Текст книги "Стеллар. Эфемер"

Почти десять тонн брахмы. И шестьдесят три миллиона Азур, полученные при ее поглощении. Для того чтобы как-то сохранить это количество для будущих Инков Первого Легиона, пришлось задействовать супер-конденсаторы Города и прорву обычных «батареек». Геномы А-механизмов, которых тут тоже нашлось очень много, изрядно пополнили Банк. Стоит ли говорить, что все мы, участвовавшие в этой операции, полностью решили свои проблемы? Я всегда ощущал дефицит Азур, и вот наконец-то пришел момент, когда А-энергию можно не экономить. Одержимые рассказывали, что с похожей ситуацией столкнулись на Черной Луне, но там им помешал дефицит носителей, тела кончились очень быстро, а новые взять было неоткуда. Я довел количество свободных Нейросфер до тридцати штук, пока не вкладывая их в развитие. Этого должно было хватить на любой вариант. До совета с тем, кому можно довериться, не стоило дергаться – четвертая эволюция выводила меня за пределы человеческого, туда, куда соваться пока слишком рано.

К сожалению, на этом успехи кончались. Мы нашли А-реактор Сумрака – изуродованный и видоизменный настолько, что он казался шипастым нарывом, а не земным устройством. Реактор продолжал фонить А-энергией, и, по версии Сталкера, именно утечка Азур из него (или локальный Прорыв) привела к изменению когитора комплекса и появлению Прайма. Чудовищный искусственный интеллект каким-то образом продолжил производство «живой материи», выполняя поставленную создателями задачу. Однако мы не смогли понять необходимую конфигурацию – настолько чуждой выглядела установка. Время и странные надстройки Прайма превратили реактор в нечто невообразимое. Нам еще стоило благодарить фортуну, что он не стал нестабильным оком Грани, источником чудовищного Прорыва, выпускающего в наш мир А-Тварей вроде Дивов, Ахриманов и Даат.

«Дезинтеграция» ничего не дала бы – анализ показал, что мы не получим Схемы. И поглощенная память Прайма тоже не давала ответа. С этим реактором еще долго предстояло разбираться лучшим Техномантам Города. Я не особо надеялся на успех – по сути, все наши технологии, вся азур-инженерия базировались на слепом копировании принципов, которые мы не понимали. Предки подготовили их для нас, как конструктор. А здесь нужны были именно знания, мозги и опыт ведущих ученых поздней Утопии. Таких, как сам Сумрак.

То же самое касалось остальных Репликаторов и технических артефактов. Часть я разобрал ради ценных материалов, другие оставил для изучения, но все оборудование «Авроры» было настолько искажено влиянием А-энергии, что использовать его было невозможно. Как это делал Прайм и подчиненный ему механический муравейник, оставалось загадкой.

Я не рассказал Сталкеру о настоящей цели проекта «Аврора». Во-первых, тут же встал бы вопрос, как это стало мне известно, и пришлось бы говорить о поглощении памяти Прайма. А старые Инки умеют анализировать и мгновенно просчитают, с помощью какого Генома я мог бы проделать подобный трюк.

А во-вторых, это было преждевременно, возможность создания онтоприонов из «живой материи» породила бы множество спекуляций и вызвала невероятное бурление среди Инкарнаторов. Пришлось бы говорить тогда и о проектах «Космо» – потому что только на ковчегах сохранилась материальная база, схема производства и подробная техническая документация «авроры». Фактически, если мы хотели довести дело Сумрака до конца, все следы вели к Миру-Кольцу, а дальше на поиски отчаливших в неизвестном направлении звездных кораблей. Гранд-координатор говорил, что один из них уцелел и может вернуться, это было лучшей зацепкой из всех имеющихся.

В целом затянувшуюся осаду комплекса и безумный рейд на Прайма можно было считать крайне удачным. Инки Города давно не брали подобных трофеев с одного объекта. Седьмая Когорта и группа Сталкера оставались здесь – дочищать подземные ярусы и изучать странные артефакты «Авроры», а мне пришло время возвращаться в Город.

Интерлюдия. тимус

Солнце над Тимусом – как ослепительная клякса.

Льдинка сощурилась, глядя вверх. Интересно, без искажающего ореола на него можно смотреть так же, не опуская век? А что, если мир снаружи, это вообще…

Ожог незаметно толкнул ее в бок.

