Текст книги "Волчий шлем"

ГЛАВА 18

Д'Шай смотрел с вершины холма, как бесчисленная рать волков-рейдеров штурмует твердыню Повелителей Стражи. Однако легионы солдат были скорее военной хитростью. Настоящими завоевателями были Хранители, успешно объединившие свое колдовское могущество против жителей Сирвэка Дрэгота. Пользуясь своим высоким положением, Д'Шай мог себе позволить переманить у Д'Рэка самых лучших Хранителей, верящих в то, что он, Д'Шай, вознаградит их щедрее, чем его враг.

«Сегодня я избавлюсь от всех врагов, – думал Д'Шай, – и… и от всех страхов».

Вдруг Ворота исчезли, а с юга появился огромный дракон! Д'Шай даже вскрикнул от неожиданности – но затем понял, что это приятель ненавистного ему Грифона.

Внезапно дракон камнем полетел вниз. Д'Шай улыбнулся: быстро же опомнился этот Повелитель Стражи! Он не видел, где именно дракон врезался в землю, но высота, с которой он падал, давала основания предположить, что от одной досадной помехи Д'Шай избавлен – наверное, навсегда.

Только в этот миг он осознал, какому риску себя подвергает, стоя на вершине безо всякого прикрытия. Он развернулся и быстро зашагал к палатке, которую соорудили его неживые слуги. Двое из них, стоящие на страже у входа, механически отдали ему честь. Д'Шай не обратил на них ни малейшего внимания и заглянул внутрь. Вид пленника в кандалах успокоил его. Значит, план остается в силе. Конечно, угроза лишиться помощи Разрушителя пока не миновала, но зато ему удалось выиграть время. И все же нужно…

– Повелитель Д'Шай!

Он отступил от палатки и с нескрываемым презрением посмотрел на фигуру, которая, тяжело пыхтя, карабкалась по склону. Некий безымянный офицер пехоты, из тех, кому невдомек, что Д'Шаю наплевать на них, хоть бы они и погибли все разом. Работа его верных Хранителей – вот что имело значение, войска же были всего-навсего уловкой, рассчитанной на то, чтобы отвлечь защитников Земель Мечты от реальной опасности.

– В чем дело?

– Вожак Стаи Д'Хейн и Вожак Стаи Д'Иссайл запрашивают сведения о временном исчезнове…

Д'Шай жестом прервал его и мельком глянул на Ворота, которые снова стояли на прежнем месте и казались нерушимыми:

– Скажи им, что их мысли должны быть заняты штурмом вражеской крепости, а… не… Воротами…

Последние слова он договорил более чем неуверенно. Офицер проследил за растерянным взглядом Д'Шая – и глаза его округлились, отчего этот неприметный человечек стал похож на жабу.

Ворота снова исчезли – и Д'Шай знал, что на этот раз они не вернутся. «Что наделал этот дурак, Повелитель Стражи? Неужели измена?» Д'Шай закрыл глаза и сконцентрировался. Нет, лорд Петрак не предал волков-рейдеров. Просто лорда Петрака больше нет в живых. Это Д'Шай знал наверняка. Но кто же…

Он открыл глаза и обрушил поток ругательств на голову офицера, который виноват был только тем, что попался ему под руку. «Опять этот Грифон!»

Вокруг гремел бой; защитники крепости сражались не на жизнь, а на смерть. Земля под ногами гудела и дрожала, и Д'Шай чуть было не потерял равновесие. Он обернулся – мания преследования сделала свое дело – в тот самый миг, когда два Хранителя у него за спиной направляли силу своих талисманов против пего! Он не поверил собственным глазам: это же его Хранители, чью верность он купил, пообещав им свободу от Д'Рэка и сказочные богатства! Но, видимо, одних обещаний оказалось мало. Д'Шай едва успел отразить их чары.

– Убей их! – выкрикнул он неизвестно кому.

Офицер выхватил меч, затем вдруг пронзительно взвизгнул – и превратился в кучку сухой сморщенной кожи. Убийцы обратили свои чары против него, но это их и сгубило. Слуги Д'Шая уже приблизились к Хранителям: перед теми, у кого нет физического тела, талисманы бессильны. Один Хранитель умер мгновенно: сокрушительный удар превратил его голову в кровавое месиво. Второй Хранитель оказался умней своего товарища: он развернулся и пустился наутек. Неживые слуги Д'Шая бросились в погоню. Остальные Хранители, занятые сражением, попросту ничего не заметили.

