Текст книги "Запретный Дворец"

За окном медленно занимался рассвет.

2

Пришлось лезть на дерево. Шари попросили с кухни быстро добраться до участка одного из поставщиков и собрать свежую партию яблок. Фрукты поспевали одни за другими, настала сладкая пора пирогов и салатов. Городская столовая Стирданора радовала рабочих с самого утра. Чтобы поток не останавливался, Шари велели прервать мытьё посуды и съездить по поручению.

Ей не очень нравилась работа в столовой. Сменяющие друг друга обязанности – то на раздаче, то на уборке, то туда сбегай, то с тем договорись, а начальство и носу не сунет посмотреть, как идут дела. Но эту должность Шари смогла получить без проблем, связанных с её внешним видом и слухами о её происхождении. Посетители столовой были не заинтересованы в том, чьи руки проходятся по тарелкам, лишь бы всё соответствовало тривиальным нормам санитарии.

На этот раз она взбиралась на высокое дерево, побеленное снизу и раскинувшее многочисленные руки-ветви в широких объятиях. Цепляясь за кору, она переступала с ветки на ветку, огибала ствол, дотягиваясь до самых дальних плодов. Снизу за ней присматривал поставщик без намёка на вину, хотя его работа сейчас выполнялась другим. Судя по тому, за чем именно следили его глазки, безопасность фруктов его волновала гораздо больше, чем безопасность Шари.

Она чувствовала себя неуверенно. Ратты очень ловкие, когда дело касается лазанья по деревьям, на этом поприще даже проводятся состязания. Но отсутствие хвоста, помогающего поддерживать равновесие, мешало Шари. Она недоумевала, почему послали именно её, ведь лет десять назад её имя было на слуху как имя той, кто падал с верхушек деревьев наибольшее количество раз.

Вспомнив свои конфузы, она покраснела от стыда.

«Теперь-то уж я не оплошаю, усилия Сорина не пропали зря», – клялась она, утирая нос мысленным неприятелям.

Несмотря на шаткое положение, Шари нравилось находиться наверху. Забираться на самую высоту, находить устойчивое положение, подставлять лицо ветру. Она смотрела на облака над своей головой, скрывающие Верхний мир, и наугад определяла положение облачных ям. И воздух здесь был холоднее, чище, и ей сильнее хотелось отпустить грубую ветвь из руки, поддаться ветряным потокам, чтобы те унесли её…

– Эй, Шари!

Из упоительного состояния расслабленности её выдернул знакомый голос. Она глянула вниз и разглядела прямо под деревом, среди рассыпанных яблок, серую макушку. Сорвала зрелый фрукт, в последний раз втянула небесный воздух и спустилась на землю.

– Отлично сработано, – оценил ратт её приземление.

Доставщик пошёл разбираться с упаковкой, чтобы было легче перевезти товар в столовую и не заставлять работницу тащить всё на себе. Была вероятность и того, что он занервничал из-за присутствия представителя городской стражи, пришедшего к нему на участок.

Шари заметила, что у Кливара появился шрам на щеке. Небольшой, тонкая светлая царапинка. Ей захотелось погладить её.

– Каждый раз, как мне выдаётся шанс увидеть тебя за работой, ты делаешь совершенно разные вещи, – со сдержанной ухмылкой сказал Кливар. – Уверен, в скором времени я приду, а ты выкидываешь из столовой очередного балагура, перебравшего сидра.

– У нас столько сидра никому не подают, ты же знаешь, – отвечала ему Шари.

У неё в груди перемешивались разные чувства. И радость от того, что она видит Кливара, и боль от воспоминаний об их отношениях, и нежность при взгляде на его попытки вести себя как обычно, и зависть от того, что у него это получается лучше, чем у неё.

От неё не укрылось движение его длинного хвоста – и без того не знающий покоя, он вдруг взметнулся в попытке достичь её лица, но остановился на полпути и вновь ушёл за спину Кливара. Тот отвёл взгляд и нахмурился.