– Опять ворон считаешь? – прошептал он в ухо почти беззвучно.

– Ой!

Они вздрогнули, одновременно уставились вверх. Прямо над ними в размытой синеве появилось окно. Непроницаемый силовой купол, окружающий Тимус, дрогнул и раскрыл лепестки. Не сказать, чтобы это было экстраординарным событием, винтокрылы Легиона периодически привозили необходимое, но все-таки каждый гость привлекал большое внимание – потому что он приходил оттуда, куда им доступ был закрыт.

– Кто-то опять прилетел, – завороженно произнесла Льдинка, внимательно наблюдая за прорехой, на мгновение приоткрывшей кусочек неба с барашками облаков. Чистого, не размытого броней силовых полей, сквозь которые внешний мир вечно казался смутным расплывчатом миражом. О нем много рассказывали наставники, и оттого реальность, скрывающаяся за стенами академии бессмертных, манила еще сильнее. Внешний мир, разноцветные огни Города на горизонте, очертания исполинских, выщербленных Стен, линии монорельсов с мелькающими искорками капсул были излюбленной темой обсуждения в Тимусе. Наставники не скупились на ответы, но в их словах с самого начала чувствовалась некая недосказанность.

– Говорят, нас скоро начнут выпускать… туда.

Ярость фыркнула. Говорить об этом не полагалось, но все они были пленниками Тимуса. Они попали сюда не по своей воле. Ходили слухи о тех, кто пытался сбежать, периодически пропадали воспитанники, и их больше никто никогда не видел. Льдинка сама была свидетельницей парочки пугающих событий, и после них зареклась говорить открыто даже со своим когитором.

Против ожидания это оказался не грузовой винтокрыл и не серебристый флаинг кого-то из Инков-наставников. На взлетку Тимуса резко спикировала огромная серо-коричневая птица. Движение было настолько стремительным, что разглядеть ее получилось только на посадочной площадке. Клекот и хлопанье крыльев разнеслись по всей академии, порывы ветра осыпали колючим песком и взметнули выгоревшие волосы Льдинки. Птица, сверкая свирепыми желтыми глазами, возвышалась над легионными «Клюванами», на ее спине мелькнула человеческая фигурка.

– Ого, – сказала Ярость удивленно.

– Это рух, – заметила Льдинка, прикладывая ладонь ко лбу. – Настоящий! Я думала, они больше.

– Птенец, наверное, – прокомментировал Ожог. – К нам в гости прилетел кто-то важный. Что-то будет, девочки…

– Думаешь?

– Попомните мои слова.

– Смотри, они уже закончили, выходят… – напряженно сказала Ярость, нервно теребя небрежно заплетенные рыжие косицы. Льдинка перевела взгляд туда, куда смотреть совершенно не хотелось, – на новый объект, за ночь возведенный на открытом тренировочном поле. Лабиринт из гранитных скал, мини-копия Лабиринта из виртуального Полигона.

Площадка для зачета боевых троек.

На выходе появилось двое. Внешне невредимые, они тащили третьего, похожего на кусок кровоточащего мяса. Льдинка сглотнула, явственно ощущая, как завтрак начинает проситься наружу. Возле вышедших тут же засуетились инструкторы, подхватывая тело, в руке одного из них блеснул шприц азур-экстрактора. Окровавленному парню воткнули его в предплечье – Льдинка ощутила укол А-энергии, и через мгновение он изменился, ожил, начал подниматься с носилок.

– Зачет! – донесся до них зычный голос Каннибала. – Цель уничтожена, задача выполнена.

Рокочущий винтокрыл завис над центром лабиринта, поднимая старую клетку и медленно опуская на ее место новую. За ней следило множество внимательных глаз. Накрытая плотным слоем ткани, клетка дрожала и дергалась, металл скрипел от непрерывных ударов. Тварь, заключенная внутри, явно была крупной и агрессивной.

– Следующие, сто семнадцатая группа!

Сердце Льдинки упало куда-то в район пяток, а потом заколотилось со страшной силой. Сто семнадцатая – это они, их тройка. Нужно идти, их очередь, их выход…

Инк Каннибал, огромный, в панцире шипастой черно-фиолетовой брони, мазнул по ним привычно равнодушным взглядом. Рядом стоял легат Алтай, мастер штурмовой подготовки. Он больше походил на человека, чем Одержимый, но Льдинка внутренне поморщилась – жесткость воина третьей эволюции ощутили на себе все курсанты Тимуса. При пугающей внешности Каннибал гораздо мягче подходил к некоторым моментам обучения. Впрочем, они друг друга стоили…

– В центре лабиринта А-морф неизвестного класса. Ваша задача – уничтожить чудовище и при этом не умереть. Каждая инкарнация снимает балл, потеря трех баллов – провал задания. Все ясно?

