Текст книги "Запретный Дворец"

– Так обычно бывает в отношениях отца и сына.

– Да, бывает, – что-то оборвалось внутри Шари. Она пожалела, что завела их беседу в это направление. Чтобы выручить её, Кливар, подтянувшись, сказал:

– Я тоже беру у него многое. Ваш дядя – хороший образец, Шари. Только Дарис знает, что было бы, согласись он на ту должность в Слайсепте. Кто был бы капитаном здесь?

– Есть кто-нибудь на примете? – поинтересовалась она. – Кто-нибудь наименее противный?

– Секретарь, – с улыбкой предположил Кливар. – Возится с бумажками, оружие не держал лет пять точно. По характеру отличный парень. Опытом с Ямоком не сравнится, конечно, но ему бы руководство я доверил. Скажем так, хех, на его приказ я бы не огрызнулся.

– Ого, это говорит о многом, – Шари рассмеялась, зажмурившись от удовольствия.

Лёгкая беседа была прервана: вернулись Сорин и Ямок. Они шли молча, видно, уже обсудив всё наедине. Возможно, предполагала Шари, дядя хотел сказать что-то брату приватно, не при ней и своём подчинённом. Если так, она могла спросить Сорина позже.

Попрощавшись, стражники ушли. Шари стояла позади брата, смотря в отдаляющиеся спины. Вскоре тьма широкой дороги поглотила их. Шумный выдох и тихий стон, которые издал Сорин, вернули её в реальность происходящего.

– Я устал, Шари, – обвиняя богов, судьбу, сестру или самого себя, он вскинул руки над головой. – Я готов на что угодно, чтобы убраться из Стирданора как можно скорее.

– Невероятно, что я это говорю, но я чувствую точно то же самое, – сгорбившись, как от невыносимой ноши, вторила ему Шари.

– Пойдём, у нас ещё есть что обсудить с гераном, как его там…

С крыши свесилась светловолосая голова. Шари перепугалась от неожиданности, встретившись с голубыми глазами.

– Эней, – спокойно напомнил он Сорину своё имя.

– Да, точно, – слишком утомлённый, чтобы испугаться, отмахнулся тот. – Пошли в дом.

Шумно размахивая крыльями, Эней больше спрыгнул, нежели слетел с крыши дома. Он обменялся с Шари тихим холодным взглядом и прошёл внутрь. Она держала дверь открытой.

– Тари не спустится?

– Он решил остаться наверху, – отозвался Эней.

– Захочешь есть, приходи, – бросила на крышу она и услышала ответный возглас грифона.

Внутренние часы Шари понемногу начинали ругаться. День подошёл к концу, спать ложились все, даже те, кому не нужно на работу завтра с утра. Но она вместо этого сидела с необычной компанией у потухшего камина в ожидании того, куда возьмёт путь новый виток её жизни.

Сорин разжигал огонь. Эней пил холодный чай, накалывая на коготь кусочки яблок и отправляя их в рот. Несмотря на усталость, в Шари отозвались остатки любопытства: она пообещала, как выдастся время, поинтересоваться у Энея о когтях.

Тишину нарушало редкое потрескивание ленивых угольков, копошение Сорина, почти засунувшего лицо в камин, и тихое дыхание. В стеклах закрытых окон отражался свет.

Эней допил чай.

– Институт семьи настолько же важен, как и трудовая деятельность в мировоззрении раттов, – начал он. – Ваша семья отличается от моих представлений.

– У тебя были представления? – вяло откликнулась Шари.

– Не только от твоих, друг мой, – поднявшись на ноги, Сорин отряхнул колени и сел за стол к Энею. – Поверь, необычность нашей семьи была темой для обсуждений на протяжении всего нашего с Шари детства.

– Ваш дядя опекает вас, – задумчиво протянул Эней. – Это нормально для вашего возраста?

– В Среднем мире работать можно сразу после средней школы, – отвечал Сорин. – Уже тогда ты считаешься достаточно взрослым. Но при этом мы склонны жить вместе большими семьями. Поколения, преемственность, семейные традиции – иногда ратты даже чересчур зациклены на этом.

– В нашей семье не так, – решила помочь ему сестра. – Отец… не семейный тип, он живёт в Нижнем мире. Мы никогда его не видели.