– У тебя листья на голове, Шари, выглядишь как оборванка.

И вновь противоречие: ущипнуть его за плечо за проскользнувшее оскорбление или обнять его крепко-крепко, потому что, несмотря на его старания, он тоже не может сдерживать всё внутри.

Она вытащила листья и тонкие веточки из хвоста волос и провела вдоль прядей пальцами. Затем обернулась в поисках поставщика.

– А где этот, который за мной смотрел всё это время?

– Похоже, я его чем-то напугал, – вернул своё былое равновесие Кливар и пожал плечами. – Я всего лишь спросил, здесь ли ты, хотел с тобой поговорить, а он показал мне дорогу и, видно, где-то прячется сейчас.

– Гроза Стирданора, ты караешь всех виновных и невинных, – протянула Шари с улыбкой.

– Я тоже рад тебя видеть, – признался он.

Наступило неловкое молчание. Кливар откашлялся, но никак не мог подобрать слова, чтобы начать разговор. Шари, видя, как ему тяжело, решила помочь.

– Слышала, твой поход на дальние плантации был успешен, – вспомнила она причину его трёхнедельного отсутствия в городе. – Что там случилось?

– Кочевники решили обрадовать местных фермеров и повадились обкрадывать склады, – с выдохом облегчения начал Кливар. – Их бы ждало всего лишь трёхгодичное пребывание в тюрьме, если бы один обалдуй не решил повеселиться. В итоге поджёг несколько амбаров, чуть всю деревню не спалил. Видит Дарис, я хотел преподать ему урок, но по уставу положено привезти его сюда. Теперь это забота Ямока, не моя. Возвращаюсь к службе в городе.

– Скучал по местным сплетникам? – хитро прищурилась Шари.

«Пожалуй, слухи и сплетни – это единственное достижение Стирданора», – думалось ей.

– Разумеется, все три недели изнывал узнать, кто с кем был замечен после полуночи переплетающим хвосты и чью морду разбили в трактире на площади, – поддержал её игру Кливар.

Они рассмеялись. И внутри у Шари защемило от тонкой боли.

Кливар почувствовал её замешательство и поспешил избежать неудобств.

– Я почему пришёл, Шари. Ты посылала мальчишку к Ямоку с утра, так ведь? Он побоялся потребовать лишней платы с нас, надеюсь, тебе это недорого обошлось.

– Да нет, с ним было легко договориться, – она вспомнила утренние заботы по устройству скорейшей встречи с дядей. – Я надеялась, что дядя сам придёт к вечеру.

Кливара это обидело. Не зная, куда деть руки, он поправил ремень на поясе.

– Ямок занят, он послал меня. Если мой приход настолько напрасен, тогда я пойду…

– Нет, постой, – Шари не придала значения его реакции. Она судорожно пыталась понять, стоит ли довериться Кливару или она просит слишком много.

– Я не могу стоять тут с тобой весь день, – устало поторопил он её. – Да и твой работодатель будет не рад. Так что либо думай быстрее, либо Дарис с тобой, я пошёл.

– Извини, – искренне попросила она. Решение было принято. – Я хотела встретиться с дядей, но думаю, что ты тоже можешь помочь.

– Помочь с чем?

– С Сорином.

Второй день мысли о Сорине медленно и верно колебали её уверенность. Как ноющая ссадина, не желающая заживать, потому что её слишком часто трогают. У Шари появились и другие заботы, да и повседневная рутина никуда не пропала, но проблема с братом была приоритетнее всего.

– Он решил отправиться в Запретный Дворец, – она посмотрела Кливару в глаза, надеясь, что он с точностью прочтёт весь ужас её новости.

На его лице не отразилось ни капли сочувствия. Только насмешка в глазах.

– А что, инвалидов туда пускают?

– Прикуси свой хвост, Кливар, – сердито бросила ему Шари. – Я не шучу, и если ты и дальше намерен так себя вести, то я лучше сама позже схожу к дяде и…

– Тихо-тихо, Шари, не злись, я понял, – немедленно сориентировался Кливар. Её опасные настроения он выучил уже давно. – Так что там с Запретным Дворцом?

