Текст книги "О, малышка!"

Глава 16

Энни закрывала дверь в комнату Маделин, когда услышала звук, которого так ждала, – по гравию дорожки зашуршали шины. Она быстро посмотрелась в зеркало в прихожей, затем напомнила себе, что это глупо. Джейк приезжает к Маделин, а не к ней. Тем не менее она сегодня уделила больше, чем обычно, внимания своей внешности – приняла после обеда душ, надела простое светло-зеленое платье с перекрещивающимися на спине бретельками, подкрасилась.

Она влюблялась в Джейка. Энни убеждала себя, что ей не нужна эта головная боль, что это нелепо, что его не интересуют длительные отношения, но сердце не слушало. Когда постучали в дверь, она помчалась открывать.

Она знала, что на крыльце стоит Джейк, но была не готова к тому, как его взгляд повлияет на нее. Когда он улыбнулся, у нее задрожали коленки, ей показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. Он, видимо, приехал прямо с работы – на нем были свободные брюки и голубая рубашка с расстегнутым воротом. В ногах на крыльце стояла большая картонная коробка.

Джейка тоже тянуло к ней. Они видела это по его глазам – по тому, как расширились его зрачки. С минуту они, стоя на крыльце, молча смотрели друг на друга.

– Привет, – наконец сказала Энни.

– Привет тебе, – ответил он, окинув ее взглядом. Момент был неловким: друзья в таких случаях обычно целуют друг друга в щеку, знакомые пожимают руки. Джейк не сделал ни того, ни другого. – Прекрасно выглядишь.

– Спасибо. – Энни открыла дверь. – Входи.

Джейк прошел за ней в гостиную. Поставив коробку на журнальный столик, он опустился рядом с Энни на диван.

Ей нужно на чем-то сосредоточить взгляд, только не на нем. «Коробка, – сказала она себе, – смотри на коробку».

Она взглянула на нее и спросила:

– Что это?

– Сюрприз для Маделин.

Ей показалось, что там кто-то шевелится. Энни умирала от любопытства – что же там такое, но выражение лица Джейка не позволило ей поинтересоваться.

– О, она только что заснула. Тебе придется подождать до утра.

– Ну что ж! Сюрприз такого рода лучше демонстрировать утром.

Энни опять показалось, что в коробке кто-то пошевелился.

– Маделин любит сюрпризы.

– Я уже это понял. Но вот как ты к этому отнесешься, я не уверен.

– О, я тоже люблю сюрпризы. Конечно, если они приятные.

Джейк потер подбородок:

– Вот это-то как раз и неясно.

Из коробки раздался какой-то странный звук. Энни с любопытством посмотрела на нее:

– А меня ты тоже заставишь ждать до утра?

То, что находилось в коробке, стало царапать крышку. Джейк осторожно улыбнулся:

– Думаю, что у меня это не получится. Презент намерен выбраться наружу.

Поставив коробку на диван между ними, он открыл крышку. Крошечная красно-оранжевая таксочка немногим больше ладони Джейка весело затявкала.

– О, прелесть какая! – воскликнула Энни. Животное замахало длинным хвостиком. Джейк вынул его из коробки, и Энни протянула к нему руки.

Джейк передал ей собачку:

– Если ты не хочешь, чтобы она жила у вас, я увезу ее к себе в Талсу. Я просто подумал, что Маделин обрадуется, если у нее появится собственная собака.

– Я с радостью приму песика, Маделин будет в восторге. Это – он?

– Вообще-то она. В питомнике мне сказали, что девочек легче приучать, чем мальчиков, если только не кастрировать их.

Энни усмехнулась:

– Это правило распространяется не только на собак. Джейк улыбнулся.

Энни погладила щеночка.

– Она красавица.

– Да. – Джейк, перегнувшись через колени Энни, погладил песика. – Она напоминает мне тебя.

У Энни участился пульс. Она постаралась сдержанно улыбнуться:

– Сомнительный комплимент. Джейк засмеялся:

– Я имел в виду окрас. Ее шерстка такого же цвета, как твои волосы. – Взяв прядь волос Энни, он прислонил их к щенку. – Видишь?

