Текст книги "О, малышка!"

Глава 18

Том резко поставил на стол стакан с апельсиновым соком, расплескав его по зеленой льняной скатерти. Он нахмурился, глядя через стол на Сьюзен.

– Да я за один стол с этой потаскушкой не сяду! Сьюзен поправила пояс своего шелкового халата:

– Энни не потаскушка, она молодая очаровательная женщина. Они с Джейком будут в этот уик-энд в Талсе, и с нашей стороны было бы мило пригласить их на обед.

– Ах, даже так? Она заманила Джейка в этот брак меньше чем через месяц после того, как они встретились.

– Это была идея Джейка.

– Вздор, у него же есть здравый смысл. Мне, во всяком случае, так казалось.

Сьюзен наклонилась вперед:

– Ты разрушаешь этим свои взаимоотношения с Джейком. Энни теперь его жена. Если бы ты увиделся с ней, дал ей шанс, то уверена, она бы тебе понравилась.

Том скривил губы:

– Она не понравилась бы мне, даже если бы была реинкарнированной матерью Терезой.

– Том, но послушай, что ты говоришь?

– Я не могу сидеть здесь и наблюдать, как эта женщина занимает место Рейчел.

– Она не пытается занять чье-либо место.

– Что с тобой? – спросил Том. – Твои знахари и пилюли так действуют на тебя, что ты забыла о собственной дочери?

Злоба, звучавшая в его голосе, ранила Сьюзен даже больше, чем слова. Поднявшись, она взяла свою чашку и спокойно прошла к столу, на котором стоял кофейник.

– Дело не в забвении, а в том, что жизнь продолжается. – Сьюзен взяла в руки кофейник. – Мой врач, кстати, говорит, что твой безрассудный гнев не что иное, как скрытый страх. Страх перед тем, что ты сам смертен, как и все. – Сьюзен налила себе в чашку кофе. – Он считает, что ты боишься смерти.

– Чушь какая!

Сьюзен, подойдя к холодильнику, вынула упаковку молока и аккуратно налила его в чашку.

– Знаешь, может, он и не прав. Я не думаю, что ты боишься умереть. Я думаю, что ты боишься жить.

Том сверкнул глазами:

– Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? Вернувшись к столу, Сьюзен села напротив него.

– Ты не предашь память Рейчел, Том, если снова будешь счастлив. Если мы будем счастливы.

Том, проведя рукой по волосам, тяжело вздохнул:

– Счастлив. А что это такое? Я даже не помню. Все так изменилось.

Сьюзен положила ладонь на его руку и посмотрела ему в глаза.

– Одно осталось прежним, я по-прежнему люблю тебя, Том. Ей было нужно, отчаянно нужно услышать в ответ, что он тоже любит ее. Она подождала какое-то время, потом подождала еще. Но Том ничего не сказал. В комнате было тихо, раздавался лишь звук вентилятора под потолком. Молчание становилось угрожающим, затемняя комнату, полную солнечного света, как грозовое облако.

Том посмотрел на нее, в его глазах была тревога.

– Сьюзен…

Она внезапно поняла: он хочет сказать что-то такое, что навсегда изменит их жизнь. Она не должна позволить ему произнести это.

– О, Том, давай уедем отсюда ненадолго. Мы можем поехать в Европу или на Гавайи на неделю или…

– Я уже объяснял тебе, у меня нет на это времени. У меня очень плотный график.

Сьюзен энергично мешала кофе.

– Скоро начинается Национальная конференция корпоративных адвокатов.

– Я могу поехать туда с тобой.

Том молча смотрел в свой стакан с соком.

– Тебе там будет скучно, Сьюзен. Я в этом году член комитета и буду занят почти круглосуточно.

– О, я найду, что посмотреть. Ведь это в Новом Орлеане? Пока ты будешь занят на конференции, я буду вместе с другими женами осматривать город.

Том прокашлялся.

– Не думаю, чтобы туда в этом году поехало много жен. До смерти Рейчел Сьюзен всегда ездила с ним на съезды и конференции и подружилась с несколькими женами других адвокатов, которые тоже ездили с мужьями.

Он собирается с духом, чтобы сказать ей то, что она не хочет слышать. Поднявшись с места с чашкой кофе в руках, Сьюзен быстро переменила тему:

– Что касается этого уик-энда, то я не буду приглашать Джейка и Энни на обед. Но я уже обещала взять ребенка на ночь в субботу.

