, незримо сплетаются каждой жилкой, каждой клеточкой, обретают общий кровоток. Хотелось быть еще ближе, и Тарико за руку вела его на постель, откидывала пестрое покрывало – подарок бабушки Черепахи.

Субад всегда начинал поцелуи с шеи, с горла, задерживался на плечах и груди, потом поднимался к лицу и долго вглядывался в глаза Тарико. Так долго, что она морщилась от смущения и стремительно поднималась, чтобы прижаться губами к его подбородку.

Однажды ночью в двери стал царапаться Камус – прибежал за Субадом из лагеря на реке.

– А ведь дорога тяжелая, как у него хватило силенок! Не хочет разлучаться со мной ни на час.

– Это называется преданность, – тихо заметила Тарико.

– От тебя я бы никуда не уходил. Скорее бы сняли проклятую метку отслеживания! Генерал обещал через полгода убрать ежесуточный контроль.

– И что тогда? В Касалано не останешься.

Обдумывая ответ, Субад крепче прижал ее к себе.

– Ты похудела, все косточки можно пересчитать. Как же так? Мина завалила склады вкусной едой, а ты ничего не хочешь. Насима сказала, бродишь целыми днями по лесу со своей змеей, забываешь поужинать. Древесный червяк тебя околдовал? Тут и не в такое поверишь. Вчера в деревне местные рассказывали о призраках Осан-сен. Слышала про это место? Далеко на юге за полигоном Азарак.

– Не там ли располагались осужденные петрианцы? Офицер Думс заверил меня, что отца не было среди них, но после эпидемии информация засекречена. Даже у Мины не получилось узнать больше.

– Партон терпеть ее не мог! Зато мою историю хорошо знает и готов поддержать, недавно мне сумели переслать со счета некоторую сумму, попробую расположить к себе его секретарей. Я чувствую, что напал на верный след, Тари.

Спустя еще несколько дней Субад ворвался в ее жилище, как ураган. Глаза его лихорадочно блестели, одежда пропахла элитными сигарами, поцелуи были с привкусом дорогого алкоголя.

– Я завел полезные связи в казарме, расспросил солдат, изучил карту ваших поисков и пришел к выводу, что Йори мог находиться только в окрестностях Осан-сен. Знаешь, что меня особенно насторожило? Туда никого не пускают с проверкой, ссылаясь на угрозу заражения. Но это даже не сианский приказ. Осан-сен – единственная территория Гиды под формальным управлением Петри. Оказывается, таковы были условия капитуляции.

– И Сиана согласилась? Трудно поверить.

– Значит, Петри предложила выгодный договор. Там спрятано что-то ценное, Тари. Будто законсервировано до поры. Знакомый офицер сказал, что после мирного соглашения специальные армейские бригады проверили каждый блок лаборатории в поисках секретного оружия, но ничего не нашли. А потом внезапно распространилась неопознанная зараза… Погибло несколько сианцев, в лагере заключенных вспыхнула эпидемия и проверку сразу свернули.

Тарико схватила Субада за руку, вспоминая, с каким нежеланием Думс говорил о южных территориях Гиды.

– Мы можем туда попасть? Скоро снимут карантин?

– Официально – нет. Я пытался предложить помощнику генерала крупную сумму, но получил отказ. И все равно петрианский тайник не дает покоя. Хотел бы я докопаться, в чем там дело.

Субад горячо смотрел на Тарико, будто приглашая разделить собственный азарт. Но она закрыла лицо ладонями и устало вздохнула.

– Бабушка Черепаха сказала, что отец нашел последнее пристанище на Гиде. Я почти смирилась и хотела только достойно похоронить останки, но если для поисков нужно рисковать твоей жизнью… я должна быть рядом.

Он вдруг усмехнулся и вытащил из непромокаемого мешка сложенный вчетверо мятый лист серой бумаги.

– Смотри, что еще меня удивило! Это копия старого петрианского документа, хранящегося у генерала Партона. Мне показали карту на короткое время, но я запомнил кое-что интересное. Вот этот треугольничек – твое Касалано, а здесь красным помечено Осан-сен. Прямая линия через реку, леса и болото. А дальше еще одна линия пунктиром ведет за пределы изученной местности, за пределы карты… Сианцы не могут понять, что это значит, но твой приятель Думс вчера случайно подсказал мне разгадку. Думс отмечал с сослуживцами выпуск своей книги и зачитал из нее древнюю гиданскую легенду.

