Текст книги "Тень Властелина"

Глава 14

В небольшом внутреннем дворике королевского дворца со звоном скрестилась сталь, – это Конан отразил удар опускавшегося меча и невозмутимо отступил на шаг, занимая оборонительную позицию. Его широкая грудь блестела от пота, точно смазанная маслом, но дыхание оставалось ровным, взгляд твердым и рука с мечом не дрожала.

Гариан попробовал обойти киммерийца слева. Он также был обнажен до пояса, – почти столь же крупный, как северянин, хотя и слегка заплывший жирком от праздной жизни. По покатым плечам катился пот, а клинок едва заметно подрагивал.

– Ты хороший боец, варвар, – задыхаясь, промолвил король.

Конан ничего не сказал на это, но лишь слегка переступил на одном месте, чтобы оставаться лицом к лицу с королем. Поединок, пусть даже разминочный, – это не время для болтовни.

– Только очень немногословный, – продолжил король, и меч его устремился прямо в грудь киммерийца.

Конан сделал едва уловимое движение. Лишь мощные запястья развернулись; меч описал дугу и звонко лязгнул, столкнувшись с клинком короля и отводя его в сторону. Затем, вместо того чтобы отбросить клинок противника еще дальше, – излюбленный прием большинства мастеров, – киммериец стремительно присел на правую ногу, отставив левую в сторону. Меч варвара соскользнул с меча противника, метнулся вперед и замер, почти касаясь живота Гариана. Король еще не успел толком опомниться, как Конан гибко вскочил, вновь готовый к бою.

Разочарованный неудачей, король сделал шаг назад.

– На сегодня довольно. – И он с мрачным видом двинулся прочь.

Подобрав тунику, Конан принялся вытирать пот.

Едва лишь Гариан скрылся за сводчатыми воротами дворика, из тени под балконом выглянул Ордо и потряс всклокоченной головой.

– Хорошо, что он не знал, что я все видел, киммериец, иначе мы оба оказались бы в темнице. Короли терпеть не могут, когда кто-то превосходит их хоть в малости, – даже без свидетелей.

– Если я приму поражение во время тренировки, то вскоре поражение само найдет меня в настоящем бою.

– Все равно, разве ты не мог хоть немного сдержаться? Он все-таки король. Или ты хочешь, чтобы нас прогнали со службы, не заплатив обещанного золота?

– Я не умею сражаться по-другому, кроме как для победы, Ордо. Как там наши парни?

– Отлично. – С этими словами Ордо уселся на балюстраду. – Ведут разгульную жизнь, пропивают и проматывают золото.

Конан натянул через голову тунику и вложил в ножны меч.

– Не знаешь ли ты, когда Ариана со своими дружками намеревается призвать народ к восстанию?

– Ничего даже не слышал об этом, – вздохнул одноглазый. – Конан, я не предлагаю их предать, иначе призрак Керины будет преследовать меня до могилы... Но, может, мы хотя бы намекнем Гариану, что слышали о возможном восстании? За такое предупреждение он отсыплет нам золота полной мерой, и никакого мятежа не будет, поскольку король окажется настороже. Мне не по душе думать о том, что Керину и Ариану ждет гибель, но это неминуемо, если они поднимут восстание. Я... я не стану с ними воевать, киммериец.

– Я тоже, Ордо. Но они все равно затеют свой мятеж, вне зависимости от того, будет король настороже или нет. Я достаточно хорошо знаю Ариану, чтобы не сомневаться в этом. Чтобы их остановить, мы должны действовать хитростью и отыскать того, кто использует их в своих целях. Тот человек, что встречался с Таресом, мог бы нам о многом рассказать.

– Как ты и просил, я велел всем разыскивать горбоносого вельможу с седыми висками, но если нам удастся узнать, кто он такой, это будет настоящий дар богов.

Конан с отвращением покачал головой.

– Знаю. Но больше нам ничего не остается. Пойдем ко мне. У меня есть отличное вино.

Дворцы в Вендии и Туране были куда роскошнее, чем этот, но, впрочем, и немедийскому владыке было нечего стыдиться. Во дворце имелось множество внутренних двориков и садиков, иные из них совсем крошечные.

