Текст книги "Волчий шлем"

Грифон помотал головой, не столько отвечая на вопрос, сколько для того, чтобы прийти в себя.

– Жаль. – Д'Шай что-то скомандовал. Чудище не спеша готовилось к прыжку: оно знало, что добыча безоружна и, следовательно, беспомощна. Правда, у птицельва оставался еще нож – но от него было мало толку.

Сейчас или никогда! Лишь бы они послушались его, мысленно взмолился птицелев.

– Убить! – выкрикнул Д'Шай.

– Убить! Убить! – Огромная тварь прыгнула на Грифона, метя в здоровый бок. Инстинкт подсказывал ей, что добыча повернется другим, раненым боком, и тогда…

Птицелев, однако, повел себя неожиданно. Он рухнул на землю. В другой момент такой поступок стоил бы ему жизни. Чудище, приземлившись, обернулось бы и расправилось с ним в один присест…

В том самом месте, где только что стоял Грифон, появились Ворота – и проглотили чудовище. В последний миг тварь успела зарычать – в этом рыке слились изумление и злоба. Все было кончено прежде, чем птицелев успел перевести дыхание.

Он сам не поверил, что у него получилось.

Д'Шай ловил ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег:

– Что… ты… сделал?

Вопрос остался без ответа – потому что Грифон перекатился на другой бок, лицом к противнику, и выхватил нож. Д'Шай очнулся от наваждения и громко крикнул. Рядом с ним выросли две фигуры в черных доспехах. Грифон понял, что это – не человеческие существа.

Д'Шай повернулся спиной, но Грифон метнул нож не в спину, которую прикрыли неживые слуги, а ниже, в ногу.

Волк-рейдер вскрикнул, покачнулся, сделал неуклюжее движение, пытаясь извлечь нож, – и рухнул с площадки вниз.

Грифон подобрал свой кинжал, готовясь вступить в схватку с фигурами в черных доспехах, – но те, как ни странно, оставались неподвижны. Птицелев помедлил, выжидая, – вдруг это очередная ловушка? – но нет, слуги застыли в тех самых позах, в каких застало их падение Д'Шая. Видимо, их оживляла только воля их господина. А раз они не движутся, значит, Д'Шай без сознания – либо мертв.

Грифон вложил кинжал в ножны, приблизился к месту, где несколько мгновений назад стоял его соперник, и осторожно – прошлый опыт научил его не верить Д'Шаю ни при каких обстоятельствах – заглянул вниз.

Главный волк-рейдер лежал так, как может лежать только мертвец. Одна нога явно была сломана, а голова странно и неестественно вывернута. Если это и была ловушка, то чрезвычайно искусная. Однажды Д'Шай уже умирал у него на глазах. Нет, подумал Грифон, нельзя положиться на волю случая. Он спустился вниз и подошел к телу, отчаянно надеясь, что ему не придется пожалеть об этом.

Если бы не сам Грифон был причиной смерти Д'Шая, то он подумал бы, что тот умер не меньше недели назад. Он не просто поседел и съежился, но почти превратился в мумию! Птицелев вспомнил кое-что из рассказов Фрейнарда, и это лишь увеличило его опасения. Нет уж! Чем бы ни стал Шейдерол за годы служения безумному волчьему богу – это тело ему больше не понадобится!

Грифон вытащил кинжал – и что было силы вонзил в шею своего врага.

Голова откатилась прочь, клинок с глухим стуком ударился о землю. Грифон оттащил тело шагов на двести в сторону и на всякий случай засыпал камнями. Затем он проделал то же с головой.

«Оставайся здесь навечно», – подумал он.

Наконец у него появилось время осмотреть свой раненый бок. Тот почти перестал кровоточить и болел гораздо меньше. Теперь, избавившись от Д'Шая и от его чудовищного зверя, птицелев мог применить свою волшебную силу для собственного исцеления. Однако он знал, что процесс будет долгим – ведь и старые раны все еще давали о себе знать. Сейчас не время думать об этом, одернул себя Грифон. Пора искать дорогу… куда?