В голосе Субада послышались торжествующие нотки:

– Будто бы Создатель связал все планеты Антарес незримой нитью в ожерелье. И предусмотрел пути мгновенного перехода с одной бусины на другую. Нужно только найти тропу… Ты понимаешь, Тарико? Петрианцы не просто так держались за Осан-сен, хитрые пройдохи верили, что там есть скрытая перевалочная база. Своеобразный портал во времени и пространстве. Но смена правительства и конфликт с Сианой не позволил проверить гипотезу. А некоторых исследователей просто ликвидировали.

– Субад, подожди! Ты принимаешь лекарства или куришь одну из здешних трав? Риза говорила, что могут возникнуть такие эффекты сознания…

– Я не пробовал наркотик, а выпил не больше, чем остальные сегодня. На военной базе торжество, Думс выходит в отставку. Я пришел, чтобы предупредить – меня не будет пару недель, возможно чуть дольше. Завтра сюда прилетает один неугомонный бродяга, которому наскучило вить семейное гнездышко, похоже, у самки выросли слишком острые коготки. Господин Харвит желает снова поохотиться на Гиде, а меня берет в компаньоны. Мы подберемся так близко к Осан-сен, как только возможно.

– Зачем ты все это делаешь, Субад? – воскликнула Тарико.

Направляясь к двери, он не сразу ответил.

– Тут много всего замешано. Хочу помочь тебе отыскать следы отца, хочу выслужиться перед Сианой и уменьшить срок ссылки, хочу разбогатеть и забрать тебя на Чантас. А может, мне просто нравится выслеживать крупную дичь и стрелять разрывными пулями по дикой зверюге в кустах. Люк обещал привести первоклассное оружие. Мы отлично проведем время. Дождись меня, Тарико!

– Будь осторожен. И вернись живым… ко мне. Как тогда, зимой.

Он порывисто шагнул от порога и поцеловал ее в губы, а потом так же резко отстранил от себя.

– Карту я оставлю – это неудачный набросок, у нас скоро будет цифровая. Но есть еще одна гиданская сказочка, Тари, можешь на досуге подумать. Старик из племени погонщиков уверял, что жрецы шургов не просто так строили свои пирамиды. Якобы это мосты между алтарями в разных точках земли. Из одного храма можно быстро попасть в другой, хотя между ними огромное расстояние. Если ты и в правду колдунья, то доберешься в Осан-сен раньше нас с Люком.

Он хрипло засмеялся, забросил на плечо мешок и ушел в темноту, а Тарико долго еще стояла у открытой двери, прислушиваясь к шорохам подступающей ночи.

«Сегодня он был слишком похож на прежнего Багери – начальника «Уригучи». В какой-то момент я даже испугалась его взгляда – жестокого, властного. Нет, льва нельзя удержать в клетке, он найдет выход, разрушит преграды на пути своей мечты и однажды настигнет ее.

Если я хочу быть с ним, должна стать равной ему, должна вспомнить силу и мудрость собственных предков – суровых воинов шургов. Побороть их безжалостность и кровожадность, принести мир соседним племенам. Вместо жертвенника в Касалано я уже создала поселение землепашцев и скотоводов, но Гида ждет от меня новых трудов. Мой неведомый покровитель, я не подведу, только подай знак, в чем моя миссия дальше! Чем я еще могу помочь своему народу и самой себе?»

У соседней стены послышалось обиженное ворчание, скоро к ногам Тарико подбежал оставленный волчонок.

– Хозяин не захотел брать тебя на большую охоту. Ты еще слишком мал, Камус, твое время придет. А пока останешься у меня дожидаться Субада.

Глава 32
Тайны гиданских пирамид

После позднего визита Багери прошло не более десяти дней, как в Касалано появилась партия журналистов известной межпланетной Ассоциации. Решив, что это часть рекламной компании госпожи Фалид, Тарико радушно встретила гостей и подробно рассказала о жизни колонии, отметив помощь высоких покровителей.

Пришлось также выслушать много вопросов личного характера. Имя Тарико Сан становилось известным далеко за пределами Сианы и Петри. Картины природы и быта туземного народа Гиды вызвали живой интерес у всего цивилизованного сообщества Антарес. В их популярности немалую роль сыграла книга легенд под редакцией Думса.

Не обошлось без сюрпризов. Вместе с петрианской делегацией в Касалано прибыл молодой адвокат Кауми Чагоро.

