Текст книги "Запретный Дворец"

6

Перемены давались с трудом. Ночью ей было то слишком холодно, то слишком жарко – в итоге наутро покрывало всё скомканное собралось в районе ног. Живот урчал, как от голода, но вместе с тем Шари не могла проглотить ни кусочка. Никаких претензий к стряпне дочери Джена она не имела, однако есть не получалось. Заметив это, Тари покровительственно подвинул лапой тарелку ближе к ней, но встретил незамедлительный отказ. По сравнению с сестрой Сорин уплетал за обе щеки, расхваливая повара настолько, что молодая ратта вышла из кухни, чтобы смутиться. Эней тоже ел мало, как и Шари, но в его случае это проходило менее болезненно и демонстрировалось менее явно.

Она не привыкла. Сорина быстро захватило течение приключения, здоровый дух их путешествия, вызывающий голод и возбуждение. Шари же как будто постоянно чего-то боялась, словно из-за каждого угла на них готова была выскочить опасность. Она нервничала, была невнимательна, трижды развязывала и завязывала хвост волос.

Следуя плану, они выдвинулись через полчаса после завтрака. Прощание с Дженом имело неожиданный финал. В отсутствие посетителей тот стоял за стойкой и думал, что налить себе выпить.

– А ведь я так и не услышал от вас хорошенькой истории, – пожаловался он, доставая бутылку эля. – Считай, что зря потратили время.

– Не унывай, Джен, – по-дружески подбодрил его Сорин. Пока остальные поправляли вещи и проверяли, не забыто ли что-нибудь, он подбежал к хозяину постоялого двора, чтобы пожать ему руку. – Ты первый пункт в плане нашего путешествия. Это большая честь.

– Что же это у вас за путешествие такое?

– Мы идём покорять Запретный Дворец! – с энтузиазмом поделился Сорин. – Сегодня здесь ночевали будущие Рискнувшие, о которых ты ещё услышишь в газетах!

– Да ну? – Джен был староват для бурных удивлений, потому только недоверчивость отразилась на его лице. – Запретный Дворец? Вы?

– Так и есть. Перед тобой бо́льшая часть команды и её лидер во плоти!

Его энергичность буквально искрами вылетала из глаз. Он говорил, и Джен видел перед собой амбициозного молодого ратта, пытающегося прыгнуть выше своей головы и сделавшего первый шаг к этой цели.

– Удачи вам, Рискнувшие, – растрогался Джен, – и да хранит вас Дарис. И если попасть в Запретный Дворец не получится, возвращайтесь сюда. Угощу разок за счёт заведения.

– Договорились!

И всё же Шари сомневалась, что он им до конца поверил.

Уже на выходе с постоялого двора Эней высказал предположение, что дочь Джена была очарована любовью Сорина к её кулинарным изыскам. Тот смутился, а Шари посмеялась, заявив, что любовь к еде доводит до разного рода безумств.

Раскрыв карту, Сорин нашёл деревню, из которой они выходили, и начал вести пальцем вверх на север.

– До следующей деревни полдня пути. Она за большим холмом после перелеска. Есть дорога, но по ней придётся обходить этот самый холм, тогда путь займёт весь день. Что выбираем?

Непрерывно меняющийся ритм путешествия утомлял Шари, однако сбавлять обороты она не собиралась. Взглянув через плечо брата на карту, она последовала за его пальцем.

– Пойдём по холму, если так быстрее, – даже не видя этого, она чувствовала, что ответ пришёлся Сорину по душе. Трата времени на более длинной дороге остудила бы его пыл, и Шари не хотела так поступать. – Дорога всё равно есть в начале, так что следуем ей, а затем сворачиваем в перелесок.

Эней и Тари воздержались от просмотра карты. Они приняли к сведению дальнейшие передвижения и просто шли рядом. Грифон наслаждался прогулкой, врываясь в высокую траву и глубоко вдыхая влажный от ещё не сошедшей росы воздух. Его крылья ловили солнечные лучи и, словно впитывая их, отдавали насыщенным цветом оперения.

