Текст книги "Заклинание для спецагента"

– Да-да, в том-то и загвоздка, – подтвердила Элизабет. – В реальной жизни даже волшебник Мерлин не мог передвинуть гору одним мановением пальца. Магия – это труд. И мистер Будро, и я, по идее, достаточно восприимчивы, чтобы локализовать столь мощный источник энергии, но ни один из нас не ощутил и тени присутствия чего бы то ни было.

– Что ж, давайте-ка объявим заседание отложенным, – мрачно заключил Бобо. – От всей души благодарю всех, кто сегодня пришел. Буду очень признателен, если вы продолжите и дальше размышлять над нашей загадкой. Вы все знаете, как со мной связаться. И будьте начеку – авось заметите энергетические проявления, которые покажутся вам новыми или необычными.

– Сделаем все, что в наших силах, – пообещала женщина с кофейной кожей. Встав с кресла, она ободряюще прикоснулась к плечу Бобо, затем пожала руку Элизабет. Одно только прикосновение ее сильных пальцев вселяло надежду.

– Я попрошу всех моих знакомых повысить уровень личной бдительности, – проговорил человек в деловом костюме (тот, что пониже ростом). – Мы эту тварь прищучим.

– Спасибо, Бобби Ли, – сказал Борей. – Спасибо всем!

Комната быстро опустела – так у водопоя в засуху хищники и их добыча, мирно утолив жажду, разбегаются в разные стороны. И здесь тоже – заклятые враги торопились уйти, а то, не дай бог, на их лица упадет тень противника.

– Должна признаться, такого я еще в жизни не наблюдала, – произнесла Элизабет, когда за последним гостем закрылась дверь. – Ваши друзья оказали большую помощь.

– Большую, да не слишком, – проворчал Бобо еле слышно.

– Простите?

– Э-гм? А-а… Нет, это вы меня простите, Элизабет. Я просто немного разочарован, вот и все. Столько выпили, столько языками мололи, а к разгадке так и не приблизились. Могли бы и не начинать. Ладно, будем держать ухо востро и надеяться на лучшее.

Прикрыв ладонью телефонную трубку, Ллойд Престон обернулся к Фионне, которая сидела – а точнее, нервно ерзала – на краешке гигантской кровати на верхнем этаже своего люкса.

– Кении Льюис – спрашивает, вернешься ли ты, чтобы закончить репетицию.

– Нет! Нет! Только не сейчас! – вскричала Фионна, вытянув перед собой свои руки с длиннейшими ногтями. – Не могу в лицо им смотреть. Мне страшно, страшно! Мне кажется, я навлеку на всех еще одну беду, и мы все погибнем!

– Не сейчас, старина, – произнес Ллойд в трубку, – может быть, попозже. Ей нужно отдохнуть. Мы пока здесь посидим.

Острый слух Фионны различил недовольное ворчание на том конце провода. Она знала, что группа на нее в обиде, – но что тут прикажешь делать! Блин, эта Элизабет Мэйфильд! Ну почему она всегда права! Ну просто всегда! Фионна начала нервно мерить шагами спальню – и ей внезапно показалось, что в этом помещении страшно тесно. Как в клетке. Фионна упала в кресло, потянулась за сигаретами. Ллойд автоматически полез за зажигалкой, забыв о телефоне. Фионна улыбнулась ему, пустив в потолок струйку дыма. Какой же он милый, ее верный Ллойд.

– Они прервутся на обед, голубка, – сообщил Ллойд. – А его милость Майкл велел тебе явиться на вечерний прогон, даже если ты будешь при последнем издыхании.

Содрогнувшись, Фи бессильно уронила голову на мягкую спинку кресла, обитую красивым дамастом.