Он снова поднялся на площадку и мельком взглянул на две черные фигуры. Казалось, что доспехи пусты – но птицелев знал, что там, внутри, – похищенные и порабощенные Д'Шаем частички ци. Собственного сознания у них не было, поэтому повиноваться ему они не могли. Грифон решил оставить их на произвол судьбы.

Грифон посмотрел туда, где, по его представлениям, находился люк, – и с изумлением увидел не замаскированный вход, а квадратное отверстие в фундаменте древнего здания. Удивление дорого обошлось птицельву – он оступился и полетел вниз с площадки. К счастью, он упал на здоровый бок и, едва поднявшись, поспешил к таинственному входу в подземный мир Кволарда.

Кто же убрал крышку люка? Может быть, сам узник? Вряд ли… Грифон сейчас не чувствовал его, не чувствовал связи с ним, точно между ними вдруг выросла стена…

Ступени вели вниз, во тьму. Птицелев мысленно обругал себя за то, что не захватил с собой факел. Придется рассчитывать только на собственную птичью зоркость, которая, конечно же, не способна заменить свет…

С мечом наголо Грифон начал спускаться по лестнице, чувствуя себя птицей, которая слепо устремляется прямо в пасть кошке… точнее, волку. Он шел медленно, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Воздух был очень сух, и в нем не витало ни единой пылинки. Ни одна зверушка не попалась птицельву на пути. Казалось, он движется по склепу – только вот покойник еще жив.

Свет в подземелье все-таки был. Как и в Канисаргосе, в стены были вмурованы крохотные кристаллы. Они загорались постепенно, словно пробуждая друг друга. Сначала Грифону показалось, что это – некая реакция на еле заметный свет, пробивавшийся сквозь квадратное отверстие сверху, но, заметив, что кристаллы, мимо которых он проходит, снова гаснут, он понял: они отвечают ему.

Город над нами спит, – прозвучало в его мозгу.

– Волки-рейдеры никогда не спят, – не задумываясь, ответил Грифон – и вдруг понял, что уже говорил эти слова – много, много лет назад.

Ты можешь это сделать?

Сделать что? Освободить того, кто заживо здесь погребен?

Ты можешь умереть без паники?

Значит, это не воспоминания! Кристаллы, все до единого, внезапно погасли – и Грифон погрузился в кромешный мрак. Чистый сухой воздух внезапно сменился омерзительным зловонием, гнилостным запахом разлагающейся плоти. Птицелев слышал хруст костей под чьими-то огромными лапами. Жаркое, смрадное дыхание обожгло ему лицо.

Два горящих, налитых кровью глаза сверкнули на него из тьмы. Птицелев поднял голову – и услышал рычание:

Это не сон. Как видишь, я вполне, вполне реален.

Вдалеке за спиной Грифон услышал глухой стук – каменная плита вновь завалила вход.

Он был заперт в каменном мешке наедине с Разрушителем.

ГЛАВА 22

Моргис выпрыгнул из-за стены с твердым намерением сражаться с врагами, сколько бы их ни было, одной рукой – второй он по-прежнему прикрывал лицо. Он не ждал, что все арамиты до единого пали жертвами Хаггерта – это было бы слишком большой удачей, – но искренне надеялся, что Д'Рэк не избежал этой участи.

Несколько секунд он простоял неподвижно, боясь убрать руку от лица и глядя сквозь пальцы под ноги. Но сражаться было не с кем! Один волк-рейдер лежал ничком и, похоже, был мертв уже давно – на голове его виднелись следы когтей, оставленные то ли Тройей, то ли чудовищным грифоном. Еще один арамит – Хранитель – стоял на коленях, разинув рот в немом крике и бессмысленно глядя в пространство. Уже легче, подумал дракон.

Д'Рэк наверняка был где-то неподалеку! Моргис двинулся туда, где должны были находиться Тройя и Хаггерт, надеясь, что кто-либо из них предупредит его об опасности.

Он наткнулся на что-то металлическое – и отскочил в сторону так же поспешно, как и то, с чем он столкнулся.

– Реп-реп-рептилия! – Голос дрожал и запинался – но это, без сомнения, был голос Д'Рэка!

Дракон выругался. Он наткнулся именно на того, кого больше всего боялся! Как же ему сражаться вслепую – и где, спрашивается, Фрейнард?! Уж не пал ли он жертвой того ужаса, который скрывался под вуалью Хаггерта?