– Дом семьи Сан отреставрирован из городского бюджета! Все счета твоих родителей восстановлены и растут изо дня в день. Теперь ты обеспеченная женщина. Но за солидным финансовым портфелем нужен контроль. Я могу посоветовать хорошего специалиста.

– Значит, требуется доверенность на управление? – догадалась Тарико. – Спасибо, что приехал сам. Я полностью на тебя полагаюсь.

– На самом деле я здесь, чтобы уговорить тебя вернуться домой, – обиженно заявил Кауми.

– Я обязательно навещу Петри, когда закончу работу.

Кауми отвел взгляд в сторону, невнятно пробурчал:

– Это еще не все. С тобой хочет встретиться представитель имущественного фонда Петри, какая-то формальность насчет дома, я полагаю.

– Конечно! Ты сам настроишь связь?

– Он прилетел с нами, хочет поговорить наедине. Прямо сейчас. Будь осторожна в словах, я подозреваю, что он сотрудник особого ведомства и передача дома только предлог. Не выдавай меня…

Кауми побледнел и поклонился ниже, чем того требовали правила хорошего тона. Тарико даже показалось, что у него резко заболел живот. В душу закралось недоброе предчувствие.

Представитель имущественного фонда оказался подтянутым улыбчивым петрианцем, чем-то приятно напомнившим офицера Шухо. Говорил быстро и четко, пару раз приложил руку к груди в знак почтения к признанным заслугам семьи Сан. Но как только двери жилища Тарико закрылись изнутри, приветливость гостя несколько поутихла.

– Можете назвать меня господин Тобу. Полагаю, вы не следите за политикой в родном государстве? А зря… Наша партия намерена добиться авторитета в парламенте и сократить сианское влияние до минимума. Выгнать ястребов с Петри, освободить Гиду! Ваш отец полностью разделял наши взгляды и ценой своей жизни отстаивал интересы петрианской расы. Вы продолжите его борьбу, Тарико Сан?

– Но что вы хотите от меня? Я просто рисую…

– Мы высоко ценим вашу работу на Гиде. Вы заложили отличный фундамент, приобрели высокопоставленных друзей. Все это пора задействовать.

– Каким образом? – растерянно улыбнулась Тарико.

Господин Тобу сделал решительный шаг вперед и положил прямые руки ей на плечи.

– Вы должны очистить Гиду от сианской мерзости! Отомстить за годы рабства и унижений. Задание непростое, согласен. Йори Сан не сумел выполнить его безупречно. Хотите найти последние дневники отца? Они в Осан-сен. Осталось лишь попасть туда и привести в исполнение приговор захватчикам. После новой волны эпидемии сианцы покинут планету, точнее, вернут ее нам.

– О какой эпидемии вы говорите?

– Вы должны выпустить из пирамиды крохотных духов смерти, – подмигнул господин Тобу, понижая голос до ласкового шепота. – Не пугайтесь – это всего лишь метафора, но прекрасно отражает механизм воздействия биологического оружия.

– Я вас не понимаю, я отказываюсь вас понимать, господин Тобу! Отец не мог участвовать в подобных интригах. Он гуманист, он писал статьи обличающие разжигателей войн.

– Но не спас родину от нашествия Сианы, верно? А что ястребы сотворили с Гидой, вы сами видите. Во время имперского правления Петри мы первые открыли маленькую планету, бережно изучали ее природу и обитателей. Мы уважали их традиции, построили несколько клиник и лабораторий…

– И не мешали справлять кровавые культы. Вы наблюдали, как дикари истребляют друг друга, будто зрители в зверинце. Йори тоже об этом писал, он напрасно взывал к совести правительства. Только Сиана остановила междоусобицы на Гиде через свой диктат. Уже открыто признайте, что вы с ястребами стоите друг друга и думаете лишь о своей выгоде.

Господин Тобу переместил ладони на горло Тарико и с наигранным сожалением произнес:

– У тебя есть исключительный шанс стать героиней двух планет, остановить экспансию Сианы на Гиде, вернуть престиж Петри в Антарес. Ты не можешь отказать нам, Тарико! Иначе ты не дочь своего народа, а трусливое ничтожество, способное лишь тратить краски да ублажать предателей в постели. Тебе известно, куда направился Багери?

– Я ничего не знаю… кругом клевета и ложь… Оставьте меня!

