Текст книги "История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству"

Положение Армении в конце царствования Вахрама V

К концу царствования Вахрама V сасанидский двор мог гордиться, что с помощью вкрадчивой и гибкой политики почти достиг своих целей. Персидский марзбан Мир-Шапур, которому Вахрам поручил управлять Арменией, был, по всей видимости, либеральным чиновником и поддерживал в ней порядок, не оскорбляя национальные чувства армянского народа. Однако попытка навязать армянской церкви патриархов-сирийцев закончилась неудачей. Правда, после смерти последнего из этих сирийских патриархов, Шимуэля (437), персидская партия возвела, точнее, вернула на патриарший престол прелата-армянина Сурмака, который был врагом святого Саака и оклеветал его, к тому же был ничем не лучше своих предшественников. Но нам уже известно, что Саак до самой своей смерти (5 сентября 439 г.) продолжал, несмотря на назначение Сурмака, исполнять чисто духовные обязанности патриарха, а персидские власти не беспокоили Саака и после него с такой же терпимостью относились к святому Месропу. После смерти Месропа (440) духовным руководителем церкви стал святой прелат Ховсеп I из Хохоцима, или Кохоцима (в долине Вай, иначе Вайоц-Цор). А когда сошел в могилу Сурмак (444), персидские власти признали Ховсепа единственным патриархом Армении.

Кроме того, персы, как мы уже знаем, дали одному из армянских нахараров, Вагану Аматуни, должность хазарапета, то есть главного управляющего доходами и правосудием, это делало его вторым гражданским должностным лицом Армении после марзбана. Были и другие нахарары, чьи действия имели решающее значение в делах страны, например Аршавир Камсаракан, Саак Багратуни, Васак Сюникский, Вардан Мамиконян и Нершапух Арцруни. Васак, наследственный владетель значимой провинции Сюник, сумел войти в милость к царю Персии Вахраму V, и тот даже сделал его марзбаном Армении, преемником Михр-Шапура. Это назначение само по себе было очень важно тем, что ктесифонский двор назначал армянского аристократа наместником и вторым лицом после царя в Армении (ок. 438–451)[156]156
  Елисей Вардапет (Егише, армянский писатель V в., епископ Аматуниев, секретарь Вардана Мамиконяна. – Ред.) официально называет Васака титулом «марзбан».


[Закрыть]. Добавим к этому, что Васак своими достоинствами полностью заслуживал эту должность и, по словам Кеворка Аслана, «пользовался большим уважением даже у национальной партии за то, что был защитником цивилизаторской деятельности Месропа». Именно Васак добился в 444 году от персидского правительства признания единственным патриархом выдающегося прелата Ховсепа из Хохоцима. Честолюбие Васака не знало границ: он надеялся благодаря своей гибкости в отношениях с персидским двором когда-нибудь получить от персов корону Армении. Позже мы узнаем, как это тщеславное чаяние все больше подчиняло Васака персидскому двору и в итоге сделало его предателем родины. С ним мог бы сравниться Вардан Мамиконян, внук по матери святого Саака и командующий армянской армией. Вардан во время поездки в Константинополь получил там титул стратилата. Он тоже был в милости у персов, правда, благодаря своей принадлежности к могущественному клану ему словно было предназначено стать во главе своего народа.

Йездигерд II. Гонения на армянских христиан

Вахрама V сменил на троне Персии его сын Йездигерд II, который с самого своего воцарения стал вести себя как враг по отношению к христианам. Эту вражду царя поощрял его министр Михр-Нарсе, как и царь, ярый последователь зороастризма[157]157
  В армянских источниках Михр-Нарсес назван титулом «хазарапет Ворот Ирана», или «хазарапет Ирана и Анирана». Его настоящий персидский титул был «великий управляющий Ирана и Анирана».


[Закрыть]. Оба они вскоре столкнулись с сильным препятствием – верой армян. Со времени присоединения Армении к Персидской империи никто, в сущности, не тревожил армян из-за их веры. Сасаниды проводили очень гибкую политику: они старались постепенно ассимилировать эту страну, льстя ее знатнейшим аристократам или приручая их, и были готовы позволить этим знатным господам, а с ними и их народу исповедовать христианство. Нам уже известно, что ктесифонский двор лишь следил за тем, чтобы армянская церковь как можно дальше отошла от византийской и сблизилась с сирийскими церквями Ирана. При Йездигерде II и Мир-Нарсесе он стал вести себя иначе. Царь царей и его министр сразу начали ассимилировать армян, вынуждая их отречься от христианства и принять религию Заратустры.

