Текст книги "Стеллар. Эфемер"

Мои призывы оставались без внимания, София не реагировала на нападение, и стало ясно, что придется использовать все свои возможности. Противник наседал, его движения были выверены, точны и очень, очень, очень опасны! Он бил без колебаний, в уязвимые места, и даже «Аватар» не спас бы, пропусти я парочку полноценных выпадов. Длинное жало наконечника, освободившись от инея, неожиданно блеснуло Синей Сталью – и я вдруг понял, что мне знакомо это копье. Я его уже видел, и не так давно.

Нет, не может быть!

Воспользовавшись моим потрясением, страж ударил снова, едва не лишив меня головы. Копье оставило белесую царапину на шлеме, а коварный удар металлическим древком чуть не сбил с ног. Я решил разорвать дистанцию, закружился волчком, используя острые кромки Крыльев как оружие, – и взвился в воздух!

Не вышло! Противник метнул свое копье, сбивая мою траекторию (я отбил его Крыльями), и тут же прыгнул с места, вслед, без разбега, догоняя меня в воздухе. Вцепился в Доспех, пытаясь снова опрокинуть вниз. Неожиданный маневр застал врасплох – движения оказались связаны, мы вдвоем врезались в ледяной карниз, раздробив его на части, рухнули вниз, продолжая бороться даже в полете. Опять упали рядом со Звездным Выстрелом, покатились по колючему льду, как два сцепившихся зверя. Каждый оборот сопровождался ударом – он пытался впечатать мою голову в лед, я – оторвать его руки от себя, отбросить – и наконец-то понять, что происходит.

Это казалось невероятным, но его экипировка превосходила мою. Сервоприводы «Аватара» не справлялись! Очередной удар едва не размозжил мне голову. Понимая, что шутки давно кончились, я дважды выстрелил в упор из гелиотермической пушки. Такой импульс накоротке был крайне опасен и для меня тоже, но выбора не оставалось.

Взрыв солнечного огня разбросал нас в разные стороны. «Аватар» выдержал удар, но налившиеся алым иконки интерфейса протестующе замигали. Ощущая жгучую боль во всем теле, я поднялся, пытаясь отыскать взглядом противника – и тут же упал, пропустив мощнейший выпад в голову. Шлем с металлическим звоном вырвало из креплений, меня швырнуло навзничь – счастье еще, что выдержали шейные позвонки.

Дымящийся, но невредимый силуэт стража вырос надо мной, но следующего удара не последовало.

Наконечник копья остановился в дюйме от моего лица. Доспех незнакомца, в начале боя весь покрытый инеем, полностью очистился – и теперь я видел, что он, как и копье, поблескивает небесным отливом Синей Стали. На нагруднике виднелась тройная звезда Стеллара, а сквозь крестообразную алую прорезь шлема на меня смотрели чьи-то внимательные глаза – но противник не торопился довести бой до логического завершения, хотя уже десять раз мог сделать это.

– Мико, просыпайся, – сказал страж знакомым хрипловатым голосом. – Приказ гранд-легата!

Он деактивировал свой шлем, мгновенно втянувшийся в сегментарное кольцо на горжете Доспеха. И я наконец-то увидел его.

Тысячу раз знакомое лицо. Твердые рельефные черты, волны темных волос, падающие на виски, глаза, наполненные беспощадной жестокостью. Мой суровый и постаревший двойник.

Передо мной стоял сам Прометей.

Глава 26

Иконка Мико вспыхнула, как будто давно ожидала приказа. Нейросеть чуть изменила внешность и смотрелась сногсшибательно – вздернутый носик, строгий мундир, парадный черный берет со звездой Стеллара на идеально уложенной прическе. Я даже ощутил укол ревности – не припоминал, чтобы когитор раньше так выглядела, хотя она постоянно меняла скины.

Мико:Грэй, не стоит продолжать сражение! В этом нет никакого смысла!