Эней в задумчивости рассматривал окрестности. Молча обводил взглядом далёкий лес, слабо петляющую дорогу, которую путники вскоре будут вынуждены покинуть. Шари думала про него, что он на удивление спокоен. Эней вёл себя увереннее, чем когда находился в Стирданоре. Словно открытая местность вселяла в него чувство безопасности – в любой момент он может сорваться с места и взмыть в небо.

Шари хотелось бы иметь такую возможность.

Она шла по левую сторону от брата и заметно нервничала. Природа ей нравилась, и прогулки давали телу и душе отдохнуть, в том не было сомнений. Однако Шари не могла привыкнуть к постоянным изменениям окружения. Незнание того, что будет дальше, выбивало из колеи и заставляло её всё время быть начеку. Она и сама не понимала, откуда это напрасное волнение.

Из-за этого усталость сломила её первой. Заметив это, Сорин принял решение остановиться. Они всё ещё не отходили от дороги, хотя перелесок уже виднелся вдалеке. Решив, что у них есть время на остановку, Сорин подозвал к себе Тари, ушедшего вперёд. Тот потряс головой, словно сокрушаясь, и прибрёл обратно.

– Небольшая остановка нам не повредит, – отвечая на реакцию грифона, наставнически произнёс Сорин. После недолгих раздумий он обратился к Энею: – Друг мой, у тебя ещё есть силы?

– Да, – коротко ответил тот.

– Я бы хотел попросить тебя об одолжении. Чтобы лишний раз убедиться, не мог бы ты слетать вон в ту сторону, – он указал на перелесок, – и посмотреть, далеко ли деревня? Я знаю, что она там, и мои предположения должны быть верны. Но на всякий случай.

– Я всё сделаю, – согласился Эней.

Аккуратно поставив рюкзак к ногам Сорина, он отошёл и, сделав несколько широких взмахов, поднялся в воздух. Его фигура в небе становилась всё меньше и меньше, чем выше он поднимался. До момента, когда он исчезнет совсем, Эней взял нужное направление.

Недолго думая, Тари решил сопроводить разведчика и полетел за ним следом. Сорина и Шари уже второй раз окатили потоки ветра, вырвавшиеся из-под крыльев.

Проводив их взглядом, Сорин опустил сумку. Солнце начинало припекать, несмотря на густые облака Верхнего мира. Он повязал бандану на голову и достал воду. Выпив немного, протянул сестре. Шари сделала несколько глотков. Её слегка затошнило, так что пришлось опуститься на землю. Согнув ноги в коленях, она уперлась ладонями назад и задышала то носом, то ртом.

Сорин присел рядом с ней.

– Ты с самого утра нехорошо себя чувствуешь, Шари, – забота в его голосе разошлась внутри неё теплым паром.

– Немного не по себе, – призналась она. – Не могу, как ты, войти в ритм. Ха-хах, прав был Кливар, – его нахмуренное лицо мелькнуло перед глазами, – путешествия для тебя как кость для альда – на один укус. Мне это не даётся так просто.

– Да, ты у нас девочка прилипчивая, тяжело тебя отдирать от насиженного места, – беззлобно посмеялся брат.

Шари хотела пихнуть его, но не стала тратить энергию. Сорин дотронулся хвостом до её плеча и мягко погладил. Пощекотал контур челюсти и убрал выбившуюся из хвоста прядь светлых волос за ухо.

– Всё в порядке, – успокаивающе проговорил он, – у нас нет ограничений. Мы не опаздываем, так что можем позволить себе сколько угодно остановок, если тебе нужно. Только говори мне, если что не так.

– Конечно, – с благодарностью улыбнулась она. – Спасибо, Сорин.

– К тому же, – добавил брат, – похоже, тебе не одной требовался отдых. Не знаю, заметила ты или нет, но Эней тоже напряжён.

– Правда? – удивилась Шари.

– Угу. Не так явно, как ты. По тебе было видно, что ты скоро упадёшь, а он как кремень держится. Я смог понять только по тому, как он стискивал челюсть, – Сорин сжал зубы так, что на лице выделились желваки. – Больше Эней ничем себя не выдал, – с уважением и неодобрением одновременно рассказывал он. – Видимо, ему тоже перемены даются нелегко. Да и в принципе быть в незнакомом мире тяжко, согласись? Хоть бы пикнул, ан нет! С ним придётся быть внимательнее.