Правая рука Д'Шая онемела. Он рывком поднес ее к глазам. Рука высохла и сморщилась. Поначалу он решил, что виной тому – два Хранителя, но потом понял, что причина во много крат серьезней. Он пробыл в здешней реальности совсем недолго, но и этого оказалось предостаточно: он умирает, и непременно умрет через несколько часов, если – последняя надежда! – не воспользуется своим узником. Здесь, в проклятых Землях Мечты, это будет непросто, но Д'Шай знал, что должен сделать это – ведь в противном случае он погибнет. Вот уж чего он никак не мог себе позволить – по крайней мере, пока жив Грифон.

Сейчас – или никогда. Может быть, это тело износится скорей, чем ему хотелось бы, но к тому времени найдется новый «доброволец»… Д'Шай вошел в палатку…

Пленник исчез! Испарился вместе с кандалами!

Панический страх овладел Д'Шаем.

«Как, как могло это случиться?! – бесился он. – Мои мозги превратились в кисель!»

Нужно немедленно убираться из Земель Мечты. Наплевать на Сирвэк Дрэгот, на Разрушителя, даже на Грифона… пока.

Ци…

Д'Шай отступил от палатки. Ци? Ну конечно!

– Вы нужны мне! Покажитесь!

Ци… Время умирать… Время умирать… Ци все не показывались, но свирепый шепот эхом отдавался в мозгу. Время умирать? Значит, они знают? Ци… Время умирать… Радость…

– Что?! – Д'Шай в бессильной злобе стиснул кулаки. – Покажитесь, не то я вас!..

Ци… Время умирать…

Д'Шай услышал тихий безумный смех бессчетных существ – и понял, что ци уходят!

– Вернитесь! – закричал он в отчаянии. – Я дам вам еще силы!

Ци… мало…

Это было последним, что донеслось до слуха Д'Шая. И тогда он понял.

Узника утащили ци. Ци, которые получили силу от лорда Петрака, от Д'Рэка и… от него самого. Те самые ци, о которых никто никогда не думал всерьез. Шальная карта, оказавшаяся самым крупным козырем.

Д'Шай мельком взглянул на свою увядшую руку. Ци думают, что с ним покончено? Дураки! Пока жив Грифон…

– Повелитель!

Он рывком обернулся – и оказался лицом к лицу с Хранителем. Первый порыв Д'Шая был – ударить, но Хранитель почтительно преклонил перед ним колени:

– В обороне пробита брешь! Еще несколько минут – и доступ в Сирвэк Дрэгот будет открыт!

Д'Шай поспешно спрятал правую руку:

– Не поздней чем через полчаса Повелители Стражи должны быть у моих ног. Живыми. Если хоть один из них умрет, я уничтожу весь отряд виновника, включая и Хранителя.

– Слушаюсь, повелитель!

Как только Хранитель удалился, вернулись слуги Д'Шая. С перчаток стекала кровь. Они подошли к хозяину и замерли в ожидании приказаний. Д'Шай почувствовал, как сила возвращается к нему. Присутствие этих существ замедляло процесс умирания. Всего несколько часов – вот и все, что ему нужно. Несколько бесценных часов. Он уже не раз смотрел в лицо смерти – и злорадно смеялся над ней. Так будет и теперь.

– Прости, – сказала Тройя, поднося ему воду. – Это все, чем я могу тебе помочь…

– Хватит и этого. – Грифон здоровой рукой взял чашку, превозмогая острую боль в плече. Второе плечо, правда, уцелело, но при сломанных пальцах и раздробленном запястье от него было мало проку. Тройя оторвала кусок ткани от его рубахи и перевязала руку. Больше она действительно ничего не могла для него сделать. Сам он тоже не мог себя исцелить – до тех пор, пока сила не вернется к нему. К счастью, птицелев уже мог передвигаться. С помощью Тройи он перебрался в безопасное место. Ему ужасно не хотелось оставлять Моргиса одного, но он не представлял, как сдвинуть с места огромную тушу. По крайней мере, арамиты не приближались к ним, поскольку считали, что дракон мертв, – и это очень походило на правду…

– Я все-таки не понимаю, почему он решил убить именно меня. Это же безрассудство!

Тройя попыталась скрыть свое страдание. Ей не слишком это удалось, но Грифон предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.

– Я хорошо знала его – точней, думала, что знаю… Он решил, что тебя необходимо убить и, как это ни ужасно, сделать это должен именно он – и никто другой. Он хотел, чтобы бремя вины за твою смерть целиком легло на его плечи.