– Хаггерт! Отвернись от меня!

– Он… не может… он… он… не слышит… – заикался Д'Рэк. – И… и… не видит…

– Он мертв?! – Моргис наконец убрал руку. Он не подумал о том, что лицо мертвого Повелителя Стражи может оказаться не менее опасным, чем при его жизни. Важно было другое: старший Хранитель! Почему Д'Рэк не пытается расправиться с ним?!

Он увидел не худшие из своих ночных кошмаров, а всего-навсего скрюченное неподвижное тело Хаггерта у стены – и Тройю. Женщина-кошка была связана и отчаянно пыталась избавиться от пут. Моргис бросился к ней, окликнул… Тройя вскинула на него глаза, лицо ее исказилось страхом – и дракон с ужасом понял, что тоже стал жертвой колдовства Д'Рэка.

Он выкрикнул имя своего .отца, Синего Дракона, и взмахнул кинжалом – не столько надеясь поразить Д'Рэка, сколько для того, чтобы отвлечь его. Чувствуя, что клинок вонзился во что-то мягкое, Моргис мысленно возблагодарил Синего Дракона за помощь и потянул клинок на себя. Фигура в черных доспехах камнем рухнула к его ногам.

Но это оказался всего лишь часовой. Старший Хранитель стоял в нескольких шагах, стиснув в руке талисман. Нижняя часть его лица была неподвижна, он непрерывно моргал, точно от яркого света, и был бледен, как мертвец. Но важнее всего было то, что Д'Рэк остался совсем один!

– Тебя… – с усилием выговорил Д'Рэк; правая половина его рта не двигалась, – тебя… так же трудно… убить, как… как Грифона…

Моргис забыл даже про Фрейнарда, глядя во все глаза на то, что осталось от старшего Хранителя. Благодаря своему талисману Д'Рэк сумел частично устоять против Хаггерта, но все же рассудок его помутился. Не мудрено, что он не смог сразу расправиться с Моргисом. Арамит с трудом стоял на ногах, не в силах сосредоточиться на кристалле – а помощи ждать было неоткуда. Старший Хранитель явно недооценил дракона.

Герцог хищно оскалился, обнажив острые, как кинжалы, зубы:

– Настал мой черед!

Д'Рэк вцепился в кристалл:

– Ты… не сможешь. У меня… у меня есть… Волчий Глаз… Он победно улыбнулся – но улыбка тут же погасла, уступив место паническому ужасу:

– Я… я его не чувствую! Глаз… Глаз не слушается меня!

– Какая жалость!

Моргис поднял меч. Он не сомневался, что путь старшего Хранителя к власти был обагрен кровью бесчисленных жертв, и потому не испытывал ни малейшей жалости.

– Дурак! – по подбородку Д'Рэка текла слюна, в глазах застыло отчаяние. Почему его повелитель покинул его?! – Убив меня, ты убьешь своего…

Моргис взмахнул мечом.

Склонившись над упавшим Д'Рэком, дракон разжал его ладонь и вынул кристалл. Тот оказался тусклым и холодным. Дракон на всякий случай раздавил его каблуком – а потом, точно повинуясь какому-то непонятному приказу, отсек голову старшего Хранителя. Затем он подошел к Тройе. Та уже избавилась от пут и сидела над неподвижным Хаггертом. Голова Повелителя Стражи была накрыта капюшоном.

– Как он? – спросил Моргис.

– Он мертв.

Тройя выглядела совершенно измученной. На лице ее запеклась кровь – след от удара Д'Рэка.

– Я… я откатилась в сторону, когда он поднял вуаль, но успела увидеть, как Д'Рэк выхватил свой кристалл.

– Ему это не помогло. – Моргис огляделся по сторонам. – Больше никого нет?

Женщина-кошка легонько коснулась головы Хаггерта, что-то шепнула и поднялась на ноги.

– Есть еще один арамит, я уверена. Когда люди Д'Рэка связывали нас, я на всякий случай их пересчитала. Он где-то в той стороне!

Моргис нахмурился – Тройя указывала туда, откуда должен был появиться Фрейнард!

– Слушай! – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты должна сделать для меня одну вещь.

