Текст книги "История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству"

Битва при Акесге

В самом начале лета армянская армия отправилась на отдых в округ Дзахкотн провинции Айрарат, но вдруг Ваган Мамиконян получил от своего союзника, царя Иберии Вахтанга Гургаслана, послание с просьбой о помощи. Гуннские вспомогательные войска, которые вызвал Вахтанг, до сих пор не прибыли, а персидский военачальник Михран угрожал Иберии. Ваган в ответ на просьбу Вахтанга перевел свою армию ближе к грузинскому царю, в округ Кангарк (иначе Кангарни), расположенный на юге иберийской провинции Гугарк на границе Иберии и Армении, за истоком реки Ахурян. Между тем Михран с персидской армией приближался. Нет сомнения, что персы двигались вверх по руслу Куры (она же Мтквари) в ее верхнем течении к ее истоку. Сражение, по всей видимости, началось в местности под названием Акесга, которую, вероятно, надо искать к западу от Гори[186]186
  Так полагал Турнебриз. Броссе считал, что упоминание Лазарем в этом месте летописи «равнины Джарман» – это искаженное название округа Гардман, расположенного к востоку от оз. Севан, и искал место битвы в этом направлении.


[Закрыть]. В любом случае оно началось в условиях очень невыгодных для христиан. К сожалению, неприязнь армян и иберов друг к другу не угасла из-за случайного союза между ними. Армяне, которые так доблестно сражались на родной земле (мы только что узнали об этом на примере боев у Акори и Нерсехапата), плохо понимали цель этого похода в чужую страну. К тому же в армии Михрана были вспомогательные части, состоявшие из тех армян, которые остались сторонниками персов. Их присутствие там и их интриги охлаждали боевой пыл солдат Вагана, но он, уступая горячим просьбам Вахтанга, все же принял бой. По словам Лазаря, чья книга – наш единственный источник сведений об этом времени, Ваган вместе с Камсараканами и князьями Гнуни занял место в центре христианской армии, правый фланг поручил Баршеху Вахевуни и Сатону Габехеану, а левый оставил иберам. Между собой и Баршехом он поставил Саака Багратуни и Бабгена Сюникского. В начале сражения Ваган и Камсараканы вклинились в ряды противника и отбросили центр персидской армии за Куру. Лазарь рассказывает о подвигах Васака Мамиконяна и Нерсеха Камсаракана, владетеля области Ширак. «Неустрашимый Васак ударил копьем одного из персидских воинов и сбил его с ног, но копье Васака сломалось. Он стал искать другое, а найдя, с ликованием в сердце вернулся в бой. Он встретился с Нерсехом Камсараканом, копье которого тоже было сломано и который тоже искал себе другое. „Нерсех! – крикнул он. – Поспеши найти копье и скорее возвращайся: у нас никогда не будет такого удачного случая обменять смерть на бессмертие!“»

И он оказался прав. Когда иберы со своим царем Вахтангом и сами армяне ослабли от борьбы с численно превосходящим противником и начали гнуться под ударами персов, Ваган Мамиконян спас Бабгена Сюникского, который был ранен и упал с коня, – он поднял Бабгена и посадил на круп своего скакуна; но брат Вагана Васак Мамиконян и Саак Багратуни погибли геройской смертью. Храхат Камсаракан, под которым была убита лошадь, был взят в плен персидским полководцем Михраном и закован в цепи.

Ваган Мамиконян увел остатки армянской армии в Таик, к византийской границе. По словам Лазаря из Парпи, персы, которыми по-прежнему командовал Михран, вошли в Базеан и дошли до селения Ду к северо-западу от Эрзерума, которое позже называлось Боюк-Туя; тогда оно находилось на самой границе с Византийской империей. Ваган Мамиконян был всего в 100 километрах оттуда: он и его люди были загнаны в угол и прижаты к этому же участку границы. Михран не решился преследовать его дальше: персидский полководец то ли боялся, что это приведет к разрыву отношений с Византийской империей, которая по-прежнему находилась в мире с Персией и даже теоретически считалась ее союзницей, то ли посчитал, что будет слишком большим риском войти в горы, где укрылись армяне. Он начал переговоры с Ваганом, пообещав, что попросит у царя Пероза амнистию для всех повстанцев, если те сложат оружие. По словам Лазаря из Парпи, Ваган сомневался в искренности этих обещаний и в ответ на них перечислил все беды армян и потребовал полной свободы исповедания христианской религии.

