Текст книги "Заветное желание"

13

Ростислав, мучимый бессонницей, сидел у бокового окна, наблюдая за Каенором с невиданной высоты. Создавалось впечатление, что этот мир действительно был плоским: насколько хватало глаз, простирался сплошной океан облаков Великой Бездны, а на их фоне чернели точки парящих на одной высоте островов и скал. Мысли о Лии гнали сон, хотя тело и устало уже довольно сильно. В прошлую ночь было то же самое, и только к рассвету пришло блаженное забытье примерно на час.

Всадники у поводьев работали посменно, и Ростислав удивлялся, как этих синекожих людей хватало на шестнадцатичасовое стояние на одном месте. Сам Ростислав даже сейчас не решился бы простоять столько времени.

Он любовался Мингарой – сильной, красивой, со спины вообще выглядевшей как человек. Она ничем бы не отличалась, если б только не темно-синяя кожа, которая вовсе не уродовала, а, наоборот, придавала какой-то неуловимый шарм.

Ростислав вздохнул и снова посмотрел на небо. Внизу медленно тянулась через небосвод белая полоса: кто-то летел по Небесной Тропе. Ростислав знал, как это выглядит со стороны: словно след от реактивного двигателя, но при этом шлейф еще и мерцал волшебным светом. Юноша потянулся туда сознанием при помощи Мирласа и своей магии и услышал радостный отклик:

«Ростик! Это я, Лия. Где ты?»

– Снижаемся! – закричал Ростислав не своим голосом. – Там Лия внизу!

– Что? – Мингара обернулась. – Откуда ты знаешь?

– Долго объяснять, давай вниз! – Ростислав вскочил и подбежал к лобовому стеклу. – Отсюда не видно, но я точно знаю!

– Ну хорошо… – Мингара кивнула напарнику и чуть отпустила поводья одновременно с ним.

Тригга, выдохнув облако пара, чуть сложила крылья, уменьшая несущую плоскость, и стала медленно опускаться к бескрайнему белому полю облаков. Ростислав за время снижения вкратце обрисовал ситуацию Всадникам и проснувшемуся от возни Грэгу.

– Тем лучше, – сказал на это шакмар. – Можно не лететь в пекло.

– Всё равно, – сказал Ростислав, – Шакмария еще в большой опасности, и, пока жив архидемон, мы ничего не сможем сделать… вернее, твой Учитель не сможет, пока мы не подавим магию Аргаррона.

Лию, которая сошла с Тропы и кружила внизу, они подобрали спустя десять минут. Ростислав едва успел обнять любимую и расцеловать, как вокруг вспыхнул десяток порталов. Из них почти сразу вылетела стая вооруженных гарров, которая начала кружить вокруг тригги.

Воздух наполнился хлопаньем крыльев и хриплыми криками вражеских солдат, тригга тревожно заревела. Ростислав выхватил меч Огнекрылого и загородил Лию собой. Мингара схватилась за талисман, вспыхнувший голубоватым пламенем, и отпрыгнула в глубь кабины.

– Сдавайтесь! – прорычал один из гарров, латы которого были украшены золотом и драгоценностями. – У вас нет шансов!

«Ростислав, ты готов?» – спросил Мирлас.

«Готов», – отозвался юноша, расправляя крылья.

В следующий миг он прянул вверх, сжимая в руке сияющий меч. Волшебное лезвие прочертило в воздухе полукруг – и первый гарр полетел вниз, разрубленный пополам, еще несколько исчезли во вспышках яркого белого света, сорвавшегося с рук Лии.

– Убить всех! – прорычал командир гарров, и в следующий миг стая бросилась на триггу, которая продолжала размеренно махать крыльями.

Ростислав срубил мечом еще двоих противников, которые полезли было врукопашную, с растительной брони сорвались ядовитые шипы и воткнулись еще в десяток, точно попав в сочленения брони или в глаза. Гарры с воплями посыпались вниз, а некоторые занялись триггой, начав рубить стены кабины, в которую один из Всадников уволок Лию. Гарры едва успели повредить стены в нескольких местах, как окна открылись и из них ударили лучи разящего света и веера огненных стрел – за дело всерьез взялись Грэг и Лия.