По словам Лазаря из Парпи, инициатором этих гонений был вероотступник из семьи князей Сюни. Его имя у самого Лазаря указано как Варазвакан, Степанос Орбелян называет его Варазвахан, а по мнению Броссе, это имя звучало скорее как Варазваган. Это был зять того Васака, князя Сюникского, который, как нам уже известно, был марзбаном Армении по поручению царя Персии. Варазваган очень плохо обращался со своей женой и поссорился со своим тестем, всемогущим Васаком. Тот попытался его погубить, но Варазваган вовремя успел сбежать и укрылся при персидском дворе; там он перешел в зороастрийскую веру, стал другом министра Михр-Нарсе и от ненависти к своим семье и народу поощрял планы министра, направленные против армянских христиан.

Если верить Елисею Вардапету, Йездигерд II сперва начал осуществлять свои злобные замыслы в сражавшихся под его командованием армянских войсках. И в самом деле, известно, что этот царь должен был вести большие войны против «варваров», которые сменили в Афганистане первоначально живших там кушан, иначе индо-скифов, а именно против кидаритов, «чолов» и других гуннских племен (гуннов-хефталитов) несомненно монгольской расы, кочевавших по тем землям, позже названным Туркестаном. Для этих войн Йездигерд II набрал войска из армян и назначил местом их сбора провинцию Ари (Герат). «В Великой Армении были набраны на службу дворяне, сыновья дворян и свободные мужчины». Эти новобранцы, по словам Елисея, привели с собой священников, которые продолжали внутри великой персидской армии публично совершать для них христианские религиозные обряды. Подобное открытое исповедование христианства вызвало недовольство царя, и вот к чему оно привело. Однажды молодой армянский нахарар Гарегин посмел противоречить ему по одному из вопросов христологии, и Йездигерд лишил смельчака его высокого звания, приказал пытать, а затем казнить. В той же летописи сказано, что царь Персии велел арестовать многих находившихся в армии знатных армян и попытался угрозами или лаской заставить их отречься от христианства. Те, кто отказался это сделать, были лишены своих званий и отправлены на передовые рубежи кавказской границы или на восток Ирана воевать против гуннов и кидаритов[158]158
  Дальше из упоминания Лазаря из Парпи нам станет известно, что Вардан Мамиконян во время этих войн доблестно сражался возле Мервируда в Маргиане на глазах самого Йездигерда II.


[Закрыть].

А затем появился указ для всех. Примерно в 449 году он был обнародован в самой Армении. Лазарь из Парпи и Елисей хвалятся тем, что сообщают текст этого указа, которым Йездигерд II обязывал армян перейти в зороастризм. Текст Лазаря выглядит более правдоподобным. Перед ним Лазарь, подобно античным историкам, помещает речь, в которой Михр-Нарсе доказывает царю необходимость этой меры. Доводы, которые приводит министр, в основном относятся к религиозному благочестию, но в них присутствует и политическая подоплека: «Армения находится на границе с владениями императора, и ее народ исповедует ту же веру. Если ты приучишь армян соблюдать наши религиозные законы, они будут привязаны к тебе и стране ариев, станут дальше от императора и отделятся от него. Армянский народ прочно соединится с нашим, и одновременно мы приобретем иберов и агуан (албанов)».

Сам указ в том виде, в котором его цитирует, излагает в сокращенном виде и толкует Лазарь, от имени Йездигерда II был адресован министром Мир-Нарсе армянской знати. Министр встал на позицию самого ортодоксального зороастризма: царь Персии ради спасения своей души обязан спасать души своих подданных, обращая их в истинную веру, то есть в религию Заратустры. «Вот почему мы составили для вас и прислали вам перечень догм нашего учения, которое основано на истине. Мы желаем, чтобы вы, которые так полезны для страны и дороги нам, приняли нашу святую истинную религию и не исповедовали больше свою нынешнюю веру, которая, как мы знаем, ложна и бесплодна»[159]159
  Елисей в этом месте вставляет в свой текст краткое изложение принципов зороастризма согласно учению зерванитов.