Хотя персы благодаря численному преимуществу и лучшему вооружению одержали победу, они владели лишь частью территорий, занятых их войсками, а в этих горных областях война готовила им странные сюрпризы от армянских партизан. Михран, отозванный ко двору в Ктесифон, увозил туда своего пленника Храхата Камсаракана, но Нерсех Камсаракан, брат Храхата, со своими воинами пошел по следу персидской колонны и возле Багавана в провинции Багреванд сумел в результате блестяще проведенной вылазки освободить пленника. Однако Михран отомстил за это младшему из сюникских братьев, Хазду, которого тоже взял в плен в сражении при Акесге. Хазд отказался отречься от христианства и был казнен. Он умер мученической смертью 25 сентября 482 года «в селении Багаван, в местности Вагаршакерт области Багреванд, в одном из ущелий горы Нипат». К этой казни персов подтолкнул старший брат казненного Гденон, в то время правящий князь Сюника. Он, как мы уже рассказывали, был противником армянского национализма и стал послушным прислужником персов.

Ваган Мамиконян воспользовался отсутствием персидского военачальника и вновь появился в Айрарате. Пройдя через Вагаршапат, где он помолился в знаменитом храме, он пришел зимовать в Двин. Весной 483 года персидские войска вернулись в Армению, но это была новая армия, которой командовал хазарафт Зармихр из знатнейшего рода Карен, наместник иранской провинции Сакастен (Сеистан). Этот военачальник, выйдя из Азербайджана, переправился со своими людьми через Аракс и, пройдя мимо города Арташата, привел их к Двину. Перед Двином он, по словам Лазаря из Парпи, «построил свою армию в боевой порядок на пространстве от леса Хосровакерт до Горы Водопадов (Джерерведж)».

Ваган Мамиконян, по-прежнему находившийся в Двине, увидел, что его столицу вот-вот начнет осаждать армия, которая гораздо больше его собственной. Чтобы выиграть время, он приказал сделать вылазку. Похоже, персы от этого внезапного и неожиданного удара растерялись, но быстро овладели собой. В этом бою были убиты два армянских нахарара – Орди Димаксеан и Кадшадш Сахаруни. Патриарх Ховханнес Мандакуни, сопровождавший христианских воинов, упал с коня, и спутники покинули его, посчитав мертвым, но он сумел вернуться к армянскому отряду.

Ваган Мамиконян, опасаясь, что он и его люди окажутся заперты в Двине, решил вернуться с ними в горы возле границы с Византией, на границу Базеана и Таика. Они добрались до самой границы в округе Шахгомк (в долине верхнего Тортума, на юго-западе Таика), и тут персы едва не застали их врасплох. Персидский военачальник Зармихр, который со своими солдатами шел по его следу, сумел, благодаря хорошим проводникам, после ночного похода по ущельям с первыми лучами рассвета дойти до лагеря армянского героя[187]187
  Лазарь сообщает, каким путем шел Зармихр; этот военачальник разместил свои войска в округе Оках, возле селений Гевхик и Вардашен в Таике, на границе с Базеаном.


[Закрыть]. Зармихр смог захватить в плен многих армянских княгинь, в том числе супруг Нерсеха и Храхата Камсараканов, но Ваган и главные нахарары из его окружения успели добраться до гор. Зармихр со своей армией встал лагерем возле уже упомянутого нами селения Ду. Эта местность у истоков Аракса очень удобна для войны и засад, и Зармихр, несомненно, рассчитывал покончить с армянскими изгнанниками. Но в это время он получил приказ отправиться на Кавказ воевать против царя Иберии Вахтанга Гургаслана. Там он безуспешно пытался захватить в плен или убить правителя Иберии. Вахтанг ускользнул от его ударов и своевременно укрылся в «стране Эгер», то есть в Колхиде, нынешней Мингрелии. В это время Зармихра сменил во главе персидских оккупационных войск в Армении Шапур из Рея, родом из семейства Михран, который в течение нескольких месяцев был марзбаном (483–484).