– Твой любовник Багери – сианский шпион, который сейчас ведет военный отряд в Осан-сен. Они хотят обезвредить запасы нашего оружия, убрать последние аргументы Петри в конфликте. Нужно им помешать, Тарико. Территория оцеплена и контролируется с воздуха, у нас связаны руки, но жрица шургов знает быстрые пути в храм. Ты – последняя надежда Гиды и Петри. Открой подземные окна пирамиды в Осан-сен, выпусти вирус на поверхность. Дух смерти голодал много лет – он соберет свою жатву.

– Но ведь простые гиданцы тоже погибнут! Вы просите меня устроить катастрофу в масштабах планеты? Вы сошли с ума!

– Исследования Агаты Сан показали устойчивость иммунитета аборигенов к этому вирусу. Пострадает не больше трети коренного населения. Твои сиротки имеют шансы выжить в основной массе. Решайся, девушка на змее! Сианцы все равно истребят местных, превратят в рабов. Ты думаешь Фалид взяла под опеку Касалано из приступа великодушия? Она хочет воспитать из гиданских девочек вежливых и культурных шлюх для обслуживания солдат. Покорных, угодливых шлюх, готовых радостно лизать сапоги и подставлять свои дырки под клекот сианского гимна… Касалано, конечно, не "Уригучи", Мина все обставит красиво. Девственниц будут беречь для офицеров.

Вцепившись ногтями в чужие пальцы на своей шее, Тарико закричала. Ее звонкий вопль разбудил Чуо, дремавшего в прохладной тени на уступе уцелевшей стены пирамиды. Словно поток ртути, удав быстро переместился к потайной дверце в комнату двуногой подруги.

– Если ты откажешься, мы найдем другого агента убрать Багери! – хрипел Тобу, выкручивая локти Тарико за спину. – Мы добьемся своей цели любым путем.

Возможно, он хотел еще что-то сказать, но не успел – Чуо сломал ему трахею и уволок жертву на крышу. Чуо понимал, нельзя оставлять следы. Придут люди, найдут жалкий комок чужой плоти в комнате Тарико и поднимут вой. Лучше растворить источник беспокойства в себе или ближайшем болоте. Болото подойдет идеально, потому что Чуо сыт и желал бы снова погрузиться в блаженную дремоту на пару дней.

Тарико не дала ему такой возможности. Вечером проводив Кауми Чагоро, озабоченного пропажей петрианского журналиста, она тонким свистом разбудила удава и вызвала на место убийства.

Уставший Чуо не сразу понял, что от него требуется на этот раз и к чему нужна такая спешка.

– Навести Мурайшу Кия, расспроси ее про тайные пути перехода между пирамидами шургов. Я должна попасть в Осан-сен как можно быстрее.

– На змеиной тропе Черепаха тебе не советчица, – с нескрываемым самодовольством зевнул Чуо. – Ответ у тебя под носом, смотри лучше.

– Перед носом у меня твоя тяжелая голова… Если знаешь, дай скорее подсказку, – воскликнула Тарико, напрасно пытаясь пощекотать плотную кожу под челюстями удава.

– Чтобы расколоть камень и время, тебе понадобится жертвенная кровь. Я был слишком юн и не помню всей красоты ритуала. А-а-ау-ах… Наши общие предки прекрасно владели ножами. Один сильный удар и сердце чужака трепещет в руках молодой жрицы. Возроди культ смерти в Касалано и найдешь верную тропу.

– Я могу принести на алтарь курицу или… – Тарико задыхалась от страшной догадки, – или буйволенка?

От возмущения Чуо заколыхался всеми тугими кольцами, презрительно зашипел:

– Камень и время победит только ужас души, покидающей раскрытую грудь! Убей ничтожного человечка, который только что скулил здесь о пропавшем товарище и окажешься у соседнего алтаря в мгновение ока.

– Кауми? Нет, я не смогу.

– Тогда возьми самое слабое дитя в приюте, – бесстрастно подсказал Чуо.

– Цена слишком велика, – печально улыбнулась Тарико. – Пожалуйста, вспомни другие способы, я верю в тебя. Ты мудрый и справедливый. Ты любишь детей…

– Кто тебе это сказал? Наслушалась новых сказок у костров – их придумали трусы, чтобы меня задобрить.

– Ты не понимаешь, Чуо, все население Гиды в большой опасности. Если безумцы с Петри используют вирус, чтобы отомстить Сиане, каждый ребенок в Касалано может заболеть. И я и Субад, даже бабушка Черепаха…

Глаза Чуо равнодушно прикрылись тяжелыми веками.