– Нам не дадут никакого оружия? – спросила Ярость.

– Вы сами – оружие, – Каннибал мотнул головой, – используйте мозги и А-способности! В Лабиринте можно кое-что найти.

– Мы можем использовать любые способы? – спросил Ожог.

– Опять хочешь схитрить? – Каннибал качнул головой. – Забудь, не выйдет. Давайте, вперед!

Алтай, молча протянул три азур-конденсатора. По одной батарейке каждому.

Пять тысяч Азур – это хорошо, это очень много. Это больше, чем вмещает Источник, и этого хватит на десять инкарнаций… Но сейчас они не на Полигоне, все взаправду: и неизвестное чудовище в центре лабиринта из гранитных скал, и следы крови на песке у входа, и напряжение, витающее в воздухе. Смертельное испытание, и кому-то сегодня обязательно придется умереть.

– Пошли! – прошептала Ярость негромко. Она тоже волновалась, Льдинка чувствовала это. Только Ожог оставался спокойно-непроницаемым. Его знакомая легкая усмешка придали сил – он как будто был уверен в победе и совершенно не переживал.

Внутри – хаотичное нагромождение гранитных скал, непредсказуемый лабиринт. Не особо тесный, но и развернуться тут негде. А самое главное – из любого прохода может выскочить сброшенный в центре монстр.

Буквально через несколько шагов от входа Ярость подняла с песка оружие – тусклый, заточенный с одной стороны легионный клинок. Лучше, чем пустые руки.

– Здесь! – прошептал Ожог на субвокальном канале, показывая глубокую темную нишу, в которой могли легко уместиться все трое. – Ждем!

Ярость кивнула – судя по шороху, монстр приближался, не особенно скрываясь. Прижавшись к камням, Льдинка ощутила, как отчаянно бьется сердце. Стиснутые на рукояти легионного клинка костяшки Ярости побелели от напряжения.

– Спокойно, – беззвучно прошептала напарница, глядя на нее. Потом перевела взгляд на Ожога и коротко рубанула воздух ладонью, показывая направление. Парню, самому ловкому из них, отводилась важнейшая и опаснейшая роль – он должен был отвлечь тварь, заставить ее подставить уязвимое место.

Два раза приказывать не пришлось – они понимали друг друга с полуслова. Ожог серой тенью метнулся между скал, как будто в панике спасаясь бегством, а следом за ним на открытое пространство вылетело чудовище, наконец-то показавшись во всей красе.

Можно сказать, повезло. Им достался ракоскорпион. Не восьмихвост, не голем, не горный варан. Обычный, далеко не самая крупная особь, уязвимые места которой изучены назубок.

Нейросеть мгновенно покрыла мир цифровой сеткой, рассчитывая траектории движения и схему действий. От А-Твари отделился призрачный алый конус – морф ударил кислотой, целясь в убегающего Ожога. Парень выкатился из зоны поражения за мгновение до того, как капли отравы зашипели на песке.

– Давай! – крикнула Ярость. Льдинка сосредоточилась. Она считалась самой слабой боевой единицей в тройке, целитель, поддержка, управление силой растущего и живущего…

Зеленые блики под монстром превратились в ловчие плети. Они мгновенно разрослись, охватив конечности ракоскорпиона. Он, конечно, рвал их в клочья, но на несколько секунд оказался стреножен. Пользуясь моментом, Ярость преодолела разделяющее их расстояние, выскочив как черт из табакерки, оказалась на спине монстра в зеленом пятне безопасной зоны и от души рубанула скорпионий хвост – правильно рубанула, между вторым и третьим сегментами, чуть ниже пузатого утолщения, скрывающего мешок с кислотой. Обычный удар не пробил бы хитиновый панцирь, но Ярость шла по пути Воина и до максимального пятого ранга прокачала Источник «Ки», наделяющий нечеловеческой силой.