Неосторожный гарр попался в пасть тригге, которая, не мудрствуя лукаво, прожевала его вместе с доспехами и проглотила. Гарры напали и на нее, но она просто закрыла глаза и флегматично продолжала лететь – броня двухголового ящера была гораздо прочнее, чем оружие гарров.

В кабину ударило несколько молний – у некоторых пехотинцев с собой были жезлы. Орудия, к которым встали Всадники, дохнули паром и огрызнулись горящими стрелами, оставляющими за собой дымные следы. Гарры прыснули в стороны, но не особенно далеко. Быстро перегруппировались и ринулись в новую атаку.

Укрепленная кабина, безусловно, увеличивала долю потерь атакующих, но Всадников было только трое, и вскоре одного из них гарры вытащили из кабины через прорубленную брешь, перерезав ему горло. К темной крови гарров прибавилась яркая кровь Всадника, который с криком умер на лезвиях вражеских мечей.

Второму защитнику бросили в турель рунную бомбу, в результате чего весь верхний ярус кабины оказался взорван. Мингара, которая была занята управлением, находилась на нижнем уровне, там же держали окна Лия и Грэг. Причем первая вскоре переключилась на поддержание щита, а Грэг сосредоточился на стрельбе.

Ростислав несся сквозь мешающих друг другу гарров, сея смерть мечом и магией. Мирлас не отставал, мгновенно выращивая на его теле ядовитые шипы и ловко отстреливая ими врагов. В магический щит Избранника несколько раз ударяли молнии, но защита держала крепко, а волшебный меч ткал в воздухе узоры смерти. Ростислав потерял чувство времени, видя перед собой только оскаленные морды гарров, слыша хлопанье их крыльев и звон оружия, пронзительные крики раненых и умирающих.

«Рази, Огнекрылый, – думал он. – Настанет час, и ты снова поразишь Аргаррона…»

Рубин на рукояти меча полыхал, а лезвие оставляло за собой сверкающий шлейф. Ростислав чувствовал, что его разум снова уходит на второй план, и изо всех сил потянул сознание обратно. Ему вовсе не хотелось снова выпасть из своего тела и стать аватаром Ауррина. Его сознание словно подхватила сильная дружеская рука и вернула на место, отогнав застлавший глаза свет.

«Не уходи, Избранник, – сказал Мирлас. – Ты отмечен Ауррином, и в тебе теперь всегда будет пробуждаться аватар, но ты не должен терять себя, иначе погибнешь в этом мире».

Ростислав не ответил, отражая атаку очередной группы гарров. Вдруг чуть ниже него раздался взрыв, а затем полный боли и ярости рев. Когда тригга раскрыла одну из пастей, чтобы ухватить какого-то гарра, другой солдат ловко бросил ей в пасть рунную бомбу. Правая голова разлетелась на куски от взрыва в пасти, из рваного обрубка шеи вырвался фонтан крови, а левое крыло ящера сбилось с темпа. Вообще в движениях тригги появилась асинхронность, очевидно каждый из двух мозгов контролировал полностью лишь одну половину тела.

Гарры издали радостный рев и бросились в атаку с новой силой. Ростислав кинулся туда, где Грэг уже рубился с лезшими в кабину тварями огненным бичом, выходящим прямо из ладони. Шнур из пламени выплясывал в бреши, не пуская гарров внутрь, но те уже прорубили стену кабины еще в двух местах. Мингара отчаянно пыталась выровнять полет искалеченной тригги, по мере сил правя к виднеющимся вдалеке Бросовым Островам.

Ростислав прорубился к ящеру и встал у стены кабины, держась за какой-то декоративный выступ. Сбоку гарр замахнулся алебардой, но Мирлас выбросил с руки юноши острый отросток, пронзивший солдату горло. Тот кашлянул кровью и свалился со спины тригги. Ростислав мечом расчистил спину тригги от гарров, но ему было хорошо видно, что бесконечно так продолжаться не может. Рано или поздно гарры попросту сомнут немногочисленный экипаж ящера числом.