Порой посредине стоял всего один мраморный фонтан в виде диковинного зверя. Другие дворы были побольше, там высились белые алебастровые башни с позолоченными арками и золотыми куполами. К небу возносились огромные обелиски с гранями, покрытыми древними письменами, с записанными на них легендами тысячелетней давности о немедийских владыках.

Конан и Ордо шагали по прохладной галерее, ведущей вдоль сада, где кричали павлины и важно расхаживали золотистые фазаны. Неожиданно Конан замедлил шаг, завидев женщину, закутанную в серые покрывала, что вышла впереди них из каких-то дверей. Похоже, она не заметила их и направлялась в другую сторону. Но киммериец не сомневался: это та самая женщина, которую он дважды видел в паланкине. Сейчас было самое подходящее время проследить за ней и узнать, почему она смотрела на него с такой ненавистью. Но стоило ему двинуться вперед, как Ордо схватил его за руку и дернул в сторону, за колонну.

– Мне нужно поговорить с этой женщиной, – сказал ему Конан чуть слышно: на этих галереях эхо гулко разносило голоса. – Она за что-то меня очень невзлюбила. Кроме того, я явно где-то видел ее раньше, причем без всех этих вуалей, вот только не помню где.

– Я тоже ее видел, – хриплым шепотом отозвался Ордо. – Но вуали были при ней. Ее зовут Тиана, и поговаривают, что у нее лицо изуродовано какой-то болезнью. Она не позволяет никому увидеть себя.

– Я и не хотел смотреть на ее лицо, – нетерпеливо отозвался Конан.

– Послушай меня, – взмолился одноглазый. – Как-то раз я проследил за Эранием, после того как с ним расстался, получив очередные приказания. В прошлом он всегда ходил на улицу Вздохов, всякий раз в другую таверну. Но на сей раз, вообще, вышел из города и за крепостной стеной в роще встретился с этой леди Тианой.

– Так значит, она занимается контрабандой? – промолвил Конан. – Это может нам помочь, если она откажется отвечать на вопросы.

– Ты не понимаешь, киммериец. Я не сумел подобраться достаточно близко, чтобы услышать, о чем они говорили, но видел, как Эраний пресмыкается перед ней. Он никогда не стал бы делать этого, если бы она не занимала высокое, очень высокое положение в шайке. Только посмей тронуть ее – и две сотни головорезов тут же станут искать твоей смерти.

– Можно подумать, сейчас я в безопасности... – Слишком многие в этом городе желали ему смерти по самым разным причинам... Конан пожал плечами и оттолкнул руку Ордо. – Она успеет скрыться, если я не пойду за ней.

И все же Конан вновь вынужден был застыть на месте, ибо на другом конце галереи перед леди Тианой внезапно возникла светловолосая красотка, сопровождавшая Гариана в тот, первый день. Северянин уже знал, что ее зовут Сулария, и она – любовница короля. Женщина, закутанная в покрывало, хотела было пройти мимо, но Сулария, чей единственный наряд составляли золотые пластины, едва прикрывавшие грудь, и золотистая шелковая юбочка чуть шире ладони, заступила ей дорогу.

– Мое почтение, леди Тиана, – с недоброй улыбкой на чувственных губах промолвила Сулария. – Зачем вы так кутаетесь в этот ясный день? Я уверена, что вы стали бы настоящей красоткой, если бы мы могли убедить вас нарядиться в шелка и браслеты.

Рука женщины в вуали стремительно метнулась вперед, отвесив блондинке звонкую затрещину, от которой та отлетела в сторону. Сила удара потрясла Конана: такого трудно было ожидать от женщины.

Сулария распрямилась с искаженным от ярости лицом.

– Как ты посмела коснуться меня? – взвизгнула она. – Я...

– Убирайся в свою конуру, сучка! – рявкнула третья женщина, внезапно появившаяся на галерее. Она была высокой и стройной, столь же прекрасной, как Сулария, но с шелковистыми черными волосами и властным взором темных глаз на надменном лице. Рядом с ней, одетой в синее бархатное платье, расшитое крохотными жемчужинами, блондинка выглядела потаскушкой из таверны.

– Не смейте так говорить со мной, леди Джеланна, – сердито возразила Сулария. – Я не служанка, и очень скоро... – Она внезапно осеклась.

Джеланна недобро усмехнулась.