– Ох ты Боже мой, он что, накаркать хочет? Фионна была слишком взволнована, чтобы шептать оберегающие заклинания. И вообще, как знать, может, от них вообще пользы ноль? Как тут проверишь? Вдруг антиквар вдул ей вместо старинных оккультных книг подделки? Ведь латынь она не изучала, пришлось полагаться на переводы. Правда, Лиз, кажется, тоже относится к магии очень серьезно. А Лиз весь этот номер облазила, значит, Фионне здесь ничто не грозит. Как хочется поверить в свою безопасность – но никак не удается…

Когда в дверь постучали, Фионна осознала, что и сама не знает, как долго уже сидит здесь, тупо глядя в потолок. Она испуганно покосилась на Ллойда, который, устроившись за столом, читал книгу. Ллойд прошел к двери – и вернулся, нагруженный парой больших бумажных пакетов. Следом брела Робби Ундербургер.

– Привет, Фионна, – робко произнесла Робби. Фионна только вопросительно уставилась на нее.

– Она нам обед принесла. Спасибо, милочка. Это ты хорошо придумала.

Робби глупо улыбнулась. Ллойд положил пакеты на стол и начал вынимать из них прозрачные пластмассовые коробочки. Что-то обжаренное в масле. Что-то тушеное – нет, два разных вида тушеного. Нарезанный хлеб, завернутый в вощеную бумагу. Стог слегка увядшего салата. Незнакомые и все же манящие ароматы достигли носа Фионны, но их магия почему-то на нее не действовала. Она была слишком взвинчена, чтобы находить вкус в еде. Не в силах смотреть ни на обед, ни на девушку, которая его принесла, Фи уставилась на шторы, а сама остро чувствовала: Робби, наоборот, не спускает с нее глаз.

– Спасибо, – произнесла Фионна. Спустя какое-то время услышала шарканье ног. Эта дурында уходит. Спасибо вам, силы небесные.

Ллойд что-то невнятно сказал. Дверь в коридор со щелчком захлопнулась. Ллойд подошел к креслу, встал над Фионной.

– Что с тобой такое? Она нам любезность оказала.

– Извини, – проговорила Фи с искренним раскаянием. – Я просто вся на нервах.

– Когда ты благодарила, могла бы сделать вид, что и правда благодарна, – проворчал Ллойд, хмуря черные брови.

– Эта девица – просто наказание какое-то, – отрезала Фионна, сама подивившись своему стервозному тону. – Не бездарь, конечно, но характерец…

– Да нет, она вообще-то неплохая, – возразил Ллойд.

Фионна смерила его проницательным взглядом. И прошипела:

– Да она у тебя на шее повиснет в любой момент, как только пальчиком поманишь.

Но у Ллойда хватило проницательности, чтобы обойти стороной это эмоциональное минное поле. Он небрежно пожал плечами:

– Кто, она? Она и мизинца твоего не стоит. Фионна съежилась в комочек. Конечно, приятно слышать от Ллойда такое, но в глубине души она сомневалась, что достойна всех этих бесконечных комплиментов, и вообще чувствовала себя нолем без палочки. Когда-то, в школе и университете, у Фионны с самоуверенностью все было в порядке. И не зря, наверное, – теперь-то она суперзвезда. Живи да радуйся! Но не выходит… Что же с ней такое?

Ллойд уже собирался сказать еще что-то укоряющее, но в дверь вновь постучали – точнее, учтиво поскреблись. Фионна глянула на часы на каминной полке.

– Ой, милый, это та, кого мы ждем. Впусти ее, а? На пороге возникла тощая женщина с лицом, точно выкроенным из старой, сморщенной, продубленной кожи. Она помахала костяной погремушкой перед носом Ллойда, подождала, пока он отступит в сторону, провела рукой вдоль дверных косяков, не переставая трясти погремушку. Фионна, вскочив на ноги, беспокойно и завороженно наблюдала за этой процедурой. Женщина обошла всю комнату, погремела в каждом углу. Потом замерла – и внезапно указала рукой на коробочки на столе.

– Вы отсюда что-нибудь уже съели? – вопросила она.

– Нет! – всполошилась Фи.