Ощутив мои эмоции, взволнованное негодование и безмолвный вопрос «что вообще происходит?!», нейросеть продолжила, смущенно потупившись:

Мико:Я отключилась не по своей воле. Сработала твоя отсечка – вероятно, чтобы избежать несанкционированного вмешательства в мои алгоритмы. Давай поговорим об этом позже, Грэй… А сейчас я получила новый приказ и пробудилась. Мы у цели, мы идентифицировали друг друга. Перед нами – эфемер Прометея. Твой эфемер из прошлого, Грэй! Он должен нам помочь!

Прометей неуловимым движением убрал копье и протянул мне открытую ладонь, резким рывком поднял на ноги. Оказавшись лицом к лицу, мы несколько долгих мгновений молча изучали друг друга.

Совсем не зеркало. Скорее два близнеца, которых в детстве развела судьба. Прометей казался гораздо старше, суровее, черты его лица были резче из-за отчетливых лучиков морщин на переносице и в уголках губ, а жесткий, пронзительный взгляд ощущался почти физически. Настоящая акула. Легенды об отце Первого Легиона и воспоминания Инков, знавших его, не отражали даже десятой доли реальности. Воля и сила этого человека, его харизма, били через край. Одно его присутствие заставляло трепетать от волнения, как новобранца, вытянувшегося в строю перед проводящим смотр гранд-легатом.

И это всего лишь копия, если Мико не ошиблась. Понятно, как подобный эфемер мог несколько лет выдавать себя за настоящего Прометея в Городе, – никаких внешних различий, полная материальность и иллюзия присутствия, только А-способности не работают. Поэтому, скорее всего, он и запустил L-поле, с помощью Азур и Геномов я бы разобрался с ним без особых проблем. Хотелось так думать – потому что он победил в настоящем, честном поединке, я находился на волосок от смерти. Проиграть самому себе не зазорно, но…

– Грэй, – сказал эфемер хрипловатым голосом, как будто пробуя слово на вкус, – Грэй… Безликий и очень стандартный позывной. Почему ты выбрал именно такой? Серый цвет? Неопределенная сторона?

– Так звали моего первого носителя, – не стал скрывать я.

– Знакомое отсутствие фантазии, – Прометей усмехнулся, не разжимая губ. – Не буду представляться, Мико уже ведь сообщила. Да ты и сам узнал, верно?

Он вдруг перевел взгляд за мое плечо. Там светилась фигура Софии, застывшей за пределами невидимого круга. Супермонада не стала приближаться, не стала ничего говорить – она склонилась в коротком полупоклоне, сложив руки перед грудью. Прометей, отступив на шаг, почти синхронно повторил этот жест – со стороны показалось, будто они поклонились друг другу одновременно, проведя некий ритуал, наполненный взаимным уважением.

После чего моя проводница исчезла. Растаяла без следа – так, словно исполнила свой долг и теперь могла спокойно удалиться. Стало очевидно, что она знала об эфемере, что они – заодно…

Я нагнулся, подобрав искореженный шлем, покрутил головой, восстанавливая подвижность шеи. Такой удар пробил бы насквозь быка. Эфемер Прометея явно дрался насмерть – что произошло бы, убей он меня в схватке? В L-поле инкарнация не работает, мне пришлось бы покинуть носитель, выйти за пределы радиуса, а там ждала Супермонада. Страховала? Но не меня – а его…

– София знала о тебе, – медленно произнес я, ощущая, как кровь приливает к лицу, – и ничего не сказала. Это испытание, верно? Почему ты напал на меня?

– Я вышел из стазиса, когда ты попытался дезинтегрировать Купол. Расценил как вторжение. Ты непроницаем, а когитор был отключен. Другая инкарнация, неизвестный мне Инк. Я опознал тебя, только когда сбил шлем. Потом вызвал Мико, она подтвердила твою личность.