– Если бы ты опоздала хоть на мгновение… Грифон здоровой рукой попытался погладить руку Тройи, но та отдернула ее. На лице ее ясно читалось раскаяние:

– Когда ты призвал Ворота, то его чары, которые усыпили меня, рассеялись. Я проснулась и пошла за ним. Я… я видела, как он сломал тебе руку. Но и тогда не могла поверить, что он сделает что-то непоправимое. Я думала, он возьмет тебя в плен, и я тогда смогу тебя вызволить. Но когда он поднял посох и я увидела, во что он превратился… – Тройя закрыла лицо руками. – Прости меня! Он ведь чуть тебя не убил!

Грифон оторвал от ее лица сперва одну руку, затем другую:

– Ты спасла мне жизнь – это главное. Я прекрасно понимаю, что ты чувствовала.

– Я никогда этого не забуду, – сказала Тройя и попыталась улыбнуться.

Грифон решил сменить тему:

– Мы должны пробраться в Сирвэк Дрэгот. Это – вопрос жизни и смерти.

– Но волки-рейдеры сейчас штурмуют крепость! Я не ранена и могу сражаться. А ты оставайся здесь. – Глаза ее, красные от слез, светились участием. Тройя готова была сделать все, что угодно, лишь бы загладить вину. – Я приведу подмогу.

– Если ты пойдешь одна, волки-рейдеры убьют тебя!

– Я кое-что умею. Ты же знаешь, у Стражей есть немало врожденных способностей. Пара-тройка арамитов лишь разогреет мой аппетит. – Она улыбнулась, оскалив острые клыки.

Грифону, однако, было не до шуток:

– Не пара-тройка, а целое войско, где к тому же полным-полно Хранителей. С Хранителем ты тоже справишься?

– Я не сдамся!

– Ну, это не одно и то же. – Грифон покачал головой и попытался встать. – Хочу взглянуть на Моргиса. Нельзя оставлять его здесь. В любую минуту может что-нибудь случиться. Я еще ни разу в жизни не бросал товарища в беде. – Грифон осекся, вспомнив Джерилона Дейна. Дейн, правда, никогда не был ему товарищем и, скорей всего, умер мгновенно, но все же Грифона мучила совесть.

Тройя посмотрела на него, как на безумца:

– Ты же еле ходишь! Что ты можешь сделать, чем помочь? Я сама проберусь в цитадель, и Хаггерт…

– У Хаггерта и без меня забот по горло! – Грифон оперся на локоть, острая боль пронзила его, и он застонал. – Если бы я мог собраться с силами! Может, удалось бы позвать сюда Ворота? Где они сейчас, интересно?

Женщина-кошка пожала плечами. Тем временем грохот сражения становился все яростней. Тройя отодвинулась от Грифона – она хотела посмотреть, что происходит там, вдали, но отчаянно боялась увидеть только руины Сирвэка Дрэгота и этих черных шакалов, сбежавшихся, точно на падаль…

Нет, Сирвэк Дрэгот еще не сдался, но было ясно, что продержится он недолго. Даже вдали от дома, в другой реальности, арамиты сражались так же неистово и одержимо. Земли Мечты наверняка падут… Зачем только она это видит! Почему ничто не застит ей взор?!

Ничто не застит ей взор?..

– Что это? Что случилось? – Судя по голосу, Грифон ожидал самого худшего, но вовсе не того, во что она сама не могла поверить, хотя видела это – точней, не видела – своими глазами.

В страхе и смятении она метнулась к птицельву:

– Грифон, твой друг исчез!

– Друг? Моргис? Исчез? – До Грифона не сразу дошел смысл ее слов. – То есть как – исчез? Огромный дракон, раненый и без сознания? Но зачем им… – Грифон замолк, и в глазах его появился блеск, которого Тройя давно уже не видела.

– Что – «зачем»? Кому – «им»? Ты думаешь, что его утащили псы Разрушителя? Но для этого им понадобилась бы дюжина Хранителей или несколько сот солдат!

– Скорей всего, они тут ни при чем. Я думаю, что его забрал кто-то другой. Точнее – я знаю, что его забрал кто-то другой. – Грифон, прищурясь, глядел куда-то поверх ее плеча.

Тройя осторожно обернулась – и вскрикнула от счастья, увидев три одинаковые, такие знакомые фигуры.

– Нелюди! – радостно воскликнула она. Грифон кивнул:

– Мы с Моргисом называем их безликими… но как бы их ни звали, я тоже очень-очень рад их видеть.

Он искренне надеялся, что потом не пожалеет об этих словах… если «потом» настанет.