Правление Марзбана Шапура из Рея. Ваган Мамиконян и армянское сопротивление

Похоже, Шапур из Рея возобновил политику уступок армянам с целью добиться включения их отрядов в персидские армии. Именно поэтому он вежливо обходился с княгинями из семейства Камсаракан, которых приказал содержать под стражей в крепости Бохберд в провинции Базеан. Он надеялся этим почтением увести из партии Мамиконянов мужей этих двух пленниц, то есть Нерсеха и Храхата Камсараканов, князей Ширака, но получил отказ.

Что касается Вагана Мамиконяна, он продолжал партизанскую войну против персов, то укрываясь в горах и отражая оттуда безуспешные удары колонн, отправленных в погоню за ним, то спускаясь на равнину и ночью осыпая тучей стрел лагерь персидской армии. Этими действиями он какое-то время держал под контролем горы на границе Базеана и Таика, а потом перебрался в провинцию Тарон и устроил свой главный штаб в городке Дзахик, входившем в наследственные владения семейства Мамиконян. Оттуда он съездил в область Хаштеанк (Астианену), находившуюся близко к границе с Византией. По словам Лазаря из Парпи, поездка была предпринята, «чтобы получить подкрепление», и эти слова позволяют предположить, что, несмотря на нейтралитет Византийской империи (которой тогда управлял император Зенон Исавр, 474–491), подчинявшиеся Византии армянские провинции без колебаний помогали соотечественникам из Персармении.

Тем временем персы по-прежнему отправляли колонны своих войск преследовать Вагана. Когда армянский герой находился в одном из селений Хаштеанка, марзбан Шапур из Рея, узнавший об этом, попытался застать его там врасплох. «Он во главе всех своих войск выступил в поход на рассвете и стремительно напал на людей Вагана. Но тот не позволял своим воинам расслабляться, а потому они смогли покинуть свой лагерь без потерь». Ваган снова увел своих людей к северу и разместил их лагерем возле маленького озера, на котором стоит город Карин (он же Феодосиополь и Эрзерум), тоже около византийской границы, чтобы иметь возможность перейти ее, если погоня подойдет слишком близко. Во время этого перехода, который повстанцы, чтобы надежнее сбить врагов со следа, выполняли малыми и быстро передвигавшимися группами, двое из помощников Вагана, Мушех Мамиконян и Нерсех Камсаракан со своими людьми, оказались возле селения Арцати (возможно, оно упомянуто византийцами под названием Арце; позже – Кара-Арс) на берегу реки, на противоположном берегу которой стояли лагерем персы, и с негодованием увидели, как персидский солдат собирался казнить несчастного земледельца-армянина, виновного в том, что не выдал их. «Крестьянин бегал вокруг стога сена, пытаясь спастись от гонявшегося за ним убийцы». Один из спутников Нерсеха Камсаракана, Хурс, владетель Ширмаца (в провинции Ашаруник), мужественно переправился через реку и ударом копья убил палача. Воодушевленные его примером, Мушех Мамиконян и Нерсех Камсаракан с горстью своих людей бросились на персидскую колонну, застав персов врасплох, и убили у них 72 человека». Лазарь из Парпи, который точно указывает число убитых, прекрасно передает и дух партизанских операций, которые в итоге сохранили независимость армянского народа.