«Вижу, что стоит тебе ко мне хоть чуть прикоснуться, как я вся дрожу. И вижу, что твои губы просто предназначены для поцелуев».

Щенок подпрыгнул и лизнул Энни в подбородок.

«Собака, – напомнила себе Энни. – Я должна сосредоточить свое внимание на собаке».

Взяв щенка на руки, Энни встала.

– Я думаю, она хочет пить. Джейк тоже встал.

– У меня в машине миски для еды и воды и еще там что-то нужное. Пойду принесу.

Он вернулся с большой корзинкой для домашних животных, красной подстилкой, огромным пакетом корма для щенят, большим пластиковым пакетом с игрушками и другими мелочами.

– Мы поселим ее на кухне. У меня есть кое-что позволяющее соорудить манеж. И можем держать ее там, пока она не научится вести себя в доме.

Пока Джейк пристраивал миски для еды и воды, Энни отгородила белой пластиковой сеткой часть кухни у задней двери и положила на пол газеты. Щенок принялся за еду, а потом с удовольствием попил.

– Ее, наверное, надо вывести, – сказала Энни. Открыв заднюю дверь, она вышла во двор, маленькая собачка побежала за ней. Джейк вышел вслед за ними.

Звезды над головой сверкали, как огни на рождественской елке. Хор сверчков и древесных лягушек распевал свои брачные песни. Воздух, густой и сладкий, был напоен запахом жимолости. Ночь предлагала пир для чувств.

Щенок, исследуя окрестности, побежал вдоль забора. Энни устроилась на деревянных качелях, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Качели затрещали, когда Джейк сел рядом. Он положил руку на спинку качелей, едва не касаясь ее волос. Энни постаралась удержаться от желания положить голову ему на руку.

«Собака», – повторила она про себя, как заклинание.

– Маделин будет очень любить своего щенка.

– Надеюсь. Наверное, мне следовало позвонить и спросить у тебя разрешение.

Они стали качаться.

– Ты говорил мне, что твои родители не разрешали тебе заводить животных.

– Рейчел тоже не согласилась бы. Она говорила, что собака и белые ковры несовместимы.

Энни хотела было сказать, что белые ковры вообще плохо совместимы с повседневной жизнью, но передумала. Повернув голову, но ничего не увидев, она спросила:

– Она побежала на кухню еще поесть?

Джейк повернулся, пытаясь увидеть что-то через окно.

– Нет, похоже, она укладывается.

«Может быть, нам следовало сделать то же самое», – глубоко вздохнула Энни.

– Это из-за ковров у тебя пока не было собаки?

– Да нет, я мало бываю дома. Думаю, собаке плохо одной.

– Это и к людям относится, – мягко заметила Энни.

Джейк посмотрел на нее, и от его пристального взгляда сердце Энни сделало скачок.

– Иногда у людей нет выбора.

– Иногда он у них есть, но они просто им не пользуются.

Энни с трудом заставила себя отвести от него глаза и вновь заговорила о животных:

– Значит, ты решил, что я подхожу для выхаживания щенят?

Джейк пожал плечами:

– Я рассчитывал, что после того как ты увидишь ее, тебе будет трудно сказать «нет».

Его глаза светились в мягком свете, падающем из окна. Он смотрел на ее губы. Энни больше не могла игнорировать происходящее между ними.

Влечение. Голод. Потребность. Желание. Все это было в его взгляде.

– Мне вообще всегда трудно говорить тебе «нет», Джейк, – неожиданно произнесла она.

Энни сказала это шепотом, но смысл ее слов был очевиден. Качели приостановили движение. Воздух застыл. Казалось, что даже древесные лягушки затаили дыхание.

Глаза Джейка пробежали по ее лицу, пытаясь прочесть его выражение. Он, видимо, увидел то, что искал. Его губы шевельнулись, произнося лишь одно слово – «Энни».

Она тут же оказалась в его объятиях. От Джейка пахло лосьоном для бритья. Его рука, лежавшая на спинке качелей, коснулась ее волос, другая скользнула ей за спину, губы жадно прильнули к ее губам. А затем Энни растворилась в его поцелуях. Страстных, горячих, влажных. Его язык проник ей в рот, все внутри ее, казалось, растаяло и превратилось во влажное пламя.