Том следил за ней, наблюдая, как она выливает только что налитый кофе. Он вздохнул и отодвинул свой стул:

– Поступай как знаешь. Я в этот уик-энд участвую в розыгрыше кубка в юридической ассоциации по гольфу, поэтому мало буду дома.

Сьюзен с радостью ухватилась за возможность поговорить на нейтральную тему.

– Ты и Джейк участвовали в этих соревнованиях в прошлом году. Не так ли?

Том недовольно нахмурился:

– Да. Наша фирма – один из спонсоров. Не могу поверить, что он отказался. Сказал, что уик-энды – это для семьи. – Том скривился с выражением отвращения на лице. – Мы его семья, черт возьми! Эта дамочка хорошо промывает ему мозги. А недавно он сказал, что хотел бы заняться другими вопросами – потребительскими, детскими. – Том покачал головой. – Он так изменился.

«Как и ты, – подумала Сьюзен. – Как и я, после смерти Рейчел все стали чужими».

Том, посмотрев на часы на микроволновке, вздохнул:

– Пойду оденусь и поеду в офис.

Сьюзен смотрела, как он идет к лестнице, и в душе ее облегчение мешалось со страхом. Сегодня она избежала несчастья, но как долго она сможет удерживать его от фатальной ошибки?

В голове ее мелькнули слова Энни: «Вы должны бороться. Бороться за вашу любовь».

Она теряет Тома – Сьюзен ясно понимала и чувствовала это. Надо как-то повернуть течение событий и сделать это как можно скорее. Она должна вернуть мужа, пока не поздно.

– Как весело! – Лицо Энни разрумянилось от удовольствия. Они скатились по последнему изгибу американских горок в парке аттракционов в Талсе в субботу.

«Еще как», – подумал Джейк, плотнее обнимая ее за талию. Аттракцион предоставлял ему возможность прикасаться к ней, вдыхать аромат ее духов, чувствовать прикосновение волос к щеке. Машина со скрипом остановилась, и он почувствовал сожаление.

– Давай еще разок!

Джейк беспрестанно думал о той самой ночи любви, но не об американских горках. Воспоминание о том, как они с Энни занимались любовью, мучило его днем и ночью.

Особенно ночью и особенно когда он находился в доме Энни. Это были такие муки – лежать в комнате для гостей, совсем неподалеку от ее спальни, где они доставляли такое удовольствие друг другу. Его просто убивала мысль о том, что она лежит там под этим идиотским пологом и он, чтобы отказаться с ней, должен всего лишь пересечь холл.

«Я принял благоразумное решение», – повторял себе Джейк в сотый раз. Настаивать на том, что их отношения должны вновь стать платоническими, было абсолютно правильным. В конце концов, если их физическая близость будет продолжаться, то все кончится тошнотворным разводом, которого оба они стремятся избежать. И тем не менее никакая логика не могла помешать ему желать Энни, и все аргументы, которые приводил его адвокатский мозг, не могли остановить растущую в его сердце нежность.

Их взаимное притяжение было очень сильным, и Джейк старался не оставаться с ней наедине. Когда он приезжал на ранчо, то, уложив ребенка спать, тут же уходил к себе в комнату под предлогом, что ему нужно поработать. Но вместо того чтобы лопатить горы документов, которые он привозил с собой, Джейк сидел и вспоминал ее слова, движения, запахи.

Позже он слушал, как Энни ходит по дому, готовясь ко сну. Шумел душ, и Джейк представлял себе, как она раздевается, представлял ее пышную грудь, изгиб талии, эротические рыже-золотые кудри. Вот она вступает в воду, струи хлещут по ее гладкой, нежной обнаженной коже. Близость Энни доводила его до того, что он весь становился мокрым.

Энни потянула его за руку:

– Ну, пошли прокатимся еще разок.

– Хорошо. Нужно купить еще билеты.

Билетная касса была в самом конце аллеи. Джейк вышел с Энни в толпу, какофонию голосов, громкой музыки, криков, кругом разливался аромат поджаренной кукурузы и сладкой ваты. Солнце клонилось к горизонту, на аллее стали зажигаться фонари.

