Текст книги "Прерванная жизнь. Аборт. Раскаяние. Исцеление"

Роксана Бондаревская
Прерванная жизнь. Аборт. Раскаяние. Исцеление

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р17-705-0175

Вместо предисловия. Обычная история

В отделе детских игрушек народу было немного, но из-за обилия стеллажей с яркой продукцией выбрать что-то было трудно. А Ирине хотелось найти для своего среднего сына самую красивую, самую подходящую игрушку. Резиновые, пластмассовые и деревянные, механические, электрические и электронные – это разнообразие и радовало, и смущало непосильностью выбора…

Но вот сердце отозвалось неожиданной теплотой – Ирина смотрела на синюю лакированную модель автомобиля «Волга». Такая машина была когда-то у ее деда. Глава большого семейства и гостеприимный хозяин, дедушка с великой заботой собирал в своем загородном доме всех своих внуков. Ирина осознала, что с этой игрушкой ей хочется передать сыну лучик той солнечной беззаботной летней жизни, память о которой всегда жила в дальнем уголке ее сердца.

Только около года назад и во многом благодаря дедушкиному дому Ирина осознала, как ей хочется, как важно для нее научиться любить каждого из всех своих четверых детей. Одинаково любить? Нет, конечно, по-разному, но с равной силой, с равным интересом к таинственной жизни души каждого своего ребенка.

Все предыдущие годы смыслом и центром ее жизни был только старший сын Алексей. С первой минуты его рождения или даже раньше, когда Ира, затаив дыхание, прислушивалась к «потягушкам» в животе, она уже обожала своего ребенка. И потом, переполненная любовью и нежной заботой, она выстраивала под него всю свою жизнь. Первое время муж, возможно, и досадовал из-за всех этих восторгов, обращенных к сыну, но терпеливо ждал, надеясь, что Ира насытится материнством и вернет первое место в своем сердце ему, законному супругу.

Собственно, отношения у них были совсем неплохие. Вторая беременность оказалась неожиданной и уж точно не запланированной. Полуторагодовалый Алешенька был таким маленьким, так нуждался в заботе. Ирина сразу представила, как сначала беременность, а потом грудной младенец будут выматывать силы, отнимать все время, а самое страшное – разрушат этот прекрасный мир, в котором любимому Алешеньке так хорошо с ней, его мамой. Решение сделать аборт показалось Ирине естественным, тем более что и ее мать в свое время прерывала беременность. Муж был против, но настаивать не стал: это все-таки были «женские дела».

Вернувшись из больницы после аборта, Ира с еще большей энергией занялась сыном: группа раннего развития, массаж, консультации у специалистов – у Алеши стал развиваться диатез, и, конечно, надо было находить лучших врачей. Так что третья беременность была уже совсем некстати. Да и отношения с мужем как-то совсем разладились. Ирина сделала второй аборт. Было тяжело и противно. Но зачем заводить еще одного ребенка в семье, где муж возвращается домой к ночи подвыпивший, циничный, безразличный и к жене, и к сыну?

Развод был естественным выходом, подкрепляющим, по мнению Ирины, ее решение сделать аборты: осталась бы одна с двумя детьми как полная дурочка. А так никакого одиночества Ирина не чувствовала, по-прежнему много времени уделяла сыну и постепенно привыкала к мечте о другом мужчине: сильном, богатом, деловом. Именно такого она должна была найти теперь, когда ощутила себя разборчивой и опытной женщиной.

И действительно, деловой и богатый мужчина скоро появился. Его звали Борис, он хорошо относился к Алексею, дарил подарки, у него были прекрасные манеры и… нерешенные проблемы с предыдущей семьей. Так что новую семью он пока создать не мог и очередную беременность Ирины приговорил одним словом: «несвоевременно».

И вот несколько лет назад, когда ей уже было за сорок, отношения с Борисом остались в далеком прошлом, а новые ни с кем не склеились, когда Алексей стал демонстративно жить своей собственной жизнью, бездонная пустота стала исподволь захватывать душу Иры. Собственно, было только одно место на свете, которое каким-то своим тайным способом могло этой пустоте противостоять, – дедушкин дом, который после смерти хозяина перешел к другим, более молодым родственникам и все-таки продолжал хранить в себе запахи и звуки давних счастливых времен.