Ваган Мамиконян быстротой своих передвижений обрекал на неудачу все попытки персов поймать его. С границы округа Карин он вернулся в окрестности Хаштеанка, точнее, в местность между Хаштеанком и Аршаруником и со своими людьми встал лагерем в селении Эрез. Едва он оказался там, армян потревожил Шапур из Рея, который явился туда, рассчитывая застать Вагана врасплох. Но получилось наоборот: Ваган и его люди воспользовались ночной темнотой и вместе с помогавшими им жителями Эреза напали на персидский лагерь. Лазарь из Парпи очень выразительно описывает это внезапное ночное нападение: армянские партизаны осыпали градом стрел спящую персидскую армию; персы в ночном мраке натыкались друг на друга и в этой неразберихе убивали своих, принимая их за армян. Остаток ночи Ваган провел в селении Охин, имевшем и другое название – Шетия, в области Аршаруник. Когда рассвело, Шапур послал свои колонны на штурм Охина. Армянские отряды, в которых большинство составляли плохо обученные крестьяне-новобранцы, уступили численно превосходящему противнику и разбежались. Ваган, Мушех Мамиконян и неразлучные товарищи Вагана – три брата Камсараканы, вместе с еще тридцатью храбрецами сумели пробиться через вражеские колонны и при этом убили опасного вероотступника сюникского князя Гдеона.

Интересно, что среди офицеров Вагана, погибших во время этого прорыва, Лазарь из Парпи упоминает византийца по имени Гиппарх. Его присутствие там доказывает, что, хотя император Зенон и соблюдал, согласно действовавшим тогда договорам, нейтралитет в отношениях между персами и армянами, подданные императора помогали хайскому сопротивлению и не считали это проступком. К тому же, по словам Лазаря, Ваган готовился набирать новую армию в юго-западных областях Ханзит, Дзопк и Хаштеанк (Анцитена и Софанена), на границе с Византией, а озабоченный этим Шапур из Рея как раз перед этим расположился со своими людьми в Базеане и наблюдал за развитием событий. Но в этот момент персидскому полководцу сообщили очень тревожные новости: царь Пероз, который вел тяжелую войну на востоке, на границе Маргианы и Бактрианы, против гуннов-хефталитов, потерпел катастрофическое поражение. Его армия была разгромлена, а сам царь погиб (484). Победители-хефталиты отняли у Персии провинции Мерв-эр-Руд и Герат и наложили на Персию ежегодную дань.

Признание независимости армян. Ваган Мамиконян – Марзбан Армении

Для Армении разгром персов на востоке Ирана был подарком судьбы: он отвлек от нее внимание персов и обеспечил ей независимость. Помимо тяжелых потерь, которые понесла империя Сасанидов, – гибель царской армии, трагическая смерть Пероза и отказ от Маргианы и Арии, то есть от крупных и важных городов – Мерва и Герата, сильно пострадал и престиж Сасанидов, удар по которому стал сильнее еще оттого, что в персидской армии были армянские отряды. Выжившие солдаты-армяне, свидетели катастрофы, не упустили случая распространить новость о ней на своей родине. Два персидских военачальника – Шапур из Рея, действовавший в Армении, и Зармир Карен, который действовал в Грузии, поспешили покинуть эти страны и быстро направились во главе своих армий в Ктесифон, чтобы служить мечом своей оказавшейся в опасности родине и повлиять на выборы нового царя. Выбрали они Валаша, одного из братьев Пероза. Но в его царствование (484–488) подлинным хозяином Ирана был его министр Зармихр Карен.

Уход персидской оккупационной армии позволил Вагану Мамиконяну получить свободу действий в Армении. И Ваган поспешил воспользоваться этой свободой: он снова завладел Вагаршапатом и Двином. Так Армения в один миг оказалась свободной. Лазарь из Парпи доносит до нас отголосок всенародного ликования, которое было еще больше оттого, что освобождение совершенно неожиданно. В Вагаршапате, древней столице Армении, «Ваган велел восстановить церковь, построенную его предками, а теперь разрушавшуюся от ветхости. Посетив часовни мучеников, армянские князья предались веселью на больших празднествах», – пишет Лазарь. Но настоящим символом освобождения Армении было занятие армянскими войсками ее новой столицы – Двина.

Царь Валаш и Зармихр Карен из-за охватившего Персию кризиса не могли и думать отвоевать Армению. Они послали туда высокопоставленного чиновника, который Лазарю из Парпи был известен как Нихор Вешнаспдат, на иранском языке его титул звучал «нахвер», а имя было – Гушнаспдад. Этот посланец, которого Лазарь очень хвалит за мягкость и справедливость, имел поручение урегулировать армянский вопрос, предоставив наконец армянскому народу полную свободу вероисповедания и политическую автономию.

