Текст книги "К суду истории. О Сталине и сталинизме"

Известно, что победа досталась Советскому Союзу ценою 20 миллионов жизней (а, вероятнее, даже 25 – 30 миллионов). Не менее 10 миллионов человек вернулись с войны инвалидами. В 1940 году население СССР составляло 194,1 миллиона человек. В 1950 году, несмотря на рекордную рождаемость 1946 – 1949 гг., население СССР составляло только 178,5 миллиона человек[761]761
  Коммунист. 1972, № 8. С. 41.


[Закрыть]. Советский Союз потерял в войне около 30% всего национального богатства страны, накопленного веками[762]762
  Там же. №17. С. 18.


[Закрыть]. Наша страна победила отнюдь не малой кровью, и почти все главные сражения Отечественной войны нам пришлось вести на своей территории. Между тем потери Германии на всех фронтах и в гражданском населении составили 7 миллионов человек. Этих цифр нельзя не учитывать, говоря о роли Сталина в годы Второй мировой войны.

Нельзя не сказать здесь и о репрессиях и беззакониях, продолжавшихся в нашей стране и в годы войны. Первая крупная волна репрессий прокатилась в самые первые дни войны. Арестовывали советских граждан, у которых в паспорте в графе «национальность» стояло слово «немец». Известно, что ремесленники и крестьяне из Германии приезжали жить и работать в Россию с давних времен. В Москве и некоторых других городах были немецкие слободы, особые районы города с немецким населением. Петр I приглашал в страну из Германии многих ученых и мастеров. Значительное число дворянских семей и родов также имело немецкое происхождение. Русские цари и царицы еще с 18 века поощряли немецких переселенцев, создававших свои поселения на Украине, в Крыму, на Северном Кавказе, Закавказье. Большая территория за Волгой в районах бывшей Саратовской и Самарской губерний была передана Екатериной II для немецкой колонизации. За 100 лет – с 1764 по 1864 гг. – здесь было создано 190 крупных поселений немецких колонистов. Проживавшие в России немцы становились русскими подданными, с 1874 года немецкие поселенцы привлекались к воинской повинности. Во время Первой мировой войны в русской армии было немало солдат, офицеров и даже генералов немецкой национальности. После Октябрьской революции большая часть российских немцев поддержала Советскую власть. Во время Гражданской войны в Красной Армии было создано три отдельных немецких полка, в том числе Первый кавалерийский полк в Первой конной армии. В конце 1918 года Ленин подписал декрет об образовании автономной области немцев Поволжья, которая в 1924 году была преобразована в автономную республику. В 1941 году здесь проживало около 400 тысяч немцев. Не было никакого сомнения в полной лояльности советских немцев, почти все они принадлежали к числу активных антифашистов и выражали желание и готовность принять участие в войне против гитлеровцев. Однако Сталин принял иное решение. С первых же дней войны начались аресты рабочих и служащих немецкой национальности, все немцы были удалены с военной службы. В августе 1941 года Республика немцев Поволжья была ликвидирована, и сотни тысяч немцев Поволжья в течение двух месяцев были высланы в отдаленные районы Казахстана и Сибири. Одновременно ликвидировались все немецкие поселения и колонии на Украине, в Крыму, на Кубани и в Закавказье. Выселяемых размещали на востоке страны в спецпоселениях, как это в 1930 – 1932 гг. делали с «кулаками» и «подкулачниками». Общее число советских немцев, пострадавших от этих незаконных репрессий, превышало 1,5 миллиона человек.

Из Карелии были выселены или арестованы десятки тысяч лиц финской национальности. Из районов Дальнего Востока были выселены на запад около 300 тысяч корейцев. Из Закавказья выселялись курды, греки, месхи (грузины-мусульмане) ихемшилы (армяне-мусульмане).

В 1943 – 1944 годах по решению Государственного Комитета Обороны СССР началась новая волна выселений некоторых народностей Поволжья и Северного Кавказа. В Сибирь и Северный Казахстан были выселены калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы. Их национальная автономия ликвидировалась, их имущество конфисковывалось.