Один из гарров подобрался к развороченной взрывом шее тригги и с силой вогнал копье в незащищенную плоть. Вторая голова отозвалась жалобным ревом, от которого у Ростислава сжалось сердце. Судя по тому, как сбился полет тригги и насколько вскоре стали вялыми ее движения, копье гарра было отравленным – этот народ всегда использовал отравленные наконечники.

– Держитесь! – крикнула Мингара откуда-то изнутри, но Ростислав предпочел взлететь со спину падающего ящера. На парня снова налетели гарры, и он вынужденно сосредоточился на них.

Тригга ударилась о край какого-то мелкого острова с горой в середине и покатилась по земле. Ростислав рванулся было туда, но еще одна группа гарров с колдуном во главе преградила ему путь. Избранник зарычал и почувствовал, как по щекам покатились слезы ярости.

– А ну с дороги! – крикнул он, махнув мечом по широкой дуге.

Удар пришелся по колдуну, и тот упал вниз с рассеченным крылом, а другой гарр, сделав финт в воздухе, достал своей глефой до не защищенного растительной броней крыла Ростислава. Тот вскрикнул от неожиданности, когда иззубренное лезвие достигло перепонки. Меч Огнекрылого сам собой рванулся вперед и воткнулся гарру в солнечное сплетение, выйдя из спины, но тот успел с ревом рвануть клинок вниз и влево, разрывая перепонку крыла.

Ростислав закричал, одновременно почувствовав, как воздух уходит из-под крыла. Он попытался выдернуть меч, но тот зацепился рукоятью за обмундирование гарра, а лезвие заклинило в его костях. Это было странно, ведь раньше меч вонзался в плоть, будто в масло, легко перерубая и кости, и доспехи, и подставленные клинки. Вес гарра начал тянуть юношу вниз, в Великую Бездну, медленно, но верно. Остальные гарры с криками ринулись вперед, чтобы добить раненого Избранника, но тот нашел в себе силы взмахнуть рукой по широкой дуге, метнув ветвистую молнию. Гарры мертвыми и оглушенными посыпались вниз, но и Ростислав, продолжая махать крыльями, быстро снижался в Великую Бездну. Основание острова, на который упала тригга, уже возвышалось перед ним наклонной стеной, и Ростислав подумал, что даже налегке ему стоило бы неимоверных усилий взлететь туда с разорванным крылом.

«Брось меня», – раздался в мозгу голос.

«Мирлас?»

«Нет. Я Огнекрылый. Брось меч и спасайся».

– Нет! – крикнул Коротков вслух. – Как же я одолею Аргаррона без тебя?

«Тебе не нужен я, чтобы победить архидемона, просто верь в себя и в свою любовь, как верил я… отпусти рукоять, дай мне обрести покой».

– Нет! – опять вслух ответил Ростислав и почувствовал как слезы покатились по щекам. – Я не смогу без тебя!

«Верь мне».

Рукоять меча неожиданно стала скользкой, словно натертая маслом, и меч, увлекаемый весом мертвого гарра, выпал из судорожно сжатых пальцев Ростислава.

– Не-ет! – закричал юноша. – Только не это!

Мертвый гарр с торчащим мечом в груди, вращаясь, полетел к Великой Бездне. У Ростислава хватило ума не сигать вниз за ним, но он ощущал неполноценность, будто ему отрезали правую руку.

Труп гарра скрылся в облаках Великой Бездны, а в следующий миг Ростислав почувствовал, как его, словно мимоходом, потрепали по щеке мозолистой ладонью воина.

«Удачи, Избранник, – в последний раз раздался затухающий голос Огнекрылого. – Прощай…»

Ростислав, плача, полетел наверх. Рана в крыле причиняла боль при каждом взмахе, но он не обращал на это внимания. Без волшебного меча он чувствовал себя голым и беззащитным.

Когда смертельно раненная тригга тяжело рухнула на камни, Мингару и остальных подбросило к потолку кабины, а затем, когда огромный ящер проехался на боку по земле, их рвануло в сторону. Тригга издала при этом отчаянный рык, который, впрочем, постепенно затих.

Мингара первой вскочила на ноги и выбежала наружу с саблей наголо. За ней последовал Грэг, который был уже не новичок в авиакатастрофах. Он успел вовремя кинуть молнию, испепелившую какого-то гарра, ринувшегося на бескрылую Всадницу сверху.