Энни обхватила голову Джейка, перебирая волосы, прижимая его к себе, не давая возможности отстраниться. Она мечтала поцеловать его с того самого раза, когда увидела впервые, даже не зная еще, кто он такой. И сейчас она нежилась в его объятиях, не желая покидать их.

Энни чувствовала на шее его теплое дыхание. Его рука осторожно проникла под бретельки платья. Никогда она не получала такого удовольствия от прикосновения. Джейк снова поцеловал ее, глубоко и нежно, и опустил одну из бретелек, обнажив ее грудь.

– О, Энни, – пробормотал он, лаская ее взглядом. – Ты так хороша, что до тебя страшно дотронуться.

– И все же дотронься, – торопила она его.

Опустив голову, Джейк взял ее сосок в рот. Порыв, теплый, утонченный и глубокий, пронзил все ее тело.

Энни тоже хотела прикоснуться к нему, почувствовать его кожу. Ее руки дрожали, пока она расстегивала пуговицы на его рубашке. Не от волнения, а от желания. Распахнув рубашку, Энни провела рукой по его груди. Сильная, мускулистая, она была покрыта грубыми на ощупь волосами. Ее рука двинулась ниже.

– Помедленнее, ангел, – простонал Джейк.

– Не хочу медленно.

Он поднял Энни, пронес через открытую дверь кухни. Она прильнула к нему, чувствуя щекой его волосы на груди. Он отнес ее в комнату и положил на кровать.

Джейк стащил с себя расстегнутую рубашку. Его глаза, темные и голодные, не отрывались от ее лица. Энни хотела снять платье, но он накрыл ее руку своей.

– Нет. Дай это сделать мне. Мягкая ткань упала ей на талию. Его глаза, казалось, впитывают ее.

– Ты еще красивее, чем я думал.

Мысль о том, что он думал о ней, возбудила Энни не меньше, чем движения его пальцев, касавшихся ее груди и поглаживавших сосок. Его губы следовали за ними. Энни наслаждалась ощущением его кожи, губ, ласкающих ее груди. Когда Джейк взял в рот сосок, ее пронзило острое наслаждение.

Энни выгнулась, чтобы он мог коснуться ее сокровенных мест. Продолжая целовать ее грудь, Джейк медленно-медленно спустил с нее платье и принялся нежно гладить внутреннюю сторону бедер.

Энни потянулась, чтобы дотронуться до него, но он перехватил ее руку, продолжая целовать ее грудь и живот.

Рука его дотянулась до ее маленьких шелковых трусиков. Он медленно провел пальцем сначала по одной, потом по другой стороне. И когда Энни уже думала, что больше не выдержит, его палец двинулся к центру, затем далее – к влажному трепещущему бугорку. Застонав, она еще теснее прижалась к нему.

– Не спеши, дорогая, – пробормотал Джейк.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, – молила она.

Он продвинулся чуть выше и, держа во рту ее сосок, продолжал ласки. Энни, приподнявшись, расстегнула пуговицу на его брюках. Он застонал и затем, поднявшись, быстро сбросил с себя одежду.

Джейк вернулся в кровать, плоть его была возбуждена. Энни протянула к нему руку, а он мучительно медленно стал снимать с нее трусики. Его рука коснулась ее лобка, замерев на горизонтальном шраме.

– Кесарево? – спросил он.

– Да, – пробормотала Энни, прикрывая шрам рукой. Джейк заставил ее открыться.

– Это красиво. – Наклонив голову, он стал медленно и нежно покрывать шрам поцелуями. Сердце Энни распахнулось ему навстречу.

Губы Джейка двинулись вниз, за ними последовали пальцы. Он медленно поддразнивал ее, пока она, влажная и пульсирующая, не застонала. Губы продолжали ласкать ее. Она вознеслась в какие-то звездные высоты, яркие, горячие, сладкие.

Дрожала, пульсировала, кричала.

Все ее существо требовало, чтобы он проник в нее, завершив круг взаимоотношений, возникших еще до того, как они встретились.