Один из моих друзей, М. Н. Авербах, отдыхая в августе 1949 года в санатории «Армхи» в горах Чечено-Ингушетии (в то время этот район был присоединен к Грузии), обратил внимание на расположенный по склону горы Столовой совершенно безлюдный и полуразрушенный аул, в котором не было ни одного жителя. Через несколько дней, познакомившись с отдыхавшим в этом же санатории полковником милиции из Свердловска, мой друг выслушал и записал следующий откровенный рассказ: «Нас собрали в кабинете Берии в конце июля 1943 года. Подчеркнув абсолютную секретность совещания, нам рассказали о готовящейся операции и сформулировали конкретные задания. Каждый из нас в форме армейского командира должен был вместе с воинской частью расположиться вблизи заранее намеченного и указанного нам аула. Мы должны были установить дружеские отношения с жителями аула, задабривая их лестью и подарками, войти в близкие отношения с влиятельными лицами аула, проявляя подчеркнутое уважение к их обычаям, образу жизни, стать, короче говоря, им кунаками и дать возможность привыкнуть к стоящим рядом красноармейцам. Чеченцы в большинстве своем хорошо понимали по-русски, но нам тем не менее преподали основы их языка и рассказали об их обычаях, привычках и т. д. Все они были мусульманами, у них сохранилось многоженство, и женщины были поэтому неактивной, недеятельной средой. За полгода, которые мы, офицеры, должны были прожить среди них, мы должны были хорошо их изучить и тайно от них составить точные посемейные списки, узнав, где находятся отсутствующие члены семьи, и подготовить обстановку для торжественного празднования очередного Дня Красной Армии, на которое пригласить всех мужчин данного аула. Мы говорили, что в этот день будут отмечаться великие заслуги чеченского народа в борьбе с немецкими захватчиками, будут раздаваться награды, грамоты Верховного командования и т. д. Выполняя это задание, мы прожили в аулах, а я как раз в том, который мы с вами видим отсюда, полгода, подготовили и торжество в День Красной Армии. 23 февраля 1944 г. в 8 часов утра собрались на торжественное заседание. Выбрали президиум, в который вошли ничего не подозревающие представители местных Советов, начальники районных отделов НКВД и вся местная знать, выбрали в почетный президиум все Политбюро во главе с товарищем Сталиным. Председательствовал на собрании представитель армии, т. е. я. Приступили к речам, к наградам, к выступлению участников войны; на собрании были, естественно, только мужчины, ведь дело происходило в мусульманской Чечне.

Ровно в 10 часов я поднялся, достал из бокового кармана кителя запечатанный конверт, сломал сургучные печати и, объявив, что прочту Указ Президиума Верховного Совета СССР, прочел его ошеломленному собранию. В указе говорилось, что чеченцы и ингуши изменили во время войны Родине, помогали фашистам и т. д., а посему подлежат высылке.

– Сопротивление и попытки к бегству бесполезны, – добавил я, – здание клуба окружено, – и, обратившись к сидевшему рядом со мной начальнику НКВД и его заместителю, приказал: – Именем партии! Оружие на стол!

В зале поднялась невообразимая кутерьма. Люди бросились к дверям, к окнам, но натолкнулись на выставленные вперед пулеметы и автоматы. За время торжественного заседания воинская часть окружила клуб несколькими рядами сплошного оцепления. И представьте себе, никакого действенного сопротивления мы не встретили, хотя все присутствующие, одетые по-праздничному, имели при себе кинжалы. Мы очень легко обезоружили всех и небольшими группами, под усиленным конвоем повели на ближайшую железнодорожную станцию, где заблаговременно были приготовлены эшелоны товарных вагонов, оборудованных для перевозки этапов.

А в то время, как мы управлялись с мужчинами, другие люди брали и уводили оставшихся без руководства женщин и детей. Их тоже грузили, но не на той же, что мужчин, станции, в товарные вагоны и отправляли эшелон за эшелоном – в Казахстан. Некоторые женщины оказали сопротивление. Они не давали к себе прикоснуться. Одна метнула кинжал и убила одного из солдат, в двух других случаях солдаты были ранены. После того, как увели людей, согнали и увезли заранее переписанный скот и вещи».

В Чечено-Ингушетии этой жестокой операцией руководил генерал НКВД И. Серов, а общее руководство по всему Кавказу осуществлял сам Л. Берия. В мае 1944 года вскоре после освобождения Крыма от немецкой оккупации была предпринята такая же грандиозная по масштабам карательная операция и в Крыму. В течение трех дней с 17 по 19 мая из Крыма было депортировано все татарское население. Им дали на сборы всего полчаса и разрешили взять с собой лишь то, что можно было унести в руках. А иногда не разрешали и этого. Крымских татар выселяли в Среднюю Азию, а также в Казахстан и на Урал.