– Какую?

– Отрубить головы всем мертвым арамитам. Я… я не знаю, почему, но чувствую, что это необходимо. А я .пока найду капитана Фрейнарда. Ты сделаешь это?

К его удивлению, Тройя словно воспряла духом от его просьбы:

– Конечно! Так и нужно!

– Нужно?

Она пожала плечами:

– Не могу объяснить. Я просто чувствую… как и ты.

– Странно.

Оставив Тройю исполнять страшное поручение, Моргис осторожно двинулся вдоль стены на поиски Фрейнарда. Все его былые подозрения рассеялись без следа: он думал только о том, как спасти товарища.

Поначалу Моргис не увидел ничего. Капитан словно сквозь землю провалился! Затем груда камней вдруг зашевелилась – и дракон бросился разбирать завал.

Это действительно оказался Фрейнард – бледный, как сама смерть. Глаза его были широко открыты, но он не узнал дракона и в ужасе шарахнулся в сторону. Моргис схватил его за плечи и начал трясти:

– Фрейнард! Это я, Дракон Глубин тебя разорви! Герцог Моргис!

– Моргис? – Капитан смотрел на него пустым, невидящим взглядом. Затем он поморщился и прижал ладонь ко лбу. – Извини. Я был не в себе.

– Что случилось? На тебя напали?

Человек огляделся по сторонам, словно силясь вспомнить, где он и что с ним.

– Часовой… мы сражались… я ранил его… потом выронил кинжал…

– И где же этот рейдер?

– Там. – Фрейнард указал влево, на огромную мраморную глыбу. Из-под нее торчала нога. Спрашивать, мертв арамит или нет, было совершенно излишним.

Моргис помог капитану подняться на ноги.

– Хаггерт мертв, – сообщил он.

– Хаггерт? Мертв?

– Но Д'Рэк тоже.

Лицо Фрейнарда расплылось в улыбке:

– Значит, Хранители остались без вожака!

– Да, – задумчиво произнес дракон, – это важно… Но еще важней забрать Тройю и найти Грифона. Поистине Кволард становится самым оживленным уголком на этом континенте!

Обойдя стену, они увидели Тройю. Фрейнарда передернуло:

– Что она делает?!

Женщина-кошка только что проделала с трупами то, что велел ей Моргис, и теперь стояла перед единственным оставшимся в живых арамитом – тем, что сошел с ума Прежде чем Моргис успел ответить на вопрос Фрейнарда, она ударом когтей распорола волку-рейдеру горло.

– Останови ее! – закричал Фрейнард и бросился было к ней, но Моргис успел задержать его. Тройя, уже занесшая меч над головой убитого арамита, обернулась на шум.

– Давай! Скорей! – крикнул ей дракон, удерживая Фрейнарда. Капитан оказался сильней, чем можно было предположить: он отчаянно вырывался.

Одним точным, молниеносным движением Тройя отсекла голову от тела.

– Пусти! – извивался Фрейнард. Моргис рывком развернул его лицом к себе и, глядя прямо в глаза, быстро произнес:

– Так надо, капитан! Ни я, ни Тройя не можем объяснить почему, но мы точно знаем, что это необходимо!

Фрейнарда передернуло, и он обмяк:

– Как скажете, милорд. Если вы считаете, что так нужно, я верю вам на слово.

Тройя бросила меч рядом с обезглавленным Хранителем и подошла к ним. Она выглядела гораздо спокойней и уверенней.

– А вдруг меч еще пригодится? – сказал дракон. Тройя решительно помотала головой и выпустила когти:

– Обойдусь тем оружием, которое дала мне природа. Фрейнард взглянул на свои пустые руки:

– Мне нужен меч! Мой кинжал потерялся во время схватки!

– Выбери любой.

Капитан посмотрел на тело старшего Хранителя:

– А у него было оружие? Моргис прищурился:

– Если и было, то не было сил им воспользоваться. Капитан высвободился и подошел к трупу Д'Рэка.

Моргис тем временем обратился к Тройе:

– Я тут подумал немного… и меня вдруг осенило! По-моему, Грифон нарочно избавился от нас, чтобы не подвергать опасности. Вспомни, как он настаивал на том, чтобы остаться одному! Это, конечно, всего лишь моя догадка… но я достаточно времени провел в его обществе…

– Ты думаешь, он пустил нас по ложному следу?