– Генерал военной академии, воевавший с радикальными специалистами Верхнего мира, – Сорин вспомнил события сорокалетней давности. – Не знаю, почему он ещё жив. Марим загибается в свои шестьдесят два, а отец в том же возрасте ещё на посту и, по словам мамы, даст фору любой молодёжи.

– Ваша мама… Овейна, путешествующая с труппой артистов, – Эней впитывал информацию как губка, вспоминая старое и запоминая новое.

– Верно. И, как ты уже заметил, тоже далеко не домосед, – в голосе Сорина не было сожалений, только спокойное принятие. – Мы с Шари живём в вечном ожидании её возвращения. Дядя Ямок – единственная родня в городе. Если бы не он, мы были бы совсем одни, а это, друг мой, нелегко.

Он стучал пальцами по столу рядом с миской ягод. Эней зачарованно смотрел на чёрные протезы.

– Вы тоже не собираетесь сидеть на месте, – больше как утверждение, чем вопрос, сказал он. – Сорин, ты хочешь отправиться в Запретный Дворец.

«Вот мы и подошли к той теме, которую ты так ждал, братец», – Шари не нашла в себе сил произнести это вслух. Она молча слушала разговор сидевших за столом.

– Да.

– В ваших домах тонкие стены, – как оправдание добавил Эней. – Я всё слышал.

– Тогда я должен попросить тебя не верить дяде, – моментально насторожился Сорин. – Всё, что он говорил о «мимолётном желании» и «безответственности», – всё это чушь. Я вынашивал планы несколько лет, я точно знаю, что делать и куда идти. Я давно к этому готов.

– А Шари?

Спеси у Сорина поубавилось. Он обернулся и посмотрел на сестру, устроившуюся в кресле. Она сама не заметила, как начала клевать носом, но при упоминании своего имени взбодрилась. Встретив беспокойные взгляды, тряхнула головой.

– От меня требуется только одно – предотвратить бессмысленную гибель моего бестолкового старшего брата. А к этому я готова каждый день.

– Старшего брата? – удивился Эней.

– Бестолкового? – возмутился Сорин.

Их голоса слились в один громкий возглас. Шари улыбнулась.

– Он старше меня на три года, Эней. Хотя по виду не скажешь.

– Ха-ха, по виду не скажешь, но я умнее, чем говорит Шари, – ребячески дразня её, высунул язык брат.

– Это опрометчиво – идти в Запретный Дворец без должной подготовки, – высказал своё мнение Эней.

– Подготовки? – приподнял бровь над здоровым глазом Сорин. – Ты имеешь в виду боевой? Я планировал приобрести оружие по дороге. И, честно говоря, рассчитывал, что мои спутники будут уметь драться.

– Что делаешь ты?

– Я руководитель всего путешествия, – без хвастовства, но с чувством ответственности признался он. – Я изучил всё, что смог достать, о прошлых путешествиях, записи о возвращении Рискнувших и о тех, кто пропал без вести. Все процедуры, которые нужно пройти, чтобы тебя официально отправили в путь. Все… последствия, к которым ты должен быть готов.

Возбудившись от разговоров на любимую тему, Сорин подскочил и, сбегав в свою комнату, вернулся с толстой книгой. С шумом хлопнув ею о стол, он раскрыл её перед Энеем. Страницы были исписаны его почерком, где-то просматривались зарисовки и схемы.

Шари вспомнился Лиссар, и она с удивлением заметила, как ратты любят работать с информацией и фиксировать её.

– Я готовился, – повторился Сорин. – Я более чем подхожу, чтобы добраться до Запретного Дворца и пройти его. Я знаю, что вернусь сюда с великим знанием и стану одним из Рискнувших, добившихся успеха.

Его уверенность впечатлила Энея. Он не вчитывался в текст, лежавший перед ним, но верил словам его автора. Однако тот ещё не закончил.

– Всё, что есть здесь, – Сорин повторил жест, сделанный дядей, обводя комнату руками, – всё, что есть вокруг нас в этом городе, – это стабильный путь в никуда. Без перемен, без сделанного выбора, ратты здесь не двигаются, ни прогресса, ни регресса, мы просто стоим на месте. Если боги прописали для каждого свой путь, то мой сценарий они забросили странице на десятой. Я застрял здесь.