[Закрыть].

Получив этот указ, епископы Армении во главе с патриархом Ховсепом из Хохоцима и нахарары собрались на совещание. Лазарь перечисляет этих нахараров, и этот его список имеет огромную ценность, потому что это точный и, несомненно, подлинный перечень крупнейших феодальных семей, которые заняли место царей Аршакидов и разделили между собой Армению. Он упоминает Васака, князя Сюника и марзбана царя Персии, Нершапуха, главу рода Арцруни, «генералиссимуса» Вардана Мамиконяна, Артака, князя области Мокк, Гюта, главу рода Вахевуни, Шмавона, главу рода Андзеваци, Манеджа, главу рода Апахуни, Аравана, князя области Вананд, Аршавира, главу рода Аршаруни, Вагана, главу рода Аматуни, Атома, главу рода Гнуни, Варазшапуха, главу рода Палуни, Храрата (Фраата), князя области Ашоц и других. По словам Елисея, это собрание или, по меньшей мере, собрание прелатов[160]160
  Он перечисляет только епископов.


[Закрыть] происходило в Аштишате, резиденции патриархов. Коллективный ответ, составленный там, был таким: армянский народ во всем подчиняется царю Персии, законному государю Армении, но считает, что царь не вправе вмешиваться в церковные дела, которые относятся к области веры, и категорически отказывается даже думать об отречении от христианства.

Нахарары между христианской верой и верностью Сасанидам

Получив этот «манифест», Йездигерд II вызвал к себе главных нахараров. Это были марзбан Васак, князь Сюника, Нершапух Арцруни, Артак Рештуни, Гадешо Хорхоруни, Вардан Мамиконян, Артак, князь Мокка, Манедж Апахуни, Гют, или Гиют Вахевуни и Шмавон Андзеваци[161]161
  Этот список одинаков у Елисея и Лазаря. Отметим, что Гадешо (или Катешо) Хорхоруни у Степаноса Орбеляна назван Дадишо.


[Закрыть]. Некоторые из этих феодалов находились в армии, в свите царя, другие – в военных лагерях на границе с гуннами, а еще несколько человек остались в Армении. Одновременно с ними и с той же целью были вызваны бдеашх Ашуша, князь области Гугарк, а также многие князья Иверии (Грузии) и вожди агуан[162]162
  Ашуша недвусмысленно назван в «Житиях армянских святых» бдеашхом Гугарка. По мнению Броссе, это был армянский вождь, правивший частью пограничной провинции Гугарк или всей этой провинцией, которую так часто оспаривали друг у друга грузины и армяне. В «Житиях армянских святых» упомянут еще один «иверский» аристократ, вызванный к персидскому двору, – бдеашх Вазген, чьи земли, как предполагает Броссе, находились не в Грузии, а в областях Арран и Муган (нынешний Карабах). Царем Иверии (Грузии) был тогда Вахтанг I Гургаслан (так у автора, точнее – Горгасали, или Горгасал. – Пер.) (примерно 446–499).


[Закрыть].

Вызванные князья не могли уклониться от приезда, но то, как их приняли, сразу показало им, что их ждет тяжелое испытание. «По обычаю, когда армянская конница во главе с ка ким-нибудь знаменитым полководцем прибывала к персидскому двору, ей навстречу посылали высокопоставленного чиновника, который спрашивал о благополучии Армении и о положении в этой стране. Он повторял один и тот же вопрос три или четыре раза, лично осматривал войска и, чтобы отпраздновать их прибытие, щедро раздавал им благодарности. Царь, в присутствии знатнейших особ, хвалил прибывших и напоминал им о подвигах их предков», – пишет Елисей. Эти традиции, которые поддерживали высокий уровень взаимной вежливости в отношениях царя царей и его армянских вассалов, на этот раз не были соблюдены. На приеме у царя нахарары заявили, что их верность правящей династии безупречна и напомнили, как были верны предыдущим царям вплоть до Вахрама V, и о доверии этих царей к ним. Йездигерд же ответил им с чисто религиозной точки зрения: «Вы убиваете огонь, вы загрязняете воду, вы оскверняете землю тем, что хороните в ней мертвых, вы помогаете Ариману победить!» Он стал угрожать, что сошлет их в самые недоступные округа Сеистана, и добавил: «Многие из вас погибнут в пути от жары». А после этого заявил: «Потом я пошлю в вашу страну бесчисленные армии с боевыми слонами и вышлю ваших жен и детей в Хузистан (Сусиан)!» По словам Лазаря из Парпи, Вардан Мамиконян сам взял слово и произнес достойную речь, в которой заверил царя, что безоговорочно верен ему, но при этом заявил, что отказывается отречься от христианства: «Я решил в своем сердце, что скорее принесу еще большие жертвы, если это возможно, и посвящу царю ариев и его стране все свои силы, свою жизнь, свое имущество, все, чем я владею в своем доме, но переменить веру, переменить ее из-за страха перед людьми – этого я не могу!» Однако он и его соотечественники получили отсрочку на несколько дней, прежде чем произошло неизбежное.