– Я даже не поняла, что с ним что-то не так, – растерянно пробормотала она.

Сорин пожал плечами и, покряхтев, поднялся на ноги. Отряхнул одежду сзади от травы и земли. Потом подал руку сестре и, сжав её ладонь, помог ей встать следом. Шари чувствовала себя гораздо лучше после разговора с ним.

– Знаешь, из тебя получается хороший лидер, – поделилась она мыслью, видя, как он поднимает сумку.

От неожиданного комплимента он счастливо улыбнулся. Кончики его ушей покраснели, а хвост нетерпеливо задёргался за спиной.

– Спасибо, Шари.

То, как он рассудителен касательно планирования пути, уже успело поразить Шари. Однако умение собирать и использовать информацию не единственное качество, необходимое лидеру. Он должен присматривать за спутниками, направлять их и поддерживать. Осторожно указывать на ошибки. Вести за собой. Сглаживать углы.

Ей казалось, что Сорин справляется. Пускай пока что их группа маловата для полноценных выводов, но Шари гордилась братом. Он выглядел так, словно находился на своём месте.

Эней и Тари не возвращались. Сорин смотрел в том направлении, куда они полетели. Напевая привязчивую песню, Шари водила мыском по камушкам, застрявшим среди зарослей.

Внезапно её ушей достиг далёкий звук. Точно что-то с редким грохотом и хлопками двигалось с той стороны, откуда они шли. И звук приближался, становясь похожим на плохо работающий мотор.

– Кажется, я ошибся, – оборачиваясь, заметил Сорин, – машины всё-таки мелькают здесь.

К ним ехал небольшой автомобиль с длинным кузовом. При приближении удалось рассмотреть, что внутри него располагаются клетки с разного рода домашней птицей: перепела, индюшка, курицы, гуси. За рулём сидел русый ратт, заколовший волосы в миниатюрный пучок на голове.

Подъехав ближе, он выглянул из окна навстречу путешественникам.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся водитель. – Нечасто я встречаю здесь компанию. Собираетесь в Ремтак?

– Ремтак! Точно! – воскликнул Сорин. – Вот как называется эта деревня! А я никак не могу запомнить, ну ни с чем не ассоциируется у меня это название.

– Да и надобности нет в запоминании, – взмахнул рукой ратт за рулём, – там только местные кичатся именами, а в саму деревню приезжают лишь такие, как я, кто вынужден. Я сюда каждый год езжу, товары привожу. Больше Ремтак никому не сдался.

– Почему? – спросила Шари.

– А кому он нужен? Ничего полезного, кроме налогов, деревня предложить не может. Всё самое необходимое жители сами себе производят.

– Как я и говорил, – согласился Сорин.

– Да что тут болтать, – хлопнул по рулю водитель, – если вы в Ремтак, давайте я вас подвезу! Вам туда до вечера топать, а на машине я вас до обеда домчу.

Сорин и Шари обменялись воодушевлёнными взглядами. Всё складывалось как нельзя лучше. В готовности загружать вещи в машину Сорин остановился.

– О, с нами ещё два попутчика должны быть, – решил он предупредить. – Ничего страшного?

– Думаю, пташки потеснятся в кузове, – одобрительно отозвался ратт. – Все поместятся. А долго ваших друзей ждать?

– Да вон они летят.

Сорин указал на приближающиеся силуэты Энея и Тари. Взмахивая широкими крыльями, они стремительно снижались. В них обоих Шари видела откровенное наслаждение полётом и ветром, который разрывал их тела. Они были частью неба и, зная это, упивались свободой.

Они опустились совсем рядом с машиной, обдав прохладными порывами всех вокруг. Эней глубоко и тяжело дышал, но выглядел посвежевшим и довольным. Шари разобрала в его взгляде исчезающие остатки усталости. Сорин был прав, дав ему задание слетать на разведку.

– Вот и они, – он повернулся к водителю, представляя друзей.

Реакция того была далека от радости. Он помрачнел, перестал улыбаться и больше не высовывался из окна. Сидел прямо, хоть и повернув голову к путникам.

– Вы не говорили, что среди ваших друзей есть геран, – недовольно сказал он.