Гушнаспдад, у которого была только азербайджанская конница, не пытался войти в Армению. Он остановился на ее границе в селении Нуарсак провинции Гер (Хой) и оттуда отправил Вагану Мамиконяну послание с предложением мира. Ваган в ответ поставил свои условия. Он потребовал не только полной свободы исповедания христианства в Армении, но и явно выраженного запрета исповедовать в ней зороастризм. Это были религиозные требования, а в области политики он потребовал для армянских нахараров права обращаться напрямую к царю Персии. Это была ценнейшая привилегия: она фактически выводила их из-под юрисдикции Персии, и армянские феодалы, прикрываясь словами о своей верности династии Сасанидов, требовали настоящей автономии. Эти условия передали Гушнаспдаду от имени Вагана Мамиконяна посланцы армянского героя – Яшкур Арцруни, Саак Камсаракан, Вазавурт Каркайин, Араван Ахбиурхян и Баджок. Персия ослабла настолько, что предложение было принято без оговорок, хотя второе условие было очень тяжелым для благочестивых зороастрийцев. Гушнаспдад пригласил Вагана Мамиконяна на встречу. Ваган приехал, но перед этим предусмотрительно потребовал, чтобы персы прислали заложников, присутствие которых будет гарантировать ему безопасность. Лазарь из Парпи с удовольствием описывает прием, который представитель царя царей устроил армянскому вождю и на котором Ваган вел с этим представителем переговоры как равный с равным и фактически держался как независимый правитель, хотя и прикрывался словами о верности ктесифонскому двору. Царь Валаш действительно был готов согласиться на все условия армян, поскольку ему срочно была нужна помощь для борьбы против своего брата Зарира, оспаривавшего у него престол.

Ваган Мамиконян не стал из осторожности отклонять эту просьбу, которая делала царя царей его должником. Вернувшись в Двин, он собрал там армянскую конницу и под командованием своего племянника Григора Мамиконяна[188]188
  Григор был сыном Васака, героя битвы при Авараире.


[Закрыть] и Врена Ванандского послал ее Валашу. По свидетельству Лазаря из Парпи, эта конница сыграла решающую роль в бою, в котором Валаш подавил восстание своего брата, и в этом сражении Григор и Врен отличились своей доблестью. Нетрудно догадаться, что после такой услуги Ваган Мамиконян приехал ко двору Валаша и был там принят с большим почетом. Полная высокомерия речь, которую он произнес перед монархом, как ее преподносит Лазарь из Парпи, неправдоподобна, но нет сомнения, что Ваган добился полной благосклонности Валаша и тот утвердил его в должности наследственного главнокомандующего войсками Армении и вернул ему все имущество семьи Мамиконян, которое еще оставалось у персов. По просьбе Вагана Валаш также вернул все отнятые ранее должности и все имущество членам семьи Камсаракан, которые были верными соратниками Мамиконянов в борьбе за независимость. Этого же он просил и для семьи Арцруни, но с условием, что они получат утраченное не сразу, а после того, как докажут свою верность. Впрочем, известно, что глава этой семьи, Саак Арцруни, немного позже действительно получил обратно свои наследственные поместья.

Когда Ваган Мамиконян вернулся в Армению, народ встретил его выражениями величайшей благодарности. Впереди народа шел патриарх Ховханнес Мандакуни с крестом и реликвиями святого Григория Просветителя. Патриарх обнял Вагана и поздравил его с успехом поездки, которая закрепила окончательную победу христианства в Армении. Эта процессия торжественно прошла по Вагаршапату и Двину «посреди толпы армян, благословляя могущество Святой Троицы».