– Назад! – крикнул шакмар, но девушка проигнорировала его, спрыгнув вниз, на каменистую землю.

Она посмотрела вверх, на кружащих над поверженной триггой гарров, и крикнула, обеими руками сжимая саблю:

– Ну, ублюдки! Сюда!

Шакмар выкатился из кабины на землю и помотал головой, приходя в себя после падения.

– Мингара, нет! – крикнул он, когда увидел пикирующих на нее гарров с пиками и топорами наперевес.

Он вскинул руку, с которой сорвался веер огненных стрел – его любимое заклинание против массы противников. Нескольких гарров прошило насквозь, и они с криками попадали, но большая часть всё же налетела на Мингару. Та сразила саблей одного, увернулась от пики и пронзила второго, топор третьего оставил на ее боку неглубокую рану, но и этому гарру Мингара рассекла горло своей саблей. Грэг подбежал и метнул свои стрелы еще раз, отогнав группу, летевшую на подмогу к воинам, атаковавшим Всадницу, однако положение это не сильно поправило. Остров представлял собой поросшее редкой растительностью нагромождение камней, в центре которого возвышалась приличных размеров гора. На относительно небольшой высоте виднелись две пещеры.

Гарры кружили вокруг, изрядно поредевшие, но всё равно в подавляющем большинстве. Кроме того, куда-то делся Ростислав.

– Грэг! – Голос Лии, еще стоявшей у края кабины, заставил шакмара насторожиться. Он посмотрел туда, куда указывала девушка, и увидел Избранника, перелезающего через край острова.

Грэг выругался. Ростислав сейчас нуждался в защите не меньше обеих девушек: гарры уже летели и к нему тоже, Мингара была слегка ранена, а небольшая вражеская группа приближалась к умирающей тригге и кружила наверху, явно выжидая, когда кабину окончательно покинет Лия.

Неожиданно раздалась громкая команда гаррского офицера, потом послышались испуганные крики остальных гарров. Все они быстро начали отлетать прочь от острова, причем явно от кого-то убегая. Вряд ли их так могли напугать недавние противники, которые по-любому не справились бы и с третью того числа гарров, что нападали на них.

– Какого лешего? – спросил шакмар вслух и заозирался в поисках того, что испугало гарров.

На острове все было по-прежнему. Скала безмолвствовала, из пещер никто не вылез, и на небе не видно было флота из Радужного Города.

– Чертовщина какая-то, – сказал Грэг и взглянул на Мингару. Та потрясала саблей вслед улетающим гаррам и орала злым голосом, в котором слышались слезы:

– Стойте! Сражайтесь, трусы!!! Ублюдки! Ненавижу! Скоты! Я перебью вас всех!

Лия уже успела подбежать к обессиленному Ростиславу и помогла ему подняться на остров. Юноша тяжело дышал, а на его лице еще не высохли дорожки от слез. Перепонка крыла была разрезана и наскоро зашита стеблем, который рос из растительной брони Мирласа.

Грэг пошел к ним. Проходя мимо неподвижной туши тригги, он заметил, что та еще жива. Умирает, но жива. Грэг случайно встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах столько муки, что сердце болезненно сжалось.

– Я отпущу тебя, – сказал шакмар и подошел к огромному ящеру.

Он обнял триггу за шею, и та закрыла глаза. По рукам Грэга пробежала молния, уходя в тело смертельно раненного животного. Бронированный бок всколыхнулся в последний раз и опал, а глухие стуки трех сердец тригги смолкли, судорожно выбросив в умирающую плоть последнюю дозу крови.

– Лети на Небо, храбрая тригга, – сказал шакмар. – Скорее рождайся на свет заново.

– Спасибо, – сказали сзади.

Грэг обернулся и увидел Мингару. Та стояла, уже убрав в ножны саблю, а на ее лице была почти такая же скорбь, как и при гибели ее первого ящера, Агрона.

– Мне… прости… – сказал шакмар, отводя взгляд. – Я подумал…

– Всё правильно. – Мингара всхлипнула и сердито утерла выступившие слезы. – Ее было не спасти даже магией…

– Почему?