– И хорошо, – кивнула шаманка. – Жареное портит ауру. – Обернувшись, смерила взглядом Ллойда. – А вам это можно есть. Вам не повредит. И дарительница к вам расположена как-никак.

Фи усмехнулась. Кого-кого, а Ллойда старушка видит насквозь. Фи не обманули: перед ней настоящая жрица-целительница. Но внешность у нее чудная – больно уж обыкновенная. Желтое платье – самое заурядное, какие все носят. На локте – сумочка, тоже ничем не примечательная, кожаная, с золоченой застежкой.

– А мне что нужно есть? – спросила Фионна.

– Когда у вас день рождения?

– В январе. Двадцать седьмого января.

– Свежие фрукты и овощи. Зелень и ветчина – для безопасности. Окра и горох – на счастье. Аллигаторов ешьте.

– Аллигаторов? – переспросила Фионна. – Это что, для храбрости?

– Нет, мэм, – сообщила шаманка, лукаво подмигнув. – У них просто мясо вкусное. Немножко жирное, ну да вам немножко весу нагулять не помешает. Поглядеть на вас – кожа да кости… Попробуйте джамба-лайю. Только не эту, – брезгливо махнула она в сторону стола. – В Квартале и получше найдется. Спросите швейцара Вилли. Он вам места укажет.

Фи откашлялась:

– Я вас пригласила не как.., ресторанного обозревателя, мадам.., э-э… Шармей.

– Помню-помню, – отозвалась старуха. – Проклятие. Все так же вас допекает? – Фи кивнула. – Для полного исцеления надо дней восемь или девять. Мне надо сыскать черного петуха и еще кой-чего. Вещи все недорогие, но не забудьте – духи щедрых любят. Вам еще повезло, что послезавтра полнолуние. Иначе дело бы затянулось на месяц и еще неделю.

– Я не могу ждать восемь-девять дней! Мне завтра концерт давать!

– Ага, – вздохнула мадам Шармей, склонив голову набок. – Значит, вам нужно скоростное исцеление. Ну ладно. Встаньте вот тут. На самой-самой середине. Годится.

Чтобы Фи могла встать в геометрическом центре комнаты, Ллойду пришлось передвинуть стол. Фи смотрела в потолок, а старуха ходила вокруг, с каждым «оборотом» все ближе подступая к пациентке, пока та не ощутила тепло ее тела. Все это время мадам Шармей что-то мурлыкала себе под нос. В ее бурчание порой врывался, разделяя его на фразы, грохот погремушек. Фи пыталась сосредоточиться, силилась почувствовать хоть что-нибудь, хоть какие-то признаки связи с астра-лом. Но ничего не ощущала, кроме холодного ветерка от кондиционера. В дверь вновь постучали – решительно, деловито.

– О Господи, это уже какая-то великосветская комедия пошла, – в сердцах воскликнула Фи. – Послушайте, вы закончили?

– На сегодня – да, – отозвалась мадам Шармей, убирая погремушки в сумочку. – Я могу еще прийти.

– Да, приходите, пожалуйста, – сказала Фи и схватила свою крохотную сумочку – этакий бумажник с ремешком. Отделила от пачки американских денег, выданных ей Найджелом, три купюры по двадцать долларов и протянула их мадам Шармей. Старуха посмотрела на деньги с гадливостью:

– Нет, мне не давайте. Отдайте на бедных. Сегодня же вечером. Обязательно.

– Отдам, – изумленно пискнула Фи и устыдилась: надо было узнать заранее, как оплачивают работу целителей воспитанные люди. – Огромное спасибо.

– Все во имя Божье, Его благодарите, – с достоинством проговорила мадам Шармей. – Я пойду.

* * *

Открыв дверь, Ллойд увидел на пороге Лиз с Бобо – и побагровел, как вареный рак.