– Подожди, подожди, дорогая.

– Я хочу…

– Скажи, что ты хочешь.

– Тебя. Я хочу тебя, – прошептала она. – Во мне. Джейк больше не мог сдерживаться и погрузился в ее сладкую горячую бездну. Ее руки притягивали его к себе, понуждая проникнуть еще глубже. Она почувствовала, как напряглись ее мышцы, почувствовала, что вся дрожит. На этот раз он кончил вместе с ней, их сердца стучали так быстро и отчаянно, что между ударами не возникало пауз.

Глава 17

Жалобный лай пробудил Джейка от глубокого сна. Он зарылся лицом в подушку, не желая просыпаться. Он видел удивительный сон – эротический и настолько реальный, что ему казалось, будто он ощущает запах ее духов. Он занимается с Энни любовью и…

Энни. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит под цветным пологом. Это был не сон. Он в комнате Энни, в ее кровати. Его пронзило ощущение наслаждения, быстро сменившееся чувством страха.

Бог мой! Что он наделал? Секс все усложнил. У этого брака была совсем другая задача – упростить все в жизни каждого из них: удержать Энни от побега и вооружить Маделин в будущем вполне объяснимой семейной историей. Это не предполагало физической близости.

Сев на кровати, Джейк потряс головой, пытаясь прояснить мозги и вспомнить, как же все случилось. А где, черт возьми, Энни? И что это за тявканье и визг доносятся из холла? Похоже, что там собака.

Собака. Джейк внезапно вспомнил все, что произошло накануне. Он и Энни говорили о собаке и вдруг оказались в объятиях друг друга. Он точно не помнил, как одно перешло в другое, но когда они начали целоваться, то уже не смогли остановиться. События понеслись со скоростью тяжелого поезда, идущего под гору, и он ничего, ну абсолютно ничего уже не мог с этим поделать.

Джейк тихо выругался. Если что-то ему и ненавистно в этой жизни, так это потеря контроля над собой, а именно это и произошло прошлой ночью. Он занимался с Энни любовью минимум три раза. И если бы утром она оказалась вместе с ним в постели, то это случилось бы снова. Он почувствовал возбуждение при одной только мысли о ней.

Выругавшись еще раз, Джейк отбросил одеяло, встал и принялся искать свою одежду. Он нашел брюки и белье на полу и быстро натянул их. Прошедшая ночь явно была ошибкой.

Энни полная противоположность ему. Это может привлекать, но для союза на всю жизнь не годится – любой человек, обладающий здравым смыслом, понимает это. Их брак не может быть жизнеспособным, а к мимолетным сексуальным утехам ни один из них не стремится.

Ему нужно поговорить с Энни и все расставить по своим местам. Чем скорее, тем лучше.

Нервно подтянув брюки, он пошел за рубашкой, которая почему-то валялась у противоположной стены. Натянув ее, он направился через прихожую и остановился, услышав, как из комнаты Маделин раздаются веселые крики. Заглянув в комнату, Джейк увидел, что ребенок лежит в кровати и тянет ножки ко рту, весело распевая.

Щеки Маделин надулись от удовольствия, когда она увидела его. Поднявшись, она уцепилась за поручни кровати.

– Инк! Инк!

Джейк, улыбнувшись, подошел ближе.

– Доброе утро, дорогая.

Он оглянулся и увидел улыбающуюся Энни в коротком розовом халатике. На голове ее вилась копна рыжих кудрей, голубые глаза приветливо смотрели на него. Мгновенно возбудившись, Джейк постарался успокоиться.

– Привет.

– Привет. Хорошо спалось? – поинтересовалась она. То, как он спал, не было самым запомнившимся ему моментом прошлой ночи. Он небрежно кивнул, не доверяя своему голосу.

– А ты?

Она с чувством потянулась.

– Великолепно. Пока щенок не решил, что пора начать день.

Джейк нахмурился:

– О черт, я же хотел встать вместе с ним. Извини, что это пришлось сделать тебе.

– Ничего, Маделин приучила меня вставать рано.

– Ооооо. Ааааа, – согласился ребенок, подпрыгивая на кровати.