– Потому что погибла одна из голов. – Мингара вздохнула. – Тригги вообще странные существа. Если бы мы вылечили ее магией, то она всё равно осталась бы на треть парализованной.

– Понятно. – Грэг снял руку с шеи затихшей тригги. – Может, нам ее сжечь?

– Не выйдет, тут даже огонь не из чего развести… Оптимально было бы сбросить ее в Великую Бездну, но мы ее не сдвинем…

Подошли Лия и Ростислав. Последний был бледным как мел и с красными глазами.

– Что случилось? – спросил Грэг. – Ростислав, что с тобой?

– Меч… – сказал юноша упавшим голосом. – Меч Огнекрылого…

– Где? – спросил шакмар, но тут же до него дошло. – Там? – Он мотнул головой в сторону обрыва.

Ростислав кивнул.

– В Бездне. Нам конец, я ничего не стою без него.

– Брось, – сказала Лия. – Давайте лучше выясним, что так напугало гарров.

– Похоже, я знаю, – сказал Грэг, показывая наверх. Все задрали головы и увидели спускающееся кругами существо, прекраснее которого никто из них не видел никогда в жизни, но тем не менее каждый сразу же его узнал.

Могучие перепончатые крылья, размеренно вспарывающие воздух, длинная шея с острым гребнем золотистого цвета, покрытое броней чешуи кошачье тело и хвост с лезвием на конце. Дракон.

Теперь Ростислав понял, почему лурпо и тригг называли родичами этой могущественной расы: и первые, и вторые были похожи на драконов, но по грации и красоте не могли сравниться с ними, так же как никогда не сравниться с величественными орлами всем другим птицам.

Ростислав, открыв рот, наблюдал за грациозным спуском Царя небес. Тот опустился на скалу, и ни один камень не упал из-под внушающих благоговейный трепет когтей. Лазурная, словно высокогорное небо, чешуя сверкнула в свете солнца, на смертных внимательно посмотрели янтарные глаза. Хвост обвился вокруг лап, а шея изогнулась буквой S.

Первой на колени опустилась Мингара, за ней Грэг. Лия склонилась в поклоне максимальной учтивости, а Ростислав всё смотрел и смотрел на дракона, завороженный красотой этого существа. Он забыл думать даже о мече Огнекрылого, навсегда теперь потерянном, всего мысли были заняты лишь созерцанием дракона.

Юноша чувствовал, как по его щекам катятся слезы восхищения. Теперь, когда он своими глазами смотрел на это царственное существо, он понял, что прожил свою недолгую жизнь не зря. Его взгляд встретился с драконьим, и янтарные глаза, казалось, заглянули в самую душу парня.

– Госпожа… – сказал он, уверенный, что перед ним самка. Это было видно по самой манере держаться, а не по каким-либо внешним признакам. Спроси кто сейчас Ростислава, на чем основана его уверенность, он бы не смог дать связный ответ.

«Ты мне нравишься, – мысленно отозвалась драконесса. – Ты смелый и в то же время не дерзкий. Ты восхищаешься мной, а не благоговеешь от страха».

– Мм… – Юноша не знал, хотела ли драконесса сделать ему комплимент или еще что, поэтому к чувству восхищения ею прибавилось смущение. – Я… Здравствуй, уважаемая драконесса, я Ростислав.

Юноша всё же вспомнил о манерах и слегка поклонился, но больше из вежливости.

«Пусть твои друзья встанут, – передала мысленное пожелание драконесса. – Я посланница к Избраннику от народа драконов, обитающего в мире, который вы зовете Каенором».

Спутники Ростислава распрямились. Тот скосил на них взгляд и действительно различил черты страха на их лицах. Видимо, о драконах в Каеноре ходило немало мрачноватых легенд.

Мингара покосилась на мертвую триггу и отвернулась. Ее плечи вздрогнули, но она не издала ни звука.

– Как твое имя? – спросил Ростислав, посмотрев на драконессу снизу вверх.

«Оно переводится, как Небо-высоко-в-горах-что-немного-темнеет-к-западу-когда-начинается-вечер. – Драконесса чуть повела головой. – Но вы можете звать меня Небесной».