Через несколько месяцев после этого царь Валаш закончил начатое – назначил Вагана Мамиконяна марзбаном Армении (485). Этим сасанидский двор практически признал автономию Армении и подтвердил главенство семьи Мамиконян над остальными армянскими феодалами. В качестве глав армянской знати они заменяли Армении ее собственных монархов, которых у нее не было. Несомненно, Ваган Мамиконян, как напоминает Лазарь из Парпи, по-прежнему был должен считаться с завистью глав других армянских княжеских родов. Но его престиж был настолько велик, что все эти князья склонялись перед ним. Лазарь описывает, как Ваган, получив от царя свидетельство о звании марзбана, садился на коня, чтобы отправиться в собор Двина благодарить Бога. «Горожане, услышав о его приезде, толпой пришли к собору; там были нахарары, дворяне и народ, мужчины и женщины, старики и дети. Дом Господа не вместил в себя всю эту толпу; внешние прихожие церкви, соседние улицы и площади были переполнены». Патриарх Ховханнес Мандакуни, который в предыдущем, 484 году окончательно перенес патриарший престол в Двин, пропел псалом: «В собраниях благословите Господа!», а потом велел прочитать отрывок из Библии об освобождении Израиля от ига фараона и отрывок из Книги Царств, как Давид помазал на царствование своего сына Соломона. Летопись Лазаря из Парпи завершается речью патриарха в честь восстановления армянской автономии. Летописец сам сочинил ее и вложил в уста Ховханнеса, однако она очень красива.

Царь Валаш проявил терпимость к христианству не только в Армении: сирийские авторы тоже хвалят его за миролюбие в этом отношении. Но этот добродушный монарх был сброшен с трона и ослеплен иранскими феодалами, которые посадили на его место его племянника Кавада, сына Пероза (488). Новый царь сохранил за Ваганом Мамиконяном должность марзбана Армении, и, когда позже захотел вернуться к политике распространения зороастризма, которую проводил Пероз, этим попыткам снова помешало семейство Мамиконян.

Ваган Мамиконян был марзбаном 20 или 25 лет (с 485 до 505 или 510 г.). Фактически он был царем Армении без царского титула. Можно лишь сожалеть, что он не смог, используя благоприятные обстоятельства, восстановить хайскую монархию и взойти на трон. Ему, разумеется, помешали боязнь порвать с Персией и тайная зависть других феодальных семей к роду Мамиконян. Но, по крайней мере, годы его долгого правления были временем возрождения Армении во всех областях ее жизни. Себеос[189]189
  Себеос – армянский историк VII в. (Примеч. пер.)


[Закрыть] сообщает: «Он по-новому организовал страну, восстановил святые места, разрушенные персами в Вагаршапате, в Двине и в Мзрайхе». Асохик также пишет о нем: «В его правление был великолепно восстановлен главный собор Армении». У этого князя есть заслуги и перед армянской литературой: он был покровителем Лазаря из Парпи и добился его назначения на должность настоятеля монастыря Сурена-анапат в округе Салахуник к югу от Эрзерума, в византийской Армении. Лазарь заслужил это покровительство тем, что оставил нам великолепное описание жизни Вагана и его брата Варда, доведенные до 484 года, и проявил в этом сочинении тонкое чувство политики.

Ваган Мамиконян управлял Арменией в полном согласии с патриархами Ховханнесом Мандакуни (478–490) и Бабгеном из Отмуса (490–515). Ховханнес, который в 484 году окончательно перенес патриарший престол в Двин, под защиту правительства, стал вместе с Ваганом проводить внутреннюю реформу церкви. «Он, – пишет Асохик, – дал Армении множество прекрасных учреждений, ввел чтение ночных и дневных проповедей (которые по-армянски называются «кароз»), установил обряд крещения, обряды посвящения в дьяконы, священники и епископы, обряд благословения церквей и полный состав молитвенника – такой, который, как утверждают, был у святого Афанасия». А вот что пишет преосвященный Орманян[190]190
  Орманян Магакия (1841–1918) – армянский религиозный и общественно-политический деятель, арменовед и философ, крупный исследователь истории армянской церкви, константинопольский патриарх Армянской апостольской церкви (1896–1908). (Примеч. ред.)


[Закрыть]: «Благодаря своей мудрости в делах управления он сумел так хорошо восстановить развалины, оставленные войнами предыдущих лет, что его имя и сегодня остается самым почитаемым после имени святого Саака».