У Энни дразняще дрогнули уголки губ.

– Тебе явно надо выспаться. Особенно после последней небольшой интерлюдии в половине четвертого утра.

Джейк тяжело сглотнул:

– Энни… нам нужно поговорить.

Улыбка исчезла с ее лица. Она сложила руки на груди:

– Когда заявляют, что нужно поговорить, то это всегда не о приятном.

Черт! Еще ничего не сказав, он уже причинил ей боль. Маделин запрыгала еще веселее. Мать быстро подошла к кроватке и взяла ребенка.

– Энни… – начал Джейк. Она прервала его:

– Не сейчас, Джейк. Хорошо? Маделин нужно поменять памперс, а мне выпить кофе. Почему бы тебе не поставить кофейник? Мы можем поговорить, пока Маделин будет играть со щенком. – Хотя она и повернулась к нему спиной, Джейк успел увидеть у нее в глазах слезы.

На душе у Энни, когда через пятнадцать минут она вышла вслед за радостной Маделин и щенком во двор, было тяжело. Джейк направился к ней с двумя кружками кофе в руках.

Июльское утро было великолепным. В сверкающем голубом небе ярко сияло солнце, на каждой ветви распевали птицы, жимолость, вьющаяся вдоль забора, наполняла воздух головокружительным ароматом. День начинался прекрасно. Когда проснувшись, Энни увидела рядом с собой Джейка, сердце ее запело от счастья.

А потом Джейк сказал: «Нам нужно поговорить», – и ее радость грохнулась о землю, как утка с подбитым крылом.

Стараясь держаться прямо, Энни прошла во двор и села под большим зонтом в белую с зеленым полоску, наблюдая, как Маделин радостно возится со щенком. Джейк, поставив перед ней кружку кофе, опустился на стул рядом.

Энни отхлебнула кофе и закрыла глаза. На какой-то момент она позволила себе притвориться, что все так, как ей показалось, когда она проснулась, – что она и Джейк не просто формально женаты, а на самом деле муж и жена. Они влюблены друг в друга, они любовники. Они семья, вместе на всю жизнь.

Джейк прокашлялся.

– Маделин щенок понравился. Энни, открыв глаза, кивнула.

– Она в восторге.

– Рад, что это сработало. – Джейк посмотрел на нее, затем быстро отвел глаза. Ему было трудно произнести то, что он намеревался сказать.

Энни решила ему помочь.

– Но у нас не срабатывает. Ты об этом хотел со мной поговорить?

Джейк не поднимал глаз от стола.

– Энни…

– Ты испытываешь раскаяние покупателя.

– Что? – удивился Джейк.

– Иногда люди, что-то купившие, чувствуют, что совершили ошибку. Особенно если они совершили покупку под влиянием импульса. И ты испытываешь схожее чувство в связи с прошлой ночью.

– Господи, Энни, ты говоришь так, будто я купил дырявую лодку.

Она заставила себя улыбнуться:

– Держу пари, что сейчас ты предпочел бы именно ее. Джейк угрюмо скривился.

– Тебе кажется, что ты предаешь Рейчел? – мягко спросила Энни.

Джейк решил не отвечать прямо.

– Я не думал, что все зайдет так далеко. – Пригладив волосы, он тяжело вздохнул. – Послушай, ты мне действительно нравишься. Меня безумно тянет к тебе. Прошлая ночь была удивительна… Но…

– Но я – не Рейчел.

Ее слова повисли в воздухе. Джейк уставился в кружку. Он еще раз провел рукой по волосам и поднял на нее глаза.

– Мы на редкость не похожи, Энни. Слишком не похожи, чтобы у нас что-то получилось.

– Разные – это не всегда плохо. Во всяком случае, не физически.

У Джейка слегка приподнялись уголки рта, но улыбка быстро исчезла.

– Энни, речь идет не только о нас с тобой. Ребенку нужны надежные родители, отношения которых тоже надежны и устойчивы. Если говорить о длительной перспективе, супругов вместе держат общие убеждения и общие цели. Между нами этого нет. Между нами только…

– Секс, – мягко закончила Энни. – Страстный, жадный, невероятный секс.