– Можно нам с ней увидеться? – учтиво спросила Лиз. Она и не надеялась перетянуть этого Отелло на свою сторону, но и злить его попусту тоже не стоит. Астральная «сигнализация», поставленная Лиз на двери, сработала уже дважды. В номере побывали двое чужих людей. Одно из этих лиц все еще находилось здесь, но ничего дурного вроде бы не излучало.

Словно в ответ на ее мысленный вопрос, в поле зрения появилась изящная маленькая женщина с морщинистым лицом и безупречно-величественной походкой. Выходя в коридор, она многозначительно переглянулась с Бобо. Тот вопросительно выгнул бровь – старуха еле заметно качнула головой. В номере сквозило магией – благой, но очень целеустремленной. Встревожившись, Лиз устремилась к Фионне, которая стояла в центре гостиной под люстрой и ела ложкой джамба-лайю из пластмассовой коробочки.

– Вкуснятина! Мало ли что там бабулька наговорила, – пробормотала Фионна, уплетая еду за обе щеки. – А, вот и вы, братцы! Мама родная, до чего же есть хочется, даже не верится. Угощайтесь и вы. – Она протянула коробочку Лиз. Та про себя отметила, что пахнет еда хорошо, но выглядит… Из бурого соуса – точно пальцы чудовища из болотной топи – торчали толстые сосиски.

– Спасибо, мэм, но мы уже покушали, – сказал Бобо. – Мы зашли узнать, готовы ли вы участвовать в вечерней репетиции. Ваши люди на это рассчитывают.

– О да, конечно же! – певуче воскликнула Фи, чудом умудрившись никого не обрызгать соусом. Выскребла из коробочки последнюю ложку и подержала ее на весу, прежде чем опрокинуть в рот. – Какой мы завтра концерт забабахаем – только держитесь! – Дочиста облизав ложку, она положила ее в пустую коробочку. – Ну, поехали! Ллойд, птичка моя, иди поймай нам такси! – Лиз обратила внимание, что сумочку Фи уже прихватила.

– Что это за женщина приходила? – спросила Лиз у Бобо, когда они двинулись за Фионной.

– Одна моя приятельница из Квартала, креолка-целительница. Настоящая. Швейцар Вилли мне сказал, что мисс Фионна просила кого-нибудь порекомендовать. Я принял меры, чтобы ей не присылали шарлатанов.

– И что, она Фионну вылечила? – заинтересовалась Лиз.

– Не-а. Я бы заметил. Да тут и не было времени, чтобы докопаться до корней. Она просто сделала то, что туристам показывает. Пение там, погремушки, чтобы злых духов застращать. Действует недолго, но вы же видели: мисс Фионна раздухарилась. Тут, знаете, больше самовнушения, чем лечения.

Лиз вздохнула:

– По крайней мере репетиция продолжается. Бобо, склонив голову набок, слегка усмехнулся:

– Не волнуйтесь, мэм. Мы поймаем того, кто ее преследует. Зуб даю!

Глава 12

В двадцать два ноль-ноль ведущий САТН-ТВ вытянул вперед руку и ткнул пальцем чуть ли не в объектив.

– Да, леди и джентльмены, да – вы и только вы! Вы способны уберечь своих детей от дурного влияния диверсантов вроде этой женщины и ее прихвостней! – Камера взяла крупным планом афишу «Изумруда в огне». Под желтым софитом глаза Фионны Кенмар, обведенные черной тушью, выглядели устрашающе зловещими, а прочие музыканты смахивали на шайку бандитов. – Сегодня мы научим вас противодействовать всепроницающему воздействию так называемой белой магии и так называемой рок-музыки. В этот вечер в нашу студию приглашено много гостей, которые вам, несомненно, понравятся. Оставайтесь с нами!