– Сорин уходит с работы через четыре дня. В мастерской он уже всё устроил. Сказал, что не собирается больше сидеть в Стирданоре и готовится начать своё путешествие немедленно после завершения всех дел.

– Ничего себе Сорин засуетился! – присвистнул он и пробормотал в сторонку: – Мне бы его прыть…

– Я пыталась вразумить его, насколько глупа эта затея, – продолжала Шари, – но он просто меня не слышит. Его заклинило, как ржавый замок, хоть лом в руки бери.

– Ты с ломом не торопись пока… – тоном представителя стражи, пресекающего правонарушения, предупредил её Кливар. – Успеешь. Я не понял, чего ты хочешь от Ямока? Чтобы он арестовал Сорина за глупые идеи?

– Я хочу, чтобы он повлиял на Сорина. Если он не прислушивается ко мне, может, он прислушается к дяде. На худой конец, да, можно запереть его где-нибудь, – в отчаянии Шари готова была обратиться к крайним мерам.

В тишине, нарушаемой звуками из дома поставщика, они оба размышляли над проблемой. Кливар спустя время признал:

– Затея и впрямь сумасшедшая. Ямок будет не в восторге. Могу себе представить, как ты гневалась на Сорина, когда услышала об этом.

– Д-да, было дело, – не хотелось признаваться во всплеске эмоций Шари.

– В какой-то мере я даже уважаю его целеустремлённость, – честно сказал он. – Нужно ведь и печати, по крайней мере, в консульствах двух миров получить, договориться об аренде дирижабля, найти спутников, нанять команду… – Трудность всех процедур разрушала сказочность Соринской мечты. Кливар покачал головой. – Но в остальном это чистое безумие, и ты абсолютно права, что пытаешься его остановить.

Шари коротко посмеялась. На удивлённый взгляд собеседника, что такого смешного он сказал, она пояснила:

– Я вчера говорила об этом с Лиссаром…

При упоминании имени больного друга Кливар окаменел. Он поджал губы и сощурил глаза, хвост наконец-то замер, вытянувшись вдоль тела и загнув кончик крючком. Шари видела, как злит его упоминание о Лиссаре, но не собиралась потакать его капризам.

– И что же сказал Лиссар? – процедил сквозь зубы Кливар.

– Предложил мне пойти вместе с Сорином, – выдав ещё один смешок, ответила Шари. Слова друга отчего-то веселили её, казались невероятными и потому забавными.

– Хах, чушь какая, – выдавил из себя Кливар. – Не хватало ещё и тебе отправиться в Запретный Дворец. Сорин хоть как-то может сойти за Рискнувшего, с его-то тягой к переменам и саморазрушению, да и с его внешним видом. Но ты…

– Что я? – с вызовом спросила Шари. Ей не нравился тон, каким тоном он отзывался о ней и её брате.

– Да брось, Шари, путешествия, ну это же совсем не твоё! Это Сорин весь в вашу матушку пошёл, а ты…

– Прикуси. Свой. Хвост, – с паузами произнесла она. Гнев зарождался как пламя огня от спички, брошенный в стог сухого сена. – Если ты сейчас же не прекратишь, Кливар, то скоро по всему Стирданору разлетится весть о том, как городскому стражнику ободрала загривок та самая “некрасивая ратта”, – упоминание прозвища, ходившего за ней по пятам в школьные годы, только подлило масла в огонь.

Но Кливар не испугался. Напротив, встретился с её злым лицом, уголки его губ дёрнулись в усмешке, а хвост выдавал непонятное предвкушение.

– Твои провокации ничего не стоят, Шари, заканчивай представление.

Словно вспышка мелькнула между ними, Шари моргнула и отпрянула, отведя взгляд. Она смотрела в сторону, стараясь успокоиться, отгородиться от захлёстывающих её чувств. Кливар тоже пытался вернуть себе прежнюю уверенность.