Она видела, как дернулось его горло, когда он тяжело глотнул.

– Был невероятным.

– И страстным.

– Очень страстным. – Голос его был на октаву ниже обычного.

Их глаза встретились, и на какое-то мгновение Энни показалось, что он сейчас схватит ее в объятия и поцелует. Но тут появился щенок, а вслед за ним и Маделин.

– О дох! – воскликнула она.

Глаза Джейка следовали за девочкой, когда она повернулась и побежала по лужайке. Он тяжело вздохнул.

– Если мы и дальше пойдем этой дорогой, Энни, то причиним друг другу боль. Тогда наверняка пострадает и Маделин.

Энни сидела не двигаясь.

Она понимала, что Джейк прав. Ей доставляли такую боль родители, когда ссорились и старались ранить друг друга.

– Я думаю, что нам надо придерживаться прежней договоренности, – сказал Джейк. – Пусть лучше наши отношения останутся платоническими.

Энни выдавила из себя улыбку:

– После того как я увидела тебя голым, мне это будет очень трудно.

Джейк с жадностью посмотрел на нее:

– Даже наполовину не так трудно, как мне, Энни. Каждый раз, когда я смотрю на тебя… – Он остановился и покачал головой.

– И что?

Его рот скривился в грустной улыбке.

– Если мы хотим, чтобы наши отношения остались платоническими, я лучше тебе не скажу.

– А кто сказал, что мы этого хотим? Джейк умоляюще посмотрел на нее:

– Энни, не надо.

Энни положила руки на стол ладонями кверху.

– Что же ты предлагаешь? Притвориться, что прошлой ночи просто не было?

– Да.

Она скептически посмотрела на него.

– Мне кажется, – продолжал он, – что нам лучше остановиться сейчас, пока мы не зашли слишком далеко.

«Поздно», – подумала Энни.

Джейк выпил кофе и поднялся на ноги.

– Я пойду налью себе еще кофе. Тебе принести?

Энни отрицательно покачала головой. Ей нужна еще такая же ночь и такое же утро. Когда ее переполняло радостное ожидание и казалось, что она наконец-то встретила свою любовь.

– Мне никогда раньше не гадали, – говорила Сьюзен Энни четырьмя неделями позднее, сидя на ее кухне. Сьюзен приехала из Талсы утром. Поиграла с Маделин, а затем пригласила Энни и малышку на ленч в кафе «Коровий колокольчик». В ответ Энни предложила погадать ей, пока ребенок спит.

Энни поставила на огонь чайник и улыбнулась:

– Тогда я возьму специальный состав бабушки. Она берегла его для особых случаев.

Подойдя к старому аптечному шкафчику в гостиной, Энни приподнялась на цыпочки и пошарила по его крышке. Там она нащупала старый ключ. Открыв им стеклянные дверцы, Энни достала большую жестяную коробку.

– Чай очень старый, он выдохся, и боюсь, что у него не лучший аромат, – сказала Энни. – Но бабушка клятвенно заверяла, что для гадания он самый лучший. Он называется «Китайский провидец».

– Китайский провидец, – повторила Сьюзен. – Какое романтическое название.

Женщины вернулись на кухню. Энни, осторожно сняв с коробки крышку, положила заварку в чайную чашку. Когда засвистел чайник, она налила в чашку кипяток и достала из холодильника маленький кусочек льда.

– Это для того, чтобы заварка осела на дне, – пояснила она. Осторожно взяв чашку, она поставила ее перед Сьюзен. – Вот. Теперь выпейте все, так чтобы на дне осталась примерно чайная ложка жидкости.

Сьюзен отпила глоток.

– Вы каждое утро себе гадаете?

– О нет! Бабушка говорила, что этот дар можно использовать только для других, бескорыстно и бесплатно.

Сьюзен глотнула еще.

– Но вы гадали Джейку. Так как вы теперь женаты, у вас общее будущее.

– Не обязательно. – Голос Энни, к ее неудовольствию, дрогнул.

Сьюзен наклонилась и положила свою руку на руку Энни.

– Энни, дорогая, у вас ним все в порядке?