И все равно ей не удалось ни с первого, ни со второго раза отрубить ядовитое жало. Ракоскорпион опомнился, закрутился на месте, пытаясь ударить хвостом или зацепить клешнями добычу. Ярость уворачивалась, это было несложно. Однако узкое пространство сыграло свою роль – шипящая Тварь резко забилась в ловушке гранитного лабиринта, оседлавшая ее напарница врезалась головой в каменную глыбу, на мгновение потеряла равновесие и свалилась прямо под острые конечности.

Ракоскорпион молниеносно развернулся, схватил клешней добычу. Брызнула кровь, погибающая Ярость пронзительно закричала от боли. Льдинка инстинктивно попятилась назад – она ничего не могла, кроме бегства.

Поздно. Тварь отшвырнула то, что осталось от рыжеволосой напарницы, молниеносно развернулась к ней. Льдинка, выполняя команду когитора, рухнула навзничь, пропуская над собой резкий выпад клешни, попыталась отползти, вжаться в нишу поглубже, судорожно понимая, что у нее в этой схватке нет шансов. Самая слабая, самая никчемная из тройки, она не обладала силой Ярости или скоростью Ожога.

Камни захрустели от нового удара, совсем рядом. Ракоскорпион с подрубленным, болтающимся жалом, источающим на срезе зеленоватый яд, опять разорвал лезущие из земли настырные лозы, протиснулся между скалами, отыскал жертву, вжавшуюся в щель меж двух камней.

Все! Она зажмурилась в предчувствии смерти.

Ожог! Он появился справа, совсем рядом. Парень с удивительной скоростью метал набранные камни, один за другим, безошибочно попадая по стебелькам глаз – второму уязвимому месту этого существа. Ракоскорпион развернулся, бросился к новой угрозе, но Ожог ловко перекатился, запрыгнул на одну из скал, несколькими ловкими движениями оказался на ее вершине. Снова метнул камень, привлекая внимание. Чудовище с ходу прыгнуло, пытаясь достать его, сорвать оттуда, но неожиданно просчиталось. Как только оно оказалось возле скалы, под брюхом твари грохнул взрыв. Ожог успел поставить одну из своих излюбленных ловушек! Сквозь дымное облако Льдинка разглядела, как оглушенный, потерявший пару конечностей ракоскорпион ворочается, пытаясь перевернуться.

– Льдинка!!!

Это был шанс! Она снова сосредоточилась, сначала схватив батарейку, а потом вливая весь свободный Азур в «Пробуждение Жизни». Зеленые огоньки заиграли вокруг подраненного монстра, превращаясь в растительные плети, приковывающие его к земле и скалам. Все толще, все прочнее – она наращивала живую паутину со всей доступной мощью. К сожалению, А-способность сильно зависела от ранга Источника, и создать что-то действительно серьезное Льдинка пока не могла.

Но и того, что было, хватило. Восставшая из мертвых Ярость снова прыгнула на монстра, в воздухе поймала потерянный клинок – его бросил Ожог – и несколькими глубокими ударами вспорола мягкое подбрюшье твари. Оплетенный зелеными побегами ракоскорпион дергался, но это была уже агония.

Ярость с криком-выдохом спрыгнула с него, оставив клинок в туше, упала на колени. Глухо застонала. Ее комбинезон был покрыт темными пятнами, лицо и тело дымились – токсичная кровь разъедала кожу. Льдинка подбежала, схватила ее окровавленные руки, переливая остатки А-энергии, пытаясь помочь, вылечить раны, взять на себя часть невыносимой боли. Ощутила ее как свою собственную – как всегда, когда лечила, и закричала, чувствуя, как по щекам побежали горячие слезы.

Конечно, можно было использовать еще одну инкарнацию, но бой был уже закончен, а одно возрождение – минус один балл. Надо терпеть!

Ожог обнял их обеих, дрожащих, окровавленных, плачущих от общей боли.

Они победили. Прошли испытание.

– Зачет, – процедил Каннибал, снова отметив взглядом Ожога. – Сто семнадцатая – девять баллов. Как устроил взрыв?

– Вы же сказали – все, что найдете внутри… – развел руками парень.

– Ладно, разберемся. Проверим, – кивнул Алтай. – Можете идти.

Ожог оказался прав, как всегда. Им дали пару часов отдохнуть, поесть, прийти в себя после тяжелого испытания – а затем последовал вызов в главный корпус Тимуса. Всех троих пригласило руководство академии, и, судя по шепоткам в коридорах, они были первыми. Никто ничего не понимал.