«Однажды я был влюблён в девочку со злыми глазами», – его голос прозвучал в голове, как если бы он сказал это вслух прямо сейчас. Шари уставилась на его лицо, и целая часть жизни пронеслась у неё перед глазами за пару секунд.

«Я люблю тебя, – на этот раз голос был её. – Жаль, это не означает, что мы никогда больше не раним друг друга».

– Как удивительно наблюдать подобную перемену, сначала ты злишься на брата, а потом с таким упорством его защищаешь, – пробурчал негромко Кливар, разорвав пелену былого и вернув Шари в настоящее.

– Кхм, суть остаётся та же, – она постаралась вернуться в нужное русло, – ни Сорин, ни я уж точно, никуда не идём. И мне нужно, чтобы дядя как-то внушил ему это.

– Сложно будет спорить с начальником стражи, – усмехнулся ратт. – Даже если это твой собственный дядя. Я бы даже сказал, тем более если это твой дядя. У Сорина почти нет шансов.

– Только бы он слегка поостыл, – Шари понимала, к чему относится это «почти». – Чуть-чуть потерял запал, и нам удастся его переубедить.

– Я могу зайти вечером, если нужна помощь, – предложил Кливар будничным тоном.

Шари вспомнила, что в их с Сорином доме отдыхает необычный гость. Такой шок не выдержать даже Кливару, долгое время знакомому с семьёй Шари. Нет-нет, сейчас никого нельзя впускать внутрь. Пока она не разберётся с жителем Верхнего мира, нельзя поднимать шум.

– Нет, – покачала она головой, – не нужно. Я ценю порыв, Кливар, но не надо. К тому же Сорин не планировал возвращаться до конца своей отработки. Сейчас мастерская – его дом. Пожалуйста, попроси дядю навестить его сегодня или завтра. Не думаю, что здесь можно медлить. Когда он рассказывал мне свой план, он был таким…

«…счастливым? – думала Шари. – Воодушевлённым? Как будто что-то отыскавшим?»

– …таким буйным, что ничто не могло его успокоить.

– Я понял, – кивнул Кливар. – Передам Ямоку, как только его увижу.

– Спасибо.

Они знали, как следует прощаться тем, кто имеет схожую с ними историю. Быстро приблизившись, Шари обняла Кливара за плечи и на секунду прикрыла глаза. Его серые волосы смешались с её светлыми прядями, словно после долгой разлуки. Он слишком крепко сцепил руки за её спиной и коснулся хвостом кончиков её пальцев. Ей показалось, что его пробила мелкая дрожь. И, точно пытаясь это скрыть, он быстро отстранился.

– Поцелуй от меня Тари, – решил спрятать за шуткой смятение Кливар.

– Боюсь оглохнуть от его возмущения, – этим способом пользовались они оба.

В столовой никто не обрадовался такой задержке доставки, но ругаться было некогда. С ворчанием и недовольными гримасами Шари вернули к мытью посуды, и работа пошла своим чередом. Её это ничуть не покоробило: она не сталкивалась с требованиями, которые превышали бы её собственные.

На время перерыва Шари взяла миску супа со свежеиспечённым хлебом и, пристроившись за столом, пообедала. К ней подсаживались другие ратты, но бесед не заводили. У всех на языке водились одни и те же вести: Звериная Зараза не выходит за пределы Бурлящего Ручья, из медицинского центра Нижнего мира никаких вестей; пропавшую пару помолвленных видели на дороге вместе с торговым караваном; седой сезон в этом году наступит раньше, чем в прошлом; на участке детей Овейны по неизвестной причине сломалась крыша сарая.

Услышав, как обсуждают их дом, Шари чуть не подавилась. Она напряглась, вслушиваясь, не хочет ли кто навестить их и проверить, утолить природное любопытство. Желанием не горел никто, проломленная крыша не нашла отклика в сердцах раттов, и вскоре болтовня об этом прекратилась.