– Да. – Голос Сьюзен был таким добрым и теплым, что у Энни на глазах выступили слезы. – Нет.

Сьюзен мягко потрепала Энни по руке:

– Если не хотите, не рассказывайте, я пойму. Но если решите поделиться, то я умею слушать и хранить секреты.

Энни постаралась сдержать слезы.

– Джейк не желает посвящать Тома в подробности наших отношений, а я не хочу, чтобы у вас были от мужа тайны.

Сьюзен печально улыбнулась:

– У нас с Томом последнее время неплохо получается хранить друг от друга секреты.

Энни вопросительно взглянула на нее. Сьюзен снова потрепала ее по руке.

– Если хотите высказаться, то я здесь. Даю вам слово, что никто никогда не узнает, что вы мне рассказали.

Энни так нужно было с кем-то поделиться.

– О, Сьюзен, я в него влюбляюсь.

– А что в этом плохого?

Энни с несчастным видом кивнула:

– Мы поженились для того, чтобы упростить жизнь Маделин, утихомирить сплетни в нашем маленьком городке и сделать так, чтобы у нас у всех была одна и та же фамилия. Договорились, что наш брак продлится пять месяцев. Мы предполагали, что он будет чисто платоническим, но…

– Но вы влюбились в Джейка. – Сьюзен, взяв Энни за руку, ободряюще ей улыбнулась.

Энни, кивнув, вытерла слезы.

– Он же все еще любит Рейчел.

– Это не означает, что он не может любить вас. Человеческое сердце достаточно большое для любви.

– Вы так думаете?

– О да! Оглянитесь – это происходит повсеместно. Сестра моей бабушки была замужем тридцать лет. Когда ее муж умер, она была уверена, что никого никогда больше не полюбит. Но спустя год снова вышла замуж и прекрасно прожила с мужем еще двадцать лет. – Сьюзен, как будто бы в поисках вдохновения, заглянула в свою чашку. Когда она подняла голову, глаза ее были яркими. – Может быть, вам с Джейком надо сменить обстановку. Я возьму Маделин на уик-энд, и вы проведете его вместе наедине. Энни покачала головой:

– Джейк говорит, что нам лучше не оставаться наедине.

– Хороший признак. Это значит, что вы его очень привлекаете. – Сьюзен улыбнулась. – Предоставьте это мне, я сумею его уговорить.

В сердце Энни возник крошечный огонек надежды. Может быть, это их шанс. Ее пугало, как страстно она желает этого. Она сжала руку Сьюзен:

– Благодарю вас.

– Не стоит. Мне хочется, чтобы моя внучка жила неподалеку. – Она сделала еще глоток. – Вы ведь не возражаете, что я считаю Маделин своей внучкой?

– Для меня это честь, – искренне призналась Энни. – Маделин повезло, что в ее жизни появились вы. – Она улыбнулась Сьюзен. – Мне тоже.

Глаза Сьюзен подозрительно повлажнели.

– О, дорогая, я сейчас разревусь. – Она взяла в руки чашку. – Я лучше допью свой чай, пока не проснулась Маделин.

Сделав еще пару глотков, она протянула чашку Энни. Обхватив чашку ладонью, Энни трижды повернула ее по часовой стрелке, затем осторожно перевернула ее на блюдце вверх дном. Она молча посчитала до семи и заглянула в нее.

Сьюзен придвинулась ближе:

– Что вы видите?

Энни смотрела на мокрые чаинки. О Боже! Бабушка всегда предупреждала, что нельзя пугать людей, но чаинки в чашке Сьюзен легли плохо. Она колебалась.

– Скажите мне правду. – Голос Сьюзен был тверд. – Я хочу знать.

Энни, сделав глубокий вздох, приступила к рассказу:

– От вас уходит что-то очень ценное для вас. Кто-то пытается его отобрать.

– Мой брак? – прошептала Сьюзен. Энни повернула чашку.

– Это касается любви и чего-то очень дорогого вашему сердцу.

Глаза Сьюзен стали огромными, и она прошептал:

– Том изменяет мне?

Энни снова заглянула в чашку.