– Принеси в жертву самого слабого члена общины и спасешь остальных.

– Это жестокий выбор! Дай мне другой совет, иначе я недолго останусь твоей названной сестрой.

Измученная Тарико опустилась на колени, продолжая обнимать прохладное тело упрямой рептилии. Чуо долго был неподвижен, погрузившись в далекие воспоминания, а потом примирительно прошипел:

– Мне надо подумать. Приготовь все необходимое для таинства у южной стены в нижнем зале. Наточи нож, раздобудь дрова, сожги на углях травы. Дым созовет незримых помощников. Не бери в рот пищу, ты должна быть легче пера телом и духом. Ночью я тебя навещу.

* * *

Остаток дня Тарико изучала картинки и символы, давно перенесенные со стен пирамиды Касалано на листы бумаги. Пыталась восстановить порядок действий жрецов, которые, по убеждению покойного господина Тобу были настоящими колдунами.

Тарико не слишком верила, что может чудесным образом переместиться в Осан-сен за считанные мгновения, но достала из тайника полуистлевшее одеяние жрицы шургов, мешочки с травами и толчеными костями, ритуальный нож с выраженным кровостоком и медную чашу. Как применять эти предметы на деле, она представляла слабо, но надеялась на подсказки Чуо.

Ей хотелось испытать себя и помочь Гиде, найти и предостеречь Субада, узнать, как прошли последние дни отца. Если для этого нужно применить магию – Тарико готова.

«Йори Сан не мог служить подлым планам петрианских властей, он предпочел бы смерть предательству своих убеждений…».

Антарес уже начал клониться к закату, когда на связь вышла Мина Фалид. Болезненным голосом потребовала сообщить местонахождение Люка, называла его неблагодарной свиньей и жаловалась на собственное недомогание.

– Мы почти не ссорились. Он заявил, что нуждается в смене пейзажа и сбежал от меня на какую-то охоту. Если увидишь, передай, что я попала в клинику из-за расстроенных нервов, при таких обстоятельствах наша малышка должна быть под контролем лучших врачей. Я прошу тебя, Тари! Убеди его как можно скорее вернуться, мне страшно… Если с ребенком что-то случится, мне понадобятся виновные, понимаешь? И если Субадан как-то замешан в задержке Люка…

– Сделаю все, что смогу! – торопливо убеждала Тарико. – И ты дай слово, что не позволишь использовать воспитанниц Касалано, как сексуальных рабынь для сианского контингента.

– Кто придумал подобную чушь! Неужели тихоня Думс распускает сплетни? Еще одна подлая тварь… Почему люди забывают добро? – всхлипнула Мина. – Я выделила средства на издание его книги, а чем он мне платит?

– Думс тут не причем. Прости, если обидела подозрением. Может, у меня воображение разыгралось, одолевают дурные предчувствия. Я поговорю с Люком. Он скоро вернется к тебе… к вам.

«Вот и еще одна причина спешить…» В сумерках, захватив корзину с предметами древнего культа, Тарико спустилась в затхлое, мрачное помещение под пирамидой. Ручной фонарик пришлось закрепить в глубокой выбоине на каменной стеле с резьбой шургов.

Нижняя зала была просторной, до самого алтаря доходил лишь рассеянный свет, и Тарико зажгла уголь в двух каменных чашах по бокам. Осталось рассыпать травяную труху на жертвенном ложе и дождаться советчика. Чуо запаздывал…

«Неужели ищет достойную добычу для церемонии? А вдруг притащит сианского солдата или старика из ближайшей деревни. Первый – чужак для Гиды, второй – легкая утрата, по мнению Чуо. Я не позволю возродить жестокую традицию, в Касалано больше никто не умрет на жертвенном алтаре…».

Тарико накинула на плечи тонкое, почти прозрачное полотно, сшитое из блеклых лоскутов разного цвета. Если наверху, при дневном свете оно казалось мантией жрицы, теперь больше напоминало погребальный саван.

«Как здесь холодно. Почему же до сих пор нет Чуо…»

Тарико зажгла свечу от углей в жаровне и склонилась над гладкой плитой, рассматривая насечки узоров. Все те же изображения, что на стеле – группа стражей ведет обреченного на казнь, змей с раздувшимся горлом обвил хвостом очередную жертву, испуганные дети закрывают лица руками, ожидая печальной участи.