– Ты шлюха, и очень скоро Гариан наконец сам увидит это. А теперь убирайся прочь, прежде чем я позову рабов с плеткой.

Сулария задохнулась от злобы, с ненавистью взирая на обеих женщин. Затем она с яростным криком устремилась прочь, мимо того места, где Конан и Ордо прятались за колонной.

Конан проводил ее взглядом, а когда вновь обернулся, то Джеланна и Тиана уже куда-то исчезли. Нахмурившись, он прислонился к каменной стене.

– Этот дворец можно обыскивать десять дней, и я все равно ее не найду, – проворчал он. – Нужно было мне сразу заговорить с ней, а вместо этого ты оттащил меня в сторону, как испуганного мальчишку.

– Во имя Митры, Конан, давай уберемся прочь из этого города! – Ордо единственным глазом с мольбой уставился на киммерийца. – Забудь об этой леди Тиане, забудь о Гариане и его золоте. Золото можно найти и в Офире. И если уж там мы наймемся на службу, то хоть будем знать, кто наши враги!

Конан покачал головой.

– Я никогда не бегал от опасности, Ордо. Это плохая привычка. А теперь ступай в таверну. Я пойду к себе и поразмыслю над тем, как отыскать эту Тиану. Мы встретимся позже и выпьем вместе. – С этими словами киммериец направился прочь.

Ордо окликнул его:

– В былые времена ты всегда знал своих врагов в лицо!

Но Конан даже не замедлил шага. Разумный человек никогда не станет оставлять неведомых врагов у себя за спиной. Уж лучше вызвать их на открытый бой. Лучше принять смерть, чем спасаться бегством, ибо единожды побежав, никогда не знаешь, где остановишься. Рано или поздно враг отыщет тебя, и тогда вопрос жизни и смерти придется решать на поле боя, по его выбору. Нет, пока остается жизнь и воля к победе, он должен сам находить своих врагов.

Добравшись до своих покоев, Конан тронул рукой дверь, и та легко поддалась. Значит, кто-то отворил задвижку... Очень осторожно Конан обнажил меч и отступил в сторону. Затем кончиком клинка распахнул дверь настежь. Повернувшись на петлях, дверь ударилась в стену. Это было единственным звуком, – больше внутри не было ни шороха, ни намека на движение.

С воинственным рыком гигант киммериец прыгнул как можно дальше в открытую дверь, приземлился на пол, подставив плечо, перекувырнулся и вскочил, держа меч наизготовку. На его постели, томно скрестив поджатые ноги, сидела Сулария. Она насмешливо захлопала в ладоши.

– Всадник, стрелок из лука, мастер-фехтовальщик, а теперь еще и акробат! У тебя есть какие-то другие трюки в запасе, варвар?

Сделав над собой усилие, чтобы сдержать гнев, Конан закрыл дверь. Ему вовсе не по душе было выставлять себя глупцом перед женщиной, в особенности такой красивой, как Сулария. Развернувшись к ней, он смерил блондинку ледяным взглядом синих глаз.

– Зачем ты здесь, женщина?

– Как ты великолепен, – выдохнула она, – когда еще не высох пот после боя. Ты ведь нанес ему поражение, не правда ли? Гариану никогда не выстоять против такого бойца, как ты.

Конан торопливо осмотрел комнату, отдергивая все до единой шпалеры на стенах, а затем даже высунулся из окна, чтобы проверить, не прячется ли снаружи убийца. Он успел еще заглянуть и под кровать, прежде чем заметил ее насмешливую улыбку и, выругавшись, отбросил покрывало.

– Что ты ищешь, Конан? У меня нет мужа, который мог бы ворваться сюда.

– Зато у тебя есть король, – проворчал он.

Одного взгляда на ее наряд, – золотые пластины, едва прикрывавшие пышную грудь и узкая полоска золотого шелка на талии, – хватило, чтобы понять: ей негде спрятать на себе оружие... разве что булавку...

– Король, который не способен говорить ни о чем другом, кроме налогов, зерна и прочих скучных вещей. – На ее губах появилась зазывная улыбка, и она с глубоким вздохом откинулась на постели. – Но ты, варвар, вовсе не кажешься мне скучным. Я чую в тебе власть, пусть еще и далекую. Интересно, может, и ты когда-нибудь станешь королем?