– Зачем нас вызвали, есть мысли?

Льдинка молча пожала плечами. Действительно, зачем? Их тройка не показывала каких-то выдающихся результатов на тренировках, скорее – наоборот. Ожог тоже не принадлежал к лидерам. Приятный парень, но ничего особенного, разве что необычное умение ладить с людьми.

– Надеюсь, это не из-за моих фокусов, – пробормотал себе под нос товарищ.

– Что ты опять натворил?

– Да так, кое-что выменял. Из чего, по-твоему, я сделал ловушку?

– Выменял? На что?

– На провода. Вернее, на провода я поменял два пустых азур-конденсатора. А на них… в общем, неважно, там долго рассказывать. Короче, я собрал муляж гранаты. Его сдал в арсенал вместе со снарягой после задания. А настоящую гранату распотрошил. Видишь, пригодилось.

– А как ты пронес ее в лабиринт? – поразилась Ярость. – Нас же проверяли!

– Я ничего не проносил. Она там лежала, ждала своего часа. Я ее просто нашел.

– Ты самое хитрое существо на свете, – хихикнула Льдинка. Ожог принадлежал к категории людей, которые везде, в любой ситуации находят выгоду. Большая часть Тимуса тем или иным образом уже оказалась у него в долгу.

– Нет, самое хитрое – это Олком, наш интендант, – озадаченно признался парень. – Представления не имею, как буду выкручиваться, когда он обнаружит подмену. Боюсь, тут инкарнация мне не поможет…

Старый легионер-опцион, заведовавший арсеналом Тимуса, видевший уже пятое или шестое поколение трибутов, действительно был притчей во языцех и умел нагнать изрядно страху даже на бессмертных. Льдинка представила его гнев и еще раз хихикнула. Настроение неожиданно поднялось.

Внутри не оказалось ни Гнозиса, ни Ворона, ни Арахны – наставников, которые постоянно находились в Тимусе. Их ожидал тот, кто прибыл на рухе и чье лицо сперва показалось незнакомым. Молодой Инк, высокий и широкоплечий, в обычном легионном комбинезоне. Отросшие пряди темных волос, падающие на лоб, двойная морщинка между бровей, резкие, мужественные черты лица. Глаза – очень странные, будто источающие внутренний огонь. И необычный сегментированный наруч из синего металла, плотно охватывающий правое предплечье.

Они его узнали. Ярость первой опустилась на колено, подняла руку в легионном салюте:

– Айве!

Спустя мгновение ее примеру последовала Льдинка и с некоторой неохотой – Ожог. Инкарнатор, стоявший перед ними, был легендарным наследником Прометея. Эти черты, этот взгляд, это выражение лица они видели сотни раз – на экране и в трансляциях, в голографических изображениях изваяний Прометиума, в архивных записях Первого Легиона.

Грэй. Новая реинкарнация Прометея. Тот, кому подчинялся весь Первый Легион. Льдинка вдруг поняла, почему именно ему, почувствовала его притягательность, мощную, как свет. Он излучал скрытую силу, он был тем, кому хотелось верить и за кем идти. Все Инки – чуть больше, чем люди, они обладают яркой харизмой и производят неизгладимое впечатление. Но сейчас перед ними стоял не просто человек, не просто Инк, а нечто большее в его обличье. Ощущение было иррациональным, но очень мощным. Она не могла отвести взгляд. На Грэя хотелось смотреть. Его хотелось слушать.

– Не нужно этого, – сказал Грэй. – Вы еще не приняли Клятву. Садитесь, нам надо поговорить.

Они послушно сели. Легат остался стоять, напротив, сведя руки за спиной. Вдруг спросил совершенно неожиданное:

– Почему именно Льдинка? Почему Ожог? Ярость?

– Я вспыльчивая, – вызывающе усмехнулась Ярость, – быстро загораюсь. Злюсь, если не по-моему выходит… И не умею прощать.

– У меня фантазии мало. У первого носителя было пятно вот здесь, – Ожог накрыл ладонью левую половину лица, – потом все прошло, сейчас вообще исчезло, заросло.

– Анимафикация, – кивнул Грэй. – А ты, Льдинка?

– Не знаю, – с трудом проговорила девушка, пытаясь отвести взгляд от глаз Грэя, но безуспешно. – Говорят, я холодная. И внутри, и снаружи.