Сорин говорил не столько для Энея, сколько для всех, в том числе и для себя. Ему выдался шанс выплеснуть мысли, накопившиеся в нём по поводу Запретного Дворца. Он хотел показать, что для него значит это путешествие. Хотел быть понятым.

– Никто, кроме меня, не хочет ничего менять. Поэтому решение приходится принимать мне. И вот оно, я его принял. Я больше не собираюсь тратить время в Стирданоре. Другие миры зовут, а я не глухой. Дяде и Кливару придётся прикусить хвосты, они не могут остановить меня. Жизнь за пределами нашего города кипит, и я хочу быть её частью. Искать оправдания, чтобы застрять здесь навсегда – ну, нет, ни за что на свете. Каждый лишний день здесь – это потраченный шанс.

В его словах не было отвращения к Стирданору или его жителям. Шари слушала и понимала, что Сорина не смогла бы отговорить даже мама. Потому что он ненавидит себя, запертого здесь, на одном месте. И если ей хочется спокойной мерной жизни и уверенности в завтрашнем дне, то брат жаждет перемен, которые будет творить своими руками.

Он глуп, думала она, по-детски мечтателен и легкомыслен. Но единственное, что Шари хотелось в тот момент, – это гореть так же ярко, как горел Сорин.

С крыши послышался скрежет. Тари возился наверху.

Эней впитал в себя заряды, выпущенные вдохновляющей речью. Он воспринимал всё с безразличным смирением. Шари видела, как он внимал, и поражалась его сдержанности.

К самому тонкому и трепещущему вопросу Сорин, однако, так и не перешёл. Сестра всё ждала, как он поднимет эту тему. Эней, казалось, даже и не догадывался о том, что его могут попросить присоединиться к группе.

«Если бы он сам предложил, Сорину было бы проще, – размышляла Шари. – Да даже если Эней скажет, что не готов пойти на такое, это всё равно облегчит Сорину задачу. Будет хотя бы ясность».

Эней подал голос:

– Ты говорил о богах и судьбе. Ты веришь, что они предписали тебе такую дорогу?

– Да, – чётко ответил Сорин. Потом смутился, но взял себя в руки. – Хотя, говоря о судьбе, я вёл речь не про себя.

– О, – выдохнул Эней.

– Друг мой, это не может быть простым совпадением, – на одном дыхании выпалил Сорин. – Ты – геран, оказался здесь, в доме раттов, которые отправляются в Запретный дворец. Да я готов съесть собственный хвост, если это случайность!

– Тебе его засолить или замариновать? – не удержалась Шари.

– Сырой сойдёт, если докажешь, что Эней не сыграет важной роли во всём этом!

– Я в долгу перед Шари, – напомнил он. – Я собирался расплатиться возмещением всего ущерба, что причинил.

– Но вместо того чтобы разбираться с ремонтом и лекарствами, ты можешь просто присоединиться к команде и отправиться с нами! – расцвёл Сорин, предлагая альтернативу.

Шари нахмурилась.

– Ты говоришь так, словно стать Рискнувшим – это всё равно, что починить старый сарай. Взвесь все возможные опасности. Между смертью и прищемленным пальцем выбор очевиден, Сорин.

– Ты не помогаешь, Шари, – прошипел брат.

Она замолчала. Это было дело Сорина, не её. Она уже сделала свой выбор. Черёд за Энеем.

– Для покорения Запретного Дворца нужны представили каждой расы. Найти его могут только альды; добраться до него без геранов невозможно; пройти его можно только с помощью раттов.

Шари и Сорин были изумлены: Эней только что процитировал один из редких принципов, усвоенных при прохождении Запретного Дворца в прошлом. Понадобился не один Рискнувший, чтобы выявить эту закономерность. Оттого создавались многорасовые группы путешественников.

– Ты хочешь, чтобы я стал одним из спутников, – серьёзно произнёс Эней.

Шари поняла, что дело близится к развязке. Время шуток прошло. Решалось будущее Энея – того, кого она повстречала несколько дней назад, но за кого уже несла некую долю ответственности. Она не хотела, чтобы он брал на себя то, что не сможет вынести. Шари становилось противно от одной мысли, что Эней может пострадать, поддавшись на уговоры Сорина.