– Десницу не разглядел? И София…

– Десницу можно захватить или подделать. А София не до конца уверена, что ты собой представляешь! – резко прервал Прометей, стегнув меня жестким взглядом. – Поэтому она привела тебя сюда, ко мне! Такова наша договоренность. София и Бина Ши – это щит, который прикрывает Звездный Выстрел. Гарантия, что сюда не доберутся те, кому не следует.

– Ты доверяешь Ши?

– У меня нет функции доверять или не доверять. Я выполняю другую задачу, – сказал эфемер, совершенно по-человечески поеживаясь. – Пойдем внутрь, Грэй. Здесь… немного прохладно.

Внутри уцелевшего фрагмента Звезды оказалось не сильно теплее, разве что не имелось налета сверкающего инея, покрывавшего снаружи все конструкции. За створом шлюза я увидел длинный наклонный коридор, двойник переходов Звезды – мы вошли внутрь одного из «лучей», связывающих орбитальную пушку с остальными структурами станции. Световые панели неохотно включались по мере нашего приближения, внутри что-то загудело, повеяло чуть теплым ветерком – видимо, начали работать механизмы жизнеобеспечения и рециркуляции воздуха, хотя я не представлял, как они сохранились. За нами оставалась цепочка следов в вездесущей пыли – было очень похоже, что мы оказались первыми гостями Звездного Выстрела за много-много лет…

Узел транслокационных лифтов – кольцо из черных кругов на перекрестке, стандартный способ перемещения в удаленные части космической станции. Неужели здесь он тоже работает? Сохранившаяся часть орбитала, в которой мы находились, не выглядела особенно большой, зачем здесь транслокаторы?

– Следуй за мной, – сказал эфемер. – Сюда, пожалуйста.

Он взошел на один из пьедесталов-кругов, жестом указав мне на соседний. Я шагнул – и спустя мгновение оказался в хорошо знакомом помещении.

Командная рубка Звезды. Та самая, где я говорил с гранд-координатором. Тот самый управляющий центр, где сейчас властвовала Арахна. Но у этого орбитала, вмерзшего в ледники Фиордаса, был другой хозяин, и на его обзорном экране мерцали и переливались ледяные подземные своды. Невероятно – все было восстановлено до мельчайших деталей, включая обшивку, ряды управляющих консолей и главный пост командора Звезды.

Мико нарисовала трехмерную схему, выделив расположение рубки на орбитальном колесе. И я понял, что первое впечатление было ошибочным – в толще льда оказалось скрыто гораздо больше, чем виделось снаружи. Для того чтобы мы попали сюда, должно было уцелеть больше половины конструктива Звезды. Но невозможно поверить, что все это в таком виде сохранилось после падения на Землю. Скорее всего, то, что я сейчас наблюдал, – кропотливо восстановлено человеческими руками. С помощью «живой материи» и Десницы – иных вариантов не имелось, люди Земли, даже великие Техноманты прошлого, не могли повторить космические технологии Утопии.

Эфемер полностью деактивировал свой Доспех, влившийся в браслет на правом предплечье (удивительно похожий на один из сегментов Десницы), и остался в черно-зеленом комбинезоне. Я увидел мужчину одного со мной роста, широкоплечего и сухопарого, сложением, осанкой и резкими движениями напоминающего хищную птицу. Он опустился в изогнутое кресло у одного из терминалов и показал мне на соседнее.

Удивительно, но я не видел в нем себя, несмотря не внешнюю схожесть. Совершенно другой человек – недаром многие Инки говорили мне при встрече, внимательно приглядываясь: «ты не Прометей». Анимафикация еще не закончилась, но теперь, увидев своего предшественника воочию, я убедился окончательно – полностью идентичным я никогда не стану. И это, наверное, даже хорошо. Слишком уж резким и властным он выглядит со стороны, не терпящим возражений, такой любого согнет в бараний рог одним своим взглядом и присутствием.

Я тоже выключил «Аватар», превратив его в рубиновый многогранник, и сел напротив. Вряд ли мне здесь что-то угрожало, да и не предназначен громоздкий боевой вингер для нахождения внутри помещений – даже со сложенными Крыльями можно раздолбать хрупкую мебель, а сидеть так и вовсе почти невозможно.