Ирина приезжала, сидела по-деревенски на завалинке, смотрела, как на другом берегу речки постепенно восстанавливали старую сельскую церковь. С ее строительством знакомый пейзаж принимал удивительно новый и в тоже время законченный вид. Когда строители уехали, Ирина не удержалась и вечерами стала приходить к храму, скромно опускаться на край скамеечки поближе к клумбе, пока подальше от церкви.

Сидела там, думала, и что-то ничего не складывалось в ее голове, только слезы подступали все ближе и ближе. Когда рядом оказалась женщина, ухаживавшая за цветами, Ира просто кинулась к ней и принялась рассказывать про свою жизнь, рыдая, вспоминала обиды, говорила об одиночестве.

«Сколько деток-то у тебя?» – спросила женщина. – «Сын Алексей, в институте учится».

– По ком же ты так плачешь?» Ирина задумалась. Неужели только о себе? Она вдруг вспомнила такие же безутешные свои слезы тогда, много лет назад, в больнице, после первого аборта.

Перед «операцией» все девочки бодрились, больше молчали, но вид у них был упорный, решительный. Зато потом, когда все было сделано, в палате стоял стон. Рыдала и Ирина, понимая всем своим существом, что ее ребенок погиб, что ничего уже нельзя поправить. Изо всех сил она старалась убедить себя, что никакого ребенка и не было, что надо просто забыть этот страшный день и все. И будто бы даже получалось. Ведь смогла же она сделать еще два аборта, каждый раз ожесточенно доказывая себе, что это правильно, что только так и нужно поступать.

«Не плачь, милая, не надо так убиваться. У Бога все живы», – утешала Ирину женщина. У Бога все живы! Эти слова поразили Иру. Казалось, она всегда это знала, но жила совсем по-другому, так, будто думать об этом человеку до поры до времени ни к чему.

Но сейчас эта мысль стала для нее главной правдой. И не только для нее. Трое нерожденных детей были живы для Бога. Были у Него живы! Значит, не все потеряно. Значит, для них еще что-то можно сделать. И здесь, в храме, который и стоит для того, чтобы люди могли приходить к Господу, ей должны объяснить, как теперь жить, как заботиться о детях, если их жизнь продолжается где-то у Бога. Им, как любым детям, нужна любовь и забота близких. Но они у Бога и заботиться о них можно только через Него…

Как справиться с горем аборта и обрести мир в душе? Как научиться быть достойной матерью нерожденных детей? Или достойным отцом? Для того и предназначена наша книга, чтобы рассказать о том, как пережить эту беду, как снова жить с любовью и помнить тех, кого уже нет рядом, и простить тех, кто жив.

1. Принятое решение

Что толкает женщину на этот шаг?

Когда ты была во мне точкой (отец твой тогда настаивал), мы думали о тебе, дочка, – оставить или не оставить? Рассыпчатые твои косы, ясную твою память и сегодняшние твои вопросы: «оставить или не оставить?»

Андрей Вознесенский. Говорит мама

Встретить того самого, единственного, увидеть ответную любовь в его глазах, выйти замуж, а там уже подумать и о ребенке – мечты многих юных девушек похожи. Но жизнь далеко не всегда идет по тому сценарию, который мы себе написали. Появляются новые приоритеты, мы ищем лучшее для себя, а «единственный» оказывается вовсе не принцем; мы соглашаемся на отношения, которые нас не совсем устраивают в надежде, что все потом наладится, нервничаем и сами многое портим, если ситуация не налаживается быстро. Снова любим, снова ссоримся, боимся потерять отношения и сами хотим уйти…

Мы – люди. Мы ищем свой идеальный сценарий, но, в сущности, живем как умеем. И вот однажды перед женщиной встает вопрос: «Я беременна. Что дальше?»