– Вам пока еще верны, но это изменится. Если вы как-то не повлияете на ход событий, то можете потерять все.

– Что я могу сделать?

Энни, нахмурившись, рассматривала чаинки.

– Вижу символ войны. Вы должны бороться за свою любовь.

– Бороться? – сникла Сьюзен. – Но я не знаю как.

– Значит, вам нужно научиться. – Энни уставилась в чашку. – Вы должны бороться, чтобы сохранить любовь. Здесь это ясно сказано.

– Но я не знаю как! – Лицо Сьюзен осунулось, в глазах появилась растерянность. – Я не умею конфликтовать, я так воспитана. Это вошло в меня на всю жизнь. Кроме того, каждый раз, когда я в чем-то не соглашаюсь с Томом, он просто уходит. Мне от этого становится так плохо, что я ему всегда уступаю.

– Может быть, вы должны бороться не с Томом, а за него. Я вижу букву «К». – Энни посмотрела на Сьюзен. – Вы знаете кого-то, чье имя начинается с этой буквы?

Сьюзен побелела:

– Господи! Какой ужас!

– Значит, «да». Сьюзен кивнула:

– Келли. Она адвокат. Я несколько месяцев уже подозреваю, что она преследует Тома.

– Чайные листья говорят, что у вас очень сильная интуиция.

– И что же я должна делать?

Энни не отрываясь смотрела в чашку.

– Следовать ей.

– Может, тут есть какие-то подсказки? Как мне бороться?

Энни повернула руки вверх ладонями:

– Мне очень жаль, но гадание на чайных листьях не дает ответов. Оно просто помогает указывать путь.

Глаза Сьюзен молили.

– Может, есть что-то еще? Что подскажет мне, как я должна поступить.

– Я ничего не вижу. Извините. – Внезапно Энни пришла в голову одна мысль. Бабушка как-то воспользовалась этим. Она сказала, что иногда ответ надо искать на блюдечке.

Она подняла блюдце, на которое опрокидывала чашку. Сьюзен наклонилась вперед:

– Что вы видите?

Энни уставилась на узор из чаинок на блюдечке.

– Коготь.

– Что это значит? Мне надо выцарапать ей глаза? – болезненно улыбнулась Сьюзен. – Вы можете меня представить в такой ситуации?

Энни улыбнулась. Дама типа Сьюзен участвует в скандале? Она отрицательно покачала головой.

– Блюдечко должно помочь гадалке. Это послание для меня. Оно означает, что я должна направить вас. – Энни на минуту закрыла глаза. – Коготь. – Она позволила себе расслабиться, мысли ее растекались, пока не сложились в образ. Энни резко открыла глаза.

– Поняла! Идемте со мной. – Ее стул заскрипел на деревянном полу, когда она, поднявшись, направилась опять в гостиную. Энни снова достала ключ с крышки аптекарского шкафчика, открыла стеклянные дверцы. Вынув жестяную баночку, протянула ее Сьюзен, затем старательно заперла аптечку.

Сьюзен прочла надпись на крошечной наклейке.

– Пудра для чесотки? Энни кивнула:

– Бабушке это дала ее мама в день свадьбы и сказала, что если у дедушки вдруг возникнет желание погулять на стороне, она должна ему это дать.

Сьюзен засмеялась:

– Схожий случай. Но что мне с этим делать? Энни пожала плечами:

– Я не знаю. Я только знаю, что это должно быть у вас. Сьюзен взяла баночку в руки:

– Может, это талисман на удачу? Напоминание, что я должна следовать своей интуиции.

– И бороться за свою любовь, – добавила Энни.

– Похоже, что вам это тоже пригодилось бы, – улыбнулась Сьюзен, и они пошли обратно на кухню. – Я позвоню Джейку, как только приеду в Талсу. Я скажу ему, что вы должны побыть вдвоем, и буду настаивать, чтобы мне на уик-энд привезли Маделин.

У Энни забилось сердце. Она смотрела, как Сьюзен положила баночку в сумку.

– А что мне делать, когда я останусь с ним наедине? – спросила она.

Сьюзен накинула ремень сумки на плечо и усмехнулась:

– Уверена, вы что-нибудь придумаете.