– Она просто очень правильная, – сказал Ожог, – видно ее насквозь, как льдинку. Все знают.

– Ясно, – улыбнулся Грэй. – Интересный выбор, конечно. Вы же догадываетесь, что у вас раньше были другие… имена?

– Все догадываются, – после небольшой паузы ответила Ярость, – мы же Инки, верно?

– Да, – произнес Грэй. – Но так лучше для всех. Начать жизнь заново, с чистого листа – это ваш второй шанс. Некоторые вещи лучше навсегда забыть.

Они промолчали. Тема была очень скользкой. Льдинка нервно прикусила губу – конечно, они догадывались, что рождены заново не просто так, – слишком странными были обстоятельства их появления в Тимусе и полная закрытость академии от внешнего мира. Причем знания и информация, навыки, которые они получали от наставников, все говорило о том, что их готовят к сражениям против А-существ, к гордой и почетной обязанности Инкарнаторов, последних защитников человечества от созданий Грани. Но это не объясняло полного обнуления, потери памяти и странного изменения внешности некоторых Инков. Многие, почти четверть новых трибутов исчезла из Тимуса без следа после тех или иных инцидентов. Официально их отправляли на лечение или особые задания, но назад никто не возвращался, больше их никто не видел.

– Итак. Полгода в Тимусе прошли, вас пора выпускать в большой мир, – Грэй заложил руки за спину. – Все боевые группы, что прошли испытания, уходят на свободную практику. В сопровождении опытных Инкарнаторов Легиона. Кто-то займется зачисткой А-зон и ликвидацией Тревог, другие будут восстанавливать аванпосты в Монолитах, проводить разведку неизученных зон и помогать Семи Кланам. Работы очень много, и ее не сделает никто, кроме нас. Но для вас у меня есть особенное задание.

– Кхe-кхe, – прокашлялся Ожог. В отличие от Ярости, которая прямо-таки поедала наследника Прометея преданным взглядом, он все время оставался невозмутим.

– Да? Ты хочешь что-то спросить?

– Мы что, какие-то особенные? – спросил Ожог, слегка усмехаясь. – Я не хочу сказать ничего плохого, но особенное задание – это звучит не очень весело. Почему мы?

– Да. Вы особенные, – сказал Грэй. Он неожиданно стал серьезен, во взгляде, устремленном на Ожога, появилось напряжение.

– Видишь ли, я кое-что должен. И выполняю свое обещание. Вы нашли друг друга здесь, так было и в прошлом, так будет и в будущем. Именно поэтому вы вместе. Есть и другие причины, но вам их не нужно знать. Поймете сами, когда придет время.

А дальше он заговорил о деталях задания. И Льдинка мгновенно провалилась в черную бездну космоса, где сиял разрушенный обод Мира-Кольца, где огромные ковчеги, груженные «живой материей» и бесценными технологиями Утопии, бороздили пространство Солнечной Системы, где в криокапсулах спали десятки тысяч людей, не видевших Импакта, а за штурвалом стояли бессмертные капитаны, такие же Инкарнаторы, как они. Им нужно было отыскать эти корабли, найти, восстановить связь и вернуть обратно к Земле, иначе все шансы на выживание оказывались потеряны. Это действительно была важнейшая миссия, и крайне странно, что их тройку хотели отправить именно туда. Ведь они – Льдинка отдавала себе отчет – были очень слабыми Инками, даже в школе имелись ученики, превосходившие их во всем, а уж сравнивать с бессмертными Первого Легиона, прошедшими парочку эволюций, их было и вовсе нелепо.

– Вы будет третьей группой, вспомогательной, – сказал Грэй. – Две другие команды – это опытнейшие Инки, прошедшие огонь и воду. Вы пойдете вместе и будете всецело поддерживать их. Выполнять их приказы и учиться у них. Но помните, на вас возлагаются особые надежды.

– Один вопрос, – произнес Ожог, выслушав до конца. – Мы можем отказаться?

– Это не добровольная миссия, – ответил Грэй, – но исключительно для вас у меня есть особая награда.

– Хм, интересно, – потер подбородок Ожог. – Особенное задание, особая награда. И какая?

– Обещаю, что, в отличие от всех остальных, вы получите назад свои старые имена. И память о прошлом. И все, что захотите, – в придачу, если это все еще будет вам нужно.