В переполненных товарных вагонах женщин, детей, стариков везли неделями на Восток. Десятки тысяч людей гибли в дороге от голода, жажды и болезней. Автору данной книги пришлось случайно видеть в Тбилиси эшелон с выселяемыми из Грузии кочевниками-курдами. Грязные товарные вагоны были почти до отказа набиты женщинами и детьми, большинство из них причитали и плакали. Крымская татарка Тензила Ибрагимова писала в одном из своих заявлений: «Нас выселили из Фрейдорфского района из деревни Аджиатман 18 мая 1944 года. Выселение происходило очень жестоко. В три часа утра, когда дети еще спали, вошли солдаты и потребовали, чтобы мы за пять минут собрались и вышли из дома. Нам не разрешали брать с собой ни вещи, ни продукты. С нами так грубо обращались, что мы думали, что нас на расстрел ведут. Выгнав из деревни, нас продержали голодными целые сутки; голодали, но из дома ничего не разрешили брать. Стоял сплошной плач голодных детей. Муж сражался на фронте. Я была с тремя детьми. Наконец-то нас погрузили в автомашины и повезли в Евпаторию. А оттуда погрузили в товарные вагоны, битком набитые, как скот. Везли нас 24 дня в Самаркандскую область, на станцию Зербулак, оттуда вывезли в Хатырчинский район, в колхоз "Правда"…»[763]763
  Из «Обращения крымско-татарского народа к XXIII съезду КПСС». (Из архива автора.)


[Закрыть]

Из-за бесчеловечных условий этапа погибли десятки тысяч людей. Еще сотни тысяч погибли от голода и болезней, оказавшись в условиях войны в малонаселенных и необжитых районах Казахстана, Средней Азии, Урала и Сибири. Так, например, крымские татары потеряли около 50% численности своего народа, в основном стариков и детей. «Из нашей деревни, – свидетельствовала та же Т. Ибрагимова, – вывезли 30 семей, из которых осталось в живых неполных 5 семей… Моя племянница с восемью детьми была выслана с нами, а муж ее с первых дней войны в Советской Армии, там и погиб. А его семья погибла в Узбекистане голодной смертью. Только одна девочка по имени Пэра осталась в живых, но от перенесенного ужаса и голода стала калекой… Наши мужья были на фронте, и некому было хоронить умерших, и часто трупы лежали несколько суток там, где были живые»[764]764
  Там же.


[Закрыть].

Трудно подсчитать общее число жертв этих «наказаний народов». Можно предположить, что общее число выселенных в годы войны по национальному признаку людей составляло 4 – 5 миллионов человек, из которых не менее трети погибло во время ссылки и этапов. Представители всех перечисленных выше народностей изгонялись из действующей армии, несмотря на награды и заслуги. Многие из этих солдат и офицеров работали сначала в строительных батальонах, а затем и их высылали на восток и юг – к их семьям[765]765
  Более подробное описание трагедии крымских татар и других выселенных народов см.: Некрич А. Наказанные народы. Нью-Йорк: Хроника, 1978.


[Закрыть].

Выселенные народы располагались в новых для них районах чаще всего не компактными группами, а в разных областях, далеко друг от друга. Национальные театры, издательства, национальные газеты, книги, школы ликвидировались. Нормальная национальная жизнь и культура разрушались, и была создана угроза полного исчезновения этих народностей с их обычаями и языком. В местах ссылки они были лишены элементарных прав, в спецпоселениях был введен жестокий комендантский режим с обязательной двухразовой подпиской в месяц всего взрослого населения, включая и воинов, вернувшихся из Советской Армии, а также коммунистов, которым (еще один парадокс сталинских времен) сохранили партийные билеты, если не было повода исключить их из партии. Выезжая на партийную конференцию или собрание, член партии должен был получить разрешение у коменданта спецпоселения.

По существу это был геноцид, который помимо ничем не восполнимых потерь в людях, а также огромного морального и политического ущерба, последствия которого ощущаются во многих регионах нашей страны до сих пор, нанес огромный экономический ущерб тем районам страны, где проживали ранее опальные народы.