Конан нахмурился. Что-то в этих словах затронуло некие давние воспоминания. Власть. Королевская власть... Он поспешил выбросить эти мысли из головы. Детские фантазии, не более!..

Северянин положил свой меч в изголовье кровати. Пусть будет под рукой, что бы ни случилось. Блондинка скосила глаза и облизнула губы, глядя на обнаженный клинок, словно близость оружия возбуждала ее. Конан ухватился за золотые тесемки, соединявшие нагрудные пластины, и сорвал с женщины это украшение. Взгляд Суларии метнулся к нему, и глаза их встретились. Ледяные сапфиры его глаз повелевали тлеющим голубым огнем ее взора.

– Ты пыталась играть со мной, красотка, – произнес он негромко. – Но теперь моя очередь.

Ни один из них не заметил, как дверь неслышно приоткрылась, и на пороге возникла женщина, закутанная в серые покрывала. Она постояла там несколько мгновений, наблюдая за Конаном и Суларией. Глаза ее вспыхнули изумрудным огнем.

Глава 15

На следующий день после обеда Конан шел по дворцу, когда к нему неожиданно подбежал Ордо.

– Рад тебя видеть, киммериец. Вчера ты заставил меня побеспокоиться, когда не появился вечером в таверне.

– У меня нашлись другие дела, – улыбнулся Конан.

В коридорах суетились рабы, шныряли туда-сюда, стараясь держаться поближе к стенам, чтобы оставить проход знатным дамам и вельможам, которые расхаживали в богато расшитых бархатных и атласных одеждах, увешанные золотыми цепями, изумрудами и рубинами. Вельможи бросали на обоих воинов любопытные взгляды. В глазах мужчин чаще читалось надменное презрение, а в глазах женщин – задумчивость.

Ордо с подозрением покосился на всех них, а затем, понизив голос, обратился на ходу к киммерийцу.

– Может, у тебя вчера хватило времени подумать как следует обо всем, что случилось? Может, как раз сейчас королевские палачи уже раскаляют свои щипцы? Давай-ка по коням – и поскачем прочь отсюда, пока еще есть время.

– Прекрати болтать как баба, – расхохотался Конан. – Еще и двух часов не прошло, как я фехтовал на мечах с Гарианом, и он не сказал мне ни одного недоброго слова. И вообще, он часто смеялся, кроме того раза, когда получил по голове.

Одноглазый запнулся на ходу.

– Киммериец, ты же не мог... Во имя Митры! Нельзя лупить короля по башке, как простого смертного!

– Я и не лупил его по башке, Ордо. Гариан просто поскользнулся на листьях, которые нанес во двор ветер, и при падении ушибся о рукоять собственного меча. Будет синяк, ничего страшного.

– То, что люди вроде нас с тобой считают обычным синяком, – провозгласил Ордо, вздымая палец в подражание философам, собиравшимся в «Знаке Фесты», – короли полагают смертельным оскорблением своему достоинству.

– Боюсь, что ты прав, – вздохнул Конан. – Ты и впрямь стареешь.

– Верно, – начал было Ордо, но тут же захлопнул рот, когда до него дошел смысл слов киммерийца.

Взглянув на лицо своего бородатого приятеля, северянин с трудом подавил смех. Может, Ордо и называет себя стариком, но всегда готов задать взбучку тому, кто скажет ему об этом вслух. Однако тут же веселость киммерийца как рукой сняло.

Они вышли во двор. Там, окружив Вегенция, стояли человек двадцать Золотых Леопардов. Все, включая командира – голые по пояс. В дальнем конце галереи молча стояла небольшая группа вельмож, наблюдавших за происходящим. Чуть поодаль от них, среди колонн, держалась Сулария, с таким видом, будто все происходящее очень мало ее интересует. Вегенций поворачивался во все стороны, вскинув руки над головой и напрягая мощные мышцы.

– Кто следующий? – обратился он к своим воинам. – Я еще и вспотеть не успел... – Широченная грудь и мощные плечи бойца производили впечатление. – Неужто вы так и не дадите мне возможности поразмяться? А ну-ка, Оксис!