Эней вздёрнул голову. Шари не могла сказать, уязвил ли его тон или слова ратта, потому что, кроме вопроса, на лице Энея ничего не читалось.

– А это проблема? – осведомился Сорин.

Водитель вздохнул.

– Не для меня, – без восторга начал объяснять он. – Но в Ремтаке ратты ненавидят геранов. Они не могут забыть, что случилось сорок лет назад.

– Радикальные специалисты Верхнего мира? Как Ремтак к этому относится? Я думал, там участвовали только ратты из деревень на окраинах, а эта деревня не так уж далеко от Лоунпата. Или тут дело в расовой солидарности?

– К Дарису солидарность, – водитель дёрнул головой. – Пятнадцать раттов из Ремтака добровольно пошли к радикальным специалистам, когда те пообещали плату. Посчитай, что это значит для деревни, население которой не превышает сотни голов.

– О, боги, – выдохнул Сорин.

Шари смотрела на Энея. Тот, окаменевший, стоял на месте, сложив крылья за спиной. Руки прижаты к телу, когти словно вот-вот вонзятся в бёдра. Он не опускал головы, но маска уязвимости считывалась со складок рядом со ртом. Голубые глаза потеряли блеск после полёта.

Водитель понимающе покачал головой.

– Я ничего лично не имею против тебя, – обратился он к Энею, – ты явно выглядишь моложе событий тех лет. Но для них это не имеет значения. Любой геран заведомо заклеймён бессердечным чудовищем.

– Прошу пр… – его голос стал тоньше в попытке извиниться, но Сорин не дал ему этого сделать. Протянув руку в его сторону, чтобы дать знак молчать, он придвинулся ближе к кабине машины.

– Понятно. Спасибо, что рассказал. Мы хотя бы будем готовы к тому, что нас ждёт. Не посоветуешь, как нам лучше вести себя в Ремтаке?

Водитель задумался. Почесал шею так сильно, что она покраснела.

– Если вы всё-таки туда идёте, отыщите Рилгу. Она более снисходительна и, я думаю, даст вам возможность передохнуть. Да и остальных раттов она не боится. Ей можно довериться.

– Спасибо, – поблагодарила его Шари. – Ты очень помог.

– Мне жаль, что не могу вас подвезти, ребята, – сожалел он. – Но если я появлюсь в деревне с гераном, со мной вряд ли будут дальше иметь дело. Не эти ратты точно.

– Конечно, мы всё понимаем, – улыбался Сорин. Он щитом стоял между водителем и Энеем, словно защищая последнего. – Удачи тебе.

– И вам того же, храни вас Дарис! – он отсалютовал хвостом и, заведя шумный мотор, поехал дальше по дороге. За грохотом можно было различить кудахтанье птиц.

Неуютная тишина окутала ребят ватным одеялом после того, как машина скрылась из вида. Сорин повернулся к Энею, но тот уже вернул себе сдержанную гримасу. Глядя прямо перед собой, он указал рукой в направлении перелеска.

– Деревня недалеко, Сорин. Если поторопимся, сумеем уложиться в те сроки, которые ты установил вчера.

– Значит, наша остановка закончилась, – не растеряв энтузиазма, заявил Сорин.

Удостоверившись, что ничего не забыто, он тронулся в путь, шагая в ногу с Энеем. Тот, как и раньше, рассматривал окружающий его пейзаж. Только на этот раз выглядел равнодушным ко всему, что видел.

Шари шла рядом с Тари. Грифон был серьёзен и собран, уловив настрой спутников. Не сходя с пути, не отдаляясь от остальных, он впивался когтями в землю и оставлял за собой рваные следы. Вскоре компания свернула с дороги и пошла по непротоптанным кустам. С некоторых мест, по которым ступала нога, вылетали букашки, возмущённые нарушением их покоя.

Шари наблюдала за Энеем. Его потрясло то, что он услышал, в этом она не сомневалась. Чувствовал ли он себя ответственным за действия своего народа – это ей было неизвестно. Шари хотелось поговорить с ним, но слегка пришибленный вид Энея отбивал всякую охоту начинать беседу. Слова терялись, а одного настроя казалось недостаточно, чтобы помочь.