– Именно! И, судя по тому, что здесь произошло, он мог попасть в большую беду. Во-первых, я чувствую, что эта тварь – настоящий грифон – напала на него, а во-вторых, клянусь Драконом Глубин, где-то здесь прячется Д'Шай!

– Д'Шай? – переспросил Фрейнард.

Ни Моргис, ни Тройя не заметили, как он подошел. На поясе у капитана висел длинный узкий меч.

– Где ты его взял? – удивленно спросил Моргис. – Готов поклясться, что я его не видел!

Фрейнард пожал плечами:

– Под плащом у Д'Рэка. Просто повезло. Это куда лучше, чем тот кинжал, что у меня был.

– А у тебя хватит сил им воспользоваться?

– Хотите проверить? – хитро улыбнулся Фрейнард.

– Судя по твоему лицу, пожалуй, нет.

Раздался раскат грома. К вою ветра они уже привыкли, но это было что-то новенькое. Этот звук был не похож на обычную грозу: он длился, казалось, целую вечность.

– Грифон! – прошептала Тройя. Моргис энергично кивнул:

– Ты права. Боюсь, как бы не было поздно…

– Нет! – выкрикнула она. – Не верю!

– Верим мы или не верим – неважно; бежим к нему на помощь. Возражений нет?

Возражений не было. Были только опасения, но все трое предпочли держать их при себе.

Гром гремел оглушительно; толстый потолок над головой у Грифона не ослаблял, а только усиливал грохот. Птицелев упал на одно колено и зажал уши. Глумливый смех Разрушителя сливался с громовыми раскатами. Наконец гром утих, и смех оборвался. Кровавые глаза прожигали Грифона насквозь:

Я призову все стихии, и каждая из них поразит тебя. Но ты не умрешь. Ты навеки останешься здесь, среди этих костей, и будешь корчиться в страшных муках! Ты будешь молить о смерти – но мне неведомо милосердие.

Кровь стучала в висках птицельва, в горле у него пересохло – но он не поддался страху и не утратил способности мыслить здраво. Разрушитель запугивает его, но не трогает. Почему? Может быть, бог арамитов просто забавляется с ним, как кошка с мышью?

Моли о пощаде, урод! Я, конечно, не пощажу тебя – зато повеселюсь на славу! Ну же, начинай! Вдруг тебе удастся нащупать какую-нибудь чувствительную струну в моей… в моей душе!

Разрушитель вновь расхохотался, но на этот раз его смех показался Грифону вымученным.

Птицелев заставил себя встать. Свой кинжал он выронил, но не слишком жалел об этом – глупо было думать, что с Разрушителем можно справиться силой оружия. Что же ему остается?

Ничего, урод!

Грифон почувствовал резкую, острую боль в груди. В первый момент он подумал, что Разрушитель наконец-то нанес ему первый удар. Но боль мгновенно прошла – и птицелев понял, что вызвало ее.

Твои страхи грозят тебя убить, а, старик? Поддайся им – умрешь быстрее! Помнишь, как это было? – лукаво спросил голос в его сознании. – Сейчас все как тогда?

Что «как тогда»? – взревел Разрушитель. – О чем ты думаешь?!

Воспоминания. Обрывки воспоминаний. Лоскутья памяти.

Грифон сунул руку за пазуху и достал свисток. Один. Крохотный. Последний. Когда-то их было три. Его наследство. Наследство Стража. Первый свисток собрал несметные стаи птиц, которые победили клан Черного Дракона. Второй вызвал Тройю. Для чего же предназначена третья и последняя часть его наследства?

Смерть – вот твое единственное наследство, Грифон! Поклонись мне! Покорись моей воле, пока я не превратил тебя в кусок протухшего мяса!

Разрушитель явно перестарался, пытаясь запугать Грифона. Выкрикивая угрозу за угрозой, безумный бог не сумел скрыть собственный страх.

Грифон решительно поднес свисток к клюву. Человеческий рот, конечно, был бы удобней, но сейчас это не имело значения. Подуть. Просто легонько подуть.

Стой!