– Итак, – сказал Прометей (я решил называть его именно так), внимательно глядя на меня, – Мико передала полный пакет данных, но мне потребуется некоторое время, чтобы обработать информацию. У меня нет когитора, но есть другие возможности. Я уже в общих чертах вижу твою историю и изучаю то, что произошло на Земле за время моего стазиса. Пока процесс обработки идет, мы можем обсудить волнующие тебя вопросы. Ты был обнулен – значит, у тебя их много.

Ощутив мой мысленный всплеск, Мико пожала плечами:

Мико:Грэй, помимо идентификации, я получила приказ на передачу полного пакета мнемонической информации. Игнорировать его нельзя. Хоть это и эфемер, у него временный статус гранд-легата. Прометей встроил в него набор нейропломб, действующий по такому же принципу, как наш. Единственное различие – наши закладки ставила более поздняя версия Прометея на Черной Луне.

– Ты – это я в прошлом? Мико говорит, что…

– Мико нужно верить, – опять прервал меня Прометей. Особым терпением он, как видно, не отличался. – Да. Я эфемер Прометея. Твоей прошлой инкарнации.

Эфемер. Одна из вершин слияния Азур и человеческих технологий, доступная только избранным. А-конструкт, имеющий вид и свойства настоящего материального тела. Люди Утопии умели придавать голографическим изображениям физические параметры – вес, плотность, температуру, а Техноманты пошли дальше, наделив овеществленные голограммы слепком собственного разума. У эфемеров не имелось анимы и А-способностей, они не обладали свободой воли в полном смысле этого слова, но при этом могли действовать самостоятельно. Обретший материальность цифровой призрак, питаемый некоей проекцией Источника со вложенным азур-резервом. Я впервые сталкивался с подобным созданием.

– С трудом понимаю, как это возможно, – признался я. – Ты осознаешь, что ты… эфемер?

– Прометей создал и оставил меня здесь много лет назад, перед отбытием на Черную Луну. Я обладаю самосознанием и памятью, но отдаю себе отчет в том, что я не живой человек, не настоящий Инкарнатор, а копия, созданная для выполнения определенной функции.

Он отвечал спокойно и размеренно, и эти слова означали, что мой визави ничего не может знать о событиях на Черной Луне, о войне Одержимых и обстоятельствах моего возвращения на Землю. Вернее, он уже знает – из данных, полученных от Мико, но не более, чем известно мне. Он просидел все это время здесь, выполняя приказ Прометея, точно так же, как еще один двойник находился в Городе. Весьма вероятно, существовали и другие эфемеры, оставленные моим предшественником, – эту версию требовалось тщательно отработать.

– И какова же твоя функция? – осторожно спросил я.

– Восстановление и охрана Звездного Выстрела. И еще – сохранение информации на случай, если настоящего Прометея обнулят или возьмут под контроль.

– То есть ты – это запасной вариант.

– Можно сказать и так, – кивнул Прометей.

– И что ты должен сделать?

– Это зависит от конкретных обстоятельств. Я не программа, Грэй. Я копия самосознания Прометея и могу самостоятельно принимать решения. Давай так – мы просто поболтаем, как два старых приятеля. Понимаю, ты в шоке от нашей встречи, но нам нельзя терять времени. Его у нас очень мало.

– Почему?

– Мое существование не бесконечно. Жизнь и энергию эфемеров поддерживает запас Азур, которую вложил создатель. Моя давно подошла к концу. Прометей не рассчитывал, что задержится почти на сотню лет. Мы разговариваем только потому, что я все эти годы находился в стазисе, ожидая, что кто-нибудь найдет Выстрел.

– Сколько у тебя осталось времени?

– Зависит от того, что придется делать, – ушел от ответа эфемер. – Возможно, пара суток, а может, всего несколько часов. Это не так много, поэтому давай не терять времени.