Она задумалась о своём и прослушала, как Сорин завёл разговор на какую-то отвлечённую тему с Энеем и Тари. Сначала отвечал только грифон – издавал негромкие звуки, чихал и фыркал. Всё больше и больше это напоминало монолог с неуклюжим музыкальным сопровождением. Но вскоре и Эней присоединился, начав вставлять короткие фразы.

В перелеске шум гулко отдавался от окружающих деревьев. Хрустящая кора сосен, облетающая под ноги, колючки и мелкие веточки попадались на каждом шагу. Среди стволов мелькнуло нечто, напоминающее муравейник, а за ним, как земляные рога, торчали высокие пни. Сорин чуть не выколол себе здоровый глаз торчавшей тонкой веткой, которую он не заметил. Было прохладнее, так что ребята автоматически ускорились, желая как можно быстрее преодолеть этот участок пути.

Это им удалось, и они вышли к основанию холма. Покрытый сочной зелёной травой, он мог похвастаться зарослями мелких фиолетовых и жёлтых цветов у самого подножия. Не сбавляя темпа, Сорин бодро повёл за собой остальных, чуть согнув ноги в коленях и пригнув спину. Жалоб не поступало, все успели морально подготовиться к подъёму.

Оказавшись на вершине, они снова сделали перерыв. Сорин раздал немного еды, чтобы перекусить, и устроился на земле со своей порцией. Шари присоединилась к нему и, позвав Энея, пригласила его тоже. Тари решил воздержаться от бесед и, отойдя подальше, встал мордой к другой стороне холма. К той, где располагалась деревня. Но не она привлекла грифона – он стоял, подставившись ветру и приоткрыв клюв.

За едой предпочтительно молчали. Закончив, путники не спешили собираться. Они продолжали сидеть – переваривали как еду, так и ту часть путешествия, что уже осталась позади.

– Значит, будем искать Рилгу? – спросила Шари брата.

– Да. Это рискованно, но попытаться стоит. Через Ремтак самая короткая дорога до поездов до столицы. Я бы не хотел отклоняться от курса.

– А если жители деревни захотят нас прогнать или, того хуже, подраться? – она рассматривала все перспективы, стараясь оставаться объективной, но всё же ей было неприятно говорить об этом в присутствии Энея. Тот, в свою очередь, словно отключился и не слышал совершенно ничего.

– Если так, то мы уйдём, – спокойно отвечал Сорин. – Не нужно ни с кем ссориться. Я знаю, что Эней не имеет никакого отношения к радикальным специалистам, но если ратты из Ремтака имеют такие претензии, мы не можем заставить их принять Энея. Так что мы просто уйдём без стычек.

– Хорошо.

– Я могу пробраться незаметно, – внезапно сказал Эней.

Сорин и Шари непонимающе воззрились на него.

– Я уже говорил, – низко пояснял он, – вы, ратты, не поднимаете головы. Меня не заметят, если я буду осторожен. Пройду по крышам.

– Нет, – категорически отрезал Сорин.

Абсолютно согласная с ним Шари нахмурилась.

– Эней, ты не должен думать о чём-то подобном.

– Исключено, – всё так же был уверен в своём решении Сорин. – Ты часть команды, ты один из спутников, ты будущий Рискнувший, Дарис их подери! Ты не должен прятаться только потому, что какие-то старики решили злиться на всех геранов Верхнего мира.

– У них есть повод, – попытался поспорить Эней.

– Нет, – более мягко вторила брату Шари. – Это не повод, это оправдание бессмысленной вражде. Отжившая своё месть.

Кивнув, Сорин решил закрыть эту тему окончательно.

– Если будет совсем плохо, мы уйдём, – повторился он. – Но ты, друг мой, не будешь прятаться и сбегать, как какой-то вор. Ты с нами.

– Хорошо, – покорно склонил голову Эней.

До деревни путь прошёл в тишине. Негласным лидером при спуске с холма выступил Тари: вышагивая в ровном темпе во главе группы, он прокладывал дорогу сквозь траву. Никто ни с кем не разговаривал, каждый был сосредоточен на своих мыслях. Шари опасалась возможного плохого приёма гостей в Ремтаке, но доверилась Сорину. Ей было легче от того, что сложные решения ложатся не на её плечи.