Вечером Шари возвращалась домой с мыслями о том, что она сделала уже достаточно, чтобы Сорин засомневался в успешности своей затеи. Как бы ей ни хотелось признавать, но Кливар был прав: брат взял от матери её неусидчивость, нетерпеливость и страсть к переменам, а потому готов был сорваться с места в любой момент. Но, равно как и Овейна, он мог так же легко растерять энтузиазм, если не потакать его порывам.

Поэтому беспокойство Шари постепенно усмирялось. Перед ней стояла другая задача: помочь герану и выяснить, как так вышло, что он свалился на их с Сорином сарай. Ей снова захотелось увидеть необычного гостя, рассмотреть его, полюбоваться крыльями. Шари надеялась, что ей удалось оказать правильную медицинскую помощь.

По возвращении домой Тари вышел её встречать. Он выглядел спокойным и статным, не потерявшим ни доли уверенности, несмотря на то, что ответственность за больного весь день лежала на его плечах.

– Здравствуй, Тари, – поприветствовала его Шари и прикоснулась ладонью к груди грифона. Тот удовлетворённо моргнул и слегка склонил голову, отвечая. – Как наш гость?

Тари сделал движение крылом, прося Шари идти за ним. Они прошли к ней в комнату, где было очень душно. Шари поспешила открыть окно и наконец обратила внимание на раненого. Тот был накрыт покрывалом, под которым проглядывало что-то влажное. Отодвинув ткань, Шари, к своему изумлению, обнаружила ледяной кусок мяса, прижатый к груди гостя и немного подтаявший. Она вопросительно посмотрела на грифона.

– Это ещё что?

Тари приблизился и передней лапой оторвал мясо от тела. На месте влажных разводов Шари разглядела крупную гематому. Понемногу понимая, что к чему, она прислушалась к дыханию незнакомца. Он дышал медленно и глубоко, но иногда ритм сбивался и тело будто пыталось задержать воздух внутри.

Грифон вновь приложил кусок мяса к груди, перевернув более промёрзшей стороной.

– У него трещина в ребре, – догадалась Шари, – я помню, как это больно. Как ты узнал, Тари?

Ответом ей был кивок на лицо спящего и двойное моргание. Сквозь ноздри грифон тяжело и шумно пропускал воздух.

– Он просыпался? – поняла она. – Ясно. Значит, он сам тебе сказал. Представляю, как он удивился, узнав, что о нём печётся грифон. – Её смешок был достойно проигнорирован. – А мясо ты где взял? Из погреба? Не помню, чтобы в леднике у нас лежали такие запасы.

Очередной кивок. Шари приблизилась к Тари и поцеловала его в твёрдый лоб.

– Спасибо тебе большое, – с искренним уважением сказала она. – Я знала, что на тебя можно положиться. Отдыхай, Тари, дальше я о нём позабочусь.

Склонив голову, грифон сдал свой пост и вышел из комнаты. По звукам Шари разобрала, как он вышел из дома и, взмахнув крыльями, взмыл в воздух. Никто сегодня не поработал лучше, чем он, думалось ей. На секунду ей захотелось полететь вместе с ним, но Шари отогнала лишние мысли.

Вместо этого она убрала мясо обратно в погреб, где оно хранилось на день большого ужина. В запасах лекарств, оставшихся ещё со времён её переломов, отыскала мазь и повязки. Геран спал так крепко, что даже её прикосновения не могли разбудить его. Шари осторожно обработала гематому и перевязала место перелома. Его кожа была тонкой и сухой. В комнате запахло терпким ароматом мази, которая быстро впитывалась в повязки.

Убрав остатки и помыв руки, Шари вернулась в комнату и села на табурет рядом с кроватью. Она вновь накрыла гостя покрывалом и рассеянным взглядом прошлась по всей его фигуре.

Ничего нового. За день её отсутствия житель Верхнего мира не поменялся. Сложенные крылья выглядели массивными и страшно неудобными, чтобы спать на спине. Выгоревшие волосы растрепались.