– Я могу как-то помочь? Продлить это время, поделиться Азур?

– Нет. Ты не Техномант и не обладаешь необходимыми А-способностями. Честно говоря, я виноват сам – очень много времени потратил, восстанавливая Звездный Выстрел. Хотя, может, и не зря, раз ты добрался сюда.

– Я так и думал. Звездный Выстрел построил именно ты?

– Да. Это было моей основной задачей. Конструктив и невоспроизводимые элементы восстановил настоящий Прометей, – он кивнул на мою Десницу. – От орбитала ведь мало что сохранилось при падении. Я продолжил работу и почти завершил начатое. Собственно, для этого я и был создан, мало кто справился бы с подобной задачей.

– И на это, видимо, ушли колоссальные ресурсы, – сказал я, окинув взглядом обводы командной рубки. – Но зачем? В чем предназначение Звездного Выстрела?

– Когда Искандер нашел обломки орбитала во льдах Фиордаса, это было задолго до нашествия Ши и Красной Битвы, мы задумались, как можно его использовать, – ответил Прометей, не сводя с меня изучающего взгляда. – Изначально мы строили Звездный Выстрел для того, чтобы уничтожить Звезду.

– Звезду? – я был неприятно поражен, потому что не ожидал такого ответа. – Но зачем?!

– Ты уже знаешь о гранд-координаторе. Он контролировал систему Стеллара и держал руку на нашем горле, – спокойно произнес эфемер. – Мы хотели освободиться от его власти. Звезда отлично защищена от внешнего и внутреннего нападения, других вариантов тогда не было. После ее ликвидации Звездный Выстрел использовался бы как средство противокосмической обороны – для уничтожения крупных Осколков, а также нанесения суборбитальных ударов по всей территории планеты. Это оружие, от которого невозможно защититься.

– Сейчас Звездный Выстрел полностью функционирует?

– Нет. Проблема заключается в А-реакторе. Это самая сложная и самая ценная часть Звезды, фактически – ее сердце. При падении он был серьезно поврежден, однако нам удалось раздобыть нужные Схемы. Но ресурсов для активации уже не хватило, полное восстановление целостности и запуск требуют огромного количества брахма-частиц. Как я понимаю, Грэй, – эфемер хищно улыбнулся, и выражение его лица мне не понравилось, – теперь оно у нас есть.

– Возможно, – без улыбки ответил я, – но я хотел бы для начала получить ответы на другие вопросы. Ты все время говоришь «мы». Значит, были и другие, посвященные в секретные планы Прометея. Кто они?

– Долгая история, Грэй, – вздохнул эфемер, откидываясь в кресле и очень знакомо закладывая руки за голову. – Попробую изложить ее вкратце, без подробностей. Тебе уже известно, что мы были эмиссарами Звезды, посланными с разными заданиями. Моей основной задачей стало объединение лояльных Инкарнаторов под звездой Стеллара. Создание Первого Легиона. А затем – ликвидация Тревог и воссоздание охвата системы Стеллара. По задумке создателей «Инкарнации» она должна была транслироваться через Звезды и спутниковую ретрансляционную сеть. Но в результате Импакта спутники полностью вышли из строя, орбита Земли оказалась заполнена мелкими осколками Черной Луны и космическим мусором, восстановить связь не представлялось возможным. Мы планировали восстановить охват с помощью защищенных Монолитов, которые одновременно служили ретрансляторами, аванпостами, распространяющими влияние Первого Легиона, и пунктами транслокации в Город. План казался простым и надежным, и какое-то время была надежда, что он принесет нам победу. Но чем дальше шли годы, тем яснее становилось, что это бессмысленная трата сил и ресурсов. Система Стеллара, и так-то несовершенная, начала давать критические сбои. Ренегатов и отступников, жаждавших власти, оказалось гораздо больше, чем лояльных системе Инкарнаторов. Мы научились с ними бороться, однако страшнее было то, что начали уходить лучшие и верные. Бессмертие, неуязвимость и чуждые Геномы просто сводили Инков с ума. Так появились правило трех эволюций и заповедь «всегда оставайся человеком». Но они тоже не помогли, люди продолжали перегорать. В тлен, в золу, они искали смерти и находили ее. Система Стеллара сжигала нас, одного за другим, Узор Бина Ши на длинной дистанции оказался губителен для людей. По некоторым прогнозам, Первый Легион потерял бы половину своего состава из-за подобных потерь, не начни мы операцию на Черной Луне. Пока есть источник А-энергии, пока на Земле есть Азур, здесь ничего не закончится. Попытки запуска остальных проектов тоже не дали ожидаемого результата. Водные Города просуществовали всего столетие, корабли-колонизаторы «Космо» так и не вернулись на Землю, про «Аврору» ты знаешь сам…