Атмосфера накалилась мгновенно сразу на входе в деревню. Видя необычных путников, ратты прекращали свои занятия и провожали их взглядами, в которых мешались удивление и злоба. Старики поднимались с насиженных мест, словно готовились дать бой пробравшимся в лагерь лазутчикам. Никто не предпринимал попыток приблизиться, пока путешественники не прошли дальше в Ремтак. Когда же вокруг них не осталось свободного от домов пространства, жители деревни медленно стали окружать гостей.

Сорин остановился и подал знак остальным сделать то же самое. Шари ощутила, как напрягся за её спиной Эней, но не могла ободрить его взглядом. Её глаза перебегали от одного недовольного лица в толпе к другому. Здесь были ратты разных возрастов, телосложения, сферы деятельности. Она заметила, как рядом стоят мальчик лет шести, ещё недавно пинавший сдутый мяч, и взрослая женщина, вышедшая из огорода и вытиравшая руки от земли и травы. Их всех объединяло одно.

Прежде чем Сорин успел обратиться к толпе, из неё вышел крепкий ратт, сжимавший в руке топорик. От вида оружия Шари ощутила, как её пробил холодный пот. Всё шло хуже, чем они могли ожидать.

– Что вам здесь нужно? – требовательно спросил парень, решивший говорить от всех.

Сорин поднял руки, чтобы их видели все. Шари сделала то же самое, демонстрируя, что у них нет никаких враждебных намерений. Эней с интересом проследил за этим жестом, явно сталкиваясь с ним чуть ли не в первый раз. Затем неуверенно повторил его, чтобы поддержать брата с сестру. Тари стоял на месте и обводил раттов режущим взглядом.

– Мы лишь путешественники, – миролюбиво сказал Сорин. – Направляемся в Лоунпат. Мы решили…

– В Лоунпат можно попасть и другой дорогой, через старую каменоломню, – перебил его парень. – Идите отсюда, вам здесь не рады.

Его острые слова имели чёткую направленность. Шари будто кожей могла ощутить на себе прицел невидимого ружья. Она закрывала собой Энея от говорившего, но и за его спиной стояли другие ратты, словно выдыхающие волны презрения. В её представлении вокруг них сейчас сновала волчья стая, окружая жертву.

– Через каменоломню идти больше трёх дней, – аккуратно объяснял Сорин, – и недавно на тех дорогах случились оползни. Этот путь небезопасен.

Из толпы послышались выкрики:

– А нам всё равно!

– Да! Уходите!

– Вышвырните эту птицу из Ремтака!

Парень с топориком взмахнул свободной рукой в попытке утихомирить раттов. Он явно сдерживал и себя самого, чтобы не перейти к драке. Возможно, думала Шари, их всех пугало присутствие грифона. Это могло быть единственной причиной, почему их ещё не разорвали на части.

– Послушай, – парень обратился лично к Сорину, – мы всегда готовы принять путешественников, – его слова не соответствовали тому, что видела Шари. – Но пока это, – перевернув оружие и показав навершием на Энея, он наморщил нос, – это… вместе с тобой, тебя и остальных здесь видеть не хотят. Понятно?

Сорин тяжело вздохнул. Шари понимала его: сложно под давлением такой злобы оставаться приверженцем дипломатии. В ней одновременно мешались страх и нетерпение. Каждая жила кричала о том, скорее бы всё закончилось, и неважно чем: дракой или бегством. Лишь бы не это томительное ожидание.

Но Сорин стоял на своём.

– Мы всего лишь идём мимо. Нам нужно пройти к большой дороге, ведущей в Лоунпат. Если остаться здесь на ночь не получится, мы готовы уйти, только дайте нам пройти сквозь Ремтак.

И снова толпа взревела:

– Да гоните их отсюда!

– Сейчас я этим курицам перья-то пообщипаю!

– Почему он связался с тварью Верхнего мира?

– Посмотрите на грифона, о Мудрый Дарис!

– Убирайтесь вон.

На этот раз потребовалось больше времени, чтобы угомонить шум. Парню пришлось поворачиваться к своим соплеменникам, махать руками и просить их остановиться. Пока он отвернулся, из толпы рядом с Тари вылезла юная ратта, Шари дала бы ей не больше одиннадцати лет. Она с любопытством смотрела на путников, а потом тихонько предложила:

– Может, пускай они пройдут?