Поднявшись из кресла, она пересела на лавку рядом с братом. Эней обратил внимание на её приближение и проследил весь путь. Забыв о разнице в восприятии, Шари взяла обеими руками ладонь Энея и сжала в своих. От неожиданности он застыл.

– Я не могу сказать, что я полностью на стороне Сорина.

– Ша… – Сорин попытался встрять, но сестра так на него посмотрела, что он тут же закрыл рот.

– Я иду с ним, потому что он мой брат и потому что я не хочу отпускать его одного. Куда он, туда и я. Мы семья.

От смущения Сорин опустил взгляд.

– Но ты, – Шари крепче сжала руку Энея, – ты не обязан ему. Да и мне, по большому счёту, тоже. Я не спасла тебе жизнь, Эней, я оказала тебе помощь, это естественно. Без меня ты бы не умер, тебе было бы немного тяжелее, но ты точно не умер бы здесь. Долг, о котором ты говоришь, ты путаешь его с обыкновенной благодарностью.

Похоже, её слова прозвучали для него оскорбительно. Эней вырвал руку из её ладоней и поджал губы. Его глаза сузились, однако он молчал, видя, что Шари ещё не закончила.

– Ты можешь верить чему угодно: словам Сорина о воле богов, своему понятию долга, интуиции или здравому смыслу. Но, пожалуйста, будь уверен в своём решении. Ты знаешь, на что Сорин предлагает тебе пойти.

Эней повернул голову и уставился в пламя огня в камине. Он не моргал. Шари нервничала, не слишком ли сильно она надавила на него. Она опять смутилась, что дала волю эмоциям и причинила ему неудобство, взяв за руку. Сорин же выглядел на удивление уверенным в себе. Словно знал, какой ответ последует.

Эней посмотрел на брата и сестру, и огонь превратил его голубые глаза в ледяное пламя.

– Я иду с вами.

– Поче… – Шари хотела узнать причину, но Сорин её перебил:

– В качестве спутника?

– Да, – коротко подтвердил Эней.

– Слава Дарису! – радостно засмеявшись, воскликнул Сорин.

– Да, но почем… – она попыталась снова, и вновь была остановлена. На этот раз брат прикрыл её рот тёплой ладонью.

– Кому какое дело до причин, если ответ получен?

Шари сдалась. Скрежет на крыше превратился в недолгую тишину, затем дверь дома открылась, и вошёл Тари. Он обвёл помещение взглядом, убедился в своих мыслях и приютился рядом с камином. Свет плясал на его сложенных крыльях приглушёнными пятнами.

Сорин ознаменовал завершение дня победоносным ужином. Он помогал сестре при готовке, потому что Шари едва шевелила руками. В течение всей трапезы брат составлял план действий на завтрашний день.

Им предстояло провести последнюю ночь дома.

5

Немного снисхождения Шари заслужила, как она считала. Однако в глубине души не ждала таких подарков. Поэтому для неё было полной неожиданностью обнаружить, что она проспала до полудня под охраной бдительного Тари. Грифон лежал рядом с её кроватью, вытянув крыло и тихо подчищая перья. Солнечные лучи, прорываясь сквозь облачные ямы Верхнего мира, проникали в окна, в щели стен и бессовестно сновали по всей комнате. Шари недовольно нахмурила брови, когда солнечный зайчик одарил теплом её лицо. Натянула покрывало на голову, но потревоженный покой было не вернуть.

Она открыла глаза и боковым зрением увидела Тари. Заметив её пробуждение, тот прекратил чистку и мотнул головой, словно спрашивая, как она поживает.

– Давно у нас дома не было так много народу, Тари, – спросонья она говорила более хриплым голосом, чем обычно. – Настолько, что тебе приходится ночевать со мной.

Тари повёл плечами, складывая крылья за спиной. Для него ничего из ряда вон выходящего не случилось – совместные ночи были в ходу в ранние годы их семейства. Поменялось только распределение: Шари охватила взглядом комнату брата, в которой спала, и в очередной раз убедилась, как много у него вещей.