– Это я уже слышал. То же самое говорил гранд-координатор, – я рискнул направить беседу в нужное русло. – Что насчет него?

– Гранд-координатор? Мы, эмиссары Звезды, скоро начали понимать, что собой представляет собой командор Звезды. Понимали, что мы для него, как и прочие Инки, всего лишь инструмент. Все бессмертные меняются, и гранд-координатор – не исключение. Когда он подставил Искандера, единственного, кто пытался возражать, и закрыл нам доступ на Звезду, опасаясь предательства, все стало кристально ясно. На Земле ведь нашлись другие выжившие из первых Инков, открылось кое-что из его прошлого, из его мотивов, и мы приняли решение организовать нечто вроде оппозиции. Правда, к тому времени большинство эмиссаров уже погибло или пропало, так что после гибели Искандера фактически тайное общество состояло из меня, Сумрака и Авроры. Были еще Мигель и наши ученики. Но они не были посвящены во все детали.

– Заговор?

– Да. Сумрак был из первых, как сам гранд-координатор. Он участвовал в разработке когиторов и научил нас обходить контроль, пользоваться нейропломбами и стирать себе кратковременную память.

– Гранд-координатор знал о Сумраке?

– Нет. Он никогда не регистрировался в системе Стеллара. Сумрак был нашим флеш-роялем.

– Чем?

– Козырной картой. Аврора была его дочерью. Они имели доступ к базам проекта «Аврора», что давало нам шанс на воспроизводство «живой материи». К сожалению, в Первом Легионе имелись глаза и уши Звезды, поэтому мы не могли вести многие операции открыто. Тот комплекс с Праймом, что вы захватили, они оставили на десерт, сначала выгребая более доступные хранилища. «Живая материя» всегда была в дефиците. А потом… пришло время отправляться на Черную Луну.

– Из разговора с гранд-координатором я понял, что для Первого Легиона это был план без возврата. Прометей получил задание заложить тектонические абсолют-заряды и взорвать планетоид, что вызывало бы новый Импакт. Почему вы на это пошли?

– А у нас не имелось никакого выбора. Во-первых, поджимало время, наши ряды начинали таять. Во-вторых, гранд-координатор настаивал. Он ведь тоже далеко не дурак и прекрасно понимал, к чему все движется. А в-третьих, по многим пунктам – например, безусловное уничтожение Черной Луны – наши планы совпадали, а без поддержки Звезды провести эту операцию было бы невозможно. В тот момент мы находились на пике перед неминуемым спадом.

– Какова же была ваша цель?

Эфемер немного грустно улыбнулся, словно я спросил несусветную чушь:

– Нам был нужен мир. И желательно – весь. Я не шучу – речь ведь шла не только о выживании Инков или нас лично, но и миллионов людей, которые нам доверились. Гранд-координатор готовил перезагрузку, мы не могли этого допустить. После Красной Битвы и появления Супермонады у нас оформился конкретный план.

– Вы хотели использовать земных Бина Ши в борьбе с Тварями Черной Луны?