Вперед вышел воин и приготовился к бою. Ростом он почти не уступал Вегенцию, хотя и был не столь массивным, – но, разумеется, и не тщедушный юнец. Посмеиваясь, Вегенций двинулся по кругу, готовый вступить в поединок. Оксис также двинулся с места, стараясь держаться лицом к лицу с противником. Он и не думал смеяться.

Внезапно бойцы устремились друг к другу и сцепились, шаркая ногами в поисках наилучшего упора. Конан ясно видел, что более легкий из борцов неплохо знает свое дело и наделен проворством. Едва лишь северянин успел отметить это, как Оксис высвободил руку, стараясь кулаком ударить Вегенция в мускулистый живот. В последний миг он, впрочем, придержал удар, должно быть, вспомнив, с кем имеет дело. Вегенций продолжал ухмыляться: он и не почувствовал удара, нанесенного вполсилы.

Его самого подобные условности ничуть не стесняли. Свободной рукой он ударил противника сбоку по шее. Звук был будто камнем по деревяшке... Зашатавшись, Оксис начал оседать, но Вегенций удержал его на ногах. Еще дважды поднимался могучий кулак воина – и опускался на шею солдата. От первого удара Оксис дернулся, после второго бессильно обвис. Когда Вегенций отпустил его, воин ничком рухнул на каменные плиты.

– Следующий! – проревел командир Золотых Леопардов. – Найдется ли хоть кто-то, способный потягаться со мной?

Двое солдат, голых по пояс, подбежали, чтобы оттащить в сторону своего товарища. Похоже, никто не горел желанием сразиться с Вегенцием, а тот с вызывающей ухмылкой поворачивался ко всем по очереди, – до той поры, пока не встретился взглядом с Конаном. Тут он остановился. Улыбка его сделалась зловещей.

– Эй, варвар! Может, и тебе показать, на что я способен? Или северный холод вконец заморозил тебе кровь в жилах?

Конан напрягся, явственно ощущая на себе взгляд Суларии. Мужская гордость не позволяла ему отступить в присутствии красивой женщины, – это всегда делало его храбрым до безрассудства. Отстегнув меч, варвар вручил его Ордо. В толпе придворных послышался негромкий ропот: там уже делали ставки на победителя.

– Отваги тебе не занимать, в отличие от здравого смысла, – ворчал одноглазый. – К чему тебе эта победа... если конечно ты победишь? Только наживешь влиятельного врага.

– Он и без того мой враг, – со смехом возразил Конан. – Один из многих...

Стащив через голову тунику, северянин отбросил ее и подошел к кругу солдат. Придворные по достоинству оценили ширину плеч и крепость мускулов варвара, и кое-кто из них изменил первоначальное мнение о том, на чьей стороне преимущество в драке. Вегенций злобно скалился: он был уверен, что киммериец только что смеялся именно над ним. Солдаты расступились, расширяя круг и освобождая место для Конана.

Без всякого предупреждения Вегенций вытянул руки и устремился вперед, готовый сокрушить противника. Однако у него ничего не вышло. Боковым ударом могучего кулака варвар заставил командира Золотых Леопардов остановиться. Затем, слегка пригнувшись, киммериец нанес второй удар противнику под ребра, и у того перехватило дыхание. Вегенций не успел опомниться, как Конан схватил его одной рукой за шею, другой за пояс, поднял в воздух и перебросил массивное тело через голову. Вегенций плашмя рухнул на землю.

Солдаты взирали на происходящее с благоговением и нарастающим ужасом. Им никогда еще не доводилось видеть, чтобы кто-то сумел сбить с ног их командира. Вельможи вновь оживились, обсуждая, кто победит в схватке. Конан выжидал. Его дыхание ничуть не сбилось, и он крепко держался на ногах. Наконец Вегенций поднялся, пошатываясь. На лице его явственно отразилось потрясение, но ярость оказалась сильней.

– Проклятый варвар! – взревел полководец. – Плевал я на могилу твоей матери! – И он нанес удар, который бы сразил наповал любого обычного человека.

Теперь и Конан пришел в ярость. Ледяной ураган смерти взвихрился в его глазах. Он даже не подумал защититься от удара, приняв его полной грудью. Зато и ответный выпад тотчас достиг цели, выбив Вегенцию несколько зубов. Так стояли друг против друга эти мощные бойцы, принимая и нанося ответные удары, каких не выдержал бы ни один простой смертный.