На неё тут же зашипели, Шари даже увидела, как её хлестнул кто-то хвостом по уху, а потом затолкали вглубь толпы. Ей стало обидно за девочку.

Внезапно гомон стих. И случилось это не благодаря стараниям парня с топориком. Толпа сменила курс и теперь глядела в другую сторону. Эней и Шари могли видеть, тогда как Сорину пришлось мотать головой и приподниматься на носках, чтобы понять, куда все смотрят.

Единственная фигура приближалась к собравшимся раттам. Это была женщина с длинными каштановыми волосами. Её хвост направлен точно вверх, словно готовый пронзить облака вместе со всем Верхним миром и небом над ним. Она высоко держала голову, приплюснутый нос сердито втягивал воздух, будто женщина вот-вот начнёт ругаться насчёт всего на свете.

– Что за публичное изгнание вы здесь устроили, олухи? – ей не пришлось кричать, чтобы быть услышанной. Все внимали её недовольству молча.

Из толпы к ней вышел старик, рыжина волос которого уже растеряла блеск.

– Не лезь в это, Рилга, – велел он женщине, – это дело не требует твоего вмешательства.

– Не требует? – язвительно переспросила она. – То, что вы готовы выставить за порог невинных путников или даже избить их, не требует моего вмешательства?

– Твоё место в часовне, вот и сиди там! – выкрикнул кто-то несмелый в толпе.

Рилга прищурилась. Парень с топориком вышел к старику, чтобы поддержать его.

– Прости, Рилга, но это правда. Здесь геранам не будут рады никогда. Пусть они уйдут.

– Милосердная Исаара проповедует прощение, – голосом, совсем далёким о тех, каким читают молитвы, проговорила Рилга. – А вы, видно, так и не научились жить дальше.

– Есть вещи, которые нельзя прощать! – снова тот же голос раздался среди опущенных от стыда голов.

Не выдержав, парень с топориком обернулся:

– Ты либо выйди и говори при всех, храбрец, либо прикуси свой хвост!

Ответа не было. Старик обратился к Рилге:

– Мы все знаем, что нам велят делать боги, – устало звучал его голос. – Но мы выбираем свой путь исполнения их воли, Рилга.

– Этот путь неверен, если он ведёт к застарелой ненависти целой расы, – укорила его она.

– Тебя здесь не было сорок лет назад, – с обидой и гневом ответил он.

Среди его эмоций Шари различила обжигающую боль и скорбь. Она виновато опустила голову, будто ратт обвинял лично её, и краем глаза заметила, что Сорин сделал то же самое.

Рилга обошла собеседников и, как будто рукой разведя толпу на две стороны, приблизилась к путешественникам. Шари теперь могла рассмотреть цветочный узор на её юбке, длинные рукава и открытые плечи.

– Ремтак заслуживает быть чем-то лучшим, чем мы его делаем, – сказала она, обращаясь ко всем. – Я дам этим путникам приют в своём доме и не потерплю, если кто-то попробует потревожить их покой. Прислушайтесь к Мудрому Дарису, который говорит в каждом из нас. Прислушайтесь, и вы поймёте, что они нам не враги.

– Забирай их, – сплюнул себе под ноги старик. Не оборачиваясь, он пошёл в направлении одного из домов. – Я не буду тягаться с богами и твоим упрямством, Рилга.

– Я очень надеюсь, что ты права, – неуверенно произнёс парень. И пробормотал себе под нос, надеясь, что мало кто его услышит: – Я прослежу, чтобы они были в безопасности.

Толпа недовольно загудела. Некоторое разочарование звучало в этом гуле, будто ратты рассчитывали на представление, которое сорвалось. Они начали расходиться по своим делам, успевая при этом одарить путешественников презрительным шепотком.

Сорин подошёл к Рилге, которая внимательно следила за расходящимися жителями.

– Мы так благодарны, что ты…

– Молчи и ничего не говори, – быстро приказала она. Затем мотнула головой в сторону одно из дальних домов. – Идём. Поговорим внутри.