Джейк обнял Энни за талию, чтобы ее не толкнула тележка с хот-догами. Она посмотрела на него, улыбнулась и в свою очередь обняла его за пояс. Он знал, что ему следует отодвинуться, что он должен избегать интима, который возникал при ее прикосновениях, но это было выше его сил.

– Мне так весело, – сказала она.

– Мне тоже, – откликнулся Джейк. Он старался уклониться от совместного отдыха, но Сьюзен пристыдила его.

– Ваш брак не выживет, если вы не будете укреплять его, – сказала она. – Вам с Энни нужно время от времени бывать наедине.

Чтобы доставить Сьюзен удовольствие, Джейк согласился. Ей будет легче принять их развод, если она будет знать, что он сделал все возможное. Джейк решил, что сможет весь день работать, а Энни будет ходить по магазинам или просто бродить по городу. Но Сьюзен подарила им два билета на ярмарку и презентовала дарственный сертификат на проживание в отеле-люкс.

– Энни говорила мне, что любит карнавалы и ярмарки, поэтому я решила, что ты должен сводить ее туда, – сказала она.

– А почему в отель? – спросил Джейк.

– У вас не было настоящего медового месяца, поэтому я заказала для вас номер на сегодня. Тут подарочный сертификат на ужин в ресторане отеля. Все должно быть очень романтично. – Она потрепала его по руке. – Отправляйтесь и веселитесь. С нетерпением жду ваших рассказов, когда вы приедете за ребенком в воскресенье.

Джейк не хотел рассказывать Сьюзен о характере их взаимоотношений с Энни, но он не собирался и лгать ей. И вот он здесь, вопреки всем своим благим намерениям, и получает от этого больше удовольствия, чем имеет на то право.

– Сьюзен сказала, что ты отказался участвовать в большом турнире по гольфу, – сказала Энни, когда они проходили мимо игры, в которой надо было угадать, под каким пластмассовым стаканчиком прячется мячик от гольфа.

Он пожал плечами:

– Мне не хотелось встречаться там с Томом.

«А со мной, со мной тебе хотелось встречаться?» – задумалась Энни. Она молила Бога, чтобы Сьюзен оказалась права: Джейк сторонится ее, потому что его тянет к ней. Сегодня она это проверит.

Энни вновь заговорила о Томе:

– Из того, что сказала мне Сьюзен, ясно, что отношения между вами стали очень напряженными.

– Мягко сказано, – покачал головой Джейк. – В последнее время он вообще растерял остатки благоразумия.

– В чем?

– Да во всем!

– Это касается нашего брака? Джейк вздохнул:

– Брака. Работы. Жизни вообще.

– И отношений с Сьюзен?

Джейк бросил на нее внимательный взгляд:

– И это тоже.

Длинная очередь за билетами продвигалась медленно. Она вдруг поняла, что разговаривать с Джейком интереснее, чем кататься на американских горках. Энни посмотрела на него:

– Знаешь, мне что-то расхотелось кататься. Я умираю от голода. И потом, я устала от этого шума и света. Почему бы нам не воспользоваться подарком Сьюзен и не пойти пообедать?

– Звучит неплохо.

Они подошли к машине, по-прежнему обнимая друг друга за талию. Джейк открыл перед ней дверцу, затем сел за руль и завел мотор.

– Ну а помимо Тома. Как дела на работе? Есть что-нибудь интересное?

– Честно говоря, дела перестали меня интересовать. – Джейк вывел машину на шоссе. – Я много думал над тем, что ты сказала: не стоит ли мне заняться чем-то другим в законодательстве.

– Правда?

– Да, я даже с Томом об этом говорил. Я сказал ему, что хотел бы расширить круг вопросов, которыми мы занимаемся, ну, например, заняться потребительскими вопросами. Вопросами ущемления интересов женщин и детей.

– И что он сказал?

– Что это разрушит репутацию фирмы.

– Это правда?

– Возможно. Он сказал: «Если тебе понадобилось шунтирование, ты пойдешь к хирургу-кардиологу или к тому, который удаляет вросший ноготь?» Это был веский довод. – Джейк, взглянув в зеркало машины, перестроился в другой ряд. – Но мне надо что-то изменить. Я не могу всю жизнь заниматься слиянием корпораций.