Йездигерд потребовал, чтобы его армянские вассалы по зороастрийскому обряду простерлись на земле лицом к солнцу[163]163
  «Верховными богами сасанидского пантеона были Зурван, Ормазд, Солнце (Михр, Митра), Огонь (Адхур) и Бедухт (воплощение зороастрийской религии)» (Кристенсен [Артур, 1875–1945, датский востоковед, исследователь истории и литературы древнего и средневекового Ирана и современного иранского языка. – Ред.] «Иран при Сасанидах»).


[Закрыть]. По совету одного из придворных чиновников, тоже христианина, нахарары прибегли к уловке: они смирились с тем, что должны простереться на земле лицом к солнцу, но мысленно обращали эти поклоны к истинному Богу. По словам Лазаря из Парпи, эта мысленная оговорка претила Вардану Мамиконяну. Понадобилась вся диалектика бдеашха Ашуши, князя Гугарка, который был женат на свояченице Вардана, и вся настойчивость Артака, князя Мокка, имевшего влияние на Вардана, чтобы убедить своего полководца притвориться[164]164
  Отметим, до этого Вардан Мамиконян великолепно служил в персидской армии. Лазарь из Парпи упоминает, что царь персов сам был очевидцем доблестных подвигов Вардана в Марвироде. В. Ланглуа решил, что Марвирод – другое название Авараира. Но мы считаем, что на самом деле это был Мерви-Руд в Маргиане и речь шла о войнах, которые Сасаниды вели против кидаритов, иначе неокушан. В этих войнах участвовали и армянские вассалы Сасанидов.


[Закрыть]. Из не слишком ясного текста Лазаря и нескольких строк Елисея, который что-то недоговаривает, можно сделать вывод, что в этих обстоятельствах и с этими оговорками большинство нахараров и среди них сам Вардан притворно выполнили ритуальные поклоны Солнцу, но некоторые непримиримые предпочли мученически умереть.

Преследование зороастрийцами христиан в Армении

Армянские феодалы надеялись, что благодаря этой хитрости избавятся от царского требования. И царь, убежденный, что действительно добился их перехода в его веру, выразил свое удовольствие всеми возможными способами – устроил торжественное празднество, подарил им почетные одежды и другие великолепные подарки, даже расширил их поместья и даровал новые привилегии. Он дал им в качестве сопровождающих зороастрийских священнослужителей, môghân (магов) и môbadhs (зороастрийских прелатов), которым было поручено обучить армянский народ религии Заратустры и обратить армян в зороастрийскую веру. И эти нежеланные миссионеры, приехав в Армению, действительно сразу начали воздвигать храмы огня в ее главных городах и селениях, а иногда превращали в святилища огня христианские церкви. По словам Елисея, эта попытка обратить Армению в зороастризм была очень крупным предприятием. Йездигерд II послал туда не меньше 700 зороастрийских священнослужителей и ученых, которые «поспешно, ненасытно и усердно начали завладевать богатствами всех святых церквей». Те христианские храмы, которые не были превращены в зороастрийские сооружения, были закрыты, и служение в них было запрещено. Христианские священники получили приказ одеваться как миряне. Молодежь должна была обучаться зороастризму. Официально поощрялись те зороастрийские обычаи, которые были особенно отвратительны людям с армянскими нравами, например омовение бычьей мочой и браки между братом и сестрой.