Сохранить или прервать беременность – иногда женщина просто разрывается, не в силах найти ответ. В конечном итоге ее выбор будет зависеть от нескольких обстоятельств. Если у нее (или вообще в семье) нет особых трудностей с деньгами, если есть муж и благожелательно настроенные родственники, если мысль о ребенке не вызывает у будущего папы отторжения, то с высокой вероятностью решение будет принято в пользу сохранения беременности. Но существует множество причин, из-за которых выбор может стать иным. Попробуем разобраться в них.

Например, проблемы с деньгами. Женщина может всерьез опасаться, что не сможет прокормить ребенка, особенно если у нее есть шанс стать матерью-одиночкой. Кроме того, решение об аборте может быть принято, если с появлением нового ребенка всей семье придется серьезно затянуть пояса, а старшие дети недополучат то, что, по мнению родителей, им необходимо. Волнует женщину и то, что во время беременности и после рождения ребенка она может потерять работу. Не говоря уже о случаях реальной бедности и безработицы, когда негде и не на что жить.

Сомнения, рожать или не рожать, могут возникнуть и из-за того, что на беременную женщину давят со всех сторон. Мы видим множество примеров, когда будущая мама отказывается от рождения ребенка, потому что ее муж, партнер, родители или друзья вынуждают ее идти против собственной воли. В ход идет шантаж – «если ты не сделаешь аборт, я тебя брошу», «пока не разберешься с проблемой, не смей появляться дома», уговоры – «ты еще молода, поживи для себя», «зачем портить себе жизнь», рассказы о похожих ситуациях – «а вот Маша / Катя / Лена сделали аборт, и у них все хорошо». Включается страх оказаться отвергнутой – «если не сделаю аборт, меня осудят родители / друзья / коллеги / партнер».

Эмоции, как мы знаем, часто заслоняют здравый смысл. Страх перед беременностью и родами, страх перед родительством – эти причины совершения аборта обычно свойственны молодым, еще не рожавшим девушкам. А усталость от родительства и жесткая установка на «разумное» количество детей в семье – причины, влияющие на более зрелых женщин. Сюда же можно отнести страх перед рождением ребенка с отклонениями в развитии. А еще опасение потерять партнера – «он не хочет ребенка, так что между ребенком и мужчиной я выбираю мужчину».

Пожалуй, стоит выделить в отдельную категорию аборт как способ скрыть сексуальные отношения. Хотя эта причина связана еще с боязнью осуждения людьми – «меня осудят за связь с этим мужчиной», с психологическими страхами – «муж не должен узнать о моей измене, иначе случится ужасное». Кроме того, если говорить конкретно о ситуации измены, она может вызвать у женщины желание «перечеркнуть прошлое» – когда хочется вымарать все, связанное с тем, что произошло (включая случившуюся беременность), будто ничего и не было. Такое же желание возникает, если женщине предстоит развод или просто разрыв отношений с мужчиной. Тогда она тоже может стремиться избавиться от будущего ребенка как от «постоянного напоминания».

Существуют и более трагичные причины. Насилие, инцест – это тяжелейшее переживание и глубокая, подчас невыносимая травма для женщины. В этой ситуации беременность – новый сильный стресс, и многие пострадавшие даже думать не могут о том, чтобы оставить ребенка, зачатого через совершенное над ними насилие.

Еще одна печальная причина – это аборт по медицинским показаниям, когда у будущего ребенка обнаруживают несовместимые с жизнью пороки развития или когда беременность прямо угрожает жизни матери.

Ко всему этому надо добавить, что многие женщины, принимая решение об аборте, исходят из неверных представлений о безопасности этой процедуры: безопасности физической (риск осложнений, бесплодия и даже смерти) и безопасности психологической – к сожалению, мало кто говорит о том, что эмоциональные переживания по поводу совершенного аборта могут затянуться очень надолго, они травмируют женщину и ее близких; а во многих ситуациях именно так и происходит.

Нельзя не признать еще, что на определенном этапе своей жизни женщина может сама, без всякого давления со стороны выбрать отношения с мужчиной, карьеру или что-то еще вместо рождения ребенка.