Известно, что поводом для наказания целых народов послужила измена отдельных групп чеченцев, татар, калмыков, карачаевцев и др. в годы немецкой оккупации. Но это фальшивый повод. Немецкие оккупанты находили изменников в среде любого временно порабощенного ими народа. На стороне фашистской Германии воевали несколько полков и дивизий белоказаков, часть из которых формировалась среди эмигрантов, но большая часть – из жителей Дона и Кубани. Значительные территории нашей страны, оккупированные гитлеровцами в 1941 – 1942 гг., управлялись не только немецкой администрацией. Из числа русских, украинцев и белорусов формировались кадры «бургомистров», их заместителей и аппарата. Создавалась местная полиция, «отряды самообороны», группы «добровольцев» для обслуживания тылов немецкой армии. С отрядами партизан на Украине вели борьбу не только немецкие формирования, но и отряды бендеровцев и мельниковцев, полицейские из числа украинских националистов входили в охрану концлагерей, принимали участие в массовых расстрелах и уничтожении еврейского населения. В крупных городах выходили под немецким контролем газеты на русском, украинском и белорусском языках. А. Некрич пишет в своей книге: «Казацкие формирования были включены в состав вермахта. Летом 1942 года при генштабе сухопутных сил германской армии был создан специальный отдел, занимающийся формированием военных и вспомогательно-полицейских сил из числа советских граждан. К началу 1943 года они насчитывали 176 батальонов и 38 рот, общей численностью в 130 – 150 тысяч человек. Подавляющее большинство из них образовало т. н. Русскую Освободительную Армию (РОА) под командованием бывшего генерал-лейтенанта Красной Армии Власова. К концу войны РОА насчитывала до 300 тысяч человек. Военные формирования вермахта из числа нерусских народов достигли к концу войны до 700 тысяч. Таким образом, общее число бывших советских граждан, выступивших с оружием в руках на стороне врага, составило около 1 миллиона человек. Однако сколько из них действительно воевало на стороне Германии, еще остается выяснить. Многие эти формирования вообще в боевых операциях не участвовали… Среди военных частей «восточных народов» были легионы и батальоны туркестанские (т. е. состоявшие из выходцев из Средней Азии), грузинские, армянские, тюркские, волжских татар, крымских татар, горские (т. е. сформированные из северокавказцев), калмыцкие и др. Но разве можно поставить знак равенства между легионерами и населением той республики, откуда они были родом? Конечно, нет. Те, кто поднял оружие на свою Родину, те, кто выступил в одном строю с гитлеровцами, поставили себя как бы вне общества»[766]766
  Некрич А. Наказанные народы. Нью-Йорк: Хроника, 1978. С. 10 – 11.


[Закрыть].

К перечисленным А. Некричем военным формированиям, воевавшим на стороне врага, можно прибавить дивизию СС «Галичина», отряды латышских, литовских и эстонских националистов и некоторые другие.

Мы приводим этот не слишком лестный для сталинского режима перечень только для того, чтобы отметить отсутствие каких бы то ни было оснований выделять по этому признаку только отдельные из народностей нашей страны, подвергать их какой-либо дискриминации, а тем более жестоким репрессиям.

В западной печати обычно отмечают, что в годы войны Сталин проводил внутри страны сравнительно «мягкую» и примирительную политику, стремясь объединить вокруг партии и армии все силы. При этом ссылаются на многие чисто национальные лозунги защиты России от извечной немецкой экспансии, а также на примирение Сталина с православной церковью. В этих утверждениях есть доля истины. Действительно, в 1943 году были прекращены многие прежние гонения на церковь, были освобождены многие епископы и священники, были открыты сотни ранее закрытых церквей, образованы духовные училища, православная академия, образовано патриаршество и т. п. В армию призывались не только дети репрессированных коммунистов, но также молодежь из бывших кулацких семей, высланных в 1930 – 1932 гг. в Сибирь, на Урал и на Север и лишенных до начала войны свободы передвижения. Через секретные службы НКВД были установлены контакты с той частью русской эмиграции, которая выступала против Гитлера. Имеются свидетельства о том, что даже лидер кадетов Н. Милюков и генерал Деникин давали в годы войны полезную для СССР информацию. Подобные действия требовали, конечно, одобрения Сталина или проходили по его инициативе.

Но были у Сталина и другие «заслуги». К ним надо отнести не только выселение «опальных» народностей. И в годы войны лагеря советского «архипелага ГУЛаг» были переполнены заключенными, многие из которых просили направить их на фронт, но умирали от голода на Колыме, в Казахстане, Сибири, на Урале. Здесь были тысячи знающих командиров и комиссаров, умелых хозяйственных руководителей, которых охраняли военизированные подразделения НКВД общей численностью в несколько сот тысяч человек. И в годы войны в каждом небольшом городке или районе сохранялось управление НКВД, хотя для поддержания общественного порядка здесь было достаточно отделения милиции. Сталин вел войну с гитлеровской Германией, но он продолжал вести войну и со значительной частью советского народа. Нельзя не сказать также о репрессиях среди военачальников в годы войны. Уже в первые недели войны по приказу Сталина было арестовано немало ответственных военных работников в Москве и на фронтах. Среди других были арестованы и расстреляны командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, начальник штаба фронта генерал В. Е. Климовских, генерал П. А. Клич, был арестован также командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор С. И. Оборин. Эти военачальники, которые были позднее реабилитированы, обвинялись в неподготовленности к войне и поражениях на фронте. Сталин таким путем пытался свалить на других ответственность за свои собственные просчеты[767]767
  Краткая история Великой Отечественной войны. М., 1965. С. 68.