Незнакомый, сладковатый запах тлеющих растений затруднял дыхание, желтоватый дым заполонил залу, картинки, выбитые на стенах, будто покидали сырой камень – превращались в скользящие тени, наслаивались друг на друга, изменяли форму и размер, подбирались ближе и окружали.

«Обман зрения и слуха… Я не поддамся!»

Тарико отчетливо послышались приглушенные звуки барабанного боя, гулкий топот и хоровое пение мантры. Она узнала гиданскую речь и негромко повторила заклинание вслух, стараясь сравнить с надписями, запомнить, но дым загустел вокруг ее тела, превратившись в мерцающую сферу.

Тарико пыталась взмахом руки рассеять странный туман, а заодно сбросить старую накидку и с ужасом поняла, что та отвердела до состояния прочной скорлупы, приросла к волосам, не позволяет даже расправить плечи. Над головой прошелестел вкрадчивый голос Чуо:

– Ты просила найти бескровный путь в соседнее святилище, – я его вспомнил, дорогая сестра. Ты пожалела дрянного человечишку, значит, сама займешь его место на алтаре. Только дважды рожденный может протиснуться сквозь камень и время. Ты веришь мне?

– Конечно. Я знаю, что зла не принесешь. Напротив…

– Тшшш… Без твоего согласия помочь не смогу. Готова умереть, чтобы родиться там, куда стремишься попасть?

– Да, – тихо сказала Тарико, не успевая обдумать вопрос.

– Подозреваю, что будет немного больно и страшно. Мы оба получим интересный опыт, сестра. Правда, я ничем не рискую, а вот ты можешь навсегда забыть, кем была прежде. Это ничего. Мир двуногих скоро погибнет от своих же забавных игрушек, а мы будем вечно править водой и лесами.

Она не успела подать знак сомнения, как Чуо разинул пасть и осторожно обхватил челюстями мутно-серое яйцо, внутри которого сжалась маленькая фигурка художницы. Тарико только беззвучно открыла рот – стоны высохли на губах, пока душа трепетала как птица, стиснутая в грубом кулаке.

Яйцо вытягивалась, подчиняясь естественным изгибам змеиной утробы, мускулатура которой лепила новую добычу под себя. Корчась от боли, Тарико едва могла осознавать жуткую метаморфозу, казалось, ноги срастаются, оканчиваясь узким и гибким хвостом, ребра становятся уже и тоньше, а руки исчезают совсем, зато шея теперь невероятной длины.

«Хватит! Я больше не выдержу. Это всего лишь иллюзия, вызванная дурманом паленых трав и минералов. Пощади, Чуо! Ты не мог сожрать меня, как цыпленка!»

Не хватало воздуха и, желая выбраться наружу, чтобы развеять морок, Тарико из всех сил ударила головой в темное пятно – сгусток тумана прямо перед лицом. Скорлупа противно треснула и развалилась на две ровных полусферы, открывая впереди тусклое свечение. Извиваясь всем изменившимся телом, Тарико скользнула вперед и скоро упала на пыльную плиту пола, но не ушиблась, а подобралась каждым мускулом, сворачиваясь в клубок. Животный инстинкт самосохранения велел как можно скорее покинуть опасное место, вытеснил человеческие мысли.

Она быстро миновала комнату, заваленную грудами черепов на стеллажах, – каждый имел номер и пояснительный экран, потом через щель в стене попала в широкий коридор со множеством дверей, одна из них вела в помещение, обитое стальными листами. Датчики движения запустили осветительный прибор. Большую часть лаборатории занимал массивный компьютерный блок, столы были заставлены емкостями с опытными образцами, часть бумажной картотеки рассыпана на полу, смешалась с крысиным пометом.

Легкий шорох в углу заставил Тарико метнуться в погоню, теперь уже вверх по обгрызенным, обвисшим проводам до потолка и дальше по вентиляционному люку в соседнее помещение. Обезумевший от страха мелкий грызун сумел выскочить на поверхность в расщелину между кирпичами ограды старой могилы.

Черная с серебристым отливом змея выбралась вслед за ним и сразу прекратила преследование, окунувшись в волны заманчивых запахов и звуков пальмовой рощицы. Влажная земля мягко вибрировала от прикосновений тысячи крохотных лапок, вокруг копошилась сладкая, теплая или приятно хрустящая суставами и панцирями жизнь. Желала включиться в игру, дразнила свистом и бульканьем.