Аугустус Кингстон смотрел на экран, щурясь, точно блаженствующая змея. Шла передача, обеспечивающая САТН-ТВ хлебом с маслом. Статистики и социологи страшно бы удивились, если бы им вздумалось провести опрос в этом регионе. Местные жители всему на свете – будь то ночные повторы старых комедий или «Магазин на диване» – предпочитали ток-шоу «Не люби ближнего своего», которое вел Ник Трентон. За последние пять лет Трентон проявил себя как гениальный провокатор, мастер ссорить своих гостей, половина которых имела какое-то отношение к злодеяниям, а другая относилась к числу ненавистных жертв этих самых злодеев. Редкий вечер обходился без рукопашной схватки. Адепты черной магии боролись за места на зрительских трибунах. Спонсоры окружали передачу заботой и поддержкой. Говорят: «Человек может умереть, но содеянное им зло пребудет на земле». Аугустус Кингстон не мыслил лучшего памятника себе, чем этот неиссякаемый источник черной энергии, носящий его имя. Впрочем, он рассчитывал жить еще долго и на полную катушку.

Сегодняшняя программа обещала много интересного. САТН-ТВ связалось с виккианцами и уговорило их принять участие в шоу с проповедью своего мирного культа природы. Виккианцы – мужчина и четыре женщины – уже сидели в студии, настороженно косясь на черные свечи и алтарь в виде свиньи. Впрочем, они еще не подозревали, что дискутировать им придется с махровыми ультраконсерваторами, которые считают, что женщин даже не следует учить читать. Приглушив аудио-монитор, Кингстон связался по телефону с аппаратной.

– Эд, как там с испытаниями?

– Все путем, сэр! – прокричал инженер сквозь шум и помехи. – Не знаю, что там у вас на том конце, но датчики показывают: уже пятнадцать процентов на входе. Ого, почти шестнадцать!.. Сэр, можно узнать, что это за трансляция такая? – обеспокоенно спросил он.

– Нет, Эд, я предпочел бы, чтобы ты не спрашивал, – проговорил Кингстон покровительственным тоном. Достал из орехового хьюмидора на своем столе кубинскую сигару.

– Э-э-э.., сэр, а это не радиация? Не подумайте чего, но мы с женой хотели бы обзавестись детишками…

– Я тебе клянусь, сынок, – пробурчал Кингстон, стараясь обрезать кончик точно так, как следует. – Счетчик Гейгера на это дело даже не среагирует. Но пальцы все равно под луч не подставляй.

– Хорошо, сэр.

– Вот и молодчина. Эта энергия поступает на специальные аккумуляторы, согласно моим инструкциям?

– Да, сэр, – покорно подтвердил Эд.

– И что там на приборах?

– Почти шестнадцать процентов.

– Так держать. Я тобой горжусь, сынок. – Покосившись на часы. Кингстон нажал кнопку и переключился на телефонистку. – Чарлина, детка, мне тут должны позвонить по межгороду. Свяжи их со мной немедленно, поняла? И смотри не подслушивай – выгоню!

* * *

Агент позвонил в назначенный час, без четверти одиннадцать. Кингстон с ним вообще не был знаком – агента нанял приятель приятеля приятеля. Может, это и не мужчина вовсе, а женщина. Впрочем, голос мужской – что еще ничего не значит… К тому же Кингстон подозревал, что голос нарочно искажен специальным приспособлением, известным ему по детективным сериалам. Ну да какая разница! Главное, чтобы план удался. От этого зависело все, чего Кингстон ждал от будущего.

– Мистер Кингстон? – зажужжало в трубке.

– Он самый, – отозвался владелец телекомпании. – Как там у вас?

– Вся техника на месте. Тут столько всякой электроники, что нашу удалось без труда спрятать. Подумаешь, лишние два-три кожуха с кабелями…

– Отлично, – отозвался Кингстон. На душе у него полегчало. Приятель приятеля не промахнулся – умного человека завербовал. – Сегодня вечером вам энергию подать?

– Ненадолго, для лишней проверки, – проскрипело в трубке. – Надо подключить кабели в аппаратной.

– А их там разве еще нет? – забеспокоился Кингстон.