Три бесплотные фигуры приблизились к ним, их длиннополые одежды развевались, точно они не шли, а парили над землей. Подойдя к Грифону и Тройе на расстояние вытянутой руки, они остановились, и тот, что был в центре, поднял правую руку ко лбу – точней, к тому месту, где обычно находится лоб, – словно прикрываясь от солнца. Грифон посмотрел на Тройю, но та пожала плечами – она не знала, как отвечать. Птицелев, поколебавшись, решился и точно так же поднял здоровую руку. Нелюди, как один, кивнули, но по виду их казалось, что они разочарованы, будто ожидали чего-то большего.

Но, так или иначе, они сделали то, ради чего появились. Как и тогда, в аллее, безликие подняли руки… и появились Ворота. Створки их были распахнуты.

Двое нелюдей помогли Грифону встать. Он почувствовал себя гораздо лучше и догадался, что безликие делают нечто большее, нежели просто поддерживают его при ходьбе. Сопровождаемый ими и Тройей, Грифон прошел сквозь величественное сооружение. Надежда снова вспыхнула в нем и тут же угасла. В главном зале Сирвэк Дрэгота царил хаос. Там и сям валялись куски мрамора, отколовшиеся от потолка и стен, в полу зияли дыры. Сквозь клубы пыли в зале можно было разглядеть не менее дюжины фигур. Рядом с Мрином-Амрином птицелев увидел двух женщин. Одна из них, красавица неимоверно высокого роста, была в длинном алом одеянии, вторая, с лицом невинного младенца, – в платье из странной, ускользающей от взгляда ткани.

Джиас сидел в дальнем углу, наигрывая на флейте скорбную мелодию. Хаггерт восседал на своем обычном месте, беседуя с мужчиной и женщиной, очень похожими на крестьян из бывших владений лорда Петрака. Повелитель Стражи поднял лицо, закрытое вуалью:

– Грифон! Как я рад вас видеть… хотя, конечно, вы появились в самую тяжелую минуту.

– Значит, вы сдаетесь? – Забыв о своих ранах, Грифон освободился от рук безликих и устремился к Хаггерту.

Хаггерт жестом отпустил собеседников, встал и поспешил ему навстречу:

– Вы сильно ранены?

– Сносно. Моргис у вас?

– Он отдыхает. За ним присматривают – с того самого момента, как нелюди принесли его.

– Но как они могли дотащить громадного дракона?

– Дракона? Нет, он был в том же облике, что и раньше, только изможденный. Кстати, о ранах… если позволите…

Повелитель Стражи принялся осторожно ощупывать переломы Грифона. Когда дело дошло до руки, Хаггерт тихо произнес:

– Мы знаем, что произошло между вами и Петраком. Трудно поверить…

– Тройе пришлось убить его, чтобы спасти мне жизнь.

Вуаль скрыла чувства Хаггерта:

– Я поговорю с ней позже… если будем живы.

– Что сейчас происходит? Повелитель Стражи вздохнул:

– Пока солдаты убивают наш народ, Хранители рушат наши стены… и рассудки. Вместе они – грозная сила. Минуту назад мы чуть не сдались. По правде говоря, вряд ли Сирвэк Дрэгот продержится больше часа…

Все это время Хаггерт легкими касаниями ощупывал переломы Грифона. Боль в руке совсем утихла. Грифон рискнул пошевелить пальцами – да, Хаггерт полностью исцелил его!

– Спасибо, Хаггерт. Но неужели все это правда?

– Да, только не говорите Тройе. И вообще никому. Еще рано. Мне нужно обдумать предательство лорда Петрака.

– И что тогда? – резко спросил птицелев.

Он не понимал, что тут обдумывать. Единственный и наглядный урок, который можно было вынести из этого предательства, разворачивался у них на глазах.

– Я скажу вам об этом позже. Если хотите увидеть Моргиса, он в соседней комнате. Там у нас лежат раненые, которых приносят либо их товарищи, либо нелюди.

Грифон посмотрел на одного из безликих:

– Насколько я понимаю, они полностью на нашей стороне?

Хаггерт горько усмехнулся:

– Не будьте легковерны. Мне докладывали, что они точно так же помогают раненым арамитам. Думаю, мне никогда не понять их до конца.

Грифон снова поблагодарил Хаггерта, пообещав вернуться при первых же признаках опасности, но Повелитель Стражи уже, казалось, его не слышал. Грифон глядел на него с растущей тревогой. Хаггерт всегда казался ему самым здравомыслящим и мудрым из всех Повелителей Стражи. Если уж он пал духом… но Грифон не решился додумать эту мысль до конца.

Тройя подошла к Грифону, но он смотрел не на нее, а на безликих. Ему казалось, что они с интересом разглядывают его, но он не знал, что скрыто за этим интересом – быть может, насмешка или отвращение? Птицелев уставился в пустоту отсутствующих лиц, словно надеясь прочесть там свои собственные мысли…

– Повелитель Хаггерт очень взволнован, – сказала Тройя. – Я поняла это по его позе. Кажется, он очень давно не отдыхал.