[Закрыть].

В начале войны Сталин отдавал распоряжения то об арестах, то об освобождении недавно арестованных людей. Мы уже писали о кратковременном аресте министра оборонной промышленности В. Л. Ванникова. Показательна в этом же отношении судьба заместителя министра авиационной промышленности В. П. Баландина. А. С. Яковлев писал в своих воспоминаниях: «Сталин молча прошел в кабинет, пригласив туда Шахурина, Дементьева, Жигарева, Петрова и меня… Не было уверенности, что защита Москвы с воздуха обеспечивается надежно. Забота о судьбе Москвы владела всеми.

…В кабинете Сталин несколько раз повторил, что людей нет, что некому поручить… людей не хватает. Когда Сталин заговорил о людях, Дементьев шепнул мне: – Давай попросим за Баландина. – Я кивнул ему, и мы воспользовались паузой в разговоре.

– Товарищ Сталин, вот уже больше месяца арестован наш замнаркома по двигателям Баландин. Мы не знаем, за что он сидит, но не представляем себе, чтобы он был врагом. Он нужен в наркомате, руководство двигателестроением очень ослаблено. Просим вас рассмотреть это дело, мы в нем не сомневаемся.

– Да, сидит уже дней сорок, а никаких показаний не дает. Может быть, за ним и нет ничего… Очень возможно… И так бывает… – ответил Сталин.

На другой день Василий Петрович Баландин, осунувшийся, остриженный наголо, уже занял свой кабинет в наркомате и продолжил работу…»[768]768
  Яковлев А. С. Цель жизни. М., 1966. С. 265.


[Закрыть]

Немало неоправданных репрессий и «чисток» проводилось в годы войны среди военнослужащих, вышедших из окружения. Значительными были репрессии органов «СМЕРШ» в действующих частях, а также в ближайшем тылу армии. Конечно, гестапо и немецкая разведка забрасывали в наши тылы немало шпионов, пытались склонить к измене многих советских людей. И все же отчеты органов «СМЕРШ», в которых говорится о больших количествах разоблаченных агентов, антисоветских элементов, предотвращенных заговорах, оставляют впечатление надуманности многих из этих «разоблачений».

Неоправданно жестокими были нередко не только действия органов «СМЕРШ», но и приговоры военных трибуналов различного ранга. Многих бойцов и командиров приговаривали к расстрелу по самым незначительным поводам. После катастрофы на Южном фронте летом 1942 года, когда по приказу Сталина были введены в армии заградительные отряды, Л. М. Каганович на совещании работников военных трибуналов, органов «СМЕРШ» и других заявлял: солдаты и командиры всех подразделений Советской Армии должны знать – если они идут вперед, их ждет награда или смерть, а если они идут назад – их ждет только смерть. Но именно рядовых солдат и боевых командиров меньше всего можно было бы упрекнуть в поражениях и отступлениях 1941 – 1942 гг. И в 1942 году сохранилась практика расстрела заключенных при отступлении. Так, в Ворошиловграде весной 1942 года по распоряжению члена Военной коллегии Верховного Суда СССР И. О. Матулевича в городских тюрьмах перед оставлением города были расстреляны почти все заключенные.

Были объявлены изменниками и многие генералы, погибшие в 1941 – 1942 гг. на поле боя. Одним из таких генералов, семьи которых были высланы из Москвы, был генерал-лейтенант В. Я. Качалов[769]769
  Огонек. 1964, № 47.


[Закрыть].

Проводились репрессии и в тылу. Так, например, за «пораженческие» настроения была арестована группа философов (Ф. А. Горохов, И. М. Кулагин и другие). Незадолго перед концом войны жестокой «чистке» подверглись некоторые наркоматы. Особенно много арестов было произведено с ведома Л. Кагановича в Наркомате путей сообщения 16 марта 1944 года. Все эти люди были в конце 50-х годов реабилитированы, но чаще всего посмертно.