– Отлично, – Ростислав кивнул, затем представил спутников: – Это Грэг, маг из Шакмарии, это Лия, ворожея из Радужного Города и моя возлюбленная, а это Мингара, отважная Всадница…

«Знаю… я давно прочла мысли всех, кроме тебя».

– Почему кроме меня?

«Тебя прикрывает лотофаг, что живет в твоем теле». – Драконесса шевельнулась, и чешуя, соприкоснувшись с камнем, издала тихий шелестящий звук.

– А, да. – Ростислав дотронулся до своей растительной одежды. – Это Мирлас, которому лидер лотофагов Абратос поручил нам помогать.

«Мне велено доставить Избранника к нам, – сказала Небесная. – Каенор в нешуточной опасности, и мы не можем оставаться в стороне».

– Я уже перестаю удивляться, что меня таскают по всяким экзотическим местам, подвергая различным испытаниям. – Юноша улыбнулся и вздохнул. – Более того, я начинаю привыкать.

Драконесса приоткрыла пасть и оскалила ряд белоснежных зубов, наверняка острых как бритва, причем самый маленький из них был размером с полторы ладони Ростислава. Тот далеко не сразу понял, что это ответная улыбка.

«Тогда летим, – передала драконесса. – Надо спешить».

– Я не могу лететь без моих друзей, – сказал Ростислав. – Наша тригга погибла, а на Небесную Тропу могут встать не все.

Драконесса задумалась, даже прикрыв глаза. Потом шевельнула крыльями и опустила голову так, что ее морда оказалась прямо напротив Ростислава.

«Всадница и бескрылый маг могут полететь на мне, – сказала она, – а ты и твоя возлюбленная встанете на Тропу».

Ростислав посмотрел на Лию, та кивнула.

– Мы всё слышим, – сказала девушка. – Не беспокойся за меня.

Ростислав снова повернулся к драконессе.

– Хорошо. Но что меня ждет на Острове Драконов? Испытания?

Драконесса фыркнула и снова выгнула шею.

«Что за глупости… Ты уже и вправду привык, что тебя подвергают испытаниям на прочность твоего разума и духа. Нет. Старейший решит, чем лучше помочь тебе…»

Мингара вдруг вскинула голову и сказала:

– Я никуда не улечу, пока не похороню Шунми… – Она погладила бронированный бок тригги. – Шунми заслуживает большего, чем сгнить тут на радость змеемухам и маргарратам.

«Отойдите все, – сказала Небесная, делая глубокий вдох через ноздри. – Пусть тригга покоится с миром в пламени…»

Все спешно отступили от мертвой тригги. Едва все встали невдалеке от драконессы, как та разинула пасть и выдохнула струю синего пламени, такого горячего, что Ростислав сплел вокруг всей компании щит из мороза, который, впрочем, начал очень быстро истощаться. А огонь, ударивший в мертвую триггу, поглощал в мгновение ока всё: толстую чешую, плоть, кровь и кости. Не прошло и нескольких минут, как на месте огромной туши осталось только пятно выжженной и оплавленной земли.

Поток огня иссяк, и драконесса несколько раз вздохнула, выдыхая дым через ноздри.

«Достаточно ли достойно твоей тригги, Всадница?» – спросила драконесса, взглянув на Мингару.

– Лучшего погребения не придумать, царственная. – Мингара отвесила поклон.

«Надо спешить, – сказала драконесса. – У нас меньше времени, чем кажется».

Она опустила на землю крыло, по которому на ее спину зашел Грэг, а Мингара ловко запрыгнула, словно ковбой на лошадь. Оба уселись у основания шеи, где гребень не был остер, а словно специально образовывал нечто вроде седла.

Ростислав покосился на Лию. Та уже поднималась в воздух, а от ее крыльев исходило белое свечение – ворожея плела заклинание для восхождения на Небесную Тропу. Юноша улыбнулся и взлетел. Тропа открылась легко, стоило протянуть сознание к стихии Воздуха. На этот раз Ростислав не стал закрывать глаза, как он делал обычно, и увидел, что вокруг него словно собрался коридор из прозрачных струй воздуха, сплетающихся затейливыми спиралями.