Единственной новой деталью, что привлекла внимание Шари, стали его руки. Точнее, ногти. Ещё точнее, когти, потому что ногтями она могла назвать их лишь с большой натяжкой. Они были длинными, твёрдыми и заострёнными. С такими руками Шари не могла представить себя, лазившую по деревьям или исполняющую хоть какую-нибудь из своих обязанностей. Даже обычная уборка показалась ей мукой.

«Как они с этим ходят? – недоумевала она, подушечкой пальца водя по когтю. – Это немного похоже на когти Тари, только по цвету почти не отличаются от пальцев».

С такими когтями Сорин быстрее отрезал бы себе руки, чем сумел бы вырезать одну из своих фигурок.

Шари размышляла, что она будет делать дальше. Когда незнакомец придёт в себя и, возможно, поделится с ней историей своего падения, им придётся что-то решать. Нужно будет найти способ доставить его домой, в Верхний мир. Так или иначе, его увидят в Стирданоре, и это станет настоящей сенсацией десятилетия для жителей. Возможно, даже мама вернётся, чтобы увидеть, какого гостя принимали её дети.

Ей захотелось увидеть маму. Красивую, танцующую под игру гитары маму, в её красном платье, звенящую кольцами в изогнутом хвосте и взмахивающую волосами. Чтобы она раскинула карты и предсказала ей неожиданное везение, а потом переборщила со специями в совместной готовке, и чтобы на языке всё горчило, и Сорин морщил нос, жалуясь на присутствие сразу двух поваров и ни одного с талантом в кулинарии.

Внезапно для себя Шари заскучала по временам, когда дневной сон был пустой тратой времени, а попытка залезть на крышу приравнивалась к покорению горы.

Она рассмеялась и провела рукой по лицу.

– Ты становишься сентиментальной, Шари, это не дело, – укорила она себя с улыбкой.

Тари не прилетел на ужин. Он решил сполна насладиться заслуженным отдыхом, поэтому о его местонахождении Шари не было известно. Она поела, освежилась перед сном, проверила состояние сарая и убедилась, что починить крышу за пару дней никак не получится.

Она не отметала вероятности того, что больной проснётся ночью. Поэтому приготовила тарелку с лёгкими закусками и кувшин воды, поставила всё это рядом с кроватью. Ещё раз осмотрела повязки, удостоверилась в крепости узелков. Шари могла поклясться: ему что-то снилось. По едва заметным движениям век, а точнее, под веками, словно он с невероятной скоростью вращал глазами.

Ей были интересны его сны.

Шари была терпелива. Смирилась с тем, что придётся ждать улучшения его состояния. Где-то на краю подсознания теплилась смутная надежда, что на полное восстановление уйдёт много времени, и Сорин, придя домой, не сможет отправиться в своё путешествие и оставить сестру справляться с таким грузом в одиночку. Такое откровенное использование ситуации в своих целях Шари не нравилось, но совсем перестать об этом думать она не могла.

Поздно вечером она услышала скрежет по крыше – Тари вернулся с прогулки. В дом решил не заходить, а то, не дай Дарис, на него опять скинут ответственность за больного. Однако присутствие своё обнаружил, не желая волновать Шари понапрасну.

Сильно хотелось спать. Прошлая ночь выдалась жадной на сон из-за всех событий, поэтому глаза Шари начинали слипаться. Комната проветрилась, и она закрыла на ночь окно, чтобы не налетели насекомые и не было слишком холодно. Темнело всё раньше, и мрак ночи становился всё гуще.

От решения завершить день её отвлёк сухой резкий кашель. Уже стоявшая у двери, Шари обернулась. Геран, до того щекой тонувший в подушке, перевернулся и сотрясся в кашле. Его рука автоматически легла на перевязанную грудь, на место гематомы, и лицо выдало гримасу боли. Комнату огласил глубокий выдох-стон.

Шари немедленно подбежала к постели.

– Эй, – тихонько позвала она, – ты здесь? Ты проснулся?