Энни смотрела на задние огни идущей перед ними машины.

– Именно поэтому я бросила рекламу. Последней каплей был вопрос, который мне задали, – что мне больше всего нравится в моей работе, и я не смогла на него ответить.

Джейк сбоку посмотрел на нее:

– А что побудило тебя ею заняться?

– Да ничего, так решил мой отец. Ему казалось, что он знает, что для меня лучше всего, и я занялась рекламой, чтобы угодить ему. – Энни смотрела в окно на мелькающие мимо огни. – А потом наступает момент, когда ты больше не хочешь ублажать других людей и выбираешь собственный путь. Никто не знает, что хорошо для другого. Иногда мы и сами этого не знаем.

Джейк свернул с шоссе и направил машину к огромному отелю.

– Как это ты стала такой мудрой?

Взгляд его был теплым, и по телу Энни пробежала волна.

– О, я совсем не мудрая. Учусь главным образом на своих ошибках.

Джейк, въезжая на парковку перед отелем, усмехнулся:

– Это-то мне в тебе и нравится.

– То, что я делаю много ошибок?

– Ты не притворяешься, что у тебя есть ответы на все вопросы. Большинство людей поступают иначе.

– Это единственное, что тебе во мне нравится? – неожиданно для себя спросила Энни. Взгляд его был нацелен на нее, как реактивный снаряд. В воздухе опять нависло напряжение.

– Нет. – Его голос был очень мягок. – О нет! – Он смотрел на нее так страстно и горячо, что сердце Энни отчаянно забилось.

Пора ей начинать действовать. Осторожно, медленно Энни обвила руками его шею, притянула к себе и прижалась, не закрывая глаз, губами к его губам.

Ей не надо было беспокоиться, как он отреагирует на это. Температура поцелуя за несколько секунд подскочила на десяток градусов. Джейк стал покрывать горячими поцелуями ее шею и лицо.

– Это покруче американских горок, – пробормотала Энни, когда они оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.

– Еще как круче. – Голос его дрожал от желания. – Но, Энни, дорогая, это и намного опаснее.

– Ну и пусть! – Она любовно перебирала его волосы. – Я хочу заняться с тобой любовью, Джейк. Я хочу чувствовать на себе твои руки и губы. Чувствовать на себе вес твоего тела. – Голос ее упал до хриплого шепота. – Чувствовать тебя в себе.

– Боже мой, Энни…

– Я все время думаю о тебе, хочу тебя просто до сумасшествия.

Джейк поцеловал ее так страстно, что ей казалось, он просто растворит ее в себе, прижимая к себе все сильнее.

– Пошли в номер, – пробормотал он.

Сердце Энни танцевало. Обнявшись, они вошли в тяжелые медные двери.

Проходя, они чуть не столкнулись с низеньким светловолосым мужчиной. Он взглянул на Джейка и резко остановился. Его круглое лицо расплылось в улыбке.

– Джейк… Джейк Честейн! Я не видел тебя с тех пор, как мы окончили школу.

Джейк так резко Убрал руки с талии Энни, как будто обжегся о горячую картофелину.

– Смитти, рад тебя видеть. Мужчины пожали друг другу руки.

Смитти, взглянув на Энни с откровенным любопытством, посмотрел на Джейка.

– Как твои? – спросил Джейк.

– Отлично. Они недавно переехали в Аризону. А твои? Джейк помрачнел.

– Их нет – умерли. Смитти окаменел.

– О! Мне так жаль. Когда это случилось?

– Два года назад, автокатастрофа. Рейчел… Рейчел была вместе с ними.

Смитти открыл рот и быстро закрыл его.

– Она… Она… – В его голосе был вопрос. Джейк мрачно кивнул.

– О, извини. Я не знал. Я последние пять лет жил в Далласе и…

– Ничего.

Смитти еще раз с любопытством посмотрел на Энни. Джейк прокашлялся.

– Энни, это Даррел Смит, старый товарищ по школе. Смитти, это Энни… Энни Холлистер.

Холлистер? Она носит теперь фамилию Честейн. Энни вопросительно посмотрела на Джейка.

– Приятно познакомиться, – сказал Смитти, пожимая ее руку. – Друг Джейка – мой друг.

Энни, улыбнувшись ему, хотела исправить ошибку:

– Вообще-то мы…

Джейк взял ее руку и предупреждающе сжал.