Грифон почувствовал, что Разрушитель отшатнулся от него. Кровавые глаза горели теперь не только злобой, но и страхом.

Птицелев подул в свисток…

Разрушитель зарычал – и вдруг взвизгнул, точно щенок, которому отдавили лапу.

Ослепительный свет внезапно озарил подземелье, и в одной из стен возник портал – Ворота.

Как и прежде, Ворота были выше самого зала. Они выглядели по-новому: ржавчина исчезла, петли укрепились, черные стражи двигались бодро и уверенно…

Огромные створки разом распахнулись – и в подвал вошли шестеро.

Это были нелюди.

Безликие.

Народ Грифона.

Птицелев всегда надеялся, что память вернется к нему сразу и целиком. Однако этого не случилось – часть воспоминаний по-прежнему ускользала от него.

Одно Грифон знал наверняка: он был одним из них. Как и они, он веками ходил по земле, помогая, выручая, исправляя – но не становясь ни на чью сторону.

До тех пор, пока Разрушитель не замахнулся на немыслимое.

Грифон поглядел на съежившуюся темную массу. Безумный божок не сдавался:

Я делаю все, что хочу! Я выиграл, слышишь? Я победил! Это я устанавливаю правила! Я и только я!

– Так это ты создал меня?! – Грифон в изумлении шагнул вперед. Разрушитель попятился и глубже забился в тоннель. Безликие стояли неподвижно, но уже само их присутствие наполняло Грифона силой. Теперь он понимал, почему они, вопреки своим правилам, помогали ему больше, чем кому бы то ни было. Он был одним из них – в этом не оставалось сомнений.

Но это было еще не все. Разрушитель превратил одного из безликих в пародию на страшного зверя, и это ужасное деяние всколыхнуло могущественные силы. Волчий бог нарушил Закон, гласивший: «Есть те, кого трогать нельзя». Разрушитель знал, что кара неминуема, но отмахнулся от этого знания.

Грифон протянул руку:

– Я не боюсь тебя. Ты надо мной не властен. Потому ты и боишься меня больше, чем остальных Стражей. Ты бессилен погубить меня и поэтому вынужден действовать через других. Вот зачем ты соблазнил Шейдерола. Ты знал, кто я, хотя этого не знали даже Повелители Стражи!

Ложь! Я сохранил тебе жизнь, потому что я великодушен! Вот! Смотри! Я дарую тебе свободу!

Птицелев спокойно огляделся по сторонам. Он больше не боялся Разрушителя. Волчий божок не мог навредить ему. Разрушитель лишился изрядной части своего могущества – возможно, в тот самый день, когда посадил под замок другое божество.

– Ты держишь взаперти соперника, верно? Покровителя Земель Мечты? Вот почему они так долго держатся!

Тьма, носившая имя Разрушителя, исчезла, растворившись в душераздирающем вое. Даже зловоние бесследно рассеялось. Иллюзии порой бывают очень стойкими, а могущество Разрушителя было не таким уж иллюзорным. Он действительно обладал некоторой властью над мертвецами, но не это было главным его оружием. Прежде всего Разрушитель повелевал страхом – и этот страх создал целую Империю.

Грифон обернулся к своим собратьям – и непостижимым образом понял, что их охватила печаль. Он не знал почему, и боялся, что никогда не узнает этого…

Я могу кое-что объяснить… Если ты освободишь меня, старик.

Точно по команде, безликие один за другим скрылись в Воротах. Они не обернулись на прощанье – и Грифон понял, что они покидают его навсегда. Они изменили своим правилам, чтобы помочь ему, чувствуя, что он заслужил это, – но остальное зависело только от него самого.

Это верно. Даже я не знаю наверняка, что они думают.

– Кто ты? – спросил Грифон, глядя на исчезающие Ворота. – Ты – бог?

На твоем языке, пожалуй, да. Точнее сказать, я – один из великих, хотя тот, кто называет себя Разрушителем, отказывает нам в этом звании.

– А где ты?

Ты еще не решил, освобождать ли меня? Чем мне доказать, что я говорю правду? Я помог тебе в Канисаргосе. Я бы сделал для тебя и больше, но побоялся вызвать его подозрения. (Я уязвим для него в гораздо большей степени, чем вы – те, кто мал. Я недооценил его – уж очень кротко он себя вел, когда вышел на волю.) А несколько секунд назад я опять спас тебе жизнь.