Она не могла позволить Энею чувствовать себя ещё более зажатым, поэтому решила оставить ему свою спальню на эту ночь. Сорин спал в кресле, из-за чего всё утро стонал, как ломило тело. Благо, делал это шёпотом, чтобы не разбудить сестру.

После утренних процедур переодевания и умывания Шари похватала всё, что не нужно готовить и можно съесть прямо так, и присоединилась к ребятам. Они выходили из сарая, когда пересеклись с проснувшейся.

– Ты весьма притомилась вчера, Шари, – приветствовал её брат, хлопая по плечу. Зелёная бандана была повязана на голове.

Эней воздержался от слов и кивнул.

– Надеюсь, путешествие будет легче, чем подготовка к нему. И да, в твоём плане предусмотрено, чтобы в каждом пункте, где мы будем останавливаться, была возможность помыться? – ещё мокрые волосы щекотали лицо Шари. – Если нет, я умываю руки.

– Я сделал ставку на то, что в самом дворце у нас не будет времени на такого рода… приземлённые дела. Не хочешь начать привыкать к этому?

– Фу, – скривилась она, – нет, такой вариант даже не рассматривай. Опасности опасностями, но даже три дня без водных процедур сведут меня с ума.

– Не говоря уже о весьма щепетильных в этом вопросе альдах, – вставил комментарий Эней.

– К тому же, тебе надо будет как-то бриться, – Шари дотронулась до подбородка брата, коснувшись большим пальцем ямочки. – Не хочешь же ты быть как дядя.

– Я ещё недостаточно стар для бакенбард и бороды, – пробурчал Сорин. – Но вы правы, да. Мы ограничены в средствах, однако я постараюсь устроить всё так, чтобы мы не походили на бездомных оборванцев.

– И на том спасибо.

Только зайдя в дом, Шари увидела, что ребята не с пустыми руками. К рюкзаку Сорина добавились ещё вещи, такие как сумка, покрывала, глиняная посуда, немного лекарств, пара книг. На столе разложена огромная карта. Рядом лежали листы бумаги, исчирканные почерком Сорина. Тари вышел из спальни и посмотрел на карту со скрытым любопытством.

Разглядывая всё это, Шари не заметила, как рядом с ней встал Эней.

– Я знал, что ратты по натуре своей дотошны, когда нужно, как вы говорите, «сделать дело». Но никогда не видел подобного вживую.

– С таким подходом у нас, возможно, есть какой-никакой, но шанс хотя бы добраться до Верхнего мира, – с большой натяжкой судила Шари.

– В тебе больше скепсиса, чем должно быть во мне, – покосился на неё Эней.

– Я знаю Сорина дольше, чем ты, – пожала она плечами, – и в его чёткие планы всегда вносятся импровизированные коррективы.

Он принял это к сведению. Обошёл стол и встал по левую сторону от подсчитывающего что-то Сорина. Тот зажал карандаш губами и мычал себе под нос. Затем хлопнул ладонями по столу по обеим сторонам от карты и обнажил зубы в улыбке.

Шари поняла, что пришло время слушать.

– Я вся внимание, – отрапортовала она.

– Отлично, – бодро начал Сорин. – Итак, я уже успел сбегать и стряхнуть с одного парня деньги, что он мне задолжал. Добавим их к моим сбережениям, и у нас набирается приличная сумма. У тебя есть что-нибудь?

– Немного накоплений.

Она вспомнила о сохранённых деньгах, заработанных на праздничной ярмарке. Минута, и деньги были отданы брату. Он пересчитал их и прибавил к уже имеющимся.

– Да мы по финансам скоро обгоним главу! – обрадовался он. – Предположим, с этим вопрос решён. Смотрим дальше. Первый пункт нашего плана – добраться до Слайсепта, столицы. Там у нас консульство, там и многорасовое население. Попробуем отыскать альдов. Обследовать Нижний мир слишком долго.

– Как мы попадём в Слайсепт? – не отвлекался от сути Эней.

– Нам надо идти на север, – Сорин повёл пальцем по карте, начав с пятна под названием «Стирданор». – У нас по пути две деревни, небольшие совсем. И мы оказываемся в Лоунпате, первом крупном городе вокруг нас. Большая торговая точка на нашей карте. Также имеет доступ к Рифовой Дороге.