– Мы… э… идем обедать, – прервал он ее.

– Ну, не буду вас задерживать. Был очень рад увидеться. – Мужчина пожал Джейку руку и кивнул Энни: – Приятно познакомиться. – На его лице, когда он повернулся к Джейку, было написано сочувствие. – Мне действительно очень жаль и Рейчел, и твоих родителей.

Джейк мрачно кивнул. Смитти вышел через медные двери, оставив Энни и Джейка наедине в ярко освещенном холле.

– Ты не хотел, чтобы он знал, что мы женаты? – прямо спросила она.

– Да, не хотел. – Джейк поднес руку к щеке. – Было как-то неловко говорить об этом.

Он вздохнул, избегая смотреть ей в глаза.

– Он знал Рейчел. Мы все учились в одной школе. То, что я так быстро женился, кажется… ну как будто бы я проявил неуважение к ней. Как будто бы не любил ее.

Где-то глубоко в душе Энни возникла боль, она становилась все острее и глубже и наконец вырвалась на поверхность. Когда она заговорила, голос ее звучал резко:

– Я не знала, что для тебя так важны внешние моменты. Джейк сжал зубы:

– Да, когда это касается Рейчел.

– Думаю, что тебе и в голову не пришло сказать ему правду.

– Послушай… Я не видел Смитти пять лет. Я не хотел рассказывать ему о всех этих донорских делах.

Это можно было понять, но легче от этого Энни не стало.

– Я обидел тебя, – сказал Джейк мягко.

Энни и не отрицала этого, но слова не соответствовали той боли, которую она испытывала.

– Я не хотел огорчать тебя. – В голосе Джейка слышалось раскаяние. – Я просто решил, что не стоит посвящать его в ненужные детали.

Значит, для него их брак – это ненужные детали? Энни снова почувствовала, как ей больно.

– Ты хочешь сохранить наш брак в тайне от твоих друзей и знакомых? Тогда я не понимаю, зачем мы вообще поженились.

– Ради Маделин. Мы сделали это для Маделин.

Конечно! Как она могла забыть об этом? Глупо надеяться, что у них может быть настоящая семья, союз двух любящих людей и союз между ними и их ребенком, что Джейк действительно может заинтересоваться ею и даже влюбиться в нее так, как она влюбилась в него.

– Будь же благоразумна, Энни. Пройдет какое-то время, и объяснить это будет проще. Все, что надо знать кому бы то ни было, – мы были недолго женаты и что у нас общий ребенок.

Логично и благоразумно, но ей от этого не легче.

Напрасно она надеялась завоевать сердце Джейка. Он никогда не будет любить ее так, как любил Рейчел. Энни всегда будет на втором плане. У них не брак, а деловая договоренность.

Она ведь сознательно пошла на это. Глупо с ее стороны считать, что можно что-то изменить.

– Пойдем пообедаем и все обговорим.

А что тут обговаривать? Энни надеялась, что этот уикэнд станет поворотным моментом в их отношениях, что их брак станет настоящим. Теперь она видит, что этого не произойдет.

Джейк не хочет, чтобы у них было общее будущее. Для него она уже пройденный этап.

К ее глазам подступали слезы, она пыталась удержать их.

– Пойдем пообедаем, – настаивал Джейк. Энни отрицательно покачала головой:

– Я больше не голодна. Я бы хотела зарегистрироваться и пройти в номер.

– Как скажешь, – кивнул Джейк. – Но я подумал, что теперь ты не захочешь…

О Господи! Неужели он думает, что она предлагает близость? Энни выпрямилась во весь рост.

– Будет лучше, если мы проведем ночь в разных местах, – холодно сказала она. – Ты можешь заехать за мной завтра вечером, и мы вместе заберем Маделин?

Глаза у Джейка стали грустными.

– Я не хотел обидеть тебя, Энни. Если у меня это не получилось, извини.

– И ты прости меня, Джейк.

Глава 19

– Я не понимаю, что тут вообще обсуждать. – Келли красила ногти. – Ты сказал мне, что не спишь с женой вот уже больше года. Она же не ждет от тебя обета безбрачия.