– Когда? Ведь Разрушитель просто пугал меня!

Дело не в нем, а в одном из его цепных псов по имени Д'Рэк. Помнишь, как он уколол тебе руку кристаллом? Ты ведь действительно должен был умереть вместе с ним!

Это была правда; Грифон успел позабыть об этом. Не зная, куда смотреть, он поднял глаза к потолку:

– Если ты сильней Разрушителя, то почему же ты не можешь вырваться на волю?

Узы, которые держат меня, созданы специально для таких, как я. Когда-то они связывали Разрушителя. Увидев, во что он превратился, мы испугались, что с нами случится то же. И тогда мы передали… скажем так, ключи.. тем немногим, кому могли доверять.

– И у меня тоже был ключ?

Он есть у тебя и сейчас.

– Тогда скажи мне, что делать! Я освобожу тебя! Повисло тягостное молчание.

В этом-то и загвоздка.

Грифон предвидел это – и боялся:

– Ты не можешь… Не знаешь…

Это знают только тебе подобные. Так было задумано, чтобы ключами не воспользовались те, у кого недобрые намерения.

– Что здесь случилось? Кто разрушил Кволард?

Птицелев знал ответ на свой вопрос, но хотел получить подтверждение.

Ты ошибаешься.

– Ошибаюсь?

Сбить с толку, запутать следы – тут Разрушителю нет равных. Кволард стал колыбелью волков-рейдеров. Как ты думаешь, почему?

Что это со мной, подумал Грифон. Пока я трачу драгоценное время на болтовню с невидимкой, арамиты расправляются с защитниками Сирвэка Дрэгота, а мои друзья, наверное, погибли…

Не бойся, ты не теряешь времени даром. Под землей оно течет очень медленно. Это – часть наказания, причем худшая, поверь мне. И потом, я столько лет ни с кем не разговаривал.

«Кволард – колыбель волков-рейдеров…»

– Тюрьма, в которой сидел Разрушитель, была здесь?

Да. Поначалу арамиты были для него просто забавой, способом убить время в заточении. Но когда мы испросили разрешения освободить его, оказалось, что он уже не может отказаться от этой затеи. Арамиты стали его навязчивой идеей. Я попытался разузнать почему – и выяснил, что эти его питомцы, его дети, физически способны на то, на что не способен он – подорвать уклад жизни, который вы теперь называете «Земли Мечты».

Хранители, чародеи Разрушителя, по его приказу поймали в ловушку одного из безликих наблюдателей. Волчий бог хотел отнять у него ключ – не только от своей тюрьмы, но и от многих других вещей, подвластных лишь нелюдям.

И тогда его верные псы превратили безликого в страшное чудище – Грифона. Даже я не знаю, как и почему это пришло им в голову. Узнав об этом, я пришел сюда, в Кволард – и выяснил, что он поджидает меня. У Разрушителя был ключ от темницы, и он им воспользовался. Я сражался… и город погиб. Но я завладел ключом. И обрел власть над тобой. Остальное ты знаешь.

– А ложные воспоминания?

Здесь смешались два заклятия – то, которое он – точнее, его дети – наложили на Земли Мечты, и то, которое Повелители Стражи положили па меня, став при этом уязвимыми для колдовства Разрушителя.

– К чему такие ухищрения? Почему он так боится Земель Мечты? Неужели вся эта суматоха только из-за того, что он не властен над ними?

Те, кто одержим жаждой власти, из страха стремятся уничтожить то, что им не подвластно, пытаясь убедить себя в собственном могуществе.

– Кажется, я знаю, как тебя освободить. Туман немного рассеялся.

Грифон почувствовал радость собеседника, хотя голос, звучащий в его сознании, был совершенно спокоен.

Тогда у меня есть одна просьба, и ты, как один из них волен исполнить ее или отказать.

Грифон понял его и кивнул в знак согласия, затем сделал глубокий вдох и выпрямился:

– Ты готов?

Я готов с того самого дня, как оказался в темнице. Я устал спать.

Грифон позвал Ворота.