Все эти мотивы и причины могут сочетаться в разных комбинациях. Например, к зависимости от мнения людей может добавиться страх потерять партнера и опасения повредить своей карьере. Или женщина одновременно боится родов, желает порвать с прошлым, избавившись от ребенка, и находится во власти неправильных представлений о безопасности аборта.

Иногда верх берет желание пожить для себя. Ведь с рождением ребенка мы часто теряем доступ к привычным удовольствиям, да и деньги теперь уходят на детей, а не на наши хобби и развлечения. К этому тут же может примешиваться страх родить ребенка с особенностями развития, подкрепленный конкретными медицинскими анализами.

Кто-то, пережив насилие, теряет смысл жизни для себя и, как следствие, не видит смысла и в жизни будущего ребенка; а уж если в этой ситуации на женщину еще и давят родственники, с высокой вероятностью она выберет аборт.

Многие женщины, не задумываясь, стремятся иметь столько же детей, сколько было в их родительских семьях. Например, только одного, или только двоих, или обязательно троих. А опыт абортов мам и бабушек подталкивает относиться к этой процедуре как к вполне допустимой. Если сюда добавляются конфликтные или поверхностные, лишенные доброты и любви отношения с мужем, когда женщина, может, и не против родить ребенка, но не видит в себе сил противостоять напору семьи, боится остаться без поддержки, перед ней расстилается прямой путь к прерыванию беременности.

И все же именно в области психологии лежит большинство истинных проблем. Женщины, решившие прервать беременность, часто не задумываются о них.

Объясняя себе и другим необходимость сделать аборт, они ссылаются на безденежье, квартирные проблемы, отсутствие поддержки близких. Но за внешними трудностями стоят глубокие причины психологического плана, которые гораздо больше, чем что-либо еще, влияют на решение женщины прервать беременность.

Ведь часто причина аборта – это внутренняя, подсознательная убежденность женщины, что на самом деле она «плохая», «слабая» и не способна справиться с ситуацией. И если вместо того, чтобы постараться укрепить ее веру в собственные силы, в то, что она в состоянии воспитать ребенка, предложить ей поддержку сейчас и помощь с младенцем в будущем, женщину толкают на совершение насилия, эта ситуация может еще больше снизить ее самооценку и подорвать здоровье. Ведь помимо того, что при аборте женщина рискует заработать воспаление, получить инфекцию и даже остаться бесплодной, она может впасть в депрессию, из которой вовсе не просто выбраться.

К сожалению, у нас в стране не так много материалов, серьезно исследующих эту тему, но, например, более подробно о причинах, ведущих к аборту, можно прочитать в книге психолога Оксаны Куценко «Аборт или рождение? Две чаши весов»[1]1
  Куценко О. С. Аборт или рождение? Две чаши весов: пособие для психологов и других специалистов, работающих с женщиной и семьей в ситуации репродуктивного выбора. СПб., 2011.


[Закрыть].

Может быть, кому-то прерывание беременности дается легко, и этот шаг не вызывает болезненных переживаний. Но многие женщины в силу различных непреодолимых обстоятельств идут на этот шаг вопреки своим убеждениям и материнскому инстинкту. Для них аборт становится как минимум серьезным испытанием, а то и глубоким горем, возможно, переживаемым в течение долгих лет после его совершения.

Однако нельзя рассматривать аборт как отдельное событие. Ведь это не сиюминутно принятое решение. Оно складывается из многих важных фрагментов: отношений в семье (хороших, сложных, конфликтных), реакции на беременность окружения женщины (родных, близких, друзей), из того, как женщина воспринимает сама себя, психологического и физического состояния, в котором она находится, и ее убеждений. Ситуация усугубляется тем, что зачастую женщинам не с кем посоветоваться и некому излить свои тревоги как по поводу наступившей беременности, так и в случае ее прерывания.

В обществе доминируют две крайние позиции: аборт – это обычная медицинская процедура и аборт – это тяжелый грех. Часто в попытках отстоять первую или вторую точку зрения конфликтующие стороны забывают о самой женщине. О ее чувствах, потребностях, эмоциях, страхах. О ее боли и возможных мучительных последствиях принятого решения. О том, что прежде всего она – человек, нуждающийся в помощи.