Движение остановилось. Незнакомец замер, а затем его глаза распахнулись, намного шире, чем распахиваются сонные зенки проснувшихся раттов. На фоне красной кожи вокруг глаз показались слегка желтоватые белки и глубокая синева радужки. Взгляд не мог сфокусироваться, Шари отодвинулась, чтобы дать ему больше пространства.

Наконец он нашёл в себе силы полностью сосредоточиться и разглядел её. Неподвижное удивление сменилось настороженностью, с которой гость приподнялся на руках. Он хотел было распахнуть крылья, но упёрся ими в сошедшиеся в углу стены. Боль пронзила грудь, и на секунду он зажмурился. Затем снова посмотрел на Шари.

– Воды? – без всяких приветствий сразу перешла к делу она.

Кивок. Она протянула ему подготовленный кувшин. Он долго и медленно пил, Шари наблюдала за движением его кадыка, следя, нет ли там осложнений и не пропустила ли она при осмотре что-то ещё.

Напившись, житель Верхнего мира слегка расслабился. Он уже не был так осторожен, хотя и старался держаться от Шари на расстоянии.

– Как ты себя чувствуешь? – прежде чем переходить к интересующим её вопросам, ей нужно было убедиться в состоянии его здоровья.

– Лучше, – мелодичный голос выдал глубокие низкие трели. Шари вспомнились первые слова, которые она слышала от ночного гостя. Его голос звучал сильнее, чем тогда в сарае.

Больной, видно, вспомнил о Тари, потому что обвёл комнату взглядом, как будто что-то ища.

– Грифон, который присматривал за тобой днём, сейчас не здесь, – подсказала Шари. – Он на крыше, там одно из его мест.

– Значит, это был не сон, – ошарашенно проговорил он. Затем дотронулся до повязки на груди. – Он перевязал меня?

– Нет, – улыбнулась Шари. – Тари, конечно, умница, но перевязкой заниматься не умеет. Скорее всего, считает это ниже своего достоинства.

– Я понимаю, – задумчиво протянул он. – Это сделала ты.

Несмотря на боль, он поднялся с кровати. Шари обратила внимание на их разницу в росте: незнакомец был выше её на полголовы, что было немного странным. Гераны намного обходили по росту раттов, если брать стандартные расчёты.

«Возможно, он просто коротышка среди своих, – предположила она. – Да и я гораздо выше других раттов, чего уж тут таить».

Житель Верхнего мира с глубоким почтением склонил голову, стоя перед ней.

– Я благодарен за оказанную мне помощь. Ты была не обязана помогать мне, но сделала это. Я в долгу перед тобой.

От подобной торжественности Шари смутилась.

– Да не стоит, что ты. Я не могла оставить тебя, когда ты упал на наш сарай.

Услышав о том, какие неприятности он доставил, собеседник так и не поднял головы.

– Прошу прощения. Я займусь починкой как можно скорее. И возмещу все расходы на лекарства.

Обескураженная Шари не знала, как ответить. Не дождавшись её реакции, он поднял голову и протянул ей руку.

– Эней.

Она пожала его крепкую сухую ладонь и на мгновение ощутила, как царапнули её запястье острые когти. Это оказалось не так уж и сложно, как она думала.

– Меня зовут Шари.

– Спасибо за помощь, Шари, – решил повториться Эней. – Где я нахожусь?

– Ты в Среднем мире, в городе Стирданор. Это к западу от Слайсепта, столицы. Сомневаюсь, что ты слышал о нашем городке, он совсем маленький и ничем выдающимся не отличается, чтобы о нём знали в других мирах.

– Стирданор… – он проговорил название с паузами после каждого слога. Эней знакомился со словом. – Стирданор.

Неожиданно он выдохнул и опустился на постель, прижав ладонь к месту ушиба. Шари опустилась на табурет рядом с ним. Сон как рукой сняло.

– Могу я задать вопрос?