Но вот наконец Конан сделал шаг вперед, а Вегенций отступил. Он уже был близок к отчаянию, зато в глазах Конана горел холодный беспощадный огонь. Киммериец упорно теснил противника все дальше и дальше. Тяжелые удары следовали один за другим. Вегенций отступал в сторону галереи, где уже собралась толпа вельмож, вмиг позабывших о важности и достоинстве. Люди вовсю кричали, подбадривая бойцов.

Варвар нанес противнику очередной сокрушительный удар. Пытаясь сохранить равновесие, Вегенций отшатнулся. Придворные поспешили расступиться. Командир Золотых Леопардов остановился, лишь наткнувшись на стену галереи. Там, собрав последние силы, он заставил себя выпрямиться во весь рост, сделал еще несколько неверных шагов, – и внезапно рухнул наземь. Лишь ноги его дернулись в последний раз, словно он еще пытался заставить себя встать. Затем воин затих.

С восторженными воплями солдаты окружили Конана, не обращая на поверженного командира ни малейшего внимания. Похоже, он не пользовался у них особым уважением. Вперед ринулись разряженные дамы и вельможи, все пытались дотронуться до Конана, похлопать его по руке, – так зеваки опасливо тянутся погладить тигра...

Но Конан остался глух к этим изъявлениям восторга. В тот краткий миг, когда Вегенций стоял в тени галереи, варвар внезапно вспомнил, где он раньше видел этого человека. Протолкавшись через толпу, он наконец вырвался на свободу, подобрал свою тунику и присоединился к Ордо.

– Помнишь, я рассказывал тебе, – негромко обратился он к одноглазому, – как впервые я увидел Тареса? Тогда я спасался от стражников, проломил крышу и ввалился прямиком на какую-то тайную встречу... Я еще упоминал, что там в тени стоял какой-то здоровяк...

Ордо встревоженно покосился на Вегенция, которого солдаты пытались поднять на ноги. Вельможи, поняв, что представление окончено, расходились по своим делам.

– Неужто это был он? – с сомнением спросил Ордо.

Конан коротко кивнул, и бородач угрюмо присвистнул.

– Тогда, киммериец, нам и впрямь пора в Офир! Давай, я соберу отряд, и...

– Нет, Ордо. – Конан еще не вполне оправился после поединка, и взор его был холоден и мрачен, как у волка на охоте. – Наконец мы учуяли след врага. Пришло время нападать, а не спасаться бегством.

– Митра! – выдохнул Ордо. – Если ты, по своей глупости, станешь причиной моей смерти, то я призраком буду являться к тебе из могилы. Время нападать, говоришь?..

Но Конан не успел ответить, ибо внезапно перед ними оказалась девушка-рабыня, опустившаяся перед киммерийцем на колени.

– Меня прислал за тобой король Гариан. Поспеши к нему.

Одноглазый застыл.

– Успокойся, – бросил ему Конан. – Если бы королю была нужна моя голова, он не прислал бы за мной такую милую крошку. – Рабыня покосилась на него с интересом.

– Я никому не доверяю, – проворчал Ордо, – и не успокоюсь, пока мы не найдем того, кто хочет твоей смерти. Или пока не уедем из Немедии.

– Я первым скажу тебе, когда настанет пора двигаться прочь отсюда, – засмеялся Конан. – Веди меня, девочка.

Рабыня метнулась прочь, и киммериец последовал за ней.

Король Гариан ожидал его в комнате, стены которой были увешаны оружием и охотничьими трофеями, но отнюдь не охота занимала сейчас мысли короля. Многочисленные столы, расставленные по комнате, были устланы свитками и листами пергамента; некоторые валялись даже на полу. Завидев Конана, Гариан с возмущенным возгласом швырнул через всю комнату очередной свиток. Кровоподтек на его скуле выделялся даже сквозь гневный румянец.

– Никогда не становись королем, Конан! – Таковы были его первые слова.

Ошарашенный северянин мог лишь спросить:

– Почему?

Грубоватое лицо Гариана скривилось от отвращения, и он взмахнул руками, указывая на все эти свитки и пергаменты.

– Думаешь, там планы какой-нибудь грандиозной военной кампании? Или великолепной церемонии, чтобы почтить память моего отца? Ты так думаешь?