Стены коридора расступились, пропуская драконессу, и Ростислав снова не мог не восхититься ее движениями. Каждое движение лазурных крыльев было преисполнено величия и силы, красоты и изящества. Тропа засветилась, когда она, Ростислав и Лия полетели по ней к Острову Драконов, где, по слухам, никто еще не был, кроме его исконных обитателей, на протяжении многих столетий…

Боль постепенно уходила. Память возвращалась неохотно, рывками… перед глазами мелькали образы из детства, из бурной юности под началом Повелителя, который вел в бой бесчисленные орды гарров… и позже, после горького поражения, когда победоносная армия откатилась назад, на остров Грамб… унижение от надменных квостров и последующие годы жалкого существования без цели и смысла… «Я – Император… так меня зовут… последние сто лет, по крайней мере… что со мной?..» – спокойной чередой шли мысли.

– Проснись, брат мой, – проник в сознание чей-то голос. – Встань и прими имя от меня.

Тот, кого раньше звали Императором, проснулся. Боль ушла, а перед глазами мелькали неясные образы. Нити магии теперь было видно невооруженным глазом, как и разноцветные всполохи вокруг каждого живого существа. Император знал, что именно это называлось аурой и являлось отражением личности.

– Где я? – спросил Император. – Что со мной?

Аргаррон склонился над ним и негромко сказал:

– Ты теперь такой же, как я, брат. Твое имя отныне – Шанургаррон, что значит «Рожденный служить».

– Повелитель… – бывший Император вспомнил всё и приподнялся, опираясь на сгибы могучих крыльев. – что ты сделал?

– Дал тебе то, что по праву твое. – Аргаррон помог своему новому слуге встать с черного алтаря, измазанного кровью. – Ты теперь бессмертен, брат.

Шанургаррон огляделся. Они находились в заклинательном покое архидемона, неподалеку стояла Офелия, робко переминаясь с ноги на ногу, на полу была очерчена сложная магическая фигура, а в стороне возвышалась куча трупов рабов. Всё кругом было забрызгано кровью и пропитано эманацией боли, которая всасывалась в тела присутствующих демонов. Шанургаррон прислушался к ощущениям и довольно рыкнул – ядовито-зеленые всполохи эманации были вкусны и желанны, словно изысканный обед.

Аргаррон, весь вымазанный в крови и в содержимом внутренностей жертв, оглядел творение рук своих. Шанургаррон получился на славу: могучее тело, напоминающее гаррское, но более массивное, могучие крылья, ороговевшая броня и шипы, две пары рук.

Шанургаррон встал и осмотрел себя. Воспоминания отрывками возвращались в память, и новоявленный демон вспомнил, как накануне Аргаррон пришел к нему и сказал, что даст Императору бессмертие, если тот согласен служить ему, Аргаррону, вечно. Император согласился не задумываясь, после чего Повелитель привел его в этот зал, положил на алтарь и начал произносить заклинание. Дальше память обрывалась в какой-то вспышке то ли боли, то ли еще чего-то.

– Повелитель, – сказал он. – Благодарю тебя…

– А, брось. – Аргаррон махнул рукой. – Всё, торжественная часть закончена, отдыхай. Как только будешь готов к работе, продолжай то, что делал. Понял?

– Да… – Демон неуверенной походкой побрел к выходу. Вид у него был озадаченный: видимо, он ожидал от своего превращения чего-то более эпического.

– Я с ним, – сказала Офелия. – Вдруг ему понадобится помощь?

Блудливая потаскуха, подумал Аргаррон безо всякой злобы, просто констатируя факт про себя.

– Иди, – сказал он вслух.

Архидемон проводил суккуба взглядом и подавил ревность. Еще чего не хватало – ревновать суккуба, у которого такое поведение заложено в саму суть бытия. Он жестом руки подозвал зомби и отдал распоряжения насчет приборки – заклинательный покой должен был содержаться в чистоте, за исключением крайней необходимости.

Мертвяк молча выслушал инструкции и так же молча пошел исполнять их вместе со своими сородичами, которые когда-то были карликами. Предстояло убрать тела, скормив их различного рода тварям из зверинца, а также протереть всё, избавившись от крови и грязи.