Биология, вера и аборты

Американский психотерапевт Тереза Бёрк в своей книге «Запрещенные слезы. О чем не рассказывают женщины после аборта» упоминает о том, что, по результатам исследований, проведенных в клиниках, специализирующихся на искусственном прерывании беременности, большинство женщин, принимающих решение сделать аборт, не получают нужной информации или имеют смутное представление о самой процедуре, ее риске для здоровья и о процессе развития плода[2]2
  Бёрк Т., Риардон Д. Запрещенные слезы: о чем не рассказывают женщины после аборта: пер с англ. СПб., 2010.


[Закрыть].

Виной тому – недостаток образования, неосознанная боязнь углубляться в медицинские аспекты беременности и аборта или банальный недостаток информации. Но как бы там ни было, многие люди даже в наше время не вполне представляют себе, что происходит в теле женщины после зачатия ребенка.

Например, советские женщины доверяли отечественной медицине и еще каких-то десять-пятнадцать лет назад, решаясь на аборт, искренне считали, что на десятой неделе беременности ребенка в собственном смысле слова еще нет, есть только эмбрион, зародыш – непонятное рыбоподобное существо.

Причина этому – учебник «Общая биология», по которому в нашей стране долгое время учились все дети. В этом учебнике рисунок человеческого эмбриона был размещен рядом с рисунком эмбриона рыбы. Школьники видели тщательно прорисованные «жаберные щели», читали выводы из теории Геккеля, гласившей, что человеческий эмбрион обладает признаками, сходными с эмбрионом рыбы. Получалось, что, пока этот эмбрион не превратился в человека, его можно также легко убить, как убивают рыб.

Уже давно всему ученому миру известно, что теория Геккеля не имеет под собой никаких научных оснований, а рисунок – позорная мистификация, уже появились хорошие фильмы о зарождении и развитии человека, и на ранних неделях беременности мы видим маленького человечка, но распространенная по всему миру профанация Геккеля все еще стимулирует увеличение числа абортов.

У некоторых людей поверхностное знакомство с биологией формирует еще более радикальную позицию. Известно, что таинственное развитие человеческой жизни сначала происходит как возникновение зиготы (оплодотворенной яйцеклетки), которая на пятые сутки преобразуется в бластоцисту (стадия развития, на которой идет процесс дробления оплодотворенного яйца). Бластоциста – это узелок, из которого развиваются зародыш и его оболочки. Но люди воспринимают этот этап как наращивание некоего неодушевленного сгустка крови, уничтожение которого сродни обычной менструации.

Иллюстрацией может служить случай, рассказанный Галиной.

Жизнь Галины – это бег по заведенному кругу: сначала высшее образование, потом хорошая работа, затем семья – все как у всех. Муж, двое взрослых детей, родные, коллеги, друзья. И еще у нее за плечами два сделанных аборта. Казалось бы, она давно о них забыла, столько лет прошло! Но вот раздается телефонный звонок. Старая знакомая, беседа о том о сем. Непременно о детях, о несносных мужьях, о подорожавших продуктах, о работе, о начальстве, о новых налогах и внезапно – случайной темой – об абортах, примут или не примут закон об их запрещении. И Галину вдруг прорывает. Она буквально кричит в трубку, повторяет несколько раз: «Это никакая не жизнь, это просто слизь. Пойми, это просто слизь!»

Так она мыслит, так ее научили в юности, и переубедить ее невозможно. Но эта неожиданная, слишком эмоциональная реакция говорит ее собеседнице о другом – «слизь» это или не «слизь», однако эта тема до сих пор не изжита, до сих пор волнует Галину. Долгий прочный брак, успешность в работе, уверенность в своих биологических познаниях – все это не заглушило неясной тревоги. Кроме того, почему у нее такие сложные взаимоотношения с детьми? Ведь она уже два года не разговаривает с дочерью…

Во все времена были женщины, которые, узнав о беременности, делали все возможное, в том числе и с риском для своей жизни, чтобы избавиться от ребенка. В Древнем мире, в Греции и Риме, законодательно было утверждено, что жизнь человеческого эмбриона не имеет ценности, и устранение беременности наказывалось, лишь если совершалось из корыстных и злодейских побуждений. Но уже ранние христиане объявили, что зародыш имеет самостоятельную ценность, а аборт стал отождествляться с преступлением перед Богом. В Средние века искусственное прерывание беременности приравнивалось к убийству, причем карали и врача, совершившего это деяние, и саму пациентку.