Особо следует сказать о судьбе советских военнопленных. Точных данных на этот счет в советской печати никогда не приводилось. Можно с уверенностью сказать, что в 1941 году германские войска захватили не менее 3 – 4 миллионов советских военнопленных и около 1 миллиона в боях весной и летом 1942 года. Положение военнопленных было крайне тяжелым. Большая часть их погибла от голода и непосильного труда, огромное количество военнопленных просто расстреливалось. В западной литературе приводились данные о том, что до мая 1944 года в гитлеровских лагерях погибло 1 млн 981 тыс. советских военнопленных[770]770
  Alexander Dallin. German Rule in Russia 1941 – 1945: A Study of Ocupation Policies. N.-Y., 1957. P. 427.


[Закрыть]. Большая часть воинов Красной Армии, попавших в плен, сдалась врагу, лишь оказавшись в безвыходном положении: в окружении, без оружия, без боеприпасов, без пищи, будучи ранеными и т. п. При этом основная вина за поражения первого периода войны лежит, как мы уже убедились, на самом Сталине. Что касается тяжелого положения военнопленных в лагерях, то здесь главная ответственность лежит на Гитлере и гестапо. И тем не менее нельзя не сказать о несправедливом и жестоком отношении Сталина к советским военнопленным. Известно, что Советское правительство не подписало Гаагскую конвенцию о пленных. Из-за этого советским пленным не оказывалось никакой помощи через международный Красный Крест. Им не могли оказать помощи их родственники, которые даже не знали о судьбе близких, попавших в плен. Многие из пленных только потому и вступили в РОА, что надеялись таким образом остаться в живых и перебежать на сторону Советской Армии или партизан.

Известно, что в конце 1941 г. под Вязьмой попал в плен сын Сталина Яков Джугашвили. После разгрома немецких войск под Сталинградом Германия через посредников предложила обменять Якова на фельдмаршала Паулюса. Сталин отказался, и Яков погиб в плену в последние недели войны. «У меня нет пленного сына в Германии», – ответил Сталин, когда ему доложили о немецком предложении. В советском многосерийном кинофильме «Освобождение» Сталин произносит фразу «Я солдат на фельдмаршалов не меняю». Эта реплика – выдумка сценариста.

Когда кончилась война, в лагеря военнопленных, расположенные в зоне англо-американской администрации, приезжали специально офицеры, которые зачитывали пленным письма, где объявлялось, что пленные воины не будут преследоваться на родине. Это обещание не было выполнено. Сразу после войны бывшие военнопленные, особенно офицеры, подверглись репрессиям. На пленных смотрели как на изменников Родины. В концлагерях рядом с настоящими изменниками оказалось немало героев войны, защитников Одессы, Севастополя, Бреста, партизан, мучеников и борцов Майданека, Освенцима, Дахау, Маутхаузена и других гитлеровских лагерей. Типична в этом отношении судьба танкиста Н. С. Ткачука, рассказанная писателем С. С. Смирновым. Майор Ткачук был тяжело ранен под Дорогобужем во время атаки на прорыв. Его спрятали колхозники. Едва поправившись, Ткачук стал пробираться на восток, но был схвачен гитлеровцами и помещен в лагерь. Третий его побег во Франции был неудачен, и Ткачук вместе с французскими партизанами два года воевал с гитлеровцами. В январе 1945 года он опять попал в плен, но был освобожден английскими войсками. Он попросил сшить себе советскую военную форму и еще несколько месяцев смело воевал с немцами. А вернувшись на родину, Ткачук после года, проведенного в «фильтрационном лагере», был осужден на длительный срок заключения[771]771
  Правда. 1964, 5 апр.


[Закрыть]. Такой же трудной была судьба трех пленных летчиков – А. Карапетяна, П. Чкуасели и В. Москальца, которые сумели захватить летом 1944 года немецкий самолет и бежали на партизанскую базу в Налубокской пуще в Белоруссии. После освобождения Белоруссии эти герои были схвачены и осуждены на 10 лет заключения[772]772
  Известия. 1964, 9 июля.


[Закрыть].

После освобождения из плена были арестованы почти все оставшиеся в живых защитники Брестской крепости, в том числе и руководитель этой героической обороны майор П. М. Гаврилов. И подобных примеров бессмысленной жестокости можно привести тысячи. Даже выдающийся татарский поэт Муса Джалиль, убитый в плену гитлеровцами, был объявлен при Сталине «врагом народа».