Зомби были не особенно торопливы и старательны, но Аргаррон на опыте уже давно убедился, что живые рабы на подобной службе сходили с ума самое большее через полгода.

Он прошел по коридорам своего нового флагманского острова и оказался в логове Асмургаррона. Однако самого демона дома не оказалось, что, в общем, было делом обыденным, если бы не то обстоятельство, что исчезли и его вещи. Не было ни оружия, ни нескольких предметов из волшебного арсенала.

– А ты всё же умнее, чем я думал, – сказал Аргаррон вслух. – Понял, что тебя скоро отправят куда подальше, и сбежал. Что ж… Похвально.

Он развернулся и вышел. Произнеся короткое слово, отсек демона от магического канала, который позволял тому сохранять материальную форму на этом уровне бытия. Теперь Асмургаррону придется искать себе другой источник силы в замену тому, что обеспечивал Аргаррон, в противном случае его тело будет теперь стареть, а магия истощаться. Другими словами, Асмургаррон станет обычным смертным, если не найдет достаточно сильный источник магии для себя.

Архидемон вернулся к себе и вызвал генерала, которому было доверено командовать войсками в отсутствие Императора. Генерал этого доверия вполне заслуживал, но был немного удивлен приказу Аргаррона выступать немедленно.

– Повелитель, я думал, что подготовка…

– А ты меньше думай, – спокойным голосом сказал архидемон. – Я за тебя сам подумаю, так и быть.

– Прости, Повелитель. – Генерал склонил рогатую голову.

– Ничего. Поднимай войска, Император вскоре возглавит вас.

Он провел рукой над шаром Эха Тьмы, выключая связь. Всё. Пути назад нет. Главная часть плана начала выполняться, и теперь одно из двух: либо Аргаррон победит и станет богом-претендентом, либо снова вернется в Бездну. Причем в последнем случае, как ему казалось, второго шанса выбраться и напороться на готового помочь простачка не будет.

Армада гарров двинулась вперед с двух направлений: одна стартовала с Горнагара, вторая – с Бросовых Островов, где архидемон набирал наемников. Летучие острова, корабли, дирижабли и крылатые порождения Тьмы и Хаоса – такой силы в Каеноре не собирал еще никто и никогда.

Аргаррон стоял вместе с Шанургарроном на одной из смотровых башен флагманского острова. На оскаленной морде новоявленного демона играла торжествующая гримаса.

– Смотри же, брат! – крикнул архидемон, обведя рукой заполненное войсками небо. – Разве существует в Каеноре мощь, способная сокрушить эту силу?

– Только если все объединятся против тебя, – сказал Шанургаррон. – Но этого не будет.

– Вот именно. – Архидемон положил руку брату на плечо. – Всадники и коргуллы теперь никогда не договорятся, спасибо нашему дражайшему Эйдолону, который как никто умеет сеять раздор.

– Согласен, это конек лордов Хаоса – устраивать свары и беспорядки. Плюс ко всему они отличные солдаты.

– Да, иногда я даже жалею, что не мои… – Аргаррон перехватил удивленный взгляд Императора и пояснил: – Я их призвал, но как только они решат, что мне больше служить не надо, то предадут. Это же Хаос, стихия еще больше непредсказуемая, чем Воздух.

– Понятно.

Мимо пролетела стая гарров, увешанных зачарованным оружием, которое наделали колдуны в казематах Горнагара. Мечи и топоры, способные резать любой металл, раны от которых нельзя залечить обычными способами, жезлы, заряженные энергией Тьмы, от которой всё живое гибло и разлагалось. Гарры были закованы в черную сталь, поглощающую светлую магию, у каждого на поясе или перевязи висел игломет, произведенный по чертежам карликов.

Аргаррон постарался всех гарров экипировать подобным образом. Пушечное мясо вроде гросков, шакмаров и зомби могло обойтись и обычным оружием, но гарры, которых он планировал взять с собой на астральный уровень, должны были быть первыми во всём.

– Шанургаррон, – сказал архидемон, и тот преданно уставился на своего Повелителя. – Лети в главную цитадель и принимай командование. Ты должен будешь вести все войска, пока я готовлюсь к решающей схватке.