«Да уж, Сьюзен не ожидает от меня подобного обета», – с чувством вины подумал Том, бросив карандаш на стол. На протяжении последних нескольких месяцев Сьюзен не раз достаточно ясно давала ему понять, что хочет, чтобы он вернулся к ней в постель. И делала это достаточно искусно – дефилировала перед ним в шелковом белье, подстраивала так, что он заставал ее раздетой, бросала на него призывные взгляды, которые в свое время так на него действовали.

Действуют и сейчас. Он отчаянно желал свою жену, несмотря на то что злился на нее. А это вынуждало его злиться уже на самого себя.

Что с ним происходит? Если бы он был нормальным полнокровным мужчиной, то давно бы уже ответил на призывы Келли. Какому бы мужчине пятидесяти лет не польстили заигрывание и откровенные предложения молодой красивой женщины?

Черт! Он действительно польщен и испытывает похоть, как шестнадцатилетний подросток. Но, как ни странно, все его мысли и фантазии концентрировались на Сьюзен. Чем больше он старался убедить себя, что вправе оставить ее, тем больше ее желал.

«Наверное, это просто привычка», – угрюмо размышлял он. Тридцать три года со счетов не сбросишь, желание появляется у него уже просто автоматически. Он чувствует, как напрягается его плоть при виде Сьюзен. В сексуальном смысле он ведет себя как собака Павлова.

Ну вот, например, этот уик-энд. Видит Бог, как он хотел свою жену. Он заехал домой после соревнований по гольфу, чтобы переодеться к ужину, и нашел ее на кухне, где она на полу с ребенком Джейка катала туда-сюда мяч. Девочка смеялась и была так похожа на Рейчел, когда та была маленькой, что у него перехватило дыхание. Как будто он, войдя, переместился на тридцать лет назад. Он вспомнил это прекрасное время, свою радость, веселье, страсть – в этой комнате как будто сосредоточилось все лучшее в его жизни, стало почти осязаемым и, казалось, он мог до всего этого дотронуться.

Дотронуться до нее.

На какой-то момент он почувствовал, что вот сейчас положит ребенка в кроватку, отнесет Сьюзен наверх в спальню и займется с ней любовью, медленно, страстно, нежно. И если он погрузится в нее, то исчезнут все недоразумения, вся накопившаяся боль. Это было, конечно же, нелепо. Все гораздо сложнее. И потом, он не знает, как к этому приступить, как разрушить стену непонимания, выросшую между ними.

Вместо того чтобы подойти к Сьюзен, он остановил свой взгляд на ребенке. Он думал, что девочка не вызовет у него никаких чувств, но она мигом очаровала его. Ребенок был точной копией Джейка и так радостно, так весело улыбался ему, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Она заковыляла к нему, держа в руках книжку с картинками, и подняла на него карие отцовские глаза. Не успев подумать, Том уселся на пол и, посадив ребенка на колени, стал читать ей книжку.

Келли снова переставила ноги, сознательно подняв свою юбку еще выше.

– Я записалась на конференцию в Новом Орлеане.

– Правильно сделала, это хорошо для твоей карьеры.

– Надеюсь. – Ее губы скривились в медленной сексуальной улыбке. – Я попросила своего секретаря позвонить твоему, и нам забронировали билеты на один и тот же самолет.

«О Боже!» – ужаснулся про себя Том.

– Но я опоздала с заказом номера, а отель переполнен.

– Где же ты остановишься?

– Хотелось бы в твоем номере. Сердце Тома бешено забилось.

– Келли…

– Я буду осторожна. Никто, кроме горничной, ничего не узнает.

– Келли, там останавливаются все приехавшие на конференцию. Нас увидят, когда мы будем входить в лифт и выходить из него вместе.

– Ну и что? Подумают, что наши номера на одном этаже. Никто и не поверит, что ты осмелился поселить у себя любовницу. – Она улыбнулась. – Вся эта ситуация будет нас только больше возбуждать.

Том заерзал в кресле:

– Послушай, Келли, я женатый человек. Я не могу это сделать, пока не порву с Сьюзен.

– Так порви.

– Это не так просто.

Келли наклонилась вперед. Жакет ее распахнулся.

– Тебе будет это легче сделать после того, как проведешь время со мной в Новом Орлеане. – Она пробежала пальцем по своему декольте. – И потом, ты неправильно на все смотришь. Если мы побудем вместе, то ты окажешь своей жене услугу.