Конан покачал головой. Нередко его собственная жизнь зависела от планов и стратегий земных владык, но никогда еще те не посвящали его в свои замыслы. Он покосился на лист пергамента, лежавший у его ног. Тот был покрыт колонками цифр.

Гариан принялся расхаживать по комнате, сметая свитки со столов на пол.

– Нам необходимо очистить все сточные канавы в городе, иначе гильдия лекарей грозится чумой из-за зловония. Кроме того, необходимо обнаружить и засыпать землей все подземные ходы под дворцом, чтобы обеспечить безопасность. Необходимо восстановить и обновить крепостные стены вокруг города. Армии задерживают плату. Нужно покупать зерно. Зерна вечно не хватает... – Он смолк и нахмурился, глядя на оленью голову на стене, широко раскинувшую ветвистые рога. – Этого красавца я убил в дикой пуще на бритунской границе. Как бы я хотел сейчас вновь оказаться там!

– Но разве твои советники не способны разобраться с этими делами? – удивился Конан.

Король горестно усмехнулся.

– Могут, но все упирается в золото. Золото, Конан. Мне приходится торговаться за каждый грош, как алчному торговцу.

– Казна...

– ...почти пуста. Чем больше зерна я вынужден закупать в Офире и Аквилонии, тем выше подскакивают цены, и мне приходится покупать его вновь и вновь, потому что на границе какие-то обезумевшие разбойники сжигают весь этот груз, если его не охраняют солдаты. Мне уже пришлось отдать в переплавку некоторые украшения, но даже если обобрать весь дворец, этого все равно не хватит.

– И что ты намерен делать? – спросил Конан. Ему всегда казалось, что богатство королей неисчерпаемо. Он никогда не мог и вообразить, что королю приходится точно так же, как и ему самому, беспокоиться о деньгах, пусть и в больших масштабах.

– Я вынужден делать займы, – ответил Гариан. – В Немедии немало богатых вельмож и купцов. Пусть они помогут мне спасти державу от голода. – Порывшись среди пергаментов, он нашел один из них, запечатанный государственной немедийской печатью. – Отнеси это послание лорду Кантаро Албанусу. Он один из богатейших людей Немедии, а значит, должен стать одним из первых, кто придет мне на помощь. – С ожесточившимся лицом он вручил пергамент Конану и добавил: – Если же они не подчинятся, я обложу их налогами.

С этими словами король подал Конану знак, что тот может идти, но здоровяк киммериец остался на месте. Ему предстояло непростое дело, и будучи человеком прямодушным по натуре, сейчас он испытывал определенную неловкость. Гариан, заметив, что его посланец до сих пор не ушел, недоуменно воззрился на него.

– Насколько ты доверяешь Вегенцию? – наконец выпалил Конан.

– Достаточно, чтобы поручить ему командование королевскими телохранителями, – ответил Гариан. – Почему ты спрашиваешь об этом?

Глубоко вздохнув, Конан сказал то, что придумал по пути в эти покои:

– С того самого дня, как я попал во дворец, я все пытался вспомнить, где же прежде видел этого Вегенция. Только сегодня наконец память ко мне вернулась. Я встретил его в одной таверне, когда он разговаривал с человеком по имени Тарес, а это всем известный бунтовщик, который только и говорит о том, чтобы сместить тебя с престола.

– Серьезное обвинение, – медленно промолвил Гариан. – Вегенций неплохо послужил мне, а до этого и моему отцу. Не могу поверить, чтобы он желал мне зла.

– Конечно, ты король, однако в том, что касается королевской власти, мне хорошо известно одно: человек, который носит корону, должен остерегаться чужих честолюбивых устремлений.

Запрокинув голову, Гариан расхохотался.

– Может, ты и неплохой боец, Конан, но лучше оставь королевские заботы мне. У меня в этом все же побольше опыта. А теперь ступай. Я хочу, чтобы лорд Албанус как можно скорее получил мое послание.

Коротко поклонившись, Конан ушел. Он все же надеялся, что ему удалось заронить зернышко сомнения в душу короля, однако вести словесный поединок вовсе не пришлось ему по душе. Он предпочитал встречаться с врагами с оружием в руках и надеялся, что очень скоро ему доведется сделать это.