Восстание христиан против зороастризма

Из рассказа Елисея Вардапета следует, что сопротивление началось среди духовенства, охватило народ и в конце концов увлекло за собой нахараров. Эти знатные господа, какими бы ни были их внутренние убеждения, фактически отреклись от христианства, но духовенство не сдалось. «Епископы отправились каждый в свою епархию, послали своих викариев в селения, деревни и во многие замки горных округов. Они сумели собрать толпы». Священнослужители и миряне, мужчины и женщины брались за то оружие, которое оказывалось под рукой. По словам Елисея, нахарары со своими войсками и сопровождавшими их магами вернулись в Армению в ноябре 449 года, и их люди встали лагерем в Анкхе, возле Двина. Через 25 дней после этого, в воскресенье, маги принялись было ломать двери церкви, но простой священник Левонд воспрепятствовал этому, призвав толпу на помощь и спровоцировав народный бунт, который заставил магов отступить. «Люди вооружились камнями, чтобы разбивать голову магов, и гнали их каждого до его дома». Новость об этом мятеже быстро распространилась вокруг, и народ из всех соседних округов побежал в Анкх на помощь восставшим.

Мятеж в Анкхе, о котором рассказывает Елисей, был типичным для этих событий. Нахарары после своей моральной капитуляции пред Йездигердом II не осмеливались сопротивляться и стонали от горя, но позволяли обращать Армению в зороастризм. Народные массы сами по призыву духовенства начали стихийное сопротивление. И, по словам того же автора, маги, присланные упразднить христианство в Армении, испугались. Елисей рассказывает, что они советовались с Васаком Сюникским, как им вести себя. Васак находился в еще более двусмысленном положении, чем другие нахарары. Он по-прежнему носил сан марзбана и отвечал перед царем Персии за поддержание порядка в Армении, а потому в первую очередь желал остаться в милости у царя. Елисей и Лазарь позволяют нам на мгновение заглянуть в его душу и понять, какую драму переживал этот человек с нечистой совестью, бесспорно, очень набожный христианин, который, «сотрудничая» с врагами своей веры, постепенно оказался в их стане. По словам Елисея, он посоветовал магам осуществлять их план по частям, шаг за шагом и не доводить народ до восстания жестокими и грубыми мерами. Он посоветовал им более тонкую, но также, несомненно, более коварную политику: награждать тех, кто отречется, почестями и должностями и этим привлекать армян в свою веру. Сам Васак начал проводить эту политику, и она быстро привела к тревожным для христиан результатам. Идя по этому пути, дворянство и армия Армении незаметно стали бы исповедовать зороастризм. Однако народные мятежи местного масштаба, как в Анкхе, не превращались во всеобщее восстание.

Вардан Мамиконян – вождь армянского сопротивления

Чтобы это случилось, понадобилась инициатива Вардана Мамиконяна. Могущество его клана и звание верховного главнокомандующего, которое он носил, делали его голос решающим. Его христианская вера была вне сомнений, однако он тоже, под чужим влиянием, простерся на земле перед Огнем и Солнцем, когда этого потребовали. Разочарование в себе и, может, верность династии Сасанидов подсказали ему решение уехать на территорию Византии. Когда он добрался до Араманы в провинции Багреванд, с ним встретились посланцы марзбана Васака Сюникского[165]165
  Это посольство состояло из нахараров и многих прелатов, а во главе его Васак поставил главу клана Арцруни, Аршавира Арцруни, о чем сообщает Лазарь. Другой представитель этой семьи, Шавасп Арцруни, наоборот, перешел в зороастризм и построил в Арташате храм огня. Он надеялся, персидский двор назначит его царем Армении, но был убит Варданом Мамиконяном в сражении у слияния Аракса и Медзмора. Так, по крайней мере, написал Товма Арцруни, который всегда был склонен преувеличивать и хорошие и дурные дела своей семьи. Однако нет сомнения, что семья Арцруни, со времени упомянутого ранее Меруджана Арцруни, во многом придерживалась персидских обычаев.