– Это и к лучшему, не то он мог бы уснуть и не проснуться. – Грифон круто сменил тему:

– Моргис здесь. В первую очередь я должен увидеть его.

– Я помогу тебе. – Она обняла Грифона за пояс и положила его руку себе на плечи. Птицелев не стал говорить ей, что благодаря Хаггерту он вполне может идти сам. Слишком уж было приятно ему тепло ее тела. В последнее время судьба дарила ему не так уж много радостей…

Сирвэк Дрэгот дрогнул и зашатался. Грифон обернулся, ища взглядом Хаггерта, но того не было видно. Тройя оттеснила птицельва в сторону, уступая путь той самой паре, с которой недавно разговаривал Хаггерт: с водой и полотенцами они спешили туда, где сгрудились все – кроме Джиаса – Повелители Стражи, отчаянно пытаясь спасти свою твердыню. Грифоном внезапно овладело сильное беспокойство.

– Отведи меня к Моргису! Скорей!

Они двинулись по коридору, усыпанному обломками мрамора – часть стены обвалилась. Переступая через нее, они обнаружили, что кто-то недвижно лежит, придавленный мраморной глыбой. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: этому человеку помощь уже не нужна. Гнев и отчаяние захлестнули обоих. Тройя выругалась и невольно впилась когтями в бок Грифону. Птицелев промолчал.

Комната, в которой лежали раненые, оказалась почти такой же огромной, как главный зал. Раненые заполняли почти всю комнату, и все же Грифон удивился – он ожидал, что их будет гораздо больше! Он вполголоса сказал об этом Тройе, и она тотчас прояснила его недоумение:

– Те, кто ранен легко, не покидают поле боя. У нас тут есть свои целители. А тех, кому помочь уже невозможно, оставляют лежать там, где они упали.

Даже для слуха бывшего наемника это звучало чудовищно. Но Грифон знал, что здешний народ гораздо ближе к природе, чем он сам. Он не сомневался, что жители Земель Мечты, подобно эльфам или гномам, предпочитают встретить смерть среди цветов и птиц, а не в душной комнате, где витает запах крови и тления.

– Вот и Моргис. – Тройя указала направо.

Дракон – уже в человечьем облике – лежал на тоненьком одеяле и самодельной подушке. Здесь, среди раненых, фигура в тяжелых доспехах выглядела более чем странно. Однако Грифон знал, что, несмотря на внушительную стать, Моргис страдает от множества внутренних повреждений, полученных при падении.

Добровольцы сновали между ранеными, помогая чем только можно; целители – их было всего двое – выбивались из сил. Все это живо напомнило Грифону его боевое прошлое. Пока они с Тройей пробирались к Моргису, взгляд птицельва перебегал от одного раненого к другому: переломы конечностей, раны от стрел и мечей, сотрясения мозга, шок…

Грифон похолодел.

Он всегда верил – хотя никому не говорил об этом, – что, какие бы силы ни правили Драконьим царством, да и миром в целом, всегда есть кто-то, кто идет против течения во имя слепого случая. Люди внезапно появлялись или исчезали, события круто меняли свой ход – словно невидимая гигантская рука дергала за ниточки, управляя всем и вся. Всякий раз, когда Грифону казалось, что он знает, кто кукловод, выяснялось, что это всего-навсего очередная марионетка. Он готов был поверить Разрушителю, который говорил, что все это – игра.

– Что случилось? – затеребила его Тройя.

Если это и была игра, то ход ее круто изменился. Грифон оторвался от Тройи и присел на корточки перед человеком, который непрерывно раскачивался вперед-назад. Этот человек, этот воин, несмотря на лохмотья, огромную всклокоченную бороду и чрезвычайную бледность, был знаком ему. Знаком… но он давным-давно мертв! Д'Шай убил его задолго до последней встречи с Грифоном в Пенаклесе!

Капитан стражи во дворце Грифона.

– Фрейнард? Эйлин? Капитан Фрейнард? Человек перестал раскачиваться и поднял голову.

Обветренное, сухое, мертвенно-бледное лицо. Глаза, глядевшие в никуда, встретили взгляд бывшего монарха. Человек в лохмотьях с трудом разлепил запекшиеся губы и прошептал:

– К вашим… услугам, Ваше величество. Всегда… всегда к вашим услугам.

Грифон готов был поклясться, что в этот миг он явственно слышал смех Д'Шая.