– Как это, черт возьми?

Она улыбнулась, как котенок:

– Она почувствует, что как жена для тебя не годится. Дело в том, что она скорее всего тоже испытает чувство облегчения, если ваш брак распадется. Держу пари, она так же несчастна, как и ты.

Том постучал ручкой по столу. Может, Келли и права. Ее груди напряглись под шелковой блузкой с глубоким вырезом. Он видел кружево ее бюстгальтера.

– Я мечтаю о том, что я сделаю для тебя, Том. О том, что мы сделаем вместе. Мы хорошо проведем время. Просто отлично.

Том поднял глаза, в дверях стоял Джейк. Джейк посмотрел на Келли, и губы его жестко сжались.

– Извини. Я не знал, что ты не один. Тома захлестнуло чувство вины.

– Келли и я… мы обсуждаем кое-какие деловые вопросы.

Брови Джейка приподнялись.

– Я думал, вы все уже утрясли.

– Ты прав. Мы обсуждали конференцию в Новом Орлеане.

Келли призывно улыбнулась:

– Тоже едете, Джейк?

– В этом году – нет.

Том нахмурился. Для него это новость, и ему это не нравится, ну совсем не нравится. Он хотел это сказать, но Келли поднялась на ноги. Он автоматически тоже встал, чтобы проводить ее.

– Спасибо, что уделили мне время, – сказала Келли деловым тоном. – Я ценю ваши рекомендации в отношении конференции.

– Думаю, что вы получите там удовольствие.

– Надеюсь. – Она улыбнулась ему кошачьей улыбкой и пошла к дверям, покачивая бедрами. Том открыл перед ней дверь и посмотрел вслед.

– Она все еще преследует тебя?

– Она меня не преследует. – Том обошел письменный стол и сел. – Она собирается на конференцию по своему профилю работы. И тебе, хотел бы я сказать, тоже следовало бы это сделать.

Джейк, положив локти на подлокотник кресла, скрестил руки на груди.

– Я и пришел поговорить об этом. Я все еще хочу поменять направление своей работы.

– Я уже сказал тебе, что думаю по этому поводу. Этот вопрос для меня закрыт.

– Но я предлагаю вариант, который позволит нам совместить наши планы. – Джейк наклонился вперед, глаза его были серьезны. – Мы можем создать отдел, который будет заниматься исключительно защитой потребителей. Он, конечно, должен быть первоклассным. Мы можем пригласить нескольких хороших адвокатов, у которых уже есть опыт в этой области и…

Том наклонился вперед, жилы на его шее напряглись.

– Нет.

– Послушай, Том. Это разумная, жизнеспособная идея.

– Не для меня. – Том так резко сжал в руках карандаш, что чуть не переломил его. – Фирма занимается корпоративным законодательством, а не вопросами благотворительности, рабочими претензиями или разборками по поводу опоздания «скорой помощи». Корпоративное законодательство – это наш профиль. Единственный. Так было на протяжении двадцати пяти лет, так будет и в дальнейшем.

– Хорошо, тогда как ты отнесешься к тому, что я займусь интересующими меня вопросами в каком-нибудь другом месте?

– Ты не можешь одновременно находиться на двух работах полный день. Если тебе не хватает нагрузки, то, поверь мне, здесь масса работы. Я отклонил на прошлой неделе два предложения.

– Том, это не прихоть. Я много думал об этом. Я уже весь выгорел. Я стал заниматься юриспруденцией, потому что хотел служить справедливости, что-то изменить, помогать людям. И скажу тебе правду – я не чувствую, что делаю это, помогая жирным котам стать еще жирнее.

Том молча уставился на него. Он просто не узнает этого парня.

Он любил Джейка как сына, но тот настолько изменился, что стал ему чужим.

А может, это он сам изменился? Может быть, он, Том, стал совсем другим человеком?

Он отодвинул в сторону лежавшие на столе документы, стараясь отделаться от этой мысли.

– Ты сам на себя не похож. Все из-за этой женщины? Я прав? Это она заставляет тебя онанизмом заниматься? Из-за нее у тебя сердце не на месте?

Глаза Джейка стали жесткими и холодными, как льдинки.

– Пусть лучше не на месте, но все-таки это сердце. У некоторых его вообще нет.