[Закрыть] и сообщили, что тот умоляет его вернуться. У Васака не могло не вызвать беспокойства, что клан Мамиконянов, самый могущественный в Армении, может перейти в подданство Византии. Послы уговорили Вардана вернуться в Персармению. Правда, Вардан и сам находился в неловком положении: тем, что в Персии официально отрекся от христианства, он исключил себя из христианской общины. Но со всех сторон на него давили, настаивая, чтобы он возглавил восстание. Больше всех подталкивал его к этому другой могущественный нахарар, Ваган Аматуни. Лазарь из Парпи, несомненно враждебно настроенный против клана Аматуни, считал, что причиной такого поведения было не только христианское благочестие: Ваган полагал всеобщее восстание подходящим средством погубить Васака Сюниккого, которого ненавидел всей душой. Следует сказать, что два сына Васака находились при персидском дворе, где их удерживали в качестве заложников: этим Йездигерд II обеспечивал себе верность своего верховного наместника. В случае восстания положение Васака стало бы безнадежным: если бы он присоединился к восставшим, его сыновья были бы брошены в тюрьму, а если бы он остался верен персам, то мятежники уничтожили бы его как предателя и отступника веры.

Летом 450 года Вардан Мамиконян, еще не решивший, что ему делать, встал со своими войсками лагерем в округе Дзахкотн возле того самого города Анкх, где всего за несколько месяцев до этого вспыхнул тот христианский бунт, о котором мы рассказали. Армянские епископы, которые больше не сомневались в Вардане, позвали его на ночное собрание, на котором снова допустили его к церковным таинствам. «Однажды ночью, когда они советовались со всем духовенством, они позвали его туда, расспросили, испытали его и признали, что он ни в чем не отступил от любви к Христу. Все вместе они помолились о нем и приняли его в сообщество христиан», – рассказывает Елисей. «Сразу было решено начать всеобщее восстание. Дворянин Андаган, который предавал христиан и теперь собирался предупредить марзбана, что они готовили, был арестован в Арцахе, отвезен под сильной охраной в Бердкунг в провинции Багреванд и побит камнями», – сообщают Лазарь и тот же Елисей. И Вардан, к которому присоединились все верные нахарары, поднял знамя восстания. По его приказу армянские армии, то есть войска семейства Мамиконян и других феодалов, собрались возле Шахапивана, у подножия нынешнего Аладага, который армянские географы называют Дзахкац, в округе Дзахкотн провинции Айрарат. Марзбан Васак Сюникский, захваченный врасплох и не ожидавший, что движение достигнет такого размаха и мощи, оказался, в сущности, пленником восставших и волей-неволей был вынужден присоединиться к ним. Елисей рассказывает, что Васак упал на колени перед епископами и поклялся на Евангелии в своей верности. Они, «хотя и были убеждены в его лицемерии», посчитали политически более выгодным и в то же время более христианским дать Васаку возможность обдумать, была ли его клятва ложной. Лазарь из Парпи добавляет к этому, что, когда восставшие феодалы пришли к Васаку и потребовали, чтобы тот встал на их сторону, этот князь не сразу согласился, но страх за сыновей, которые оставались заложниками в Персии и могли умереть, удерживал его слабее, чем привязанность к делу зороастрийцев, которая была глубже, чем полагали. В итоге «он был вынужден против своей воли присоединиться к восставшим».

После этого многие нахарары и первым Васак Сюникский произнесли торжественную клятву перед епископами и должны были в подтверждение своих слов поставить каждый свою печать на Евангелии. Рядовые солдаты сразу после этого, не дожидаясь приказа своих начальников, бросились на алтари огня и перевернули их. По словам Лазаря, они «хватали жаровни и бросали их в воду как в братские объятия: ведь персидские ученые говорят, что дух огня и дух воды – братья. Но вода охватывала огонь, как врага, и огонь угасал». Маги везде были арестованы; многие из них – зарезаны в Зареаване провинции Багреванд. И рассказ Елисея, и этот рассказ Лазаря создают впечатление, что, возможно, в этом случае, как всегда при подобных восстаниях, мятежный народ пошел дальше, чем были намерены пойти вожди. И действительно, нахарары не могли планировать истребление магов: если армянские феодалы желали добиться, чтобы персидский двор когда-нибудь разрешил свободно исповедовать христианство в Армении, им был невыгоден непоправимый разрыв отношений с этим двором. Но народное движение было неодолимым. Елисей Вардапет, очевидец и участник этих драматических событий, писал, что тогда «господин переставал показывать, что он главнее своего слуги, богач казался равным простолюдину. Мужчины и женщины, старики и дети имели одно общее сердце во Христе. Все были готовы умереть за свою веру».