Переглянувшись с Тари, Шари увидела в нём отражение собственных подозрений. Но это была та самая Рилга, о которой упоминал водитель на дороге. Значит, стоит довериться ей. К тому же она стала единственной, кто защищал их на народном суде.

Несмотря на то что у неё был опыт всеобщего внимания, прикованного к ней, Шари было неудобно идти сквозь деревню, привлекая неодобрительные взгляды других раттов. Они налипали, точно вторая кожа, облепляли всю её с ног до головы. И, хотя неуютно было ей, Шари поймала себя на мысли, что больше боится за остальных, чем за себя. Даже за Рилгу она переживала сильнее, чем за собственную шкуру.

Дом у новой знакомой оказался просторнее, чем выглядел снаружи. Большая печь вделана в одну из стен и потому не занимает много пространства внутри. Именно она отапливает весь дом. Маленькие окошки, как точки на мухоморе, испещряют стены, на полу расстелен лазурный ковёр. Недорогая и явно старенькая мебель выглядит отнюдь не утратившей своего удобства.

Пройдя внутрь и закрыв за остальными дверь, Рилга опустилась за стол и на некоторое время замолчала. Она словно отдыхала, восстанавливая силы после сопротивления толпе. Праведный гнев сошёл с её лица, а хвост опустился вниз, посчитав бой оконченным.

Тари первым осмелился пройти дальше порога и сел рядом с печью. Приятные волны тепла обдавали его со стороны, так что грифон сумел расслабить плечи и немного пожмуриться. Но полностью бдительность он не терял, иногда приоткрывая один глаз и следя за хозяйкой дома.

Пока Шари и Эней мялись у двери, Сорин прошёл и сел напротив Рилги. Сумка за спиной звенела гремящими инструментами во время его передвижения.

– Мы…

– Нужно сделать знак, – не дала ему сказать Рилга, – и повесить его на всех выходах в Ремтаке. «Если среди вас есть геран, вас убьют. Удачной дороги!» Ох, Великий Дух, помоги мне.

– Рилга, – позвал её Сорин. Она наконец отвлеклась от бормотания и обратила на него внимание. – Спасибо. Ты спасла нас.

– Я вас не спасала, – покачала головой она. – Я лишь на шаг приблизила себя к богам. Чем больше я спорю с раттами здесь, тем скорее они подожгут мой дом вместе со мной внутри.

Её безрадостный настрой пропал так же быстро, как и появился. Упершись ладонями в стол, она посмотрела на гостей.

– Что ж вы такие несмелые? – улыбнулась Рилга Шари и Энею. – Берите пример с вашего главы, проходите, располагайтесь. Вы мои гости.

Получив разрешение, Эней кивнул и прошёл к дивану под парой окон. Он положил рюкзак рядом с ножкой, а сам сел на край, будто рассчитывая занять так мало места, насколько это возможно. С его комплекцией это было маловероятно в доме, построенном раттом и для раттов. Он всё равно выделялся.

Шари села рядом с братом. Ей начинала нравиться Рилга. Шари находила её красивой и волевой женщиной. Судя по тому, что она уже слышала, Рилга была священнослужительницей в часовне Ремтака. И с её мнением приходилось считаться.

– Итак, время для знакомств, – хлопнув в ладоши, бодро объявила она. – Меня зовут Рилга, и я заведую часовней в этой деревне. Я уроженка Ремтака, преклонившая колени Великому Духу, хранитель самой полной библиотеки в деревне и неплохой танцор. Если вы не будете шуметь, пока я сплю, и не оставите после себя большого беспорядка, мы с вами подружимся.

Сорин одобрил её подход и решил поддержать.

– Меня зовут Сорин. Это Шари, Эней и Тари, – он поочерёдно указал на остальных, представляя их. – Мы из Стирданора и держим путь в Лоунпат. Я резчик по дереву, Шари неплохо готовит, Эней очень умный, а Тари… – ему было трудно вкратце представить грифона. Тот выжидающе смотрел на Сорина. – А Тари среди нас самый опытный и следит, чтобы мы не натворили дел.

Грифон выглядел удовлетворённым данной ему характеристикой. Некоторое время наблюдая за ним и остальными, Рилга улыбнулась.