– Ты уверен, что нам не нужно в Нижний мир? – засомневалась Шари. – Рифовая Дорога связана не со всеми городами Среднего мира. И если мы попадаем в Лоунпат, не лучше ли нам спуститься и поискать альдов внизу?

– Нет, – был категоричен Сорин. – Нет нужды. Рифовая Дорога по длине чуть меньше, чем Радужная Тропа. Мы потратим неделю, а то и больше, чтобы только добраться до Паратосса, центра Нижнего мира. Сейчас идёт год поклонения Великому Духу, много паломников, монахов. Там, – он указал пальцем себе под ноги, имея в виду Нижний мир, – сейчас больше религии, чем во всех храмах всех миров, вместе взятых.

– Он прав, – согласился с ним Эней. – Удачей будет не столкнуться с ярыми фанатиками, выступающими против покорения Запретного Дворца.

– К тому же, у меня есть… предчувствие, – азартно блеснули глаза Сорина, – я знаю, я чувствую, что мы найдём альда в столице. Слайсепт не зря стал первым многорасовым городом более шестидесяти лет назад.

– Но разве нам не нужна печать из консульства Нижнего мира, чтобы отправиться в путь? – всё ещё не была уверена Шари.

– Необязательно, – покачал головой брат. – Официально требуется хотя бы две из трёх печатей на документе, чтобы стать Рискнувшими. Мы с тобой – представители раттов, нет ничего, что бы могло препятствовать получению печати в Слайсепте. Эней, – он указал на него пальцем, чуть не ткнув в грудь, – будет представителем геранов, консульство Верхнего мира должно поставить печать. – С хлопком он ударил кулаком по раскрытой ладони. – Бум! У нас все необходимые бумажки, дирижабль и команда! Дело сделано!

– Ну, если ты так уверен…

– Я уверен, – ухмыльнулся Сорин. И вернулся к карте на столе. – Так, где мы были? А, точно. Мы добираемся до Лоунпата, там садимся на поезд и с ветерком доезжаем до столицы. На месте разбираемся, с чем имеем дело. Отыскиваем альда, готового рискнуть вместе с нами. Затем показываемся в консульстве и получаем печать, как готовая группа Рискнувших. Доходим до Нирмаунда – предгорного городка, он служит связью между Средним и Верхним мирами. Берём ещё один поезд и отправляемся в Верхний мир. Придётся побегать по воздушным островам, потому что, если я правильно помню, консульство находится в политической столице, а приедем мы в культурную. Сейчас…

Он заскользил пальцем по району воздушного архипелага. Эней, чтобы помочь, указал острым когтем на одно из названий. Сорин просиял.

– Да, верно, спасибо, друг мой! Мы приезжаем сюда, в Таминар, я правильно произнёс?

– Да.

– Хорошо. Так вот, прибываем в Таминар, оттуда добираемся до Новемии. Опять консульство, но на этот раз будем решать не только проблему с печатью, но и вопрос транспорта. В аренду нам должны выдать дирижабль. На это подписалось правительство Верхнего мира при обсуждении ситуации с Запретным Дворцом. При должном порядке они предоставляют команду и дирижабль, чтобы доставить Рискнувших до пункта назначения.

На последних словах Сорин ткнул пальцем в пустой участок в районе Верхнего мира. Там не было указано островов, архипелагов или каких-либо населённых пунктов геранов. Лишь облака.

– И-и-и, – протянул он, – я думаю, это всё. Краткий обзор. – Начал загибать пальцы, произнося названия: – Лоунпат, Слайсепт, Нирмаунд, Таминар, Новемия, Запретный Дворец.

Шари была обескуражена. Не один год они с Сорином обсуждали гипотетическое путешествие, но он никогда не вдавался в такие мелкие детали. Кроме столицы и Лоунпата не звучало никаких других названий. Теперь же перед ней был чётко прописанный путь.

«Сорин взялся дописывать сценарий собственной жизни, заброшенный богами», – ей вспомнилось, какое сравнение он привёл вчера.

– Звучит вполне ясно для меня, – Эней потянулся, наполовину расправив крылья и едва не сбив стоявшую на полках посуду.