Персидские гарнизоны, захваченные врасплох и оказавшиеся в окружении посреди восставшей страны, были взяты в плен или уничтожены. В руках восставших оказалась богатая добыча, но (вот доказательство, что восстание было чисто религиозным) эту добычу оставляли нетронутой, «словно по приказу царского двора». В этой святой войне «презирали золото, никто не брал серебро для собственного пользования, драгоценными одеждами пренебрегали».

Среди городов, которые тогда были освобождены от персидских гарнизонов, Елисей называет «великий город Арташат (Артаксату) и его пригороды», «неприступную крепость Артагер» (в области Аршаруник), «Охакан (в провинции Тарон), хорошо укрепленное место», Ван с зависевшими от него малыми городами и Оротн в Сюнике[166]166
  Елисей по ошибке включил в этот список города Карин (Эрзерум) и Ани (это может быть только Камаха), хотя эти два города находились в византийской Армении.


[Закрыть]. Уже одно то, как далеко находились эти города один от другого, показывает, что персидские гарнизоны были расставлены по всей территории Армении, а теперь оказались отрезаны от мира и утонули в волнах всеобщего восстания. И это восстание было таким стихийным, что, если бы армянские феодалы не присоединились к нему, восставшие повернули бы против них и это движение переросло бы в крестьянский бунт. Елисей намекает, что «несколько армянских солдат» переусердствовали и совершили ошибку: они «без приказа» пересекли армяно-персидскую границу и отправились разрушать часовни огня в персидской провинции Азербайджан.

Однако персы должны были начать ответные действия. Одна из тех персидских армий, которые вели войну против гуннов на кавказском направлении (несомненно, около Дербентского перевала) встала на квартиры в стране народа агуан, Албании у классических авторов[167]167
  Эта страна называлась Агуан или Агван; по названию (учитывая законы фонетики) и местоположению она соответствует Албании греко-римских авторов.


[Закрыть], на северо-восточной границе Армении. Патриарх Ховсеп из Хохоцима и главные нахарары во главе с Васаком Сюникским (многозначительная подробность) отправили к константинопольскому двору посольство с просьбой заступиться за Армению. Послов было четыре – Атом Гнуни, Хемаяк Мамиконян, Вардан Аматуни и Меруджан Арцруни. Письмо, которое они везли, скопировал для нас в своей книге Елисей Вардапет (по его собственным словам). Оно было адресовано императору Феодосию II, но, пока посольство ехало, Феодосий умер, и его сменил на троне Маркиан (450). Елисей и Лазарь сообщают, что, по совету двух высокопоставленных византийских должностных лиц – Анатолия, начальника ополчения Востока, и Флорентия, комеса Востока, жившего в Антиохии, Маркиан «предпочел сохранить союз с язычниками, чтобы не нарушить мир, а не помочь оружием христианскому народу». На самом деле, надо признать, нерешительность Маркиана, который в других случаях был доблестным солдатом, нетрудно понять. Это был 450 год. Аттила, поселившийся со своим народом на тех равнинах, которые теперь входят в состав Венгрии и Румынии, угрожал Константинополю страшным вторжением. Опасность для Восточной Римской империи от гуннов со стороны Дуная была слишком сильна, и империя не могла позволить себе войну на два фронта, а потому разрыв отношений с персами на Евфрате был слишком большим риском. Лазарь из Парпи добавляет, что, по настоянию Вардана Мамиконяна, просьбы о помощи были направлены также армянским феодалам на западной границе армянских земель, вассалам Византии, владевшим землями в областях Ахцник (Арзанена), Дзопк (Софанена), Хашдеанк и Экехеац (Акилизена и Кельцен). Но жители этих областей не могли действовать без разрешения константинопольского двора, а он им этого не позволил. Агуаны же, естественные союзники армян и тоже христиане, сами были связаны обороной от оккупировавших их страну персов и не только не могли помочь армянам, но сами просили у них помощи.

В результате армяне могли рассчитывать лишь на самих себя. Они разделили свои войска на три армии. Первая под командованием Нершапуха Ремпосяна получила задание оборонять юго-восточную границу Армении с Азербайджаном возле округов Гер (Хой) и Зарванд (Салмас). Вторая армия, которой командовал Вардан Мамиконян, должна была защищать северную границу страны против персидской армии, которая действовала в Албании, на земле агуан. Третья оставалась в распоряжении Васака Сюникского.