Интересовал христиан и вопрос о том, когда эмбрион обретает душу, а следовательно, и личность. Некоторые богословы и отцы Церкви считали, что душа человека не может существовать в несформировавшемся теле. Другие стояли на той точке зрения, что душа появляется вместе с его зарождением. Толкователи Писания блаженный Августин и блаженный Иероним полагали, что аборт не может считаться убийством до тех пор, пока плод не обретет человеческих очертаний. Что удивительным образом перекликается с современным законодательством об абортах в разных странах, по которому обычно допускается прерывание беременности в срок до двенадцати недель.

Однако избавление от зародыша на самых ранних стадиях его развития, даже если не признавалось убийством, все равно никогда не считалось и до сих пор не считается Церковью допустимым. По мнению богословов, греховность такого поступка заключается в противлении воле Бога, в том, что новой жизни не дают войти в наш мир.

Вот как рассуждает об этом митрополит Антоний Сурожский[3]3
  Митрополит Антоний Сурожский (в миру Андрей Борисович Блум, 1941–2003) – врач, священник Русской Православной Церкви. Был направлен на пастырское служение в Англию. Митрополит Антоний широко известен не только в Великобритании и России, но и по всему миру как выдающийся пастырь-проповедник.


[Закрыть]:

«Вопрос о допустимости аборта говорит об изумительном бесчувствии человека, вообще человечества к человеческой жизни. Дико думать о том, что одновременно говорят о святости человеческой жизни – и тут же разрешают и узаконивают аборт…

Разумеется, бывают случаи, когда аборт неизбежен, но эти случаи только медицинского порядка…

Говорить о том, что можно совершать аборт в какой-то момент до того, как зародыш уже, видимо, принимает образ ребенка, – тоже не выход из положения, во всяком случае для верующего. Можем ли мы сказать, что когда Божья Матерь зачала Спасителя Христа, то до какого-то момента – до 14-й, 18-й, до 28-й недели – Он был не человеком и не рождающимся Богом? Нет, в момент зачатия зародыш ребенка уже является человеком, его уничтожение является убийством человека. На это надо смотреть прямо и серьезно, никакого извинения в этом отношении нет»[4]4
  Антоний, митр. Сурожский. Брак и семья. М., 2010. С. 68–71.


[Закрыть].

Но раньше страх позора и осуждения за открывшееся прелюбодеяние мог стать для незамужних сильнее страха загробного воздаяния. А многодетные семейные женщины боялись крайней бедности и голода, поэтому тоже часто прерывали беременность.

Некоторые современные женщины-христианки делают аборты, не имея таких жестких аргументов; они не думают о воздаянии, а рассчитывают на милость Божию.

Так, например, поступила Лидия, верующая замужняя женщина. Забеременев третьим ребенком, она оказалась перед непростым выбором. Оставить младенца значило рисковать своим здоровьем, ведь предыдущие беременности протекали очень тяжело и истощили силы ее организма. Также был страх лишить двух своих детей возможности получить хорошее образование, а себя и мужа обречь на жесткую экономию. По другую сторону стояли аргументы ее веры и Церковь, однозначно высказывающаяся против абортов.

Уже позже с чувством внутренней правоты Лидия рассказывала: «Мы встали с мужем на колени перед иконой и просили Господа Бога нас простить, потому что я очень боюсь за свое здоровье и у нас может не хватить сил обеспечить троих детей».

В результате аборт был сделан, и семья смогла дать уже имеющимся детям неплохое образование. Но, к сожалению, несмотря на выбор, сделанный «в пользу здоровья», через несколько лет состояние Лидии все равно ухудшилось. В сорок восемь лет она получила инвалидность, страдала от депрессий и проблем с лишним весом.