– Ты мыслишь в правильном направлении, хоть и медленно. В одиночку люди, да и Инкарнаторы, ничего не значат в этой игре. Но нам повезло, у нас появился шанс. Да, ксеносы. Бина Ши. Это фактор, который способен уничтожить человечество на Земле. Но в то же самое время Бина Ши – это единственный фактор, который может принести победу в противостоянии с Черной Луной и угрозой Шарда. Искандер изучал Бина Ши, а София была его спутницей. Они сумели очистить от Тьмы часть особей Роя, но без Матери или Ядра Рой был обречен на деградацию и вымирание. Супермонада приняла решение стать Синей Птицей – звеном между нами и Бина Ши. Она дала надежду Рою и надежду человечеству.

– Но само существование Софии и Синей Птицы держалось от всех в тайне?

– Если бы об этом узнал гранд-координатор, то захотел бы использовать Рой в своих целях, – ответил Прометей. – В итоге это привело бы к моей смерти, падению Города и гибели большей части человечества. Потому что Ши нужен Стеллар – ты уже знаешь это. А гранд-координатор никогда бы не пошел на то, чтобы утратить контроль над системой инкарнации. Время Роя Софии еще не подошло, она должна была сыграть свою роль на заключительном этапе, когда мы, наконец, сбросим ярмо Звезды.

– И в чем тогда заключался ваш план на Черной Луне?

– Высадка и действия Первого Легиона – по большому счету прикрытие настоящих операций, которые мы планировали там провести. Первую из них осуществляла группа Сумрака. Исследование ксеноцита было табуировано системой Стеллара, потому что Тьма – одна из форм онтоприона, образующая азур-связи иерархии Шарда. Альтернативный Узор, о котором говорила София. Сумрак утверждал, что Тьма и созданная учеными Утопии брахма-материя фактически являются одним и тем же, только брахма – нейтральна, а Тьма – управляется алгоритмами Шарда. Он говорил, что на ее основе можно создать аналог системы Стеллара, если расшифровать и понять симуляционные протоколы эффекторов Шарда. Успех этой операции выводил всех Инкарнаторов из системы Стеллара и, соответственно, избавлял от контроля Звезды.

– Создание Умбры, – произнес я. – Что же, Сумрак достиг своей цели…

– Да. Поэтому эфемера, который остался в Городе, и всех Одержимых немедленно уничтожили, – скрипнул зубами мой собеседник. – Эта тварь на Звезде пошла на убийство сотен тысяч, лишь бы остаться у руля! Я до сих пор не могу поверить, Грэй, что все обернулось так. Все мои друзья мертвы, остальных объявили вне закона, гражданская война уничтожила Первый Легион! Если бы я…

Он сжал хрустнувшие подлокотники кресла и на мгновение стал страшен. Я понял, почему его опасался гранд-координатор и почему за ним шел Первый Легион. Этот Инкарнатор со стороны казался достойным и мудрым собеседником, но внутри чувствовался несгибаемый стержень из Синей Стали, и он в одно мгновение мог превратиться в опаснейшего хищника, беспощадного к врагам.

– Прошлого не изменишь, – произнес я. – Как я понимаю, на Черной Луне все пошло не по вашему сценарию?

– Откуда я знаю, что там произошло? Я не закончил рассказ – существовал и второй план. Мой. Мы знали, что у Луны есть управляющий центр. Ядро. Нечто вроде Стеллара, только более грандиозное. Мы хотели добраться до него. И попробовать очистить от Тьмы. И само Ядро, и защищающих его зараженных Бина Ши.

– Очистить от Тьмы? Но как?!

– Как? Разве ты еще не понял? – во взгляде эфемера промелькнула тень удивления. – Искандер уже сделал это однажды, а я повторил во время Красной Битвы. Ты должен догадаться.

– Дар Даат, – медленно произнес я. – Так вот зачем он был тебе нужен.

Прометей кивнул, но вновь стал мрачен, на его лицо набежала тень.

– Даат, – повторил он, – Червь из Разлома. Я расскажу тебе, почему его нужно уничтожить.