В первые годы своего царствования царь Кавад, который в Иране благосклонно относился к правому учению Маздака, столкнулся с враждебностью зороастрийского духовенства и персидской знати и в конце концов был ими изгнан (в 496 г.). Кажется мало вероятным (это отмечает Кристенсен), что такой царь, в высшей степени «еретик», мог возобновить политику активного обращения армян в зороастризм и пожелал люто расправиться с ними за их отказ поклоняться огню, как пишет Псевдо-Стилит[191]191
  Псевдо-Стилит – историк, чье имя предположительно Иешу Стилит (или Иисус Столпник, автор сирийской хроники, являющейся ценным источником по истории конфликтов Византийской империи и Персии в конце V – начале VI в. – Ред.).


[Закрыть]. Правда, Кавад, снова сев на трон Ирана (в 498 или 499 г.), перестал симпатизировать учению Маздака, примирился со своими духовенством и знатью и вернулся к политике зороастрийского благочестия и борьбы с влиянием Византии. Именно к этому времени, скорее всего, можно отнести его попытки возобновить обращение Армении в зороастризм. В любом случае эта новая религиозная атака, как и прежние, закончилась неудачей. Ваган Мамиконян разбил персидскую армию, посланную против Армении, а затем было заключено соглашение. Кавад вернулся к политике миролюбия и веротерпимости, которой следовал его предшественник, и подтвердил право армян исповедовать христианство как государственную религию при условии, что они, как верные подданные царя Персии, будут участвовать в борьбе, которую Персия тогда вела против Византии. По словам Псевдо-Стилита, армяне, чтобы сохранить свободу исповедания своей религии и свою политическую автономию, согласились на это условие, но сделали это неохотно.

В это время действительно возобновлялась война между Персией и Византией. Предлогом для военных действий стало то, что Кавад потребовал от императора Анастасия денежной помощи для защиты кавказских ущелий от гуннских орд в интересах обеих империй: Византийской империи нужно было обороняться от гуннов со стороны греческой Армении, а империи Сасанидов – со стороны Персармении. Когда Анастасий ответил отказом (точнее, потребовал, чтобы персы в обмен на помощь отдали Нисиб), персы вторглись в греческую Армению и разграбили там города Феодосиополис (он же Карин или Эрзерум) (502) и Мартирополис (он же Неперкерт или Майяфарикин), а затем (503) овладели Амидой в Диярбакыре. В ответ византийцы нанесли отвлекающий удар руками гуннов: политическими уловками подтолкнули их к набегу. Гунны через Каспийские Ворота, которые в этой книге упоминаются под названием Дарьяльское ущелье, вошли в Закавказье, и это заставило Кавада заключить перемирие на семь лет (это было в 505 или 506 г.). (Византийцы выкупили Амиду за большую сумму денег.) О другом подобном случае упоминает Асохик, когда хвалит Вагана Мамиконяна за то, что тот «остановил вторжения алан». Аланы – скифо-сарматская народность, предки нынешних осетин; имя этого народа носит Дарьяльское ущелье (Дар-и-Алан); из этого ущелья они так же, как шайки гуннов, время от времени устраивали набеги на Закавказье.

Как византийцам, так и персам было выгодно держать всех этих варваров подальше от своих границ, а потому на кавказском рубеже две империи-соперницы были союзницами. К несчастью, в пылу борьбы каждая из них для отвлекающего удара без колебаний подстрекала эти же орды к вторжениям на земли другой, и удар всегда оказывался эффективным. А в этих двух случаях первой жертвой варварских набегов стала Армения и в своей византийской части, и в провинциях, подчиненных Сасанидам. В 515–516 годах было еще одно нападение: сабиры (гуннская народность) вторглись в Армению и в Малую Азию. Во время этих набегов Западная Армения до Тавра была разграблена, а на востоке кочевники спустились по долине вдоль нижнего течения Куры и дошли до Азербайджана. Мамиконяны и другие армянские феодалы, в первую очередь те, кто жил в провинции Тарон, согласовывая свои действия с византийскими чиновниками из греческой Армении, наконец сумели отбить удар варваров. А Кавад, чтобы прекратить вторжения, укрепил пограничный город Пертав, иначе Берда, и какое-то время этот город на берегах Куры в ее нижнем течении, в провинции Ути, между собственно Арменией и Агуанией, носил имя Пероз-Кавад.