– Тебя что-то заносит, сынок. Ты что – малость не в себе?

– Это ты не в себе. Во всем – в жизненных ценностях, в твоем отношении ко всему, в этических вопросах.

– Мои этические принципы никогда не подвергались сомнению.

– Что ж. Значит, я усомнился в них сейчас. Я вижу, что происходит у вас с Келли, не слепой. – Джейк в упор посмотрел на него. – Как и Сьюзен.

Сердце Тома дрогнуло.

– Достаточно.

– Ты прав. – Джейк поднялся. – Более чем достаточно. Я подаю заявление об уходе. Больше не хочу быть твоим партнером. – Он пошел к двери, затем, обернувшись, остановился. – И твоим другом тоже.

– Ты ушел с работы? – изумилась Энни. Она стояла возле цветочной клумбы с лопаткой в руках в коротких шортах и больших не по размеру сапогах, на голове – соломенная китайская шляпа. Вид у нее был нелепый.

Вид у нее был очаровательный! Сердце Джейка подпрыгнуло, когда он, въехав на дорожку, ведущую к дому, увидел, как старательно она сажает цветы. Энни подняла голову и, увидев его, так радостно улыбнулась, что сердце его подпрыгнуло еще раз.

Маделин с лопаткой и ведерочком в руках со счастливой улыбкой на мордочке побежала ему навстречу.

– Инк! Инк! Инк!

Джейк, улыбаясь, поднял ее на руки.

– И что ты собираешься делать? – спросила Энни.

– Ну, во-первых, я бы хотел отдохнуть недельку-другую и провести ее с Маделин. – «И с тобой», – добавил он про себя. – Если ты не возражаешь.

На лице у Энни появилось слегка ошарашенное выражение.

– Нет, конечно.

– Затем займусь делами. Поговорю с другими адвокатами, со старыми друзьями из прокуратуры, встречусь с парочкой судей. Могу даже подумать о том, чтобы преподавать в юридическом колледже.

– У тебя это хорошо получится.

– Не знаю, насколько хорошо, но это лучше, чем то, чем я занимался.

Энни улыбнулась:

– Это надо отметить.

– Отметить то, что я ушел с работы?

– Конечно, черт возьми, – усмехнулась она. – Первый раз, насколько я знаю, ты поддался велению сердца.

– Нет, не первый.

– Не первый?

– Нет. Еще когда поцеловал тебя. Энни покраснела:

– Это нам лучше не обсуждать.

– Согласен. Обсуждать не надо. Надо сделать. Наклонившись к Энни, он поцеловал ее в губы. Даже при том, что между ними находился ребенок, поцелуй буквально пронзил его до самых пят.

– Вот, – сказал он. – Еще один спонтанный поступок.

Он думал об Энни с одержимостью с тех пор, как поцеловал ее тогда в Талсе, вспоминая, как она сказала ему, что хотела бы заняться с ним любовью.

Он ворочался ночами на кровати, изнывая от желания. В ушах у него звучали ее слова.

– Я думала о тебе, – сказала она, – и хотела тебя так, что испугалась, что потеряю рассудок.

Изогнув шею, он хотел поцеловать ее еще раз. Ее губы были такими мягкими, нежными, теплыми. Но тут его схватила за нос маленькая ручонка.

– Эй, – отодвинулся от нее Джейк. Рот ребенка расплылся в улыбке, обнажая четыре зубика и голые десны.

Джейк нарочито укоризненно посмотрел на Маделин:

– Я запомню это, юная леди. Вот когда тебе будет шестнадцать, и парень, к которому ты отправишься на свидание, попробует на прощание поцеловать тебя перед домом, тут-то я и отомщу.

Энни засмеялась. Щеки у нее горели, в глазах было какое-то странное выражение. Отступив назад, она стащила с рук садовые перчатки.

– Можешь недолго присмотреть за Маделин?

– Я за этим и приехал.

– Если мы будем праздновать, то мне надо пройти на кухню и кое-что приготовить.

Празднование вылилось в парадный обед в столовой – со свечами, тонким бабушкиным фарфором и гостями. Были приглашены Бен и Хелен, Генри и Перл. Энни заставила Джейка готовить в саду на гриле мясо, а сама отправилась на машине в дом инвалидов за своими гостями.