– Естественно, мы можем отходить от плана ненадолго, – решил пояснить Сорин. Он уже складывал карту. – Например, я очень хочу посетить оружейный магазин в Слайсепте. Мама рассказывала, что там они держат копию отцовского меча. – Смущение окрасило его лицо. – Я бы хотел его увидеть.

Шари обратилась к Энею:

– У тебя есть какие-нибудь пожелания? Место, которое ты хотел бы посетить в Среднем мире?

Он покачал головой.

– Нет. Я никогда не был за пределами Верхнего мира. Я последую за вами, но не поведу сам.

– Ясно, – в задумчивости от его слов кивнула Шари. Эней в первый раз заговорил о своём прошлом. Это было хорошим знаком. – Так, когда мы выходим?

– Около пяти вечера, – сверился по часам Сорин. – Есть ещё пара часов, если хочешь что-то сделать. В половину шестого сменяется стража у ворот, а патруль в это время к югу от главной площади. Мы постараемся пройти так, чтобы нас не заметили и не донесли на нас дяде.

– Постой-постой, – опешила Шари, – ты планируешь выбираться тайком? Не через вход в Стирданор?

– Конечно, через вход, Шари, как иначе-то, – заверил её брат, – не по стенам же лезть. Эней и Тари перелетят с лёгкостью, но нам с тобой придётся быстро преодолеть эту точку, – он нахмурился, – не хочу, чтобы о нашем уходе дяде стало известно тут же, едва мы выйдем на дорогу.

– Ты всё просчитал, – под впечатлением пролепетала она.

– Разумеется, – с нотками хвастовства заявил Сорин.

Страха не было. Он должен был появиться, укорениться внутри Шари, поселиться на подкорках. Страх за брата, страх перед неизвестным. Но его не было. Шари ничего не боялась. Была удивлена, как легко всё для неё складывается: следовать за Сорином, составлять компанию ему и Энею. Обязанности? Появятся, наверняка, со временем. Когда сформируется команда. Когда они влипнут в первые неприятности. Когда Запретный Дворец перестанет быть таким… далёким. Недостижимым. Пока он маячил где-то вдалеке безликой фигурой, скрытой за облаками, куда более ощутимыми и реальными по сравнению с ним.

Ей станет страшно. Но позже, знала Шари. А пока что её переполняло волнение. Холодный восторг, взрывающийся брызгами внутри. Она вся трепетала от мысли о том, чему уже было положено начало.

В голове до того момента было пусто. Она наполнялась фактами и важными сведениями, которыми делился Сорин. Теперь же мозг заработал, как заведённая машина. Он чётко выдавал инструкции, что делать дальше.

Шари отодвинулась от стола и размяла ладони.

– Нам нужно решить, у кого останутся ключи от дома. Написать записку на случай возвращения мамы, – перечисляла она, – написать и отправить письмо ей же о том, где мы и куда собираемся.

Сорин внимал её словам и соглашался со всем сказанным. Потом подпрыгнул на месте от её громкого возгласа:

– Лиссар!

Эней обратил вопросительный взгляд на Сорина и хотел поинтересоваться, но тот ладонью попросил его молчать. Шари в нетерпении забродила по комнате, натыкаясь на мебель и обходя её.

– Мы должны навестить его, Сорин! Он говорил мне, что я пойду с тобой. Дарис! Он знал, что я пойду с тобой!

– Я никогда в нём не сомневался, – с широкой улыбкой произнёс он.

– Мы должны оставить ему ключи, – решительно заявила Шари. – У него наступит ремиссия. Скорее всего, его отпустят из госпиталя. Он мог бы пожить здесь, пока нас не будет. Последить за домом.

– Ему опять становилось хуже? – с тревогой спросил Сорин.

– Да, – расстроенно ответила она. – Недавно. Ты не мог знать, ты был весь в работе. Это было так же ужасно, как и в прошлый раз.

– О, боги.

– У Марим есть лишние ключи. Наши мы отдадим Лиссару. И вопрос с домом будет закрыт.

– Значит, решено, – щёлкнул пальцами Сорин. – Я сажусь за письма, потом сбегаю на почту. Эней, ты со мной. Как обычно, не высовываешься и остаёшься на крышах. И мне кажется, тебе пригодилась бы обувь, друг мой.

– Зачем? – опешил тот.