– Есть, но они к распределительному щиту идут, – сообщил голос. – Теперь я их подключу к стулу моего медиума.

– Ага, – призадумался Кингстон. – А я тут все гадаю, как вы добились непосредственного контакта. Закон передачи энергии гласит, что необходимо соприкосновение.

– Первая линия была широковата. Она перегорела. Эта будет намного лучше. Глобальные испытания я откладываю до генеральной репетиции – она будет завтра после обеда. Тогда станет уже поздно отменять концерт. И пусть себе ваша энергия течет. Отдачу я вам гарантирую что надо.

– Чудесно, – пропел Кингстон, воображая себе, как восходит к зениту власти и славы, точно поднимающееся над горизонтом солнце. – Трубопровод принесет потоки зла, которые вольются в наши закрома и сделают нас бессмертными!.. Эгм, чур, я вам этого не говорил.

– Понял, сэр, не говорили.

– Сколько человек, по-вашему, придет на этот концерт?

– Отпечатано девяносто тысяч билетов. Еще не все раскуплены.

– А знаете, – проговорил Кингстон, откидываясь на спинку стула, – каждое из этих пустующих кресел я считаю упущенной оказией. Вот еще что – а вы уверены, что ваш проводник не подозревает о ваших целях?

– Ни сном ни духом… – Собеседник слегка замялся. – Тут, правда, возможна одна загвоздка. Вокруг группы отираются два агента спецслужб. Они всерьез подозревают о причастности магии… – тут человек Кингстона понизил голос, – и, кажется, сами немного умеют колдовать.

– Ну-ну. – У Кингстона глаза полезли на лоб, но он сумел спокойно продолжать беседу. Да и велика ли вероятность, что эти колдуны знают о существовании специфических средств, применяемых его людьми? – Не тревожьтесь. Опишите мне их поподробнее.

Голос описал внешность подтянутой светловолосой англичанки, предпочитающей деловые костюмы, и южанина в оборванном полухипповском, полувоенном наряде. Кингстон все записал.

– Хорошо-хорошо-хорошо, – проговорил наконец владелец телекомпании. – Я приму меры. Свяжитесь со мной завтра.

Повесив трубку, Кингстон неспешно отправился в аппаратную.

Шоу Трентона было в самом разгаре. Виккианец пытался защитить своих спутниц от гнусных оскорблений архиконсерваторов. Женщины тоже за словом в карман не лезли, но их не было слышно за ревом зрителей. Один из консерваторов вскочил и начал примеряться к своему массивному креслу, как бы размышляя, швырнуть его или погодить. Похоже, назревала первая драка, но тут Трентон объявил перерыв. Кингстон заулыбался. Теперь зрители приклеятся к телевизорам – интересно же, дойдет ли до рукопашной.

После того как полицейские выпроводили драчунов из студии, Трентон вышел в зрительный зал. Пора предать Фионну Кенмар анафеме.

– ..Вы действительно хотите, чтобы эта распутная тварь и иже с ней влияли на неокрепшие души ваших детей? – вопрошал он ровным, вкрадчивым голосом, указывая на афишу над свинообразным алтарем. Не прошло и нескольких минут, как Трентон довел зрителей до исступленной ярости. – Эта мерзавка! Эта ханжа! Она верит в белую магию!

Зрители начали вскакивать с мест, скандируя:

– Долой ее! Долой!

Кингстон расплылся в улыбке.

Новый приемопередатчик у пульта – зловещий агрегат, точно позаимствованный из лаборатории Франкенштейна, – довольно заискрился. На счетчике пылали красным огнем цифры «16». На месте шестерки порой выскакивала семерка. Анонимный агент прав – выбранный живой «проводник» работает отлично. Слава темным силам, ни проводник, ни кто-то посторонний еще не подозревают, что именно происходит. Люди часто утрачивают свои экстрасенсорные способности, когда осознают, что творят, – или, как в данном случае, что их заставляют творить. Эх, и веселая же нас завтра ждет суббота!