– Я постараюсь на него ответить, Шари, – похоже, он имел слабость к именам собственным, раз ему нравилось произносить их так часто.

– Как ты здесь оказался?

Это поставило его в тупик. Шари с намерением помочь решила продолжить:

– Прошлой ночью ты упал на наш сарай, пробил крышу и потерял сознание. С тобой явно что-то произошло, – она указала рукой на залепленную рану на плече, синяки на ногах. – Ты можешь рассказать, что случилось?

В молчании она распробовала на вкус замешательство Энея, судорожную работу его мыслей, отдалённый намёк на страх и растерянность. Он часто прикрывал глаза красными веками, проводил рукой по лбу и глубоко дышал.

Терпение Шари было вознаграждено самым неожиданным ответом. Эней поднял голову.

– Я умер.

Она опешила. Он смотрел вполне серьёзно. Шари склонила голову на бок и усмехнулась.

– Выглядишь вполне живым для мертвеца.

Но не смогла добиться его улыбки. Эней отвёл взгляд в глубокой задумчивости. Шари попыталась коснуться его руки, чтобы поддержать, но он не позволил до себя дотронуться. Ей на ум пришла мысль о том, что ратты склонны к физическим контактам, тогда как остальные расы могут относиться к этому по-другому. Внутри она дала себе щелбан за то, что не подумала об этом раньше.

– То, что ты видел Исаару тогда, не означает, что ты мёртв. Ты обознался и был не в себе.

Ещё одна попытка помочь не увенчалась успехом. Напоминание о богине только расстроило Энея. На его лице появилось выражение боли и тут же исчезло, сменившись усталостью.

– Я… – он запнулся, снова посмотрев на неё. – Прошу прощения, Шари. Мне нужно собраться с мыслями. Я у тебя в неоплатном долгу. Рассказать тебе всё – самое малое, что я могу сделать. Но сейчас…

– А, нет, я всё понимаю, – не настаивала она. – Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя. Не волнуйся.

Ей в голову пришла идея. Быстро выбежав из комнаты, она через некоторое время вернулась с вещами в руках. Это была мужская одежда.

– Твоя одежда испачкалась и порвалась в некоторых местах, – объяснила она Энею. – Мы не можем похвастаться богатствами, но моему брату когда-то покупали одежду на вырост. Он надеялся перегнать меня, – с улыбкой поделилась Шари, – в итоге так и не дорос до этих вещей. Думаю, тебе они могут быть как раз. В Среднем мире холоднее, чем в Верхнем. Хотя, – она даже и не задумывалась о тонкостях в ношении одежды, когда за спиной два огромных крыла, – я понятия не имею, как ты наденешь рубашку или жилетку Сорина с твоими крыльями.

– Я что-нибудь придумаю, – его слова ободрили Шари.

– И-и-и, – она бросила взгляд на его ноги, – вот обуви, боюсь, у нас не найдётся.

– Ничего страшного, – немедленно отозвался Эней, – ты и без того делаешь больше, чем нужно. Спасибо.

Она положила одежду на кровать.

– Завтра я иду на работу, так что не смогу увидеться с тобой днём. Ты опять будешь под опекой Тари.

– Тари? Ты зовёшь грифона Тари? – удивился Эней. – И даже говоришь ему, что делать?

– Нет-нет, конечно нет, он не слуга, что ты! Тари наш друг, он член семьи. Я доверяю ему, так что можешь ни о чём не беспокоиться. Если что-то случится, он поможет тебе, а в том случае, если не сможет, позовёт меня.

И прежде чем Эней успел в очередной раз склонить голову в знак признательности, Шари поторопилась попрощаться.

– Я оставлю еду с утра на столе. И попрошу тебя, пожалуйста, не выходи из дома. Если соседи увидят герана, об этом узнает весь город меньше чем за час, и я не смогу защитить тебя от любопытной толпы зевак.

– Я сделаю, как ты скажешь, – покорно согласился Эней. – Мне жаль, что я доставляю столько забот.

– Не жалей, – попросила его Шари.