– Да, действительно, зачем, – фыркнул он. И вернулся к сестре: – Ты собираешь всё, что тебе нужно будет в дороге. Только не переборщи, Шари.

– Хорошо, – покорилась она.

– Затем мы берём вещи, закрываем дом. Большую часть багажа отдаём Энею и Тари.

Названные переглянулись. Сорин виновато развёл руками:

– Простите, ребята, но вам проще всего выбраться за пределы города. Вы сможете вылететь и дождаться нас у… – он напряг память, – у указателя на перекрёстке, он недалеко. Тари знает где.

Эней искал поддержки в глазах грифона. Тари кивнул, заверяя его, что всё схвачено.

– В это время мы с Шари навестим Лиссара в госпитале. Оставим ему ключи. Как раз должны успеть к моменту, чтобы оказаться у ворот в отсутствие стражи. У нас будет не больше двадцати минут.

На пути к госпиталю Шари окончательно поняла, что они уходят. Окидывая привычным взглядом окрестности, доску объявлений, кучкующихся раттов преклонного возраста, осуждающих молодёжь за их неугомонность, – все знакомые картины повседневной жизни скоро будут лишь воспоминаниями. Они отправляются навстречу неизвестности. Ведомые энтузиазмом и верой, готовые рискнуть просто ради самого риска. Шари больше не считала брата безрассудным. Увлекающимся – да, мечтателем – безусловно. Но теперь он решал их судьбу. И она готова была следовать за ним без сомнений.

До этого они встретились у дома. Заперли дверь на ключ, проверили багаж. Кроме рюкзака с вещами, Шари не расставалась с поясной сумкой, где хранила всё самое необходимое. Эней поделился размышлениями о том, что у раттов есть необычное предпочтение в одежде: на ней много карманов. Он связал это с особой чертой этой расы – запасливостью, накопительством.

«Ратты мало что выбрасывают. Любят чинить и перерабатывать. Это похвально, пока твой дом не начинает лопаться от всего хлама, что ты в него засунул».

Сорин счёл это камнем в свой огород и начал тщательно пояснять, что каждая вещь в его сарае и комнате необыкновенно важна и играет большую роль в повседневной жизни. Шари наблюдала за ними, и отчего-то ей было легко. Видеть, как раскрепощается Эней. Он больше не чувствовал себя потерянным в их мире. Найдя в ней и Сорине безопасность, он постепенно расширял границы своего пространства.

«Возможно, – думала Шари, – скоро в его кругу доверия найдётся место и для нас с Сорином. Если мы хотим пройти Запретный Дворец, мы должны быть ближе, чем просто знакомые. Необходима взаимная поддержка».

Такие мысли отвлекали её от того, что делали руки. А руки сжимали связку ключей и поправляли лямки рюкзака за спиной. Покидать дом сложнее, чем это звучит во вдохновляющих речах Сорина. И каким бы воодушевлённым он ни выглядел, ему тоже приходилось нелегко.

Обувь Энею так и не купили.

Сложив бандану инадев её на голову вокруг лба, как повязку, Сорин с уверенностью отправил Энея и Тари с багажом на место встречи за чертой города. Затем взял сестру за руку, и вместе они отправились к зданию с белыми стенами. Стражника не было на месте: вероятно, какой-нибудь больной нашёл время и возможность побуянить, и блюститель порядка покинул свой пост, чтобы его угомонить.

По дороге к палате Лиссара им встретилась одна из сестёр, занимающаяся его лечением. Она выглядела измождённой, очевидно, давно не спала, её руки дрожали, а глаза будто покрылись плёнкой. Хвост волочился за ней по полу.

Встретив знакомых ребят, сестра сделала над собой усилие и улыбнулась в приветствии.

– Вы плохо выглядите, – не стала лгать Шари, осторожно коснувшись её плеча.

– Знали бы вы, сколько раз я уже это слышала за сегодня, – устало согласилась с ней несчастная.

– Дай вам Дарис хорошенько отдохнуть, – посочувствовал ей Сорин.

– Последние две ночные смены выдались ужасными. Одного мальчика из детских палат лихорадило, приходилось непрерывно следить за его температурой. А потом у одного из этих обалдуев из стражи открылось кровотечение, – её губы, несмотря на улыбку, дрожали. – Им, видите ли, захотелось размяться.